Невероятное восстание Лулу [Code Geass x JoJo's Bizarre Adventure] Глава 69 – Вера и разум

====Пуччи====

Барселона. Столица и крупнейший город Каталонии, региона Испании, который имеет собственные флаг и язык, отличный от испанского и называемый каталанским, который также можно увидеть на их уличных указателях, если вы будете гулять по их улицам.

Город – во многом похожий на Эдинбург – хорошо известен своей привлекательностью для туристов, и неудивительно, ведь это действительно красивый город по тем же самым общим причинам: архитектура и история. Но у него есть одно преимущество перед Эдинбургом. Климат здесь в разы лучше, так как он расположен подле Средиземного моря.

Небольшой совет, если когда-нибудь решите наведаться сюда. Попробуйте посетить ресторан или бар, где подают тапас. Это испанский деликатес, при котором еда подается небольшими порциями. Очень часто люди, намеревающиеся полноценно поесть здесь, покупают несколько разных блюд, распределяя порции между теми, кто сидит за их столом. Таким образом создается более открытая и дружелюбная атмосфера, нежели при более жестких привычках, где каждый человек традиционно придерживается своего блюда.

Но этой ночью этот прекрасный город не был безопасным местом для туристов. Этой ночью данный город посетили несколько человек, которые не оценили бы ни открытую природу тапаса, ни архитектуру Антонио Гауди. Они пришли сюда не из-за приятной погодки и не для того, чтобы окунуться в другую культуру.

— Ты не отсчитываешь простые числа, — сказал Штрохайм, когда они почти были рядом. — Ты не нервничаешь? Я бы сказал, что запуск в космос довольно неприятный опыт. Все-таки, это твой первый раз.

Было не так уж и плохо. Он позаимствовал воспоминание у раненого пилота. Что-то настолько техническое не заставит его нервничать.

— Я верю в нашу подготовку, — сказал Пуччи, решив, что лучше не вдаваться в такие подробности со своими союзниками. — На самом деле мне казалось, что ты будешь больше переживаться за Джайро. Путешествие верхом вам больше подходит, так ведь, господин Цеппели?

— Не помню, чтобы спрашивал твоего мнения, — ответил Джайро. Не резко, а спокойно, как будто это он подкалывал Пуччи. — Эта штука, Колесница Аполлона, для меня сущий пустяк.

— Тогда давайте сосредоточимся на текущей задаче, — прервал его Штрохайм. — Согласно сообщениям, у нас тут два Рыцаря Круга. Я вызываюсь заняться Доротеей Эрнст. Кто из вас предпочтет Британнского Вампира?

Британнский Вампир...? Интересно.

— Мои извинения, Джайро. Я был бы не прочь заняться им. Ты ведь не против разобраться с остальными?

— Бывают моменты, когда окольный путь – самый короткий путь, — сказал Джайро. — Хорошо. Молись за наш успех, священник. И хотя я сомневаюсь, что нам она понадобиться, никогда не помешает принести с собой щепотку удачи.

— Да кому нужна удача? — спросил Штрохайм. — Нам уже суждено преуспеть! Взбодритесь, потому что мы на месте. Покажите им мощь Европы! Покажите им мощь континента свободы!

И вот так они разделились при подлете к этому городу, где Пуччи пилотировал свой личный Александр, Штрохайм – сильно модифицированный Панцел-Хаммел, а Джайро... найтмэйер в конном стиле с дополнительным оружием с принципами вращения. Так или иначе, Пуччи продолжал находить удовольствие в своей нынешней ситуации. Там было столько всего... в этом пряталась восхитительная ирония.

— Окстись, Британнский Вампир, — предупредил Пуччи, завидев свою цель внизу, в городе. — Я встречал реального, и такому безумцу никогда не сравниться с ним. Тебе следовало остаться там, где было безопасно охотиться на людей. Теперь же наша встреча предрешена.

Глава 69: Вера и разум

====Джорджия====

Знаете ли вы, что самое худшее в работе с клиентами? Клиенты. Легкотня. Второе худшее – обыкновенная скука. Может дойти до того, что вы с удовольствием поговорите с кем-то из толпы, просто чтобы хоть чем-то занять себя.

— Какой же долгий день, — сказала самой себе Джорджия.

Ну, очевидно, она сказала этой лишь себе. Она была единственной на ресепшене отеля «Сплэндор» в этую свежую и приятную ночку. Другие постояльцы сейчас сидели в своих номерах, никто из новых сегодня не заселялся (по крайней мере, в ее смену), и ей ничего не оставалось, кроме как смотреть новости.

«В своем шокирующим акте жестокости Британния совершила нападение на три крупных города Европейского Союза», — говорил ведущий новостей. — «Гражданам Эдинбурга, Барселоны и Афин рекомендуется направиться к ближайшим убежищам. Официальное заявление из Парижа гласит, что Джонатан Джостар и несколько его Паладинов лично взяли этот вопрос под личный контроль.»

— Скукота! — пробурчала Джорджия и переключила канал.

«Эти кадры были присланы нам отважным гражданином Барселоны. Как можете видеть, подкрепление прибыло!»

Зевок! Клик.

«Чего добивается Британния этими атаками до сих пор остается загадкой для наших военных экспертов. Стратегически говоря, эти города не предлагают Империи ничего–...»

Зевок! Клик! Поговорите уже о чем-нибудь другом!

«Тут любому ясно, что мы должны ответить на эти вероломные нападения со всей нашей силой! Беспричинные атаки на эти города очередной признак безжалостной жестокости–...»

— Уууух! — застонала Джорджия, и опрокинула голову на столик перед собой, чтобы выпустить накопившееся. — Вот может, если бы эти атаки случились где-нибудь здесь, произошло бы что-нибудь интересное. Сейчас я буду рада уже чему-угодно–...

Прозвенел звоночек над парадными дверьми, и тем особым способом, которым, как правило, овладевают работники по обслуживанию клиентов, она немедленно выпрямилась и надела свою самую лучшую улыбку. Никогда не показывайте людям хмурый взгляд, когда можете показать им улыбку.

— Добро пожаловать в отель «Сплэндор»! — чуть ли не пропела Джорджия. — Как я могу вам помочь сегодня, сэр?

Только после того, как она закончила представление, ее мозг осознал то, что видели ее глаза. В вестибюль вошел юноша и быстро направился к стойке регистрации самодовольной походкой. Ей потребовались все силы, чтобы удержаться от смеха или чтобы на лбу не выступила испарина от явной нелепости того, на что она смотрела.

С чего бы начать, с чего бы начать? Может, с его повязки на левом глазу? Она была огромна и– это что, на ней висел кулон? Кто ее сделал? Кто надевает сережку на наглазную повязку? Ах! Их там было еще больше, они были спрятаны за этим кричащим высоким воротником! Они выглядели так, словно были привязаны к другой стороне повязки на глазу, за его головой. Что?! Кто вообще носит нечто подобное! Причем на людях, не меньше!

А потом был еще плащ. Черный, с золотой отделкой, плоскими плечами и фиолетовым внутри. Фиолетовым! Темно-фиолетовым, как будто он пытался наложить какую-то рамку на свою тощую фигуру! Что же касается остального на нем, то это был в основном черный костюм с золотыми вышивными алмазами, разбросанными по всему телу.

— Очарован знакомством с вами, Джорджия, — он сделал круговой жест рукой – и внезапно он держит цветок, который положил на стол перед ней. — Одна комната, на одну ночь. Плачу вперед наличными. Надеюсь, это возможно устроить?

— Д-да, возможно, — удалось произнести Джорджии, не надломав голос. Кто был этот парень? Она подтолкнула книгу постояльцев через стол. — Мне... понадобится ваше имя и фамилия, чтобы заселить и выселить.

— Разумеется, — затем он откинул плащ, схватил ручку, ухмыльнулся, как сумасшедший, и заложил свободную руку за спину, записывая себя. Ты всего лишь записываешь свое имя! К чему вся эта театральщина?! — Хватит ли этих денег на одну ночь?

— А? Ох? Да. Более чем, — ответила Джорджия, внезапно осознав, что смотрела на него, вместо того чтобы посчитать деньги. — Извините, просто... Вы вроде бы выглядите знакомо? Как-то? Такое чувство, что вы какая-то знаменитость.

Она сказала это только для того, чтобы заполнить некоторую тишину и объяснить, почему она пялилась на него, но теперь, когда она посмотрела сквозь всю его глуповатую одежду, в нем было что-то знакомое. Джорджия не могла точно понять, что именно, но у нее определенно было сильное ощущение, что она видела где-то это лицо раньше. Может, она неосознанно заметила это, но была отвлечена этими нелепыми хрустальными подвесками?

— Мне часто это говорят, — спокойно ответил гость. Он откинул назад волосы и засмеялся дерзким, самодовольным смехом. Затем его рука метнулась вперед, разворачивая книгу. — Было бы странно, если бы вы не видели меня раньше. Будет очень странно, если кто-нибудь в Европе не услышит обо мне к концу года!

Внезапно теперь он держал в руке палочку. Вроде тех, которые видите в руках маленького ребенка. Он покрутил ею в руке и с некоторой помпезностью указал ею на книгу постояльцев.

— Считайте, что вам повезло, мадам, — всё продолжал он. Очень, очень трудно было сейчас удержаться от смеха. — Ибо в эту ночь, в эту роковую ночь, я почтил своим присутствием ваше заведение!

— Ю-Юлий Кингсли? — прочитала она вслух.

— Да, всё именно так! Экстраординарный фокусник! — поворот, шаг назад от стола, а затем глубокий широкий поклон, от которого плащ поднялся почти над его головой. — Я живу, чтобы развлекать. Я живу, чтобы будоражить массы, одурачивая их.

Ах. Это... это многое объясняло. Наверное, он был из тех, кто никогда полностью не выходил из образа. Она слышала об актерах, следовавшие Станиславскому, но никогда о фокусниках с такой же системой... Но, вполне возможно, они тоже могли существовать.

— Ох... понятно, — сказала она. — Б-благодарим вас, что вы выбрали отель «Сплэндор».

— Хм, как мило с вашей стороны, — сказал господин Кингсли. — Ах, этот кувшин с водой... Вы же не возражаете, если я немного отопью? Понимаете, я проделал довольно долгий путь, и у меня совсем пересохло в горле.

— Нет, нет. Не смущайтесь, — сказала она, все еще совершенно ошарашенная этим странным, очень странным человеком.

Так или иначе, она была благодарна за предлог нырнуть под стол за чистым стаканом, хотя бы для того, чтобы выпустить небольшую толику смеха, который нарастал в ней с тех пор, как этот человек, этот Юлий Кингсли, «почтил их заведение своим присутствием». Ну что за бредятина! Что за невероятное показушество!

Но когда она поднялась из-под стола, Джорджия поняла, что ее еще не закончил ошарашивать. Всё потому, что когда она все-таки встала, то увидела, как Юлий Кингсли схватил кувшин обеими руками и пил прямо из него. С жадностью. Как будто за это время он случайно съел слишком горячее карри.

Всё, что она могла делать, это смотреть с отвисшей челюстью, как он полностью выпил воду. Весь кувшин воды был выпит их последним клиентом. На самом деле проблемы здесь никакой не было. Вода как раз и предназначалась для клиентов или персонала, пока они ожидали в вестибюле. Но выпить столько сразу, она никогда раньше не видела ничего подобного!

— Премного благодарен вам, мадам, — сказал он, когда закончил. Затем, круча ключами от номера на указательном пальце, он зашагал по коридору, смотря на указатели, ведущие к пронумерованным номерам. — Вы оказали мне неоценимую помощь.

Джорджия с минуту смотрела ему вслед, медленно моргая, пока ее мозг отчаянно пытался осмыслить... всё это, чем бы это ни было. В конце концов она пришла к очень необычному выводу.

— Лучше уж скучать, чем чтобы тебе взрывали мозг, — сказала она. — Как он, кстати, провернул этот трюк? Воды реально больше нет...

Ах, но давайте еще немного проследим за «Юлием Кингсли». Давайте проследуем за ним в его номер, где его характер преображается, как только за ним закрывается дверь. Давайте проследим за ним, когда он опускается на колени и делает несколько глубоких вдохов и выдохов. Давайте посмотрим, как он срывает повязку с глаза, которую он украл не более десяти минут назад при помощи Стенда, а затем хватается за грудь, когда слезы текут по его груди, как будто он находится в огромной, непостижимой агонии.

— Наннали... — рыдает он. — Грх... Наннали! Клянусь... Я спасу тебя!

***

====Юфемия====

Время имеет такую забавную причуду замедляться, когда вы волнуетесь. Тревога заставляет ощущать каждую песчинку тяжелой, как будто она гора, пока та стекает внутри песочных часов. Всю свою жизнь Юфемии приходилось тревожиться. О своей сестре, живущей в какой-то далекой стране, чьи территории претендуют стать частью Империи. О Сузаку, сражающемся в хорошей битве, чтобы он мог сделать себе имя. Обычно она находила себе занятие. Другое дело, чтобы занять себя. Сегодняшний день ничем не отличался.

— Пешка на Е5, — сказал Шнайзель

Юфемия уставилась на доску, как будто это была головоломка с оптической иллюзией. Будто если она посмотрит правильно, то все встанет на свои места. Станет очевидно, как лучше всего нужно походить. Если она сосредоточится. Она играла белыми. Шнайзель – черными. Она прищурилась и наклонила голову поближе к доске, пытаясь как можно лучше разглядеть происходящее. Но всё, что она увидела, было черное и белое, и от такого скрещивания глаз у нее заболела голова.

Шнайзель откашлялся:

— Юфемия, ты все еще уверена, что хочешь научиться, как играть? Ты вроде бы уже поняла, как ходят фигуры, и тем не менее на ход у тебя уходит по десять минут. Может, лучше поиграем в Снап? Думаю, тебе он понравится больше, чем шахматы.

— Спасибо за беспокойство, Шнайзель, — сказала Юфемия. Ах... Может быть, если она передвинет лошадку вот так? Цок, цок, цок... — Но... Я стремлюсь научиться играть не просто так.

К тому времени, как она закончила фразу, Шнайзель уже походил: его Пешка взяла ее Коня. Снова настала ее очередь.

— Не поделишься со мной? — спросил Шнайзель. — В детстве наши игры в шахматы всегда оканчивались твоими слезами. Тебе было очень жалко съеденные фигуры, которым "больше не разрешалось играть".

К счастью, сейчас поблизости никого не было: они сидели в личном кабинете Шнайзеля на борту Авалона. И это к лучшему, потому как она могла надуть щечки и придать себе вид «возмущенной принцессы» без комментариев посторонних людей.

— В последнее время я заметила, что тактика и стратегия начинают играть бо́льшее значение во всем, — сказала она, поднимая своего Слона и – с молчаливыми извинениями перед черной Пешкой за то, что она выведет ее из игры – взяла фигуру, которая ходом ранее съела ее фигуру.

Вслед за этим Шнайзель с места нанес ответный удар, переместив другую Пешку вперед на клетку, расположив ее прямо по диагонали к тому месту, где недавно был Слон.

— Ради своего выживания я полагалась на других людей, — продолжила она, на этот раз ходя Пешкой, которую Шнайзель тут же съел. — Храбрость Сузаку.

Ее Конь походил вперед, и Королева Шнайзеля взяла Ладью, которая была позади ее Коня.

— Мистер Джостар говорит мне использовать полотенце и порошок карри, чтобы отвлечь оборотня.

Она двинула Слона и Конь Шнайзеля забрал его.

— Эта Кодзуки перехитрила леди Кагую.

Походила ее Королева, съев Королеву Шнайзеля... Но затем его Ладья зажала ее Королеву.

— Шах и мат, — сказал Шнайзель, изображая интерес к игре. — Твой Король зажат этими Пешками, и ни одна из твоих фигур не способна взять мою Ладью. Классический мат, превращающий оборону противника в его ловушку.

— Теперь видишь? Про это я и говорю, — сказала Юфемия, облокотившись на спинку стула. — Я чувствую себя фарфоровой куклой. Хрупким украшением. Какая вообще от меня польза, если я не могу помочь без того, чтобы кто-нибудь не бросился меня спасать?

— Вот значит, какие мысли тебя преследуют? Что член Императорской семьи должен быть превосходным тактиком? — спросил Шнайзель. Он нежно улыбнулся ей и мягко покачал головой. — Юфемия, ты наверняка уже слышала эти разговоры при дворе. Герцоги и Маркизы всё гадают, когда же я наконец заявлю права на трон. Тебя удивит, если я скажу тебе, что я не заинтересован в том, чтобы сидеть на нем?

— Не особенно, — ответила Юфемия, больше удивленная собственным ответом, чем самим откровением брата.

Шнайзель... действительно не создавал у нее впечатления, что его интересует трон. Он серьезно относился к своим обязанностям, и казалось, что он вполне доволен своим положением в командной структуре. Ему было бы еще менее комфортно сидеть на троне, если бы тот был сделан из мечей.

— Всякая война – есть обман, — сказал Шнайзель. — Твоя душа слишком честна и невинна. Этому миру нужны подобные тебе люди на руководящих постах, Юфемия. Пожалуйста, позволь мне закончить, прежде чем ты начнешь возражать. Ты намного умнее и проницательнее, чем думаешь сама. Доброта в твоем сердце привлекает лучшее в тех, кто тебя окружает, и, сама того не зная, ты вдохновила меня трудится еще усерднее во имя высшего блага.

На какое-то мгновение он замолк, и Юфемию показалось, что она должна что-то сказать. Эти слова похвалы звучали совершенно искренне, но, разумеется, она не видела их в себе. После короткого молчания Шнайзель продолжил говорить, снова удивляя ее.

— Мне кажется, твоего благородства недостает бо́льшей части современной "благородной" аристократии.

Он потянулся через шахматную доску, поднял своего Короля с одной стороны доски, а потом поставил его на другую клетку. Странно. Разве игра уже закончилась?

— Всё, что тебе нужно, у тебя уже есть, поэтому придержи немного уверенности, чтобы использовать эти навыки. Однажды ты станешь прекрасной Императрицей – если у меня появиться возможность сказать хоть слово в этом вопросе.

— Императрицей? — прошептала Юфемия.

Она вдруг остро осознала, что слишком крепко вцепилась в рукоятки стула. Они подогнулись, и Юфемия не могла не заметить, как костяшки ее пальцев побелели от крепкой хватки.

— Шнайзель, прошу тебя, не дразни меня. Я больше не маленькая девочка.

— А кто тут дразнит? — спросил Шнайзель. Он стукнул по белому Королю на шахматной доске. — Между прочим, ты все равно не получила бы желаемого, изучив шахматы. Вот, посмотри сюда. Что ты видишь?

Что она видит?

— Ты поставил черного Короля рядом с белым Королем.

— Это невозможная позиция в шахматной игре, — сказал Шнайзель. — Королям никогда не разрешается вставать на расстоянии следующей клетки друг от друга. В настоящей войне бывают моменты, когда необходимо поставить своему Королю шах. Всё потому, что разумный враг заглотнет наживку только в том случае, если она достаточно соблазнительна для того, чтобы он потянулся к ней.

Это... не имело никакого смысла для Юфемии, от слова вообще. Поставить шах своему же Королю? Но разве это не означало... Нет, что это вообще значило? Сама цель игры состояла в том, чтобы поставить вражеского Короля в положение, из которого он не сможет сбежать, то есть, в положение, при котором его на следующем ходу стопроцентно съедят. Поэтому, разве это не делало Короля самой важной фигурой на доске? Даже если он передвигался только по одной клетке за ход?

Подумав об этом, Юфемия почувствовала укол жалости к Королю. На его груди было нарисована мишень, и ему приходилось становится свидетелем того, как все его товарищи жертвуют собой лишь ради него. Даже его Королева... его невеста отдаст свою жизнь, чтобы уберечь его. И все же, он не мог вмешаться, не мог помочь в битве, кроме как пытаться уберечь себя от опасности. Наверняка он ощущает себя фарфоровой куклой: красивым украшением, которое другие старались изо всех сил уберечь...

В дверь постучали.

— Можешь войти, Канон, — сказал Шнайзель. В следующее момент порог переступает его адъютант, кивая им, пока сам он несет в руках стопку бумаг.

— Пожалуйста, простите мне мое вторжение, Ваше Высочество. Транспорт с сакурадайтом на месте.

Юфемия наклонила голову набок. Ох, точно, она уже слышала об этом.

— Последняя поставка сакурадайта из Японии? — спросила Юфемия. Она отметила, что ни один из них даже не поспешил поправить ее словами «Одиннадцатая Зона», так как технически этот сакурадайт был добыт еще в то время.

— Та самая, — ответил Шнайзель. — Канон, меры безопасности уже тоже приняты?

— Разумеется, — сказал Канон. — Я полностью осознаю, насколько важна эта поставка для армии. В Джибути уже налажено серийное производство моделей «Винсент», необходимых для вашего следующего шага. Они могут начать производство уже завтрашним утром.

— Удостоверься, что охрана будет на виду, — сказал Шнайзель. — Если они спросят, почему, скажи им, что мы хотим убедиться, что местные жители понимают свое место. Такое объяснение должно успокоить их.

— Конечно, — кивнул Канон.

Пока они разговаривали, Юфемия смотрела на шахматную доску. Шальная мысль заглянула ей в голову из ниоткуда, когда она посмотрела на Королей.

— Рыцари Круга осведомлены об этом? — поинтересовалась она, вспомнив, что они узнали во дворце об определенном вражеском пользователе Стенда. Эти диски...

— Естественно, — сказал Шнайзель. — Они были проинформированы отдельно, до того военного совещания про нападения.

— А... еще кто-нибудь знает?

Шнайзель похлопал ее по плечу. По-видимому, он уловил ход ее мыслей. Или, скорее, она начинала догонять его.

— Несколько избранных команд были проинформированы по различным каналам и средствам. Команды, которые подозреваются в том, что их товарищи тайно передают информацию в Европу. Исходя из твоих вопросов и того, как ты напряглась, похоже, что ты пришла к правильному выводу: этот сакурадайт и та фабрика – одна большая дразнящая ловушка.

Следующим взял слово Канон, объясняя с холодной отстраненностью... даже с некоторым восхищением тем, что он говорил.

— Мы подозреваем, что Европа попытается при помощи своей быстрой доставки отправить отряды для срыва данного производства в Африке. Потенциально, их "Паладинов". Но поскольку теперь у нас есть четкое представление о том, как этот метод работает, мы думаем, что сможем выстроить против него эффективную защиту.

— Если наша оборона выдержит, мы применим ее в других стратегических местах, — сказал Шнайзель. — Если нет, мы вынесем из этого опыт и соорудим что-нибудь получше. Всякая война – есть обман, Юфемия. Эта тоже ничем не отличается.

Неужели под этим понималось научиться «стратегии» и «тактике»? Юфемия почувствовала себя немного странно из-за всего этого. Что-то связалось узлом в ее животе. Шестерёнки внутри шестерёнок, планы внутри планов. А что же насчет людей, которых подтачивали эти постоянно вращающиеся шестерёнки? Почему-то Юфемия боялась спрашивать. Почему-то Юфемия, если бы могла, не знала, что нужно спросить.

***

====Штрохайм====

Когда Рудольф фон Штрохайм был маленьким мальчиком, его отец каждый вечер перед ужином задавал ему странный вопрос. Так как он был известным историком, этим вопросом он проверял знания своего сына: «Я случайным образом выберу год из задокументированной истории Германии. Расскажи мне об одном историческом событии, случившемся в этой стране в этот год.»

Это была дружеская игра между отцом и сыном. Отец хотел проверить, как хорошо его сын знает долгую и легендарную историю их великой и влиятельной нации. Сын всегда послушно отвечал. Отец не ожидал правильного ответа, не обещал ему в случае неправильного лишить ужина, сын не ожидал какой-то награды или наказания. Это была просто игрой.

И тем не менее, юный Штрохайм выигрывал абсолютно каждый раз. И не потому, что у него был какой-то особый талант, у него не было ни эйдетической памяти, ни сверхъестественной силы, которая могла бы помочь ему. Ну... если только вы не считаете горячий националистический пыл с юных лет особым талантом.

О да, он гордился Германией. Он гордился тем, что он немец! Он гордился военной мощью своей страны, гордился ее экономическим положением, а также ее невероятно высоким уровнем влияния внутри Европейского Союза. Он гордился ее культурой, гордился тем, что ученые его страны приложили огромную руку к разработке Колесницы Аполлона, гордился своими кибернетическими имплантатами, гордился каждой ее песчинкой, каплей воды и полоской коры с каждого дерева.

Гордость... Эта гордость привела его на темный путь в его молодости. Она пробуждала в нем жесткость к тем, кого он считал врагами своей страны. Он не особо заботился об иностранцах, когда скармливал их вампиру, чтобы облегчить их эксперименты над существом, которое позже они назовут Сантаной. Он угрожал отрезать язык служанке, которая случайно порезала его во время бритья. Он похитил и угрожал пытками богатому старику в надежде, что тот сможет дать им новую информацию...

А потом неуклюжий, шутоватый британец напомнил ему, что честь и благородство существуют в самых невероятных местах. Он с чувством стыда наблюдал, как этот клоун сражался с, казалось бы, непобедимым Человеком из Колонны. Стыдом к себе за то, что был слишком слаб, к своим людям за то, что те так быстро проиграли, когда этот болван преуспел... Разве он мог тогда поступить как-то иначе? Когда пришло время, ради человечества он пожертвовал собственной жизнью, чтобы Джозеф Джостар смог спасти мир.

Затем они забрали его останки и сделали его... Лучшим человеком, чем он когда-либо был. Во многих отношениях. Киборг. Первый во всем мире! Он, как и всегда, по-прежнему был горд, но теперь эта гордость была направлена в более продуктивное русло.

Русло, начало которого было положено Джозефом Джостаром. Русло, которое раздувал и подпитывал дед Джозефа, Джонатан.

— Господин Штрохайм, враг был замечен.

Другого и быть не могло. Естественно. На ум пришла старая поговорка: если ты видишь врага, то велика вероятность, что он тоже видит тебя. И потому—

Вражеский отряд перед ними открыл огонь, и они ответили тем же. Воздушный бой, так выходит? Александрам, может, он и не составит проблемы, раз уж они сконструированы для ближнего боя, но вариант Панцер-Хаммела, в котором летал Штрохайм? Совершенно другой разговор!

Оригинальная модель Панцер-Хаммела выглядела как танк, которому прикрутили конечности, что было логично, так как у Германии имелось столько опыта использования танков в боевых условиях, сколько ни у одной другой страны. И хотя у этой модели были руки, ладоней у нее не было. Только автоматические винтовки. Зато были пушки, встроенные в бедра, и скрытая ракетная шахта в груди. Нетрудно догадаться, почему Панцер-Вэсп опирался на эту конструкция. Взяв ту же основу, но переделав ее из ходячего танка во что-то более менее похожее на фрейм найтмэйера. Хотя это может показаться элементарщиной, но у этой модели были руки с ладонями, которые можно было использовать в более стратегическом свете, а также огромная пушка, припаянная к спине!

Да... Европейские серийные модели найтмэйеров концентрировались на дальнем бое, но Панцер-Вэсп был еще лучше. Что Рудольф фон Штрохайм с превеликой радостью продемонстрирует врагу.

— Ищите своей смерти? — спросил Штрохайм врага, который стрелял в него. — Как мило, я буду только рад услужить!

Экраны в его кабине увеличили изображение стреляющих в него врагов, когда кибернетическое сверхзрение Штрохайма тоже внесло свою лепту. Их передвижения были продуманными. Скорость, различная. Вероятная траектория обнаружена и установлена. Затем, без малейшего шороха пилота, Панцер-Вэсп выстрелил из винтовки одной короткой очередью, которая разорвала воздух. После этого Штрохайм уже полностью забыл про врага. Потому что он, даже не глядя, знал, что пули попали в цель благодаря его совершенному расчету и точному – далеко за пределами человеческих возможностей – прицелу.

Кроме того, своей прожарки ожидала другая рыбка, та, что покрупнее. Он накренился вправо, едва увернувшись от странно выглядящего харкены, который был ловко пойман ближайшим Александром. Проследив взглядом вдоль троса к его источнику, он увидел свою цель: найтмэйер Доротеи Эрнст, Паламед.

— Кретин, отпусти его, пока она не–...

Поздно. Пушка, встроенная в пальцевый харкен, выстрелила, разорвав на части кабину Александра и мгновенно убив его пилота.

— Рыцарь Круга! Прекрати эти бессмысленные разрушения! — прокричал Штрохайм. — Я вызываю тебя на дуэль! Один на один!

— Прекратить огонь, — приказала Доротея.

Они сделали это, хотя и с неохотой. То же самое проделали и его люди. Паламед поднялся ему навстречу, представ прямо перед ним в небе. Этот четырехрукий бегемот напомнил ему личную модель Гилфорда. Доработка дизайна или, может, совершенно иной взгляд? Так или иначе, Штрохайм был доволен. Хотя он все еще был уверен, что немецкая наука была лучшей в мире, это все равно мало что значило, если вторые лучшие оставались далеко позади них.

— Дуэль? Как интересно. Какие ставки?

Славно, это сработало. Советы Корнелии и Гилфорда о личностях Рыцарей Круга помогли заполнить некоторые пробелы в их стратегии, которые не смог Джонатан Джостар. Доротея Эрнст была известна своим увлечением «героизмом» и «храбростью». Вызов на дуэль не было тем, от чего она могла так просто отмахнуться.

Кому как не ему знать. Ведь это сработало бы и на нем.

— Для начала, не перебивай и позволь мне сказать, — начал Штрохайм. — Ваши лидеры не послали бы вас сюда без веской причины. Такими малыми силами у вас едва ли получиться удержать такой большой город, как Барселона. Отсюда вытекает, что вы здесь по одной из двух причин: чтобы отвлечь нас или чтобы найти что-то, что не может быть найдено простыми шпионами. Это и будет твоим призом: победи меня, и мы позволим вам уйти с тем, что вы ищите.

— И если я проиграю, вы схватите нас и отправите на допрос, — сказала Доротея. — Хотя мне кажется, что ты все равно хитришь: предположим, мы действительно за чем-то охотимся, тогда мне придется сообщить вам, за чем мы охотимся, что в итоге приводит к тому, что вы все равно можете воспользоваться этим в своих тактических интересах.

— Как по мне справедливая сделка, раз уж мы позволяем вам всем уйти без помех. Разве ты не согласна, Четвертый Рыцарь?

— Дуэль также предполагает, что жители города не будут втянуты в нашу битву. Поскольку это благоприятствует вам, и вы также бросили вызов, я воспользуюсь правом выбора метода нашей дуэли.

Поймал ее на крючок. Он не мог не уважать эту храбрость. Естественно, она подозревают какую-то ловушку, но ей так ненавистна мысль о том, что в мясорубку буду втянуты невинные люди, что она предпочтет вместо этого подвергнуть себя риску. Блестяще! Твоя репутация действительно заслужена!

— В разумных пределах. Всё должно быть справедливо, — предупредил Штрохайм. Не то чтобы он ожидал иного. — Наши найтмэйеры поддержки могут выступить в качестве секундантов. Я прикажу своим быть беспристрастными, если ты сделаешь то же самое.

— Согласна. Наша дуэль пройдет над Средиземным морем. Я объясню правила по пути.

Она полетела в сторону моря, и ему оставалось только последовать за ней. Интересно, какой будет дуэль, подумал он? Имелось множество возможностей. И над морем? В любом случае, это намного лучше, чем над городом. Они все еще могли случайно, сами того не желая, задеть кого-нибудь. Он внимательно слушал объяснения Доротеи.

— Дуэль пройдет до двух побед. Каждый раунд закончится, когда один из нас попадет ударом в другого в туловище или голову найтмэйера. Наши найтмэйеры поддержки будут записывать события на фактсферы и объявят о завершении раунда именем победителя – а затем они передадут остальным видеозапись момента удара, чтобы все могли ознакомиться. При любом другом раскладе они обязуются оставаться беспристрастными и не вмешиваться в ход дуэли.

Звучало ли это честно? Учитывая, что ее найтмэйер был крупнее, могло показаться так, как будто она ставила себя в невыгодное положение. С другой стороны, дополнительная пара рук вполне может помочь в блокировании ударов. Так или иначе, в конечном счете это не имело ни малейшего значения: Штрохайм и так был существом, что стояло выше остальных. Его тело киборга позволяло ему развивать бо́льшую скорость, быстрее реагировать, а а также оно давало ему бо́льшую точность, чем у любого другого человека. До двух побед, да? Тогда он победит! В легкую!

— Звучит разумно, — сказал Штрохайм. Он поднял свой найтмэйер на нужную высоту. — Я жду вызова, Четвертый Рыцарь! Не сдерживайся. И тогда не буду я.

Паламед повернулся спиной и отлетел на соответствующее расстояние. Море волновалось под ними. Оба найтмэйера терпеливо ждали, когда их найтмэйеры поддержки займут свои позиции. Их секунданты. В судьбоносном поединке. Штрохайм знал, что он улыбается, но, боже, а как тут не улыбаться? Это было так невероятно волнующе! Это было настолько не по-военному, что предвкушение пронеслось по его организму, подобно второму удару сердца. Даже если позже их обоих выпрут из армии, это ни разу не уменьшало его предвкушение!

— Начинайте! — объявил один из его пилотов, давая им знать, что все они готовы записывать происходящее. Что ж, он намерен подарить им стоящую запись!

Панцер-Вэсп развернулся первым. Не потому, что этот найтмэйер был быстрее вражеского. Нет, быстрым в данном случае был его пилот! Таково было великолепие кибернетического тела. Оно было построено так, чтобы соперничать с самим Сантаной! Существом, стоящим так же высоко над вампирами, как вампиры – над людьми, а люди – над коровами и овцами!

И все же, их наука продвинулась еще дальше. Недостаточно было того, что он был быстрее, сильнее и крепче, чем мог надеяться любой человек. Нет. Благодаря своему кибернетическому телу он смог полностью стать частью управления найтмэйера, что позволяло ему овладеть своей машиной так, как не смел мечтать ни один другой человеческий пилот!

Он прицелился в туловище Паламеда и выстрелил из обеих винтовок короткой очередью, которая теоретически обещала ему победу в этом первом раунде. В реальности у Четвертого Рыцаря едва хватило времени, чтобы развернуться, когда дополнительная правая рука найтмэйера прикрыла тело, блокируя пули.

— Если бы это было так просто, я бы разочаровался, — усмехнулся Штрохайм.

Ах! Эта гигантская рука сама по себе обеспечивала немалое укрытие. И теперь она поднимала другую руку, вытягивая все пальцы – а после они полетели, словно кучка фейерверка!

— Милый трюк, фройляйн, но не более того, — засмеялся Штрохайм, легко уворачиваясь от летящих пальцев и их тросов в придачу.

Пальцы и тросы пролетели мимо его Панцер-Вэспа и даже упали в море. Он приказал своему найтмэйеру закинуть руки за голову. Уже и так очевидно, какой найтмэйер лучше всего подходит для перестрелки на расстоянии.

— Промазала! Попробуешь еще раз?

— Есть граница, когда уверенность превращается в высокомерие, — предупредила Доротея. — И прямо сейчас ты пересек эту границу.

Такой блеф и пустой трёп на него ни за что не подействует. Штрохайм уже хотел было выстрелить – но остановился, когда его обостренные чувства заметили что-то необычное под ним, в водах Средиземного моря. Сначала он подумал, что она вытащила эти пальцевые харкены, чтобы подстрелить его из толщи вод.

Но яркая вспышка из-под волн полностью развеяла эту мысль. Обычный человек увидел бы, как необъяснимым образом возникли струи воды, которые на пустом месте выстрелили вверх. Его кибернетическое зрение рассказало ему чуточку больше: она только что выстрелила из какого-то оружия под водой. Энергетическое оружие с мощным разрушительным выходом подняло эту воду на поверхность. Хотя имелась еще одна деталь, которую следовало учитывать: даже если эти струи воды обольют его найтмэйер и отбросят его назад, это едва ли нанесет машине какой-либо урон. Ни единой царапинки. Тем не менее, киборг зашипел и зарычал в своей кабине, когда понял, чего добивается Доротея Эрнст.

— Эти струи считаются "снарядом, выпущенным ее найтмэйером"! — закричал Штрохайм, разворачиваясь к струям воды. — Если я не помешаю воде ударить меня, это будет то же самое, как если бы в меня попал один из тех харкенов!

Почти сразу же после этого ему пришлось увернуться еще и от одного из этих чертовых пальцевых харкенов. Что, естественно, имело смысл. Одно дело, когда такая женщина нападает на врага со спины. Совсем другое дело, когда этот враг специально отводит от вас глаза. Струи воды приблизились, но он смог увернуться от них всех. От тросов и воды – пока он не обнаружил себя, что окружен ими со всех сторон.

— Впечатляющие увороты, — признала Доротея. — Я даже не думала, что мне придется прижать тебя так сильно, чтобы просто ударить.

Штрохайм посмотрел вниз, в воду. Там, прямо под ним, тянулся трос. А деваться ему некуда. Его найтмэйер не поместиться ни в одном из крошечных проемов в стене из окружающих его струй и тросов, пока тем временем в воде внизу виднелось большое светящееся пятно.

— Так вот, на что способен Рыцарь Круга? — спросил Штрохайм. Струя воды под ним начала подниматься, приближаясь к нему, как кричащая баньши. — Лучший в Британнии... Тогда мне остается лишь признать...

Наспинная пушка Панцер-Вэспа издала собственный крик. Пули рассекли воздух, а затем и воду. Этот быстро поднимающийся водяной поток быстро превратился в мелкий туманчик, в освежающие морские брызги.

— ...Что я ни капельки не впечатлен! — маниакально захохотал Штрохайм.

Рассеяв воду и превратив ее в туман, он максимально защитил себя от атаки. Вслед за этим Штрохайм воспользовался плохой видимостью. Для него было пустяковым делом отследить передвижения Паламеда в тумане. Для него это было плёвым делом! Тем не менее, то же самое нельзя сказать про обычного человека! После этого он выждал момент, когда Доротея подумала, что она в абсолютной безопасности...

И он выстрелил своим первым «секретным оружием» из двух, которое было невидимо в гуще морских брызгах.

Мгновение спустя раздался удовлетворительный звук удара металла о металл. Конечно же, он сразу понял, что попал точно в цель. Точно в Четвертого Рыцаря. А теперь давайте поглядим, есть ли у тебя хотя бы половина той чести и благородства, о которых ходили слухи.

— Я уступаю в первом раунде, — объявила она. — Секунданты могут не объявлять решение. Я была полностью разгромлена. Хотя я и не видела, чем ты меня ударил, чем-то ты все равно попал.

— А, а, а! — язвил Штрохайм. — Твоим призом является доступ к моим секретам, помнишь?— Панцер-Вэсп постучал себя винтовкой по макушке. — Я расскажу их тебе, если ты выиграешь, но если ты продолжишь в том же духе, то очевидно, что в следующем раунде победа за мной.

— Ты думаешь, что превосходишь меня? — спросила Доротея. — Вот тебе один совет. Будь осторожнее. Я совершенно уверена, что Люди из Колонн тоже полнились уверенностью в себе, когда столкнулись с Джозефом Джостаром.

Улыбка на лице Штрохайма исчезла, хотя и всего на секунду. Она быстро сменилась совершенно другой улыбкой.

— О? Понято! Воспользовалась своим статусом и связями, чтобы почитать некие конфиденциальные материалы! Ну так и? Что такого, если ты знаешь о внуке ДЖОДЖО? Хочешь напугать меня такой информацией?

— Вовсе нет, — ответила Доротея. — Если уж на то пошло, я хотела успокоить тебя. По-видимому, Джозеф Джостар и его семья попросили убежища у Черных Рыцарей. По-видимому, их беспокоило, что мы можем попытаться использовать их против Джонатана.

— В твоем голосе звучит почти облегчение.

— Тогда твои кибернетические запчасти улавливают мои эмоции не так хорошо, как ты мог подумать. После ознакомления с подвигами Джозефа Джостара и его борьбы с Людьми из Колонн... Его хитрость, его коварство и его остроумие побеждало врагов, намного более сильных, чем он.

— При встрече он не настолько впечатляющ, — сказал Штрохайм. — Хотя в некоторых отношениях при встрече он впечатляет гораздо больше. То, как он легко и хладнокровно читает человека – вот на это стоит посмотреть, фройляйн. Я обязательно расскажу тебе свою версию тех давних событий – как только ты окажешься внутри одной из наших камер.

Они заняли свои позиции и стали ждать сигнала к началу второго раунда. Казалось неразумным начинать следующий раунд так же, как и предыдущий. Если она могла заблокировать его атаки этими гигантскими руками, то ему следует использовать другую тактику, чтобы обойти этот момент. Очень маловероятно, что он ослабит бдительность, но также она вполне может попытаться использовать пушки в этих пальцах, чтобы попасть в него так, как он меньше всего ожидает. Что означает, лучше всего начать с—

— В этот раз харкены? Плохой выбор.

— Начинайте второй–... — странное ощущение охватило Штрохайма. Ощущение чего-то знакомого поселилось в его сознании, чего-то непоколебимого и бесспорного. Затем, как по мановению ветра, оное испарилось. — Начинайте второй раунд!

...Что это было? Что это было? Доротея правильно угадала, что он собирался применить харкены...? А после этого возникло странное ощущение. Ощущение чего-то неправильного! Сама вселенная на мгновение словно бы пошатнулась. Она прочитала его следующий шаг? Предсказала его вероятную первую атаку, посмотрев, как задвигался его найтмэйер? Это вообще было возможно?!

Неважно! Штрохайм развернул свой найтмэйер и выстрелил обоими харкенами без малейшего колебания и сожаления. Увы, во время разворота Паламед уже выстрелил собственными харкенами, установленными на бедрах. Они попали в харкены Штрохайма с поразительной точностью.

Паламед поднял свои огромные дополнительные– Паламед поднял свои огромные дополнительные руки. Опять это чувство! Что это?

— Следующее, что ты скажешь: "Что это такое? У тебя какая-то особая способность?"

— Что это такое? У тебя какая-то особая способность?

Кровеносная система Рудольфа фон Штрохайма уже очень-очень давно не полагалась на кровь. Но вопреки этому, его лицо стало бледнее полотна. Как у нее это получалось? У нее наверняка какая-то особая сила! Но.. что это за особая сила? Гиасс? Или Стенд? Или что-то совсем другое?

Все десять пальцев Паламеда выстрелили, хотя на этот раз ни один из них не упал в воду. Вместо этого они как будто довольствовались тем, что висели в воздухе на максимальной длине своих тросах. Сооружая вокруг него, как и ранее, паутину тросов. Однако, на этот раз ее намерение было предельно очевидным.

— Ты уверен, что хочешь прицелиться в меня прямо сейчас? — спросила Доротея. — Мне кажется, тебе нужно беспокоиться о кое-чем другом. Ты сразу же проиграешь дуэль, если умрешь.

Выстрелила первая из пушек в пальцевых харкенах, вынудив Штрохайма броситься в сторону. Не успел он это сделать, как другая, та, что целилась прямо ему в спину, тоже выстрелила. Уворачиваться было несложно, но пока он не пытался атаковать. Враг использовал против него особую способность. Тут даже к гадалке не ходи. И все же, у него в голове возник вопрос: почему она не использовала ее во время первого раунда?

На то имелось несколько возможных причин. Встроенные ограничения, о которых он не знал. Используемый им метод победить ее в прошлом раунде, возможно, не входил в число тех, чему она могла бы эффективно противостоять с помощью этой силы. В таком случае, почему не могла? Каждая строка предположения возвращала к одному и тому же вопросу: почему не могла? Это раздражало до мозга костей. Она явно использовала какую-то силу, но он не мог до конца понять ее форму! Пока он не разглядит ее форму, он не сможет придумать средства против нее!

Пушка выстрелила, и он ловко увернулся – пушка выстрелила, и он едва увернулся. Ох! Эта пушка уже выстрелила секунду назад, не так ли?! Он должен закончить этот раунд и эту дуэль. Быстро. Именно! Да, он выиграет дуэль и передаст ее Пуччи или Наннали. Они заставят ее ответить на его вопросы во время допроса, а затем ей будут предоставлены все возможные роскоши, которые предполагаются военнопленным.

— Ты уже довольно долго ничего не говоришь, — внезапно сказала Доротея. — Может, тебе стоит сказать мне: "Когда ты успела так приблизиться"?

Что? Он обернулся, и внезапно Паламед оказался внутри паутины тросов, окружающих его, быстро при этом втягивая их, в то время как дополнительные руки ее найтмэйера были вытянуты как крылья. В меньших руках она держала пару Мазерных вибрационных мечей и – Штрохайм крутанул винтовку в правой руке Панцер-Вэспа, выпуская в ней скрытый нож.

— Когда ты успела так приблизиться? — спросил Штрохайм.

Впрочем, на самом деле он ухмылялся от уха до уха. Эту ухмылку не мог увидеть враг, когда тот думал, что это его момент триумфа.

Ну серьезно, насколько очевидным можно быть? Этот ее найтмэйер явно был рассчитан на ближний бой. Любому понятно, к чему она будет стремиться, если хочет победить. Она все еще втягивала эти проклятые пальцевые харкены, что означало, эти дополнительные руки были не так полезны, как обычно. Прямо сейчас Паламед находился в самом слабом состоянии, все еще находясь вблизи. Ему только и оставалось, что выстрелить из пулеметов, установленных на бедрах. На таком близком расстоянии она ни за что не успеет среагировать на то, что он вознамерился сделать, и увернуться от этого!

Ему только и оставалось, что выстрелить из – выстрелить из пулеметов. Опять? Внезапно Паламед резко взлетел вверх, отбивая его атаку мечами и по ходу уворачиваясь от пулеметов. Невозможно! Она как будто не знала от чего уворачиваться, пока в самый последний возможный момент не поняла, что он задумал!

Затем, когда он посмотрел на нее снизу вверх, раздался звук всплеска – и вода ударила его снизу. Ах! Неужели это...? То внезапное движение, когда она втягивала тросы обратно в найтмэйер! Она опустила один из пальцев в воду, когда взлетала, и уже под водой этот палец выстрелил, вызвав струйный поток, который поднялся и ударил его!

— Второй раунд закончен! Победа за Леди Эрнст. Последний раунд решит ничью.

Невозможно... Это было совершенно невозможно! Штрохайма трясло. Он дрожал, на самом деле. Он пытался не думать о ней, и все же каждая его попытка сделать это погружала эту мысль все глубже и глубже.

— Ты используешь какую-то особую способность, — обвинил он.

— А ты используешь тело киборга, — слегка задорно ответила она. — Вспоминая скорость твоей реакции, у тебя, по-видимому, также прямое управление машиной. Возможно, прямой интерфейс?

— Что это за способность? — спросил Штрохайм.

— Спокойно. Ты узнаешь, если выиграешь последний раунд. Я всё расскажу. Такой ведь приз за победу?

По крайней мере, она подтвердила, что использует особую способность. В этом случае вставал вопрос, какая это особая способность. Штрохайм прокрутил в голове прошлый раунд. Подсказки были налицо. С его разумом, который работал с компьютерной точностью, смешанным с человеческим воображением в идеальном балансе, ему должно не составить труда придти к правильному ответу.

Может, это что-то вроде способности сэра Бисмарка видеть будущее...? Их уже предупреждали о ней, и они разработали контрмеры – хотя казалось маловероятным, что два Рыцаря Круга разовьют независимо друг от друга одинаковый тип силы. Это также не объясняло его ощущения прямо перед тем, как она предсказывала его следующие шаги. Невозможно, чтобы те чувства несостыковки, словно вселенная икала оба раза, были совпадением.

Чтение мыслей? Вероятность имеется. Если ее форма телепатии оставляла после себя это странное чувство, это многое объясняло. Вот только она использовала эту силу не только для чтения его мыслей. Она также оставляла ему мысль, что он уклонялся от тех энергетических выстрелов с гораздо большим отрывом, чем то было на самом деле. Это навело его на мысль о подслушанном разговоре между Энрико Пуччи и "Джайро" Цеппели.

— Можете назвать самый слабый Стенд, с которым вы когда-либо встречались?

Священник задал этот вопрос на пустом месте, удивив двух других. Штрохайм особо не включался в разговор.

— Я не сказать чтобы часто встречался со Стендами, чтобы тут что-то сказать, — ответил он. — Хотя, может быть, ты, Джайро...? Поделишься мнением?

— Самый слабый Стенд? — повторил Джайро. — Ну, наверное, это зависит от обстоятельств. Как-то раз я сражался с пользователем Стенда, который был опасен только под дождем. В ясный и солнечный денек он и мухи не обидел бы, но в штормовую ночь он становился сущей занозой в заднице.

— Тогда, пожалуйста, ответь в более общих чертах, — попросил Пуччи. — Самый слабый Стенд, с которым я сталкивался, автоматически увеличивал агрессивность человека, но других эффектов сил у него не было. Мне просто любопытно, сталкивались ли вы с чем-то еще менее полезным, чем это.

— Хм? О, не-не, всё, с чем я сталкивался, было намного опаснее этого, — помахал Джайро руками перед собой. — Так, давайте-ка посмотрим... Самый ограниченный Стенд, с которым я когда-либо встречался, ну, наверное, это будет...

Его лицо внезапно посерьезнело. Как будто до этого момента он не принимал данный разговор всерьез. Штрохайм чувствовал это. Сейчас Джайро был совершенно и абсолютно серьезен.

— [Mandom], — в итоге сказал Джайро. — И хотя тот бой выдался очень трудным, всё зависело только от мастерства пользователя Стенда и того, как он использовал свою силу. Он был способен перематывать время назад ровно на шесть секунд.

— Оу, звучит довольно сильно для меня, — фыркнул Штрохайм. — Ты уверен, что это слабая способность? Насколько я помню, наши шпионы сообщали, что Одиннадцатой Зоне пришлось иметь дело с чем-то под названием [Hey Jude], у того была схожая способность.

— Загвоздка в том, что пострадавшие от этой силы точно так же запоминали те шесть секунд. Вот и всё, на что он был способен, — повел плечом Джайро, надвинул шляпу на глаза. — Как я уже говорил. Опасность заключалась лишь в том, что тот пользователь уже был талантливым бойцом. В руках кого-либо другого такая сила была бы не полезнее деревянной палки. Вот почему твой вопрос сложный, Энрико Пуччи. Правильный вопрос, который надо было тебе задать, звучал бы примерно: "С какой самой слабой комбинацией Стенда и его пользователя, вы когда-либо встречались?" Потому что сильный Стенд в руках идиота зачастую гораздо менее опасен, чем слабый Стенд, используемый уже умелым бойцом.

Было ли здесь то же самое...? Перезагрузка времени? Тогда это чувство дезориентации.... Это действительно может быть побочным эффектом использования этой силы. Возможно, он вспоминает «отголоски событий, которые еще не произошли»! Какая же она коварная!

Но тогда почему она не перечитывала первый раунд? Если уж на то пошло, зачем вообще просить о дуэли до двух побед? Потому что... у ее силы должно быть какое-то ограничение. Какой-то способ, который он еще не разглядел. Необходимость долгой игры. Чтобы залезть ему в голову и вывести его из себя. Точно, ну конечно же!

— На этом твои игры разума заканчиваются, — угрожал Штрохайм. — Благодаря решимости и Германскому превосходству я выиграю этот следующий раунд!

— Вот к–... Вот как, — ответила Доротея. Ах! Опять это ощущение! — О, вот значит как ты собираешься начинать раунд? Как неординарно...

— Начинайте третий раунд!

Как будто такая психологическая уловка подействует на него. У него уже была на примете контрмера, и он начнет с того, что немедленно развернется, чтобы выстрелить из всего, что у него было! Однако, вот что забавно. Когда он повернулся, у Штрохайма было мгновение, чтобы понять, что Паламед даже не начал разворачиваться.

С другой стороны его дополнительные руки развернулись так, что целились за спину. Они также раскинулись в стороны и уже открывали огонь. К тому времени, как он выстрелил по Паламеду, пальцы на этих руках уже выстрелили, чтобы создать непроницаемую стену из чистой разрушительной силы, которая испепелила пули задолго до того, как они успели долететь до своей цели. Что означало, Штрохайма оставалось только танцевать и уклоняться среди этих разрушительный лучей, но при этом он не переставал стрелять.

Тем не менее, безрезультатно. Доротея Эрнст смогла воспользоваться этим шансом, чтобы наконец повернуть свой найтмэйер с обнаженными мечами в его обычных руках. Мастерство там или нет, перезагрузка времени или нет, даже Штрохайму пришлось признать ее мастерство как пилота.

— Хорошо, Доротея Эрнст! Ты думаешь, что ты единственная, кто может атаковать под странными углами? — крикнул Штрохайм. — Ну тогда... получай!

Панцер-Вэсп выстрелил своим секретным оружием. Тем самым, которое он использовал для победы в первом раунде. Очень схожее по виду оружие с особенностью Паломида, хотя и гораздо менее разрушительнее. Обе руки Панцер-Вэспа выстрелили по типу харкенов, где каждая ладонь держала винтовку. Одна поднялась к небу, другая – летела пониже. С его точностью киборга он мог свободно прицелиться, пока вычислял– пока вычислял ее движения—

— Опять?!

Паламед внезапно и резко остановился, чтобы после закрутить своими пальцевыми харкенами, в результате чего их тросы столкнулись с его обеими руками, выбив винтовки из хватки и отправив те вниз в море. Хотя, к его удивлению, Доротея не стала доводить это дело до конца, вместо этого втянув обратно все десять харкены-пальцы.

— Ты все это время отлетал назад, — сказала Доротея. — Ты знаешь, почему не я выстрелила в тебя из своих пушек? Потому, что ты уклонялся в определенном направлении. Ты все еще уверен, что хочешь продолжать вот так отступать?

Смысл ее слов не был понятен сразу – но до Штрохайма вскоре дошло, что она имела в виду. Сам того не желая, он отлетал назад в направлении Барселоны. Еще пара метров, и он уже будет не над Средиземным морем – а в самом городе. Согласно договоренностям их дуэли, он «втянет город», если продолжит сражаться здесь. Следовательно, он будет немедленно дисквалифицирован.

Однако, если он полетит в сторону от города, ему придется вступить в ближний бой с Паламедом. Он даже не мог винить ее за то, что она загнала его в такой угол, ведь это его решения привели его сюда.

— Да будет так, — решил Штрохайм. — Мы разрешим всё в схватке.

Двое найтмэйеров бросились навстречу друг другу, где каждый прекрасно понимал ситуацию. И хотя найтмэйер его врага специализировался на ближнем бою, Штрохайм не боялся поражения. На самом деле его победа была неизбежна! Его превосходящее тело киборга станет средством достижения его абсолютной победы!

Они начали с обмена обычными харкенами перед тем, как вошли в ближний бой – гарпуны отбросили друг друга в стороны. Вскоре они набросились друг на друга. Паламед вытянул свои мечи, от которых Штрохайм ловко увернулся, парировав их в сторону. Он попытался нанести удар по телу, но был перехвачен одной из этих громадных рук. Панцер-Вэсп скрестил руки в блокирующем движении, когда другая огромная рука ударила его, после чего та попыталась выстрелить в него своими пальцевыми харкенами.

Штрохайм пропустил их мимо себя, а затем схватил один из их тросов и потянул тот на себя, чтобы придать себе дополнительный импульс, который ему понадобится– потянул его на себя, чтобы придать себе дополнительный импульс, который ему понадобится для победы!

— Не позволю, — предупредила Доротея. Паламед потянул на себя руку, ту самую, которую поймал Штрохайм. — Ты правда думал, что я попадусь на такой простой трюк?

— Никак нет, фройляйн! Ни в малейшей степени! — ответил Штрохайм. — Вот почему на этот раз... Я придумал одновременно два великолепных плана!

Как только он почувствовал ощущение несостыковки, Штрохайм изменил свои движения. Он намеревался вблизи выстрелить пушками на груди, чтобы застать Паламеда врасплох – но одновременно с этим он также придумал другой подход, даже если бы она использовала свою способность, чтобы предвидеть его план. Вот почему он сделал еще одну вещь, которую пилот найтмэйера никогда не должен делать в разгар полета.

Он открыл кабину и выпрыгнул из своего найтмэйера.

— Ч-что ты творишь–...?!

— В этот раз ты не предсказала мои следующие слова, фройляйн! — захохотал Штрохайм, заложив руки за голову. — Ха-ха-ха-ха! Технически, я и есть самое опасное оружие моего найтмэйера!

— Как твой найтмэйер все еще двигается? Это не–... Твои руки! Где твои рууууууууки?!

Прямо там, где и должны быть. Прикреплены к рычагам управления и толкают Панцер-Вэсп вперед, создавая иллюзию, как будто он все еще пилотирует свой найтмэйер. Этот краткий миг замешательства был всем, что ему было нужно. Штрохайм приземлился на крышу кабины Паламеда и постучал локтем по металлу.

— Раунд... окончен! — объявил секундант. Он на мгновение замешкался. Несомненно, шокированный стратегией Штрохайма. — В этом раунде... ничья.

Ничья...? Ничья?!

— Что это еще за чушь?! — закричал Штрохайм. Он поднял руку, чтобы помахать кулаком... чтобы затем вспомнить про его отсутствие. Это несколько снижало эффект, поэтому он перестал. — Я явно коснулся первым!

Затем Паламед протянул руку и схватил Панцер-Вэспа, чтобы он не рухнул в море.

— Нет, похоже, это и правда ничья, — фыркнула Доротея. — Если бы я только выстрелила чуточку раньше, может быть, тогда победа в этом раунде была бы за мной...

Кабина с шипением отворилась, открыв вид недовольной Рыцаря Круга. Найтмэйер при помощи своих рук поддержал Штрохайма, когда тот обещал вот-вот подскользнуться, и потому приподнял его.

— Посмотри сюда, — привлекла она внимание к монитору, постучав по нему. — Заключительные моменты нашей дуэли.

После этого всё встало на свои места. Там, на экране монитора, на некотором расстоянии друг от друга висели два найтмэйера. Штрохайм выпрыгивает из кабины, пока тем временем Панцер-Вэсп продолжил движение, словно тот был его тенью. Всё вроде бы шло именно так, как он и помнил – пока внезапно из моря не вылетела струя воды и явно не ударила в спину Панцер-Вэспу. Проследив взглядом до источника, Штрохайм увидел, откуда взялась эта струя, и застыл в шоке.

— Палец, который я поймал. Он упал в воду!

Она повторила тот же трюк из первого раунда, а он даже не заметил!

— И в тот момент, когда ты приземлился на мой найтмэйер, вода уже нагрелась, чтобы ударить твой, — сказала Доротея. — Чистая ничья. Ни победителя, ни проигравшего.

В теории, Штрохайм мог бы легко объявить прямо сейчас о своей победе. Ее человеческое тело ни за что не сравниться с кибернетическим... Но ему не позволяла сделать это его гордость. У них был поединок. Он не выиграл поединок. Хотя его и злило, что он отпускал врага такого калибра, из-за чего тот в будущем будет еще больше вредить им планам, он точно также никак не мог предать явное доверие противника, обладающего честью.

Ее уровень благородства проявился в полной мере, когда она ответным жестом поставила его вместе с его найтмэйером на сушу.

— И что теперь? — спросил Штрохайм. — Предложишь четвертый раунд, чтобы решить ничью?

— Нет, я довольна этой дуэлью, — сказала Доротея. — Мы мирно покинем этот город в обмен на то, что расскажем вам, зачем мы сюда пришли. Все в итоге выигрывают, согласен?

— Как по мне, то, что я сохранил тебе жизнь и свободу, должно стоить капельку больше, — сказал Штрохайм. — Но с другой стороны, если это защитит мирных жителей Барселоны...

— Мы хотели выяснить, как вам удается так быстро доставлять своих солдат в невозможные места, — сказала Доротея. — Во время нашего брифинга нас проинформировали, что в этом городе должен находиться исследовательский центр. Моя оценка: это утверждение почти наверняка неверно. А теперь, я откланяюсь. Я с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи на поле боя, Рудольф фон Штрохайм.

Ха! Ему, наверное, следовало спросить ее, что у нее за способность. Но да неважно. Их честь была удовлетворена. Мирные жители Барселоны были – по большому счету – спасены от нападавших британцев. В конце концов, именно по этой причине они и пришли сюда. Чтобы защитить людей.

Так что, по крайней мере, в этом смысле ничью все еще можно считать за победу. Что было единственно правильным и уместным для величайшей армии в мире.

***

====Люциано====

Десятого Рыцаря называли многими именами. Британнский Вампир. Признанный Гений Убийства. Кровавый Художник. Что ж, последнее, по его мнению, было больше всего близко к правде. Ах, но никто другой почему-то просто не ценил этого: момента, когда ты держишь чью-то жизнь в своей ладони. Их накопленный опыт, дружеские связи, которые они завели. Их надежды и чаяния, их отчаяние и кошмары. Всё это твое, делай с этим, что душе угодно... а потом наступает момент, когда свет исчезает из их глаз. Свеча погасла.

Это было возвышенно великолепно. И один лишь он мог оценить это. Искусство «разрушения»! Даже Канцлер Брандо не до конца понимал – хотя и поощрял такие занятия. Особенно если они направлены на их врагов.

И потому, Канцлер, будучи художником, дал несколько поистине выдающихся советов. Узнай врагов. Насладись превосходством над ними. И тогда, сам момент убийства приобретет наибольшую ценность. Словно дегустатор вин, который внимательно рассматривал вино на белом фоне перед тем, как наконец отопьет его. Чтобы глубже всего оценить этот опыт, истинный художник должен подготовить себя заранее.

Прямо сейчас он смотрел вниз на здание, которое вполне соответствовало его британнской эстетике. Это было большое здание, окруженное высокими шпилями, частично достроенное и окруженное подъемными кранами.

— О, должно быть, это Саграда Фамилия, Храм Святого Семейства, — заметил Брэдли, отметив кресты, окружающие здание. — Последняя, еще не законченная работа испанского архитектора Антонио Гауди, который также отвечал за бо́льшую часть архитектуры Барселоны. Когда он умер, была закончена только четверть здания, и бо́льшая часть работ продолжилась после его смерти.

Брэдли кивнул сам себе и глубоко выдохнул. Затем когти Персиваля начали яростно вращаться, пока не стали походить на сверло.

— Говорят, работа художника придает им некую форму бессмертия, — оскалился Лучано Брэдли. — Что ж, тогда это здание оскорбляет меня!

— Так же, как и многие другие находят тебя оскорбительным, Десятый Рыцарь.

Этот голос прозвучал почти в то же самое время, когда он заметил быстро приближающегося врага. Золотой найтмэйер, из тех моделей «Александр». Вот только этот был оснащен летным модулем и несколькими другими дополнениями. Так-так-так. К чему отвлекаться на обрушение здания, когда он может отнять жизнь? Брэдли захихикал и отлетел Персивалем в сторону от здания, чтобы лучше привлечь внимание своего врага.

— Этот напыщенный голос, — сказал он. — Ах, Энрико Пуччи, верно? Подумать только, один из лидеров Европы пришел навестить меня лично, да еще и священник в придачу! Ох... Но мне казалось, что твоя религия проповедует мир?

Золотой Александр остановился на приличном расстоянии.

— Так и есть. Но что я сейчас проповедую, так это не войну, а, скорее, "стремление к небесам", к чему должны стремиться все люди. Так скажи мне, Люциано Брэдли: что ты думаешь о небесах?

О, просто нечто. Этот священник пытался провести ему индульгенцию прямо из кабины пилота!

— Небеса? — усмехнулся он. — Устаревшая модель вознаграждения, разработанная для того, чтобы люди оставались милыми и послушными какой-либо религии. А к чему вопрос?

— Утоли мое любопытство, — сказал Пуччи. — Если бы они существовали, гипотетически, чем для тебя были бы "небеса"?

— Мои небеса? Легко, — засмеялся Люциано Брэдли. — Мои небеса означают ад для тебя.

Как по сигналу, несколько харкенов выстрелили с земли внизу в сторону вражеского найтмэйера, который не сдвинулся ни на миллиметр. Этот дурак думал отвлечь Брэдли, втянув его в религиозные дебаты? В разгар битвы?

— Вы, священники, всегда одинаковы! — захохотал Брэдли, когда харкены пролетели через Александра. — Полнитесь решимости спасти что-то столь бессмысленное, как "душа", упуская при этом деталь, которой человек дорожит больше всего на свете – его жизнь!

Его смех быстро стих, когда он заметил что-то странное. Харкены в самом деле прошли насквозь Александра. Он не потрудился увернуться, или заблокировать, или вообще сделать хоть что-то, кроме как зависнуть в воздухе. И все же! И все же!

— Нет обломков? — спросил он, внимательно оглядывая золотой найтмэйер. — Нет повреждений в месте попадания? Нет трещин? Нет изогнутого металла? Нет видимой электроники? И если так подумать, не было того приятного хруста, с которым ломается защита найтмэйера!

Сазерленды, которые и стреляли этими харконненами, вытащили их и поднялись в воздух, направив винтовки прямо на врага. Они выстрелили. Александр парил неподвижно, его золотистый металл довольно ярко выделялся на фоне ночного неба. Внимательно следя за ним, зайдя так далеко, что он приблизил масштаб выделяющегося фрейма, Британнский Вампир увидел, как пули прошли насквозь через этот найтмэйер, как будто его там вообще не было.

— Ад. Ну разумеется, ты поднимаешь тему Ада, — продолжил Пуччи. — Тебе известно, что во многих переводах Библии даже нет упоминаний слова "Ад"? В Библия короля Якова он упоминается больше всего, не меньше пятидесяти четырех раз.

Энрико Пуччи как будто совершенно не обращал внимания, в какой ситуации он оказался. Его окружали Сазерленды. Пилоты которых одни из лучших в Империи. И он вел себя так, как будто они никто. Как будто они вообще не представляли для него никакой угрозы! Ох, вот это... это действительно было восхитительной картиной.

— Попробуй увернись от этого, чертов европеец!

Один из Сазерлендов пронесся насквозь через Александра – чтобы мгновение спустя замереть в воздухе и мягко опуститься на землю. Он мягко приземлился, а затем оставался полностью и совершенно неподвижным.

— А теперь сравним это с Небесами, которые появляются более шестисот раз. То же самое можно сказать и о "Зле". "Грех" упоминается более четырехсот раз. "Душа" – почти пятьсот. И все же, "Ад" почему-то не больше сотни.

— Эй, Маркус! Чё ты там делаешь? — крикнул другой пилот Сазерленда.

Золотой найтмэйер соизволил наконец-то двинуться, спарив в сторону этого же Сазерленда. Он выстрелим из всего, что у него было. Все прошло насквозь без каких-либо видимых проблем – а затем без всякой видимой на то причины этот пилот скопировал то же действие, что и предыдущий.

— Разве оно не кажется странным? — спросил Пуччи. — Если бы Ад действительно был так важен для христианства, то очевидно упоминаний о нем было бы гораздо больше. Так откуда же тогда взялась эта идея, если не из Библии? Откуда же еще, как не из «Ада» Данте Алигьери. Его идеи – в традиционном смысле – совершенно неканоничны.

— Сэр Брэдли, ваши приказания! — спросил пилот.

Тч! Будь это его отряд Валькирий, а не какие-то безымянные пилоты, они бы не задавали ему такие тупые вопросы. Его мнение о них ухудшалось так же быстро, как и они сами.

— Стреляйте по нему, дебилы! — крикнул Брэдли. — Не сдерживайтесь, или вашим семьям придется жить со стыдом, зная, что вы в ужасе бежали от священника!

— Так точно!

Они бросились к врагу, сверкая винтовками и стреляя харкенами. Этого оказалось бы достаточно, чтобы разорвать любого обычного найтмэйера в клочья. Но нет, он принял все атаки в лоб. Без страха и упрека. А затем, Брэдли увидел, как гуманоидная фигура быстро сократила расстояние, влетела в обоих оставшихся Сазерлендов и отправила их в полет на землю, где те благополучно приземлились на тротуар рядом с остальными.

Ну чисто как овцы на бойне. Аха-ха-ха! Но их жертва не была напрасной, о нет. Теперь он знал. Теперь он понял. Теперь у него было довольно четкое представление о том, с каким врагом он столкнулся!

— Проще говоря, я верю в Ад не больше, чем ты веришь в Небеса.

Люциано Брэдли наклонил голову. Если верить этим показаниям, он разобрался с этими пилотами, не убив их. На это он пожал плечами, раскрыл адронные бластеры Персиваля и закончил работу, на которую у этого недосвященника оказалась кишка тонка. Ха! Наверняка это потрясло его! Видеть, как Британнский Вампир оправдывает свою репутацию, жестоко расправляясь с неудачниками, которых он так усердно пытался поймать—

— Мудрое тактическое решение, — спокойно сказал Пуччи. Так спокойно, так собранно, что это начинало выводить из себя Брэдли. — Теперь мы не сможем изъять эти найтмэйеры или допросить этих пилотов. В таком случае мне лишь остается захватить тебя.

— Да ну? Я бы посмотрел на это, — крикнул Брэдли. — Я видел, как твой Стенд атаковал тех пилотов. И хотя я еще не понял, как он работает, мне всего лишь нужно держаться подальше от тебя, и ты не сможешь победить.

— Для человека разума в тебе слишком много веры в то, что ничем не подкреплено, — сказал Пуччи. Ответом Брэдли стали все четыре харкена Персиваля, которые прошли сквозь врага почти так же, как и всё остальное. — Твое суждение. Твой интеллект. Твой талант как пилота.

Прежде чем Брэдли успел сделать хоть что-то, он увидел, как оно приближается, невероятно быстро. Стенд! Черная маска-корона на лице напомнила Брэдли маску палача, хотя бо́льшая часть тела была белой. На расстоянии Брэдли вроде бы увидел на теле Стенда какие-то письмена, идущими полосами вокруг туловища и конечностей. Он двигался быстро... а также покинул нормальную границу расстояния, до которой, как ему говорили, обычно достигал Стенд.

— Что это за хрень?! — крикнул Брэдли, отлетая Персивалем назад, но слишком поздно. При той скорости, с которой он двигался, он влетит в его кабину примерно через три секунды. И хотя он не был таким уж и быстрым, как, как он слышал, некоторые другие Стенды, этого все равно оказалось достаточно, чтобы по полной воспользоваться своим удивлением. — Не могу в это поверить! Я просто не могу поверить... Что ты оказался настолько тупым!

Он активировал свой Гиасс, хохоча как сумасшедший. Он мог видеть, как из передней части кабины Персиваля торчали его ноги, что означало, его лицо должно было быть всего в нескольких миллиметрах от его собственного. Согласно их информации – любезно предоставленной Вилеттой Ню – они подтвердили, что эта сила способна влиять на Стенды, а через них – на их пользователя! А это означало, что если он встретится взглядом со своим врагом прямо здесь и сейчас, то вселит в него огромную кучу страха!

— Мне никогда не нравилось, когда шутка обходила меня стороной, — спокойно произнес Пуччи. Ни следа страха. — Не мог бы ты поделиться ею со мной? Или это еще одна "неподкрепленная вещь", в которую верит рациональный атеист?

— Что я нахожу такого смешного? — ответил Брэдли. — Всё просто. Твоя вера в бессмертную души!

В бою наступают моменты, когда нужно защищаться. А иногда – когда нужно перейти в наступление. Скажите это Люциано Брэдли, и он предпочтет абсолютно каждый раз наступать! Вот почему он бросился навстречу врагу со всей яростью Персиваля, пронзив золотого Александра когтями на левой руке.

— Нет ничего после жизни! Вот что делает ее такой особенной! — прокричал Брэдли. — Нет, "особенный" – не то слово: Драгоценной! Вы, религиозники, такие лопухи, возлагаете столько веры в то, чего даже не существует, что тратите впустую самое дорогое для вас!

Стенд снова полетел к нему, и Брэдли вновь выстрелил по нему глейпнировскими пулями, которые без какого-либо вреда прошли насквозь через него. Затем он встретил его своим Гиассом в тот момент, когда тот проник в кабину пилота. Ну в этот-то раз точно?

— Что для меня самое дорогое... так это само существование, которое ты так отчаянное пытаешься отринуть, — спокойно, о, так спокойно, так раздражающе выбешивающе спокойно ответил Пуччи. — Я верю, что небеса существуют и что мы можем достичь их при жизни. Нет нужды в бессмертной душе. Если ты встанешь на пути этого "стремления к небесам", то клянусь именем Господа нашего, я сокрушу тебя.

— Стремление к небесам? — спросил Брэдли. — Лады. Почему бы тогда не подтолкнуть некоторых на эту дорожку?

Щит Персиваля раскрылся, открыв множество пусковых труб с ракетами. Если этот этот мужик тут ради защиты города, у него не будет выбора. Ему придется совершить какую-нибудь глупость, например, вмешаться, чтобы защитить людей. У духовника не останется иного выбора, кроме как пойти на такую жертву.

Ракеты вылетели из своих цилиндров, и Брэдли, затаив дыхание, наблюдал, что он предпримет. Бросится под ракеты в отчаянной попытке спасти людишек? Использует свой Стенд? Или, может быть, он решит воспользоваться удачной возможностью, чтобы помешать Брэдли повторить похожую атаку? Британнский Вампир был готов ко всем неожиданностям!

Здания вокруг него были поражены, взрывы расцвели, как цветочки весной. И подобно цветам, пламя пожирало трупы, которые лежали внизу. Ах, какое опустошение! Ах, но это, похоже, так разозлило священника, что он не смог вовремя пошевелиться, чтобы спасти их!

— Мне кажется, ты ждешь моего негодования и презрения, — сказал Пуччи. К изумлению Брэдли – нет, к его разочарованию, вражеский Александр не сдвинулся ни на миллиметр. Даже не попытался напасть! — Но тебе не получить этого так легко. Если наступило их время умереть, то это их время. По сравнению с гравитацией их жизни – как и наши – ничто.

— Тогда у меня к тебе вопрос, — спросил Брэдли, наконец-то пресытившийся отношением этого клоуна. — Другой вопрос, не тот который я обычно задаю людям, перед тем, как убиваю их.

Персиваль поднял свою руку с когтями, сформировав вокруг них силовое поле, а потом начал яростно вращать ею, пока та снова не стала напоминать сверло. Он снова бросился вперед, навстречу вражескому найтмэйеру – а затем в последний момент выстрелил наплечным харкеном под углом девяносто градусов вправо.

— Кто из нас, еще раз, верит в неподкрепленные вещи?

Александр появился именно там, где и ожидал Брэдли – где послышался приятный хруст быстрого металла, ударяющегося о более медленный металл.

— Небольшой совет, — съязвил Брэдли. Он быстро повернул свой Персиваль и получил огромное удовольствие, выстрелив еще бо́льшим количеством харкенов во врага, вынудив его защищаться своим Стендом. — Настоящие военные делятся информацией. Например, информацией о загадочном вражеском Стенде, умеющем вызывать эффекты иллюзии, которые, так уж случилось, связаны с исчезновением принцессы.

— Ясно, — сказал Пуччи. — Так значит, "гравитация" притянула к тебе эту информацию – а после твой харкен в мое местоположение.

— Гравитация? — насмехался Люциано Брэдли. — Какое отношение к этому имеет гравитация?

Внезапно вокруг Персиваля появились три разных золотых Александра. Он усмехнулся и тут же пнул назад того, кто пытался подкрасться к нему со спины.

— Мы все беспомощны перед материями, которые не можем контролировать, — сказал Пуччи.

Аха-ха-ха, как же забавно! Теперь он пытался сделать так, чтобы казалось, будто его найтмэйер был невидим!

— Воля Божья, гравитация Земли, Солнца и Луны. Тонкие нити судьбы тянут нас вперед, не оглядываясь на наши желания.

— Судьба? Воля Божья? Что еще за чушь такая? — спросил Брэдли, с удовольствием притворяясь, будто он не знает, где его противник. — Оправдания, одни оправдания. Продолжай так думать, и твоя жизнь будет не лучше моей.

— Движение ветра, — перебил Пуччи. — 3... 5... 7... 11... Да, верно. Ты обращаешься к своем немалому опыту пилота найтмэйера, чтобы определить несоответствие в движении ветра, когда я передвигаю свой найтмэйер.

— Какой молодец, — с сарказмом похлопал Брэдли, хотя это было лишь отчасти правдой. Он полагался на все свои инструменты, чтобы получать информацию об окружении: по несоответствиям было легко догадаться, где может быть вражеский найтмэйер. Вот в чем сила опыта! — У меня был отличный наставник. Он научил меня, как лишь доминировать и править на поле боя, чтобы я мог безнаказанно убивать!

— ...Возможно ли, что этим наставником был Канцлер Дио Брандо? — спросил Пуччи. А? Это что, там что ли был намек на какие-то эмоции в его голосе. — Тебе следовало уделять больше внимания его урокам.

— Продолжаем школьную метафору? Окей, — усмехнулся Брэдли. Теперь все начинало становиться немного интереснее. — Тогда не поделишься с классом еще какой-нибудь догадкой?

Персиваль развернулся и для пущей убедительности выстрелил харкеном, но, увы, что-то сбило его в воздухе. Чем бы это ни было, враг пока держал это что-то невидимым. Не то чтобы это важно.

— ...По какой-то причине ты пытался заманить меня в атаку на твою кабину, — сказал Пуччи. Его найтмэйер медленно кружил вокруг Персиваля. Он сделал несколько выстрелов, но щит Персиваля был более чем способен отбить нечто подобное. — Ловушка...? Какая-то засада? Нет... Гиасс, для работы которого требуется зрительный контакт. Да, это объясняет твою предыдущую реакцию. Ты заманивал меня, чтобы я отправил к тебе Стенд, потому что ты знал, что Гиасс подействует на пользователя Стенда через его Стенд! 13... 17... 19... 23...

Ага, теперь мы к чему-то все-таки пришли! Александр рванулся вперед, чтобы пойти напролом к Персивалю. Не то чтобы это имело какое-то значение, вот ни разу. Нет-нет-нен! Потому что было ясно, что Люциано Брэдли являлся более талантливым пилотом найтмэйера из этой пары. Пока он не даст этому бою превратиться в битву Стендов, ему нечего бояться!

Персиваль поднял свой щит. Александр стал видимым. В тот момент, когда это произошло, Брэдли понял, что задумал Пуччи: он рассчитывал, что с помощью иллюзии он подойдет достаточно близко, чтобы произвести смертельный выстрел, так так приборы Персиваля могли сообщить ему только о местоположении вражеского найтмэйера, а не то, что он делал.

Например, нанести ложный удар слева, заходя справа – Брэдли создаст брешь в своей обороне и подпустит врага через нее. Перемен в движении ветра будет недостаточно, чтобы определить, какая конечность перемещается, не на таком близком расстоянии. Если это было то, во что верил священник, то скоро он узнает, что мастерство Рыцаря Круга превосходит любую слепую веру!

— Что для тебя самое дорогое, Люциано Брэдли? — внезапно спросил Пуччи. — Точно ли твоя жизнь? Или гордыня все же будет поважнее?

— Идиот! Думаешь, это отвлечет меня от–...

Ах... Ах! Подождите! Он все неправильно понял! План священника был куда более сложным. Как хитро! Как коварно! Он отправил свой Стенд, чтобы атаковать с тыла, из-за спины Брэдли! Если он повернется, чтобы наслать на него Гиасс, то выставит себя напоказ для атаки найтмэйера спереди. Но если он сосредоточиться на найтмэйере, то Стенд настигнет его сзади и сделает... ту же фигню, что с пилотами Сазерлендов!

— Какой бы выбор ты ни избрал, твоя судьба проиграть, — сказал ему Пуччи. — Так и работает "гравитация". Тебе будет отказано достигнуть небес – но этого будет достаточно упасть в горнило ада.

— Ха! — фыркнул Брэдли. — Жизнь чего-то да стоит именно из-за всех этих решений, которые люди делают на этом пути. Какой смысл в грехе, если люди не могут выбрать согрешить? Когда я забираю жизнь, вместе с ней я забираю все решения, которые они сделали на этом пути! Вот почему у жизни такая высокая цена!

Без малейшего колебания Персиваль поднял свой щит, ударив им Александра и чуть оттолкнув его назад. В тот же миг вражеский Стенд ударил рукой по летному модулю Персиваля – а потом его рука полностью исчезла. Истлела. Распалась. Пропала.

— [Wh-Whitesnake]?! — вскрикнул Пуччи. Ага! Наконец-то достал его!

— Ой, я что, забыл упомянуть? — спросил Брэдли. МВЛ-когти Персиваля уже вращались. Он вытянул их, ударив ими Александра прямо в его туловище. — С самого твоего появления я заряжаю обшивку моего фрейма глейпнирской энергией. Вся эта хрень с Гиассом была моей уловкой, чтобы заманить тебя, и ты попался... словно по гравитации.

— Не смей вот так взывать к воле Божьей!

— О, ты, кажется, все еще не догнал, — фыркнул Брэдли. — Ранее я принижал тебя не из-за твоей веры. Я тебя хвалил. Самое жестокое, что я могу придумать... это давать ложную надежду любому, кто слушает. Заставить верующих думать, что в великом запределье есть шанс на что-то лучшее. Не-а. Там ничего нет. И скоро ты узнаешь это из первых рук, когда я заберу то, что тебе дороже всего.

Если у него и были какие-то последние слова, то Десятый Рыцарь уже не слушал. Александр развалился на куски вокруг него и устремился к земле. Ха! Ну, это было весело. Хотя... Теперь у него не было другого выбора, кроме как отступить. И хотя тут, в Барселоне, играть было очень весело, зарядка его найтмэйера глейпнирской энергией сказалась на его энергозапасах.

***

====Пуччи====

Когда Персиваль улетел прочь, что-то зашевелилось на земле внизу. Что-то, что до сих пор было неподвижным. Он подумывал о том, чтобы пуститься в погоню, но передумал.

— 29... 31... 37... 41... — произнес про себя Энрико Пуччи, постепенно успокаиваясь. — От этого человека исходит аромат Дио. В этом нет никаких сомнений. Судьба хорошо вела меня в этот день.

Как он выжил? Достаточно просто. Когда тот Сазерленд пролетел через образ его Александра, Пуччи использовал [Whitesnake] для коварного эффекта: он удалил воспоминания пилота и вставил одно, из-за которого он обязан был пилотировать в соответствии с подаваемыми приказами Пуччи. Найтмэйер, который тогда приземлился на землю, на самом деле был Александром, а не Сазерлендом. Он перевел его в насекомоподобный режим, намереваясь понаблюдать за ходом боя, чтобы определить лучший способ сразить Десятого Рыцаря, при этом передавая приказы тому пилоту посредством связи.

Однако... Это изменилось, как только он увидел, что было на дисках памяти. Его непосредственная цель и задача в корне поменялись в тот момент. Это тоже была судьба, не иначе: не проверь он эти воспоминания тщательно, то отправился бы сражаться с Люциано Брэдли в небе над Барселоной. Бой, который, как он ясно увидел, он очень вероятно проиграл бы. Вместо этого он может теперь исполнить другую «предназначенную роль» и передать эту информацию своим новым союзникам. Ему только и оставалось, что обмануть Десятого Рыцаря, заставив его думать, что он выиграл бой. Что он взял «то, что было самым дорогим для Пуччи».

Совсем не ведая, что у него уже очень давно отняли такую вещь... Но он скоро получит ее обратно. Меньшего гравитация не примет.

***

====Джайро====

Говорят, красота только с кожу глубиной. Вещи, которые радуют глаза, часто скрывают спрятанную, более темную правду. Испорченность. Гниль. Разложение или яд. Когда Джайро Цеппели огляделся, он увидел красоту во многих вещах. В цветах, в дикой природе, в людях и в вещах, которые они создали. Люди умели делать вещи, которые радовали глаза. Их было легче продать.

Просто спросите фермера об этой скрученной моркови, у которой два набора корней: она совершенно съедобна, но никто ее не купит. Никто даже не откусит от нее кусочка, потому что она выглядит «некрасиво». По мнению Джайро Цеппели, эти штуки, «найтмэйеры», созданные этим миром, были уродливы как снаружи, так и внутри. Бездушные машины, прямо с заводской линии. Идеальный символ испорченного, прогнившего мира, которого вообще не должно существовать.

Ах, но Барселона вполне могла быть противоположностью. Он знал, что люди здесь были порядочными, а культура – гостеприимной и дружелюбной. Архитектура была нетронутой, и ему не составит труда разглядеть примеры золотого сечения, куда бы он ни посмотрел. Красноречивый признак красоты в природе, а также в произведениях, созданных человеком. Такие вещи были повсюду в Барселоне. Красиво внутри и снаружи, везде, куда бы не повернулся взгляд.

То есть, за исключением одного места. Здания, окруженного не менее чем четырьмя уродливыми найтмэйерами, извергающими адский град пуль на достопримечательность города, одно из его многочисленных охраняемых мест. Госпиталь Сан-Пау!

— Они стреляют по госпиталю? — ахнул от шока один из его когорты. — Эти британцы вообще не ведают, что они навлекают на себя. Госпиталь неприкасаем в любом сражении!

В самом деле. Он тоже чувствовал, как внутри него поднимается гнев от того, что он видел. Будучи опытным врачом, Цезарь «Джайро» Цеппели прекрасно понимал, какая страшная вещь разворачивалась у него на глазах. Это был типичный пример «уродства», которое он продолжал видеть снова и снова, всякий раз, когда оглядывался вокруг. И все же, он не мог избавиться от ощущения, что они делают это намеренно, чтобы втянуть их в какое-то—

— Я вижу Золотое Сечение! — внезапно крикнул пилот.

Джайро почувствовал это через систему Мозгового Штурма, соединяющую их всех. Он попытался вселить в юношу чувство спокойствия – но тщетно. Его Александр вытащил идеально сферический стальной шар размером не больше человеческого кулака и метнул его по идеальной дуге прямо в спину вражеского найтмэйера.

— Получай, трус!

— Нет! — попытался предупредить его Джайро.

Слишком поздно. Розовый британнский найтмэйер даже не обернулся. Он выставил свое копье за спину и ударил прямо во вращающийся шар, остановив его на месте.

— Как я уже раньше говорил другим, иногда кратчайший путь к победе – не самый быстрый.

— Ты называешь меня трусом, когда сам атакуешь со спины? — раздался голос девочки. Не женщины, отметил Джайро. Она больше звучала как юная девочка, всеми силами пытающаяся звучать по-взрослому, нежели звучавшая так. — Такое лицемерие задевает меня.

— Но опять же, если он так попытался привлечь наше внимание, мы могли бы попытаться взять всё здание в заложники, — произнес другой вражеский пилот, другая девочка. На этот раз с более бодрым, радостным настроем.

— Мы все еще можем сделать это, — злобно предложила еще одна девочка.

— Ну и где же тогда в этом веселье? — спросила последний пилот, надменно звучащая дерзкая девушка. — Лучший способ сломить чей-то дух – сразить его.

Вся четверка розовых найтмэйеров выстроились в шахматном построении, держа копья в каждой руке. Командный бой не сказать чтобы был специальностью Джайро, но благодаря системе Мозгового Штурма, которая связывала его с другими пилотами, у него появилось общее ощущение, что они только что приняли очень сильное построение. Те двое, что были спереди, имели широкую дугу для атаки, в то время как оставшиеся двое сзади могли помочь подкреплением, которое могло потребоваться в какой-то момент.

Другими словами, его первая битва найтмэйеров может оказаться не такой уж простой и прямой, как он представлял себе.

— Вы все женщины? — спросил Джайро.

— Какие-то проблемы с этим? — спросила надменная девка.

— Я слышала, что Европа довольно отстала в вопросах сексуальности и полов, — это была Маленькая Мисс, Которая Старалась Слишком Сильно.

Следующая была более бодрой:

— Знаешь, некоторые из наших женщин сильнее мужчин.

И, наконец, девочка со злобной перчинкой в голосе.

— Еще больше лицемерия от якобы "континента свободы".

— Я имел в виду не это, тупые вы британцы, — спокойно сказал Джайро. — Я имел в виду, что устраивать рандеву с женщиной плохая примета для меня. Меня оно будет очень раздражать, если придется везти одну из вас как пленницу.

Вся четверка разом разразилась хохотом, а потом бросились в атаку. Их четверо против него и его двух Александров поддержки с элементами Вращения. Они оба были подключены к нему через систему Мозгового Штурма, что теоретически должно было дать ему огромное преимущество в этой битве. Впрочем, если быть честным, он предпочел бы ехать верхом на лошади.

Джайро мгновенно перешел в копию их построения, отступив назад, в то время как два других Александра выдвинулись вперед. Их найтмэйеры, предположительно, были намного лучше его на близких дистанциях, так что это был разумный тактический ход. Кроме того, это была его первая настоящая «битва найтмэйеров». Джайро Цеппели часто слышал, как люди называли его самоуверенным дураком, который сначала делал, а потом уже думал. И, если так поразмыслить, они были недалеко от правды. Даже ему было ясно, что бросаться сгоряча в свою первую битву найтмэйеров, было несколько самоубийственным шагом.

Розовые найтмэйеры полетели вперед, их копья описали вращением неровную дугу. Джайро прищелкнул языком, хотя и задумался, не делают ли они это намеренно, чтобы отвлечь его взгляд. Мало что может раздражать повара-гурмана больше, чем вилка, положенная на стол неправильно.

— Мне нравится твоя самоуверенность, — сказала Девка, бывшая слева спереди в их построении.

— Мне тоже, — добавила Злободневка, найтмэйер, что был справа спереди. — Знаешь почему?

Внезапно они вдвоем взмыли в небо, вращая копьями над головами. В унисон они произнесли одинаковую фразу.

— Потому что теперь мы можем порвать ее на британский флаг!

— Смотреть в оба! — крикнул Джайро. Из-за Мозгового Штурма два пилота уже делали то, что он хотел. — Хмф! Неплохая командная работа. Одна пара бросается вперед, пока тем временем другие двое стреляют в слепое пятно, созданное первой парой.

— О нет, он увидел нас насквозь! — ахнула Бодрячка. Уши Джайро услышали сарказм.

— Они полностью поймали наши харкены!

Именно. Скрытые Аруновские ножи были выдвинуты в запястьях Александров, вонзив их в самый центр гарпунов харкенов и аккуратно остановив их. Хотя у Джайро не хватило времени, чтобы оценить эту победу, потому что пара в воздухе кинулась на него, аки хищные птицы.

— Ньё-хо-хо-хо! Вы даже не замешкались! — признал Джайро. — Но так и не я.

Они попытались пронзить его найтмэйер своими копьями с двух боков. Отбить нечто подобное было элементарным делом для него при помощи вращающихся шаров, вложенных в руки его найтмэйера. Как он и ожидал, их копья начали вращаться в идеальном противоположном вращении его шаров. Они использовали принципы Вращения для противодействия Вращению!

— Оу, как мило! Он мастер Вращения! — хохотнула Девка.

— Они обычно самые веселые, — добавила Злободневка. — То есть, когда их дух оказывается сломлен.

— Не стоит недооценивать силу вращения, — предостерег Джайро.

По сигналу два Александра бросили пару шаров прямо в спины этих двух вражеских найтмэйеров. Пока их копья заняты им, они никак не смогут остановить удары в спину.

Или так он думал.

Вместо этого девушки расхохотались над какой-то понятной только для них шуткой. Их найтмэйеры согнули локти в направлении, в котором не удалось бы никакому человеку. Затем они испустили какой-то энергетический барьер. Близкого радиуса действия. Эти барьеры поймали вращающиеся стальные шары и мгновенно дезинтегрировали их.

— Ой, простите. Электроугольник разбил мужские шары? — насмехалась Девка. — Как и подобает сексистской свинье.

— Угх, ну серьезно. Произнесенная во второй раз шутка уже не такая смешная, — вздохнул злобная девчонка. Можно было почти услышать, как закатываются ее глаза. — Но я надеюсь, что до вас уже дошло. Мы эксперты в уничтожении тех, кто пользуется техникой Вращения.

— Тогда я сделаю то, что мне обычно не нравится делать: я повторюсь, — сказал Джайро. — Не стоит недооценивать силу вращения.

Смысл этого быстро стал им ясен, когда они, наконец, заметили, что Александры вращают руками. Те же самыми руками, которые надели гарпуны их харкенов на скрытые ножи, как на шампур. Тросы этих харкенах натянулись от многократного поворота, и как вы думаете, что произойдет, если то, что удерживало их натянутыми, отпустит их?

— Существует разница между найтмэйером и человеком, — сказал Джайро. — Если вы схватите человека за запястье, его плоть прогнется, чтобы он не пострадал. Найтмэйер же не чувствует боли, и поэтому...

Бац! В тот момент, когда ножи были спрятаны обратно, харкены начали дико и непроизвольно метаться. Силы вращения заставили их взлететь в воздух, когда напряжение спало в точности по расчетам Джайро. Александры перешли в свой «насекомоподобный режим» и уползли прочь, когда тем временем Джайро отступил своим найтмэйером, чтобы он мог сам все хорошенько увидеть. Он ни на секунду не поверил, что такой трюк победит этих опытных пилотов, поэтому он задумался:

Как они справятся с этим?

Ответ удивил его, что показалось ему немного забавным. Два найтмэйера, что были позади, наклонили боковые выступы от своих плеч к тросам друг друга. Как только они это сделали, что-то заставило напряжение ослабнуть не так, как рассчитывал Джайро. Тросы разматывались слишком быстро. Траектория харкенов была совершенно иной. Это означало, что в этих плечевых креплениях должны быть колеса внутри. Колеса, которые использовались, чтобы восстановить контроль над их мечущимися харкенами, прямо как всадник на взбушевавшемся жеребце.

До сих пор Джайро не был полностью уверен, насколько серьезно ему стоит относиться к их заявлениям о наличии опыта борьбы с Вращением. Теперь он был уверен. Эти девчонки представляли бо́льшую угрозу, чем имели на то право.

— Это было очень близко, хитрюга! — радостно зачирикала Бодрячка.

— Тебе-то легко говорить, это не тебя сейчас чуть не прибили тросами, — заныла Слишком Усердная.

— Ну-ну! Давайте прибережем сарказм для этих вонючих европейцев, — издала Злободневка что-то похожее на смех.

— Ваше вращение не сработает против нас, — насмехалась Девка. — Пытайтесь ско~олько хотите, мы отобьем всё!

Вот оно как? Что ж, тогда Джайро пришло время показать, что такого особенного было в этом найтмэйере, в который его посадили. Они еще даже не дали ему клички. Он предложил «Валькирию» в честь своей любимой лошадки, но по какой-то причине эта идея никому не понравилась. После этого он как бы отложил данный вопрос, потому что что-то в этих машинах вызывало у него дискомфорт. Наверное, то, что заместо них должны быть живые лошади.

***

====Марика====

Если уж на то пошло, кем была эскадрилья Валькирий? Подразделение личной поддержки Люциано Брэдли? Элитный отряд лучших бойцов Британнии? А как насчет команды «специалистов по борьбе с Вращением»?

Неважно, кем вы их считали. Важно лишь было то, кем они вас считали. Если вы были врагом, они вас убьют. Если вы были препятствием на их пути, они превратят вас в решето. Если вы недооценивали их, они сожрут вас заживо.

— Приятно снова вернуться в седло, — сказала Марика. — Я уже заскучала копаться в этих городских постройках. Я даже засомневалась, что они пошлют кого-нибудь, чтобы остановить нас.

— Это все еще может наскучить, — усмехнулась Лилиана. — Мне на какой-то миг показалось, что этот парень может немного отличаться от других экспертов по Вращению, но наши обычные трюки должны уложить его на раз-два–...

— Что-то происходит, — перебила Орфелия. — Хватить молоть языками, смотрите!

И действительно, посмотреть было на что. К настоящему времени они уже привыкли к альтернативному режиму перемещения модели «Александр», но, похоже, у этого тоже имелся свой альтернативный режим. Пара дополнительных ног вышла из-под его кабины, а его первоначальные ноги переместились в заднюю часть. По сути, этот найтмэйер в мгновение ока превратился из двуногой модели в четвероногую.

— Ух ты, — фыркнула Нора. — А мне казалось, что Паламед выглядит тупо.

Лилиана отнеслась к происходящему гораздо серьезнее.

— Не стоит недооценивать его. Эти дополнительные ноги, скорее всего, придадут ему скорости.

Скорости. разве? Марика не была в этом так уверена. Учитывая, как этот парень до сих пор пилотировал свой найтмэйер, было совершенно очевидно, что он был обыкновенным любителем. На самом деле это даже немного оскорбительно. Отправить новичка в новой модели найтмэйера сражаться с эскадрильей Валькирий? Может, этот парень случайно пролил горячий кофе на колени начальника.

— Эй, девчата? — внезапно спросил ходячий труп. — Я пытался придумать имя для этого найтмэйера. Есть какие-нибудь предложения?

— П-Пегас? — предложила Лилиана. — Нет, слишком банально. Как насчет–....

— Эй, алло, не подкидывай ему идеи, — перебила Нора. — Это все равно не будет важно, когда мы порвем его.

— К слову об этом: это может быть непросто, когда он убегает.

Всё было именно так, как и сказала Орфелия. Этот четвероногий найтмэйер в форме кентавра развернулся и галопом помчался вниз по улице. Это даже не было метафорой того, как быстро он бежал: он буквально скакал галопом, как самая настоящая живая лошадь. Лилиана, наверное, была в восторге. Прямо у нее на глазах появилось сочетание двух ее любимых вещей – лошади и найтмэйера.

Что ж, в некотором смысле присутствовала и ее третья любимая вещь: шанс убить зазнавшегося врага. И вот что забавно. Это тоже была одна из любимых вещей Марики.

— Не забывайте про Александров, — предупредила Марика.

Они вдвоем бежали в ногу со своим более крупным, более глупо выглядящим лидером в его четвероногой форме. Разница лишь заключалась в том, что они двигались задним ходом. Что было проблемой для Валькирий, потому как теперь они могли использовать эти дополнительные руки на боках своих кабин, чтобы держать эти винтовки, которые давали им неплохое прикрытие для отступления.

— Построение «Дельта»! Копья перед собой!

— Почти забавно, что он думает, будто мы не видим, что он делает, — сказала Лилиана. — Отводит нас подальше от госпиталя, насколько можно быть очевиднее?

— Он ведь мог просто попросить. Мы бы отошли подальше... чтобы учинить еще больше разрухи! — как и всегда, по-садистски рассмеялась Нора. Была причина, по которой она была «любимицей» сэра Брэдли из всей эскадрилье.

Но стоит отдать должное, эти Александры стреляли метко, даже когда бежали задом наперед. Впрочем, слишком поздно. Все четверо Валькирий незамедлительно начали вращать своими копьями. Используя их же Вращение против них!

Хотя, теперь, когда она задумалась об этом... как они вообще научились Вращению? Было немного странно, но по какой-то причине она никак не могла вспомнить, как научилась ему...

Туловище того безымянного вражеского найтмэйера – которого она ни за что на свете не будет называть Пегасом, будь ты проклята, Лилиана! Тебе так сильно врежут за это по морде потом – вдруг развернулся и бросил по стальному шару из каждой руки. Один целился в Октавию, другой – в Марику.

А затем... она увидела это. Одну из тех вещей, о которых Лилиана всегда любила упоминать во время рассказов о своих днях разведения лошадей, когда она была маленькой. О том, как сильно понимание Вращения прояснило ей величие лошади, скачущей с самой естественной скоростью. Как этот прирученный зверь может на какое-то время стать чем-то большим, чем просто животным. Как идеи «Золотого Вращения» и «Золотой Спирали» прояснили ей, почему она не могла оторвать глаз от этого особого вида бега.

Потому что он скакал во всю силу Золотого Прямоугольника. Этот вражеский пилот выбрал такую форму своему найтмэйеру, потому что хотел использовать эту силу в своих атаках. Когда он только что бросил этот стальной шар, он, должно быть, стал самым совершенным и точным изображением «золотой спирали», которое только было возможно для человека.

— Давайте разобьем эти шары, — сказала Марика.

Ах, теперь она не могла использовать для этого свое копье. Как и остальные девушки. Эти Александры как раз и поливали их пулями с этой целью. С другой стороны, она подозревала, что попытка использовать против этих шаров копья не закончится для них хорошо.

— Электроугольник!

Ослепляющее силовое поле выстрелило из плеч их Винсентов, и эти два шара просто исчезли. Вот вам и Супервращение.

— Не делай этого, Октавия, — предупредила Нора. — Помнишь, что я говорила тебе о дважды пошученной шутке в битве?

— Что ты сделаешь со мной то, что мы собираемся сделать с ним, — ответила Октавия, и – во имя бороды Святого Дарвина – было слышно, как она надулась.

Как когда-то объяснила им Октавия, это было похоже на волшебство. Когда вся их четверка так быстро перемещается в их характерных найтмэйерах, было очень легко потерять их след. Перепутать их. Растеряться. Это как раз и позволило им провернуть то, что они не смогли бы сделать в противном случае – например, один из них вышел из построения и незаметно выстрелил харкеном дальше по дороге. Оба троса лежали параллельно друг другу и ждали, когда враг перешагнет через них, чтобы она могла поднять их и—

— А? Кто, вашу мать, посмел? — завопил Джайро Цеппели.

Его найтмэйер перевернулся вверх тормашками, все четыре ноги внезапно оказались связаны ловушкой Октавии. Похоже, он собирался выпустить новую атаку: стальной шар выпал из руки найтмэйера и покатился по тротуару внизу.

— Кому можно! — ответила Марика.

Лилана рассмеялась:

— Только поглядите на себя. Запнулись и некуда идти.

Это был им намек на то, чтобы разобраться с Александрами. Несколько точных выстрелов в асфальтную дорогу, и все четыре конечности на обоих фреймах оказались прижаты паутиной тросов. Их фирменная атака, так сказать. Было весело провести фирменную атаку. Марика усмехнулась, когда ей в голову пришла особенно злобненькая такая мыслишка. Когда-то, в ближайшем будущем она знала, что это произойдет. Сузаку Куруруги как-то предаст Британнию. И когда он это сделает... Как только он это сделает, она будет там, вместе с остальными Валькириями, чтобы усыпить его, как шавку, коей он и являлся.

Примерно так же, как они собирались усыпить эту наглую свинью.

— Чертова машина, ни в какое сравнение с настоящей лошадью... — жаловался Джайро.

— Ну, в том-то и твоя проблема, — сказала Марика. — Всё потому, что ты из тех людей, которые не "уважают" своих найтмэйеров, вот поэтому ты и оказался в таком положении.

— Я уже видела раньше таких людей, — насмешливо сказала Лилиана. — На папиной ферме, на родине. Там некоторые особенные предпочитали везде ездить верхом на лошаде, а не на машине. Для тебя это просто "бездушная машина", не так ли?

— У лошади есть привычки, так же, как и у людей, — сказал Джайро. — Все живые существа такие. А вот все машины, вышедшие с завода, сделаны одинаковыми. В использовании машины нет никакой души. И вы говорите, что по этой причине я проиграл?

— Пока еще нет, — сказала Марика.

Это был неплохой маленький психологический трюк, но она достаточно ловко его разгадала. Одной рукой она держала трос натянутым, чтобы Александры не смогли сбежать. Другой рукой она развернула копье и вонзила его в шар, который он уронил.

— Хорошая попытка, но мы не попадемся на нее.

— Держу пари, там внизу была водопроводная труба или типа того, — сказала Октавия. — О! Или, может быть, он хотел призвать лошадку, чтобы та побила нас?

— ...Откуда он вообще достанет лошадь, способную побить нас?! — воскликнула Нора.

Впрочем, на самом деле, они прекрасно знали ее. Она находила это таким же забавным, как и все остальные. Марика буквально слышала этот едва сдерживаемый смех так же хорошо, как и остальные девчонки.

— Н-ну серьезно, Октавия, будь чуть более логи–....

Она не успела закончить эту фразу, потому что в этот момент земля необъяснимо взорвалась под ногами Марики. Куски щебня появились из ниоткуда, и, несмотря на свое удивление, Марика не могла не заметить кое-что странное.

Кусочки асфальта... вращались. Он сделал это нарочно!

Марика отпрыгнула назад, чувствуя, как внутри нее поднимется гнев. Подняв свою руку с пушкой, она выстрелила в руку этому тупому найтмэйеру прежде, чем он успеет выкинуть что-нибудь еще.

— Ты, поганый урод! — крикнула она, делая выстрел. — Как тебе это удалось? — выстрел в другую руку. — Я недостаточно быстро остановила вращение, да?! Поэтому?!

— На самом деле, это случилось как раз из-за того, что ты остановила вращение, — спокойно пояснил Джайро. Спокойно. Без намека на страх. И это раздражало ее больше всего! — Забавно. Обычно ты бы не почувствовала это Вращение и что оно делает, но найтмэйер в любом случае его не почувствует. Тебе лучше поспешить, пока не стало слишком поздно...

— Марика! Твоя рука! Что с твоей рукой?!

— Моя... рука? — удивилась Марика.

Потом она посмотрела на руки своего найтмэйера. Левая с пушкой вроде бы была в порядке. Но та, что справа,... искривлялась. Поправка: скручивалась. На ее глазах рука найтмэйера вывернулась и... она внезапно дернулась вперед, притянутая с какой-то невероятной силой.

— Ч-что? Что это такое?!

— Проблема была для меня очевидна сразу, — начал Джайро. — Настоящий мастер Вращения заранее будет знать о контрмерах против Вращения и потому соответственно подготовиться.

— Грх! Мой найтмэйер! Он... Он выворачивается наружу!

— А чего ты ожидала? — спросил Джайро. — Использование встречного вращения на устройстве, который как раз и запускается от него. Даже ежу было понятно, что это произойдет.

— Я... Я не могу открыть кабину! Она заклинила!

— Итак, девочки, похоже, перед вами выбор, — сказал Джайро остальным, его голос был зловещим и обещающим, как открытая могила. — Вы можете отпустить нас, чтобы спасти свою подругу, или послушать, как ее раздавит насмерть внутри ее же найтмэйера.

Глаза Марики снова метнулись к монитору, когда ее окружил звук гнущегося металла. Нет... Раздавит насмерть внутри ее же найтмэйера? Она не хотела умереть вот так! С другой стороны, дать ему то, чего он хотел, тоже не вариант! Ее гордость не позволит ему превратить эту ситуацию в ложную дилемму. Не тогда, когда перед ней все еще имелся путь храбрости!

— Не отпускайте его! — крикнула Марика.

— Но... но Марика–... — начала было Лилиана, но у Марики не было времени на тревоги ее лучшей подруги. Не сейчас!

— Всё нормально! — сказала Марика. — Сперва убейте его, а уже затем достаньте меня. У вас на всё хватит времени!

— ...возможно ли? — спросил Джайро. — Глубоко спрятанная красота в уродливом мире...?

— Приступаю! — крикнула Нора, поднимая свою руку с пушкой и готовясь выстрелить.

Лилиана последовала ее примеру на полсекунды после нее – но затем, к ужасу Марики, каждую из них ударили в спину стальными шарами, появившимися из ниоткуда. Они пролетели насквозь через их найтмэйеры. Это было все равно что смотреть, как кто-то прикладывает Мазерный вибрационный меч к куску масла. Почти никакого сопротивления.

Все разваливалось на части прямо у нее на глазах. Стальные шары продолжили свой путь, врезавшись в тросы харкенов, в результате ослабляя напряжение в них, чтобы Александры были опять свободны двигаться. Как? Как это возможно? В прошлом они сражались со столькими предполагаемыми мастерами Вращения, но этот был на совершенно другом уровне!

— Н-Нора! Лилиана! — крикнула Октавия.

— Я... еще не закончила! — ответила Нора. Не через динамик. Через дыру в ее кабине.

— Как и я, — сказала Лилиана. — Ну же, мы должны спасти Марику!

— Ньё-хо-хо, — хохотал Джайро, и от этого звука у Марики по спине пробежал холодок. — Спасибо вам, девочки! Уже долгое время я испытываю тоску по дому. Благодаря всем вам я не чувствую себя так уж плохо из-за этого уродливого мира, которого не должно существовать. Хотя мне все еще не терпится покинуть вас.

Его найтмэйер раскинул руки так широко, как только мог – ладони были достаточно раскрыты, чтобы показать им пару шаров, быстро вращающихся в там. И хотя сами эти руки искрились от повреждений, нанесенных выстрелами Марики... трудно было сказать наверняка. Удерживало ли их Вращение, или собственная сила найтмэйера? Там вообще хоть что-то работало?

— Если нам когда-нибудь еще придется сразиться, не забудьте "проявить уважение". Может быть, тогда вы сможете победить.

— Если ты думаешь, что мы проиграем Вращению так легко–... — начала Нора, бросаясь вперед с копьем, но оно было поймано Александром задолго до того, как достигло своей цели.

Марика попыталась поднять свой найтмэйер на ноги – но он уже был слишком перекручен, чтобы нормально стоять. Она не могла не то чтобы прицелиться, даже метнуть копье! Она ничего не могла, кроме как только смотреть.

— Не трожь ее! — завопила Октавия, кидаясь, чтобы спасти Нору... но кто ее спасет от другого Александра? Ей тут же пришлось защищаться своим копьем, когда Александр набросился на нее в тот момент, когда казалось, что она потеряет бдительность.

— Держись Марика! — крикнула Лилиана. — Мы спасем тебя!

Как только они разберутся с ним, верно? Нет... Глядя на них прямо сейчас, Марика не верила, что им удастся это. Было нечто такое неправильное в том, как эти трое двигались. Состоя в высокоэффективной команде, Марика видела это, даже если не могла точно выразить это словами.

Лучший способ, которым она могла бы описать это, было «водный поток». Все трое действовали синхронно. Они прикрывали слабые места и слепые зоны друг друга, не теряя лишней секунды.

— ...Слейпнир? — предложил Джайро. — Да. Хорошо звучит. Имя лошади Одина лучше всего подходит этому зверю. За ним стоит такая сила.

Он дал имя своему найтмэйеру. Это было важно. Вы не нарекаете именем что-то, пока оно не становится достаточно важным, чтобы ему понадобилось имя. Вот что изменилось между ними: Джайро Цеппели психологически принял найтмэйеров.

— Бегите, — прохрипела Марика. — Убирайтесь отсюда! Вам не победить!

— Марика, что ты–...

Проклятье, неужели они все еще не поняли? Они должны уходить! Сейчас же! Стиснув зубы, Марика нащупала консоль управления. Должно быть хоть что-то, что она все еще могла сделать. Аварийное катапультирование, не работает... Вооружение, ни одно не работает... О! Но что насчет выпуска дыма. Это был шанс на миллион. Все рациональное говорило ей: «Оно не должно работать». Это было единственное, что она могла сделать, прежде чем ее раздавит насмерть, поэтому просто невозможно, чтобы выпуск дыма был единственной оставшейся рабочей функцией в ее найтмэйере, верно? Шансы на это были астрономически невелики, так что это никак не могло быть, верно?

Неверно. Статистика работает не так. Марика щелкнула переключателем. И хотя она не верила в Бога или любую другую подобную чушь, она видела достаточно, чтобы сделать догадку, что существовала подобная сущность, которая слушала ее сейчас, которая могла помочь ей в этот самый момент. Поэтому впервые в своей жизни она вознесла тихую молитву.

— Не дай моим друзьям умереть здесь.

Дым вышел из ее найтмэйера, а вместе с ней и ее облегчение. Белый дым, который помешает сканирующему оборудованию ближнего и дальнего действия – идеальное прикрытие для побега.

— Бегите! Не переживайте обо мне! — крикнула Марика. — Просто... бегите!

— Марика, где–... — начала спрашивать Лилиана. — Мари–...

А потом ничего, кроме помех. Металл заскрипел вокруг нее в последний раз, она закрыла глаза и стала ждать.

И ждать.

А потом еще немного.

Затем... Она открыла один глаз. Медленно. Если подумать, то скрип металла на какое-то время прекратился. Хотя затем он снова зазвучал с резким звуком рвущегося метала – а потом лунный свет заполнил ее кабину, и она была окружена тремя потрепанными вражескими найтмэйерами.

— Это был блеф, — сказал Джайро из своей открытой кабины, как будто это все объясняло. — Для такого вращения потребовалось бы Супервращение. Я просто хотел напугать тебя и твоих подружек.

Смертельный страх покинул ее и превратился в унижение. Она только что заставила своих друзей оставить ее в качестве военнопленной!

— Я не буду говорить! — предупредила она. — Что бы вы ни делали, я не скажу ни слова!

— Да, да, да... — закатил глаза Джайро. — Говорите, что не будете говорить, используя слова, чтобы сказать, что не скажете ни слова. Как это храбро с твоей стороны, — она показала ему язык. — И как по-взро~ослому. Уверен, ты очень понравишься Энрико.

Марика медленно потянулась за своим личным пистолем. На ком она собирается использовать его, она не была уверена на сто процентов. В любом случае, вопрос остался без ответа. Его рука оказалась намного-намного быстрее. Вся ее правая рука полностью онемела в одно мгновение.

— Мы начали двигаться по пути, заданному историей, — сказал Джайро словно самому себе. — Все мы. Увлекаемы этой бесконечной энергией. Энрико называет ее "гравитацией" или "волей Божьей", но я называю ее "истиной" и "решимостью". В конце концов, именно наша способность противостоять судьбе выделяет нас как людей – и поскольку люди этого мира не хотят противостоять судьбе, именно это делает его таким уродливым. Красив на первый взгляд, но уродлив по самую суть.

Он приспустил шляпу и закинул ноги на консоль управления. Не выказывая никакого уважения к своему найтмэйеру, как это казалось ранее.

— Уродлив по самую суть... Совсем как кое-кто, кому я не могу дождаться, чтобы дать по морде. Эй, у тебя когда-нибудь был такой человек?

Марика держала рот на замке. Этот парень ведет себя как главный на районе. Бросил ей так просто вращающийся стальной шар прямо в руку... Она еще увидит, как это нахальная физиономия будет разорвана на кровавые ошметки. Попомните ее слова. Он думал, что этот мир «уродлив»? Что ж, он еще ничего не видел!

— Судя по тому, как ты на меня смотришь, я и есть этот человек, — продолжил Джайро.

Марика многозначительно посмотрела на кое-что и позаботилась о том, чтобы он увидел ее средний палец.

— Что ж, очень жаль. У нас больше общего, чем ты думаешь. Наши друзья думают, что мы уже мертвы после того, как на нас напал человек, которого мы ненавидим и который поместил нас в ненавистное место. И... так же, как и я, ты, наверное, сделаешь всё что угодно, чтобы вернуться. Так ведь?

Марика закатила глаза, услышав это. Она вообще не понимала, что он там несет, но ей в общем-то было всё равно. Эта техника допроса была стара как день: притвориться, что сочувствуешь пленнику, чтобы разговорить его. Хорошо. По крайней мере, в этой последней части он был прав. Когда настанет момент, она сделает всё возможное, чтобы сбежать. Она клянется гордостью Валькирии: она не примет так легко свое поражение!

Ах... Но она, возможно, не была бы в этом так уверена, если бы знала что это за золотой Александр, который летел к ним прямо сейчас. Если бы она увидела его и поняла, на что способен его пилот – во многих отношениях, а не в одном – она была бы тогда напугана больше, чем когда-либо в своей жизни.

***

====ДЖОДЖО====

— Какое слово самое могущественное в английском языке?

Вопрос Джонатана прозвучал ни с того ни с его. Он знал это, но этот вопрос не давал ему покоя с тех пор, как они стартовали. Конечно же, он уже знал ответ. Такому ученому человеку с такими познаниями в истории... Разумеется, он его знал. Его настоящая забота заключалась просто в том, знали ли они.

— Страх, — почти сразу ответила Лена. Очень разочаровывает. — Нет, прошу, простить меня. Это эмоция, которая обладает наибольшим могуществом. Вам нужно "слово", в котором больше силы, чем в любом другом.

— Свобода, — ответил пилот. — Ради свободы не желающие жестокости люди поднимут оружие.

— Прости, — предложил другой пилот. — Простое извинение может так легко изменить отношения, что удивительно, как люди так гордятся своим отказом сделать это.

— Тч, такой ответ ни разу не удовлетворяет, — вмешалась Лена. — Если бы такое слово желал господин Джостар, слово "нет" определенно встало бы ему противовесом.

Джонатан остановил время, чтобы взглянуть на пейзаж. Звезды над ними были так прекрасны этой ночью. Насколько он мог сказать, над Грецией обещал быть дождь. Ах... Какой драгоценный момент он запечатлел для себя. Затем время возобновило свой ход – и этот бесценный момент оказался навсегда потерян.

— Поразмыслите об этом, пока мы боремся за благополучие Афин, — сказал Джонатан. — За наши основы. Вам известно, где сейчас враг?

— Согласно местным сообщениям, у них полдюжины на пляже и еще полдюжины движутся к Афинам, — сказала им Корнелия.

— Тогда я возьму тех, кто движется к Афинам. Остальные, разберитесь с теми, кто на пляже. Обеспечьте, чтобы ни один невинный человек не пострадал от этого трусливого вторжения.

— Как вам будет угодно, господин Джостар! Вместе мы запугаем их и заставим склониться перед нашей волей!

Капсула раскрылась, и шесть найтмэйеров вылетели, оставляя самого Джонатана Джостара в свободном падении над Грецией. Странно, он даже не представлял, что посетит Грецию таким образом. Неужели он в самом деле так и не нашел для этого времени? За все прошедшие десятилетия неужели он ни разу так и не посетил место, столь важное для истории мировой культуры?

— Время... Даже когда ты останавливаешь его, даже когда старость тебе не грозит, кажется, что его никогда не хватает.

С этой усталой мыслью вампир неохотно потянул за шнурок на своем рюкзаке, раскрывая парашют. Это было рискованно при тех скоростях, на которых они летели. Очень опасно с самолета, но в неконтролируемом высвобождении из капсулы? Немногие смогли бы пережить подобное.

Внизу он увидел найтмэйеров, быстро приближающихся к Афинам. В свою очередь, они, видимо, тоже заметили его. Без каких-либо колебаний они открыли по нему огонь. Как хлопотно. Как расстраивает. Он не хотел слишком заметно заявляться сюда, и все же...

Джонатан протянул правую руку, когда приблизились пули. Ближайшая из них уже была рядом, когда он щелкнул указательным пальцем. Пуля отскочила в сторону и срикошетила в другую, бывшую неподалеку. В свою очередь, та отскочила в другую, меня в итоге траекторию всех остальных, и в конце все пули пролетали мимо Джонатана и его парашюта, даже не оставив на них и царапины.

— Этот найтмэйер! — крикнул он, указывая на определенную машину. — Это ведь Флоренс, верно? Украденный Александр, переделанный для личного пользования Двенадцатым Рыцарем! Рад нашей встрече, леди Кружевски. Если бы только она произошла при более приятных обстоятельствах.

Пилоты этих найтмэйеров как будто бы застыли. Он почти мог слышать «Разве это не...?» по их личной рации. Джонатан уже был достаточно низко над землей. Он отстегнул парашют и опустился, так же изящно, как и падающий лист. Он точно рассчитал момент: начался дождь.

Найтмэйер вскоре оправились от шока и двинулись, чтобы окружить его.

— Александр, — сказал Джонатан. — Могущественное имя в истории, вы не согласны?

Тишина.

— Александр Македонский? Из Македонской Империи?

По-прежнему ничего.

— Однако, мне любопытен один момент. Был бы он "Великим", если бы его отец не создал для него такую могучую и опытную армию?

По-прежнему тишина.

— Вам совсем нечего сказать? Неужели история действительно так наскучила вам?

— Да славься Британния! — произнес Двенадцатый Рыцарь впечатляюще громким и повелительным голосом.

Все они выстрелили тем, что вроде как было ультрафиолетовым излучением. Загадочным образом все эти ультрафиолетовые лучи были полностью заморожены, прежде чем кто-либо из них понял, что происходит.

— Ч-что за...? Как он...?

— Леди, джентльмены, — поклонился Джонатан. — Вы случайно не знаете, какое слово в английском языке самое сильное?

Проблеск света слева от него, и мгновение спустя Джонатан ловко наклонил голову в сторону. Огромная бронебойная пуля ловко пролетела мимо его головы, затем он вытянул руку и схватил ее в полете. Еле успел. Пуля почти наверняка попала бы в бродячую кошку, которая пряталась в ближайшем кусте.

— Мои извинения, мисс Ню, — сказал Джонатан, осторожно подбрасывая пулю в руке и многозначительно глядя туда, где, вероятно, скрывался невидимый Ламорак. Он сделал шаг вперед, делая очень небольшое ледяное пятнышко на земле под собой. — Как джентльмен, мне, вероятно, следует избрать другой подход при разговоре.

Полетел харкен, который целился прямо ему в голову с правой стороны. Не сбавляя шага, Джонатан ловко поймал его и вскоре как на гарпуне харкена, так и на его тросе, начал образовываться лед.

— Позвольте мне рассказать вам о человеке, с которым, к моему глубочайшему сожалению, у меня никогда не было возможности встретиться. То был хороший человек. Человек, который потратил все свое драгоценное время на то, чтобы сделать мир лучше. Человек, само существование которого было стерто из этого мира моими действиями.

Пока он говорил, глаза Джонатана затуманились водой. Он посмотрел на небо и задумался. Так как он больше не мог плакать, неужели эта погода предсказала его невероятную печаль? Он отпустил харкен как раз вовремя, чтобы увидеть, как вражеский найтмэйер надвигается на него со сверхраскаленным мечом. Пока он смотрел на него, его глаза стали жестче, острее – а затем из них вырвалась жидкость под высоким давлением, оторвав в итоге этому найтмэйеру руку с мечом.

— Его звали... Наото.

<— To Be Continued***

Параметры Стенда

Whitesnake (Белая Змея)

Пользователь Стенда: Энрико Пуччи

Характеристики:

Разрушительная сила — ? (вероятно, C или D)

Скорость — D

Дальность — ? (вероятно, B или A)

Выносливость — А

Точность — (вероятно, B или C)

Потенциал развития — (вероятно, D или C)

Способности:

Illusion (Иллюзия): Данный Стенд способен создавать сложные иллюзии, подчиняющиеся воле Энрико Пуччи. Те, на кого воздействует иллюзия, способны вырваться из нее, заметив несоответствия в иллюзорных образах.

Disc Creation (Создание Дисков): Ударяя жертву по лбу, данный Стенд способен извлечь часть разума или способностей человека. Данное действие приведет к созданию дисков, содержащих всё, что было извлечено. После этого диски могут быть вставлены в голову любого человека, чтобы предоставить ему доступ ко всему, что содержится на этих дисках.

Mind Control (Контроль над Разумом): Вставляя свои руки в человека, [Whitesnake] способен заставить одного человека за раз подчиняться приказам Пуччи.

***

У фанфика появился архив с картинками для большего погружения:

Окончание главы