Невероятное восстание Лулу [Code Geass x JoJo's Bizarre Adventure] Глава 40 – Я вижу красную дверь

====Сузаку====

И вот перед нами Сузаку Куруруги, величайший провал как Рыцарь Чести в истории Британнской Империи. Подошел к концу первый день его службы, а он уже стоял у ее больничной койки, в то время как она смотрела в потолок в приглушенном, внутреннем ужасе от того, что она была вынуждена сделать против своей воли. Физически она не пострадала. Психологически – она была травмирована. Из-за его провала.

«За все годы моей работы в вещательной журналистике я никогда не видела ничего подобного. То, что начиналось как церемония посвящения в Рыцари, превратилось в битву Стендов, а завершилось все возвращением пропавших принца и принцессы.»

Причина, по которой он так думал, не имела ничего общего с его гордостью. Любой, знающий его, понял бы это. Его не волновало, когда врачи и медсестры смотрели на него с презрением. Его не корежило, что они говорили о нем за его спиной.

«Все именно так, Сьюзен. И я бы добавил, что заявили они о себе с впечатляющей драматической изюминкой. Ее Высочество Наннали ви Британния была раскрыта скрытой за маской линчевательницей-пользовательницей Стендом, Зеро, все для того, чтобы шокировать ее сестру Корнелию, заставив ту бросить меч-Стенд [Anubis]... Скажу честно, это было нечто.»

Они могли сказать или подумать что-то вроде "Этот одиннадцатый не имеет права стоять рядом с Ее Высочеством" или "Некомпетентный дурак, он должен был бороться сильнее, он должен был предотвратить это вообще". Ничто из этого не задевало его гордость, оно вообще никак не относилось к делу.

«Но после, данный впечатляющий выход был затмен ее старшим братом Лелушем, который сумел победить одновременно двух чрезвычайно мощных пользователей Стендов прямо в своем публичном дебюте!»

«Он определенно падок к драматизму.»

Все было связано с принцессой. Он подвел ее. Он не оправдал ее ожиданий. Он обесценил благородную жертву генерала Дарлтона. Потратил ее впустую. Сделал ее бесполезной.

«Ох? К нам поступило экстренное сообщение. Похоже, Его Высочество Лелуш ви Британния желает обратиться к Одиннадцатой Зоне для более официального представления.»

Юфи... Юфемия. Сузаку приспустился на колено рядом с кроватью. Долг вынуждал его оставаться здесь. Рядом с ней. Чтобы защитить ее от дальнейшего вреда, но можно ли с уверенность сказать, что теперь что-то имеет место быть безопасным? Эта самая кровать может быть Стендом. Или эта подушка. Или одеяло. Пол, стены, телевизор с новостями в углу палаты – да все, что угодно. Такое мышление могло вызвать нездоровый уровень паранойи, но логика общей идеи казалась неизбежной. Стенд может быть чем угодно. Что или кто угодно может оказаться монстром в человеческом обличье.

«Я Лелуш ви Британния. В течение многих лет мы с сестрой скрывались в тенях, чтобы избежать просачивающегося яда имперского двора. Мы не заинтересованы в наследовании и предпочитали жить в тайне, в пределах Одиннадцатой Зоны.»

— Здесь нет твоей вины, — сказал Сузаку. — Не ты его убила. Ты никого из них не убила. Это был дурной сон, вот и все. Тебе приснился плохой сон, и тебе нужно проснуться.

«Но это уже не представляется возможным. Мы были вынуждены с великой скорбью наблюдать, как таинственная сила под названием Стенд опустошает эту Зону, учиняя боль нашим друзьям и нашей разлученной семье. Мы не могли больше оставаться в стороне ради нашего довольства!»

Нет ответа. Она дышала. Она моргала. Вот и все. Ее захлестнул психологический шок от того, что [Anubis] заставил ее сделать. Люди, которым она была вынуждена причинить боль из-за злого существа, который захватил контроль над ее телом и подавил ее разум.

Не нужно быть святым, чтобы заработать травму после чего-то подобного.

«И мне стало ясно, что попытки военных контролировать и сдерживать сверхъестественное отсутствуют на корню. Вот почему моим первым официальным действием в качестве принца Империи будет поддержка группы линчевателей, известной как Черные Рыцари!» — принц выбросил вперед руку, словно протягивая ее в будущее. — «Услышьте же меня! Попробуй хоть кто-то арестовать, разоблачить или навредить Зеро до того, как я смогу встретиться с ней лично для переговоров, будут отвечать перед мной лично!»

А Юфемия была святой. Она была добра сердцем, внимательной к другим. Она заботилась о людях, которых никогда не знала и никогда не встретит. Ей претило, как обстоят дела, и она хотела изменить их как можно более мирно. Она была хорошей. Она была чиста.

Она была испорчена против своей воли и на короткое время превратилась в монстра.

«Что ж, заявление выдалось довольно-таки громким. Юный принц определенно знает, как произвести впечатление!»

«Без сомнения. Последствия такого заявления общеют быть ошеломляющими, особенно в свете того, что Лелушу совсем не давно удалось с невероятной легкостью победить двух, повторяю, двух монстров–...

Стальной шар ударил в середину экрана, расколол его и отскочил обратно в ожидающую ладонь Сузаку, когда тот вышел из палаты.

— Ошибаетесь, — прорычал Сузаку, держа под мышкой военный отчет о прошедшей ночи. — Остался еще один монстр, которого нужно победить. И он самый худший из всех.

***

====Лелуш====

Убить двух сильных пользователей Стендов было самой легкой частью плана. Как только Лелуш решил пойти по этому новому пути, он уже принял эту неизбежную истину. И все же, он сделал свой первый шаг, несмотря ни на что. Какой у него теперь был выбор? Империя знала, что Наннали жива и здравствует. Если он продолжит скрываться, то не сможет защитить ее, но если откроется? Он привлечет к себе внимание, сделает себя как можно более заметным и, возможно, даже воспользуется Черными Рыцарями, чтобы привлечь популярность, защиту и небольшую армию, которую он мог постоянно наращивать, пока та не сможет гарантировать безопасность и благополучие его сестры.

Это не было Планом А или даже Планом Б, а то и В. На самом деле, наверное, в алфавите не имелось достаточно букв, чтобы проиллюстрировать, насколько далек этот план был от его предпочтительного варианта, но в данных обстоятельствах? Это было лучшее, на что он мог надеяться, если хотел спасти все, ради чего работал.

Он начал с того, что повернулся к своей вроде как помощнице в этой операции и отвесил ей твердый царственный поклон.

— Благодарю тебя, Саёко. Твоя цензура была точна и расчетливой. Ты справилась просто великолепно.

Она встала и поклонилась в ответ.

— Не стоит, Ваше Высочество, — сказала она. — Я просто в точности следовала вашим инструкциям, ничего больше: всего лишь подвергала цензуре каждую фразу, которую я считал вредной.

Она даже не спросила, правда ли хоть что-то из сказанного Мао. Лелуш принимал эту горничную как должное. В течение многих лет она заботилась о нуждах Наннали, когда он не мог. Эта служба могла теперь легко продлиться и в будущем, если ее преданность им была верна так же, как то казалось...

— Ну ладно! Это было офигительно! — прокричал Ривалз с большим энтузиазмом. Он ворвался в комнату, чтобы хлопнуть Лелуша по спине с громким смехом, который был быстро испорчен быстрым удалением его руки. Итак, оно начинается. — Ой, простите, Ваше Высочество, я не должен был прикасаться к вам так, не спросив сначала, просто это было так круто, что я ничего не мог с собой поделать!

— Ривалз, все нормально, — сказал Лелуш, как обычно, насколько он был в состоянии справиться в этих условиях. — Я все еще твой друг. Лелуш. Нет никакой необходимости называть меня "Ваше Высочество". Обращайся ко мне, как и всегда, и я защищу тебя от любого, кто потребует иного.

— Ну раз так...

Это было единственное предупреждение, которое он получил, прежде чем был полностью побежден кошачьим прыжком некой гиперактивной президентши студенческого совета. Битвы Стендов – по силам. Найтмэйерские построения и контрмеры – легкий ветерок. Летающий торпеда в лице Милли Эшфорд? Это была ужасающая атака, которая сокрушила его.

— У-ху, вперед, Лелуш! Ривалз не преувеличил на этот раз, это было О-Ф-И-Г-Е-Т-Ь на все сто процентов!

— Мадам президент? — нерешительно вмешался Ривалз. — Возможно, вам стоит отпустить его?

— Хмм... Завидуешь?

— Да. Но мне кажется, он не может даже продохнуть.

Милли милостиво поняла это и ослабила хватку, позволив Лелушу отдышаться. Нина неловко подошла, опустив глаза в пол. Она была похожа не столько на будущую молодую ученую, сколько на робкую лабораторную мышку, пытающуюся понять, какая кнопка дает сыр.

— В-Ваше Высочество, — она сделала реверанс. — Мне так жаль! Все это время я должна была оказывать вам и принцессе Наннали должное уважение. Мне нет прощения.

— Нет прощения? — спросил Лелуш. — А чего здесь надо прощать? Дружба со всеми вами было лучшее, что случалось с нами за всю нашу жизнь.

— Но я думала о таких непростительных вещах! — запротестовала Нина. — Я... я думала, что вы похожи на тех ненормальных уродов, но на самом деле вы были голубой крови, поэтому... наверное, поэтому мне показалось, что в вас есть что-то особенное, вы оба слишком хорошо знакомы с принцессой Юфемией, но, но, но...

— Нина, все хорошо, — сказал Лелуш, подходя к ней ближе и приподнимая ее подбородок так, чтобы она могла смотреть ему в глаза. — Это было очень напряженное время для всех нас. Это мы должны извиниться перед вами за то, что лгали все это время.

— Но... Но я думала, что вы–...

— Ты думала о худшем, потому что у тебя не было всех ответов, — закончил за нее Лелуш, пытаясь вывести ее мысли из спирали жалости к себе, по которой она начала спускаться. — Такая умная девушка, как ты, терпеть не может не знать ответов, и ты, должно быть, заметила, что в нас что-то не так, на подсознательном уровне.

— Л-логично...

— И потому, при таких обстоятельствах, — продолжил Лелуш. — Вполне естественно, что ты подумала о худшем. "В них есть что-то особенное, но непонятно что. Быть может, они ненормальные уроды". Ты выдвинула эту гипотезу, но не имела возможности хоть как-то безопасно проверить ее. Теперь же ты можешь спокойно отказаться от нее. Без сожаления. Без страха. И принять истину, что "я – королевская особа".

Позади него Ривалз присвистнул, когда Лелуш отступил, а Нина отступила на несколько шажков назад.

— Умен, обольстителен, да еще и принц... — промычал Ривалз. — Блин, да ведь Ширли сорвала самый что ни на есть джекпот!

— Я бы не была в этом так уверена, — произнес голос Каллен Кодзуки – или, скорее, Стадтфилд – которая вошла в дверь своей притворно сонной и болезненной походкой, пряча пламенную страсть своей души глубоко под презираемой ею маской. — Сейчас у Лелуша и Наннали нету никакой большой диктующей силы на Родине. Все эти годы они скрывались, помните? Так что у них не будет таких же связей, как у их родственников... И некоторые из них, возможно, решат играть гнусно и попытаются избавиться от потенциальных, мешающих им наследников, пока они не успели нарастить свою базу влияния.

— Каллен, ты в порядке! — крикнул радостно Ривалз. — Слава богам!

Все трое бросились крутиться вокруг кроткой на вид девушки, которая, скорее всего, ненавидела все это внимание. Или, по крайней мере, пыталась. Улыбочка-то на твоих губах более искренняя, чем ты хочешь верить, так ведь? Ты хочешь ненавидеть их, потому что они британцы, и все же ты здесь. В окружении друзей, которые искренне переживают за тебя.

— Когда Милли сказала, что тебя скопировал этот... — Нина сглотнула. — Это урод, мы все так распереживались.

— Агась, — вторил ей Ривалз. — Мы боялись худшего. Повезло нам, что появились Черные Рыцари и всех спасли, да?

— Это правда была жутковато, — сказала Милли, с озорливостью откидывая назад волосы. — Он точь в точь скопировал тебя. Когда я одевала его, я вообще не заметила разницы. И поверь, я смотрела очень внимательно.

— Г-господи, Милли! — заалела Каллен. — Ты намеренно портишь такие моменты, или оно у тебя выходит само по себе?

Милли наклонилась вперед и приложила указательный палец к носу Каллен.

— Хм... Завтра утром ожидай список всех похабненьких шуточек, которые я могла бы сделать из этой небрежной фразы. Считай это подарком, что скрасит тебе день.

— Возможно, мне стоит завтра взять отгул по болезни...

— Тогда я принесу его тебе прямо в постель! В конце концов, не зря говорят, что смех – лучшее лекарство.

— Я буду скучать по этому, — сказал Лелуш, чувствуя огромное сожаление, что ему придется оборвать все эти дружеские отношения и смех своих самых дорогих друзей. Время имело решающее значение, и чем дольше он медлил, тем больше вероятность того, что какая-нибудь яркая искра попытается разоблачить Ширли. — Слушайте, давайте как-нибудь соберемся снова. Точно. Устроим новогодний фейерверк на крыше, как делали это всегда. Все вместе.

— О, это, кстати, напомнило мне, — сказала Каллен. — Один из Черных Рыцарей ляпнул про это. Им пришло сообщение от военных. Принцесса Корнелия сейчас в больнице, но Зеро и Наннали придут прямо сюда.

— Че-е-е-е-е? — вскрикнул Ривалз. — Зеро идет сюда! Емае! Да это же опупеть как круто! Таинственная мститель в маске идет на встречу с загадочным принцем! Мне нужно достать камеру, это же момент, который запомнит вся история!

— Извини, Ривалз, — сказал Лелуш. — Думаю, встреча пройдет за закрытыми дверями.

— Эй, ну ты чего! — заныл Ривалз. — Ты ведь говорил, что мы дружбаны, так? Ты ведь дашь мне встретиться с загадочной крошкой в маске, о которой говорит вся Зона, так?

К счастью, ему не пришлось никак отнекиваться. Каллен схватила его за ухо и резко дернула, а затем не очень-то вежливо вывела из комнаты.

— Пошли, Ривалз, — сказала она, пока оттаскивала его. — Лелуш только что публично выказал поддержку Черным Рыцарям, поэтому ему нужно обсудить детали с их лидершой. Верно?

— Не забывай только не распускать руки! — предупредила Милли, весело махая рукой и выходя из комнаты вместе с остальными. — Вряд ли даже твоя родословная сможет защитить тебя, если Ширли узнает, что ты ей изменил.

Ох, Милли. Ты и представить себе не можешь, насколько права.

Его более глубокие мысли уходили в другое русло. Последовали ли военные его инструкциям и не трогали маску Зеро? Если Наннали слышала его приказ, она, естественно, будет протестовать против любого, кто попытается его не послушаться. Да еще и встреча в школе. Наверняка это дело рук Шнайзеля. Ему потребуется некоторое время, чтобы добраться сюда, но в этом не было никакого сомнения: он также захочет поговорить с ним, с глазу на глаз... И если Лелуш заранее перекинется парой слов с сестрой, возможно, они даже смогут использовать это как возможность узнать кое-что и гарантировать свое положение и безопасность.

Или, быть может, он просто выдавал желаемое за действительное. Жребий был брошен, и вернуть бросок было уже невозможно. Ему придется играть в эту игру так, как положено на доске, и постараться направить ее к своей победе. Всеми правдами. Всеми неправдами. Именно. Идите сюда. Поговорите с ним лицом к лицу, устроим встречу между всеми, обсудим будущее и то, что повлечет за собой эта "поддержка" Черным Рыцарям.

Ривалз был прав. Встреча между Лелушем ви Британния и Зеро запомнит вся история.

***

====Корнелия====

Раздражение невозможно было передать словами. Она могла бы легко прямо сейчас выйти за дверь, если бы не эта медаппаратура, прикрепленная к ней, и охранники, что под строгим приказом врача не позволяли ей перенапрягаться. Корнелия знала, что они правы, что она должна попытаться расслабиться после такого физического травматического опыта, но как она могла отдохнуть, когда человек, пославший этот проклятый меч, все еще гулял на свободе?

— Мне нижайше жаль, Ваше Высочество! — рассыпалася в извинениях Гилфорд. — Я провалился со своими обязанностями как Рыцарь.

— Гилфорд, я когда-нибудь говорила тебе, что жалость к себе тебе не к лицу? — спросила Корнелия, спокойная, как глаз торнадо. То есть ложно спокойная в сравнении со всем остальным, но вам все равно не хотелось бы очутиться там. — Ты носишь ее как дырявое пальто. Никто не винит тебя за то, что случилось сегодня. Единственным виновником является тот, кто послал [Anubis]. Только этого человека я хочу видеть извиняющимся перед мной.

— Разумеется! — ловко отдал честь Гилфорд. Хороший человек. Он сразу понял, что от него требуется. — Пока мы говорим, это дело уже вовсю расследуется. В почтовой системе обязан был остаться хоть какой-то след, который поможет нам сузить круг источников-посыльных.

— Тогда позаботься об этом, — приказала Корнелия. — Исследуйте любые зацепки. Докладывайте о любом продвижении в деле мне напрямую и лично. А пока я хотела бы побыть наедине. Сегодня многое произошло, и мне нужно время, чтобы переварить эти события.

Вот почему она осталась одна, когда на заход пошло солнце в такой довольно ужасный день. Для ее сестры это было крайне психологически травмирующим событием, особенно для человека с ее уровнем невинности. Она же подняла правую руку и уставилась на металлический протез. Это было жутко. Она все еще чувствовала ее, таков был печально известный эффект фантомной конечности. Постоянное напоминание о том, что она потеряла.

И все же, она вернула себе давно потерянных брата и сестру. Лелуша и Наннали... Л + Н... Корнелия прокрутила это в голове и отбросила всякую возможность. Лелуш не был глуп. Только дурак станет пытаться использовать такую стратегию как двойной блеф, гораздо более эффективным было бы перенаправить внимание в другое место. Это означало, что человек, пославший это меч, почти наверняка знал, что Лелуш и Наннали все еще живы.

Мао? Нет. Конечно, ему вполне было по силам обнаружить меч, но если бы он имел доступ к [Anubis] заранее, он бы намного раньше воспользовался им. Черные Рыцари? Опять же, это не соответствовало их modus operandi. Кроме того, если бы [Anubis] работал на них, он не позволил бы Мао так свободно атаковать Зеро.

Может, иностранная держава? Возможность имеется. Это был бы отличный дестабилизирующий инструмент... За исключением того, что было трудно поверить, что любой военный командир так свободно отдаст такое мощное оружие, как [Anubis], для выполнения подобной задачи. Возможности для его военного применения были слишком велики.

Что подводило ее к внутренней угрозе. Кто-то в Империи хотел навредить ей, хотел убрать ее с дороги способом, с помощью которого нельзя было бы запросто проследить до них и который дал бы им достаточно правдоподобное отрицание, если кто-то слишком много решит покопаться, причем такой человек не возражал пожертвовать настолько полезной пешкой для настолькой мелкой цели. Что уже подводило ее к одному непосредственному подозреваемому.

— Нам отчаянно нужно пересмотреть наши протоколы безопасности в свете всех этих сил Стендов, — произнесла Корнелия вслух, тренируясь сгибать свой новый роботизированный кулак. — Проделай мы это, мы бы остановили тебя еще до того, как ты сумел бы войти.

Фигура, притаившаяся в темных углах комнаты, слегка пошевелилась. Не настолько, чтобы Корнелия разглядела детали, но достаточно, чтобы убедиться, что тот там был. Кто бы он ни был, он устало вздохнул, прежде чем произнести хоть слово.

— Прости, Корнелия, — сказала таинственная фигура, и Корнелия сразу же узнала этот голос. Это был–... — Если бы я не мешкался и начал действовать раньше, всех этих ненужных страданий можно было бы избежать.

— Пф-ф! Ты прямо, как Гилфорд, — сказала Корнелия своему бывшему брату. — Обвинять себя в том, что не можешь контролировать? Я ожидала от тебя большего. Что сделано, то сделано. Знаешь, как называют людей, которые только и делают, что выясняют, на кого свалить вину? Некомпетентные пустые оболочки, больше заинтересованные в своем выживании, нежели в правильном выполнении своей работы. Я гораздо больше заинтересована в том, чтобы учиться на сделанных ошибках, чем выискивать виноватых!

— Язык твой остр, как я и ожидал, — сказал Лелуш. — Хорошо. Во всем этом виноват только один человек: тот, кто послал [Anubis], и я клянусь тебе, Корнелия, что этим человеком был не я.

— Ну разумеется, это был не ты, — фыркнула Корнелия. — Мой самый главный подозреваемый тот же человек, который, как я верю, ответственен за убийство Марианны – Канцлер Дио Брандо.

На мгновение воцарилась пугающая тишина. Корнелия гадала, что сейчас происходит в голове ее младшего брата, когда он это услышал. Должно быть, это сидело у него в голове долгие годы, с того самого рокового дня. Кто это сделал? У кого хватило влияния, чтобы осуществить фальшивый теракт на вилле Овен и сохранить при этом прямое лицо, необходимое чтобы сделать это правдоподобным? Дио мог. Харизма этого человека была гипнотической, почти захватывающей. Он владел таким странным способом заставить почти любого сделать то, чего он хотел, что делало в высшей степени правдоподобным, что убийство матери Лелуша лежит на его руках.

— Ты ошибаешься в этой догадке, — сказал Лелуш. — Мои извинения, Корнелия, но когда я сказал об этом Кловису, я указывал на это, основываясь на неточной информации. Более надежный источник исправил мою ошибку. Эту женщину застрелил кто-то совершенно другой.

"Эту женщину"...? Выражение лица Корнелии мгновенно поменялось. Она схватила вазу, стоявшую рядом с кроватью, и изо всех сил швырнула ее в фигуру. Даже если она не была полностью готова на сто процентов, это все равно был чрезвычайно сильный бросок! Ваза полетела в воздух, как камень из катапульты.

Затем следующее, что она помнила, это то, что та вернулась на тумбочку, словно ее вообще не бросали – создалось впечатление, что над ней нависло что-то ужасное и могущественное. Мужчина подошел ближе к ее кровати, высокий и громадный. Его руки были сложены перед собой, но они по толщине их можно было сравнить со стволами деревьев. Как она и подозревала, это был не Лелуш! Это был кто-то с таким похожим на него голосом, что она совершенно их перепутала! [1]

— Тс-с-с, Корнелия, тс-с-с... — сказал незваный гость, и Корнелия почувствовала, как невидимый палец прижался к ее губам. — Ваше Высочество, мы должны поговорить. Мир обречен на страшные потрясения и хаос–...

— Ваше Высочество!

В самый последний момент в дверь ворвался Гилфорд в сопровождении двух охранников. Они вошли в комнату, быстро, но в четком строю захвата, размахивая оглушающими дубинками... которые необъяснимым образом исчезли из их рук и ударил их в спины. Корнелия не обращала внимания на людей, рухнувших на землю, ее внимание было приковано к незваному гостю.

— Я пришел сюда не ради драки, — твердо объявил незваный гость. — Я лишь хочу поговорить. Корнелия. Разве ты не хочешь знать, зачем он послал [Anubis]? Какова конечная цель Дио?

— Подозреваю, ты расскажешь мне это не за просто так? — спросила Корнелия.

— Ври-и-и-и-и... Очень хорошо... Нам нужен такой спокойный и чистый тактический ум, каким обладаешь ты.

— Знаешь, почему я спокойна? — спросила Корнелия. — Даже несмотря на то, что я едва могу двигаться в этой кровати, со всеми этими приборами, прикрепленными ко мне. Даже несмотря на то, что у тебя есть Стенд, и даже несмотря на то, что я слышала так много страшилок о таком ужасном преступнике, как ДЖОДЖО, сколько себя помню?

— Потому что если бы я намеревался убить тебя, то уже сделал бы это, — сказал ДЖОДЖО. — Если бы я собирался похитить тебя, то уже забрал бы тебя. Так ты рассуждаешь, Корнелия?

— Именно, — призналась Корнелия. Она попыталась сесть, но Стенд заставил ее снова лечь на кровать. Чего она и добивалась. Скорее всего, гуманоидная форма, сравнимая по размеру со Стендом Зеро, что сделало бы центр его масс прямо тут... — Но дело еще и в том, что я привыкла разговаривать с преступниками не на их условиях, а на своих.

Она сделала небольшой пробный запуск устройства, встроенного в ее новую протезную руку, в результате чего произошел выстрел небольшого металлического шипа, заряженный энергией Глейпнира. Она наблюдала, что ее выстрел попал в цель, потому как грудь ДЖОДЖО начала обильно кровоточить: Стенд и его пользователь делили между собой все повреждения, все как она и ожидала.

— Твоя способность останавливать время ничего не значит, если ты не знаешь о приближающейся атаке, — насмешливо заметила Корнелия. — Ты был неосторожен: когда ты вернулся на свое место, я заметила крошечную разницу в твоем положении между секундами...

Она замолчала. Он не падал. Почему он не падал?!

— Если бы только меня можно было так легко убить, — вздохнул ДЖОДЖО, вытирая кровь с рубашки. Что? Но такая травма должна была быть... Корнелия не хотела в это верить, но доказательства были налицо! Он действительно был не просто каким-то вдохновившимся преступником, принявшим одно и то же прозвище! Он был бессмертным кровососущим вампиром, прямо из мифов! — Такого рода смелость, дерзость и планирование – именно то, что мы ищем.

— Ты пришел завербовать меня? — спросила Корнелия с искренним удивлением. — Ты и вполовину не так умен, как думаешь, если даже на мгновение подумал, что я предам Британнию.

— Предашь Британнию? — спросил ДЖОДЖО. — Нет, этого не произойдет... Потому что нельзя предать то, что уже предало тебя! Сколько еще жизней должны поглотить амбиции Дио, пока ты наконец не выступишь против него!

Должно быть, время снова остановилось, потому что теперь ДЖОДЖО стоял по другую сторону кровати, опустившись на колени рядом с ней.

— Корнелия, — сказала ДЖОДЖО, поднимая протезную руку и кладя ее себе на макушку. — Если ты полностью уничтожишь мой мозг, я умру. Твоя новая рука, скорее всего, достаточно сильна, чтобы сделать это. Все, о чем я прошу, это выслушать то, что я хочу сказать. После ты можешь делать все, чего пожелаешь.

— Это уловка, — сказала Корнелия, не в силах признать благородный жест столь могущественного врага. — Должна быть. Ты бы никогда не отдал свою жалкую жизнь в мои руки так легко. Ты – враг Священной Британнской Империи, а я – ее вторая принцесса!

— Действительно, все именно так, — согласился ДЖОДЖО. — И все же, мир находится на грани уничтожения. Если Дио не остановить, то всех нас ждет поистине ужасающая судьба.

— Почему? — спросила Корнелия, отчаянно пытаясь понять этого невозможного мужчину. — Что он вознамерился устроить? Только не говори мне, что ты думаешь, что он собирается совершить переворот?

— Да, — сказал ДЖОДЖО, замолчав на мгновение, чтобы подумать, а уже затем ответить. — Это можно назвать переворотом... За исключением того, что он не хочет свергнуть твоего отца. Его замыслы гораздо более грандиозны и страшны, нежели властвовать над Империей. Он не желает завоевать мир. Он намерен покорить... Небеса.

***

====Лелуш====

Странное было это дело. Он сидел и барабанил пальцами по столу, ожидая прихода сестры и Ширли. Звучит вроде как совершенно обычный денек, да? На самом же деле такое описание просто не могло быть дальше от истины, даже если бы стены заговорили с ним. Что, если так подумать, вполне возможно со Стендами или силой Гиасса, так что за этим стоит следить в будущем.

"Осторожнее, Лелуш", думала часть его, "Я тут пытаюсь отвлечься от нервов, когда должен рационально и спокойно думать о том, как справиться с этой ситуацией."

"Что именно в этой ситуации должно быть спокойным и рациональным?", заметила другая его часть, "На территории школы околачиваются Черные Рыцари, военные прямо сюда сопровождают Зеро под строгим приказом не снимать с нее маску, Наннали и я стали известны широкой публике, и если кто-нибудь зажжет искру, вся Зона может хорошенько так бабахнуть! Не говоря уже о том, что Шнайзель задумал какую-то игру."

В дверь постучали. Саёко просунула голову внутрь.

— Ваше Высочество, они прибыли. Зеро и Наннали прямо сейчас сопровождают в комнату для встреч.

— Спасибо, Саёко, за твою верную и долгую службу, — сказал Лелуш. — И прошу. Для тебя я все еще остаюсь Лелушем.

Ради сестры он должен сохранять спокойствие. Что все под контролем. Он должен был показать ей, что ясно мыслит о будущем, что он готов и уверен в том, что выдержит предстоящие дни, недели, месяцы и годы. Что он принял ее решение открыться публике, что он готов взять на себя все, что бы ни случилось. Что он силен, что он ее скала, на которую она всегда может положиться и благодаря которой она может быть уверена в безопасности—

— Братик!

Не успев даже сообразить, что он делает, Лелуш со слезами облегчения на глазах бросился к ней и обнял так крепко, как только мог.

— Не пугай меня больше так, — прошептал он. Затем он сосредоточил свое внимание на фигуре в маске, стоящей рядом с ними. Зловещая маска, развевающийся плащ, смотревшие на них сверху вниз, казались бесстрастными, в то время как Стенд незримо ворковал над ними. — Больше никогда, — сказал он, на этот раз твердо обращаясь к Ширли.

— Все хорошо, старший братик, — сказала Наннали. — Я в порядке и не пострадала, но... Ты смущаешь себя перед Зеро.

— Не вижу ничего смущаещего, — ответила Зеро. — Всего лишь брат, проявляющий заботу о сестре после тяжелого и напряженного дня, — в качестве запоздалой мысли Лелуш автоматически послал ей следующее через свои теневые слова. — Хотя будете ли вы так же заботиться о незнакомцах на улице? Лелуш ви Британния! Будете ли вы держать свое сострадание при себе или поделитесь им со всем миром?

Хотя Лелуш и раздумывал над этим вопросом, он понял, что не знает ответа. Ему оставалось лишь высвободиться из объятий Наннали и выпрямиться во весь рост, глядя в эту маску. Он мог видеть свое собственное отражение в ней, что означало... Что-то, о чем он будет размышлять позже. Ситуация казалась сюрреалистичной, прямо как особенно страшный лихорадочный сон.

Лелуш и Зеро приступили к переговорам, лицом к маске, а Наннали выступала наблюдателем. Да, ситуация действительно казалась немножко нереальной, так ведь?

— Наннали, уверен, что остальные тоже во всю переживают за тебя, — сказал Лелуш. Она сжала его руку. — Все хорошо. Я уверен, что наш разговор все равно будет довольно скучным.

— Хорошо, старший братик, — медленно кивнула Наннали. — Будь осторожен. Люблю тебя.

— И я тебя тоже люблю.

Она уехала из комнаты, и он почувствовал, как его охватывает чувство вины. Его младшая сестра была единственной, кому он не мог лгать, и все же... И все же...

— Сейчас безопасно, — сказал он спустя мгновение. — Никто не подслушивает, и я проверил комнату на наличие подслушивающих устройств. Мы настолько наедине, насколько можем.

Маска исчезла, и вместе с ней он увидел, как выражение лица Ширли очень быстро превратилось из серьезного, сдержанного и стоического в более напряженное, испуганное. Она ерзала на месте, вертела ногой по земле и, казалось, внезапно обнаружила аллергию на зрительный контакт.

— Ты... Ты ненавидишь меня? — спросила она, как самый настоящий ходячий комок нервов. — После того, что я сделала сегодня... Ты ненавидишь меня за то, что я раскрыла вашу тайну?

"Должен", заметила часть разума Лелуша, "Одним глупым, безрассудным поступком она подвергла Наннали опасности, выставила наше существование на всеобщее обозрение и вынудила меня внести еще одно радикальное изменение в наши планы. Я должен ее ненавидеть. Мне следовало бы презирать ее."

— Я не ненавижу тебя, — сказал он. — Повернись немного влево, спиной к свету. Я хочу посмотреть, насколько ты ранена.

И все же, когда Наннали подверглась смертельной опасности, она рискнула собой, чтобы вытащить ее оттуда. Хотя Лелуш не был врачом, он знал, как выглядит отвратитный шрам. Залатано Хамоном Наннали и британнской медициной.

— Садись, — скомандовал он, и она робко повиновалась. Как собачка, которую обругивают за то, что она что-то опрокинула. — Пару дней тебе нужно перевести силы. Я попрошу С.С. осмотреть твои раны, чтобы убедиться, что ты в порядке.

— Ты не сердишься на меня?

— Разумеется, сержусь! Что вообще побудило тебя привести Наннали туда? Вы вдвоем легко могли погибнуть там!

— Т-телефонный звонок, — пробормотала Ширли. — Был телефонный звонок. Он, он рассказал мне о Гиассе Нанны, и он, он сказал, что Корнелия могла бы защитить тебя от Мао, — [Schizoid Man] подал ей стакан воды, который она довольно быстро выпила. — И это странно. В то время, когда он это говорил, это имело смысл, но теперь, оглядываясь назад... Я ведь правда облажалась, да?

— Он сказал тебе свое имя? — спросил Лелуш. Ширли помотала головой. — Это было по телефону, который я дал тебе для конкретного использования Зеро? — кивок. — Это был последний номер, по которому тебе звонили? — еще один кивок. Лелуш наклонился вперед, приподнял ее голову и посмотрел ей в глаза. — Значит, ты не так уж сильно облажалась, как тебе кажется.

— Р-разве?

— Да, — сказал Лелуш. — Теперь мы можем приступить к выяснению того, от кого поступил этот звонок и как он узнал то, чего не должен был знать. Могла бы ты еще рассказать что-нибудь о звонившем?

— Его голос... был прямо вылитой твой, Лулу. На самом деле... сначала я могла поклясться, что это был ты!

Еще проблемы. Возможно, схожие голоса, или тот использует технологию или силу, чтобы замаскировать свой голос для максимального психологического воздействия. Кто-то очень много знал. Слишком много. Тот же самый человек, ответственный за отправку [Anubis]? С намерением выманить Лелуша и Наннали на свет? Или конкурирующая сторона, которая пытается сделать все возможное, чтобы смягчить ущерб? Из двух дюжин возможных вариантов, о которых думал Лелуш, лишь эти два казались наиболее вероятными. Впрочем, у него не было достаточно информации, чтобы сузить круг возможностей...

— Не вздумай больше снова так глупо рисковать, — предостерег Лелуш. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — с любым из вас. С любым из его друзей, как новых, так и старых.

— Спасибо, — сказала Ширли... А потом выражение ее лица снова изменилось, прямо у него на глазах. — В таком случае мы должны немедленно обсудить наши дальнейшие действия. Каким будет наш следующий ход?

— Мы объявим, что пришли к базовому соглашению, который будет ожидать дальнейшего рассмотрения, — сказал Лелуш. — В конце концов, ты ранена и тебе понадобится время, чтобы восстановиться. Прикажи Черным Рыцарям незаметно осмотреть территорию школы. Наннали и я переедем в другое место – все ради того, чтобы убедиться, что ученики не подвергнутся опасности и что мы будем под более пристальной защитой. Это должно дать нам необходимую передышку, чтобы формализовать все нужное, а также подготовиться ко всем требуемым корректировкам.

— И легенда на время моего восстановления?

Что ж, она вдруг стала думать намного яснее.

— Как публично известная пассия принца, вполне разумно, что ты и твоя семья приняли бы меры, чтобы придержать тебя подальше от глаз папарацци. Когда ты покинешь школу, я позабочусь о том, чтобы тебя подобрали агенты Фонда Спидвагона и отвезли к твоему дяде. Если кто-нибудь спросит, чем ты была занята последние несколько часов, он сможет обеспечить тебе необходимое алиби.

— Да будет так! — объявила Зеро. Она вскинула маску, встала и одним плавным движением надела ее через голову. — Было очень приятно работать с вами, Лелуш Ламперуж! Я очень рассчитываю на будущее сотрудничество с Лелушем ви Британнией! С защитой Черных Рыцарей вы можете быть уверены в безопасности и благополучии вашей сестры!

— И я тоже с нетерпением жду возможности поработать с вами, — сказал Лелуш. Он начал хорошо разбираться в том, как собирать осколки после того, как кто-то разбил все на части. — Между нами говоря, жители Одиннадцатой Зоны больше не должны бояться взбунтовавшихся вражеских Стендов... И в процессе мы уничтожим всю коррумпированность и гниль, где бы мы их ни обнаружили!

Зеро вышла из комнаты, хотя и немного ласково. [Schizoid Man] послал ему воздушный поцелуй, и в качестве расчетливого жеста доверия Лелуш сымитировал это движение своим теневым Стендом. Он намеревался вернуться к сестре и остальным членам студсовета, когда все будет сказано и сделано, впрочем этот разговор дал ему больше поводов для размышлений, чем он ожидал.

Может ли он действительно продолжать использовать Ширли так, как он привык? Не из-за того, что она сделала сегодня вечером; это, возможно, было самое худшее, что она уже могла сделать с ним. Но из-за риска заставлять ее возглавлять организацию линчевателей, которая привыкла противостоять могущественным, коррумпированным и обладающим сверхъестественными способностями... Одно дело Каллен или Сузаку. Они были жесткими. Они были бойцами. Они жаждали драки! Но Ширли... Не говоря уже о ее странном поведении. Была ли она погружена в роль, или это роль погружалась в нее?

Затем имелась проблема с голосом по телефону. Было несколько подозреваемых и столько же мотивов. Если бы они были хоть немного осторожны, то даже не воспользовались бы телефоном, с помощью которого их можно было бы отследить – возможно, они даже использовали что-то, чтобы сделать вид, будто звонок исходил откуда-то еще.

Не говоря уже о том, что кто-то послал [Anubis]. Им уже было зарезервировано местечко в аду, и Лелуш собирался получить огромное удовлетворение, отправив их туда. Вот только кого?

Дверь открылась, и вошел не кто иной, как Сузаку, серьезный и суровый. Через мгновение Лелуш уже был на ногах, отбросив на время свои заботы из-за друга.

— Как она? — спросил Лелуш. В этом не было никакого подвоха, никакого скрытого мотива. Хотя это было правдой, что он хотел поддержки и помощи от Сузаку и Юфемии, это было также правдой, что он волновался за них обоих.

— В каматозе, — ответил Сузаку, закрывая дверь, и Лелуш почувствовал, как его сердце пропустило удар. — Психологическая травма от осознания того, что [Anubis] заставил ее вытворять... Ей потребуется время, чтобы прийти в себя.

— Мне жаль, — сказал Лелуш, с настоящей искренностью. — Могу я что-нибудь сделать?

— Есть одна вещь, — Сузаку шагнул вперед.

Затем без предупреждения он ударил Лелуша в грудь так сильно, что тот опрокинулся через стол и растянулся на полу. Лелуш потряс головой, пытаясь избавиться от звезд в глазах, затем попятился, пока Сузаку медленно, угрожающе обошел вокруг стола с блеском в глазах, который Лелуш теперь правильно определил как убийственный.

— Можешь начать с того, что признаешься в своих преступлениях, и уже отсюда мы сможем продолжить.

***

====Дитхард====

Искусно! Виртуозно! Та самая манера действия и драмы, которая захватила бы умы и сердца всей Британнии, если не всего мира! Своим ошеломляющим объявлением и ослепительным представлением Лелуш ви Британния поджег весь мир!

Даже Дитхард, человек, который гордился тем, что является архитектором неписаной истории, не мог предсказать, что может произойти дальше, и это было великолепно, прекрасно, захватывающе и совершенно!

— Подлая британнская свинья! — завопил Асахина, ударяя кулаком по столу перед ним. — Он все это время играл с нами, как с частью своей проклятой игры за трон! Пока Урабэ оправляется от пулевого ранения, эта падаль живет светской жизнью и улыбается массам!

Дитхард остановился, чтобы оглядеть комнату, и на мгновение остро осознал, насколько опасно его положение. Прямо сейчас компания в этой комнате включала в себя Тодо и трех его самых доверенных, опытных солдат, каждый из которых был, мягко говоря, немного расстроен этим последним поворотом событий. Также присутствовали Ракшата, инженер и конструктор найтмэйеров из Индии, и леди Кагуя, представляющая Шесть Домов Киото.

В такой компании британец торчал, как больной палец. Ему стоит тщательно подбирать слова. С другой стороны, любой журналист, который не был сегодня осторожен со своими словами, уже не будет журналистом на рассвете следующего дня.

— Такое развитие событий крайне тревожно, — согласилась леди Кагуя более дипломатично, чем Асахина. — Трудно поверить, что организация, публично поддерживаемая британнским принцем, имеет хоть какой-то шанс принести свободу японскому народу. В свете этих обстоятельств я не вижу, что Дома Киото могут продолжать поддерживать Черных Рыцарей.

— Тогда кого же вы будете поддерживать? — спросил Дитхард. — Простите, это был чисто риторический вопрос: вы, разумеется, не скажите британцу, кому собираетесь давать деньги на борьбу с Британнией.

— Естественно, — коротко ответила Кагуя.

— Возможно, будет лучше, если мы создадим собственную группу, — начала Тиба. Но Дитхард пожал плечами и заговорил быстро и прямо, пока она успела развить эту мысль дальше.

— И кого же вы поставите на роль лидера? — спросил он. — Тодо, возможно? Говоря откровенно, даже если Тодо является отличным тактиком и обладает тактическим складом ума... он не обладает нужным типом харизмы, чтобы поддерживать необходимую руководящую позицию. На одной славе далеко не уйдешь.

Тиба бросилась ему прямо в лицо, схватил репортера за лацканы и приподняла в воздух. Одной рукой. Возможно, она и не была такой крупной физически, как Дитхард, но нельзя было ошибиться в необузданной силе Тибы. Вот важный урок в разговоре: иногда не имеет значения, насколько вы осторожны со своими словами, если человек, слушающий их, слышит только то, что хочет услышать.

— Как ты вообще смеешь так говорить о Тодо! Британнская шваль! Он харизматичен!

— Отпусти его, Тиба! — спокойно, но сурово приказал Тодо, и она подчинилась. — Дитхард. На самом деле не способность принца к лидерству является проблемой.

— Да, — сказал Сэнба, и солдат в годах устало потер лоб. — Я просто не представляю, как японцы последуют за организацией, связанной с британнской Императорской семьей. Независимо от его намерений или способностей, все, что они увидят – что он одна из тех имперских крыс, которые наступили им на спины и лишили их имени и культуры, — он замолчал, чтобы немного посмеяться. — Хотя, если судить по его сегодняшнему выступлению, я бы предпочел, чтобы он сражался со мной, а не против меня.

— О, но он не просто член Императорской семьи, — сказал Дитхард. — Он и его сестра были в изгнании почти десять лет! У них нет таких же связей, как у их братьев и сестер, и поэтому они попросили защиты у Черных Рыцарей.

— Как и сказал Асахина, — заметила Кагуя. — Игра за трон.

Дитхард еще даже близко не закончил, — Но даже если так, то не лучше ли было бы иметь хотя бы этих двоих на нашей стороне, а не против нас? Только представьте! Император, который благосклонно относится к Японии! Император, который понимает тяжелое положение японцев и меняет Империю изнутри!

— Император, который все равно не освободит Японию, — нахмурился Асахина. — Он лгал нам все это время! Очевидно, что он Пейнтед Блэк. Как мы можем доверять такому человеку? Он наверняка и тебя подослал сюда в качестве агента, чтобы присматривать за нами!

— Вы бы доверились ему, если бы он сказал, кто он? Заранее сказал? — спросил Дитхард. — Нет, конечно же, нет. Сам этот разговор доказывает, почему он должен был держать свою личность в секрете. Более того, подумайте вот о чем: Пейнтед Блэк был на острие атаки каждого боестолкновения Черных Рыцарей. Интересуй его только собственное продвижение, не верь он по-настоящему в общее дело...

— Тогда зачем он вообще находился на переднем фронте? — закончил за него Тодо. — Рисковал так же, как и любой солдат на поле боя, когда в этом не было необходимости. Нельзя даже сказать, что это был просто трюк, чтобы доказать, что он был предан делу, потому что риск оставался все еще крайне высоким. Как лидер, было бы вполне разумно полностью держаться в стороне от наших сражений.

— Тодо, вы же не всерьез рассматриваете это? — ахнула Тиба.

— Я держу свой разум открытым, — сказал Тодо. — Хотя мне интересно, можно ли то же самое сказать о британце, находящемся передо мной. Конечно, он был бы в восторге от перспективы императорского отпрыска, возглавляющего Черных Рыцарей. Национализм остается толкающей силой.

Спящий гигант проснулся для этого рокового противостояния. Дитхард сразу же понял, что все остальные в комнате все еще колебались бы, если бы только Тодо пришел к здравому смыслу. Но следующая атака на его позицию пришла не от Чудотворца, а от Ракшаты!

— А что насчет вашего соглашение с Индией? — спросила ученый. — Разве Дома Киото не договорились, что, если им удастся освободить Японию, они заключат союз для освобождения Индии от Китайской Федерации? Если Черные Рыцари являются основной группой, которую финансирует Киото, а затем становятся личной армией принца, эти договоренности исчерпаются, так что ли?

— Напротив, — предположил Дитхард. — Я бы сказал, что сейчас это гораздо более вероятно, чем когда-либо прежде. Подумайте: одним движением Лелуш публично победил двух чрезвычайно могущественных пользователей Стендов и бросил свою поддержку Черным Рыцарям вместо того, чтобы восхвалять военных.

— И? — нетерпеливо спросил Асахина. — Ты просто повторяешь, что нам и так известно.

— Нет, я понимаю его точку зрения, — кивнул Кагуя. — В то время как поддержка Японии может снизиться, сама общественная поддержка организации будет расти и расти. Это облегчило бы нам использование легальных каналов, и... — она остановилась на мгновение, изогнула бровь и продолжила. — И это также позволило бы нам показать британцам то, что их контролируемые правительством СМИ не осмелились бы показать им.

Да, вот так! Эта юная леди очень быстро сообразила и заметила это еще до того, как Дитхард успел намекнуть на это. Он продолжил мысль за нее.

— Подрывая их доверие к системе, заставляя их лучше понимать, что им лгут. Манипулируют. Вынуждая их смотреть, как живет другая половина народа...

— Это не убедит всех, — заключил Кагуя. — Но вполне может убедить достаточно людей.

— Достаточно, чтобы Черные Рыцари откололись от Империи и образовали новую суверенную нацию! — объявил Дитхард. — Что, как я уже давно подозреваю, и было нашей целью с самого начала. Дать японскому народу свободу, о которой он мечтает, а также предоставить средства для защиты новой нации как от Британнской Империи, так и от Китайской Федерации!

— Хорошая теория, — фыркнул Асахина. — Но на этом и все, просто хорошая–...

— Гипотеза, — поправил Дитхард.

— Гипотеза, — с издевкой повторил Асахина. — Но вы просто придумываете факты, а не доказательства. Рассказ получился хороший, но он зависит от вещей, о которых нам вообще ничего неизвестно! Как мы можем доверять этому Лелушу, если мы даже знать ни знаем о нем ничего?!

— Возможно, вы его не знаете, Сёго Асахина, — произнес новый голос. — Однако я знаю его довольно хорошо. И я уверяю вас всех, что вы можете ему доверять.

— Г-господин Кирихара! — ахнула Кагуя, оглядываясь в поисках источника голоса. — Откуда...?

Тодо вытащил руки из-за спины, показывая мобильный телефон на громкой связи. Ох уж этот вероломный дьявол! Даже Дитхард недооценил его! Неужели все это время Чудотворец был на его стороне?

— Благодарю, Тодо, что связался со мной в такое время, — сказал Кирихара. — Ваш разговор был весьма просветительным. Леди Кагуя, вы особенно поразили меня своими рассуждениями и тщательностью в рассмотрении такого важного вопроса.

— Ваш комплимент милостиво принят, — сказала Кагуя, но Дитхард достаточно хорошо читал язык тела, чтобы понять невысказанные слова: "Только потому, что вы так редко их даете".

— Асахина! Вы говорили о рассказах. Тогда позвольте мне поведать вам один. Давным-давно жили-были принц да принцесса. Их мать была убита, а сестра осталась слепой и искалеченной. В нападении обвинили терроризм, но мальчик прекрасно понимал, что это невозможно. Поэтому он выступил против их отца, Императора, и за свою дерзость был низвержен в далекую Японию. Там он повстречался с семьей Куруруги, со мной и юной леди Кагуей, которая, как я не удивляюсь, очевидно, запамятовала эту встречу.

— Принцесса была полна сострадания и любви, даже в своем беспомощном состоянии. Принц был полон ярости, гнева – и направлял все это он на свой собственный народ. Он ненавидит Британнию! Возможно, больше, чем все Черные Рыцари вместе взятые. Если вы последуете за этим принцем, то получите освобожденную Японию. И как было обещано, Ракшата: тогда мы также поможем освободить Индию.

— Я не против, — ученая затянулась своим длинным мундштуком. — Пока наша сделка соблюдается, для меня не имеет особого значения, кто тут заправляет.

— Тогда я бы сказал, что все, что мы можем сейчас сделать, это дождаться Зеро, — сказал Дитхард. — И следующего шага Лелуша. До тех пор, мы не можем продолжать обсуждения. Благодарю вас, господин Кирихара, за вашу помощь во временном урегулировании данного вопроса.

— Совершенно верно, британнский журналист! — рассмеялся Кирихара. — Я с нетерпением жду, что этот юный принц выкинет дальше! Не могу даже представить, что это может быть.

Знаете, а Дитхард тоже не мог. И это делало его таким, таким невероятно счастливым.

***

====Лелуш====

Лелуш очень хорошо понимал причину, по которой невидимость является такой мощной силой: она мешает врагу знать и понимать, что происходит с его окружением. С помощью воображаемого использования невидимости вы можете создать отсутствие знаний у вашего противника, которое либо вызовет сомнение в его решениях, либо даже приведет его к принятию неверных решений.

Подумайте об этом так: люди, идущие по улицам ночью, разве натыкаются на столбы, которые они могут видеть? Конечно же, нет! Но если там так темно, то людям приходиться замедляться, чтобы быть более осторожными и не врезаться в столбы. Вот что значит сказать, что невидимость – опасная сила в драке. С ней нельзя больше доверять своим чувствам, и любое приятное решение может привести к чему-то плохому.

Дело в том, что по реакции Сузаку Лелуш мог сказать, что он находится на минном поле, но понятия не имеет, где те кроются и сколько их было заложено, и даже просто где проходит граница минного поля. Следовательно...

— Каюсь, — сказал Лелуш, поднимая руки и поднимаясь на ноги. — Каюсь! Я незаконно взломал трансляцию, чтобы сделать объявление и победить Мао.

Такая плохая шутка может показаться странным утверждением, но подумайте вот о чем: Лелуш в то время понятия не имел, что так разозлило Сузаку. Разыгрывая это как шутку, он сможет правильно оценить настроение своего друга. Если он не был серьезен, это могло разрядить напряжение. И если он действительно разозлится, это спровоцирует его на—

*БАХ!*

Сначала Лелушу показалось, что это был выстрел или взрыв, но это был всего лишь Сузаку, который ударил кулаком по столу.

— Хочешь притвориться невинной овечкой после всего, что натворил? — он действительно не шутил! Сузаку был так же серьезен, как и казался! — После всего, что ты сделал... Меня тошнит от твоей лжи! От твоих оправдания, притворства невинным! Всего этого!

— Понятно, — осторожно ответил Лелуш. — Что я сделал?

У него был целый список ответов, которые он мог дать Сузаку. То, что его подняли за ворот, а затем сердито прижали к стене, не имело никакого значения. С другой стороны, учитывая обычный характер Сузаку, значение все же должно было иметь.

— Ты держал стрелу в секрете, — выплюнул Сузаку. — Даже после того, как мы узнали, что у Мао была одна такая и он использовал ту на Софи! Если бы ты отдал свою, когда я просил об этом... Мы могли бы предотвратить столько страданий! Вместо же этого ты держал ее при себе и плевать хотел на последствия!

— Возможно, это была не самая лучшая моя идея, — признался Лелуш. — Но что еще мне оставалось делать? Какие у меня вообще были альтернативы? Что, я должен был передать ее военным? Дать им шанс создать еще больше пользователей Стендов, чтобы те взбунтовались? Ты хочешь, чтобы еще больше маньяков, таких как Стенд Аут или Кьюэлл, бродили по улицам? Потому что именно это и устроили бы власти, имей они одну такую стрелу! Кроме того! Моя стрела не вызвала ничего из того, о чем ты говоришь! У Мао имелась своя, и отказ от моей ничего бы не поменял!

— Отказ от моей, — бросил Сузаку ему обратно. — Какая интересная формулировка! Это ты дал Зеро ее Стенд?

— Нет, — честно ответил Лелуш. — Я не имею к этому никакого отношения, клянусь!

Это было потому, что Стенды передаются в семье, но не то, чтобы Сузаку нужно было это знать. В противном случае он, вероятно, догадался бы, что у Ширли имеется Стенд, и, вероятно, у Каллен тоже, если бы он связал ее с [Hey Jude]. Эта крупица информации, пожалуй, только еще больше запутала бы дело, поэтому он даже не намекнул на нее.

— О, правда? — спросил Сузаку, поправляя захват и поднимая его еще выше. Это не показалось Лелушу угрожающим. Это было больше похоже на то, как если бы Сузаку взял себя в руки. — Тогда давай попробуем вот что. Что произошло в Синдзюку? Почему мы пошли своими дорогами именно тогда, когда впервые поспорили?

Лелуш моргнул и попытался подумать об этом. Почему они именно пошли своими дорогами? Сузаку был настолько упрям, что обычно он не оставил бы это так легко, если бы у него не было веской причины уйти. Поэтому...

— Тебе нужно было доложить своему командиру, — предложил он.

— Понятно, — сказал Сузаку, начиная дрожать, когда он опустил Лелуша обратно на землю. Его глаза слезились, но были полны решимости. Что он такого сказал? Дело было не в том, что Сузаку еще больше злился, скорее, ему было грустно, как будто он услышал, что любимый питомец попал под машину. — Тогда, ты использовал стрелу на ком-то? На ком-нибудь вообще? Отвечай честно мне, Лелуш!

Отвечать ему честно? Ну что ж, хорошо... Выглядит так, что он что-то знает, поэтому отрицание не даст ему ничего, на что можно опереться.

— Была группа пользователей Гиасса, — признался он. — Они издевались над японской девушкой и ее друзьями. Я пытался помочь, но тоже попал под воздействия Гиасса... Поэтому я ударил ее стрелой, чтобы дать им всем шанс.

*Шлепок!*

Обычной проблемой для людей, плавающих в море, является столкновение с длинными волочащимися щупальцами медуз, которые покрыты микроскопическими шипами, умеющими впрыскивать яд в любую часть тела, с которой они сталкиваются. Спросите любого, кто сталкивался с таким, и он скажет вам, что боль может затмить что угодно.

Пощечина по лицу Лелуша очень напомнила ему то, что он читал о мучительных последствиях такой встречи. Ощущение жжения на левой стороне лица должно было быть сравнимо по уровню той же агонии.

— Шанс? — спросил Сузаку. — Я же говорил тебе, не так ли? Что мне надоели твои оправдания? Я хотел верить тебе, Лелуш! Я хотел дать тебе шанс! Когда-то мы были друзьями, но теперь я не думаю, что когда-либо действительно знал тебя!

— О чем ты вообще говоришь? — спросил Лелуш. Почему он так расстроился? Теперь по его щекам текли слезы. Слезы гнева и печали, эти две эмоции, казалось, питались и накапливали друг друга. — Я не мог позволить ей умереть!

— Не пытайся притворяться! Я уже знаю, что ты до сегодняшнего дня уже работал с Черным Рыцарям.

— Что тебе–...

— Потому что ты мне только что дал вещественное тому доказательство! — перебил его Сузаку. — Тот факт, что ты даже не помнишь этого – единственное доказательство, которое мне нужно. Ты создавал свою собственную маленькую частную армию и экспериментировал со Стендами, рискуя их жизнями и всеми остальными, чтобы "уничтожить Британнию"!

Он бормотал что-то бессвязное. Может быть, он находится под влиянием эффекта Стенда? Гиасса? Или, быть может, он знал что-то, чего не знал Лелуш? Что это могло быть? Это не имело смысла, особенно для такой реакции. Что такого знал Сузаку, чего не знал Лелуш?

Ответ: Вилетта Ню доложила о своем пленении Черными Рыцарями, в частности, использовав свой Гиасс на их пользователе Стенда-невидимки. Лелуш не мог вспомнить ничего, что имело к ней отношение, и это было доказательством, которое убедило Сузаку.

— Сузаку, тебе надо успокоиться!

— Успокоиться? После всего, что ты сделал? — крикнул Сузаку, отступая в сторону и резко отталкивая Лелуша. — Мне несложно сказать, что ты, вполне возможно, использовал также Ширли и ее дядю! Использовал ее чувства к тебе, чтобы создать алиби, а может быть, даже хуже!

— Я не–... — начал было Лелуш, но Сузаку снова толкнул его, не дав ему ничего сказать.

— И это даже не говоря о том, что ты сделал с Юфемией!

Юфемией? Внезапно все стало обретать немного больше смысла. Ужасное, отвратительное чувство.

— Ты думаешь, это я послал [Anubis]? — спросил Лелуш, не веря своим ушам. — Нет! Я этого не делал! Да я бы никогда–...

— Скажи мне, Лелуш. Почему я должен верить словам монстра? — спросил Сузаку. — В конце концов, самым честным ты был передо мной, только когда был одержим [Children of the Night]. Я думал, что тот обращается к твоим худшим сторонам и превращает тебя в то, чем ты не являешься. Но если что тогда и было, то это ты извращал его.

Лелуш зашипел, обдумывая варианты. Если Сузаку решил стать иррационально жестоким, его возможности были ограничены. В комнате было светло, дверь была закрыта, и даже если бы он побежал...

— Не ожидал от тебя, Сузаку! Ты говоришь так, будто я какой-то дьявол.

— А ты им и являешься, — сказал Сузаку, внезапно успокоившись. Он вытер слезы со щек. — Вот что делают с людьми Стенды. Либо ты сходишь с ума от силы, либо начинаешь думать, что было бы хорошо попытаться сделать вещи лучше, используя бесчестные средства.

— Поосторожнее на поворотах, Сузаку! — предупредил Лелуш. — Ты начинаешь говорить как самый настоящий деспот! Превращение "другого" во "врага" – излюбленная тактика тиранов и монстров.

— Пожалуй, тогда, я должен хотя бы поблагодарить тебя за это предупреждение, — продолжил Сузаку. — Однажды ты поклялся мне, что уничтожишь Британнию. Тогда я дам тебе такое обещание: я не стану монстром! Люди могут быть испорченными, хрупкими и смертными, но это лучше любой альтернативы! Я, Сузаку Куруруги, принимаю свою человечность!

Ясно. Этого было достаточно. Лелуш вполне сознательно давал Сузаку инициативную, чтобы лучше понять образ мыслей своего друга. Теперь, когда он это сделал, настал его очередь идти в атаку! И он сделал это, шагнув вперед и попав прямо в лицо Сузаку, действие, которое, казалось, застало его немного врасплох.

— Может, ты уже перестанешь быть таким твердолобым и хорошенько обо всем поразмыслишь? — начал Лелуш, постукивая его по голове. — Это именно то, чего они хотят! Те, кто послал [Anubis], хотят, чтобы ты обвинил меня! Иначе зачем бы они поставили наши инициалы на посылке! Я бы использовал фальшивое имя, чтобы полностью избежать подозрений–...

— Или ты намеревался использовать этот ход мышления, чтобы избежать подозрений.

Опять Парадокс шахматного мастера. Что ж, хорошо то, что Сузаку никогда не был хорош в шахматах.

— С моей стороны это было бы крайне глупо, — возразил Лелуш. — Прибегнуть к такому двойному блефу, когда в противном случае я даже не был бы подозреваемым? Это было бы решением проблемы, которой вообще не существовало с самого начала. Кто бы ни послал [Anubis], он хочет, чтобы ты заподозрил меня и мы не могли работать вместе, чтобы выяснить, кто на самом деле послал этот проклятый меч. Нам нужно провести расследование–...

— В этом последнем замечании ты абсолютно правдив, — сказал Сузаку, положив руку на плечо Лелуша. — Наверное, ты прав. Вполне возможно, что кто-то пытается тебя подставить. Меньше всего тебе хотелось бы намеренно втягивать Наннали во все это.

Ну, наконец-то! Наконец, мальчишка увидел здравый смысл.

— Тогда ты согласен? Работать вместе, чтобы разрешить это?

— Да, согласен, — кивнул Сузаку. — Нам нужно работать сообща.

А затем плавным, как масло, движением Сузаку скользнул за спину Лелуша, схватил его за запястье и вывернул руку за спину так быстро и плавно, что поначалу сообразительный принц даже не заметил, что происходит.

— Лелуш, мы будем работать вместе, — строго сказал Сузаку. — Вот почему я помещаю тебя под арест за заговор против принцессы Корнелии и принцессы Юфемии ли Британнии.

— Меня, арест?! — завопил Лелуш. Этот дурак! — Странное у тебя представление о совместной работе!

— Мы не можем злоупотреблять системой, — спокойно заявил Сузаку. — Если ты действительно невиновен, то система оправдает тебя, и настоящий преступник ослабит бдительность, думая, что мы попадаем в их ловушку. Таким образом, мы сможем выманить его на открытое место и привлечь к ответственности.

— План-то неплох, вот только тут вырисовывается одна проблемка, — услужливо заметил Лелуш, прекращая борьбу с железной хваткой. — У тебя нет полномочий арестовывать принца! Тебе требуется для всего этого правдоподобный арест, и если я просто соглашусь с ним, то настоящий преступник заподозрит неладное.

Конечно, это была далеко не единственная проблема. Например: если ответственная сторона занимала достаточно высокое положение или обладала особыми способностями, то они могли абсолютно и бесповоротно подпортить все расследование, чтобы создать впечатление, что Лелуш виновен. Однако. Это вполне могло открыть еще один ряд аргументов, в которых Лелуш пока не был заинтересован. Их дискуссия и так была достаточно жаркой, большое вам спасибо.

С другой стороны, он не хотел отговаривать Сузаку от подобных мыслей. Прислушиваться к голосу разума? Тонкость? Сотрудничать с ним? Думать о том, как лучше всего получить то, чего они хотят? Это были очень позитивные детали, особенно если учесть, что разговор начался с того, что один из них ударил кулаком по столу.

Просто этот конкретный план был не так хорошо продуман, как мог бы быть, и добавит еще больше осложнений в его жизнь, которые Лелуш очень, очень сильно не искал и не хотел.

Сузаку на мгновение замолчал, без сомнения обдумывая последствия того, что сказал Лелуш. Это было хорошо. Это было многообещающе, обнадеживающе. Было бы немного оптимистично ожидать, что он заметит другие недостатки в своем плане, но это, безусловно, было возможно. Сузаку внезапно отпустил запястье Лелуша и после еще полминуты молчания объявил о своем решении.

— Тогда мне надо отнести улики принцессе Корнелии или, возможно, принцу Шнайзелю.

Ах. Не совсем то решение, на которое надеялся Лелуш.

— Это единственный способ быть уверенным, — продолжил Сузаку. — Мы должны делать все как по книжке, насколько это возможно, а это означает, что мы будем делать это по-моему, а не по-твоему. Никакой лжи. Никаких уклонений от ответственности. Ничего, кроме правды.

— Ладно! Ты добился своего! — уступил Лелуш, хотя и не был полностью убежден. Не совсем так он хотел справиться с всем этим, но Сузаку, похоже, не оставлял ему особого выбора. Если это поможет ему в будущем сотрудничать с Сузаку, он сможет вытерпеть этот извилистый путь достаточно долго, чтобы показать Сузаку недостатки этого метода, и это должно убедить его больше, чем то могли когда-либо слова. — Я пытался прятаться и потерпел неудачу. Но раз уж теперь я должен выйти на свет, мы попробуем все по-твоему!

— Это очень приятно слышать, — произнес голос, от которого у Лелуша замерло сердце, как только он его услышал. Ужас охватил его. Происходила наихудшая из возможных ситуаций. В дверях стоял Шнайзель! — Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Впрочем, довольно трагично видеть, как такие близкие друзья приходят к такому горячему разногласию.

Это был худший из двух миров. Проблема в споре с Сузаку заключалась в том, что он был упрям, но, по крайней мере, можно было увидеть его намерения. Он был из тех людей, которые носят свои эмоции и мысли на рукавах. Говоря таким образом, Шнайзель являлся почти полной противоположностью. Его намерения были настолько непрозрачны, что вокруг них образовывался густой туман, и он имел тенденцию соглашаться с вами таким образом, чтобы привести вас к тем выводам, к которым он хотел, чтобы вы пришли к ним с самого начала. Спорить с ним было все равно, что пытаться пригвоздить к земле лужу воды. Его предположительная позиция и цели меняются по мановению ветру, но в конце он все равно окажется свободен двигаться так, как захочет. Держать их сейчас в одной комнате – все равно что смешивать отбеливатель с аммиаком!

Шнайзель... Сколько ты всего услышал?

— Как бы то ни было, сэр Куруруги, — продолжил Шнайзель, входя в комнату. — Если у вас есть официальный прошение, пожалуйста, подайте его мне позже, и я лично прослежу за этим делом. А пока, я хотел бы немного потолковать со своим братом. Это ведь было так, не правда ли, Лелуш?

— Да, — ответил Лелуш, изо всех сил стараясь, чтобы в его голосе не прозвучало рычание. — Безусловно, давно.

***

====С.С.====

Однажды, давным-давно жил бедный мальчик-сирота по имени Мао. Он никогда не знал родительской любви и был вынужден всю свою жизнь выпрашивать объедки. До тех пор, пока в один роковой день он не был спасен из детства в рабстве таинственной ведьмой, эгоистично давшей ему силу, которую он не мог контролировать. И со временем эта сила свела его с ума. Что, как она знала, обязано было произойти...

Подъехала машина, и с водительского сиденья вылез ее последний контрактник. Ну, на самом деле нет. Это ведь не было полностью правдой, верно? Самозванец Кьюэлл использовал ее же Код без ее разрешения и заключил контракт от ее имени. С одной стороны, это было довольно неосмотрительно. С другой стороны, иметь рядом запасного контрактника было полезно, на всякий случай...

— Неприятная выдалась авария, — сказал Оги. — Я бы спросил, все ли с тобой в порядке, но не думаю, что что-то действительно способно причинить тебе боль, верно?

— Это больно, — сказала С.С. — Но оно не убьет меня.

Больше сказать было нечего. С.С. отвезла Кьюэлла в Кловисленд, а потом сделала вид, что разбилась, чтобы устроить ему встречу с Мао. Как только стало ясно, что вокруг безопасно, Оги подъехал забрать ее. Ничего особенного. Из-за Мао военные и все остальные наверняка будут ее искать, а значит, необходимо как можно дольше держать ее вне поля зрения. Не тот исход, на который она надеялась... Но с другой стороны, если Мао прочел мысли [Anubis], а [Anubis] знал об этом, то его действия внезапно обрели гораздо больший смысл. Последний рывок, отчаянная попытка забрать ее как можно раньше...

— Я тоже потеряю контроль? — вдруг спросил Оги, когда они ехали. — Как Мао, я имею в виду... Он не мог перестать читать мысли, верно? Со мной тоже такое случится?

— Зависит от тебя, — признала С.С., не придавая словам особого значения. Если [Anubis] действительно знал об этом, то было всего несколько человек, которые могли его послать. Самым вероятным подозреваемым, скорее всего, был... — Сила Королей становиться сильнее с каждым использованием, а дальше...

Машина резко свернула на боковую полосу, выдернув С.С. из задумчивости, когда та обнаружила, что ее контрактник решил наставить на нее пистолет. Гляньте на него. Дрожит от гнева, в любой момент он мог спустить курок, сам того не желая.

— Убери это, — сказала С.С., словно мать, отчитывающая ребенка за то, что он играет со своей игрушкой за обеденным столом. — Ты же знаешь, что не сможешь навредить мне. После всего, что я пережила, это детская забава.

Когда он заговорил, его голос был гораздо спокойнее и ровнее, чем она ожидала.

— Какой бессердечный монстр давал бы людям такую силу, а потом позволял бы им потерять контроль над ней?

Как уместно: его эмоции не были ни для кого секретом.

— Существуют монстры и похуже меня, — предупредила С.С. — Я всего лишь бессмертная ведьма, но на задворках теней прячутся вампиры и кое-что похуже.

— Как, например, этот ДЖОДЖО? — довольно грубо перебил ее Оги. — Что у тебя за дела с этим мужиком? Чем он тебе не угодил?

— Это запутанная история, — сказала С.С. — Но так и быть. Я впервые услышала о нем от того, кто научил меня Хамону, Тонпетти, он рассказал мне, что ДЖОДЖО стал вампиром даже после уроков его ученика.

— Так ты пытаешься отомстить за своего учителя? Я ни на секунду не поверю, что ты дала мне эту силу только для того, чтобы добраться до ДЖОДЖО, что это вообще за бред! Тамаки повстречался с ним намного раньше меня...

— Тамаки? С Силой Королей? — посмеялась С.С. — Спасибо. Я была в довольно кислом настроении, шутка оказалась смешная.

— Тогда что делает меня более достойным, чем он?

Какой интересный философский вопрос, на который так много ответов. Потому что Тамаки был идиотом, и сделать его бессмертным было бы худшим, что она могла сотворить с миром. Потому что ты, Оги, напротив, порядочный человек, который беспокоится о потере контроля только из-за того, что эта сила может сделать с окружающими. Потому что сейчас ты обычный человек, но душа твоя имеет потенциал стать Королем...

Но это были лишь отговорки, и С.С. знала истинную причину...

— Потому что тебя зовут Канаме Оги. Вот почему.

Пистолет был опущен, как будто это имело какое-то значение. Оружие вернули в потайную кобуру под курткой.

— С тобой так трудно, ты это знаешь?

— Спасибо, я очень много практиковалась.

Он рассмеялся, вероятно, против воли.

— А что тогда насчет Мао? — спросил он. — Расскажи о нем.

— Здесь не о чем рассказывать. Он был сиротой, которого я встретила в Китае. Я заключила с ним контракт, но он быстро перестарался и потерял контроль. Он обожал меня.

И я тоже его любила. Она не могла заставить себя произнести эти слова вслух. Будет лучше, если она сохранит их до того дня, когда сможет снова встретиться с ним в Мире С.

— Тогда почему ты бросила его? — спросил Оги. — Нет, серьезно, зачем вообще тогда надо было заключать с ним контракт? Не похоже, что он смог бы помочь тебе найти ДЖОДЖО.

— Мой контракт с Мао отличался от твоего, — призналась С.С. И что это? Ее щека была мокрой. Слезы? Как давно она в последний раз... — В каком-то смысле, можно сказать, он его выполнил.

Эгоистичная ведьма тогда не придала этому значения. Случайный акт доброты, чтобы заставить себя чувствовать себя лучше, хотя она знала, что это не будет иметь никакого реального значения для всего мира и не приблизит ее к тому, чего она желала больше всего.

— Подожди! — позвал ее мальчик, отчаянно желая завладеть ее вниманием. — Э-э! Меня зовут Мао! А как твое имя?

Он словно бы произнес волшебное заклинание, которое могло сковать даже эту злобную, бессердечную ведьму, в одно мгновение приковав ее к месту. Эти слова пронзили ее, как острейшее лезвие, и на мгновение она вспомнила, что тоже когда-то была сиротой. Она вспомнила, что тоже была голодной и тощей, слабой и беспомощной.

Ведьма повернулась и нежно взяла мальчика за руку, затем тепло улыбнулась ему, хотя в глубине души она знала, что все еще была эгоистичной, злой ведьмой. Она знала, что эта сила заставит его жить в более глубоком одиночестве, и все же у нее не было другого выбора, кроме как дать ему ту.

Все потому что...

— Потому что его звали Мао.

***

====Лелуш====

От крикливого матча до шахматной партии. Воздух в комнате преобразился в тот момент, когда Сузаку оставил их одних. От поразительной интенсивности до неискреннего спокойствия. Первое казалось более опасным, но Лелуш был достаточно умен, чтобы распознать опасность, которую на самом деле представляло последнее. Когда атмосфера напряжена, ваши чувства вспыхивают. Вы более готовы к угрозе. Когда та спокойна, ваши чувства расслабляются. Вы уязвимы. Опасность наиболее вероятнее подкрадется к вам и положит руку на спину без всякого на то предупреждения—

— Какой у тебя милейший друг, — обыденно сказал Шнайзель, осматривая комнату. — Я рад, что вы оба жили в комфорте. Наверное, нелегко было прятаться все это время.

— Мы справлялись, — сказал Лелуш. Осторожность – вот название игры, по крайней мере до тех пор, пока он получше не разберется в том, что задумал Шнайзель. Или он мог хотя бы попытаться... — Все что угодно, лишь бы уберечь нас от испорченных игр, в которые играют при Императорском дворе.

— Они вполне могу сойти за головорезов, — признал Шнайзель. Его рука упала на маленький подержанный глобус в углу комнаты, и пальцы начали двигаться по его поверхности. Медленно поворачивая глобус, осторожно вращая его на месте. — Впрочем, в последние годы изменения все же прокрались.

— То есть, самые явные вредители уже замолкли?

Шнайзель перестал вращать глобус. Казалось, его забавляло переживания Лелуша, по крайней мере, если судить по его улыбке. С этим противником эта улыбка могла иметь дюжину противоречивых значений. Как и почти любое слово или жест.

Сузаку был опасным противником по той же причине, по которой он так хорошо уживался с Лелушем: они оба превосходили друг друга совершенно по-разному. Что делало Шнайзеля опасным, так это то, что он преуспевал в том же направлении, что и Лелуш... А Лелуш никогда, ни разу не побеждал его.

— Лелуш, я не собираюсь тебя арестовывать, — сказал Шнайзель. — Даже если мое сердце разрывается от мысли, что это ты, я не собираюсь раскрывать, что ты убил нашего брата Кловиса.

— Понятно, — Лелуш тщательно обдумывал свои слова. Хотя он и сомневался в этом, существовали крохотные шансы, что сейчас велась запись всего сказанного. — Значит, ты намерен шантажом заставить меня помочь тебе? Выходит, я всего лишь еще одна пешка, чтобы помочь тебе заполучить трон?

— Ах, нет. В настоящее время трон меня не интересует, — поправил его Шнайзель. — Хотя я удивлен, что ты так прямолинеен. Я ожидал, что ты проверишь границы моих намерений немного более тщательно перед тем, как кинешься в атаку.

— Чтобы ты мог расставить мне ловушки, пока я буду проверять эти самые границы? — спросил Лелуш. — Кроме того, ты раньше меня был довольно прямолинейным. В некоторых играх, таких как «Дилемма заключенного», лучшая тактика – это использовать тот же ход, что и твой противник в его последнем.

— Стратегия возмездия, — Шнайзель сложил руки. — Да, и ключевое слово здесь – возмездие. Действие причинения вреда кому-то, потому что он причинил вред тебе; месть. Лелуш, путь, по которому ты идешь, изначально разрушителен. Все, чего ты достигнешь – увеличения страданий, а не их уменьшения.

— Я не соглашусь, — ответил Лелуш, чувствуя, что с каждым словом злится все больше. — Если я чего-то и добился, то только увеличил видимое количество страданий. Я обратил внимание на то, что уже существует, — теперь уже Лелуш ударил по столу. — Ты же настаиваешь на том, чтобы мы оставляли зло безнаказанным! Как это может быть правильным?

— Я не настаивал на этом, — спокойно напомнил ему Шнайзель. И правильно. Он подразумевал это, но не настаивал. — Хорошо. Тогда я могу быть уверенным, что это не просто какая-то плохо продуманная попытка мести. И это не твоя попытка занять трон. Этот эмоциональный взрыв был вполне искренним.

— А если я просто притворяюсь?

— Тогда ты достаточно хороший актер, который мне нужен.

Значит, он действительно намеревается использовать его, и он намерен заполучить желаемо независимо от того, что сделает Лелуш. При любых раскладах он снова выигрывает! Шнайзель! Несмотря на то, что Лелуш был осторожен, чтобы не ляпнуть ничего компрометирующего, второй принц все еще имел полный контроль над доской!

— Перед тем, как ты скажешь мне, чего ты хочешь, — прорычал Лелуш. — Скажи мне, что ты знаешь о смерти моей матери.

— Если ты скажешь мне, что ты знаешь о том, кто послал [Anubis].

На мгновение между смотревшими друг на друга двумя принцами наступила тишина. Один злился. Другой был собран. Оба анализируют друг друга и пытаются угадать намерения другого. Психологический танец остроумия и воли, проходящий через действие или слова – игра, что разыгрывается перед тем, как перемещается фигура.

— О том и речь, — наконец нарушил молчание Шнайзель. — Никто из нас не знает, чего хочет другой. Так что позволь мне прямо перейти к делу...

Лелуш прислушивался к тому, что говорил Шнайзель, и, что еще важнее, к тому, чего он не говорил. Недоверие росло в нем быстро, до такой степени, что оно даже сравнялось с его злостью. Конечно, он понимал, что в конце концов такая возможность появится, но чтобы это случилось так скоро?

— Невозможно, — рыкнул на него Лелуш. — Император никогда не позволит это!

— Отец уже дал свое согласие, — спокойно ответил Шнайзель.

Уже...? Нет, нет, если вдуматься, это имеет смысл. Как лучше надеть поводок на непослушного ребенка? Как лучше запереть в клетку дух революционера? В глубине души Лелуш всегда знал, что единственный способ, которым он и Наннали – и Сузаку, и Каллен, и Кирихара, и Саёко, и Тодо – когда-нибудь познают свою свободу: если Япония снова обретет хоть какое-то подобие свободы, и что все что меньше этого будет лишь повязкой на кровоточащей ране несправедливости.

Приняв эту стратегию, он потенциально может отсечь такую возможность. Это отделит его от Черных Рыцарей. У него больше не будет собственной армии, с которой он смог бы восстать. Это полностью вытеснило бы его на дневной свет, где люди увидели бы его приближение.

— Лелуш, принимаешь ли ты это предложение? — спросил Шнайзель.

Он не мог. Ему нельзя. Но если он этого не сделает, то именно Наннали придется...

— Так и быть, — ответил Лелуш, обессиленно признавая поражение. — Я приму твое великодушное предложение.

— Я так и думал, — сказал Шнайзель, поднимаясь. — С нетерпением жду, как ты справишься, и я также предвкушаю нашу следующую партию в шахматы. Не солгу, если скажу, что твоя игра улучшается не по дням, а по часам. Впрочем, прошу простить, другие вопросы все еще требуют моего внимания.

Лелушу не оставалось ничего другого, кроме как ждать, пока Шнайзель уйдет. Он тяжело опустился, положив голову на стол. Он обхватил голову руками и сделал несколько глубоких-глубоких вдохов и выдохов.

— Хе-хе-хе-хе... — его тело начало дрожать. — Хе-хе-хе-хе-ха-хахахахахахахахахаха!

Лелуш вскочил на ноги и вскинул рукой в сторону.

— Шнайзель, недалекий ты глупец! Думаешь, что ты прижал меня? Думаешь, что ты отрезал меня от Черных Рыцарей? Думаешь, этот ход подавил мое восстание?!

Другую свою руку Лелуш поднял к небу, словно держа в руке бокал вина, который был наполнен до краев и мог пролиться в любую секунду.

— Думаешь, что, сделав меня видимым, ты ослабишь мою силу? Думаешь, что, заставив меня выйти на свет, ты вынудишь меня сдаться перед сломанной системой? Ошибаешься! Хотя невидимость [Painted Black] – ужасающая сила, я также узнал кое-что еще!

— Что делая невидимое видимым может быть столь же разрушительным! Моему восстание, возможно, и придется изменить свою форму... Но оно не умрет так легко! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха... Бесполезно! Хахахахахахаха!

По всей Одиннадцатой Зоне проживало множество различных людей. Британцы, одиннадцатые, гражданские, солдаты, террористы, аристократы. Их идеалы противоречат друг другу. Их цели часто противоречат друг другу. И все же, в этот самый момент времени у них было одно кое-что общее.

«По завершении вчерашней трагедии выяснилось, что погибли две дюжины аристократов и аристократок, еще тридцать выжили, но с разной степенью тяжести ранений. Власти до сих пор не назвали вероятных виновников, и ожидается, что официальное заявление будет обнародовано Черными Рыцарями к концу сегодняшнего дня.»

Почти все в Одиннадцатой Зоне, у кого имелась эта возможность, смотрели новости.

«Попытки связаться с принцессой Корнелией или ее Рыцарем сэром Гилфордом для получения комментариев в настоящее время остались без ответа, однако сэр Куруруги указал, что принцесса Юфемия не будет появляться на публике в обозримом будущем.»

И разумеется, у всех были свои взгляды на них. Некоторые знали то, чего не знали другие. Некоторые рассматривали вчерашние события как препятствие достижению их целей. Другие – как шаг вперед.

«Тем не менее, похоже, что Премьер-министр и второй принц Шнайзель эль Британния изложил поразительную рекомендацию Родине, вследствие чего мы со срочными новостями объявляем, что новый Наместник для Одиннадцатый Зон был определен.»

Другие же рассматривали их как и то, и другое одновременно.

«Приветствую, жители Одиннадцатой Зоны! Меня зовут Лелуш ви Британния, впрочем сейчас я не нуждаюсь в представлении. С этого и по сей день я буду вашим новым Наместником. Уверен, что некоторые из вас будут удивлены этим назначением, но я уверяю вас, что мое удивление было несоразмерно больше.»

По всей Зоне реакция оказалась такой, какой и следовало ее ожидать. Каллен чуть не подавилась хлопьями. Ривалз вскинул кулаком в воздух. Закутанный в бинты мужчина пытался выбраться из больничной койки, в то время как электрооборудование в его палате полностью вышло из строя. Тодо нахмурился, но в остальном сдержал свои эмоции. Джозеф Джостар громко расхохотался, а С.С. сделала поэтический комментарий о странных поворотах судьбы (в перерывах между кусочками пиццы).

Милли же хлопала ее по спине и говорила что-то вроде: «Ай да моя девочка! Ты выбрала победителя! Не отпускай его теперь!», пока Ширли краснела и вертела пальцами.

«Для начала я обращусь к людям, которые боятся сверхъестественного вмешательства в их безопасность. Ваши опасения были услышаны, и с поддержкой Черных Рыцарей я полностью намерен обеспечить вашу сохранность. А теперь, я обращусь к любому, будь то пользователи Стендов или нормальные люди, которые намерены использовать любую подвластную им силу, чтобы навредить другим ради собственного удовлетворения:

Даже не думайте.»

Сузаку вернулся к Юфемии, ожидая, когда она оправится от травмы. Вилетта кипела от отчаяния. Оги уже начал жалеть, что не принял предложение Тамаки пойти сегодня выпить. Дитхард – ну, Дитхард по сути руководил трансляцией, все время ухмыляясь, как сумасшедший.

«В управлении Одиннадцатой Зоной произойдут некоторые изменения. Коррупция недопустима. Несправедливость будет караться. Будь это британцы, нумерные или граждане других стран. Моя дальнейшая цель – уменьшить терроризм путем улучшения качества жизни всех людей. Я намереваюсь разорвать на части систему, которая позволила разрастись недавним атакам Стендов, и построю на ее месте лучшую систему!

На Родине за происходящим наблюдали также и члены Императорской семьи. Одиссей ю Британния лишь радовался новостям, что его давно считавшиеся мертвыми брат и сестра на самом деле еще живы. Гвиневера су Британния находила все это довольно забавным развлечением. Карин нэ Британния была немного разочарована тем, что веселью, по-видимому, пришел конец.

А Чарльз испытывал то, что мог не заметить человек, не знавший его достаточно хорошо – едва заметный проблеск отцовской гордости.

«Сотрудничество с Черными Рыцарями позволит мне создать дополнительную меру для обеспечения выживания и процветания этих изменений. Ради вашего блага, ради вашей безопасности, ради вашей гордости и ради тех, кого вы любите! Я, Лелуш ви Британния, объявляю, что убивать может лишь тот, кто сам готов быть убитым! Вместе мы создадим лучший мир!»

Снаружи люди перестали делать то, что они делали там, где они наблюдали за объявлением. Никто не был уверен, кто это начал. Никто не смог бы взять на себя серьезную ответственность за это, но тем не менее это началось.

— Лелуш! — крикнул кто-то, где-то в Зоне, подняв кулак в воздух.

— Лелуш! — крикнул кто-то рядом, копируя жест. Потом еще один. И еще один. Пока не стало казаться, что все повторяют его имя, снова и снова в грандиозной какофонии поддержки. Поддержки к человеку, который положил конец двум опасным пользователям Стендов. К принцу, который проявил солидарность к Черным Рыцарям. К опальному принцу. К надежде. К новому пути. К совершенно новому и лучшему миру.

«Ну что же. Начнем?»

Конек Арки 2: Разбитые мечты

***

====Чарльз====

Говоря чисто техническим языком, он был настолько одинок, насколько это вообще возможно, находясь в этом месте. Над ним маячило коллективное бессознательное всей человеческой расы. Его злейший враг, свидетелем которого он может стать в любой момент, и все же...

Ленивым жестом он вызвал командную консоль. Чарльз постучал по кнопкам. Это была детская проказа. Он прекрасно знал об этом. Тем не менее, информация была прямо тут. Это было так просто. У него была сила. Почему бы не воспользоваться ею? Вот что должен делать сильный. Нет ничего слабого в том, чтобы облегчить бремя своей души, получив потенциально подавляющее тактическое преимущество.

Рычаги консоли были нажаты. Перед ним появилась женщина. Маска Императора рефлекторно одевается на его лицо, когда она в замешательстве смотрит на него, затем на свое окружение, как будто она каким-то образом понимает точную и красноречивую природу того, где они были и что он сделал. Иллюзорная внешность. На самом деле ее тела здесь не было. То, что стояло здесь и сейчас, было простой конструкцией, облегчающей общение с усопшими...

Она видит его. Ее глаза округляются. Она низко кланяется, потрясенная, благоговейная или и то и другое вместе.

— Ваше Величество–... — начала было она, но Император прервал ее, не давая ей произнести еще хоть слово.

— Избавьте меня от ложной почтительности, — прогремел его голос по всему залу. — Ваше время ограничено. Ирония судьбы, учитывая природу вашей силы.

Кроме того. Их дети были довольно близки. Не то чтобы ей нужно было знать то, что он знал об этом, это было бы не более чем ненужным осложнением. Второе правило придворной политики: никогда не говори больше, чем нужно.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. В обоих бессмысленно вспыхнул символ Гиасса. Артефакт ее контракта, не имеющий существенного эффекта. Впрочем, это было палкой о двух концах: Гиасс тоже не мог на нее повлиять. Поэтому он отмахнулся от того, что могло бы представлять угрозу при обычных обстоятельствах, и осмотрел саму женщину. Одиннадцатая, лет тридцати с небольшим. Его первое впечатление: слабость ума, слабость воли, слабость тела.

— Доклад Бартли о вашем эволюционировавшем Стенде был подробен, — продолжил Чарльз. — [Yesterday's Requiem]. Причудливое имя для "сегодня", учитывая что им владеет женщина, чье имя означает "будущее". Довольно уникальная сила. В пределах вашей собственной сферы времени вы могли бы прожить тысячу жизней в мгновение ока. Вы даже могли бы увидеть события, которые еще не произошли.

Мирай Кодзуки поднимает глаза на врага человечества, существо, называемое "Богом". Выражение ее лица трудно прочесть даже ему, ученому мастеру Императорского двора. Неповиновение? Радость? Раздражение? Это может быть что угодно.

— Да, — наконец заговорила одиннадцатая, как раз перед тем, как Чарльз собрался повысить голос за ее дерзость. — Столько жизней я пыталась сделать все как надо. Идеальную семья. Идеальную жизнь. Счастливую. Собранную. Вместе. То есть до того дня...

Ее взгляд опускается на него, и теперь эмоции слились в одно, что несложно было понять. В гнев. В настоящий, неподдельный гнев. Нет, за пределами колодца ярости. Вот что несет за собой медведица, завидев змею, подкрадывающуюся к ее детенышам.

— Пока вы не разрушили все своим безумным планом.

— Не забывайтесь, мисс Кодзуки! — предупредил он. — Я все еще запросто могу арестовать вашу дочь, подвергнуть ее пыткам и казнить. Не думайте, что ваша недалекая ярость может сравниться с яростью Императора.

— Да, вы показали эту ярость своему сыну, когда он был слишком молод, — сказала Мирай. Это было ошибкой с ее стороны.

— Не думай, что можешь понять мои действия! — сказал Чарльз, хотя даже он должен был признать, что его голос имеет тенденцию быть более громким, чем у обычного человека. — Особенно когда ты манипулировала счастьем и благополучием своей семьи, не особо заботясь об остальном мире!

— О? — спросила она, и теперь она произвела на него некоторое впечатление. Так вот откуда у ее детей такой огонь. — На самом деле я предприняла несколько попыток проникнуть в ваш маленький план. Даже с моим Стендом я не смогла пройти стену расистских настроений вашего двора, независимо от того, какой путь я выбирала. Большую часть времени всех моих попыток меня убивал какого-нибудь случайный ребенок или другое загадочное появление в моем доме.

— Другими словами, мы преуспели, а вам не хватило прозорливости, чтобы понять, какую пользу это принесет человечеству, — сказал Чарльз, указывая на Меч Акаши. — Благодарю вас, мисс Кодзуки! Это было очень познавательно, — он повернулся к ней спиной, по крайней мере, немного удовлетворенный тем, что узнал, что действительно можно довести их цель до конца. — Вы можете подтвердить это? Будьте правдивы! Помните, что жизнь вашей дочери лежит в моей ладони.

Она смотрела на него с нескрываемой ненавистью, и он почувствовал хоть какое-то удовлетворение от того, что она наконец-то стала честной. Да, именно. Ты ненавидишь 98-го Императора Священной Британнской Империи. Ты презираешь то, что его действия привели к разрыву твоей дорогой семьи. Повторный брак твоего мужа. Смерть твоего безрассудного сына. Несчастье твоей дочери. Не держи в себе эту ненависть. Лучше давай посмотрим на нее как на уродливую вещь, а не будем держать ее в темноте, где она может учинить гораздо, гораздо больше вреда.

— Могу, — покорно призналась Мирай, сдерживая гнев. Теперь, когда она освободилась от этого нелепого наркотика, ее разум стал острее. — Но мне интересно. Что вы думаете о моем Реквиеме?

— Мощный, но нестабильный, — фыркнул Чарльз, потакая женщине хотя бы в этом. Это будет последний разговор в ее жизни. Даже он иногда проявлял сочувствие, хотя предпочитал, чтобы это не выглядело так. — Поэтому его применение слишком ограничено. При правильном применении и контроле вы могли бы изменить этот мир к лучшему, в том числе и для тех, кто не входит в вашу семью. Как бы то ни было, продолжать его существование было слишком опасно. И, что дальше?

— Понятно, — сказала Мирай. Нижняя часть ее тела начала исчезать. В каком-то смысле он ей завидовал. По крайней мере, хоть кто-то из них сможет воссоединиться со своим сыном к концу этого дня. — Вы думали, что мой Реквием опасен? Думали, что мой Реквием могуч? Думали, что мой Реквием может изменить мир?

— Подождите, когда увидите Реквием Зеро.

Усопшая полностью вернулась туда, откуда пришла. В бурлящую массу умов, личностей и опыта, накопленных в ходе всей человеческой истории. Оставшись один, Чарльз молча смотрел на ненавистную тварь, которая вела человечество к вечному конфликту с самим собой. Разница была лишь в том, что теперь он остался со словами нумерной, ненавидевшей его по причинам, которые он понимал лучше, чем она могла себе даже представить. И, обдумывая эти слова, он мог дать только один ответ – ответ, заставивший его сердце наполниться гордостью и предвкушением, которые он никогда не осмелится выразить перед другой живой душой.

— Именно на это я и надеюсь.

<— To Be Continued***

Дилемма заключенного — фундаментальная проблема в теории игр, согласно которой рациональные игроки не всегда будут сотрудничать друг с другом, даже если это в их интересах.

[1] Еще в 38 главе я не до конца понял, почему Ширли перепутала голоса Лелуша и ДЖОДЖО, когда тот ей позвонил после лок-аута базы Черных Рыцарей. Только сейчас меня осенило, что Автор данного фика воспользовался фактом, что у Джонатана Джостара и Лелуша в англоязычной версии аниме озвучки одни и те же актеры звучания. Взрыв мозга просто.

Окончание главы