Невероятное восстание Лулу [Code Geass x JoJo's Bizarre Adventure] Глава 97 – Заблуждение есть Человек

====Нина====​

Когда-то Нина Эйнштейн была одним сплошным нервным расстройством. Одиночка, которая шарахалась от теней, боялась одиннадцатых, испытывала ужас перед Стендами, сокрушалась о том, какая она бесполезная. А теперь посмотрите на неё. Идёт на поле боя с бомбой на спине, готовая спасти мир от кучки недальновидных идиотов.

Глубокий вдох-выдох, и она ринулась туда через тридцать секунд после того, как через проход прошёл последний из найтмэйеров. Ей нужно было быть осторожной. Пока она находилась внутри этого Мирас С, она не могла использовать [Heart of Glass] – с ним она могла что-то провернуть только там, снаружи. Данный Стенд, обычно, автоматически защищал её, но она могла только надеяться, что взяла с собой достаточно стекла. Сражение на другой стороне, на территории объекта, будет сопровождаться всевозможными пулями, шрапнельными осколками и она едва могла вообразить, что ещё там может быть. Быть может, это выглядело немного странно – нести в каждой руке по бокалу для вина, бросаясь в зону боевых действий, но...

Но она верила в себя. Впервые на своей памяти Нина Эйнштейн действительно верила в то, что собиралась сделать. Ради её друзей. Ради всего мира. Ради того, чтобы сделать его лучше для всех и каждого, предотвратив страшную ошибку.

Глубокий вдох-выдох, пора приготовиться вступить в чистейший хаос. Использовать стекло, чтобы обезопасить себя, пока она будет устанавливать эту взрывчатку – только чтобы обнаружить, что здесь гораздо тише, чем она ожидала. Разве всех тех, кто прошёл сюда, не было достаточно много? Вряд ли все они ушли бы из этого помещения, когда... Неважно! Они все были слишком заняты, чтобы отвлекаться на неё прямо сейчас, то есть это была прекрасная возможность всё устроить.

— Недооценена, — произнёс голос. — Яркая. Так много потенциала, и так мало уверенности.

Стекло в мгновение ока окутало её. Нина превратила некоторую его часть в зеркало, чтобы она могла видеть, что происходило у неё за спиной. Это был не фрейм найтмэйера. Это была юная девушка. Один– японка в длинном розовом платье и с рюкзаком, из которого, судя по всему, выходили провода. Разумеется, Нина знала, кто это. Кагуя Сумераги. Двоюродная сестра Сузаку.

— Всё, чего ты хочешь, это признания за твой упорный труд и то, что ты больше, чем та гениальная искра. Ты начала чуть-чуть почитать кое-кого, но очевидно, человек, на котором ты зациклилась, не чувствует того же.

— Я что, должна сейчас впечатлиться крохой холодного чтения? — спросила Нина. — Или ты заглянула в альтернативную историю, чтобы построить догадки обо мне?

На них двоих внезапно обрушился град пуль. Случайный выстрел от найтмэйера или целенаправленная атака – не имело значения. Используя [Heart of Glass], Нина создала аккуратный щит, который отразил каждый выстрел или остановил его на корню. Стекло на самом деле намного прочная субстанция, чем многие думают. Может быть, оно и не такое прочное, как металл или пластик, но свою работу оно выполняет с лихвой.

Тем временем, больше всего Нину заинтересовало, как Кагуя смогла выжить, оказавшись под обстрелом. По её одежде и телу ползали крохотные фигурки фей-пикселей. Они намеренно перемещались под летящие пули, и при скором попадании те на короткое время выпускали маленькие металлические кусочки – шариковые подшипники – которые исполняли ту же задачу, что и стекло Нины. Блокировали, отклоняли, изменяя траекторию пуль.

Значит, это её Стенд? Нина не считала себя бойцом, так что это было последнее, с чем она хотела сейчас иметь дело. Её единственная задача здесь: уничтожить проход в Мир С. Пусть доля битв выпадет другим. Она пережила достаточно сражений, чтобы тех хватило на всю её оставшуюся жизнь.

— Это не холодное чтение, — сказала Кагуя. — Я всего лишь вижу некоторые параллели между нами. Мы по-своему шли схожей тропинкой. Ты ведь не хочешь драться со мной, верно? Раз уж сэр Гилфорд увлёк большинство бойцов внутрь [Take on Me], почему бы нам не обсудить наши разногласия, как взрослые люди?

— Ты хочешь попытаться решить это в словесном споре? — спросила Нина.

— Как два разумных человека, мы должны быть в состоянии прийти к некоторой форме понимания, согласна? Такой подход намного лучше, чем "право остаётся за сильным". Гораздо более подходящий метод для сравнения наших идеалов, не так ли?

Кагуя Сумераги. У неё была репутация проницательного политика и делового человека, которая стала известна только после того, как Одиннадцатая Зона вновь стала Японией. Нина не была из тех, кто внимательно следит за новостями, но она слышала достаточно, чтобы понять, с чем ей предстоит столкнуться. Остроумный переговорщик в столь юном возрасте. Вундеркинд.

Что же, Нину тоже называли вундеркиндом. Давайте посмотрим, как пройдут эти дебаты, ага?

— Научные данные не подтверждают мысль, что [One of Us] что-то разрешит, — начала Нина. — Из-за культурных различий вы передадите ключи от будущего человечества той культуре, в которой больше всего живых представителей.

— Это предполагает, что все люди в рамках этой крупнейшей культуры находятся в едином согласии, — парировала Кагуя. — В тех областях, где они согласны, они также, скорее всего, согласны с большинством остального человечества, знакома с Парадоксом единогласия?

Ну разумеется она знакома.

— Если ты задашь один и тот же вопрос десяти тысячам человек, вероятность того, что все они дадут одинаковый ответ, настолько исчезающе мала, что если бы они это в самом деле сделали, то больше шансов, что с самим методом отбора что-то не так. Отсюда вытекает, что единогласный ответ заслуживает меньшего доверия, чем тот, в котором не согласны несколько человек. Именно поэтому мы всегда видим в рекламе "девять из десяти стоматологов рекомендуют эту зубную пасту". И, что дальше?

— Лучший способ обеспечить мир – чтобы большинство было счастливо, и [One of Us] поможет это сделать.

— Ну что за наивность! — вскрикнула Нина. — Вся демократия основывается на том, что обычные люди являются экспертами в областях, на становление которых у них просто нет времени! Научное освещение часто ужасающе несовершенно, потому что ему приходится намеренно отуплять себя же, чтобы оно стало понятно массам, или, что ещё хуже, оно пытается заставить себя звучать захватывающе для тех, кто не в теме! Большинство людей легко обманываются статистикой, путая корреляцию с причинно-следственной связью. Если попросить обычных людей принимать решения подобного масштаба – кому позволительно владеть сверхъестественными способностями – это приведёт к хаосу и коррупции! Но это нисколько не остановит оное!

— Ясно, — кивнула Кагуя. — Вот где лежат отличия. У нас с тобой разные точки зрения на природу человечества. Я доверяю человечеству в целом, в то время как ты – нет. Впрочем, задумайся об этом с другой стороны. Нужно ли людям понимать историю философии, чтобы развить доброе чувство этики? Нужно ли им знать разницу между утилитаризмом и кантовской этикой, чтобы обладать пониманием того, что хорошо и что плохо?

— Это может работать в широких направлениях, но что насчёт тонких–...

— А что такого тонкого было в Стенд Ауте? — перебила Кагуя. — Или Мао. Или Энрико Пуччи. Это те самые вопросы, которые действительно должны выходить на первый план. И для таких едва уловимых элементов мы можем разработать законы, чтобы совладать с ними. Но что нам нужно позарез, так это всеми силами сдерживать большие проблемы, которые возникают из ниоткуда. Волков-одиночек почти невозможно отследить или предсказать их действия, а Стенды лишь усугубляют эту проблему.

Это... сильно выводило из себя. Нина могла видеть это в фактах, в данных. [One of Us] стал бы необратимой катастрофой для всего человечества. Факты подтверждали её слова, но Кагуя умело затыкала Нину риторикой и доводами, из-за которых ей почти невозможно было отыскать контраргумент. Сама того не желая, Кагуя подтвердила правоту Нины – люди не принимают факты, когда перед ними расстилают хорошую сказку. Потому что факты скучны, а сказки захватывают.

— Тогда как насчет психологического стресса от осознания того, что за тобой всё время следят? — спросила Нина. — Вы не просто создаёте новое общество, вы создаете совершенно новую религию. Систему, которая будет сдерживать науку, заставляя людей полагаться на "веру" ради прогресса вместо скрупулезной работы.

— Понятно, — грустно кивнула Кагуя. — Чем больше мы говорим, тем больше различий я замечаю между нами.

Это тоже способствовало доказательству правоты Нины. Изменить мнение человека не так-то просто. Редко бывает какой-то моментальный миг, когда человек вдруг прозревает, одумывается и меняет свою позицию. Данные также не подтверждают этого. Обычно это происходит постепенно, с течением времени и под воздействием противоположных аргументов, когда человек осознаёт, что его прежняя позиция уже не так крепка. У Нины складывалось ощущение, что ни одна из них не сможет переубедить другую.

Поэтому она готовилась. Наблюдала, смотрела, изучала и делала внутренние заметки. Эти странные, похожие на фей существа уже давно разбежались от тела Кагуи. По полу, по стенам, Нина потеряла след нескольких из них, но всё нормально, потому что она следила за полом вокруг себя, и это было всё, что имело значение. Они могли передвигаться только по поверхностям. Это были быстрые маленькие вредители, но не настолько быстрые, чтобы она не могла заметить их приближение.

Вот почему она создала пару стеклянных платформ, достаточно прочных, чтобы выдержать её вес, а затем подняла себя в воздух. Чтобы эти штуки не запрыгнули на её тело. Она с самого начала знала, что битвы не избежать, и неважно, хочет она этого или нет. Всё это время она выжидала. Ждала подходящего момента. Разрабатывала свой план действий.

С чисто научной точки зрения, это был лучший ход с самого начала.

***====Кагуя====​

Она ненавидела это. Каждый раз, когда они приходили сюда, все заканчивалось одинаково. Они вчетвером садились за стол и играли в эту дурацкую игру. От злости она выгнула ноги под стол. Это было скучно, скучно, скучно. Она зевнула, и тут дядя Куруруги нахмурился.

— Запомни, Кагуя. Переговоры сродни игры в покер. У каждого есть своя рука. Раскроешь её слишком рано, и уйдёшь с меньшей выгодой, попридержи ты её. Будешь держать её слишком долго, и они скорее уйдут, чем возьмут на себя слишком большие риски, связанные с тем, что у тебя в руке.

— Да, дядя, — сказала Кагуя.

По правде говоря, это не то, чего она действительно хотела от жизни. Она хотела играть. Сузаку играл с дядей Тодо. Стукать палками о друг дружку было очень весело.

Так было всегда. На неё возлагались большие ожидания. Она должна была вступить в свою роль гораздо раньше, и взять на себя управление делами Сумераги на шаг быстрее, чем следовало. Маленькая девочка, вынужденная повзрослеть раньше, чем следовало.

А потом, её страна перестала существовать. Она получила привилегию стоять во главе и в центре, пока её народ обирали дочиста. Ей предложили щедрую возможность по-прежнему сидеть на вершине и помогать им эксплуатировать её народ. Она приняла предложение по подсказке Кирихары. Конечно же, основной груз вины он взвалил на себя, став публичным лицом японской аристократии, предавшей собственный народ ради спасения своей шкуры.

И всё это параллельно творению заговоров и планов, присвоения и интриг. Она оказалась в центре всего этого, играя в покер с более высокими ставками, чем мог бы себе представить любой за этим столом. Блефуя против Империи, которая могла, не прилагая почти никаких усилий, раздавить её как букашку. Расплющить в лепёшку. Её потенциал был заточен. Отточен, как тончайший клинок. За её веселым нравом и задорным характером скрывался коварный переговорщик, который точно знал, как получить от сделки желаемое

А теперь сравните это с британнской школьницей. Которую лелеяли и взращивали, давали ей все возможности. Которая, несмотря на относительную силу в её руках, боялась нумерных. Девушка, которая от природы была гениальна в науке, но ей дали возможность развиваться в собственном темпе. Ей свободно предоставляли ресурсы, в которых она нуждалась. О, не поймите неправильно. Она много трудилась. Она работала без устали – но у неё не было такого же полымя под ногами, такой же нужды в успехе, такой же мотивации, такой же степени людей, что возлагали на неё их свободы и само их выживание.

...

Они обе были одинаковыми? Кагуя видела своё отражение в Нине? Ага, щас! Это был блеф! Чистый воды блеф! Уловка, чтобы выбить почву из-под девушки, спровоцировать эмоциональный отклик, чтобы Кагуя знала, куда лучше нанести удар! [Heart of Glass] являлся гораздо более опасным Стендом, чем [Nice Sprites], и Кагуя поступила так же, как поступил бы любой человек в покере или в любой другой игре. Она играла в свою пользу!

— С тем же успехом ты можешь сдаться, — сказала Нина, переполненная типичным британнским высокомерием.

О, Кагуя повидала много высокомерия в своё время. Вроде от заносчивых аристократов или глав компаний с «щедрым предложением». Кодовая фраза для «вам лучше согласится на это, если только вам жизнь не мила». Нина прямо сейчас излучала точно такую же энергию превосходства.

— Ты меня сейчас никак не коснёшься! Твой Стенд может перемещаться только по плоским поверхностям!

— Всё-таки заметила, да? — произнесла Кагуя. Она широко раскинула руки. — Тогда почему бы тебе не напасть на меня и не покончить с этим?

Колебание. Нина Эйнштейн не была убийцей. Или, возможно, её отпугнула самоуверенность Кагуи, и ей стало интересно, что она задумала. Это был блеф? Двойной блеф? Какие карты были у неё на руках? Нина, будучи научно мыслящей, собиралась проверить это на практике. Часть стекла подхватила шальной камешек, создала вокруг него трубку, а затем сильно ударило в её заднюю часть, отправив камешек прямо в лоб Кагуи.

Ох-ох. Как хлопотно. А ведь она отослала всех своих феечек. Кагуя нажала большим пальцем на кнопку, которую держала в правой руке, и перед ней появился алого цвета щит. На мгновение. Не более. Но этого оказалось достаточно, чтобы полностью уничтожить тот кинутый камешек.

— Нравится? — спросила Кагуя. — Кажется, ты как раз из тех, кто оценит это по достоинству. Тот же самый вид персонального щита волновой энергии, который Его Величество использовал во время разговора с Лелушем. Вполне естественно, что Ракшата сможет воссоздать свою версию такого щита, нет? И теперь, когда она знает, что такое возможно...

— П-пат, значит, — сказала Нина. — Так ты думаешь, не так ли?

— Нет, вовсе нет, — ответила Кагуя. Она улыбнулась Нине, ощущая капельку жалости к девушке перед ней. — Я собираюсь отправить тебя на воздух.

На потолке над Ниной одна её феечек выпустила предмет, который та держала в руках – гранату! Но... она не отпустила чеку. Фея держала гранату за чеку и позволила гранате упасть, секунды до взрыва быстро утекали.

Увы, Нина подняла руку и поймала гранату щитом, от которого та отскочила и где после она совершенно безвредно взорвалась в воздухе.

— Я слежу за отражение в моём стекле, — рассказала Нина. — Такое никогда не застанет меня врасплох!

Никакого инстинкта убийцы. Она была из тех людей, которые убивают только в целях самозащиты. Сейчас её план заключался в том, чтобы запугать Кагую и заставить её уйти, а этого просто не могло произойти. Как жаль, да. Такой блестящий ум... если бы только этот блестящий ум прошёл через то же самое, что и Кагуя, вот тогда он наверняка разбился бы как стекло.

— Тогда тебе стоит ещё раз взглянуть в то отражение, — сказала Кагуя. Ах, вовремя заметила. Граната была брошена не ради взрыва, а скорее для того, чтобы бросить кое-что другое вместе с ней. — От моих Феечек так просто не убежишь!

Именно! На поверхности той гранаты находилась другая её фея! Когда граната отскочила от стекла Нины, та воспользовалась этой возможностью, чтобы перенестись на стекло! Теперь это Нина сейчас паниковала. Видеть эту фею так близко, когда она думала, что неприкасаема, должно быть, было для нее настоящим шоком!

— Ннгх! — замычала Нина, предпринимая попытку отшвырнуть стекло – а потом возвращая его. — Нет, ты как раз добиваешься того, чтобы я избавилась от него. Но так же, как [One of Us] не может быть закончен: если я выброшу это стекло, то не смогу его вернуть! Поэтому вместо этого я–...

Стеклянный щит разлетелся на сотню осколков, которые Нина быстро развеяла в воздухе. Она выжидающе посмотрела на Кагую, явно ожидая, что взаимная связь Стенда и его пользователя причинит ей сильную боль.

Вместо этого, подобно мифу об открытии гравитации сэром Исааком Ньютоном, Нине на голову упало яблоко, а затем отскочило и укатилось. Нина некоторое время уставилось на яблоко, пока оно лежало на земле. Для этого Кагуи потребовалось точно рассчитать время. В тот момент, когда Нина разбила стекло, Кагуя заставила фею отпустить яблоко и перенестись на его поверхность. Но теперь на яблоке не было и следа феи. И что это значит? Где же она сейчас?

В этом заключалась её рука! Когда противник думает, что он понимает твои способности и их ограничения, он становится заносчивым и самоуверенным! Кагуя проделывала то же самое бесчисленное количество раз на протяжении многих лет! Играла роль невинной наивной японской девочки, принимая эти «щедрые предложения» и используя их для финансирования японских движений сопротивления через умную бухгалтерию! Обе стороны должны выходить из деловой сделки с уверенностью в своей победе, иначе ни одна из сторон не приложит и пера к бумаге! Только глупец пытается доминировать над своим противником, потому что в таком случае он не получит ничего!

Вот почему она так сильно верила в [One of Us]. Он поощряет переговоры между равными сторонами. Он будет наказывать за задирание и вознаграждать за сотрудничество. Больше не будет необходимости заставлять таких девочек, как она, взрослеть быстрее, чем следовало бы! Все они смогут расти в собственном темпе! Все они смогут стать более похожими на... да, на Нину. Гении смогут получить необходимую сеть поддержки, которая позволит им взбираться новые высоты!

Ой, она что, завидует Нине? Её мягкой жизни? Обижалась ли она на неё за то, что она была такой робкой и боялась, когда у неё не было причин для этого? Возможно, это было всё вместе, или совсем ничего из этого. Что же, Нина. Из уважения к твоим способностям, она не будет делать что-то отвратительное, например, использовать [Nice Sprites], чтобы расплющить твои внутренние органы. Вместо этого она на время лишит тебя сознания, отправив фею в твой рот и—

В тот момент, когда фея пронеслась по левой щеке Нины, вылетела крошечная стеклянная игла и пронзила ту. Фея была проколота, а в щеке гения появилась дырочка. В то же время Кагуя отшатнулась, так как её руку словно полоснули невидимым ножом.

— Нхья-а-а! — зашипела Нина. — Больно, больно, как же больно! Смотри, что ты заставила меня сделать! Ай! Ай! Я думала, что ничто не сможет сравниться с тем, что было в Гибельном Сиденье, но как же, блин, больно!

Она... она проткнула себя? Она проткнула себя, чтобы подловить её Феечку?! Так в её руке всё-таки что-то было! Кагуя прикусила щеку, чтобы не пискнуть от боли. Её тоже нельзя было назвать бойцом, так что это было очень больно!

— И... и что теперь? — спросила Кагуя. — Теперь это точно пат! Тебе не тронуть меня, а ты больше не попадёшься на этот трюк! Как только найтмэйеры начнут выходить из [Take on Me], тогда и решится исход!

— Н-нет, исход наступит раньше этого, — сказала Нина. Она приложила руку к щеке, стараясь не трогать всё ещё воткнутую стеклянную иглу. — Если я не могу послать что-то вроде с-стекла через твой щит, тогда давай попробуем кое-что, что он не сможет заблокировать!

Другой рукой Нина начала водить по воздуху, не отводя глаз с Кагуи. Стекло начало сцепляться в странный замысловатый узор. Какой-то механизм? Если она собиралась запустить в неё ещё камнями или стеклом, то ничего не выйдет. Кагуя поднимет щит задолго до того, как Нина сможет достать её.

Если только не... Нина в душе была учёным. Она могла не полагаться на что-то материальное для нападения. В таком случае ответ был очевиден. Стекло может отражать и преломлять свет. Хотя Кагуя не так хорошо знала физику, как Нина, этот факт был настолько вездесущим, что его знали почти все. Значит ли это, что создаваемый ею механизм был предназначен для манипулирования светом, чтобы его можно было использовать как оружие против неё?

Если это так, то Кагуя должна была сама немного подготовиться. Один из тех шарикоподшипников. Он был красивый и блестящий. Что может случиться с тщательными расчётами Нины, если в луч света, который она пустит, вдруг попадёт нечто подобное?

— Нина, ты не ответила на мой предыдущий аргумент, — сказала Кагуя. — Главная задача сейчас положить конец всяким крупным событиям, связанными со Стендами. Таким событиям, которые никто объективно не признает этичными. Даже что-то вроде [Wake the Snake] был бы остановлен как явный и опасный инструмент психопата. Так почему же ты против этого?

— Был ли [Hey Jude] неэтичным? — спросила Нина.

Тч! Вновь из бушующей неподалеку битвы прилетело ещё больше пуль, вынудив Кагую блокировать их своим силовым полем.

— Его создание можно рассматривать таковым – но мать Каллен не контролировала то, что делала! Смог бы её остановить [One of Us]? — продолжила Нина.

— Да. [One of Us] предотвратил бы создание Стенда и Реквиема неэтичным способом.

— Ты... ты упускаешь суть, — покачала головой Нина. — Если бы его создали этично, т-тогда бы этот Стенд остановили? Если бы его развили любым иным способом, остановили бы его? Знаешь, почему его вообще остановили? П-потому что Лелуш убедил Наннали использовать Гиасс на Каллен против её воли ещё до того, как это событие произошло! Вот почему... вот почему данные не подкрепляют вашу задумку!

И это была её аргументация? Этот единственный пример? Какой слабый аргумент. Было очевидно, что у Нины не тот склад ума, который нужен для дебатов. Она могла бы написать доклад, понять статистику, но была бы совершенно шокирована, если бы никто не согласился или не понял того, что она пыталась им донести. Именно из-за отсутствия навыков межличностного общения она...

Хах.

Что-то тут не так.

Нина слишком рано раскрыла свою руку. Создав подобный механизм с помощью её стекла и заявив, что она будет атаковать Кагую чем-то, что может «пробить её щит волновой энергии», она словно кричала: «Я собираюсь использовать мощный лазер, чтобы прожечь дыру в твоём дрянном личике». Тянуть время тоже не играло ей на пользу. Эта девушка не хотела рисковать тем, успеет ли её подмога выйти из [Take on Me] вовремя, чтобы помочь ей, Нина слишком сильно нервничала.

Почему она это делала? Нервозность заставила её проболтаться о своём плане? Она никак не отреагировала на то, что Кагуя, по-видимому, готова была стоять на своём и принять удар, не ища никакого укрытия. Что касается её тона во время разговора—

...

Они разговаривали. Они разговаривали. Они могли слышать друг друга, хотя Кагуя подняла своё силовое поле.

Внезапно она остро ощутила звон в ушах. Он был там последние тридцать секунд, постепенно становясь всё громче и громче, но теперь его стало невозможно игнорировать. В то же время она ощутила головокружение, тошноту в животе и кровь из носа. Она ждала нападения Нины, но неправильно поняла его природу. На самом деле, её атаковали уже давно, и она начала ощущать последствия этой атаки.

Звук.

Точнее, сверхзвук. Стекло в дополнении ко всему прочему отражает звук! Как и любая плоская поверхность. Подобная дезориентирующая атака может привести к тому, что Кагуя никак не сможет остановить Нину! Отразить звук куском металла не получится! Ей нужно что-то гораздо больше, чем то, чем могут легко манипулировать [Nice Sprites]! Даже затычки для ушей не помогут, так как направленная сверхзвуковая атака затрагивает всё её тело!

Так вот какая на самом деле была рука у Нины! Кагуя с самого начала знала, что Нина сильна, но она недооценила эту гениальную девушку! Её научные способности легко сравнялись с гениальными знаниями межличностных отношений Кагуи, возможно, даже превосходили те. В данный момент она ничего не могла сказать или сделать, чтобы заставить Нину остановиться. Только если Кагуя сдастся – или, с большей вероятностью, потеряет сознание.

Однако... У Кагуи была ещё одна, последняя карта, которую можно было разыграть. Это было рискованно. Ой как рискованно. Учитывая, что стояло на кону, это была авантюра, потенциально более рискованная, чем всё то, что она предпринимала во времена Одиннадцатой Зоне. Там она могла превратить любой потенциальный проигрыш в долгосрочную победу. Здесь же, это было «сделай или умри». Ради будущего человечества.

— Что-то не так? — злорадствовала Нина. Оооо, вот оно! Опять эта напыщенность! Как легко она переходила от уверенности к страху и обратно, это так раздражало! — Спасёт... спасёт ли тебя твоя риторика на этот раз? Теперь от данных не убежишь! Таковая истинная натура науки!

— Тогда вот тебе... ещё одна истина... молчания! — закричала Кагуя.

Кагуя сняла с плеч рюкзак с генератором внутри, сделала шаткий шаг вперёд – и изо всех сил швырнула его в Нину своей единственной не раненной рукой. Ну же, давай. Кагуя споткнулась и упала на землю, звон становился всё громче. Ей казалось, что её ноги находятся на расстоянии около двух метров от того места, где они были на самом деле, а её туфли были словно набиты шариками. Тем не менее, рюкзак летел к намеченной цели. Нина уставилась на него в шоке, который только усилился, когда одна из её Феечек нажала на кнопку активации.

— Н-нет, стой! Если ты уничтожишь механизм–... — завопил Нина, но уже поздно!

Щит волновой энергии врезался в стекло и начал плавить то, издав ужасающий звук, который отбросил Нину назад, где она ударилась стену, а потом со стоном боли упала на землю.

Что же до самой Кагуи, её зрение тоже покрывалось дымкой. Она сделала последнюю попытку подняться на ноги, ощущая странное уважение к этой девушке.

— Думаю, мы можем назвать это... ничьёй, — сказала Кагуя, а потом рухнула на землю.

Как странно. Ей должно было быть грустно от того, что она проиграла эту битву, но почему-то она чувствовала себя счастливой. Как будто противостояние с Ниной помогло ей избавиться от чувства вины за свою роль в заговоре Верховных евнухов и за все те бесчисленные смерти, причиной которых она стала.

Точно так же, как Нине пришлось бы переживать за всех тех, кто погиб в результате применения боеголовки ФРЕЯ.

Знаете... если так подумать, возможно, у них действительно гораздо больше общего, чем она думала.

***

====Гилфорд====​

Подумать только, что он окажется здесь. Разлученный с Её Высочеством, когда они вместе боролись за правое дело. Сражались за дух Британнии и будущее человечества, как это было всегда. Мечтой Корнелии было обеспечить мировое господство, водрузить Империю на вершину власти и таким образом положить конец войнам. Под властью Империи человечество могло бы устремиться вперёд и вверх, полностью раскрыть свой потенциал. А если кому-то не понравится? Тогда им лучше быть достаточно сильными, чтобы противостоять им, потому что Империя не потерпит пустого бахвальства.

Он следовал за этой женщиной в битву за битвой. Она была прирождённым лидером, который верил, действительно верил в видение лучшего мира. Человек, который не мог мириться с небрежностью. Не терпел испорченности. Кто вознаграждал за упорный труд и настойчивость, кто признавал компетентность и вознаграждал её должным образом, кто обладал острым умом, способным постичь все стороны вопроса.

Сэр Гилфорд имел большое неудовольствие наблюдать, как этот разум рушится в отчаянии, когда она узнала правду о том, что задумал Его Величество. Ему нравилось думать, что все смерти вражеских граждан, вызванные её действиями и приказами, тяготили её в тот момент, когда она узнала о бессмысленности всего этого. Или же это был просто факт, что могущественная Империя, за создание которой она боролась, должна была превратится в ещё одного игрока на мировой арене, согласно плану Императора. Лелуш должен был завершить то, что она начала, стать настоящим тираном во всех смыслах этого слова, а затем намеренно отбросить всё это, чтобы способствовать установлению более прочного мира и одновременно искупить свои многочисленные грехи.

Это сломило её, а через неё был сломлен и он. Его преданность ей превышала преданность Империи, и когда она решила присоединиться к ДЖОДЖО, он без колебаний встал на её сторону.

А теперь. Вилетта Ню. Его мнение о ней было гораздо ниже, чем его мнение о Корнелии. Что же, это вряд ли честно. Очень немногие могли превзойти такое оценочное мнение. Сама планка была слишком высока. Выразимся иначе: Вилетта показалась ему ещё одним примером компетентного, но испорченного человека. Корыстная. Честолюбивая. Империя для таких, как она, была всего лишь средством их личного карьерного роста. Их зоной комфорта. Их роскошью. Это напомнило Гилфорду тех, кто являлся религиозным только для того, чтобы получить вечную награду в загробной жизни. Жалкие и близорукие.

К сожалению, в Британнии было много таких людей. Они были компетентны в своём деле, но их амбиции выступали в личной прерогативе. Для Гилфорда большинство таких людей исчезали на заднем плане, поэтому было вполне уместно, чтобы у неё был Гиасс, который помогал забыть о ней, и найтмэйер, который позволял ей становиться невидимой.

Когда Вилетта намеренно напала на него, чтобы спровоцировать [Take on Me], он испытал к ней определенное уважение. Вызвать его на дуэль один на один, чтобы не дать ему внести хаос в их силы и дать её стороне больше шансов уничтожить точку прохода. Дерзко и рискованно. А вот то, что она сразу же стала невидимой в своём Ламорак – тут уважения поубавилось.

Когда это произошло, они появились снаружи дворца Наместника. Не то чтобы Гилфорд ожидал, что это сильно повлияет на ход поединка. В конце концов, у них двоих было очень мало общего. На данный момент он оставался у входа, ожидая её—

Раздался выстрел. Естественно, [Take on Me] не мог допустить такую атаку, и потому он легко отбил её.

— Следующий выстрел, скорее всего, будет с глейпнирской энергией, я прав? — спросил он.

И, конечно же, ещё один выстрел, но на этот раз [Take on Me] поднял Гилфорда в воздух. Пуля действительно пробила пейзаж насквозь.

— В самом деле, Вилетта Ню. Твоя попытка обойти правила довольно неуважительна и не отличается особой фантазией.

Она продолжила молчать. Не клюя на подначку. Наверняка она уже переместилась на другую снайперскую позицию. Оставаясь невидимой как можно дольше. Скорее всего, она считала, что в дуэли один на один она проиграет. И, скорее всего, она была права. У его найтмэйера характеристики были в целом лучше, чем у её, и, прямо скажем, Ню была хорошим пилотом, но не совсем его уровня. Вот будь они в одинаковой модели найтмэйера, она ещё могла бы победить его один раз из десяти. Но, вероятнее всего, не чаще этого.

Поэтому она вернулась к тактике пряток и снайперскому обстрелу. Там, в реальном мире, её было бы легко отследить по тому, как менялись цвета и формы по ходу её перемещения. Однако, в этом чёрно-белом мире было гораздо труднее заметить что-либо подобное. Даже если бы вы знали, что ищете, такие детали были бы едва уловимы для человеческого глаза, а запрограммировать фактсферу для такой задачи было бы почти невозможно за такой короткий промежуток времени.

В таком случае наилучшим планом было подтолкнуть её к ошибке. Преследовать её было бы пустой тратой времени и энергии, ему следовало оставаться спокойным и позволить ей самой прийти к нему.

— Ты стала жертвой неудач с того самого момента, как всё это началось, не так ли? — спросил Гилфорд. — Твоя профессиональная карьера метила большие высоты. Фракция Чистокровных росла в известности и влиянии. Хотя мне интересно, действительно ли ты придерживалась этих идеалов или просто оседлала их?

Молчание. В таком случае, он продолжит.

— Быть может, именно по этой причине ты встала на сторону Лелуша? — спросил Гилфорд. — Ты веришь, что он даст тебе более высокую награду? Весомые титулы? Более высокое положение, которого ты всегда желала, возможно, даже контакты в лице влиятельного, с хорошими связями мужа?

Раздалась ещё одна пара выстрелов. [Take on Me] больше не пытался блокировать их, и вместо этого, очевидно, довольствовался тем, что выталкивал найтмэйер Гилфорда из-под удара. Тем не менее... Это создавало новую проблему, как быстро заметил Гилфорд. Вместо того чтобы подтолкнуть его вверх, на этот раз земля оттолкнула его в сторону. Причина в том, что Вилетта произвела эти два выстрела на разной высоте. Толкни его [Take on Me], как ранее, вверх, то он оказался бы прямо на пути второй пули.

А, вот оно как, теперь он понял. Она пыталась манипуляциями заставить [Take on Me] напасть на него за неё. Этими выстрелами она проверяла, как его Стенд будет реагировать. Снова и снова подталкивала Стенд к его границам и направляла его поведение в сторону желаемого ею.

— Вот почему амбиции сами по себе являются отвратительным мотиватором, — сказал Гилфорд. — Если бы ты действительно была верна своему делу, ты бы попыталась встретиться со мной лицом к лицу. Вопреки любой опасности. Но вместо этого ты затаилась за своим полем невидимости, делая выстрелы, зная, что они не подействуют. Молча прячешься от своего врага, как безвольный трус! Разве так сражается гордый британец?

— Скажи мне, сэр Гилфорд! — произнесла Вилетта. — Ты поддерживаешь [One of Us] по собственному желанию, или потому, что такой выбор сделала Корнелия?

Что это ещё за вопрос такой?

— Я её Рыцарь, — твёрдо сказал он. — Моё мнение не имеет значения.

— Твоё мнение ещё как имеет значение, в этом вашем мире, где будет существовать [One of Us], — возразила Вилетта. — Отсутствие личных амбиций по сути своей не больше, чем петля, завязанная на твоей шее, сэр Гилфорд.

Ламорак снова стал виден без особых фанфар. Он уже был на позиции, чтобы сделать очередной выстрел в него. И всё же, Вилетта не выстрелила сразу. Колебалась в своей решимости? Ждала чего-то другого? Может быть, убеждалась, что [Take on Me] не помешает выстрелу? Сложно было сказать.

— Изменило ли тебя всё это, хоть каплю? Ты вырос как личность? После всех этих потерь и трудностей принцесса Корнелия изменилась. Я изменилась. А что насчёт тебя? У тебя вообще даже есть мнение о [One of Us], или ты согласен с ним всего лишь потому, что она хочет этого от тебя?

Так значит, она хочет его мнения на это счёт? Что же, ладно.

— Порядок. Стабильность. Безопасность. Это те вещи, которых люди жаждут, но которыми так часто не могут обладать, — пока Гилфорд говорил это, он внимательно наблюдая за её винтовкой. Сможет ли он увернуться от выстрела? Получится ли у него блокировать его? Сбить её прицел или, возможно, поразить её первой? — Ныне существующая система Британнской Империи больше не способна этого обеспечить, как и Объединённая Федерация Наций. Требуется нечто более грандиозное.

— Ясно. Ты так и не заметил сходства, не так ли?

После этого, к его разочарованию, Ламорак снова исчез. Вскоре раздались три выстрела, и [Take on Me] отреагировал соответствующим образом, выронив землю из-под ног так, что все пули пролетели над его головой. После этого его фактсфера указала ему траектории, по которой они пролетели: если бы Стенд попытался оттолкнуть его влево, вправо или вверх для уклонения от первой пули, то из-за расположения двух других пуль одна из них точно попала бы в него. Вниз – вот его единственное безопасное место!

— [Take on Me] – это система, которая навязывает "честный бой", — сказала Вилетта. — И всё же, частями этой системы легко манипулировать и злоупотреблять тем, кто знает, что делает. Неужто ты всерьез веришь, что то же самое нельзя проделать с [One of Us]?

— Понятно, так это твой аргумент? Жалуешься на коррупцию? — спросил Гилфорд, поднимаясь с земли. Хорошо. Пора завязывать с игрой в кошки-мышки. Он втянул её в спор, как и хотел. — Как лицемерно. Когда у Чистокровных была возможность, они предавались коррупции, не зная себе меры! А теперь, когда система обернулась против тебя, только тогда ты решила пожаловаться?

Гилфорд выпустил дым вокруг себя, а затем быстро двинулся вверх, пока тот рассеивался. Это было сделано не только для того, чтобы замаскировать его передвижения и затруднить стрельбу по нему. Основная проблема, с которой столкнулся Гилфорд, заключалась в том, как легко Ламорак сливался с фоном из-за чёрно-белой природы мира, в котором они находились. Визуальный стиль данного мира позволял проделывать такие трюки с невидимостью намного проще, чем обычно. Добавление в эту смесь небольшого количества белого дыма не сильно помогло бы в этом плане – пока этот дым не начнёт рассеиваться.

Дворец Наместника был спроектирован так, чтобы усложнять работу снайперам. Ну, разумеется, как иначе-то. Какие бы дураки ни стояли у руля, чувство паранойи всегда служило отличным мотивирующим фактором. Близлежащие здания принадлежали военным, в них работали доверенные лица Наместника, которые следили за тем, чтобы никто из этих зданий не смог сделать точный выстрел, а сами здания мешали сделать любые выстрелы с определенного расстояния.

Разумеется, мало что можно сделать, когда снайпер умеет летать и обладает полем невидимости. Тем не менее, из-за расположения этих зданий Вилетте придётся стрелять по нему с более близкого расстояния, чем ей хотелось бы. Настолько близко, что из-за рассеянного в воздухе дыма её поле невидимости будет создавать своеобразный эффект.

И, конечно же, вот она. Эффект искажения был очевиден для невооружённого глаза, чрезвычайно очевиден. Вилетта двигалась от западного здания к южному. Эти попытки манипулировать честной дуэлью заканчивается здесь и сейчас! Гилфорд выстрелил харкеном на её пути и почувствовал удовлетворительный хруст. Внизу посыпались искры и мерцающие огни, когда она снова стала видимой.

— Мои извинения, леди Ню. Ваши амбиции заканчиваются здесь.

Однако, когда маскировка полностью отказала, не было и следа Ламорака. Это было всего лишь маскировочное устройство. Какой-то инстинкт заставил Гилфорда обернуться, а может быть, он подсознательно заметил что-то неладное. Слишком поздно: выстрел пробил ногу его найтмэйера. Сзади? В слепой зоне?! Невозможно! [Take on Me] должен был вмешаться в такой выстрел!

Проследив за траекторией выстрела, Гилфорд понял, что его произвели сквозь здание. Ламорак отпрыгнул и, используя свой харкен, быстро переместился за другое здание, чтобы спрятаться. Глейпнирская пуля? Она использовала ту, чтобы прострелить здание насквозь, оставаясь при этом незамеченной! Но это всё равно не имело смысла!

— Как? — спросил Гилфорд. Проклятье, это будет неприятной напастью. — Как тебе удался этот выстрел? Он должен был быть остановлен! [Take on Me] должен был, по крайней мере, оттолкнуть меня с пути, или заставить тебя промахнуться!

— Или заставить меня промахнуться, — повторила Вилетта. — Вот почему тебя не волновали мои попытки манипулировать им, верно? Ты знал, что это не сработает. Неважно, насколько умными были мои схемы стрельбы, это только даст тебе информацию, а мне – ложное чувство безопасности.

Ложное чувство безопасности? Она произнесла эти слова с настоящим ядом. Может быть, именно это она и имела в виду? Да, беря во внимания её слова, похоже, она действительно верила, что [One of Us] обеспечит только это: ложное чувство безопасности для всего человечества.

Но это было неправильно. Гилфорд в глубине души знал, что она ошибается. Это было бы вовсе не ложное чувство безопасности. Это была бы настоящая, подлинная безопасность от самых опасных Стендов в мире. Её личные амбиции заставляли её видеть это только так. Потому что она лично не могла воспользоваться этой ситуацией, не могла получить выгоду, следовательно, это было злом. Таков был образ мыслей её типажа.

***

====Вилетта====​

"Это не должно было обернуться так". Сколько раз она думала об этом с тех пор, как всё это началось? С той самой встречи с Лелушем в Синдзюку. С того самого момента, как он унизил её тогда. С того самого момента, как в Кьюэлла вселился призрак, как [Programmed to Fight] прервал ту поминальную службу, как поднялся Стенд Аут, как Кьюэлл сошёл с ума, как она развила свой Гиасс, как она на время стала японкой...

Безумие обрушилось на неё, и она не считала, что заслужила хоть что-то из этого. Ни капли. Почему она? Почему всё это свалилось на её голову? Странно, но, узнав о другом мире, она поняла, что всё зависит от перспективы. Ей стало почти жалко ту, другую. Потерявшую память. Влюбившуюся в одиннадцатого. И не в кого-то особенно красивого или умного, а в этого Канаме Оги! У них даже ребёнок был с японским именем!

С другой стороны, та, другая, была счастлива, не так ли? Как бы это назвать...? Не стокгольмский синдром, но что-то похожее? Она не разбиралась в психологии на таком уровне, но ей показалось, что эффект схожий. Даже если её внутренняя Чигуса упорно твердила, что он «вроде как симпатичный».

Суть в том, что жизнь Вилетты Ню, очевидно, не должна была пойти, как задумано. Вот ни разу.

В её случае Стенды заставляли её страдать на каждом шагу. Внося неразбериху в её планы в самый неподходящий момент. Переворачивали её жизнь с ног на голову в самый ужасный момент. Заставляли её смотреть на мир по-новому против её воли.

И тут, ни с того ни с сего, Шнайзель устраивает взрыв при помощи ФРЕИ. У них не было доказательств. Ну конечно же, не было. Корнелия с Гилфордом должны были это знать. Планировали ли они предъявить доказательства Чёрным Рыцарям, когда всё будет сказано и сделано, чтобы сместить его с позиции власти?

Все это напомнило ей о проблематике зла. Если вы используете Стенд, чтобы избавиться от Стендов, то Стенды всё равно остаются. В попытке взять Дьявола на поводок, они создадут ещё худшего, который будет следить за ними всеми. Вот почему так сильно бесило, что для человека, пытающегося сделать что-то настолько радикальное, сэр Гилфорд всё ещё был настолько старомоден в своём мышлении.

— Забудь о чести.

Вот как она смогла сделать тот выстрел. С помощью своего Гиасса. В данном случае она манипулировала [Take on Me] и заставила его забыть о чести после того, как внушила Гилфорду мысль, что она не может подстрелить в него. Было досадно, что он сдвинулся с места в последний момент, и что она попала только в ногу его найтмэйера, а не во что-то более важное – но, учитывая, что Ламорак больше подходил для дальней снайперской стрельбы и скрытных операций, это был единственный способ, которым она могла сражаться с пилотом такого калибра.

По крайней мере, у него не было Пелинора. Хотя это многорукое чудище было бы более крупной мишенью, его многочисленные руки и топоры-харкены дали бы ему гораздо больше возможностей для защиты, что свело бы всю снайперскую стрельбу на нет. Вместо этого Гилфорд находился в какой-то новой модели Чёрных Рыцарей, которую она никогда раньше не видела. Должно быть, ему непривычно его пилотировать. Судя по увиденным их кабинам, те имеют интерьер, который требует положения сидения, как на велосипеде, а не достойного вертикального положения, как в британнской кабине.

Вилетта зарядила ещё один глейпнирский патрон, притаившись за другим зданием. Это было немного забавно. Вилетта вспомнила, как когда-то восхищалась изобретательностью, с которой эти здания были построены так, что снайперу было бы очень трудно сделать хороший выстрел. И вот теперь она проверяла это на практике. Кто бы мог представить, что пули смогут беспрепятственно проходить сквозь здание и при этом нести смертельную угрозу цели?

Ну да неважно. Она определила местоположение Гилфорда. Он всё ещё пытался обнаружить её, и потому она держалась в его слепых зонах, насколько это было возможно. Вилетта открыла огонь, на этот раз делая несколько беспорядочных выстрелов, чтобы было больше шансов попасть в Гилфорда.

— Что ты там, ещё раз, сказала? Ложное чувство безопасности?

Пули вылетели, каждая из них устремилась точно в цель. На этот раз Гилфорд не сдвинулся с места в последнюю секунду... хотя на этот раз ему это и не требовалось. Алого цвета поле окружило его найтмэйер. Пули попали в него. И они остановились. Исчезли, как будто их там и не было вовсе.

Это был Щит волновой энергии! Его найтмэйер оборудован таким?!

— Никогда не показывай противнику всю свою руку в самом начале, — предостерегающе сказал Гилфорд.

Вслед за этим он повернулся в её сторону. Чёрт! Пора бежать! Его найтмэйер поднял руку и выстрелил чем-то в здание, на вершине которого она находилась. Оно не взорвалось сразу. Однако, часть здания сразу же окрасилась в красные оттенки, а крыша очень быстро превратилась в горящий шлак под воздействием багровой энергии, влившейся в неё. Этого было недостаточно, чтобы разрушить всё здание, но цепная реакция, которую оное вызвало, вполне могла это сделать.

— Поразительное изобретение. Потенциально даже более опасное, чем Пламенное Сияние, ты не находишь?

Этот идиот! Он всё это время держал в руках такой козырь? Такой щит мог отразить выстрел её снайперской винтовки! Дальше на крыши вокруг них устремились ракеты, оставляя за собой только дворец. Вилетта, каким-то чудом, смогла пробраться за него и, используя комбинацию из своего лётного модуля и харкена, успела попасть в сад за мгновение до появления Гилфорда.

Разница в размерах между их найтмэйерами была разительной и очевидной. Если бы они боксировали, их поединок сразу же остановили бы из-за колоссальной разницы в весовых категориях. Тем не менее, Вилетта выстрелила в землю светошумовым снарядом. Во всяком случае, это ослепит Гилфорда достаточно надолго, чтобы она нашла, чем по нему заехать.

— Да, я говорила о ложном чувстве безопасности, — крикнула Вилетта. — Я видела это, как ты и сказал! Я испытала это на себе! Я пробовала это на вкус! Люди, обладающие огромный влиянием и силой, тоже жалки, они боятся потерять своё положение и то, что у них уже есть! Из-за этого они впадают в самодовольство! Становятся испорченными! Я была там, это случилось и со мной, и это случится снова с [One of Us], вот только эффект в этом случае будет помножен в десятки раз!

Быстро подумав, Вилетта спикировала к башне в саду и пробила её основание выстрелом глейпнирской пулей. От тяжести башня опрокинулась и упала прямо на найтмэйер Гилфорда. Разумеется, он активировал свой щит, и Вилетта выстрелила ещё раз, в землю, прямо под его ногами. Гилфорд был так занят, блокируя атаку сверху, что внезапное падение стало для него неожиданностью. Найтмэйер исчез под рухнувшими обломками.

Но этот бой ещё не был закончен. Поэтому Вилетта, быстро подумав, повернулась направо и сказала три слова чёрно-белому обломку, лежащему в её кабине.

— Вспомни о чести.

И как раз, блин, вовремя. Земля под ней разверзлась, залившись ярко-красным, однако этот взрыв отлетел от Ламорака, словно уводимый невидимой силой. Таков был её план – компенсировать разницу в силе найтмэйера и мастерстве пилотов! Создав бой, в котором ей не нужно было предпринимать никаких честных действий, в то время как у Гилфорда не было бы другого выбора, кроме как сражаться подобным способом! Таким образом, она могла манипулировать правилами поединка по своему усмотрению!

Ламорак поднялся прямо вверх, направив снайперскую винтовку вниз. В свою очередь, найтмэйер Гилфорда поднялся в повисшей пыли. О? Это натолкнуло её на мысль.

— Теперь ты видишь, как легко можно манипулировать простыми правилами? — крикнула Вилетта. Она сделала ещё один выстрел. Не в Гилфорда, а в кусок потолка рядом с ним. И не из снайперской винтовки. А из встроенных пулеметов её найтмэйера! Ее целью было создать искру посреди всей этой пыли. — Как ты думаешь, что произойдёт, когда [One of Us] активируется? Ты реально думаешь, что люди просто так возьмут и примут это?

Проскочила искра, и пыль воспламенилась, нанеся ещё больше ущерба дворцовым садам. Когда Ламорак был отброшен вверх силой взрыва, Вилетта подумала, что в некотором смысле это хорошая метафора того, как рушилась мощь Империи за счёт превращение поверхностной красоты в руины.

Впрочем, она почти не удивилась, когда прямо на неё с мечами наперевес вылетел найтмэйер Гилфорда. Его красный щит мерцал. Решив провести эксперимент, она выстрелила в него из пулемета и увидела, как пули отскакивают от брони. Она сбила щит!

Прикладом винтовки Вилетта блокировала меч, но тот был полон ярости и превосходящей силы. Ламорак был отброшен назад, но она позволила этому произойти, чтобы ещё сильнее нарастить дистанцию между ними. Но не успела она создать эту дистанцию, как Гилфорд настиг её.

— Я бы сказал, что ищущие наживы уже пользуются этим, — сказал Гилфорд. — Твой аргумент – не делать ничего. Пусть падальщики продолжают делать то, что хотят, и, возможно, столкнутся с последствиями позже. Лучше создать беспристрастного наблюдателя, который будет судить виновных и мешать им вредить! У нас есть сила сделать всё лучше, наш долг – претворить это!

— Ты отрёкся от своего долга, когда предал Британнию!

— Его Величество отрёкся от своего долга, когда попытался создать Реквием по Зеро! Несовершенный, трещащий по швам заговор, созданный травмированным гением и его не менее травмированным другом!

Этот тон нёс в себе много «Не спорь со мной на эту тему, я уже много раз возвращался к ней». Гилфорд, какой же ты дурак! Ты не понимаешь!

— Если я могу измениться и захотеть противостоять испорченности ради собственных амбиций, то разве обычный человек не может измениться и принять испорченность, следуя зову долга?

В этом заключалась суть различия между ними! Долг и амбиции! Честь и испорченность!

Теперь её полностью прижали. Гилфорд не уступал ей ни дюйма. Она попыталась воспользоваться харкеном, чтобы спастись, но харкен Гилфорда перерезал её трос прежде, чем она смогла что-либо сделать. Не будь приклад её пушки модифицирован именно для этой самой цели, Гилфорд, вероятно, уже убил бы её. Гилфорд подбрасывал её в воздух, как воздушный шарик, и вскоре она оказалась прижатой к другой части сада, а над ней навис намного более крупный найтмэйер.

— Сдавайся! — потребовал Гилфорд. — Твои слова говорят о том, что ты не такая мерзкая, как я считал. Если ты сдашься сейчас, то будешь жить. Если ты продолжишь сражаться, мне придётся убить тебя.

Последняя проверка её амбиций, да? Он хотел увидеть, действительно ли она ставит себя выше ответственности. Это было правдой. Она ценила свою жизнь. Она поставила её на кон только потому, что была уверена в своём умении выйти невредимой. В битве против него было практически невозможно представить, как она могла бы реально победить. Даже использование бесчестной атаки или попытка перехитрить его не казались реальными путями к победе.

Тем не менее, он не понимал кое-чего. Вилетта представляла, каково это – жить в мире, контролируемом [One of Us]. И если бы ей дали выбор между этим адом и смертью до того, как тот произойдёт? Ну, выбора как такового не было, не так ли?

— Забудь о дворце Наместника!

— Что ты... — спросил Гилфорд, и тут всё исчезло.

Обе найтмэйера упали, причём Вилетта чуть быстрее активировала свой лётный модуль. Это было кратковременное преимущество, но она собиралась воспользоваться им безжалостно. Держа снайперскую винтовку в одной руке, Ламорак вытащил нож другой. Прямо сейчас это было отчаянный ход. В непосредственной близости было очевидно, у какого из найтмэйеров преимущество.

— Долг? Амбиции? Ответственность? — спросила Вилетта, яростно нанося удары по вражескому найтмэйеру. Запястья Ламорака были схвачены после первого удара, но ущёрб уж был нанесен. — Не смеши меня. Какой в этом прок, если ты несчастен? Не нужна больше мне никакая сила! Я просто хочу снова быть счастливой! Что в этом плохого?! Что плохого в том, чтобы быть немного эгоистом?

— Трагедия простого человека, — ответил Гилфорд. Он крепко сжал другое запястье, в котором она держала нож, и начал выкручивать тот из её хватки. — Многие люди эгоистичны, в результате чего все они становятся несчастны. Вот что плохого в том, чтобы быть немного эгоистом! Это всё равно, что пробка на дороге, появившаяся из-за того, что в нескольких людях взыграл эгоизм и те неосознанно начали мешать себе добраться до места назначения. Вот почему тебе нужны честь и порядочность. Вот почему зло саморазрушительно.

Ламорак оттолкнулся от него ногой и рухнул вниз, хотя во время борьбы её снайперская винтовка тоже упала.

— Вспомни о дворце Наместника! — крикнула Вилетта, и вдруг между ними двумя оказался потолок.

Проклятье! Этот найтмэйер был спроектирован для скрытного подхода, а не для силового! Гилфорду не потребуется много времени, чтобы добраться до неё, ей нужно было думать быстро. Рискнуть и умереть – это одно, но теперь, когда она рискнула и сбежала, она бы предпочла не умирать, если такое возможно.

И тут её накрыла волна вдохновения. Прозрение. Связанное с тем, что она только что проделала при помощи её Гиасса. Сработает ли это...? Заиграет он ли таким образом? Она заставила Стенд стереть дворец, хотя он мог «видеть» его. Или, быть может, для [Take on Me] это работает по-другому? Может быть... может быть, она сможет заставить его вспомнить что-то другое, и это сработает?

***

====Гилфорд====​

Гилфорд был не из тех, кто злится во время боя или дуэли. Но здесь он был очень близок к этому. Каким-то образом Вилетта могла использовать Гиасс на [Take on Me]. Как она это делала? Он не знал. Дворец спонтанно исчез, когда она приказала ему «забыть» о нём. Почему это сработало?

На это существовало несколько возможных причин. Возможно, [Take on Me] видел не оригинальный дворец, а его факсимилеФаксимиле — копия, которая максимально точно соответствует своему оригиналу.? Без цвета и деталей. Другие здания также не пострадали, исчез только дворец. Это также объясняло, как ей удалось тогда так подло подстрелить его.

По крайней мере, теперь он лучше понимал её мотивы. Гилфорд не был с ними согласен, но он их понимал. Рациональный ум должен быть способен зародить мысль, немного поиграть с ней, принять её предпосылки, а затем отвергнуть её по логическим причинам. Для него дело было не только в том, что Корнелия хотела воплотить задуманное по своим причинам. Дело было в том, что он видел, как Империя, если не всё человечество, медленно впадает в отчаяние.

Людям нужна была надежда. Подлинная надежда. Безопасность. Доверие. Вера. Вера во что-то благородное, в систему, на которую они могли бы опираться как на руководство и свет. Не религиозная вера, но что-то более осязаемое, что-то, что могло бы вознаградить или наказать их почти незамедлительно. [One of Us] был этой системой.

Конечно же, следует сказать, что от Шнайзеля надо избавиться, как только его полезность подойдёт к концу. Его преступления, его личность и интеллект не могли быть допущены к руководству такой системой помимо его помощи в её создании. Он был уверен, что и Чёрные Рыцари придерживаются того же мнения.

Было странно пробивать себе силой путь через дворец Наместника, чтобы добраться до его врага. В частности, нанесенный ущерб уже был восстановлен. Может, считать это перезагрузкой? Неважно. Вилетта была безоружна. В последней стычке она выронила нож и снайперскую винтовку. Гиасс был единственным оружием, которое у неё осталось. Если он будет осторожен, если не даст ей новых возможностей – всё, наконец, закончится.

— Ищешь меня?!

Пол под ним разорвался, когда по нему выстрелили харкенами. Там была Вилетта – хотя он был совершенно уверен, что уже разделался с харкеном Ламорака? Пол провалился, когда через него ворвалась крупная фигура, и—

Это был не Ламорак. Во-первых, он был слишком большим. Это был найтмэйер, лишенный цветов, с четырьмя руками и топором в каждой руке. Он возвышался над ним, с лёгкостью затмевая своими габаритами его одолженный найтмэйер.

— Пелинор! — выдохнул Гилфорд. — К-как ты–...

Рука Пелинора занеслась в медленном ленивом взмахе, от которого он легко смог увернуться, но затем Гилфорд бросился вперёд, чтобы ударить противника в грудь, надеясь покончить с этим быстро. Он был блокирован другим топором, а две верхние руки Пелинора замахнулись на него, вынудив его отступить, а затем сразу же влететь обратно в дыру в потолке, когда выстрелили топорища врага, подобно харкенам.

Возможно ли...? Она использовала свой Гиасс, чтобы заставить [Take on Me] вспомнить о Пелиноре? Заставила его сформировать в себе найтмэйер, чтобы она могла в нём сразиться с ним?! Этот самый найтмэйер вылетел через пол, не обращая никакого внимания на обломки. Вилетта не была так же искусна или опытна в пилотировании Пелинора в сравнении с ним, но в этом и не было нужды. Этот найтмэйер был целёхонек, а его – нет! Вилетта износила его, заставляла тратить ресурсы! Его левая нога была повреждена, щит не работал, и он уже использовал несколько ракет с волновым излучением, чтобы уничтожить её укрытия.

— Я изменилась. Ты – нет, — сказала Вилетта. — А если и изменился, то только на поверхностном уровне. Долг? Ответственность? Сначала ты должен быть в состоянии выполнить их, физически и морально! Если ты не способен на это, было бы безответственно сосредоточиваться на них! Вот так я и буду жить с этого момента!

Было совершенно очевидно, что она не привыкла управлять этим найтмэйером. Махать сразу четырьмя руками может оказаться непростой задачкой. В этом и заключалась проблема. Гилфорд мог победить. Его гордость требовала, чтобы он попытался.

И всё же, если он потерпит неудачу, Вилетта наверняка убьёт его. Хотя Гилфорд не возражал против смерти при исполнении долга, ему нужно было учитывать ещё один фактор. А именно, другие случаи [Take on Me].

Если он умрёт, все эти люди будут отпущены на свободу. Полем боя станет править контролируемый Лелушем хаос, который позволит его команде разрушителей сделать свою работу и уничтожить проход в Мир С. Этого нельзя допустить! Он не мог этого допустить!

— Я сдаюсь! — сказал он, снова отбросив свою гордость.

В отличие от Моники, это не было частью грандиозного плана по оказанию помощи Корнелии, не было это расчетливым шагом, чтобы помочь ей в побеге. Это был шаг, чтобы обеспечить продолжение уже разработанной стратегии. Какая-то его часть задавалась вопросом, не было ли это просто оправданием, и что он мог бы добиться большего, если бы продолжил сражаться. Однако решение уже было принято. Теперь [Take on Me] изгонит Вилетту из себя.

— Хах? Я победила...? — спросила Вилетта. Не успела она больше сказать, как позади неё открылась картинная рама, которая начала быстро увеличиваться в размерах.

— Так и есть, леди Ню! — сказал Гилфорд. — Хотя, тебе следует быть осторожнее там. Пелинор не последует за тобой в реальный мир. У тебя не будет найтмэйера, в котором можно продолжать сражаться.

Ещё одно оправдание? Или он просто выполнял свой долг? Не дать противнику воспользоваться преимуществом и одновременно поставить его в невыгодное положение... Да, это была жертва, которая вполне могла стоить риска.

— Дери тебя черти, Гилфорд, я не забуду этого! — вскрикнула Вилетта, когда картинная рама прошла сквозь кабину Пеллинора, поглотив женщину и утащив её обратно в реальный мир.

— Не забудешь, это уж точно, — сказал Гилфорд. Он окинул взглядом дворец, снова превратившийся в руины из-за их битвы. — Как не забуду и я.

***

====Оги====​

Когда мир вокруг него менялся и трансформировался, Оги рефлекторно затаил дыхание. Он чувствовал, как [Take on Me] навязывает его сознанию понимание своей работы, и размышлял, где он может оказаться. На какое поле боя его забросят? Какая площадка будет у их поединка?

Та его часть, которая была учителем, заговорила уже здесь, указывая на то, что «честь» очень туманный термин, который может означать почти всё. Внешняя честь? Внутренняя? По какой мерке действует [Take on Me]? На его вкус, это было слишком расплывчато – и эта расплывчатость также напомнила ему об [One of Us]. Слишком расплывчато. Слишком неточно. Слишком субъективно. Слишком открыто для злоупотреблений. Справедливо на поверхностном уровне, но поцарапайте эту поверхность, и что вы найдёте под ней?

— Синдзюку? — выдохнул он, сразу узнав эти улицы.

Оги не был здесь уже давно, но сразу же понял, где находится. Сейчас не время ностальгировать! Его противник в этой битве уже заметил его, и оба быстро взвели свои штурмовые винтовки и прицелились друг в друга

Оба найтмэйера бросились в сторону и открыли огонь, причём Оги старался спрятаться за зданием, а его противник – за строительной площадкой. Было очевидно, кто находиться в бо́льшем укрытии, хотя их пули пробивали броню, вот только основная часть вражеский пуль терялась при прохождении через здание. Небольшой урон от их первого боя должен дать ему преимущество, он хотел, чтобы всё закончилось быстро и он мог вернуться обратно и—

— Кья-а-а-а-а-а-а!

Внезапно земля сложилась, и вражеский найтмэйер упал в складку, из-за чего пули пролетели над его головой. Эта способность! Да, вот они! Парящие буквы, прыгающие вокруг, дурачащиеся или надувающие свои... э-э-э... груди? Неважно! Единственное главное, что сейчас имело значение – кто был врагом Оги!

— Тамаки! Это ты? — крикнул Оги.

Другой найтмэйер выпрыгнул из складок, легко приземлившись на ноги.

— Это что, Оги? — крикнул в ответ Тамаки.

— Да!

— Я так и думал, — крикнул Тамаки. Затем он выстрелил харкеном, пробив им его здание. — Знаешь, на секунду я не узнал тебя там. На самом деле, до сих пор не узнаю.

Вот, чёрт! Он принимал это на свой счёт! Оги, отступая, убрался из своего укрытия при помощи харкена. Ему нужно было держать дистанцию. Удовлетворение станет главной множительной силой в этой битве в пользу Тамаки.

— Я не хочу драться с тобой, Тамаки!

— Забавно ты это показываешь!

Схватка переросла в жаркую погоню по улицам Синдзюку, причём они с Тамаки использовали все известные им короткие пути. Подняться на крышу бара госпожи Миками. Затем спрыгнуть с неё... Чёрт, он предвидел это и прострелил крышу! Оги пришлось выстрелить в мостовую своим харкеном, чтобы протащить себя ещё чуточку вперёд.

— [One of Us] будет катастрофой! Я не верю в него!

— Заткнись! Даже слышать не хочу!

В разгар бегства Оги едва не выпрыгнул из кожи, когда чужой харкен приземлился на дорожку прямо перед ним. С такого угла...? Нет, ну конечно же. Он отмахнулся от той развилки из-за здания водоочистки, но Тамаки сумел создать складку в крыше, которая позволила ему быстро пройти через то место.

Он не хотел этого делать. Он не хотел сражаться со своим другом. После всего, через что они прошли вместе, после создания Чёрных Рыцарей, после неустанной работы по освобождению Японии, после многих лет прикрытия друг друга... От такой битвы друг с другом у него сводило живот, подобно камню, покрытому мхом. Тем не менее, у него не было иного выбора, кроме как сражаться! И снова решения о его будущем забирали у него другие люди!

— Я не позволю воле большинства принуждать других к силе, которой они не хотят!

Оги крутанулся на месте и выстрелил прямо в найтмэйер Тамаки. В этом как раз и заключалась проблема быстрого перемещения с помощью харкенов: ты лишался всякой возможности уклониться. Ты можешь двигаться только по прямой! Вот почему Оги использовал харкены на коротких дистанциях, чтобы за счёт маневрирования становится более сложной мишенью.

Найтмэйер Тамаки тяжело рухнул на землю. Проклятье! Он бросился вперёд, чтобы проверить своего друга, слишком поздно поняв, что творит.

— Серьёзно, значит, ты пошёл работать с этим пацаном вместо того, чтобы положиться на нас? Ты предпочёл работать с Лелушем? Ты видел, какой мразью он был в другом мире!

Земля внезапно разверзлась под ногами Оги. До сих пор он не использовал свой лётный модуль, потому что, оставаясь внизу, он мог прикрываться зданиями, но с появлением Удовлетворения это больше не было вариантом. Учитывая его эмоциональное состояние, ему стоило молчать, чтобы не задеть случайно эмоции Тамаки... Но он должен был ответить на это обвинение. Оно жалило сильнее, чем любая пуля!

— В том-то и дело! Он не тот же самый человек! И я тоже не тот человек, который ударил его ножом в спину!

Оги поднялся. Затем близлежащие здания начали зловеще накреняться. Оги всегда знал, что Удовлетворение может быть чрезвычайно опасным Стендом, но теперь он воочию убедился в этом.

— Ага, точняк! Это человек знает, с кем водить дружбу!

Для того, чтобы расстрелять все эти здания, потребуется больше, чем у него было. Даже если бы он разнёс здания на куски, обломки, пыль и мусор всё равно никуда не делись бы и похоронили бы его заживо. Более продвинутый найтмэйер мог бы от этого отмахнуться – щит волновой энергии смог бы сжечь всё это – но у модели Акацуки его не было.

— Этот человек, да? — выплюнул Оги, его мысли давали новый оборот. — По крайней мере, он мог разговаривать с людьми, когда носил маску!

Что у него было, так это... Вот! Чтобы не случилось, Удовлетворение не позволит похоронить Тамаки! Это означало, что пространство над ним будет защищено от зданий!

— Мне же приходится говорить через машину!

Он влетел в это воздушное пространство, и здания вокруг него благополучно рухнули. На его губах застыл короткий вздох облегчения, но он быстро сменился отчаянным ругательством, когда почувствовал, как его найтмэйер дёргают за ногу. Тросом харкена. Тамаки удалось заманить его в ловушку!

— Ага, и [One of Us] может исправить это!

Точно, он и забыл, каким упёртым может быть Тамаки, когда в ярости. Его тянуло вниз, а Тамаки начинал взлетать вверх. Удовлетворение тоже кружилось вокруг... Проклятье! Он не мог позволить этим тварям приблизиться к нему!

— Как ты и сказал, "может". Стопроцентной уверенности нет.

Вылетела целая очередь пуль. Не бронебойные, это были пули из стандартных пулеметов, встроенные в верхнюю часть туловища этих найтмэйеров. Обычно их использовали против пехоты или для преследования врага. Для того, чтобы нанести ими реальный урон, требовался сосредоточенный огонь, но их истинной целью было отвлечь внимание, чтобы Тамаки мог подобраться поближе.

— Может быть, он будет навязывать людям суперсилы против их воли. Заставит их носить Стенд или Гиасс, которые они не хотят!

К счастью, у него тоже было другое оружие. Меч с вращающимся лезвием в форме дубинки входил в стандартный арсенал этого найтмэйера. Хотя он предпочитал отстреливаться, обрезать этим оружием трос было плёвым делом.

— Если это означает, что мне придётся жить с этой силой до конца жизни, чтобы уберечь людей от такой участи, то это лёгкая сделка.

Оги отступил. Чёрт побери, Тамаки! Завязывай двигаться по прямой! Вот почему тебя всегда так быстро выводили из боя! Это отсутствие осознания, это нетерпение попасть прямо туда, куда надо. Нетерпеливость делает тебя уязвимым! Оги не прикончил тебя только потому, что, честно говоря, не хотел с тобой драться!

— Если кто-то не хочет суперсилы, пусть попробует сделать с ней что-нибудь злое!

Лётный модуль на найтмэйере Тамаки открылся. Внутри находилась дюжина цилиндров. Не может быть! Он что, серьёзно?! Каждый из них был ракетой с волновым излучением! Если хотя бы одна из них попадёт в него, ему хана!

— [One of Us] сразу отберёт её!

Оги ожидал одну ракету. Может быть, две. Но нет, этот придурок выстрелил сразу всеми сраными ракетам. О чем он только думает?! Если он выиграет эту дуэль, ему придётся вернуться обратно, и у него не останется ничего, что можно было бы использовать против своих врагов! Может быть, он думал, что не будет использовать эти ракеты под землёй? Нет, зная Тамаки, он не думал так далеко наперёд. Точно так же, как он не продумал произнесённый им аргумент.

— Да ты себя вообще слышишь?

У него был только один способ остановить эти ракеты. Использовать свои собственные! Оги раскрыл свой лётный модуль и выпустил ракеты, а сам отступил назад, на как можно большее расстояние.

— Вы создаёте систему, которая побуждает людей совершать злые поступки, чтобы остановить свои страдания!

Какие ракеты попали в другие, он сказать не мог. В конце концов, имело значение только одно. Где-то там произошла цепная реакция взрывов, которая подорвала все остальные ракеты, одну за другой, создавая в процессе световое шоу из алой энергии.

— Ты себя слышишь?! Тот парень сотворил всё это, чтобы избавиться от комплекса мученика, а ты прыгаешь прямо на его место!

Тем не менее, из этого красного послесвечении вырвался Тамаки. Его найтмэйер, полный злых намерений, пронёсся по воздуху, а причудливые буквы, составляющие его Стенд, казались гораздо более угрожающими в этом багровом оттенке. Ну же, Тамаки, обрати ты наконец внимание! Разве ты не видишь, как сильно Оги не хотел сражаться с тобой? Пойми уже, чёрт тебя дери!

— А как же тогда быть, когда все начнут совершать аморальные поступки, чтобы избавиться от ненужных им сил? — выплюнул Оги. — Что если это станет нормой, и большинство человечества перестанет заботиться об этом? И это лишь один из способов, которым этот план исказит человеческую этику! Как ты думаешь, сколько ещё мы можем придумать?!

Прежде чем он успел ответить, найтмэйер Тамаки заискрился очень неприятным образом. Он прогнулся и внезапно упал, тяжело приземлившись на здание, а затем отскочил на тротуар внизу, рухнув во второй раз с особенно неприятным хрустом. Должно быть, те выстрелы из винтовки всё-таки дали о себе знать?

— Тамаки, ты как там?

Никакого ответа. Найтмэйер немного подёргался, пытаясь подняться на ноги. Оги показалось, что он услышал какие-то ругательства внизу, но, возможно, ему почудилось. От такого падения Тамаки мог сильно пострадать. Его фактсфера тоже ничего не улавливала на таком расстоянии, и ему пришлось подойти ближе, если он хотел проверить, что с Тамаки. Но...

Тамаки, похоже, не понимал. Он не хотел сражаться со своими друзьями! Он присоединился к Лелушу, потому что... потому что он видел, что они идут по пути, который он не мог пройти или от которого он не мог отговорить их. Соблазнённые тёмным обещанием хитрого дьявола, который использовал их страхи и предлагал им якобы лучшую альтернативу, которая была такой же стабильной, как финансовая пирамида.

Всё, чего он хотел сделать, это отвлечь внимание. Пусть Нина установит взрывчатку и уничтожит проход раз и навсегда. Там уже... там они могли бы уладить всё по-другому. Никому не надо умирать. Никому не надо страдать. Миру не надо исчезать.

— Кья-а-а-а-а-а!

Удовлетворение...? Так близко? Но это невозможно! Он всё ещё был слишком далеко на таком расстоянии, чтобы этот Стенд мог достать его! Тем не менее, он был там, все двенадцать букв и восклицательный знак с вихрем неслись к нему со всех сторон.

— Э-эй, а ну назад! Как вы можете быть так близко! — крикнул Оги. — Тамаки ведь должен быть–...

Внизу, внутри искрящегося найтмэйера. Подождите, ну конечно! Он так увлёкся боем, что забыл! Они находились внутри [Take on Me]! Если бы Тамаки действительно проиграл битву, то Оги бы уже выпустили!

Тамаки стоял на крыше того здания и смотрел на него с презрением в глазах. Он был ближе, чем предполагал Оги. Назад! Нужно отойти от Стенда, пока не– Слишком поздно! Он увидел хвостик буквы «Д» на своей спине, где, должно быть, уже была нарисована пунктирная линия! Оги судорожно отпрянул в сторону, пока не случилось чего-нибудь похуже, ему нужно было отойти хоть на какое-то расстояние.

Если бы его противником был кто-то другой, он уже бы застрелил стоящего на крыше Тамаки, чтобы положить всему этому конец. Этот идиот... Понадеялся на доброту Оги или поступил по-идиотски? Намеревался ли он устроить эту ловушку с помощью его Стенда или это были обстоятельства и один лишь инстинкт?

— Этот найтмэйер летает не так, как должен, — пробубнил Оги. — Лётный модуль сложен пополам! Он проецирует энергию странным образом! Я потерял управление!

Замедли его. Останови. Не работает! Он запаниковал при виде Удовлетворения и уже двигался слишком быстро, он разобьется раньше, чем остановиться. Ничего другого не оставалось – пора катапультироваться!

Его найтмэйер врезался в здание, а его кабина отскочила от тротуара. Дверь открыли пинком, и Оги, спотыкаясь, вышел на улицу, качая головой и коря себя за это. Он всегда был таким. Позволял своим эмоциям ослеплять его суждение. Будь то любовь к друзьям, неуверенность в себе, сдерживающая его как лидера, злость на нынешний мир...

Посмотрев дальше по улице, он увидел нечто знакомое, но в серых тонах. Это был... он сам. Этот другой Оги раздавал тряпки, пропитанные маслом и подожжённые на деревянных досках. Группа людей окружала громоздкую фигуру. Тамаки. Одержимый [Children of the Night]. Ах да, это была та самая улица? В тот самый момент...?

— Я теперь не смогу увидеть Удовлетворение, — сказал себе под нос Оги. — Ему понадобится время, чтобы спуститься со здания. Мне нужно подумать, что делать–...

Он прикусил язык, увидев кафе на углу. Он сидел там вместе с Наото и Кенто. Все улыбались, все счастливые, но их глаза показывали грозную решимость, которую они испытывали. Что это была за встреча? Когда они нашли старый Глазго на свалке и закончили с его восстановление? Когда они решили создать ячейку сопротивления? Или это была какая-то другая встреча? Возможно, это была встреча со всех тех времен, когда они собирались вместе на протяжении многих лет. Да, он даже мог видеть приближающуюся Наоми на заднем плане.

И вот теперь его мучили видения прошлого. Как будто у него в голове и так мало всего происходит! К слову о об этом, вдруг раздался выстрел, и кусок тротуара у него за спиной ни с того ни с сего взлетел вверх, блокируя выстрел.

— Да блин! — рявкнул Тамаки. — Видимо, такие подлые выстрелы здесь не работают, да?

Оги уже опрокинул стол, чтобы укрыться. Если у него есть глейпнирские пули, то, скорее всего, этот стол никак не поможет ему, но любое укрытие всё равно лучше никакого.

— Видишь там Наото? — крикнул Тамаки. — Что, по-твоему, он бы сказал на это? На твоё предательство! Чёрт, да может быть, этому как раз он и пытался помешать случиться! Лелуш захватит Империю и будет заправлять всем миром!

— А может, он пытался остановить [One of Us]! — крикнул в ответ Оги. Отлично, теперь он был загнан в угол. Бежать некуда, ничего другого не остается, кроме как вступить в перестрелку со своим лучшим другом. — А может быть, превращение в зомби изменило его моральные устои! Не смей пытаться использовать его имя, чтобы оправдать всё это!

Выхода не было. Тамаки не слушал. Он был упрям, слишком упрям, он не сдастся, несмотря ни на что. Любой человек без Стенда, сражающийся с тем, у кого он есть, обязан иметь хоть какое-то преимущество, и всё, что мог сделать Оги, это манипулировать эмоциональным состоянием Тамаки. Но! В данном случае это не сработает! Даже если он успокоит Тамаки, это не поможет! Он всё равно не станет слушать, что скажет Оги!

Тогда... что если он выберет другой подход? Что если... если он не мог победить, то, может быть, вместо этого...?

— Получай, гад!

Как он и боялся, земля под ногами обернулась против него. Она сложилась, врезалась ему в грудь и прижала его к земле. Как бы Оги ни сопротивлялся, он не мог даже шевельнутся. В смирительной рубашке и то было бы больше подвижности. Были открыты только голова и шея. Удовлетворение... воистину, этот Стенд было так легко недооценить.

— Думаешь, я не знал, что ты страдаешь?! — заорал Тамаки, прямо в лицо Оги. — Ну конечно я знал, как иначе?! Я пытался создать систему, в которой тебе не придётся страдать! Ты можешь избавиться от этого уже завтра! Ты сможешь разговаривать в толпе людей, не творя при этом беспредел! Ты сможешь говорить свободно, не используя никакой из этих дурацких компьютеров! А ты ударил нам в спину!

— Дорога в ад вымощена благими намерениями, — сказал Оги. Даже сейчас он держался вызывающе. — Мы можем совершать злые поступки без всякого умысла. Потому что мы не думали или потому что позволили эмоциям взять верх над собой. Вмешается ли в таком случае [One of Us]?

— Хватит морочить мне голову!

— Да оглядись ты, Тамаки! Тебе не кажется всё это знакомым? — крикнул Оги. — Когда мы только начали, это место было таким же, что и прежде! А теперь взгляни! Есть ли разница между этим и тем, как оно выглядело после учинённого здесь Кловисом?

Тамаки поднял голову, чтобы осмотреться. И, конечно же, везде царил бардак. Тлеющие руины, опрокинутые здания. Не хватало только мёртвых тел... Хотя, словно в ответ на эту мысль, [Take on Me] заставил появиться несколько трупов. Частично застрявшие под обломками. Разорванные на кусочки британнскими военными. Мрачное, страшное напоминание о том, против чего они боролись все эти годы.

— Ты правда хотел этого? — спросил Оги. — Или ты был настолько захвачен моментом, что не думал о том, что творишь?

— Да неважно это! Здесь всё равно только ты и я.

— Тогда давай представим, что террорист планирует взорвать вокзал! Пользователь Стенда преследует его, и единственный способ помешать случиться взрыву – это использовать его Стенд так, что он случайно убивает кого-то поблизости! При таком раскладе [One of Us] заберёт у этого человека Стенд?

— Ты упускаешь суть! — крикнул Тамаки. — Ты не пытался нас убедить! Ты не разговаривал с нами! Ты просто встал, перешёл границу врага и начал работать с ними. Ты доверял им больше, чем нам.

— А вы доверились Шнайзелю! Вот так просто взяли и поверили ему на слово! Вас так ослепил [Made in Heaven], что никто больше не думает!

Именно так. Тамаки не думал. Эмоции вскружили ему голову. Но он был не единственным. Оги тоже что-то чувствовал. Решимость. Он ясно видел, что выбранный им путь был правильным. Если человечество так легко уступит [One of Us] и позволит ему решать их будущее, это не обеспечит счастья ни одному человеку.

Если Тамаки вырвется на свободу, он станет огромным подспорьем для противоположной стороны. Это был мощный, универсальный Стенд, который мог изменить ход битвы в одно мгновение. Даже вне найтмэйера он был бы силой, с которой пришлось бы считаться. А это означало, что любой другой там будет менее щадящим, чем Оги. Они убьют его, как только представится такая возможность. Этого Оги допустить не мог.

— И ты реально думаешь, что Лелуш не задумал захватить всю власть?

— Странный способ, конечно, он выбрал, если это правда так!

Он захватит его в ловушку спора. Да. Он будет использовать свой Гиасс, чтобы излучать эмоцию, которую часто ощущал, но которой мешала его собственная неуверенность. Решимость! Он позволит решимости овладеть ими обоими, заставляя их спорить, поддерживая «дуэль», а также попутно влияя на [Take on Me], чтобы тот не выпускал Тамаки!

Ради будущего человечества он будет держать Тамаки и Удовлетворение в ловушке этого Стенда столько, сколько потребуется. Он будет держать их здесь, пока битва там, так или иначе, не закончится. Это было лучшее, что он мог сделать, и иногда это всё, что действительно нужно.

Хах! Как забавно. Если бы только он понял это ещё тогда. Он был бы лучшим лидером ячейки, если бы понял это ещё в то время. Может быть, всё сложилось бы по-другому. Может быть...

***

====Лелуш====​

Не странно ли, как мы забываем вещи? Лелуш познакомился с Аней, когда они были ещё детьми. Она приехала на виллу незадолго до того случая, который разрушил всю его жизнь, поэтому можно понять, почему ему было трудно вспомнить её. В то время были другие, более важные дела. Тем не менее, теперь он вспомнил, и, похоже, она вспомнила его. У неё была его фотография, невинного и наивного, с яркой улыбкой юного мальчика. Фотография, для которой он не помнил, чтобы позировал. Ученица его матери. Сосуд его матери. Ещё один грех его родителей возвращается, чтобы преследовать его.

Это последнее, что ему нужно сейчас! Выполняемая им миссия и без её вмешательства была достаточно рискованной. Хотя у него было достаточно энергии, чтобы добраться до Эшфорда, если он потеряет время в битве здесь, это может дорого ему обойтись. Пришло время посмотреть, на что способно это Око Шеффилда!

Данный найтмэйер имел необычную конструктивную особенность: боевую юбку, которая скрывала его основное вооружение – дюжину специализированных харкенов, называемых «харкенами АСО», которые были полуавтономными и управлялись Друидной Системой, встроенной в гарпуны. За счёт этого харкены могли предсказывать поведение противника и наносить удары из слепой зоны сразу с нескольких направлений. Как Мордред справится с защитой от двенадцати невидимых атак?

Ответ: откроет свои ракетные шахты и отправит в воздух ракеты во все стороны. Без какой-либо чёткой цели в ныне невидимый найтмэйер Лелуша. Ракеты оставляли в воздухе красные полосы, разлетаясь так, что уклониться от них было бы сложнее, чем вдеть нитку в игольное ушко. Что же, ладно – тогда ему придётся освободить себе место, хотя он прекрасно видел, что задумала Аня! Даже если бы он сделал ракеты невидимыми, с красными полосами у него всё равно не получилось бы совладать!

— То, что эти двое сделали с тобой, было жестоко!

Называть их его родителями было неправильно. Правильнее было бы выразиться куда буквальнее. Его «скульпторы». Его «дизайнеры». Его «создатели» или «архитекторы».

— Ты можешь быть даже худшей жертвой, чем я! Твоё чувство идентичности, твои воспоминания, твоя возможность расти и взрослеть – всё это было украдено, чтобы они могли получить живое оружие!

Как и ожидалось, Аня пустила в ход адронные пушки. Четыре из них были слегка рассредоточены, нацелены в разных направлениях, чтобы у него не было возможности легко увернуться. Все они целились в брешь, которую он создал в ракетах.

Жаль только, что его там не было. Вместо того чтобы попытаться увернуться от надвигающегося скопища ракет, Лелуш отступил ещё дальше и при помощи харкенов освободил пространство подле себя. Это было рискованно. Было очень тесно. Но если Аня хотела, что,s он точно больше не сдвинулся с места, ей придётся снова выстрелить из адронных пушек, и в процессе этого—

Лучи света озарили ночное небо и ударили по ракетам – но он едва мог оставаться на месте, потому что Аня сделала его видимым с помощью этих лучей и быстро переставляла их, пытаясь загнать его в угол. Чёрт бы побрал этот найтмэйер! Почему у него должна быть такая чертовски подавляющая огневая мощь?! Тросы харкенов ACO заплясали вокруг разрушительных лучей, по спирали опускаясь к телу Мордреда – однако голову показал [Flash], который быстро парировал его харкены за счёт своей невероятной скорости, врезав их друг в друга и удерживая их подальше от тела Мордреда, пока тот стрелял. Но всё было нормально.

В шахматах существует такое понятие, как «вилка». То есть, поставить противника в такое положение, когда независимо от того, какой ход он сделает, вы всё равно сможете съесть его сильную фигуру. Допустим, Конь находится за Слоном, а у вас есть Ладья, готовая съесть слона. Если Слон сдвинется, вы съедите Коня. Если нет, то вы съедите Слона. Такова была позиция, которую придумал для себя Лелуш. Он прекрасно знал, что его харкены никогда не достигнут Мордреда. Ко всей прочей смехотворно мощной обороне Мордреда, у того было Пламенное Сияние. Хитрость здесь заключалась в том, что если она поднимет его, то ей придется прекратить стрельбу. Это даст ему больше шансов остаться невидимым и, возможно, ускользнуть от неё.

С другой стороны, если она продолжит стрелять, это тоже будет неплохо. Ведь Лелуш в это же время пускал тросы в океан.

Эти тросы поднялись сильно и быстро, а вместе с ними и мощный всплеск, который послал в Мордреда целую волну воды. Хах! Аня висела низко, пытаясь отрезать Лелуша от океана, всё верно, но эта стратегия аукнулась ей! Что такое? Немного воды ей не навредит? Ни давление, ни объем волны не были достаточными, чтобы навредить чему-то настолько прочному, как Мордред? О ещё как! Лелуш полностью согласен с этим утверждением!

Однако когда вся эта вода вступит в контакт со лучами адронной пушки, как вы думаете, что произойдёт? Пар, конечно же! Если Лелуш не мог использовать [Painted Black] и покров ночи, то он использует воду как средство, чтобы спрятать себя!

— Прими мои соболезнования по поводу твоих проблем, но я никудышный психотерапевт! — крикнул Лелуш, быстро уносясь в сторону большой земли. Разумеется, он старался двигаться не по прямой линии. Он следил за небом позади себя. Аня прекратила стрелять. — Вымещай свою злость на ком-нибудь другом!

— Кто я? — требовала Аня.

Мордред вылетела сквозь пар позади него. Он не был быстрым найтмэйером, но чудовищная сила, крепчайшая защита и смехотворно быстрый Стенд компенсировали это. Есть такой вид черепах, которые, как известно, медлительны, пока не окажешься на расстоянии вытянутой руки, а когда ты окажешься – прощай пальцы, прощай любимая плоть. Мордред был именно таким.

— Ты знаешь, что со мной случилось? Почему я не могу ничего ясно вспомнить? Действительно ли я Аня Альстрейм, или я...?

— Нас определяет наше прошлое, даже если это прошлое ложь, — сказал Лелуш.

Это сравнение могло быть более уместным, чем он хотел бы признать. Черепахи тоже были весьма упрямы, не так ли? Он снова сделал Око Шеффилда невидимым, меняя траекторию движения во время бегства. Зигзаг за зигзагом, сохраняя непоследовательность, составляя в голове сложные уравнения, на которых основывалось его движение, чтобы оно казалось как можно более случайным. Всё это время его харкены держались как можно ближе к поверхности воды, достаточно близко, чтобы время от времени едва касаться той.

Лелуш, конечно же, находился довольно высоко, и поэтому, когда и если бы им доводилось касаться воды, это создавало ложное впечатление о его местонахождении. Что играло ему на руку! Потому что Лелуш пытался заставить Аню тратить выстрелы впустую. Чем больше она будет стрелять вслепую, тем меньше энергии у неё будет, чтобы поймать его.

— Возможно, тебе стоит поискать Отменитель Гиасса. Уверен, мы сможем найти чертежи, чтобы создать его для тебя.

— Враг пытается вести ложные переговоры, — сказала Аня. — Веду поиск...

Не получилось? Ой-ёй! Ну же, давай, Аня. Сделай ещё один выстрел. Каждый раз, когда ты стреляешь, ты понемногу истощаешь свои резервы. Со временем, при достаточном количестве промахов, у тебя не останется выбора, кроме как повернуть назад. Или, по крайней мере, ты лишишься своего самого мощного оружия. Вряд ли это было самое благородное поражение, но вся эта битва была побочным представлением. Отвлечением от того, что он действительно хотел сделать – добраться до большой земли под покровом ночи. Подойти к Эшфорду. Уничтожить стрелы. Гарантировать, что план Шнайзеля окажется лишён важнейшего ограниченного ресурса, необходимого для успеха!

Однако, находчивость этой девушки застала его врасплох. Она предприняла смелый шаг, которого он никак не ожидал. А именно: она открыла кабину и бросила что-то её Стенду.

Камера. С функцией вспышки. Достаточно, чтобы сделать его на мгновение видимым, и этого мгновения будет достаточно, чтобы она—

В этот момент в голове Лелуша пронеслось несколько ругательств, и он стал двигаться гораздо более хаотично, чем раньше, пытаясь сбить её прицел.

— Фотографии – единственное, что помогало мне оставаться в здравом уме, — говорила Аня. — У меня не было друзей. Только коллеги по работе.

Ей обязательно было изливать душу, да ещё таким ровным тоном?

— Фотографии – это запись прошлого, более надёжная, чем человеческий мозг. Эти фотографии моя жизнь. Они – моё прошлое. И всё же, единственное, что я могу точно сказать о своём прошлом: что я являюсь оружием. Живым оружием для сражений за Императора, который теперь мёртв.

— Император, который не заслуживает тебя! — крикнул Лелуш. Думай сейчас, думай хорошенько! — Не как союзника! Не как Рыцаря! Не как оружие!

Камера была здесь ключевым элементом! Все двенадцать харкенов ACO полетели обратно к ней. Половина из них устремилась к лётному модулю на спине Мордреда. Они были отбиты Пламенным Сиянием. Другая половина харкенов была нацелена прямо на Стенд! Если у него получится выбить камеру из его рук, то—

— Запомни это! Если ты больше ничего не помнишь, помни, что ты ценна в этом мире!

— Кому я могу быть ценна, если у меня ничего нет?

[Flash] сбросил свою броню, её части ударили по тросам и отбросили его атаку настолько, что Стенд смог парировать все харкены.

— Как я могу помнить, если я ничего не помню?

Хотя у Лелуша было мало времени, чтобы по-настоящему оценить искусство, часть его видела толику красоты в том, как Стенд танцует в воздухе. Это напомнило ему о более мягком времени в его жизни, менее маниакальном, менее хаотичном, более счастливом и довольном, тогда не было нужды обращать внимания на суровую природу мира. Ах, ну конечно. Этот Стенд был остатком проклятой души его матери, не так ли? [Flash], Вспышка, прямо как её прозвище. В его движениях действительно была извращенная красота, устрашающая грация, граничащая между ангельской и демонической. Хотя тросы двигались полуавтоматически, казалось, что они танцуют по её воле, а не по его.

А потом – катастрофа. Кулаки Мордреда обхватили несколько тросов харкенов, крепко сжав их. Лелуш попытался потянуть их, но они не поддавались. От слова совсем. [Flash] продолжал делать вспышки и давал достаточно яркости, чтобы показать его положение; ситуация была ясна как день. Он был в ловушке! Нет смысла оставаться невидимым в таких условиях.

— У тебя больше связей, чем ты думаешь, — сказал Лелуш. Что он делает? Это не поможет ему сбежать! Он теряет время! Наплечные пушки повернулись и нацелились прямо на него.— Аня Альстрейм! Ты действительно веришь, что Шнайзель поможет тебе вернуть твои воспоминания?

Аня на миг замерла. Лелуш не верил, что её убедили его доводы. Ни на мгновение. Она просто раздумывает, что ответить. Но это дает ему несколько драгоценных секунд. Всё то время, которое ему понадобится, чтобы—

— Разве твоя жизнь не является тоже ложью? Так же, как и моя? — спросила Аня. — Ложное прошлое. Фальшивое будущее. Выкованное этими двумя.

— Ха! Ясно, вот оно как значит! Ты ведь не просто вымещала злость, да? — спросил Лелуш. — Всё это время ты пытался выбить почву у меня из-под ног!

— ...На понимание этого у тебя ушло больше времени, чем предсказывал Шнайзель.

— О, нет-нет, я уже давно догадывался, — сказал Лелуш. — Слишком уж сильно ты старалась меня разжалобить. Играешь на моей жалости, да? Пытаешься заставить меня чувствовать вину за грехи отца и матери? Не бойся, Аня. Я не чувствую вины за преступления, совершенные этими двумя, потому что я тоже жертва. Жертва намного бо́льшая, чем ты! Ты, по крайней мере, смогла бы прожить долгую и здоровую жизнь, когда всё закончилось бы.

— Значит, это твоё истинное лицо? — спросила Аня. — До этого ты притворялся добрым?

— Использовать любое доступное преимущество, — сказал Лелуш. — Таков путь Демона, не так ли?

Путь Демона... Все пути ведут к одному концу. Была ли она права? Неужели его истинная сущность приведёт его к этому? Стать врагом всего мира, объединить человечество в противостоянии с ним, а потом умереть? Нет, это было неправильно. Вообще неправильно. Умереть за дело – это одно, но теперь весь мир знал об этом плане. Они знали о Реквиеме по Зеро. Он не сработает, если все знают о нём! Каким бы умным он ни был! Так почему... Почему всё должно было закончиться именно так?

— Прощай, — сказала Аня и выстрелила из своих пушек, пока Лелуш был сродни сидячей утке.

Это было действительно последнее средство, но в таких условиях Лелуш вряд ли мог сделать что-то ещё. Он отсоединил тросы от своего найтмэйера и полетел прочь, когда Аня открыла огонь. Четыре луча методично преследовали его. Брали его в кольцо. Как будто Слон, Ладья, Конь и Ферзь одновременно двигались вокруг Короля, стараясь заключить его в клетку, не оставляя ему возможности для передвижений, пока он тщетно пытался отступить. Его основное оружие практически исчезло. У него оставалось несколько харкенов, но было ясно, что Мордред достаточно быстр, чтобы перехватить те.

Но несмотря на это, Лелуш улыбался. Аня была так сосредоточена на нём, что даже не заметила. Он, видите ли, не оставался видимым без веской причины. Ему нужно было сделать кое-что, чтобы она перестала делать вспышки со своего фотоаппарата.

— Э-э? Погодите, когда они...?

Лелуш по полной программе использовал способность [Painted Black] на отряде найтмэйеров, который приближался к их позиции. Он засёк их радиопереговоры несколькими минутами ранее – и затем использовал систему помех Око Шеффилда, чтобы установить радиомолчание. Рация больше не работала.

На самом деле они были не так уж далеко от берега. Действия Мордреда были замечены, и они уже некоторое время пытались связаться с ней. Чтобы выяснить, что происходит. Нужна ли ей помощь? Что происходит?

И теперь, пока Лелуш был невидим для них – она, как в итоге оказалось, открыла бессистемный огонь по их разведчикам. Не могла же она пропустить их приближение? Она игнорировала их попытки связаться! Она заметила происходящее только потому, что Лелуш намеренно привлек её внимание к себе!

— Как ты и сказала, Аня, прощай! — сказал Лелуш, продолжая свой путь к большой земле. Это была, пожалуй, самая лёгкая часть. Следующая часть будет чуточку сложнее. — Прошу, наслаждайся, объясняя этим прекрасным офицерам, что ты пытались сделать! Если, конечно, ты сможешь вспомнить.

— Аня Альстрейм нападает на союзников! Мы должны схватить и доставить её на допрос!

— Она не отвечает на попытки связаться!

— Стойте! Это всё вина Лелуша. Он... Куда он делся! [Flash]! Пожалуйста, сделай фотографию!

Бесполезно, бесполезно, бесполезно. Аня Альстрейм, твоё выступление было образцовым. В глубине души Лелуш всё ещё сочувствовал твоей ситуации. Но даже так! Использовать это как оружие против своего противника – какой бессердечный поступок! Он заглянул в её кабину и увидел, как её трусит внутри, девушка обхватила голову руками. Её обычно стоическое выражение лица было испорчено слезами, наворачивающимися на глаза.

Ох-хо. Он не мог точно знать, что это тоже не игра. Теперь, когда эти найтмэйеры сосредоточились на ней, он мог более свободно отправиться к Эшфорду. У Око Шеффилда имелся режим передвижения по местности, который позволял ему гораздо эффективнее перемещаться по суше: его ноги сомкнулись вместе, образовав одну здоровенную ходовую. Пока что Лелуш продолжал делать то, ради чего пришёл. Ничто не могло остановить его. Абсолютно ничто!

И Демон вновь нашептал ему на ухо. "Как ты похож на меня", – шептал он. – "И скоро Наннали останется в слезах над твоим медленно остывающим трупом. Но не думай об этом! Ведь ты поступил по совести, не будучи скован хлипким моральным кодексом. И всё ради того, чтобы спасти мир от гораздо большего зла."

Это ли она имела в виду? Неужели ему суждено пройти этот путь...? Стать Демоном, мученически убивающим себя ради всего человечества? По одной проблеме за раз. Сперва Шнайзель, потом он займётся проблемами, которые Шнайзель обманчиво обещал решить.

***

====Бартли====​

О божечки. В глазах играют искры. Он уже не в той форме, в какой был в молодости, лет десять назад или около того он мог бы пробежать вдвое большую дистанцию. Однако, слишком много изысканной пищи, недостаточно кардио.

— Генерал, какая приятная встреча, — произнёс очень знакомый голос. Что-то холодное и металлическое прижалось к его макушке. — Ни и ну. Выдохлись, друг мой? Дать вам время, прежде чем вы начнёте отвечать на мои вопросы?

— Рид, — выплюнул Бартли. — Ты... и тебе подобные... причина упадка Британнии! Предаёшь нас, помогаешь Чёрным Рыцарям! У тебя есть хоть капля страсти? Порядочности? Любви к своей родине?

Человек, который обнаружил его, когда-то был журналистом с отменной репутацией. Дитхард Рид. Вероятно, он был одним из первых британцев, активно помогавших Чёрным Рыцарям в период их становления. Предатель. Кто знает, сколько информации он помог им достать? Кто знает, какие связи он им предоставил? Сам вид его вызывал у Бартли отвращение до глубины души.

— Я присоединился к ним из чистого любопытства, — сказал Дитхард. — Вещи начали накаляться, а Стенды сделали всё намного интереснее. Не найти лучшей истории, чтобы лицезреть: как эти недотёпы поднимаются и защищают людей от тех, кого не смогли защитить сильные мира сего. Не согласны со мной?

— Получается, нет. В твоей душе нет ни капли порядочности! — сказал Бартли. — Ты бы без колебаний продал своих новых дружков, если бы появился вариант получше. Честно признаюсь, я удивляюсь, как ты ещё не попытался завладеть собственным Стендом. Ты был тихой мышкой, не так ли? Затаился на заднем плане, не вмешивался!

— О, шестеренки истории вращаются прекрасно сами по себе, — пожал плечами Дитхард. — Иногда достаточно просто быть в нужном месте в нужное время, и машина выдаст другой результат. Маленькие штрихи. Незаметные для большинства, но результаты...? О, результаты говорят сами за себя. И что? Что вы здесь делаете, генерал?

— Хммф... [Money For Nothing], — пробубнил Бартли. — Не подходит для боя, но всё же по-своему опасен...

Затем он покачал головой и вновь сосредоточился на текущей ситуации.

— Ах, ну как иначе, мистер Рид. Я здесь, чтобы уничтожить эти проклятые стрелы. Предотвратить всю эту задумку с [One of Us]. Отомстить им за те беды, которые они обрушили на мою любимую Британнию.

— Британния сама навлекла на себя эти беды, — сказал Дитхард. — Мы создали Империю по подобию карточного домика. Единственная причина, по которой она продержалась так долго – компетентность сидящих на самом верху. Через поколение или два всё это рухнет прямо у нас на глазах. Единственное, что сделали Стенды, это обнажили мягкое подбрюшье перед хищными когтями. И теперь мы собираемся построить что-то лучшее для всего человечества.

— У меня сложилось впечатление, что утопия не интересна такому, как ты, "историку".

Но Дитхард оставался невозмутим.

— Думаю, мы оба прекрасно понимаем, что мне будет о чём писать ещё долгие годы. Такова человеческая природа.

— Полагаю, в этом вопросе мы можем быть единодушны, — сказал Бартли. — Кстати, я нахожу странным, что ты противостоишь мне в одиночку...?

— Охранники занимаются поисками в другом месте, я просто хотел поговорить с глазу на глаз. Итак? А что насчет тебя? Почему ты решил, что можешь войти сюда и уйти целым и невредимым?

— Да, так, — сказал Бартли. — В основном поэтому.

Он сжал устройство, спрятанное в свободной руке, и вокруг него засиял ярко-алый свет. Хмф! Как и у Его Величества у него самого было такое же устройство. Усовершенствованная приблуда, которую он прихватил на случай внезапной атаки Стенда или чего-то ещё, что встанет у него на пути. Персональный Щит волновой энергии! В самом начале эти устройства требовали отдельного генератора, который нужно было носить с собой, но дальнейшие исследования и разработки позволили сделать его гораздо более эффективным и компактным. Одно нажатие кнопки, и он активируется. Невероятно, что можно придумать, когда заранее знаешь ответы.

Но давайте не будем зацикливаться на последствиях того, что Его Величество пока скрывает эту технологию от остальной Британнии. Прямо сейчас у него были гораздо грандиозные планы, нежели технологическая революция, которая всё равно рано или поздно произошла бы!

Пистолет, прижатый к голове Бартли, сразу же начал плавиться, а у мистера Рида хватило ума отпрыгнуть назад, хотя, судя по тому, как он держал руку, похоже, он получил небольшой ожог.

Какой везунчик. Бартли думал, что предатель потеряет руку. Возможно, он стоял не так близко, как ему казалось. Тем не менее, ситуация теперь перевернулась с ног на голову. Бартли знал, что ему не стоит зазнаваться. Щит не продержится достаточно долго, чтобы сдержать их всех, а продолжительная атака в конце концов пробьёт его. Вот почему он старался не использовать его, пока тот ему действительно не понадобится. Чтобы добраться до стрел, ему нужна была более надёжная страховка. Например, заложник.

— Где стрелы? — спросил Бартли. Он воспользовался своим пистолетом, чтобы быть чуточку убедительнее. — Пойдёмте, мистер Рид. Вы ведь хотели стать частью истории? Что ж, тогда идём творить её.

<— To Be Continued***

ТИЗЕР ГЛАВЫ 98

"Привет, Каллен! С возращением в Японию. Тебе понравится, что мы тут начудили!"

Игра подходит к заключительной стадии.

Настоящая дружба не есть иллюзия."Если для победы над злом приходится творить зло, а другого выхода нет, значит, зло уже победило."

Все приготовления. Все исследования. Всё то время и жертвы.

Нет для учителя большей радости, чем видеть ученика, превзошедшего учителя."В итоге, эта жестокость дорого тебе обойдётся, сестра."

Сверхъестественное – такая загадочная вещь, не находите? Опасная, и загадочная.

Игнорирование собственного сострадания не больше, чем иллюзия силы."Я слышал, что можно почувствовать, когда кто-то лжёт."

И вот, наконец, мой тяжелый труд окупится. Не ради себя, а ради всех остальных.

"Тебе правда не хочется сыграть последнюю партию в шахматы против того единственного, кого ты никогда не обыгрывал?"

Иди же ко мне, Лелуш. Но уже слишком поздно. Скоро я стану самым сильным на этой Земле. Я поведу человечество к его величайшим высотам, а тебе будет дозволен покой со знанием того, что никому больше ничто не угрожает.

На Земле больше не будет тьмы, начиная со следующей главы Невероятного восстания Лулу.

Глава 98: Всюду яркий свет

Окончание главы