Невероятное восстание Лулу [Code Geass x JoJo's Bizarre Adventure] Глава 68 – Гордость и (не) честь

====Лелуш====

Гул сирен затих, но Лелуш знал, что лучше не предполагать, будто это означало, что они прекратили его поиски. С большей вероятностью это означало, что они переходили к более тонкому шаблону поиска. Полицейские в одежде гражданских. Среди людей, высматривают странности. А это означало, что он должен был оставаться вне поля зрения как можно дольше. Нырнуть в такие места, где люди вообще не смогут увидеть его, чтобы можно было перевести дыхание, прежде чем отправиться на улицы, пока его подсознание составляет план.

Последний шаг этого плана: убить Джонатана Джостара. Все остальное до этого момента все еще находилось в стадии разработки. Тем не менее, Лелуш знал, каким должен быть один очень важный шаг. Он вряд ли мог убить человека с расстояния в полконтинента – по крайней мере, не с теми ресурсами в его распоряжении. Он должен подойти ближе. Ему нужно попасть из Рима в Париж. Что означало...

— Железнодорожный вокзал.

Ухмылка расползлась по его лицу, когда он прислонился спиной к стенке. Итак, очевидно, у него не было денег на билет на поезд. У него также не было никаких документов, которые могли бы понадобиться для пересечения внутренних границ Евросоюза. Но это не должно стать проблемой. Может, он ни разу и не был спортивным, но даже он мог перепрыгнуть через турникет.

Однако, по какой-то непонятной причине он не решался прыгнуть.

— Эй, Арнольфо! Не медли! — крикнул итальянский малец, бросаясь ко входу на вокзал.

Лелуш смотрел, как этот юноша сделал то же самое, что планировал сделать сам Лелуш. Он положил руки по бокам турникета и перепрыгнул через него.

Вскоре над всем вокзалом раздался громкий сигнал тревоги, и на этого паренька упал луч прожектора. Через несколько мгновений его повязали охранники вокзала, схватив его за руки и потащив в сторону. При помощи своего Стенда Лелуш получше рассмотрел устройство в турникете. Детально как он работал, конечно, он не мог понять, но что он мог распознать... скрытое внутри турникетных стоек чувствительное к давлению приспособление!

— Паоло! — воскликнул его друг. — Идиота куска! Вот всегда тебя из-за твоей спешки заносит в передряги!

— В последние дни они что-то сильно ужесточили надзор за этими нарушениями, — услышал он, как какой-то прохожий болтал с другим. — К слову, когда они успели установить эту новую систему?

— Да вчера только, — сказал другой прохожий. — Они особо это не оглашали, но это правда уже кажется немножко чрезмерным. Ясно как день, что никакие штрафы не покроют что-то такое...

Вчера, говорите? Как, однако, свезло. Какое, однако, совпадение. О чем он тогда думал, что они прибегнут к более тонким шаблонам поиска? Подумать только, что они так эффективно отрежут ему побег под предлогом борьбы с обычными мелкими преступниками.

Он мог бы достаточно легко найти способы обойти эту систему, удели он этому несколько минут. Вот только... ничего не исключало возможность того, что дальше у них были приготовлены другие невидимые глазу ловушки, расставленные для него. Что делало побег приоритетом. Непосредственно высшим приоритетом.

— Не вариант, — прохрипел Лелуш девять минут спустя, положив руки на колени. Он прислонился спиной к статуе, чтобы перевести дыхание. — Я должен одновременно избавиться от своих преследователей и найти дорогу в Париж, а те в свою очередь явно ожидают, что я буду держать дорогу туда. И при этом я должен сделать это в одиночку!

Он от ярости пнул землю под собой и издал рык отчаяния и гнева. Несмотря на то, что он держал свои мысли и чувства при себе, у него лучше получалось отдавать приказы другими. Но здесь? Посреди вражеской территорией? У него не было союзников. У него не было друзей. Он не мог воспользоваться своим положением принца, чтобы приказывать органами власти. Он не мог полагаться ни на негодование угнетенных японцев, ни на их отчаянное стремление к свободе. Для него это было попросту невозможно.

Не зная что делать, Лелуш повернулся, чтобы посмотреть на статую, к которой он прислонился. Это была старая статуя, изрядно потрепанная временем и стихиями. На ней был изображен человек в древнеримских доспехах, плащ перекинут через плечо. Хотя сама статуя выглядела нелепо в глазах Лелуша, он ясно видел, что в этом человеке и его образе крылось что-то царское.

Он посмотрел на пьедестал статуи. Там было написано по-латыни: «C IVLIO CAESARI, DICT PERPETVO»[1]. Нет, все эти буквы V должны быть U, насколько он помнил латынь. В таком случае, то, на что он смотрел, было—

— Ясно, — сказал Лелуш, наконец-то отдышавшись. — Для Лелуша невозможно бороться с этой судьбой. Совершенно невозможно.

Он встал и отряхнулся, а затем обнаружил, что бессознательно копирует позу, в которой находилась статуя, подняв левую руку, как будто держа в ней глобус.

— Тогда Лелуш будет бороться против этой ложной Демократии. Если они пытаются загнать Лелуша в угол, то он будет всего лишь тенью на ветру. Пусть они ищут, ибо им не найти того, кого в настоящем не существует.

Как любят говорить: Однажды в Риме...

Глава 68: Гордость и (не) честь

====Сузаку====

У Сузаку имелись сомнения по поводу этой миссии. Он чувствовал, что «изучение» вражеского города – в котором в основном проживали мирные люди – без веских доказательств было небольшим извращением. Нет, большим извращением. Он своими глазами видел от тех других пилотов, что может произойти, если не тем людям предоставят полную свободу действий, и ему это не было безразлично.

Но даже в этом случае он знал, что должен быть осторожен. Не все виды зла так очевидны, как тот пилот Глостера. Существует также зло, которое говорит, что оно в интересах каждого, что цели оправдывают средства. Что можно закрыть глаза на одно неправильное действие во имя праведности. После всего увиденного им, что связано со сверхъестественным, Сузаку не мог этого принять. Зло есть зло. Независимо от причины. Независимо от цели.

— Я разочарован, Сузаку Куруруги, — сказал зомби, притаившись на вершине своей колонны растений. Его холодные мертвые глаза пристально смотрели на его найтмэйер, достаточно пристально, чтобы Сузаку мог поклясться, что тот видел его в кабине. — Я очень наслышан о твоем мастерстве сражений и сильном чувстве добра и зла. С учетом всего этого, впечатления ты все еще не произвел на меня.

Ему правда читает лекции по этики неживой зомби?! После боев с Китайской Федерацией он прекрасно знал, какое зло эти существа могут причинить неосторожным. Прямо сейчас, во всяком случае, он мог хотя бы защитить живших здесь людей от неизвестной угрозы, таящейся среди них.

— Я не стрелял по городу, — стоял на своем Сузаку. — Единственная цель, в которую я стрелял, было существом, которое питается человеческой плотью.

— Существо, которое двинулось защищать жителей этого города от тех, кто напал на него, — продолжил зомби. — Ты стремишься защитить этих нападавших?

Нет. Он не мог защищать то, что они сотворили. На самом деле он намеревался подать рапорты об их бессмысленно разрушительных действиях во время этой миссии и надеялся, что сэр Вальдштейн поддержит его. Он прибыл сюда, потому что ему было приказано прибыть... и потому, он надеялся удостовериться, что не будет ненужных человеческих жертв. Неужто он неправильно понял ситуацию? Был ли этот зомби на самом деле защитником людей в этом городе, как он утверждал? Если оно так, то Сузаку сейчас должен отступить – но если зомби лгал...

— Я чувствую твою нерешительность, — продолжил зомби. — Ты понимаешь, что эта миссия, чем бы она ни была, неправильна. Мисс Эшфорд была бы в тебе глубоко разочарована.

Милли? Что он только что сказал... Милли? Почему этот зомби внезапно заговорил он ней? На то имелась только одна причина, о которой Сузаку мог подумать, нет, две причины: первая заключается в том, что они уже убили ее, пожрали ее тело. Вторая – что они держат ее в плену, возможно, даже пытают ее, чтобы получить информацию, которой они могут воспользоваться... Или делают это для того, чтобы Наннали выполняла их приказы.

В любом случае... Даже если он ошибался в этих причинах, даже в том маловероятном случае, если эти кровожадные монстры хорошо обращались с ней, Сузаку нужно узнать ответ. Прямо здесь, прямо сейчас! Этот зомби знает, поэтому он должен спросить!

Ланселот обнажил оба своих меча и бросился на него, чтобы сразиться:

— Что ты знаешь о Милли? Где она?!

Меч опустился и ударился о металл. Зомби схватил своими волосами меч и парировал им атаку Сузаку.

— Невозможно! — был шокирован Ллойд. — Твой меч раскален до сверхвысоких температур. Если верить нашим показаниям, это полностью обыкновенный меч! Как ему удается отбивать им?

— Без сомнения, это точно Бруфорд, — сказала Сесиль. — Герой из истории, который сражался за честь Марии, королевы Шотландии, и даже погиб в тщетной попытке спасти ей жизнь. Сузаку, это не обычный зомби.

— Это меч удачи был дарован мне самой королевой Марией, — сказал Бруфорд, как будто это что-то объясняло. — Он дремал века, наполняясь горечью и ненавистью к тем, кто несет душу Елизаветы.

Невероятно! Ланселота теснила его сила. Мало-помалу, но этот зомби побеждал его в силе!

— Его острота не притупилась. На нем нет ни единого признака ржавчины или разложения. Ты правда веришь, что сможешь так легко разрезать его?!

До сих пор лицо зомби сохраняло выражение спокойствия и сдержанности. Его легко можно было принять за человека, если забыть, что его волосы шевелятся отдельно от тела. Но сейчас? Маска соскользнула с лица. Внутренний зверь заявил о себе. Его клыки выросли, кожа вокруг глаз и щек снова втянулась, кончик подбородка стал таким же острым, как его меч. Если у Сузаку и были какие-то сомнения в том, кто такой этот Бруфорд, то теперь они исчезли при виде этого лица.

А тревога за Милли возросла еще сильнее.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — сказал Сузаку. Он выстрелил набедренными харкенами прямо в Бруфорда. — Где Милли? Клянусь, если вы навредили ей–...

— Мы не вредили ее телу, — настаивал Бруфорд. — Но ее душа кричит от боли перед узнанным знанием.

Растения под зомби внезапно исчезли, и он упал вниз, из-за чего реактивные харкены пролетели у него над головой. Затем волосы зомби поднялись, схватились за тросы харкенов и раскачали его к Сузаку.

— Твой гнев берет верх над тобой, сэр Куруруги! — продолжил Бруфорд, прыгая к Сузаку с занесенным мечом над головой. — Перед боем успокой свой ум, иначе ты пригласишь своего врага пройти мимо твоей защиты!

— Поверь, сэр Бруфорд! Я еще даже не начал злиться! — закричал Сузаку. Он активировал Пламенное Сияние Ланселота, которое должно было привести к тому, что зомби врежется в него и уничтожит себя о силовое поле.

Но в момент удара Бруфорд снова призвал свой Стенд. Он принял удар о поле, и, к потрясению Сузаку, тот как будто начал высасывать энергию из силового поля, одновременно увеличивая в разы размеры этих растений!

— Думал, тебе удастся так легко обмануть мою Пляску Смерти? — вопросил Бруфорд. Растения заизвивались вокруг него, они были повсюду покрыты острыми шипами. — Этот заимствованный Стенд, [Thorn in My Side], делает этот бой более честным поединком, нежели при другом ином раскладе.

— Возможно, — сказал Сузаку. — Но у меня немалый опыт в борьбе со Стендами. Тебе известно первое правило сражения со Стендом?

Потом он выстрелил харкенами Ланселота, ударив ими Стенд из растений сзади. Это приблизило Бруфорда достаточно близко, чтобы Ланселот смог нанести сокрушительный удар по зомби, отправив его в полет назад.

— Выяснить, что он делает! Ллойд, Сесиль!

— Поразительно, он поглощает определенные энергии и становится больше в зависимости от количества поглощенного, — объяснил Ллойд со своим привычным энтузиазмом.

— У Стенда есть корни, которые растут из пользователя. Скорее всего, он способен высасывать его жизненную силу, для подпитки себя. Что объясняет, почему ультрафиолетовые лучи ничего не сделали: нежить умирает от воздействия солнечного света, потому что их тела слишком эффективно поглощают такого рода энергии. Они заставляют их клетки взрываться.

— Хорошо, очень хорошо, Сесиль! Он "перенаправляет" эту обычно токсичную энергию прямо в свой Стенд! Ну и ну! Какая, однако, удачная находка для зомби. Но ты заметила, что он не поглощал кинетическую энергию атак Сузаку? Растения остались того же размера, когда он ударил по ним.

С тех пор как появилось сверхъестественное, он слышал разговоры о силе, которая могла бы сравниться с ней. Вот она. Командная работа. Когда люди работают вместе, открыто и честно, они могут преодолеть любую проблему. Сузаку верил в это всем сердцем. Ллойд и Сесиль сделали свое дело, теперь ему предстояло поставить в этой битве точку.

— Хотел увидеть мою отвагу? — спросил Сузаку. — Хорошо. Теперь, когда у меня есть представление о том, чему я противостою... Я заставлю тебя ответить на мой вопрос. Где. Сейчас. Милли?

***

====Бисмарк=====

Самым ранним воспоминанием Бисмарка Вальдштейна был мальчик, на год или два старше его, который возвышался над юным Бисмарком, хотя он не мог вспомнить ни места их встречи, ни имени того мальчика, ни в каких отношениях они были. Но что он мог вспомнить, так это их разговор.

— Похоже, горничная в другой комнате, Бисмарк! — несколько угрожающе сказал мальчик постарше. — Почему бы тебе не сходить и не налить мне немного воды? В конце концов, мы ведь такие хорошие друзья, не так ли?

Потом мальчик кладет руку на плечо Бисмарка. Не говоря ни слова, он отталкивает эту руку в сторону, а затем ударяет локтем в грудь другого мальчика. Сильно. Потом, в тот момент, когда он слышит выдох другого мальчика, он поднимает локоть так высоко, как только мог дотянуться, чтобы воздух насильно вышел из его легких.

Не то чтобы он намеревался сделать всё это. Он просто сделал это. Только после этого он почувствовал себя виноватым и пошел налить этому мальчику воды.

Похожую историю можно было рассказать, когда он был подростком. Его отец надавил на него, чтобы он вступил в школьный борцовский клуб. Хороший способ развить его выносливость, прекрасный вид спорта, который поможет ему развить спортивное будущее!

В самый первый день он четыре раза приложил учителя к полу. На следующий день, когда он пришел, его сделали капитаном клуба. Единственным человеком, который был против этого решения, был сам Бисмарк.

Отсюда можно сделать вывод, что Бисмарк Вальдштейн был одним из самых одаренных от природы бойцов на Земле – и он ненавидел драки. Нет, слово «ненависть» не выражает его чувства должным образом к ним. Они наскучивали ему. Нет, все еще не совсем верно. Ему... не нравились они. Да. Правильное слово. Бисмарку не нравилось драться. Единственный талант, в котором он был непревзойден, и он не находил в нем никакого удовольствия.

Не ошибитесь, он будет драться. Он с радостью будет драться, если ему прикажет Его Величество или обстоятельства. Однако! Он был совершенно лишен того удовольствия, которое испытывал Люциано Брэдли, лишен той любви к героизму, которой обладала Доротея Эрнст, и у него не было настоящей страсти к нахождению вызова, которая была у Джино Вайнберга. Бисмарк каждый раз сражался с полнотой отдачей, потому что таков был его долг. Его ответственность. И потому, он уделял каждому бою перед собой всего себя. Так и создается боец без психологических слабостей: сильнейший меч в Империи.

И хотя можно увидеть, как он сражается с улыбкой на лице, не дайте себя обмануть: это был не тот человек, который наслаждался битвой. Это был человек, который наслаждался своим долгом.

— Ты сковал шею моего найтмэйера цепью, — заметил Бисмарк.

Здесь и сейчас он был в Эдинбурге. Трепетно выполняет свой долг и свою ответственность, сражаясь с поистине легендарным врагом. Таркусом! Воскрешен как зомби, получив Стенд с еще неизвестными способностями.

— Только не говори мне, что ты собираешься бросить вызов Галахаду своим мастерством?

— Хммм... хммм... хмм... — посмеивался Таркус. Звучало так, будто он забыл, как это делать. — Так значит, ты так хорошо знаешь обо мне? Хссс... Будет весело. Мне очень редко выдавалось сразиться с врагом, намного бо́льшим меня.

— Ты недооцениваешь всемогущую силу Галахада, — сказал Бисмарк. — Он больше и определенно сильнее. Даже зомби не выстоять против него.

Чтобы придать вес своим словам, он потянул за «цепь». Хотя на самом деле это была, скорее, огромная колючая лоза. В следующее мгновение Таркус потерял равновесие, когда Бисмарк начал легко кружить им по сторонам, как тряпичной куклой. Разница в размерах и силе не могла быть более очевидной.

Однако... В следующий момент он остановился. Бисмарк быстро заметил, что эта атака никак не влияла на Таркуса. В какое бы здание он его ни швырнул, о какой бы тротуар он его ни ударял, результат каждый раз оставался неизменным: зомби приземлялся ровно на ноги.

— Ксссс! Эта сила принадлежит машине! Она не твоя! — крикнул Таркус.

Он схватил «цепь» и накинул ее себе на шею. Затем он прыгнул вперед, чтобы устремиться лицом к Галахаду. Глупец! Количество людей, которые, провернув такое в ситуации жизни или смерти, дожили до того, чтобы рассказать об этом, было ничтожно малым! Ибо даже если им удалось уклониться от Экскалибура, грубая сила Галахада превратит их в фарш!

Таркус протянул руку, и в ней появился топор. Самый настоящий образ воина-берсеркера. Настолько приближенный к нему, что его следующий ход мог застать врасплох других, но не Первого Рыцаря. Рукоять этого топора внезапно вытянулась, аки острое копье, нацелившись прямо в туловище Галахада. Блестящая обманка, но недостаточно хорошая, чтобы пройти мимо Экскалибура.

— У меня нет времени играться с тобой, — сказал Бисмарк. Экскалибур опустился, ударив сбоку по этому Стенду-копью, а потом аккуратно рассек его. — Исчезни, пережиток далекого прошлого!

— Врри-и-и-и-и-и-и-и-и! — зашипел Таркус, как какое-то дикое животное, которым на самом деле и был начавший дрожать зомби, на его груди появился глубочайший порез из-за его взаимной связи со Стендом.

Будь он человеком, такой удар оказался бы смертельным. Так же, как он, будучи Бисмарком, незамедлительно решил убить—

— З-Змеиная... Смерть Ада-Рая!

Что это такое?! Бисмарк почувствовал, как невероятно огромная сила ударила Галахада снизу. Цепь-лозы! Закручиваются вот так вокруг него? Там, где другие могли запаниковать, Бисмарк оставался спокойным и прокручивал в уме бой. Эти прошлые движения. Непродуманная атака? Ничего подобного! И та атака рукоятью топора или копьем не была ничем иным, как обманкой внутри другой обманки.

— Учебники истории говорили, что ты был мастером в смертельном поединке, где противников связывала цепь на шеях, — сказал Бисмарк, поморщившись, когда почувствовал хруст металла в животе Галахада. — Мне всегда казалось, что именно твои размер и сила доминировали над всеми сорока восемью противниками.

— Я побеждал благодаря моему мастерству с цепью, — добавил Таркус, падая мимо Галахада и приземляясь на землю. — Можешь называть это естественным талантом у неестественного создания. Я был рожден для насилия. Лучшем в резне благодаря подавляющей силе!

— Думаешь, эта цепь остановит Галахада? — спросил Бисмарк.

— Нет, — сказал Таркус, дергая за цепь и формируя кинжал в другой руке. — Я думаю, что эта цепь сломает Галахада! Я стащу тебя на землю и располовиню!

Сперва Бисмарк попытался взлететь Галахадом. Разница в весе и силе должна была поднять Таркуса в воздух. Тем не менее, Рыцарь твердо стоял на земле, и лозы чуть плотнее сжали Галахада. В этот момент ситуация напомнила ему попытку вытащить что-то изо рта любимой собаки, что она приняла за игрушку.

В подобной ситуации худшее, что можно сделать, это пытаться бороться с собакой, чтобы вернуть предмет. Разумнее всего притвориться, что вам он не нужен, и довольно скоро собака тоже потеряет к этому интерес. По схожей причине Бисмарк опустил Галахада, до уровня земли.

И это изменение перспективы позволило ему увидеть, что его решение спуститься было верным. С этой, более низкой высоты, он увидел трещины в тротуаре под Таркусом. Мельчайшие трещины, которых, как он был уверен, раньше там не было. При рассмотрении природы Стенда его врага причина их появления стала очевидной и пугающей.

— Корни! — взревел Бисмарк, ускоряя спуск Галахада, пока он не приземлился ногами вперед на тротуар, расколов тот и образовав кратер, обнажая широкую сеть корней внутри. — Когда я поднимал Галахада, я не боролся с силой Таркуса. Это было перетягивание каната с самим Эдинбургом!

Пока он говорил, Бисмарк сблизился в своем найтмэйере к вражескому зомби, который был осторожен с цепью, не давая ее хватке ослабнуть. Но всё нормально. Галахад отпустил Экскалибур, позволив тому упасть на пути Таркуса. Зомби кинулся в сторону, чтобы увернуться от клинка. Затем Таркус вытянул руку, посылая в плечо Галахада копье, которое пронзило его насквозь с другой стороны.

— Без твоего меча ты ничто против [Kissed By a Rose], — угрожал Таркус.

— О? Но я не лишился своего меча, — ответил Бисмарку.

В следующий момент Галахад развернулся, обматывая Экскалибур цепью. В то время как руки Галахада оставались связаны, того же нельзя было сказать про его ноги, и поэтому он со всей силой пнул по рукояти меча – разорвав цепь сокрушительным ударом.

— Кьааааааааааа! — завопил Таркус, отлетая телом назад.

Из-за его связи с этим Стендом на его руке появился огромный порез, до такой степени, что рука едва-едва держалась на месте. Он рухнул позади Галахада в только что образовавшемся кратере.

— Невероятно, — задумчиво произнес Бисмарк, возвращаясь к Экскалибуру, чтобы подобрать его. — Подумать только, что враг без найтмэйера способен так долго продержаться против Галахада. Должен признать: разница между нашим мастерством невелика, Таркус. Сражайся я с тобой как обычный человек, силы были бы примерно равны, чем мы оба могли бы насладиться... но даже в этом случае, необузданная сила и мощь моего найтмэйера – не то, с чем твой Стенд может сравниться.

Вскоре раздался глубокий и рокочущий голос.

— Схемы, — сказал он. — Гаджеты. Устройства. Найтмэйеры. Я не понимаю этих вещей. Они были за пределами воображения в мое время.

— Еще не сдался? — спросил Бисмарк. — Нужно знать, когда ты проиграл.

— Ты знаешь, как работает этот Стенд? — спросил Таркус, все еще вне поля зрения.

Где он? В этом и заключалась проблема борьбы с нежитью. Ее нельзя отследить по теплу. Приходилось полагаться на движение... и пытаться сделать это в городе было в лучшем случае глупой затеей.

— Он меняет форму по моей воле. Он может создать все, что я могу представить, до тех пор, пока общая масса, которую я создаю в данный момент, не превышает мою собственную.

Земля под Галахадом задрожала, и Бисмарк взлетел в небо. Таркус выпрыгнул, прямо из тротуара. Во рту у него были крысы, и его раны полностью зажили. Зомби проглотил их и угрожающе оскалился Бисмарку.

— И как ты мог заметить, — продолжил Таркус. Начали появляться лозы. Не в его ладони, а скорее вокруг них. И его рук. И его ног. И его головы, и его туловища... — Я вешу очень много.

Как только он понял, что задумал Таркус, Бисмарк двинулся к смертельному удару. Целясь прямо в голову Таркуса, он обрушил Экскалибур со всей силой своего найтмэйера. Но в этот раз – в этот единственный раз – даже этого оказалось недостаточно. Меч был настолько силен, что мог даже разрубить Стенд без глейпнирской энергии – и он отскочил от этих лоз, никак не навредив им.

— Увидев это оружие "найтмэйер" в действии, вполне естественно желать попробовать его! — кричал Таркус. — Словно маленький ребенок, который, увидев, как Рыцарь проходит по его городу, притворяется, что он один из них! Каким бы я был мастером резни, если бы не попробовал это оружие?

Вот до чего всё в итоге дошло. Бисмарк уставился перед собой в полном замешательстве. Он создал из этого Стенда найтмэйер! Нет, сделал эти доспехи! Шлем был изогнутым, с шипами, где каждый шип украшала роза, и с тремя рогами, торчащими сверху и по бокам. На плечах имелись выступы, которые простирались так далеко, что Бисмарк поначалу принял их за сложенные крылья летучей мыши, а в перчатках были острые как бритва когти, даже когда на его руке расцветали лилии. На самом деле, хоть его доспехи и выглядели острыми и колючими, в целом они также были покрыты всевозможными цветами, как будто пытаясь максимально компенсировать угрожающий внешний вид.

В руках Таркусая появился топор, чья рукоятка как будо была сделана из чертополоха, и щит – в форме гигантского цветка. Затем Рыцарь присел на корточки, нацелив топор и щит на Бисмарка, как бы приглашая его спуститься и сразиться, пока эти доспехи корчились и извивались, словно стая голодных червей.

Найтмэйер или доспех, прямо сейчас разница была чисто академической. В этот момент Стенд был слишком плотным, чтобы он мог легко навредить ему Экскалибуром. Более того, если он всячески умел менять форму Стенда, то каждая отдельная часть этого доспеха представляла собой потенциальную опасность.

Но несмотря на всё это... Вопреки этому, Первый Рыцарь улыбался. Что это было за чувство? Было ли это... радостью битвы? Предвкушением перед предстоящей битвой вместо радости от выполнения долга?

— У меня не так много времени, чтобы развлекаться с тобой, маленькое дитя, играющее в Рыцаря, — сказал Бисмарк. — Но я вижу, что ты будешь преследовать нас, если я попытаюсь уйти. И потому, покажи мне! Покажи мне силу и мастерство, которые позволили тебе покорить семьдесят семь колец! Но я должен предупредить тебя...

Печать над левым глазом Бисмарка треснула. Любопытно. Эта сила... он встречал только двух человек, которые оказались достойны такой битвы. Именно так он думал до сегодняшнего дня. Кто бы мог предположить, что даже эту судьбу можно переписать заново.

Символ Гиасса вспыхнул в его глазе, и нити ближайшего будущего заплясали перед его взором. Бисмарк захохотал, честно и искренне. Это... это обязано войти в учебники истории! Таркус, тебе очень не повезло. Ты пришел из прошлого, чтобы бросить вызов будущему? Ну что ж... Если оно так, то Бисмарк Вальдштейн бросит вызов твоему будущему!

***

====Джино====

Это должно было быть легко. Прояви патриотизм, выполни приказы. Британнская мощь – единственный способ обеспечить мир для всего человечества. В свете сверхъестественного это казалось еще более очевидным: только Священная Британнская Империя могла разработать средства для сдерживания таких угроз, как пользователи Стендов и нежить.

Но это... ощущалось неправильно. Что было странно. Это был вражеский город. Европейский Союз и все ее жители были врагами Британнии. Город скрывал важную военную тайну, которая могла переломить ход войны. Так что, разве он не должен быть сосредоточен на этом задании?

Было кое-что, что Сузаку сказал ранее, и это вспомнилось ему. Когда они еще плыли на подводной лодке, он сказал следующее: «Я очень надеюсь, что ДЖОДЖО не использует мирное население Европы в качестве щита для своих исследований. Пользователи Стендов и вампиры имеют тенденцию делать это.».

— Похоже, твое беспокойство здесь было ни к чему... — задумался вслух Джино.

Хотя сам по себе город не был беззащитен, но, черт побери, в нем было меньше военных, чем должно было быть, будь это какой-нибудь сверхсекретный исследовательский центр. ДЖОДЖО никак не мог подумать, что отсутствие видимого контингента отпугнет Британнию, если они решат напасть на город. Империя просто так не действует.

И осознание этого факта заставило Джино почувствовать... тревожность. Он точно не мог сказать, почему, но по итогу она была там. Он серьезно подумывал о том, чтобы спросить Аню, не следует ли им вернуться на подлодку и убраться отсюда к чертовой матери, пока все идет хорошо и гладко – они в любом случае ничего здесь не найдут. Задание принца Шнайзеля было явно неправильным, и они не должны тратить свое время или, возможно, свои жизни на миссию, которая просто не может увенчаться успехом.

Но эта мысль вылетела в окно, когда фактсфера Тристана засекла быстрое приближение чего-то. Боевые инстинкты Джино взяли верх, и он поднял своего быстрого найтмэйера в воздух, чтобы оценить, что происходит. И это было верное решение, так как пули быстро заполнили воздух прямо там, где он притаился мгновение назад.

— Вы, британцы, просто не можете сдержаться, да? — возвестил враг. Женский голос. — Увидели беззащитных невинных, и просто обязаны их убить. Но не в этот раз. Не в этот раз, Третий Рыцарь!

— Воу, дамочка! Ты поймала меня, как раз когда я собирался уходить, — сказал Джино.

Так, давайте посмотрим... Он насчитал трех врагов. Та же модель, которая была захвачена для Моники и которая была переоборудована для нее. Эта найтмэйерская модель станет проблемой, если уйдет в серию, поэтому он знал, что лучше не недооценивать ее. Особенно когда он не знал, на что способен ее пилот.

— Мы с моими приятелями просто заблудились. А я ведь говорил Ане, что нам не следовало поворачивать налево в Альбукерке, но она не стала слушать.

— Ты смеешь смеяться над своими злодеяниями?!

Подошли трое найтмэйеров, окружив Тристана. Их тонфы крепко сжимались в их руках. Джино ответил им, вытащив из-под крыльев два меча-древка Тристана, и бросился вперед, чтобы уничтожить того, что приближался слева.

— Ээ? Злодеяния? — спросил Джион.

Он вытянул древко, целясь в кабину пилота, но затем быстро уклонился, когда другой Александр попытался ударить его сзади.

— До сих пор я не сделал ни единого выстрела. И я делают это сейчас только в целях самообороны. Ты чего, из тех, кто выдумывает причину, чтобы затеять драку с врагом?

— А твоя Империя из тех, кто выдумывает причины, чтобы убивать невинных? — резко рявкнула в ответ пилот. Александр взвел винтовки по бокам своей кабины и прицелился ими в Тристана. — Чтобы убить мою семью?!

— Извиняй, дамочка, никогда не встречался с твоей семьей! — возразил Джино. — Вообще без понятия, о чем ты.

— Незнание грехов твоей Империи ни разу не оправдывает тебя.

Да-да, чем бы дитя не тешилось. Александеры сомкнулись со всех сторон, вынуждая Джино создать небольшое расстояние его мечами-древками. Эта модель найтмэйера была наиболее эффективной в ближнем бою. А вот его дальнобойные возможности, честно говоря, были довольно ограничены. Насколько он знал, у них имелись только винтовки, в то время как возможности Тристана были, скажем так, немного более разнообразными. Его найтмэйер хорошо пользовался своей ловкостью, вращая своими МВК-древками в каждой руке, не подпуская к себе ни одного из Александров и не давая им что-нибудь выкинули, в то время как сам он отступал в положение, где он мог бы эффективно использовать свою адронную пушку.

Но чего он не ожидал, так это того, что двое Александров воспользуются своими тонфами, чтобы блокировать его древки, когда другой третий нырнет, чтобы воспользоваться его внезапной брешью в защите. Хотя этот внезапный всплеск впечатляющей командной работы удивил его поначалу, Джино все еще оставался опытным и талантливым пилотом найтмэйера, поэтому в тот момент сработали его инстинкты. Он использовал ногу Тристана, чтобы оттолкнуть приближающегося Александра, и быстро поднялся в воздух, чтобы создать некоторое расстояние между ними.

— Славная командная работа, — проворчал Джино. Александры сейчас все еще были ниже его. Это его вполне устраивало, но с таким построением у них у него сложилось впечатление, что они нападут в ту же секунду, как он проявит малейший признак уязвимости. — Ну, если вы собрались устроить тут тройничок, пришло и мне время немного уравнять шансы.

Почти сразу же, как он активировал свою силу, Джино позеленел и его вырвало. За всю его карьеру он ни разу не испытывал морской болезни. Его выносливость была слишком крепкой для чего-то подобного. Но тогда, в тот момент, когда он активировал свою способность видеть глазами других, чтобы увидеть, что видели другие пилоты... Джино ощутил непреодолимую тошноту. Такую тошноту, которая заставила бы любого непрофессионала сразу же опорожнить кишки.

— Ты открылся! — усмехнулся враг.

— А твою атаку видно за милю! — ответил Джино, оттаскивая Тристана в сторону.

Его руки все еще дрожали от тошноты, разум все еще лихорадочно соображал в поисках объяснения. Возможно, именно по этим причинам некий предмет ударил Тристана сзади. Предмет, который представлял настолько малую угрозу, что фактсфера едва ли даже зарегистрировала его, и Джино не обратил на него никакого внимания. Но он должен был это сделать. Иначе он чуть позже он поймет, почему...

— А? Что это за фигня? — крикнул Джино, соединяя древки вместе для лучшей защиты. Тристана окружала пятерка красных ромбов, и ни один из них не вызывал у него ничего хорошо. — Только не говорите мне, это вражеский Стенд?

Его ответ оказался внезапным и злобным. Вся пятерка рванула в Тристана, каждый вонзился в его броню ровно один раз, а затем исчез, словно их там вообще никогда не было. Джино поморщился. Как будто ему остального не хватало, а тут еще это.

Обычно прямо сейчас его инстинкты пилота состояли бы в том, чтобы перестать обороняться и вместо этого перейти в атаку. Избавиться от одного из этих Александров, положившись на инстинкты. Это облегчило бы устранение остальных двух. Независимо от их командной работы, эти найтмэйеры не шли ни в какое сравнение с характеристиками Тристана или навыками Джино как пилота.

Но прибавьте ко всему этому неизвестный Стенд, и эта битва немножко усложниться.

— В чем дело? — насмехался его враг. — Это все, на что способен легендарный Рыцарь Круга? Летать по кругу, даже не пытаясь напасть?

За свою карьеру Джино участвовал во многих битвах найтмэйеров. Его талант был прирожденным. С того момента, как он сел в кабину пилота, все говорили одно и то же. Гениальный пилот. Будущий кандидат в Рыцари Круга – после того, как у него появится чуть больше опыта за плечами, разумеется. С другой стороны, поединок при участии Стенда... Это была другого поля ягодка. В прошлом он участвовал лишь в одном таком поединке, и Каллен Кодзуки выставила его дураком. Впервые в своей карьере Джино Вайнберг столкнулся с превосходящим врагом.

Повлияло ли это на него? Испугало? Немного. Это означало, что Джино столкнулся с еще одной угрозой, с которой он никогда раньше не сталкивался на поле боя: сомнением в своей способности победить. Стоит ли вообще сражаться битве, в которой он даже не был уверен. Исходя из этого, лучше всего ему сейчас будет тактически отступить. Отнестись к этому как к опыту, научится на нем и стать лучше для их следующей встречи. Он ничего не добьется, выиграв этот бой, так зачем вообще сражаться?

— Да нафиг это! — крикнул Джино, кружа в своем Тристане. — Если я сейчас побегу, я приведу опасного пользователя Стенда с неизвестной силой к нашей точке эвакуации. Так что, либо я выигрываю... либо даю остальным шанс уйти. При любом раскладе победа будет за мной!

Он увидел шанс для своего контрнаступления, заметив положение, в котором находились три Александра. Они стояли в ряд под ним, со зданиями по обе стороны. Слегка парят над землей, а за ними деревья. Инстинкт пилота Джино сразу же заметил такое положение, и у него не было никаких проблем с тем, чтобы воспользоваться им.

Чтобы осуществить свой план, ему нужно всего лишь выстрелить обоими харкенами Тристана в Александеров по бокам. Расстояние было достаточно большим, чтобы теоретически они могли увернуться. Но в реальности? Они не могли спуститься достаточно низко, чтобы увернуться от харкенов. Если они двинуться вперед, то столкнутся с тросами харкенов. Здания и деревья не позволяли им уклониться в этих направлениях, и если они двинуться в середину, то врежутся в друг друга.

В битве найтмэйеров за доли секунды подобные решения были тем, что отделяло в мире лучших от новичков. Сохранять спокойствие под давлением было жизненно важно для выживания. Примите правильное решение в этот напряженный миг, или это будет последним решением, которое вы когда-либо примете. В какую сторону они пойдут за те считанные секунды, которые у них были, чтобы сделать выбор? Единственным правильным ответом было: Вверх! Где Джино занес как копье мечи-древки Тристана!

Или, так думал Джино. Такой был опыт у Третьего Рыцаря за все его сражения. Однако, враг сделал совершенно другое: все трое перешли в насекомоподобный режим, опустив своих Александров на четвереньки в воздухе. После пара с обеих сторон перекатились в середину, полностью давая друг другу возможность уклониться и не врезаться при этом.

— Да ну на хер, ну это же бред! — был шокирован Джино. — Я никогда не видел такого уровня координации даже у профессиональных команд по гребле, которые тренировались вместе целые годы!

Он мог легко закрыть глаза на их ранние схемы атаки, назвав те отработанной практикой. Но не это. Увернуться таким образом было решением, которое они просто не могли одновременно принять за доли секунды. Добавьте к этому то, как тревожно эти найтмэйеры двигалась в режиме насекомого – даже во время полета – и эта битва действительно начинала действовать ему на нервы.

— И это реально всё, на что способен лучший из Британнии? — насмехалась вражеский пилот.

Александры снова разделились, кружа вокруг и стреляя в Тристана.

— Может, он просто слишком привык к односторонним сражениям в его пользу? — добавил другой пилот.

— Небось, он забрался так высоко из-за своей семьи, нежели из-за таланта.

Это было странно. Очень-очень странно! С учетом того, как они двигались, они уже должны были попасть друг в друга, но всякий раз, когда кто-нибудь из них вставал на прицел другого, они прекращали стрелять. На самом деле единственное, что сейчас не давало ему умереть, это скорость Тристана – но Джино совершил ошибку, сосредоточившись на одних только пулях, и поэтому он полностью пропустил еще один определенный предмет, попавший в ногу Тристана.

В этот момент вокруг Джино появились восемь черных фигур. Восемь очень характерных черных фигур. Стебель, направленный вниз, и три круглых выступа, отходящие от него по разным сторонам. Затем, так же внезапно, как и само их появление, восемь фигур с силой влетели в Тристана, каждая из которых ударила найтмэйер ровно один раз – а потом исчезла сразу же после контакта. Восемь фигур, которые напомнили Джино Вайнбергу трехлистный клевер.

Трефы! Это было похоже на Трефы! Масть в колоде игральных карт! И те красные хрени, которые раннее порезали Тристана, они были в форме Бубей! Игральные карты! Что их связывало с силой этого Стенда?

— В чем дело, Третий Рыцарь? Возможно ли, что тяжесть грехов твоей Империи начала давить на тебя?

Мимо Тристана пролетела птица, словно не обращая внимание на всю опасность вокруг. Обычно Джино даже не обратил бы на это внимания, но в этот раз... В этот раз его взгляд несколько секунд следил за тем, как она приземлилась на тротуар. Потом он увидел их. На земле были рассыпаны игральные карты. Все еще смотря туда, несколько карт лицом вверх начали исчезать, а затем, когда птица попыталась найти чего бы покушать, ее лапка коснулась одной из карт, той, что была рубашкой кверху.

Почти сразу же после этого в воздухе вокруг птички появились две фигуры Пик. Птица словно бы совершенно игнорировало то, что ее окружало. Потом, к изумлению Джино, Пики вонзились в землю под птицей – и, хотя птица попыталась взлететь, она внезапно оказалась частично зарытой в землю. Она хлопала крыльями и ерзала, но тщетно. Она была пойман в ловушку силой Стенда!

— Славный фокус, — сказал Джино, чувствуя, как к нему возвращается уверенность. — Игральные карты, вот твой Стенд. Что означает...

Тристан бросился вперед, без малейшего страха сблизиться с ближайшим Александром. Выставив мечи-древки вниз, он опустил первое и не удивился, когда оно оказалось парировано. Он был еще меньше удивлен, когда второй попытался прыгнуть на него сзади – но именно поэтому у него имелся наготове второе древко.

— Они активируются при контакте, — заметил Джино, убедившись, что его динамики выключены, поэтому он озвучивал свои мысли в разгар боя. — Эти приспособления у запястий ваших найтмэйеров... должно быть, они стреляют картами, верно? Они не выглядят как оружие. Но проблема в том, что такие крохотные и хрупкие снаряды едва ли будут регистрироваться фактсферой больше, чем просто вспышкой, потому что они не представляли угрозы, но теперь, когда я понимаю, как работает этот вражеский Стенд...

Как по команде, Александры разбежались. Джино резко обернулся, и, конечно же, он был там. Третий Александр готовился выстрелить этими игральными картами. Тристан соединил свои древки вместе и приветствовал шквал игральных карт барьером из быстро вращающегося воздуха.

Ожидаемо, сбоку от него появился один из Александров, пытаясь напасть на него.

— Извиняй, дружбан! Мне кажется, они будут лучше выглядеть на тебе.

Могучий взмах его посохом из древков отправил карты в полет, где они врезались в быстро приближающегося Александра... с абсолютным отсутствием эффекта. К тому времени, когда Джино понял, что ничего не произойдет, он уже был на нем, и все, что он мог сделать, это выставить копье, чтобы встретить атаку – только для того, чтобы руки Тристана оказались пронзены скрытым лезвием в запястьях Александра.

— Похоже, я ошибся, — прорычал Джино. — Карты ничего не сделали.

— Джино Вайнберг, Рыцарь Круга, — сказала вражеский пилот. — Ты талантливый пилот найтмэйера. Любому это понятно. Но... как ты уже догадался, это не битва найтмэйеров. Это битва Стендов!

Этим она хотела сказать, что навыки, необходимые для битвы Стендов, настолько отличаются от битвы найтмэйеров? И в самом деле, Джино был склонен больше полагаться на свои инстинкты, чем заглядывать вперед битвы. Он жил настоящим, двигался к цели при помощи своего таланта.

— Проклятье! Эта дарованная мне сила должна была дать мне преимущество перед пользователем Стенда! Но когда я попытался ею воспользоваться, я...

...

Карты не исчезали. Карты, которые тогда лежали лицом вверх на тротуаре, исчезли, когда он посмотрел на них, но карты, которые только что были выпущены? Они не собирались исчезать, даже после того, как он увидел их масть! Там был Валет Червей, Четверка Треф, Туз Червей. Они не исчезали так же, как те другие карты!

Что означало, она предсказала, что он поймет, как работает ее Стенд, и воспользовалась этим в своих интересах. Эти карты не были Стендом. Это были обычные игральные карты!

— До меня дошло, — мрачно сказал про себя Джино. — Навыки, которые нужны в битве найтмэйеров, действительно полностью отличаются от тех, что нужны в битве Стендов.

***

====Аня====

Концепция сражений Шестого Рыцаря была жесткой и прямолинейной. Ей не хватало изящества, ей не хватало стиля, и она была полностью сосредоточена на немедленных разрушительных результатах. Это не значит, что Ани не хватало мастерства: просто она была настолько прямолинейна, насколько это вообще возможно. Мордред не был быстрым найтмэйером, как Тристан. Это был танк. Очень разрушительный монстр, который появляется, принимает снаряды, те отскакивают от толстого панциря Мордреда, он взрывает врага, а затем отправляется домой.

Сравните это с найтмэйером спецназначения Европейского Союза, Александром. Необычный найтмэйеры, созданный для того, чтобы очень хорошо делать одну-единственную вещь. Подойти как можно ближе к врагу и заставить его страдать. Он был обманчиво проворен и ловок, как с летным модулем, так и без него. В руках опытного пилота он был способен нанести довольно большой урон регулярным британнским войскам.

Сопоставление этих двух моделей найтмэйера и привело к этой необыкновенной сцене. Трое Александров отступали назад на руках и ногах, винтовки, установленные по бокам их кабин, стреляли в преследующего их Мордреда. Последний время от времени производил выстрелы из адронных пушек, от которых Александры ловко уклонялись, несмотря на очень неплохую меткость Ани.

— Знаешь, какой была величайшая радость в моей жизни? — спросила женщина, стоящая в главе этого отряда Александров.

— Не вижу здесь связи, — сказала Аня.

— Наблюдать, как растут эти двое.

Эти двое? Аня выкинула этот вопрос из головы почти сразу же, как только он был задан. Неважно. Отвлекающий маневр. Трое Александров впереди нее исчезли за углом, в то время как Мордред продолжил преследование. Существовала высокая вероятность ловушки или засады за этим углом, но есть один простой факт об Ане Альстрейм, который сделал ее довольно уникальной среди Рыцарей Круга.

В ее понимании здравый смысл – есть то, чем побираются другие люди.

Мордред беззаботно завернул за угол – и остановился. Не было никаких признаков врага. Никаких сигналов по системе «свой-чужой». Они были на перекрестке с четырьмя дорогами. Туда, откуда она завернула, слева – не то направление, в котором повернул враг, то есть они направились через дорогу, ведущую через мост, где негде спрятаться... а также на прямую улицу длиной в милю с несколькими заворотами на другие улицы по всей ее длине.

— Принцес-стрит, — прочитала Аня со знака на ближайшем здании. — Записано. Выслеживаю врага и готовлюсь к проведению допроса.

Да, допрос. Это было очевидно. Эти пилоты что-то знали о технологиях Евросоюза. И поскольку именно поэтому они были здесь, было вполне очевидно, как лучше всего здесь поступить. Уничтожить двоих из них и заставить последнего выложить все подчистую. С этой мыслью в голове Аня поднялась в Мордреде и начал летать над зданиями, разыскивая притаившихся Александров.

Почему она не сделала этого, когда завернула за угол? Зачем же еще? Она преследовала их по горячим следам и боялась, что может потерять их. Теперь, когда она уже потеряла их, параметры ее миссии изменились, а именно на их поиск.

— Когда мисс Эшфорд впервые поручила мне заботу о них, оно показалось мне очередным заданием.

Враг разговаривал с ней. Аня предпочла проигнорировать это. Тактика пряток делала очевидным их намерение. Психологическая война в сочетании со скрытностью. Выше этих зданий им негде было бы спрятаться. И действительно, вскоре она заметила одного из них, крадущегося по переулку на четвереньках. В ту же секунду, когда она увидела его, Мордред прицелился – но потом фактсфера Мордреда засекла быстро приближающийся снаряд.

— Угроза обнаружена и записана, — спокойно сказала Аня. Появился [Flash] и проткнул этот снаряд прежде, чем он смог приблизиться к панцирю Мордреда. — Угроза нейтрализована.

Или... нет? Черный дым быстро заполнил окружающий воздух, закрывая Мордреду обзор. Дымовая бомба?

— Раздражает, — сказала Аня.

Впрочем, ее тон не выдавал никаких эмоций. Она сказала это только потому, что это было то, что люди должны были сказать в подобной ситуации. На самом деле она надеялась, что почувствует раздражение, если озвучит свои эмоции, но... ладно. Мордред вылетел из облака дыма и двинулся дальше по улице.

Как же выбешивает. Если она поднимется слишком высоко в небо, им будет еще легче избежать ее атак. Но если она останется на месте, они потеряют ее за зданиями. На какое-то время она решила не высовываться. Было очевидно, что враг хотел видеть ее на как можно большем расстоянии.

— Сперва брат показался мне немного снобом. Высокомерный мальчик, который делился добротой только со своей сестрой, — продолжала враг. — Он полностью отличался, когда был с сестрой, которая, если бы могла, поделилась бы добротой со всеми на Земле.

— Неважно, — сказала про себя Аня.

Она повела Мордреда дальше по улице в поисках врага. Она уже видела, в каком ключе пройдет эта битва. Прятки за зданиями, прежде чем она успеет прицелиться в них. Они будут выпрыгивать на нее словно из самого воздуха, чтобы попытаться ударить по ней всякий раз, когда она вознамерится открыть огонь. Вынудят ее поднять Пламенное Сияние Мордреда, чтобы блокировать, чем задержат ее выстрел и дадут своим союзникам возможность уйти в другое место, при этом нападающий отступит до того, как она успеет схватить его. Мордредом или [Flash].

— Как красиво. Наверное, — произнесла Аня, очутившись над большим садом на обочине улицы.

Никаких признаков врага, но это было то направление, в котором они бежали. Они, вероятно, использовали растения и киоски, разбросанные вокруг, в качестве укрытий.

— Это попытка отвлечь меня, — сказала Аня. — Попытка записана. Сохранена. Теперь стираем.

Если враг пытается убежать и спрятаться, она предпримет более решительные действия. Перед ней больше не было никаких зданий. Поэтому Мордред открыл установленные на ногах пусковые установки и выпустил две дюжины алых полос, которые разбросали миниатюрные ракеты ближнего действия по всему парку, не переживая о зданиях, которые могли встать на их пути.

— Величайшей радостью в моей жизни было наблюдать за взрослением этих двоих.

Как и следовало ожидать, враг появился. Александры неслись на четвереньках, элегантно уклоняясь ракеты и прыгая к Мордреду в точном строю. Поэтому Мордред выпустил в них еще несколько ракет, тщательно записывая их движения.

— Они не обращались со мной как с прислугой. Они видели во мне такого же члена их семьи. Потому что именно такими людьми являются Лелуш и Наннали.

— Лелуш и Наннали... — повторила Аня. — Дети ви Британния, которые были найдены, когда те прятались в Одиннадцатой Зоне.

Не имеет отношения к текущей битве. Однако... По какой-то причине из ее глаза шла течка.

— Таково мое впечатление о них. А какое у тебя?

Палец Ани застыл над кнопкой запуска адронных пушек. Она собиралась выпустить заряд по широкой дуге, чтобы прижать их передвижения среди взрывов, но это замечание вызвало у нее колебание. Почему? За этим вопросом скрывался подтекст: Аня должна быть знакома с принцем и принцессой. Так ли это? Нет. Она не помнила, что встречалась с ними.

Вот только... была одна фотография, которую она нашла на прошлой неделе. Маленький мальчик с цветком в руке. Улыбается в камеру. Он был похож на юного Лелуша. Она вспомнила, как думала об этом. Ах... Откуда взялась эта течка из глаза? От этого ее форма намокла.

За ее спиной раздался могучий лязг, вернувший Аню в настоящее. [Flash] рефлекторно заблокировал идущую сзади атаку, которая была направлено прямо на летный модуль Мордреда. Однако, в этом случае Стенд не мог остановить атаки, идущие спереди.

— Отвлекли, — повторила Аня свое предыдущее наблюдение, когда Александры вновь отступили. — Мне нужно сосредоточиться. Это на меня не похоже.

— Откуда тебе знать, что на тебя похоже? — спросила враг. — Со всеми этими пробелами в памяти, откуда тебе вообще знать, кто ты такая?

Еще больше отвлекающих факторов. Александры ударили по земле дымовыми гранатами, быстро окутавшись клубящимся облаком. Белый, того же цвета, что и их найтмэйеры. По-видимому, они ожидали, что Мордред будет держаться на расстоянии. Если так, то они явно не знали пилота этой красной махины. Мордред спустился к облаку с активированным Пламенным Сиянием, когда [Flash] влетел в туман с вытянутой рапирой и при помощи своей несравненной скорости рассеял газовую маскировку.

Никаких признаков врага. Они не прятались в тумане. Они исчезли, как какие-то призраки. Как будто их здесь не было и в помине... Неужели ее кратковременная память подводит ее даже сейчас? Или они прятались лучше, чем она искала их? На всякий случай Аня приняла решение. Она разнесла этот сад вдребезги.

— Месяц назад, в ночь перед тем, как тебя отправили в Одиннадцатую Зону, — сказала вражеский пилот. Откуда доносился ее голос? Мордред резко обернулся, но врага нигде не было видно. Это тревожило. Нагоняло жуть. — Ты долго говорила с Императором. Ты помнишь, о чем вы говорили, Шестый Рыцарь?

Встреча с Императором? В ночь перед тем, как ее отправили в Одиннадцатую Зону...? Нет. Это была еще одна ночь, когда в ее памяти появились пробелы, так что вполне возможно, что она встретила Его Величество. Однако...

"Достаточно. Аня... Я тренировала тебя гораздо лучше этого."

Яркий свет заполнил ее зрение. Свистящий звук наполнил ее уши, как будто она мчалась по туннелю. Вспышка боли молнией пронзила ее синапсы... а затем были отправлены в место, куда воспоминания не могли добраться.

— Я тренировала тебя не давать твоему врага залезть тебе в голову, — сказала Шестой Рыцарь. — С другой стороны, я тоже весьма заинтригована. Мисс Саёко... Какие секреты вам известны и как вы по них узнали?

О да, действительно. Телом и разумом этот человек абсолютно был Шестым Рыцарем. Вот только, проблема? Тело принадлежало одному Шестому Рыцарю. Разум принадлежал другому.

***

====Бруфорд====

Когда сэр Бруфорд впервые услышал, как его Господин описывает Сузаку Куруруги, ему пришла в голову мысль: этот человек похож на идеального Рыцаря. Свирепый воин, чья душа горит убежденностью. Человек, который отдаст жизнь за свои принципы, делая при этом все возможное, чтобы наказать зло. Свяжите его с Королевской семьей, и вам не найти более идеального защитника.

Его первое впечатление при встрече с этим парнем во плоти? Нехорошее. Быть может, стандарты были подняты слишком высоко и слишком быстро? Или, может быть, ценности этого современного мира изменились даже больше, чем предполагал сэр Бруфорд?

— Где. Сейчас. Милли?

Или... В нем было больше, чем могло показаться на первый взгляд. В этом голосе Бруфорд расслышал тембр пламенной решимости. Тревога – хотя и неуместная – о благополучии своего друга. На мгновение Бруфорд подумал, не сказать ли ему, что в этом городе она в безопасности... Но нет. Самыми сильными сторонами Сузаку Куруруги были его доброта и порядочность. Если они заговорят сейчас, это поставит под угрозу всё, над чем работал их Господин в самый ключевой момент.

С другой стороны, Бруфорд не мог найти в себе сил обмануть такую благородную душу.

— Она в безопасности, — сказал он наконец. — Чего не сказать о тебе.

В Эдинбурге стояла ночь. В его времена пришлось бы носить факел, чтобы видеть в темноте. Чтобы грабители или дикие животные не набросились на вас ночью, не напали из тени и не воспользовались вашим замутненным зрением. Даже Таркусу, такому могучему воину-горе, может оказаться нелегким делом справиться с волком, сражающимся разумно ночью.

Вот почему Бруфорд был поражен, увидев, как города современной эпохи загораются по ночам. Как по волшебству, каждую ночь оживали несколько столбов, освещая тем самым улицы, чтобы путешественники могли видеть перед собой дорогу и окрестности. Это было так же раздражающе, как и поразительно: ночное небо часто было сокрыто сиянием, закрывающем ему обзор звезд, что затрудняло ему навигацию. Но даже так! Этот свет, который защищал гулявших ночью, теперь будет защищать и Бруфорда.

— [Thorn in My Side]! — назвал он имя своего Стенда, когда Ланселот бросился к нему. — Следуй моей воли! Окружи моего глупого врага и отрежь ему путь к отступлению!

Он оставил часть Стенда под одним из этих ярких огней, чтобы тот впитывал энергию и позволял ему увеличивать размеры Стенда столько, сколько он хотел. Эта энергия была очень нужна, если он хотел создать свою паутину смерти и безумия. Улицы над Джордж-стрит теперь были покрыты паутиной виноградных лоз, сплетенных из его Стенда!

Конечности Бруфорда обмякли и стали неподвижными. Единственная слабость его Стенда. Неспособность контролировать мышцы была сокрушительным недостатком – но для того, кто дрался своими волосами, это было меньшей проблемой, в отличии от других.

— Если думаешь, что эта паутина заставит меня забыть о Милли, то подумай еще раз.

— Крики тревоги твоей благородной души о ее благополучии были замечены, — признал Бруфорд, сидя на лозе. Рыцарь-зомби пристально смотрел на Ланселота. На это сверкающее белое чудо современной эпохи. — Покажи мне глубину своей решимости, чтобы я мог судить тебя справедливо.

Найтмэйер бросился вперед, сжимая запястья вместе. Бруфорд взял себя в руки и тщательно поразмыслил: его Господин проявил симпатию к этому японскому мальчику. То, как он говорил, вещи, которые он говорил. Там скрывалось невысказанное родство, как будто они вдвоем были друзьями, если бы когда-нибудь встретились. Да, Бруфорд не трудно было это понять. Похожая душа сияла в Джонатане Джостаре и Сузаку Куруруги, так что это имело смысл...

Его миссия изменилась. Бруфорд спрыгнул с лозы, когда Сузаку приблизился. Достаточно времени, чтобы Сузаку изменил курс полета. Ланселот этого не сделал. Он продолжил падать, и над Бруфордом засиял яркий желтый свет. Он исходил из формы конуса, тот вращался так ярко, что даже зомби почувствовал слепоту, пока сползал с паутины из лоз.

— З-Золотое Сияние... Даже не поцарапало? — ахнул Сузаку. — И поглотил энергию Пламенного Сияния!

В самом деле, так оно и произошло. Теперь лозы стали еще больше, толще и сильнее, чем раньше. Тем не менее, Сузаку предпринял еще одну атаку на него. На этот раз его найтмэйер попытался ударить ногой по виноградной лозе. Тщетно! Всё, что произошло, это то, что здания, к которым были прикреплены лозы, немного треснули из-за воздействия атаки, распространившейся вдоль Стенда.

Бруфорду стоит поблагодарить юную Холли Джостар – и, конечно же, мистера Пуччи – за то, что они предоставили ему этот Стенд. Он, так же как и Таркус, приобрели схожие способности, но с важными различиями, которые их устраивали. Таркус не мог использовать свой Стенд для создания массы большей его громадного тела – но он мог более свободно контролировать движения Стенда при его воплощении. Для Бруфорда же, он не мог двигать мышцами, пока его Стенд оставался активен, и он никак не мог перемещать свой Стенд, как только тот был призван – но зато он мог создать неограниченное количество дополнительного материала для него, пока тот продолжал поглощать энергию.

В остальном они были очень просты с позиции мощи. Ланселот был сильным найтмэйером, но он прорубался сквозь эти лозы только благодаря глейпнирской энергии, которая нарушала образы его Стенда. Единственное, чего достиг этот удар ногой, лишь оторвал Ланселоту эту самую ногу.

— Эта паутина олицетворяет обман и зло тех, кто несет душу Елизаветы!— пояснил Бруфорд. — А именно, Священную Британнскую Империю. Твоим атакам не прорваться через нее так просто – и чем больше ты приложишь усилий, тем больше ты навредишь себе.

В следующий мгновение Бруфорду пришлось парировать пару ударов харкенов, которые были нацелены прямо ему в голову. Ланселот тоже двигался быстро. По-видимому, Сузаку нисколько не разубедил данный опыт.

— Если эта паутина представляет Британнию, то ущерб зданию отражает то, что происходит с простыми людьми, когда на них неосторожно нападают, — сказал Сузаку. — Если бы я не сдержал свои попытки прорваться через твой Стенд, твои лозы привели бы к обрушению этих зданий и навредили бы невинным людям. Тот из тебя еще защитник!

Свирепый, бесстрашный и смотрящий только на своего врага. Да, теперь Бруфорд начинал проникаться этим. При помощи пряди своих волос он натянул виноградные лозы и быстро отстранился от быстрого найтмэйера. Он двигался по воздуху так же быстро и плавно, как Бруфорд через глубины вод, и такое сравнение далось ему нелегко.

Да... Привести его на встречу с Господином было его новой задачей. Тем не менее, этот найтмэйер мог оказаться хлопотным. Сперва придется отключить его. А после этого...

— Я не позволю тебе тянуть время.

Резкий удар харкена потянул за лозу, в последний момент выдернув ее из волос Бруфорда, и великан упал кубарем к земле. Его волосы развевались, когда он падал – пока тем временем над ним Ланселот прикрепил винтовку к устройству на спине, прицеливаясь в падающего зомби.

— Мне любопытно, можешь ли ты передавать энергию, когда не соприкасаешься со Стендом, — озвучил свои мысли Сузаку и выстрелил из своего всеразрушительного оружия.

Полоса света ударила Бруфорда в упор, слишком большая, чтобы он мог уклониться. Даже зомби не смог бы пережить прямое попадание от этой атаки, потому что она наверняка уничтожила бы его мозг.

— Очень не похоже... — сказал Сузаку, отметив пустое место, где мгновение назад был Бруфорд.

Однако... Бруфорд в самом деле пережил эту атаку. Хотя могло показаться, что он потерял контакт со своим Стендом – на самом деле Стенд полностью исчез бы, если бы Бруфорд в какой-то момент полностью потерял с ним контакт. Единственная прядь волос прилипла к виноградной лозе, когда он падал, что как раз и позволило ему поддерживать Стенд, а также непосредственно передать в него мощную энергию атаки Сузаку, из-за чего лозы позади Сузаку выросли еще больше – но также это дало Бруфорду воспользоваться мимолетным слепым пятном, вызванным яркостью атаки, чтобы при помощи своих волос – а также слегка выросшими лозами – вернуться в паутину.

— Теперь мне нужно избавиться от этих лоз, не порезав Ланселота на ленточки, — сказал Сузаку вслух, не обращая внимания на Бруфорда, карабкающегося по паутине виноградных лоз за его спиной.

Сузаку, ты был хорошим человеком. Ты хотел снова увидеть своего друга? Хорошо. Это тоже осчастливит мисс Эшфорд.

— Погодите-ка... Разве вся эта паутина не должна была исчезнуть, когда Бруфорда–...

— Прости мою бесчестность в нападении со спины, — крикнул Бруфорд, набрасываясь на спину Ланселота.

Его волосы подняли его руки вверх, так что они легли на лозы выше, тем самым позволяя ему продолжать манифестировать Стенд и приступить к работе. Стоя на вершине найтмэйера, его волосы быстро пришли в движение, выискивая любые отверстия, которые могли найти, любые зазоры в металле.

— Мои энергозапасы! — воскликнул Сузаку. Ланселот попытался пошевелиться – но его рука запуталась в быстро растущих лозах. — Ты высасываешь мою энергию через свои волосы и передаешь ее в Стенд!

— Я клянусь тебе, что не убью противника трусливой, гнусной атакой со спины в разгар смертельной схватки, — сказал Бруфорд. — Сейчас ты не понимаешь, но скоро поймешь: я делаю это ради тебя. Пожалуйста, не думай обо мне хуже за то, что я напал таким образом.

— Ты зомби со Стендом, — ответил Сузаку. — Хуже о тебе я не могу уже думать.

— Это печально, — сказал Бруфорд. — Если бы ты мог, быть может, итог этой битвы оказался бы иным.

— Что я имел в виду... — начал Сузаку, но он оказался перебит, когда пара вращающихся стальных шаров врезалась в бока Бруфорда. — ...я полностью ожидал трусливого нападения со спины.

Будучи зомби, Бруфорд не чувствовал боли. Но несмотря на это, пара шаров, вращающихся в его боках, вращались в направлении, отталкивающих его от Ланселота. При обычных условиях он бы использовал руки, чтобы ухватиться за лозы, но он не мог пошевелить конечностями, пока его Стенд был активен. Его волосы? Нет, слишком много времени уйдет, чтобы оторвать их от Ланселота!

— Как? — вопросил Бруфорд с ноткой паники в голосе. Он распустил волосы до предела, ища в Ланселоте что-то, за что можно было бы уцепиться. — Когда ты успел выстрелить этими стальными шарами? Я бы заметил!

Тело Бруфорда отовралось от Ланселота с этим осознанием, как будто само прозрение потрясло его так сильно, что поразило в ответ. Его тело бешено закружилось в воздухе. Его волосы взметнулись, отчаянно ища лозы – но слишком поздно. Он потерял контакт с образом Стенда, и потому он рассеялся, не оставив ему ничего, кроме как черпать энергию его собственной жизненной силы, пожелай он снова призвать Стенд.

В удивительном проявлении мастерства Рыцарь-зомби приготовился к приземлению, ударившись о тротуар достаточно сильно, чтобы погрузиться в него по колено.

— Я создал слепое пятно, когда выстрелил тогда, — пояснил Сузаку, спускаясь к нему в Ланселоте с небес. — А ты думал, что я это не специально?

Ну, конечно! Теперь Бруфорд увидел путь, по которому прошли эти шары!

— Ты выстрелил ими в лозы после того, как оказался на позиции, чтобы они поразили кого-то, кто будет нападать со спины, — сказал Бруфорд, поднимаясь с тротуара и высоко держа голову. — А потом... ты заманил меня в ловушку, когда понял, что я задумал!

Ну что ж. Да будет так. Теперь он мог свободно пользоваться своими конечностями, в то время как Ланселот истощил значительную часть своей энергии. Если ему удастся подобраться достаточно близко, чтобы украсть еще немного энергии, или обмануть Сузаку, чтобы повалить его под одним из этих огней, тогда он мог бы—

Удар харкена пронзил его ногу в тот момент, когда Бруфорд попытался пошевелиться. Он огляделся. Вокруг него было несколько точно таких же харкенов. Он попытался призвать Стенд, обратившись к своей жизненной силе — но глейпнирские пули разорвали образ Стенда почти сразу же, как он появился.

Как рыцарь и воин, Бруфорд сталкивался со смертью бесчисленное количество раз. Еще до его казни старуха с косой стояла подле него, как старая подруга, приветствуя его, когда он пожинал души тех, кто падал в битве вокруг него. Он сталкивался с врагами, которые казались непобедимыми. Он не испытывал страха перед тем, что лежало за гранью, и с радостью вернется туда, когда его новое время на этой бренной земле наконец подойдет к концу.

— Я спрашиваю тебя в последний раз, — сказал Сузаку. Ланселот ухватился за тросы харкенов. В его душе не было и намека на злобу. Бруфорд не чувствовал ненависти, лишь мрачную решимость. — Где Милли?

— Я здесь.

Фигура прыгнула перед Бруфордом, та раскинула руки и встала, бросая вызов найтмэйеру, парящему в небе. Бруфорд почти забыл. Храбрость означала не только готовность сражаться с врагом. Она также означала рискнуть своей жизнью ради того, что ты считал правильным. Этот найтмэйер мог бы дернуть за эти тросы и за секунду порвать их на кусочки, если бы у пилота хватило воли сделать это.

— Милли! Прошу тебя, беги! Этот зомби может попытаться съесть тебя, чтобы залечить раны!

Но мисс Эшфорд даже не шелохнулась.

— У меня предложение получше, — ответила Милли. — Сузаку! Ты сражаешься не на той стороне! Ты не понимаешь, что здесь на самом деле происходит!

— Всё я прекрасно пронимаю, — сказал Сузаку. — Милли, которую я знаю, не предала бы своих друзей и родину. Если только кто-то не заставил ее.

— Заставил меня? — ответила Милли. — Единственное, что заставило меня, это моя безграничная любовь к студсовету.

Ах, да. Сомнений нет. Если ранее он бросил вызов Сузаку Куруруги, чтобы показать ему всю глубину своей отваги, то сейчас перед ним предстало еще более глубокое мужество. Он верил, что мисс Эшфорд оказалась так потрясена открывшейся ей правдой, так потрясена выставленным напоказ злом, что присоединилась к единственным на этой Земле, у кого была сила остановить это самое зло. Это была достаточно благородная жертва. Он все еще недооценивал ее.

— Какой во всем этом смысл? Своим поступком ты лишь еще больше расколола студенческий совет! Если тобой действительно никто не управляет, тогда объясни мне! Почему?

— Во многом это ради тебя. Если бы ты встретился с ним, ты бы понял–... — попыталась образумить его Милли, но Бруфорд схватил ее за лодыжку и покачал головой.

— Осторожнее, — предостерег он. — Ты не знаешь, кто может подслушивать.

Мисс Эшфорд трудно было сдержать муки на лице. Ей хотелось выложить всё начистоту, рассказать всё своему другу, чтобы он мог понять, за что они сражались и почему... и всё же, если она сболтает лишнее и это подслушает не тот человек... или если Сузаку узнает об этом и вернется с какой-то информацией, не имея под рукой полного контекста, тогда ущерб может оказаться хуже, чем сотни тысяч этих найтмэйеров.

Но если она не могла объяснить ему, то у нее не было возможности убедить его. Сузаку не примет ничего другого, кроме полного ответа, и Бруфорд видел, что он будет дураком, если примет что-то меньшее. Таков был странный современный мир. Благородная и добрая душа может столкнуться с другой благородной и доброй душой, и оба они всем сердцем верят в свою правоту. Оба верят, что это в интересах другого. Всё было не так черно-бело, как казалось, когда Мария противостояла Елизавете.

Харкены были втянуты обратно, и Ланселот начал отлетать назад, прочь от них.

— Однажды я встречусь с ДЖОДЖО. На моих условиях.

— Сузаку, подожди! — крикнула Милли. — Не ненавидеть его! Что бы ни произошло, пожалуйста, не ненавидь его!

Если он и услышал, то не ответил. Белый найтмэйер испарился, как если бы его вообще не было.

— Пожалуйста, не ненавидь и меня...

— Мисс Эшфорд, — сказал Бруфорд, используя свой меч как костыль. — Мне понадобится свежее мясо, чтобы оправиться от ран. Я чувствую запах грызунов. Их будет достаточно, но вам, возможно, не захочется видеть, как я пирую.

Милли смотрела в ту сторону, куда улетел Ланселот. Ах. Ему было трудно в этом. Поддерживать нечто такое, как элементарное человеческое сочувствие. Все еще держась одной рукой за меч, чтобы опереться о землю, Бруфорд положил свободную руку ей на плечо, как он надеялся, успокаивающим образом.

— Вы не обязаны делать это, — сказал Бруфорд. — Нас будет достаточно. И хотя ваш дух силен, вы не воин.

— Если мы и собираемся что-то изменить, тогда этому миру нужно нечто большее, чем просто воины, — сказала Милли.

Она протянула руку, как будто пытаясь схватить что-то далеко-далеко.

— Мой драгоценный, чудный студсовет.

Ее рука сомкнулась, схватив ничего, кроме воздуха.

— Я желаю ничего другого, кроме твоего счастья. Если оно потребует того, то я отброшу свое... — она тряхнула головой, освобождаясь от мыслей. — Гх, немного распереживалась тут на секунду, Бруфорд. Такое миленькой личико, как у меня, должно улыбаться даже в самые мрачные времена.

— Улыбка в самом деле лучше всего украшает вас.

— Прости, Бруфорд, — сказала Милли. Она похлопала его по руке, а затем неторопливо удалилась, высоко подняв голову, с аурой обновленной уверенности. — Я предпочитаю мужчинок, обладающих пульсом, который я могу ускорить. Я оставлю тебя наедине, все-таки я не из тех девушек, которые смотрят, когда мужчина кушает мясцо.

— Я не имел в виду–... — начал было Бруфорд, но оборвал себя.

Он намеревался поправить мисс Эшфорд в том, что он имел в виду своим замечанием, но понял, что в этом нет необходимости. Она подкалывала его. Высвобождала свое недовольство всей ситуации, в которой она оказалась.

В глубине души эта юная женщина боролась с эмоциональными последствиями их ситуации. Она не хотела делать то, что делала – но сэр Куруруги был прав. Какая-то сила гнала ее вперед. Та же сила, которая заставляла Бруфорда и Таркуса посвятить себя делу Марии: За долг. За честь.

Но в довершение всего у нее была еще бо́льшая цель... Бруфорд поднял свой взор на звезды в пугающем ожидании.

За Реквием.

***

====Такако====

Когда-то Такако Мацузава питала жгучую и всепоглощающую ненависть в своем сердце к тем, кто несет ответственность за продолжение боевых действий. Она винила британцев в их небрежном пренебрежении к человеческой жизни. Она винила японское сопротивление в том, что оно втянуло людей в конфликт, в котором у них не было шансов победить. Эта ненависть когда-то была ее смыслом жизни. Ее единственным оправданием существовать в этом мире, которое требовало быстрой и чистой мести ответственным сторонам с точностью скальпеля.

Эта ненависть... все еще поддерживала ее и по сей день. В то время как ей дали новую жизнь и новую цель, за которую нужно бороться, душа Такако все еще горела этим пламенем презрения и злобы. ДЖОДЖО помог ей направить эти чувства в более продуктивное русло и даже помог ей развить ее Стенд. Но даже этот великан с мягким сердцем не смог унять боль, которая разжигала горящий изнутри огонь. Огонь, который подпитывался ее связью с двумя другими пилотами через систему Мозгового Штурма.

— Такако, я должен сказать, — обратился к ней коллега пилот, — что не питаю ненависти к Джино Вайнбергу, даже если он наш враг.

— Я тоже это заметил, — добавил другой пилот. — Твой гнев, похоже, на самом деле направлен не на него. От чего так?

Какой, однако, сложный вопрос ей задали. Что ж, это вполне естественно. В то время как Мозговой Штурм позволяет делиться многими вещами между теми, кто находится в сети, он все еще не дает делиться такими вещами, как воспоминания. Чувства, инстинкты, эффекты Гиасса и сильное чувство того, что друг другу предстоит сделать: всё это и еще несколько вещей они делили между собой. Но он не разделял подробности от воспоминаний или тем, о чем думали другие люди в сети.

— Господин Джостар рассказал мне, что Джино Вайнберг просто заблуждается в виду своего воспитания, — объяснила Такако. — Придет время, и он увидит свет. Он поймет, какое зло совершает его собственная страна. К кому я испытываю ненависть, так это к тем, кто послал его сюда.

Но даже в этом случае этих людей не было здесь. А Джино был. И хотя их использование Мозгового Штурма, [Ace of Spades] и настоящих колод карт позволило им побить Тристана, это все равно было изнурительным опытом для всех троих. Его уровень мастерства и технические характеристики его найтмэйера держали его в бою намного дольше, чем любой другой обычный пилот, особенно учитывая повреждения, которые Тристан получил.

Что привело ее к мысли, какой подход к этому найтмэйеру им троим лучше всего избрать дальше? У нее заканчивались трюки, которые можно было провернуть. Если ей удастся ударить его еще двумя или тремя картами, это выведет его из боя. Ну или Пики довершат начатое. Даже Двойка Пик может оказаться разрушительной для такого найтмэйера, как Тристан, поскольку он обнаружит себя немного зарытым в землю с высоты в разгар воздушного боя...

С другой стороны, найтмэйер уже был сильно побит. В таком состоянии его руки не смогут размахивать этими неприятными маленькими копьями. Если она случайно сейчас выстрелит в него Червями, то они попадут в просак. А это означало, что для нее пришло время сделать то, что делали лучшие фокусники и игроки, когда их загоняли в угол: блефовать как не в себя.

— Сдавайся, Третий Рыцарь, — предложила Такако. — Продолжишь сражаться, и будешь уничтожен. Сдавайся, и с тобой будет обращаться как с военнопленным.

— Как с солдатом... — сказал Джино.

Трое Александров подняли свои руки с оружием, стреляющим картами, в воздух и приготовились открыть огонь.

— Не трать мое время, — предупредила Такако. — Единственное, что тебе позволено сказать прямо сейчас: "Я сдаюсь". Если ты скажешь что-нибудь еще, то почувствуешь вкус еще одной моей карты. Решишься рискнуть узнать, что произойдет в противном случае? Если да, то скажи что-угодно, кроме "я сдаюсь"!

— Я не рискую, — сказал Джино. — Видишь ли, я не верю в удачу. Мы сами создаем свою удачу.

В ответ на это все три Александра выстрелили картами. Ох, итак, Тристан, возможно, и был поврежден, а его способности к нападению были слабее обычного, но его ловкость все еще никуда не делась. Он держался на расстоянии от карточной бури, но в процессе Александры смогли обойти его. Теперь им не нужно было использовать [Ace of Spades], чтобы остановить его. Если они бросятся на него прямо сейчас, с ним будет покончено.

— Мы все рискуем. Каждый божий день, своими жизнями, — сказала Такако. — Не хотел бы ты рискнуть еще раз, прежде чем проиграешь этот бой?

— Это в самом деле очень похоже на солдата, — сказал Джино. — Твоя семья... должна быть так горда.

Что? Что он сказал? Что он сказал... О ее семье?! Такако увидела красное. Как образно, так и в буквальном смысле она увидела, как Тристан трансформировался в другую форму – истребитель, который затем умчался.

— За ним! — закричала Такако. — Джино Вайнберг! Теперь ты рискуешь побегом? Трусливая ты паскуда!

— Успокойся, — спокойно сказал Джино.

Смеется над ней. Смеется над ее потерей. Смеется над злом, с которым его военные братаются каждый чертов час каждого чертового дня. Где-то в мире, прямо в этот момент, кто-то страдал. Так же, как страдала Такако. И он пытался сказать ей, чтобы она успокоилась?

— Это правда похвально. Ты должна гордиться. Выйти против Рыцаря Круга? Даже с подкреплением? Уверен, твоя семья радуются за тебя сейчас.

— Ты, бесчувственная гнида! — завопила Такако, охваченная яростью.

Александеры перешли в насекомоподобный режим, тем лучше, чтобы свести к минимуму сопротивление воздуха, и немедленно пустились в погоню по горячим следам. Этого может оказаться недостаточно: в этом режиме Тристан был очень быстрым найтмэйером.

— Я убью тебя! Нет! Тебе лучше надеяться, что я убью тебя! Потому что, если я поймаю тебя живым, то сразу же швырну на тебя все карты из моей колоды!

— Выхода нет!

— Тебе не сбежать!

Ее пилоты разделили ее гнев, праведный и яростный, каким бы он ни был. Опасения по поводу того, как она может обхитрить его, были отброшены в сторону. Такако зарычала и выстрелила из приспособления с картами, целясь прямо в спину Тристана. Глаз подергивался, но прицел все еще оставался точным, карты вылетели – и были немедленно унесены воздушным потоком за спиной Тристана.

— Фу-фу-фу-фу! — хихикала Такако. — Теперь, чтобы ты ни сделал, ты в ловушке! Твоя же скорость тянет за собой все эти карты. Попробуй рискнуть, Джино Вайнберг! В ту же секунду, как ты замедлишься, они врежутся в тебя. Начнешь уклоняться, и мы догоним тебя. Этой игре конец! Твое отступление ознаменует твой конец!

— Кто сказал, что я отступаю? — спросил Джино. Странно, но он звучал... по-другому? Более серьезным и грозным. — Эй, я не знаю, что случилось с твоей семьей, но... Мне жаль. Должно быть, тебе было очень больно, если это тебя так разозлило.

Жаль? Он что... извинялся? За грехи, совершенные его Империей? Не это ли имел в виду господин Джостар, когда говорил о потенциале Третьего Рыцаря? Что он может измениться? Что у него действительно имелась совесть, но он просто родился не на той стороне?

— И мне правда очень жаль за это.

Впереди них Тристан перевернулся вверх ногами – и устремился прямо обратно к ним. Вот дурак! И хотя внезапное изменение направления расшвыряло карты в его потоке, теперь им будет еще легче сбить его! Александры продолжили агрессивно лететь к нему—

— Знаете, это ваша система поразительна, — сказал Джино. — Она позволяет вам работать вместе. Очень жаль, что она также делит между вами ваши эмоциональные всплески.

Эмоциональные... всплески? Такако на мгновение замерла и посмотрела на двух других Александров. Они вышли из построения. Не могло же это быть...? Те оброненные фразочки должны были манипулировать ее эмоциями, чтобы они все ослепли от гнева?

— Обратно в построение! Живо! — закричала Такако. В любой момент он мог выстрелить в них харкенами или винтовками Тристана. У всех троих были наготове тонфы. — Что бы он ни задумал, это не сработает против нашей командной работы!

За исключением того, что она все еще чувствовала это в глубине их сознания. Прилив адреналина, который исходит от необузданной ослепляющей ярости. Как он играет на их нервах. Как он танцует в глубине их разума. Даже сам тот факт, что эта стратегия была использована против них– Нет, дыши! Успокойся! Сосредоточься на текущей задаче, а гнев ты еще успеешь выплеснуть потом.

Тот сдерживаемый гнев сменился удивлением, когда Джино... Взлетел. Тристан пролетел над их головами вместо того, чтобы напасть или врезаться в них. Он поднялся прямо в воздух, прямо над ними, без всякой видимой для Такако причины. Но то, что она увидела, было еще одним шансом запустить несколько карт в его поток. Если он думал, что так легко отделается, то—

А потом шквал карт пролетел прямо мимо них, и некоторые даже коснулись Александров. Что? Что это такое? Когда вокруг них появился Стенд с ассортиментом всех четырех костюмов, Такако обдумала в голове, что именно произошло.

— Карты на земле, — ахнула она. — Которые не попали по нему–... Он использовал эту высокую скорость, чтобы вызвать порыв ветра и поднять их!

Оглядев то, что их коснулось, Такако почувствовала, что с ними все должно быть в порядке. То есть, когда Черви исцелят их. Но даже в лучшем раскладе они не будут в состоянии преследовать Джино Вайнберга, когда он полетел обратно к океану.

— Хех... Нужно будет не забыть поблагодарить эту Каллен, когда увижу ее в следующий раз, — сказал Джино. — Она многому научила меня о битвах Стендов... даже если, чтобы усвоить уроки, потребовалось некоторое время.

***

====Саёко====

В мире профессионального боя на ринге часто можно увидеть разделение на весовые категории. Для этого есть веская причина: более тяжелый боец имеет гораздо больше преимуществ перед меньшим бойцом. Чем больше разница в весе, тем больше преимущество. Причины этого очевидны: хороший боец, нанося удар, вложит в него столько же веса. Также ему будет намного легче выиграть борьбу-захват, швыряя противника по всему рингу.

Учитывая всё это, существует только одна стратегия, которая сработает для бойца, который значительно меньше своего соперника. Увороты. Уловки. Держаться на расстоянии и стараться по-тихоньку изматывать противника. Целиться в ноги, которые поддерживают его, и превращать его вес в недостаток.

Но тут кроется одна проблема... когда у вас имеется только одна жизнеспособная тактика, ваш противник будет точно знать, что вы собираетесь делать, и придумает против нее контрмеры. Обратите внимание здесь на множественное число: он не будет полагаться на какой-то один способ для победы, так как такой расклад будет гарантировать, что они сохранят свое преимущество.

Именно в такой ситуации сейчас находились Саёко и ее союзники-Александры. Мордред был тяжеловесным найтмэйером, в то время как все они были легковесами. У Мордреда было кое-что похуже, чем просто смертоносные пушки по каждому из его плеч, множество ракет, упакованных в его крепкий фрейм, а также его кулаки, которые могли разорвать их на части, если ему удастся схватить их. По сравнению с этим, все удары по нему, которые им до сих пор удавались, были не более чем укусами комаров. Это был крепкий враг.

Вот почему...

— У вас только и остаются психологические уловки, — сказала Аня. Нет... голос чем-то отличался от прошлого. Немного более задорный и живой. — Бей и беги, тянуть время и пытаться держать дорогую Аню слишком занятой, не давая ей что-либо сделать. Даже сбежать. Что ж... Со скоростью вспышки я вскоре это изменю.

— Что это с ней? — спросил другой пилот. — Ее настрой как-будто внезапно переменился.

— Хороший способ описать это, — сказала Саёко.

Они, вероятно, чувствовали ту же тревогу, что и она. То есть, не так уж и много, но сейчас она знала, с кем они на самом деле столкнулись. Марианна ви Британния. Мать Лелуша и Наннали. Женщина, которая спряталась в глубине сознания бедняжки Ани после попытки ее убийства. В процессе, разрушив жизнь этой девочки так же, как и жизнь ее детей – это ненавистное событие навсегда изменило всех.

Ее предупреждали быть осторожной с этой женщиной. Она была известным бойцом и коварным тактиком. Враг, которого следует опасаться. Ее первый ход, несомненно, задаст тон остальной части этого боя. Сражаться с Аней и так было хлопотно, но, по крайней мере, у них имелся психологический элемент в такой битве. Против же «Вспышки» Марианны...?

— Первое правило боя, — сказала Марианна. Мордред взмыл в небо над садами Принцес-стрит и повернулся лицом к Старому городу Эдинбурга. — Никогда не сражайся на условиях врага.

Оба плеча Мордреда ожили, а затем выпустили концентрированные двойные лучи, которые пронеслись прямо сквозь здания на вершине холма Маунд. Затем таким тоном, каким мать ругает своего ребенка прекратить плохо вести себя, Марианна произнесла одно простое слово, когда сам Мордред начал медленно поворачиваться.

— Три.

— Она обстреливает город! —воскликнула Саёко.

Все три Александра сразу же вышли из своих укрытий. Ранее они использовали перевернутые растения и грязь от заградительного огня Мордреда в качестве укрытия, ища шанс, когда тяжеловесный найтмэйер ослабит свою защиту настолько, чтобы они могли нанести удар.

— Два.

Теперь, однако, у них не было другого выбора, кроме как атаковать. Причем немедленно. Александр справа от Саёко бросил еще одну дымовую бомбу на пути Мордреда, надеясь сбить ей прицел, но Саёко знала, что этого будет недостаточно. Не для такого врага, как Марианна – так же, как и для Ани.

Они выстрелили в туман, надеясь привлечь ее внимание к ним и увести подальше от города. Что ж, как говорит одна поговорка. Будьте осторожны в своих желаниях.

— Один.

[Flash] появился из дыма и пробил насквозь летный модуль одного из Александров. Тем временем, Мордред вылетел с удивительной скоростью и с размаху ударил другого союзника Саёко. Пока эти двое падали к садам внизу, Саёко выдвинула оба Острых аруновских ножа Александра. Каждый из них был направлен в разное место. Первый в энергетический наполнитель Мордреда, другой – в его фактсферу.

Увы, все, на что она наткнулась, было Пламенное Сияние. Как будто этот найтмэйер и так был недостаточно опасен, у него обязано было иметься это проклятое силовое поле поверх всего остального. Против такой чудовищной силы найтмэйера ей только и оставалось, что отступить.

— А, а, а! Ты уверена, что стоит это делать? — спросила Марианна. — Не вынуждай меня снова стрелять по городу. В следующий раз мой прицел может несколько сместиться.

Так быстро и безжалостно перевернула весь бой, загнала Саёко в угол, полностью лишив ее всех преимуществ, которые у нее были. Теперь можно было не сомневаться. Это была мать Лелуша.

— Тебе и правда плевать, что с ними случится, — произнесла Саёко.

— Ой божечки. Мне, кажется, нездоровиться, — пригрозила Марианна. — Если я слышу что-то, кроме ответа на мои вопросы, мой указательный пальчик рефлекторно дергается. Так что, давай-ка ты не будешь тявкать в ответ. Мы же не хотим, чтобы произошло что-нибудь непоправимое. Мы поняли друг друга?

Саёко критически оглядела ситуацию. Перед ней находился Мордред, мощный найтмэйер, который пилотировал один из самых опытных пилотов в мире. Чуть выше нее парил что-то вроде женоподобный Стенд в фехтовальном снаряжении. Он был быстр. Даже с ее тренировкой ниндзя она едва ли поспевала за ним. Единственное преимущество, которое у нее было – держаться на расстоянии, вот только любая атака на расстоянии приведет к активированию Пламенного Сияния, которое заблокирует любую пулю и снаряд.

Разрушительная смесь сверхъестественного и технологий. Если Саёко обратиться к силе Стенда, ей, возможно, удастся выиграть этот бой. Нет, скорее, выжить в этой бою. Что ж, ладно. Если она не могла бороться за победу, то ничего другого не оставалось.

— Я поняла, — сказала Саёко. — Тогда... Мы вообще не дадим тебе возможности выстрелить из этой пушки!

Один из Александров, лежащих на земле, тут же выстрелил по Мордреду, который снова активировал свое Пламенное Сияние, чтобы отразить эти пули. Да, верно. Они собирались положиться на эту защиту, чтобы выиграть данную битву. Своей частой стрельбой из адронных пушек, так же, как и частой активацией Пламенного Сияния, она должна очень быстро истощить свои энергозапасы.

— Вы не можете вечно заниматься этим, — предостерегла Марианна. — Даже если вы будете делать это по очереди, у вас закончатся патроны задолго до того, как у меня закончится энергия. И что вы будете делать после этого?

Ветка дерева врезалась в Пламенное Сияние и разлетелась в щепки.

— Тогда мы будем использовать всё, что сможем достать, — сказала Саёко. — Это еще кое-что, чему меня научила твоя дочь. Верить в тех, кто тебя окружает, и отплачивать им улыбкой.

Но, видимо, Саёко недооценила решимость их врага. Мордред отключил Пламенное Сияния, принимая удары без всякого страха. Пули отскакивали от его фрейма, в то время как Стенд отбивал все пули, которые приближались к летному модулю.

— Спасибо, что ответила на эти вопросы, — сказала Марианна. Затем Мордред начал угрожающе сближаться, миллиметр за миллиметром приближаясь к найтмэйеру Саёко. — Твоя честность была высоко оценена. Я искренне надеюсь, что ты продолжишь быть такой же честной, потому что все остальное было бы...

В следующий миг Мордред повернулся спиной к Саёко, словно бросая ей вызов напасть. Стенд подлетел между двумя найтмэйерами, подняв свой меч, словно так же бросая им вызов. Тем временем, даже со спины Саёко могла сказать, что Мордред раскрыл все свои ракетные установки. Абсолютно все. В ногах, запястьях, бедрах и груди.

— Бесполезным, бесполезным, бесполезным, бесполезным, бесполезным!

Сайоко попыталась вмешаться. Ее навыки ниндзя давали ей потрясающую меткость и рефлексы. Но этого оказалось недостаточно, чтобы поспевать за Стендом, специализирующимся на скорости и точности. Он аккуратно парировал каждую ее попытку. Каждый выстрел, каждую пулю, он даже аккуратно откинул дымовую бомбу на землю.

А тем вренем на земле, через систему Мозгового Штурма, Саёко ощутила смерть двух других пилотов. Она почувствовала, как их момент горя превратился в момент гордости, когда тьма поглотила их. Ибо они умерли во имя великого дела, сражаясь с великим злом. На этот раз уклониться от атаки было невозможно. Ни спрятаться, ни обхитрить. Точность врага в этот момента была одновременно верной и слишком широкой, чтобы что-либо из этого сработало.

Ничто из этого не помешало Саёко ощутить внезапную разобщенность, как будто кто-то вбил гвоздь ей в затылок. Разумеется, такого шока для системы оказалось более чем достаточно. Самый слабый боец на Земле мог бы сразить сильнейшего, если сильнейший испытает подобный шок. Это сделало Саёко такой же беззащитной, как если бы Марианна применила [The World], чтобы остановить время. Чем кулак Мордреда с превеликим удовольствием воспользовался, повалив ее Александра на землю, где он и распростерся кучей.

— Режим насекомого, — сказала Саёко. Она ударила по кнопке переключения – но затем нога Мордреда приземлилась поверх Александра, вдавливая его в грязь.

— Только погляди, что ты наделала. Ты со своими друзьями устроила такой ужасный беспорядок в этом прекрасном саде, — язвила Марианна. — Тц-тц. Я бы приказала тебе убраться здесь, но что-то мне подсказывает, что ты не в том положении. Поэтому, я лучше послушаю ответы на парочку моих вопросом. И начнем мы с... Что ты знаешь такого, чего не должна знать?

— Я знаю... — начала Саёко. Затем она глубоко вдохнула и тщательно подобрала слова. — Что я была им большей матерью, чем когда-либо ты.

Марианна вздохнула тем усталым вздохом матери, которая знала, что теперь у нее нет другого выбора, кроме как отругать своего ребенка, чтобы он не вырос избалованным. Мордред поднялся в воздух с тем, что казалось почти смирением. Саёко вцепилась в рычаги управления, отчаянно пытаясь заставить свой найтмэйера двигаться. Безрезультатно. Ее было не остановить.

— Я предупреждала тебя, — сказала Марианна. — Я предупреждала тебя не говорить ничего не относящегося к делу. А теперь посмотри, что ты заставила меня сделать.

Саёко с первозданным ужасом наблюдала за происходящим, ибо настоящий ужас возникает от чувства абсолютной беспомощности, когда на твоих глазах происходит нечто невероятно страшное. Пушки на плечах Мордреда сложились, складываясь в гораздо более крупное орудие, которое найтмэйеру пришлось держать в обеих руках. Затем он выстрелил мощнейшим лучом, снова в Старый город Эдинбурга. Отсюда Саёко не могла видеть, куда она целится, и было трудно оценить, насколько высоко она была в небе. Всё, что она знала, это то, что куда бы она ни попала, это причинит невероятно много урона.

— Ты чудовище! — закричала Саёко.

— Ой-ёй! Это был не ответ на вопрос! — сказала Марианна. Стенд сделал миловидный жест, преувеличенно девичий салют и реверанс, который показался чрезвычайно саркастичным. — Мне надо бы снова выстрелить, но, знаешь, я позволю этому пройти мимо моих ушей, раз уж у меня такое доброе сердце.

Что же это может быть за доброта такая? Насколько могла судить Саёко, никакой доброты здесь и в помине не было.

— В обмен на это я просто хочу знать, кто твой шпион, — спросила Марианна. — Это не слишком сложно, верно? Ты слишком много знаешь о моей деятельности, даже в Пендрагоне. Слишком много деталей. Очень подозрительно, знаешь ли. Ну, так и? Кто тебе рассказал?

Хмф.

— Канцлер Брандо, — дала она ответ.

— Бззз! Неверно! Еще попытка? — сказала Марианна. — Это был риторический вопрос. Дай мне ответ получше, пока моя хворь вновь не дала о себе знать.

У кого-то зачесался палец, но это был не палец Марианны. Мордреда внезапно поразили издалека энергетическим пушечным огнем с приличного расстояния. Саёко сразу всё поняла. Это был выстрел из Панцер-Хамелла!

— Похоже, прибыло мое подкрепление, — сказала Саёко. — Ты можешь остаться, Шестой Рыцарь. Какой чай ты предпочитаешь? Я обязательно приготовлю его лично.

— ...Тч, одни хлопоты! У меня не хватит энергии, чтобы справиться со всей двадцаткой. Видимо, твое затягивание времени в итоге окупилась. Наслаждайся своей пирровой победой. Продолжишь в том же духе, и вы сдадитесь Британнии еще до конца месяца.

А затем Мордред исчез среди моря пушечного огня. Какой бы крепкой ни была защита Мордреда, она никогда не сможет пережить продолжительную атаку Панцер-Хаммелов, и Саёко очень сомневалась, что они были первой волной подкреплений, идущих на защиту города. Если бы только они появились чуточку раньше. Они могли бы остановить выстрел из Адронной пушки «Старк» по городу. Сколько жизней она унесла? Саёко боялась узнать это.

— Мисс Саёко, рад встрече с одним из Паладинов! — произнес командир взвода Панцер-Хаммелов, и она буквально услышала, как он отдает честь из кабины. — Я лишь хотел бы, чтобы она прошла при более приятных обстоятельствах. Похоже, этот брит побил вас.

Саёко подумала над этим. Да. Физически, это точно. Ее побили. Мозгового Штурма и ее навыков ниндзя оказалось недостаточно, чтобы сравниться с Мордредом и этим Стендом. Кроме того, они потеряли двух пилотов и двух Александров, не говоря уже о жертвах среди мирного населения, жизни которых были потеряны, когда она обстреляла город.

И все же...

Она протянула руку через кабину и взяла небольшое устройство, которое было подключено к датчикам найтмэйера. Оно не было повреждено. И это хорошо. Затем она нажала кнопку сверху, а потом...

«Ты слишком много знаешь о моей деятельности, даже в Пендрагоне. Слишком много деталей. Очень подозрительно, знаешь ли. Ну, так и? Кто тебе рассказал?»

— Мне не кажется, что это проигрыш, — сказала Саёко. — Интересно... что об этом подумает принц Шнайзель, когда получит сообщение от "Нины"?

Сохранить запись. Выполнено.

***

====Таркус====

Когда он впервые узнал о современном чуде под названием «фрейм найтмэйера», Таркус пришел к мысли, что современные люди размякли. В некотором смысле это было правдой. В других, уже посложнее. Намного, намного сложнее. Этот технологический прогресс позволил людям стать намного более жестокими, намного холодными и намного более разобщенными, чем ему когда-либо снилось.

Для Рыцаря, который наслаждался битвами, вроде него? Этот современный век не был таким уж ужасным. Он поставил перед ним новые задачи и новые препятствия, которые нужно преодолеть. Проблемы, которые были бы невозможны в то время, когда он был жив! Даже в царстве фантазий и снов не могло существовать таких врагов!

Их битва привела их обратно в Старый город Эдинбурга, недалеко от замка. Не найти во всем городе более подходящего места для их поединка. Как справится сильнейший из современности со всем гневом сильнейшего из прошлого? До сих пор Таркус просто испытывал поверхность, но в своем новом доспехе из Стенда он устроит битву с Бисмарком Вальдштейном, которая потрясет этот город по самые основания!

Галахад летел быстро, спускаясь с неба, подобно пикирующий орел. Гигантский найтмэйер держал свой массивный меч, Экскалибур, наготове и обнаженным. Если они вдвоем не будут осторожны, этот клинок легко покромсает здания вокруг них. В голове Таркуса мелькнула мысль, что этот меч действительно достоин того, чтобы носить имя легендарного орудия Артура. Сам по себе он был почти так же опасен, как и Первый Рыцарь!

— Насколько силен этот твой псевдо-найтмэйер, сэр Таркус? — спросил Бисмарк. — Способен ли он сравниться с современными технологиями? Покажи же мне!

Раз уж попросили, то пожалуйста. Таркус бросился прямиком на громадного Галахада, не испытывая страха перед лицом такого могущественного врага. Когда он сблизился с ним, на груди его доспеха раскрылось большое отверстие, розовое изнутри и по форме напоминающее рот, усеянный клыками. В последний возможный момент Таркус со скрипом остановился и выпустил свой «харкен» по форме напоминающий венерину мухоловку! Точно так же, как и представляла себе оное исс Эшфорд: плотоядное растение вылетело на цепи из переплетенных цветов в насмешку над тем, как найтмэйеры стреляли своими харкенами.

Впрочем, сейчас он воспользуется именем, которое она придумала для этой атаки.

— Цепная Венерина Любовь!

— Этого не хватит! — крикнул Бисмарк.

Он увернулся вокруг атаки, как будто точно знал о ее приближении и обрушил Экскалибур на цепь из цветов. Меч разрезал ее с той же легкостью, что и раньше, вынудив Таркуса слегка отшатнуться, крича в агонии.

— Бледная имитация современной войны. И ничего больше!

Галахад продолжил приближаться, когда Таркус отлетел назад от удара. Разве, сэр Бисмарк? Бледная имитация? Они всё знали о твоей этой силе. Способность видеть будущее в интервале пяти секунд. Поразительное преимущество в бою. Однако... Таркус уже давно понял ограничения такой силы. Он понял их после того, как мисс Эшфорд отвела его и Бруфорда на то шоу фокусника и объяснила основные принципы представления.

— Все дело в заблуждении, — сказала она, небрежно перекладывая мячик из одной руки в другую. — В том, чего ты не видишь, из-за чего это кажется невозможным.

По тому же принципу сэр Бисмарк не смотрел на то, что он не мог предсказать. Как например! Эта цепь на самом деле не была перерезана Экскалибуром. Он развеял саму цепь, оставив венерину мухоловку нетронутой! По его воле зубастая пасть развернулась и опустилась на летный модуль Галахада, громоздкое приспособление, которое одновременно служило ножнами для его меча.

— Ничего больше, — повторил Бисмарк, и затем ожило Пламенное Сияние Галахада. Прямо в момент удара венерина мухоловка была отброшена силовым полем, в результате чего на груди Таркуса появилась рана, похожая на след укуса, из-за его взаимной связи со Стендом. — Кто был бы настолько глуп, что ослабит бдительность рядом с пользователем Стенда?

Таркус взмахнул рукой, выпустив серию шипов со скоростью пули. Галахад увернулся от них с кажущимися минимальными усилиями. Оно выглядело так, как будто его найтмэйер максимум просто пожал плечами, чтобы отбить эту атаку.

— Ну, вот серьезно! Такая бесчестная атака! Никакого стыда! — усмехнулся Бисмарк, стрельнув всеми десятью пальцевыми харкенами Галахада. — Я ожидал большего от легендарного Рыцаря.

— Честь? — спросил Таркус, скалясь от предвкушения. — Честь означает триумф над сильным врагом в битве. Честь означает победу! И я пойду абсолютно на что угодно, чтобы добиться победы!

Он даже не потрудился увернуться от харкенов, позволив им отскочить от его доспехов, когда он приготовил еще больше шипов, больше, чем в прошлый раз, их было гораздо-гораздо больше. Он выпустил эти пули так близко друг к другу, что они практически образовали сплошную стену, которая вынудила Галахада подняться в воздух, увернувшись в тот момент, когда Таркусу стало слишком поздно корректировать прицел.

— Таков предел твоих способностей? — спросил Бисмарк. Когда Галахад поднялся, трос от его харкена окрутил найтмэйер, заставив его обмотать тело Таркуса. — Ну вот, теперь ты не сможешь увернуться от моей следующей атаки.

А тем временем внутри своих доспехов Таркус оскалился поистине безумной улыбкой.

— Как и ты.

Он подождал, пока его свяжут, то есть пять секунд, после чего сделал свой ход. До сих пор он довольствовался тем, что игрался своими шипами, чтобы казалось, как будто они собираются преследовать Бисмарка – чтобы он отвлекся на них и не заметил его настоящую ловушку. А именно: обматывание лоз вокруг троса его харкена. Те очень быстро поползли вдоль них до самого их источника. Видите ли, таков был его план: манипулировать ограничениями Гиасса Бисмарка. Он мог за раз заглядывать в будущее всего на пять секунд, но не дальше этого.

Итак, как же победить врага, способного предсказать ваш следующий шаг? Дав им представление о будущем, в котором они как будто обязательно победят! Вот почему Таркус позволил связать себя, чтобы создать эту самую иллюзию и дать Бисмарку призрачную победу, которую можно будет насильно вырвать!

Увы, курс полета Галахада изменился почти сразу же, как только Таркус начал этот план. Найтмэйер оторвал его от земли и с силой развернул, втянув свои тросы таким образом, что он быстро развязался и покатился по земле так сильно, что в итоге врезался в кафешку с логотипом слона спереди. Посетители ранее – благоразумно – прислушались к предупреждению сирен и спрятались в другом месте. Как таковое, место пустовало, если не считать Таркуса, чему он вполне себе был доволен.

— Похоже, у твоего Стенда есть пределы, — сказал Бисмарк. В его руке сидел ожидающий Экскалибур. — Выходи и сразись со мной.

Мгновением позже в окно был выброшен стол, который вскоре был аккуратно разрезан пополам клинком Экскалибура. Для этого ему даже не потребовалось активировать энергетическое поле меча. Но ему пришлось это сделать в следующее мгновение, когда он столкнулся с зелеными гигантскими доспехами, прыгающими на него с деревянными топорами в обеих руках.

— Прямо в лоб? Ты продолжаешь оскорблять меня!

Бисмарк отклонил лезвия топоров так же легко, когда делал вдох, но настоящая угроза никогда не исходила от них. Таркус знал, что, если он отступит хотя бы на мгновение, это предрешит его судьбу, и потому он раздвинул ноги своего доспеха и замахнулся ими, чтобы ударить Галахада по бокам. Он ни за что не сможет заблокировать эти две атаки одновременным парированием!

Галахад быстро отступил, но затем из обоих колен доспеха вылетели длинные копья, быстро потянувшиеся к вражескому найтмэйеру. Если он думал, что сможет так легко увернуться, то Таркус отрежет все пути к бегству!

— Я вижу, что ты задумал, — пригрозил Бисмарк, активируя Пламенное Сияние в последний возможный момент, в результате чего копья врезались в него, а не в найтмэйер.

Время было подобрано идеально. Опоздай Бисмарк хоть на секунду – и Галахад оказался бы пронзен насквозь. Секундой раньше – и Таркус нанес бы удар. Доспехи откинулись в шоке, и порезы образовались вдоль рук и ног Таркуса из-за его связи со Стендом.

— Ты хочешь, чтобы я использовал Пламенное Сияние и истощил свои запасы энергии. Хочешь измотать Галахада, пока он больше не сможет сопротивляться. Превращаешь мою защиту в атаку на меня.

Теперь Галахад двинулся в атаку, словно совершенно не страшась зомби и его меняющего форму Стенда. Доспехи выпустили щупальцевые усики, но они были отброшены в сторону тыльной стороной ладони найтмэйера. Тяжеленный удар пришелся по шее доспеха – несмотря на все его усилия увернуться от него – отчего тот кувыркнулся. На спине доспеха появился быстро вращающийся цветок, и тот выстрелил, но нога Галахада обошла этот снаряд и с силой приземлилась на спину доспеха.

В этом и заключалась полная сила Гиасса Бисмарка. Каждая атака была заранее известна. Любая защита и реакция была заранее предвидена. Опытный воин, знавший каждое твое следующее движение, был почти непобедим.

— Ты мог бы отбить обычные удары, — признал Бисмарк, пока тем временем Галахад сжимал колоссальный меч обеими руками. — Однако... Я вижу, что тебе не под силу заблокировать их, если в них будет направлен вес Галахада! Получай!

Могучий меч опустился и пронзил доспехи Таркуса насквозь, погрузившись по самую рукоять, пригвоздив доспехи к земле. Но потом... лозы обвились вокруг этой рукояти, а также вокруг рук Галахада. Ибо видите ли, доспехи были совершенно пусты.

Видите ли, Таркус покинул доспехи в кафе. Затем он прокрался по внешней стороне на крышу наверх. Ку-ку-ку... Да, именно так вы и побеждаете врага, способного «видеть будущее». Всё как он и говорил ранее! Вы показываете им будущее, в котором они победят, а затем захлопываете свою ловушку.

Металл был с легкостью разорван на части. Не сложнее, чем разбить яйцо. Хотя Таркус быстро уловил разницу, когда личный меч Бисмарка вышел через дыру в верхней части кабины, ловко вонзившись в грудь Таркуса, стоявшего на крыше найтмэйера.

— Спасибо за оружие, — сказал Таркус.

Он вытащил меч из своей груди и высоко поднял его. К чести Бисмарка, он все еще казался уверенным в себе. Даже в этот момент, когда он должен был знать, что не сможет победить, он все еще производил впечатление абсолютного господства на поле боя.

— Я бы очень хотел сразиться с тобой, когда я был еще человеком, Бисмарк Вальдштейн. Это было бы великолепно!

— Битва никогда не бывает великолепной, — ответил Бисмарк. — Это ложь, которую мы говорим нашим детям, чтобы оправдать войну.

Он схватился за рычаги управления Галахада, но что хорошего мог принести ему сейчас его найтмэйер? Экскалибур был воткнут в тротуар со всей его силой, и его удерживала там [Kissed By a Rose].

— Хотя в данном случае... Ты один из сильнейших врагов, с которыми я когда-либо сражался. Гордись этим Таркусом, пока я не положил конец твоему существованию.

Внезапно Галахад взлетел в небо, откинувшись назад и заставив Таркуса держаться на крыше кабины найтмэйера изо всех сил. Посмотрев вниз, он увидел, что уже вышел за пределы досягаемости своего Стенда, из-за чего тот исчез. Пфф! Ничего еще поменялось! Он вонзил меч Бисмарка в бок его найтмэйера, чтобы удержаться за его рукоять – его не так легко-то стряхнуть. Не тогда, когда он был так близок к победе!

Из ниоткуда Экскалибур взмыл в воздух мимо Галахада. Что? Что это сейчас было? Ах! Он обвил ранее тросами харкенов Галахада вокруг этого меча, чтобы его можно было вытащить! Впечатляет, но что бы ни планировал Первый Рыцарь, это не увенчается успехом против—

Ход мыслей Таркуса оборвался в тот момент, когда он заметил вдалеке еще один найтмэйер. Но то привлекло его внимание, так это яркое мерцание света. Яркое мерцание, которое становилось все ближе и ближе. Поэтому он едва заметил, как Галахад схватил Экскалибур. Он даже не заметил, как найтмэйер начал махать им в необъяснимом направлении. Всё, что он увидел, было зрелищем в виде энергетической атаки. Очень большой энергетической атаки. Та двигалась прямо к театру, который, как он точно знал, использовался в качестве убежища...

При жизни Таркус был безжалостным воином. Верен своей королеве? Да. Абсолютно. В этой верности он был совершенно безжалостен к ее врагам и, в свою очередь, не ожидал от них меньшего. Проснувшись в этой современной эпохе, он искал средства для дальнейшей мести тем, кто носил в себе порочную душу Елизаветы, ибо он видел ее повсюду в пределах Священной Британнской Империи. Везде, кроме...

— Эй, Таркус! Я тут кое-что поняла. Я никогда не видела, чтобы ты улыбался.

— Я улыбаюсь только в пылу битвы. Когда мой враг оказывается сокрушен телом или душой.

Он ожидал, что она в ужасе отшатнется после этой фразы. Вместо этого она проявила к нему... жалость.

— Очень жалко, — сказала она. — Улыбка очень драгоценная штучка, знаешь. Тебе не стоит хранить ее только для чего-то такого жестокого. Ну же, попробуй улыбнуться по доброй причине, уверена, тебе понравится!

— Доброта – есть слабость, — был его ответ. Он отвернулся от девушки, которая беспокоила его. — Если вам нечего сказать по существу, тогда я должен вернуться к своим обязанностям.

— Эй, эй! Ну, погоди ты! Ты от меня так просто не сбежишь. Я хочу посмотреть, получится ли у меня рассмешить тебя! Ты, вот например, слышал? Почему скелет не пошел на танцы?

Луч адронной пушки «Старк» врезался в стену растений в воздухе, прежде чем он успел обрушиться на свою первоначальную цель. Луч врезался в гигантский колючий куст, появившийся из ниоткуда. От этого удара по всему телу Таркуса появились трещины. Стена прогнулась. Он держал ее крепко. Он выдержал ее. Людям внутри театра больше ничего не угрожало.

Затем Экскалибур разрезал его пополам с головы до ног.

— Ах... Пропади всё пропадом, — гневно проворчал Бисмарк. — Мне показалось, что эта была твоя атака. К тому времени, когда я осознал правду, мне было уже слишком поздно останавливаться.

Таркус чувствовал это. То есть он мог чувствовать это. Его тело начало распадаться. Обе его половины. Это... больно. Чертовски больно. Это было больнее, чем любая боль, которую он когда-либо испытывал при жизни. Но самое главное. Было больно. Боль. Он забыл, что такое боль.

Пока он распадался, правая сторона его тела упала на фонтан. Фонтан с бронзовой статуей собаки на вершине. Скай-терьер. Таркус этого не знал, но этот фонтан был памятником местной легенде о Бобби Грейфрайарсе. Собаке, которая, оставаясь верной своему мертвому хозяину, не отходила от его могилы долгие четырнадцати лет до своей кончины.

Последнее, что увидел Таркус перед тем, как его глаза померкли, были Галахад и его пилот в открытой кабине, оба салютовали ему. Бисмарк снова закрыл левый глаз.

— Прощай, Рыцарь из истории, — сказал Бисмарк. — Я ухожу. Если меня кто-нибудь спросит, кто победил в тот день, когда Бисмарк Вальдштейн сразился с легендарным Таркусом... Я скажу им, что в тот день Таркус был лучшим Рыцарем.

Да будет так, Первый Рыцарь. Хотя этот маленький акт чести не мог компенсировать ту боль и страдания, которые ты причинишь – которые ты уже причинил своим участием в безумном плане твоего Императора.

Но вот что странно. В этой последней смерти Таркус чувствовал себя более человечным, чем когда-либо при жизни. Ему лишь хотелось извиниться перед мисс Эшфорд. Он еще не совсем научился улыбаться... Но он понял, что доброта – не есть слабость, а, скорее, другая форма силы. Пусть ее окажется достаточно для победы.

<— To Be Continued

Таркус/[Kissed by a Rose]: Скончался

Параметры Гиасса

Future Vision (Видение Будущего)

Пользователь Гиасса: Бисмарк

Характеристики:

Дальность – С (Видимость ограничена левым глазом)

Контроль – Е (Не допускает никакой формы контроля над мыслями или действиями других людей)

Длительность – А (Поскольку сила влияет лишь на Бисмарка, ее можно свободно использовать против нежити, Носителей Кода и неодушевленных предметов)

Стабильность — E (Постоянно активирована)

Способности:

Пользователь способен видеть события будущих пяти секунд. Эта способность по своей сути ограничена тем, что Пользователь видит эти события лишь левым глазом.

Так как Бисмарк исключительно талантливый боец, данный Гиасс дает ему дополнительное преимущество в любой битве, потому как он способен реагировать даже быстрее обычного на атаки противника и прекрасно осведомлен, как они намерены защищаться от него.

Данный Гиасс постоянно активен. У Бисмарка левый глаз обычно остается зашит. Использование Гиасса более часа вызывает у него сильную головную боль, которая усиливается до тех пор, пока он не перестанет пользоваться данной силой.

***

[1] Та самая статуя в Риме: фраза «C IVLIO CAESARI, DICT PERPETVO» означает «Гай Юлий Цезарь, Пожизненный Диктатор».

Хочу извиниться за маленький ляп в прошлый главе, который мог ввести в заблуждение: Brain Raid, или же Мозговой Штурм – не является Стендом, это европейская технология, которая фигурировала в Код Гиасс: Отступник Акито (который, как можно понять, переводчик не смотрел). Оттуда же, к слову, была взята Колесница Аполлона.

Окончание главы