Невероятное восстание Лулу [Code Geass x JoJo's Bizarre Adventure] Глава 89 – Секунда до полуночи

====Кагуя====​

На главу любого государства ложится тяжёлая ноша. Каждый ваш выбор навлечёт несчастье на одного и счастье на другого. Ваша задача на этой должности – уравновесить таких людей. Максимально увеличить количество счастливых людей. Минимизировать тех, кто несчастлив. Если это возможно, сделать так, чтобы было как можно меньше людей несчастных настолько, что те готовы активно бороться против вашего правления.

То есть стремление к балансу, в который встревают ваши личные убеждения. Ваши предубеждения скажут вам, что экономика должна вести себя именно так при правильном подходе, что это моральный выбор.

Вот только люди остаются людьми, а люди склонны совершать ошибки, и каждый лидер – каждый компетентный лидер – признает этот факт. Это означает, что чем дольше вы остаетесь у власти, тем больше трещин в ваших убеждениях приводят к провалу. Крохотные упущения, которые вы игнорировали или понимали неправильно продолжительное время, и вот люди, оказавшиеся затронуты этой проблемой, попали под раздачу и начали желать вашего ухода с поста главы государства. Отсюда рождается политический цикл. С подъёмом одной идеологической партии, падает её противоположность. Какое-то время она удерживает власть, а затем её сменяет другая.

Налицо слепое пятно, которое весит ярмом на шее главы государства. Чего мне не достаёт? Что я мог бы сделать лучше? Есть ли что-то в этом вопросе, чего я не понимаю? Предстоит ли ещё мне что-то открыть для себя или правильно понять? Выбор должен быть сделан, часто с неполной информацией, а потом книги по истории оглянутся назад со всей этой полнотой информации, включая знание конечных результатов, и будут критиковать вас за то, что вы не предвидели катастрофы.

— Сто лет, — повторила Кагуя, обращаясь к Ракшате. Глава их отдела исследований и разработок, которая быстро заметила происходящее и решившая проследить за этим. — Ты хочешь сказать, мы потеряли за каких-то несколько минут сто лет?

— Вероятно, двести лет, — сказала Ракшата, как будто от этого стало лучше. — Сейчас мы можем только прикинуть, нам понадобится не меньше месяца, чтобы выяснить точное количество потерянного времени. Хотя и не думаю, что основной массе общественности это будет шибко важно, в том или ином случае.

Нет, скорее всего, нет. Последствия этого будут говорить сами за себя. Единственное, что действительно волнует людей – общественность – это то, как обстоят дела сегодня и как будут обстоять дела завтра. То, с чем они столкнулись сейчас, было полнейшей катастрофой, затронувшей всю планету.

— Это сделал один человек, — сказала Кагуя. — Одни единственный взбесившийся пользователь Стенда нанёс больше ущерба глобальной инфраструктуре и убил больше жизней, чем войны и конфликты за всю истории мира.

Кагуя обвела взглядом комнату и остальных. Дитхард. Тодо. Синкэ. Тянь Цзи. Оги. Каждый из них был встревожен, но также полон решительности. Они всё ещё переваривали то, что произошло прямо у них под носом. А вот Ракшата... Она выглядела как обычно. Слегка взволнована новыми данными. Не знай Кагуя профессионализма Ракшаты, её стремления отыскать ответы на вопросы и что она просто всегда была такой – её бы претило от индийской учёной за такое отношение в подобный критический момент.

— Ржавчина. Погодные явление. Общее отсутствие содержания и ухода, — Синкэ перечислил все это, как горькую пилюлю. — Нам повезло, что плесень и рост микроорганизмов придерживались нашей скорости, иначе мы были бы в гораздо худшем положении. Но в любом случае, во всех странах мира придётся проводить серьёзные ремонтные работы.

— Люди захотят гарантий, — сказал Тодо. — Подобный инцидент лишь показывает, как всё обостряется. Вполне вероятно, что этой ситуацией не повременят воспользоваться криминальные элементы.

— Отстроиться, а также отстроить нашу оборону, — сказала Кагуя. — По крайней мере, Британния находится в том же состоянии, что и мы. Им также придется балансировать между нами и собой.

Дитхард прочистил горло.

— Существует также вероятность, что они могут углядеть в этом шанс отбросить всякую осторожность и сосредоточиться на армии, чтобы обогнать нас. Установить порядок, по-своему, в ежовых рукавицах. Или они могут подумать, что мы поступим именно так.

Ну конечно же. Классическая ситуация типа «дилеммы заключенного». Ни одна из сторон не верит в то, что другая не предаст, что делает более вероятным предательство обеих сторон. Даже если обеим сторонам выгоднее заключить союз, это подозрение никуда не исчезнет только за счёт логики.

Однако, Кагуя не боялась британнского военного вторжения. Совсем наоборот. Они не хотели ввязываться в полномасштабную войну. Но... в нынешних условиях вполне реализуемы меры, никак не связанные с войной. Будоражить население, поддерживать организованную преступность в пределах границ ОФН, официально не вмешиваться во внутренние дела, но использовать элементы внутри их же союзных стран, чтобы настроить их друг против друга, тем самым затрудняя им восстановление. И в то же время, Британния будет бояться точно такого же от ОФН.

Это при соблюдении обычной ситуации. Которая исключала пользователей Стендов и других сверхъестественных существ. С ними это переставало быть дилеммой заключенного и превращалось в нечто большее, чем просто предсказание курса на фондовом рынке. Любое государство могло заслать к враждующему государству целый мешок проблем, который мог обладать почти любой способностью. Или случайный человек может развить силу и начать учинять неприятности – вполне возможно даже, ненамеренно.

Чтобы стало более понятно, в каком ключе сейчас леди Кагуя видела возникшую ситуацию, давайте на мгновение вернёмся в наш мир. Существует такое понятие, как «Часы Судного дня». По своей сути это символ, созданный в 1947-м году Бюллетенем ученых-атомщиков как своего рода метафора того, насколько мир близок к глобальной катастрофе. Стрелки переводят в январе каждого года после оценки состояния политики и научного развития. Чем ближе стрелки к полуночи, тем ближе человечество к глобальной катастрофе.

Самое близкое к полуночи положение стрелок на этих часах – сто секунд до полуночи – было в январе 2020-го года. Существуй такие часы в этом мире, то появление [Made in Heaven] было бы достаточным аргументом, чтобы перевести время до одной секунды до полуночи. Леди Кагуя находится в незавидном положении, когда она обладает огромной властью после такого события, где часы всё ещё остаются на той крохотной отметке, хотя изначальная угроза [Made in Heaven] уже миновала. А тем временем на горизонте маячит очередная глобальная катастрофа. Её форма и очертания ей не видны, но она всё равно обязана подготовиться к этой призрачной угрозе. Потому что в этот раз всё может обернуться гораздо худшим сценарием.

Именно в таких ситуациях происходит становление лидера, или же он ломается под тяжестью ноши.

— Мы сосредоточимся на восстановлении, — сказала Кагуя. — Однако, это не означает, что мы будем игнорировать потребности людей в безопасности. Мы не можем допустить, чтобы такое повторилось вновь.

— Как?

Единственное слово было произнесено Канаме Оги. Разумеется, все в комнате прочувствовали, как шок от его эмоционального состояния начинает возобладать в них. Ужас. Полнейший, абсолютный ужас. Как они могут помешать снова появиться могущественному Стенду? В этот раз им повезло. Кому-то удалось разобраться с ним. А теперь попробуйте преподнести это публике. «О, не волнуйтесь, мы уверены, что нам повезёт и в следующий раз». Не сработает.

На её телефоне заиграла напоминалка. Это была одна из причин, по которой она назначила встречу на это время. Британнский Император делал объявление. Всегда лучше собраться сразу и всем вместе, чтобы можно было на месте обсудить курс действий.

Кагуя включила телевизор, отложив на время вопрос Оги на задворки сознания. Это было не так-то просто сделать с тем ужасом, который она сейчас испытывала. Остальные притихли, когда Чарльз зи Британния обращался с речью не только к Империи, но и ко всему миру.

«Сегодня всему человечеству пришлось столкнуться с общей трагедией», — начал Император с привычной для него напыщенностью. — «Одинокий пользователь Стенда, фанатик, зовущийся Энрико Пуччи, попытался уничтожить Землю, чтобы переделать её по своему образу и подобию и установить на ней своё правление, заняв место ложного Бога.»

— Почему-то мне кажется, что он что-то недоговаривает, — мрачно буркнул Тодо. — Слишком уж всё просто.

«Но не бойтесь, ибо Священная Британнская Империя стояла в первых рядах нашей обороны! Благодаря нашей силе и хитрости мы положили конец этому безумцу. Благодаря силе ума, тела и духа сэра Бисмарка. Благодаря жизни, которую доблестно и свободно отдал один из наших спецагентов, юноша по имени Роло. Оба они будут представлены к награде за свою роль в спасении всего человеческого рода.»

— Эй, у меня тут сообщение от Зеро–... — крикнул Тамаки, но все повернулись и шикнула на него.

«Также имеет место редкий случай, когда мы должны отдать почести и нашему врагу. Каллен Кодзуки, находившаяся в плену у сэра Бисмарка, была вдохновлена на действия, когда поняла всю безнравственность Энрико Пуччи. За её действия мы заменили ей приговор на пожизненное заключение заместо казни. Мне остаётся только надеяться, что наши враги поймут, что Британния не только могущественна, но и справедлива в отношении своих врагов – там, где такое отношение оправдано. В этом и заключается разница между справедливостью и равенством! Что уже давно поняла наша любимая Империя! Да славься Британния!»

— Скорее уж, да славься моя залупа... — фыркнул Тамаки. — Ну так чё, народ, теперь то вы готовы выслушать весточку от Зеро, когда этот старый пердун закончил трепать языком?

— Последнее, что я слышал, она вместе с Кодзуки отправилась разбираться с Канцлером Брандо, — сказал Синкэ.

— Да-да, ну, короче, она походу планирует вести переговоры с Британнией, чтобы те освободили Каллен, — повёл плечом Тамаки. — Ну, удачи ей, наверное.

В обычной ситуации – и эта фраза сегодня что-то зачастила в её мыслях – такие новости были бы весьма приятны. Но здесь, сегодня, они, скорее, были подобны опрокинутому ведру ледяной воды.

— Ей стоило бы стать символом надежды, — сказал Тодо. — Выступать перед людьми и говорить им, что всё будет хорошо.

— Клич сплочения – именно это сейчас нужно услышать людям, — добавил Синкэ.

Выходило всё не очень хорошо. Сейчас было не время. Плохая расстановка приоритетов. Им всем нравилась Каллен. Она была их лучшим бойцом в поле. Однако, в нынешней ситуации её освобождение не было насущной задачей. А вот спокойствие людей – ещё как.

— У меня есть предложение, как мы можем сейчас поступить, — сказал Дитхард. — Хоть лучшим вариантом и было бы объявление, сделанное Зеро, нам придётся обойтись без этого.

Все взгляды устремились на него. Дитхард начал расхаживать по комнате. Этот человек, пожелай того, мог всегда отойти на задний план сродне тени. Но когда он искал внимания – он почти всегда получал его.

— Нам нужна программа вербовки, — сказал Дитхард. — Средства для отслеживания всех известных обладателей сверхъестественного. Нам нужно ввести закон, требующий от таких людей регистрироваться у нас.

— Что загонит плохих представителей в подполье, — заметил Тодо.

— Да, но зато мы на порог выставим хороших представителей, — ловко возразил Дитхард. — Мы натренируем их. Обучим. Узнаем, как работают их силы.

— О, а знаете, он говорит дельную мысль, — сказала Ракшата. — На данный момент планета повидала три главные угрозы. Колесница Аполлона, Мозговой Штурм, ну и недавний [Made in Heaven]. Два из списка основаны на технологиях. Мы можем изучить их. Собрать данные и разработать контрмеры. Но вот каких данных нам не достаёт, так это данных о Стендах.

— Такой закон повысит вероятность, что определенные неспокойные элементы пойдут по косой дорожке, — сказал Тодо. — Вводить такие меры очень, нет, даже невероятно опасно.

— Тогда приглашайте добровольцев! — сказал Дитхард. — Ракшата верно говорит. Что если бы у нас получилось усовершенствовать глейпнирскую энергию так, чтобы она не только нарушала образ Стенда? Что, если мы создадим энергетическое оружие, которое будет способно наносить урон только Стендам, и никому более? Поставьте такую цель во главу вербовочной кампании. Помогите нам защитить ваш район, научив нас тому, как работают ваши силы! Мы сможем обучить их, не дать их силам выйти из-под контроля, а некоторые даже помогут нам справиться с теми отвязными элементами, о которых вы так беспокоитесь.

— Это также может побудить людей заполучить собственные Стенды, — сказал Синкэ. — Хотя опять же, вся нынешняя ситуация может привести к этому.

— Если люди попытаются заработать Стенд и у них не хватит силы воли, будет ещё хуже. Их Стенды взбунтуются и убьют их.

— Не говоря уже о тех немногих, которые выживут. Если они начнут вести подпольную деятельность, это может обернуться огромной проблемой.

— При наличии достаточного количества данных мы могли бы даже сами отслеживать пользователей Стендов без их добровольного участия.

— Это прозвучало так, будто вы готовы начать жертвовать свободой ради безопасности.

— Без определенного уровня безопасности у людей не может быть никакой свободы! Кому как не нам знать, что нельзя злоупотреблять системой.

— А что насчёт тех, кто сменит нас?

Какое-то время они продолжили ходить кругами, туда-сюда. Тодо высказывал опасения, что они придут к тирании, а Дитхард старался подвести к системе, которую они могли бы использовать для долгосрочного мониторинга, обучения и повышения безопасности.

Кагуя видела разумность в обоих аргументах. Они не могли пожертвовать идеалами, на которых пытались построить лучший мир, позволив страху взять верх. Однако, они также не могли допустить, чтобы нечто подобное [Made in Heaven] произошло снова. С одной стороны, идея Дитхарда рисковала ущемить свободу людей, а с другой – она не заходила достаточно далеко ради её защиты. Впрочем, его задумка не помешает появлению из ниоткуда [Made in Heaven] или чему-то подобному.

Налицо тигр из бумаги. Выставить его на всеобщее обозрение, создать видимость того, что они что-то делают – в то время как его реальный эффект от решения проблемы окажется не очень велик. На самом деле, это было бы идеальным решением для решения других проблем, которые часто возникают у правительств. А именно, тех, которые выпадают на долю демократического правительства, не давая тем превратиться в тиранию.

Это ставило её в непростое положение. Как удовлетворить оба требования одновременно. Ходить по натянутому канату, держать весы в равновесии, следить за тем, чтобы Часы Судного дня не перескочили через эту единственную секунду...

Внезапно у неё зазвонил телефон. Она подняла трубку почти на автомате, продолжая думать над проблемой.

— Здравствуйте, леди Кагуя. Надеюсь, не слишком отвлекаю?

Кагуя поморщила носиком. Очень опасный человек решил позвонить ей.

— Принц Шнайзель, — громко, но дипломатично произнесла она. В комнате тут же воцарилась тишина. — Чем обязана?

— Я надеялся на возможность поговорить с руководством ОФН, чтобы согласовать наши дальнейшие действия, — сказал принц. — Можно сказать, я пережил нечто вроде... религиозного опыта.

====Лелуш====​

Как выяснилось, Лелушу не пришлось долго ждать его освобождения из [Take on Me]. Он как раз запечатлевал в памяти лицо этого мальчишки, когда позади него появилась картинная рама, выросшая до периферии – и вот он уже на свободе, вернулся в мир цвета и красок, а также в мир летящих объятий от очаровательной младшей сестры.

— Всё хорошо, Наннали, — сказал он, ласково гладя её по макушке. — Она не навредила мне. Сильно.

— Очень жаль, — буркнула Корнелия.

А вот и она. Похоже, Джеремия Готтвальд держит Гилфорда на острие меча, а за Корнелией внимательно следит его электрический Стенд. Мимолётная тактическая оценка – если Гилфорд попытается втянуть Готтвальда в [Take on Me], чтобы оставить их здесь с Корнелией, ей всё равно придётся противостоять Наннали и Сузаку.

Каким бы ни было его мнение о Корнелии как о человеке, он был уверен, что она не настолько глупа, чтобы поступить так. Поэтому он мог на время отвлечься от этих двоих и посмотреть на Сузаку. Он ожидал, что Сузаку отреагирует раньше, однако то, что он ничего не сказал и не сделал, чтобы привлечь внимание, вызывало у Лелуша серьёзное беспокойство.

Вскоре он обнаружил Сузаку с жутким лицом, тот смотрел на отдающего честь солдата. Бледный, как простыня, Сузаку смотрел вперед так, словно кто-то перешагнул через его могилу. Лелуш уже собирался подойти к нему – его охватило беспокойство за старого друга – но Наннали остановила его и покачала головой.

— Кое-что произошло, пока вы были в [Take on Me], — сказала Наннали. — Сузаку выслушивает доклад о нанесённом ущербе.

Нанесённый ущерб? Взяло верх проклятие хорошего воображения. Что-то случилось с их друзьями? С Каллен? Если они угодили в Пендрагон, это было бы нетрудно представить – Император собирался использовать их как средство контроля над ним. Та или иная политическая группировка (а их в этой испорченной столице было столько же, сколько звёзд на небе) взяла на себя какую-то вольность и втянула их друзей в то, что было им не по зубам.

— Что с Юфемией? — всполошилась Корнелия. Ну разумеется. С ней тоже могло что-то стрястись. — Сэр Гилфорд! Докладывай, что произошло, пока нас не было?

Какое несчастье для вас, сэр Гилфорд. Не только наставлен под кончик меча сэра Готтвальда, но и под злобные взгляды двух разъярённых членов Императорской семьи. И хотя слегка раздражало то, что Наннали предпочла как-то неясно выразиться о случившемся, Лелуш не хотел её ни в чем винить – очевидно, она была слишком расстроена, сбита с толку или всё вместе сразу, чтобы как следует прояснить сказанное. Так что, вместо его сестры вину придётся нести сэру Гилфорду.

Лелуш только жалел, что не догадался подстроить так, чтобы Корнелия задала этот вопрос в его стиле. Тогда он мог бы счесть это расплатой за роль Гилфорда в том, что он поймал его в ловушку этого Стенда.

Гилфорд поправил очки, сохраняя достоинство и невозмутимость.

— Как изволите, Ваше Высочество. Выражаясь простым языком, по-видимому, время ускорилось, пока вы находились внутри [Take on Me]. Насколько мы можем судить, это повлияло только на неживые объекты. Когда я уронил костыль, она мгновенно упала на пол. Наннали пришлось обратиться к её Хамону, чтобы спасти от ржавчины компоненты сэра Готтвальда.

Практическое объяснение от практического человека. Атака взбунтовавшегося Стенда. Обязано ею быть. Однако, чей это был Стенд? Никто здесь не пострадал. Что значит, неизвестный пользователь Стенда находился где-то ещё. На каком расстоянии работал эффект? Париж? Европа? Весь мир?

Каким бы ни был ответ, неудивительно, что у Сузаку было такое лицо. Пройдёт несколько дней, прежде чем будет подсчитано общее число погибших. Способность, которая позволяет ускорять время подобным образом, могла привести ко всевозможным катастрофическим последствиям. Некоторым ещё только предстояло умереть от данного эффекта.

Какой мелочью казалась его перепалка с Корнелией. Пока они занимались их маленькой игрой в кошки-мышки, мир снаружи переживал страдания.

— Мне нужно идти.

Это заявление от Сузаку не было неожиданным. Кто бы что ни думал, он уважал и ставил на первое место свои обязанности, а не потребности. Если взбунтовавшийся Стенд причинил вреда столько, сколько предполагал Лелуш, то это означало...

— Прости, что не могу сейчас пойти с тобой, — продолжил Сузаку. Его глаза поведали ему всю историю. Доклад, должно быть, звучал не хуже истории ужасов. — Мне нужно в Пендрагон.

— Что ты такое говоришь, Сузаку? — тут же ответил Лелуш. — Разумеется, тебе нужно идти. Оно и понятно. Ты можешь принести больше пользы там, чем сопровождая меня здесь.

Сузаку и остальные с удивлением переглянулись, а Лелуш тем временем продолжил.

— Кроме того, сэр Готтвальд более чем сможет обеспечить нашу безопасность. Ты можешь взять с собой Корнелию и сэра Гилфорда, уверен, они будут рады снова повидаться с Юфемией.

— Что ты задумал? — спросила Корнелия, прищурившись.

— Ничего, дорогая сестра, — ответил Лелуш. — Наш разговор дал мне пищу для размышлений. Мне не стоит ставить свою месть выше нужд остального человечества. Такой близорукий подход приведёт лишь к новым страданиям.

— Ты не пойдёшь со мной? — спросил Сузаку.

— Будет безопаснее, если я сейчас не буду находиться с Корнелией в одном помещении, — сказал Лелуш. — У неё может появиться какая-нибудь другая злобная идейка. Мы догоним вас после того, как я встречусь с нашей таинственной персоной.

— Спасибо, Лелуш, — сказал Сузаку. — Пожалуйста, не делай ничего опрометчивого, пока меня нет.

— Я? Опрометчивого? — прищёлкнул языком Лелуш. — Да за кого ты меня принимаешь?

Сузаку кивнул солдату, с которым разговаривал, и тот вскоре вернулся к своему отряду. Пока Корнелия кидала Лелушу мрачные взгляды, троица удалилась относительно мирно. Относительно, потому что если взгляды могли убивать... Не то чтобы это имело особого значения для Лелуша. Его внимание было приковано к Мысленному Элеватору.

— Пошли, братик, — сказала Наннали.

— Да, идёмте, — сказал сэр Готтвальд. — Мне также не терпится увидеть, что нас там ждёт. У меня скопилось столько вопросов о том, что происходит – пора бы уже получить ответы.

— Хе-хе-хе, — захихикал Лелуш. Он не мог сдержаться. Просто не мог больше держать это в себе. — Хе-хе-хе-хе... Подумать только, что моя сестрёнка поверит в такую ложь.

— Ложь? — недоумение Наннали заставило его расхохотаться ещё сильнее. Ему от этого не то чтобы было приятно, но – блин, это было так смешно! Обычно она так хорошо разбиралась в людях, и всё же, купиться на что-то настолько очевидное? — Лелуш, что ты затеял? Мы должны пойти туда и встретиться–...

— Я прекрасно знаю, с кем ты собираешься меня познакомить, дорогая сестра. Я догадался об этом не так давно, — сказал Лелуш, перебивая её и ласково поглаживая по головке. — И теперь, когда я знаю, я могу смело заявить, что эту встречу... можно спокойно отложить на некоторое время. Я хотел избавиться от Сузаку, потому что если он не одобрял мою встречу с этим человеком, он бы ещё меньше одобрил мой следующий план действий.

— Вы что-то задумали? — спросил сэр Готтвальд. Его тон, его стойка, всё это без слов произвело на Лелуша впечатление человека, который будет следовать за ним до самого конца. И это хорошо. Это было просто замечательно, на самом деле.

— С тех самых пор, как началось это приключение, нужды мира не могли обойти мои устремления, — Лелуш провёл рукой по лбу и усмехнулся, понимая, что наверняка походит на безумца. — В таком случае, пусть дела мира решатся сами собой, на этот раз без моего вмешательства. Наннали, у тебя наверняка есть контакты с военными Европы. Как думаешь, у тебя получится найти среди них союзников?

— Да, но братик, тебе не стоит–...

— Наши друзья находятся в милости Его Величества, — сказал Лелуш, делая шаг вперёд. — Я не понимаю, что он задумал. Пока не понимаю. Но... то, что они в его распоряжении, ранит мою душу. Они спасли Милли и Юфи от Дио. Теперь мы выйдем вперёд и спасем их от Императора!

И если в процессе ему удастся отомстить убийце его мамы... Так тому и быть. Больше никаких отвлекающих факторов. Одновременно, одним махом, Лелуш нацелился на то, что хотел и на то, что ему было нужно. Налицо был конец игры. Теперь он видел его яснее и ярче, чем когда-либо.

====Каллен====​

Тик. Так. Тик. Так.

Прямо сейчас Каллен была уверена, что часы были повешены на стену с одной лишь целью устроить ей психологическую пытку. Возможно, они даже показывали неправильное время.

Тик. Так. Тик. Так.

Её нисколько не удивило бы, если бы секундная стрелка слегка шла неправильно. Не сильно. Всего на несколько миллисекунд. Которые будут накапливаться и накапливаться, создавая впечатление, что она находится здесь либо больше, либо меньше времени, чем на самом деле.

Тик. Так. Тик. Так.

— Ты тут? — спросила Каллен. Она постучала себя по виску и подождала ответа. — Ничего, да? Как типично. Побеждаешь смертельного врага и ходячее сопоставление, а потом бросаешь меня расхлёбывать последствия.

Возможно, снова кинулась блуждать по мультивселенной. И что, прикажете делать? Сама наворошила делов, всё исправила и не захотела помочь разрешить другие проблемы? Просто отстой. По сравнению с устранением геополитического конфликта, спасение мира от одного опасного пользователя Стенда было проще пареной репы. А теперь попробуйте отговорить людей от империализма, когда они воспитывались в нём всю свою чёртову жизнь.

— Эй, вы только гляньте. Самый хорошо одетый пленник на планете.

Когда-нибудь слышали чей-то голос, и волосы на затылке вставали дыбом? Конечно же, Каллен уже прекрасно знала, кто говорит. Джино Вайнберг. Этот наглый богатенький сопляк, ставший Рыцарем Круга, прислонился к стене напротив, весь такой самодовольный и свободный, может ходить где хочет и делать что хочет. Он не был в верхней части её списка «не хочу видеть», но у неё было чувство, что он очень скоро вскарабкается туда.

— Кажется, вся эта идея в том, чтобы затруднить мне сопротивляться, на случай, если я сбегу, — сказала Каллен. Она высунула язык. Хреновый акт непокорности, но это был предел того, что она могла сейчас сделать.

— А может быть, ты дочь аристократа, и тебе нужно прилично одеваться.

О нет, он пытался за ней приударить? Уф. Хорошо, что ещё не принесли еду. Она бы загадила всю камеру.

— Не напоминай мне о моей семьей, — рявкнула Каллен. — И чего, пришёл позлорадствовать? Поймали Козырь Черный Рыцарей, пока она спасала ваши жопки? Блестящая благодарность, тебе не кажется?

Самоуверенность исчезла. Его тон и язык тела изменились. Хорошо. Итак, он закончил играть, и пришло время для дела. Отлично. Она была только за. Он мог задавать вопросы. Она могла притвориться, что часики на стене были интереснее, чем всё, что он мог сказать. Не самое лучшее развлечение, которое она могла себе придумать, но в следующий раз, когда кто-нибудь попытается её допросить, она придумает что-нибудь более изобретательное.

— Почему ты предала Британнию? — спросил Джино.

— Только избалованный дурак спросит такое, — ответила Каллен. С другой стороны, если он собирается задавать такие глупые вопросы, то, возможно, отвечать на них будет не так уж плохо. — Изолированный от всего мира, ты даже не видишь, как Империя влияет на людей за пределами твоего кругозора.

— Так это твой опыт настроил тебя предать Империю? — спросил Джино. — Забавно, я думал, что это часть твоей природы.

Это вызвало у неё горький смешок. Для пущего эффекта она закатила глаза.

— Природа против воспитанияNature vs nurture? Ты здесь, чтобы обсуждать это? Не трать моё время.

Джино пожал плечами.

— На самом деле, я здесь, чтобы проследить, что ничего такого не произойдёт, когда к тебе придут посетители. Судя по звуку, они уже тут.

— Леди! Джентльмены! Пришло время прогнать всякую скуку! Вот она, единственная и неповторимая Миллллллли Эшфорд!

А вот и явилась – не запылилась Милли Эшфорд, одетая по высшему разряду, и Ширли рядом с ней. Хотя, стоит сказать, она выглядела немного неустойчивой на этих каблуках. Оно и неудивительно. Эти каблуки ушли недалеко от штырей.

— Я тоже пришла, ооу! — Ширли споткнулась, заставив Милли поймать её.

Эта неуклюжая девушка была ведущим лидером их организации. Когда она выпускала свой Стенд, на Земле мало найдётся, кто мог бы противостоять ей один на один. Жаль только, что у Каллен не было своего Стенда, может быть, она бы уже смогла вырваться отсюда.

— Оххх, эти туфли просто невозможны! Это что, такой пик моды сегодня в столице?!

— Зная, как мыслят некоторые из знати, им не достаёт в паре сантиметров, — ответила Каллен.

По крайней мере, здесь было два знакомых лица, с которыми можно было скоротать время. Жаль только, что стоящий вон там Третий Рыцарь портит всю атмосферу самим своим присутствием. Впрочем, не то чтобы они могли вести откровенный и открытый разговор. Хоть Каллен и не видела камер, это не означало, что их там не было.

— Так, где остальная банда?

— Нина выздоравливает, а мой дядя заботится о ней, — сказала Ширли.

— Везучая. Я была бы не прочь, чтобы обо мне позаботился суровый герой боевиков, чтобы он обрабатывал каждую мою ранку, удовлетворял каждую мою потребность!— воздыхала Милли. Это был довольно наиграно, казалось, она специально это делала, чтобы—

— Эй! Ты сейчас моём дяде говоришь! И он вдвое старше тебя! — Ширли грозно притопнула и положила руки на бедра, словно бы говоря Милли, попробовать ей ещё раз осмелиться.

Впрочем, Милли пренебрежительно отмахнулась рукой.

— Можешь не говорить о его плюсах, Ширли Фенетт. Я прекрасно знаю, что он женат.

— Но... ты... угх!

Вот так загадочная богатырская силушка, одолевшая Дио Брандо, была легко раздавлена Милли Эшфорд. Это было приятно видеть. Напоминание о том, как всё было раньше.

— Хм? Так вот значит как теперь одевают наших пленников, а? — спросила Милли. — Ты выглядишь так, будто скорее отправляешься на званый ужин, нежели крушить камушки.

— Лучшей забейте, — предупредил Джино с другого конца комнаты. О, он тоже тут кайфует? Как мило.

— Моя рабочая теория, что платья должно сковывать мои движения, если мне удастся сбежать, — объяснила Каллен. — Ну так? Всё ещё обижаешься за то, что взяла тогда Ширли в заложницы?

— Скорее уж за пособничество секретному восстанию против нашего государства, пока притворялась нашим другом, — ответила Милли. Но вот что странно, Каллен не углядела нигде намёка на злость. — Взять Ширли в заложницы было, скорее всего, идеей Лулу, верно ведь? Или типа того. Он любитель такой безрассудщины.

— ...Типа того, — ответила Каллен. — Значит, всё в прошлом?

— А вот нифига! Когда выйдешь отсюда, будешь весь месяц драить у нас! — сказала Милли. — Хотелось бы год, но я так и быть, сжалюсь. В конце концов, ты рисковала жизнью и здоровьем, чтобы спасти меня.

— Каллен, мы вытащим тебя отсюда, обещаю, — сказала Ширли.

Рискованная штука. Она собралась вытаскивать её с помощью [Schizoid Man]? Нет, это было бы слишком смело даже для Зеро. Посреди Пендрагона, да ещё после той битвы – это было бы не по зубам им.

— Я всё ещё девушка Лулу. Уверена, у меня получится договориться о встрече с Его Величеством, чтобы обсудить твоё освобождение.

Её освобождение...?

— О чём ты вообще? — спросила Каллен. — С учётом всего происходящего сейчас, тебе лучше стоит беспокоиться о том, как разгрести тот бардак, который оставил нам этот тупой священник.

— Бунтарская жилка шириной в милю, — присвистнул Джино.

Каллен бросила на него свой лучший убийственный взгляд. Не хватало ещё комментариев с галёрки! Тут шла серьёзная дискуссия.

— Ты серьёзно думаешь, что я настолько хочу свободы, что готова заплатить за неё жизнями других людей? — спросила Каллен. — А мне-то казалось, что ты хорошо меня знаешь. Чутка посидеть в тюрячке — грош цена за лишнюю руку помощи там.

К её удивлению, взгляд Ширли затвердел, и в уголках глаз начали собираться слёзы.

— Я не брошу ещё одного друга, — прошептала она, но это прозвучало так же громко, как выстрел. — Никогда больше.

Вот как? Проклятье. Она уже слышала о Ривалзе и Роло. По-видимому, им собирались устроить похороны, достойные героев или ещё какую-то чушь. Эти двое... Особенно Ривалз. Это было нечестно, что ему пришлось умереть вот так. Нечестно было и то, что Ширли подняла эту тему в их споре. Она была неправа, сосредоточившись на одном только освобождении Каллен. Неужто она думала, что у Императора найдётся время выслушать её сейчас? Даже в обычный день этот придурок торчал на совещании с кучей других придурков за обсуждением, как лучше поставить сапоги на шею людям и как лучше сказать им, что это конфеты. После такой катастрофы у него будет ещё меньше времени, чем обычно, на нечто подобное. Попытка сделать это сейчас была пустой тратой времени, которое она могла бы потратить, помогая людям так, как мало кто другой.

— Ты не вытащишь меня отсюда за сколько-нибудь разумное время, — сказала Каллен.

— Мы ещё посмотрим!

Ширли крутанулась на пятках и, пошатываясь, вышла из комнаты, при этом ей не удалось исполнить тот драматический уход, к которому она стремилась. Вот и всё. Трудно продолжать спор с кем-то, когда его уже нет в комнате. В любом случае, сейчас у Каллен не было сил на сражения. Рана из-за тех двоих ещё не зажила. Да и из-за Саёко, если так подумать, тоже. Подобная боль способна ослепить человека, заставить его совершать глупые поступки. Неразумные поступки.

— Слушай, ты помнишь, как кулинарный клуб пригласил нас судить тот странный конкурс? — спросила Милли внезапно. Отчаянная и очевидная смена темы. Попытка перейти к чему-то более лёгкому.

Да пофиг. Сойдёт. Всё равно она сейчас не могла ни на что другое.

— Если правильно помню, Нина шлёпнулась в обморок, потому что карри вышел слишком острым, — сказала Каллен.

— Не то чтобы у тебя дела тогда обстояли как-то лучше, — Милли дотронулась до своего носа. — Ты ползала на руках и коленях в поисках воды – а потом по ошибке схватила бутылку с уксусом.

— У меня в глазах был потоп. Я ничего не видела.

— Ну, да. Вряд ли ты схватила её нарочно, — улыбнулась Милли. — Конечно, оказалось, что у Сузаку железный желудок, поэтому он съел всю порцию.

Теперь это гораздо больше походило на неё. На приятную расслабляющую беседу. Если бы у Милли имелся Стенд, то, несомненно, он позволял бы ей с почти непринужденной легкостью разряжать напряженную атмосферу. Впрочем, на задворках сознания Каллен всё ещё оставались неотвеченные вопросы. Почему она согласилась помогать ДЖОДЖО? А Наннали?

Но это может подождать. В том состоянии, в котором находился мир, такие секреты лучше отложить в долгий ящик.

====Юфемия====

Это было затишье после бури. Большинство любит говорить о затишье до, но затишье после тоже нужно уметь ценить. Появляется время подумать. Время быть благодарным за то, что у вас есть после прошедших страшных событий. Время восстановиться. Время прибраться.

— Как она? — спросила Юфемия Джозефа Джостара.

Мужчина использовал таинственную силу, известную как «Хамон», чтобы облегчить лечение ран Нины, которые та получила на борту Гибельного Сиденья. Впрочем, оглядевшись вокруг, принцесса была вынуждена признать некоторое удивление.

— И где Милли и Ширли?

Джозеф сделал глубокий вдох, и искры энергии разлетелись по его рукам, в его ладонь, а затем перетекли в Нину. Она завороженно смотрела, как маленькие порезы и синяки на теле Нины понемногу исчезали, заживая гораздо быстрее, чем должны были.

— У Нины всё хорошо, — сказал Джозефа. — Она бы уже давно поправилась – но она из тех книжных червей, которые всё время сидят в четырёх стенах! Недостаточно солнца! Недостаточно физических упражнений, возможно, она также неправильно питается. Хммммм? — он пожал плечами и потрепал Нину по волосам, что, похоже, ей не очень понравилось. — Что же касается другой парочки, они пошли проведать Каллен. К слову, спасибо, что приютила нас.

— Понятно, — сказала Юфемия. — Поскольку сейчас всё немного успокоилось, я хотела бы выразить соболезнования по поводу потери Ривалза и Роло. Их тела были найдены, и похороны уже организованы. Оба будут посмертно награждены медалью за храбрость на службе Империи.

Остальные также получат награды. Крест Святого Дарвина. Оговаривать эту деталь пока казалось неуместным. Глядя на Нину, она видела признаки как отчаяния, так и надежды. В попытке спасти Юфемию и Милли она подвергла своё тело такому страшному испытанию. Она была на грани смерти, но... вот она здесь. Жива. Выздоравливает.

Если Нина Эйнштейн смогла исцелиться от чего-то столь катастрофического, то почему бы и остальному человечеству не последовать её примеру?

Юфемия высоко вскинула голову, и в её позе теперь было видно, как сияет её царственность. Это было похоже на трансформацию прямо на глазах: обычная девушка становилась королевской особой в языке тела, характере, в осанке, а когда она открывала рот, ещё и в тоне.

— Мне придётся оставить вас, — сказала Юфемия. — Меня ждут дела в другом месте.

— П-принцесса! — окликнула Нина с кровати. Юфемия остановилась. — Я рада, что вы не пострадали. Спасибо, что решили проводить такого неважного человека вроде меня.

— Поблагодаришь меня, когда снова встанешь на ноги, — ответила Юфемия.

Принцесса оглянулась через плечо, чтобы посмотреть на неё. Эта девушка считала себя неважной? Непримечательной? Тогда никто не мог называться важным или примечательным.

С этими словами она устремилась прочь с высоко вскинутой головой. Не обращая внимания на кипящую работу вокруг, она направилась к дворцу. Обычно её должны были сопровождать, но никто даже не глядел в её сторону. Все были слишком заняты. В другой день она остановилась бы, предложила помощь, и ей мягко сказали бы, что ей не пристало пачкать руки. И это было нормально. Сегодня, это было нормально. Потому что сегодня она собиралась быть непреклонной и упрямой. Дело было не в том, что проблемы, которые она игнорировала, были мелкими или неважными, а в том, что она не могла им помочь, даже если бы сильно постаралась.

Вот она, её извечная проблема. Шнайзель и Лелуш были умны, ох ещё как умны и, не прикладывая много усилий, харизматичны. Корнелия была прирожденным генералом. Наннали могла осветить всё вокруг простой улыбкой. Кловис умел рисовать, чувство моды Гвиневры всегда ослепляло, Одиссей был... эмм... первенцем?

Суть в том, что всю жизнь её окружали необыкновенные люди. Простенькая маленькая Юфи. Ни ослепительная, ни умная, ни спортивно одаренная. Не лидер, не боец, не художник, она вообще ни в чём не хороша.

Однако... с тех пор как всё это началось, она видела, как люди обретают странные способности, превосходящие её самое смелое воображение. Как они злоупотребляли ими ради корыстных целей. Причиняли страдания другим без веской на то причины. Был ли у неё талант или нет, не имело особого значения, потому что Юфемия обладала такой силой, которой мало кто ещё мог похвастаться. Она была принцессой. Это давало ей положение и власть, позволяющие ей получить доступ к определенным ушам, которые обладали ещё большей властью. Вот почему она могла войти через парадную дверь дворца без того, чтобы стража посмотрела на неё дважды. Именно поэтому она могла легко и просто гулять по дворцовым коридорам, заходя куда ей заблагорассудится, пока в итоге не нашла своего отца, самого Императора, стоящего на балконе с видом на Пендрагон в компании Первого Рыцаря.

— Ваше Величество, можно вас на пару слов? — спросила Юфемия.

Огромные размеры этих двух мужчин не поражали её раньше, но с того момента, как она заговорила, этот факт стало невозможно игнорировать.

— Какая редкость, — ответил Его Величество. — Никогда бы не подумал, что тебя хватит духу попросить аудиенции, когда я посреди беседы с Первым Рыцарем. Что же, хорошо! Это достаточно необычно, чтобы завладеть моим вниманием. Развлеки меня ещё немного, но учти, что время и терпение Императора – самый ценный товар в любой Империи.

— Верно, поэтому я перейду сразу к делу, — сказала Юфемия. — Ваше Величество, у меня есть основания подозревать, что Премьер-министр Шнайзель намеренно организовал взрыв боеголовки ФРЕЯ в Джибути.

— О? И что дальше? — спросил Чарльз. — "Основания подозревать" означает, что у тебя нет доказательств. И что ты прикажешь мне делать с простым обвинением? Даже если оно довольно смелое и дерзкое!

— В мои намерения входить провести расследование, и для этого мне требуется–...

— Требуемое тобой недосягаемо, — перебил её Император прежде, чем она смогла закончить. — [Made in Heaven] уничтожил все возможные осязаемые, убедительные доказательства, которые ты могла бы собрать, а любые свидетели, которых ты могла бы обнаружить, также были замечены Шнайзелем. Юфемия, отрадно видеть, что ты проявляешь более активный интерес к политике, но ты метишь выше своей головы. Как отец и Император, мой совет прост. Сражайся на своём уровне. Изучи правила игры, прежде чем сделать первый шаг.

Вот значит как? Что же, ладно. По правде говоря, она не ожидала поддержки Императора. Юфемия не была настолько наивной. Она сделала реверанс в его сторону.

— Благодарю за совет, Ваше Величество. Не буду больше отнимать у вас время.

— Тогда исчезни, дочь моя. Распространи свою доброту на жителей Пендрагона.

К нынешнему моменту она стала свидетельницей нескольких битв Стендов. Даже дурак может кое-чему научиться, наблюдая за взаимодействием способностей, и какими бы проблемами Юфемия ни обладала с уверенностью в себе, она точно знала, что не дура.

Как-то раз Джозеф Джостар заставил её манипулировать разъярённым оборотнем, чтобы тот покромсал полотенце, на другой стороне которого был приклеен пакет с порошком из специй. Каллен Кодзуки обманула леди Кагую, заставив её поверить, что она задохнулась, но спаслась, спрятав во рту острое лезвие и разрезав им скотч, приклеенный к её лицу.

Юфемия уже знала, что Шнайзель ей не ровня. Сейчас ей требовалось именно реакция Императора. Далее, вбить в его голову мысль, что Шнайзель способен на такой чудовищный поступок. Она не могла совладать с Шнайзелем, но он мог. Если кто-то и мог, то это должен быть он. Существовала вероятность, что Император проглядел её попытку направить его в этом направлении – или же он мог просто-напросто проигнорировать её. Это был далеко не идеальный план, но он казался ей правильным.

Впрочем, если оглянуться назад, то вполне вероятно, что он мог следить за её передвижениями. То есть, она не может почивать на лаврах. И всё нормально. Она всё равно не собиралась этого делать. Вероятность того, что Император вообще ничего не предпримет, была слишком велика, чтобы игнорировать её, что делало это – как там выразился Канцлер Брандо? – доминирующей стратегией? Что ж, она воспользуется ею во имя добра, а не зла.

Она достала новый телефон и набрала номер, который давно запомнила. Теперь, когда она ознакомилась с местностью, настало время поговорить с её Рыцарем, её женихом, её благородным мечом и непоколебимым щитом.

====Каллен====​

Что раздражало больше? Тиканье этих проклятых часов или вспышки камеры? Прямо сейчас Каллен отдавала предпочтение камере. Она терпела часы несколько часов к ряду, но камера быстро нагоняла их, поэтому она должна была иметь бо́льший уровень раздражения.

— Зачем столько фотографий? — спросила Каллен у недо-фотографа. Девушке малого роста и чуть младше её. Ясная худоба, ярко-розовые волосы, лицо без эмоций, как у случайного камня, брошенного на обочине дороги. — Ты дашь мне эту еду или так и будешь продолжать фоткать?

— [Made in Heaven]. Расскажи, — сказала Аня Альстрейм, делая ещё один снимок. На этот раз самой еды. Желудок Каллен издал неприятный звук. Предостережение тем, кто откажет ей в еде. Тем не менее, Каллен наморщила нос. — Так и быть.

Затем фотофил-дюймовочка подняла поднос и пошла обратно к двери.

— Что тебе нужно рассказать? Разве тебе и так уже не рассказали всё?

Аня остановилась на месте, как будто наткнулась на невидимую кирпичную стену. К несчастью, в комнате было слишком светло, чтобы тут мог шалить Лелуш, но мысль была приятной. Шестой Рыцарь обернулась, а потом снова заговорила таким ровным голоском, что с его помощью можно было бы, наверное, расправить складки на высококлассном костюме.

— Во время битвы у твоего найтмэйера выросли новые странные ножи. Наши ученые сейчас изучают их. По всей видимости, они действуют по иным принципам, чем харкены. Что они такое?

— Без понятия? — сказала Каллен. — Может, в меня вселился призрак, как тебе такая мысля?

— Призрак? — спросила Аня. Хм? Проблеск эмоций? Одна рука прекратила попытку держаться за камеру. — Ты помнишь битву, Каллен Кодзуки?

— Детали немного как в тумане, — соврала Каллен. На самом деле, это был очень незабываемый опыт. Во главе стояла Немо, а Каллен в основном была водилой на заднем сиденье в собственном теле.

Аня шагнула поближе.

— Ты раньше была одержима? — спросила она. Звуча более настойчиво. — Тебе раньше случалось терять память?

— Не вижу, каким боком это тебя... — начала Каллен, но потом её внимание вновь скользнуло к камере.

Иногда легко забыть, что ваши враги тоже люди. Это есть ни что иное, как племенной инстинкт. Не нужно задумываться, что они такие же, как вы, иначе причинить им боль становится немного сложнее. Поэтому вы рационализируете, говорите, что они все одинаковые, что они не могут страдать, потому что – вставьте сюда когнитивный диссонанс. Рыцари Круга в мозгу Каллен сложились как группа очень опасных врагов, по мировоззрению и характеру ближе к Люциано Брэдли, чем, например, к Сузаку Куруруги. И несмотря на то, что она уже сражалась с несколькими из них, это восприятие никуда не делось. Они были врагами. Тщеславными избалованными аристократами, которые стали такими искусными, потому что они обладали богатством, которое позволило купить им свободное время и оборудование, давшее им стать такими умелыми, какими они являлись.

— У тебя проблемы с памятью...? — спросила Каллен.

— Ой, не бери в голову, ты испытываешь чувства к Лелушу?

Это было не столько вытягивание земли из-под её ног, сколько вытягивание всей грёбанный камеры. Внезапно портрет Ани словно бы изменился прямо на глазах. Прямая и жёсткая поза стала расслабленной, уголки губ слегка подтянулись, а в глазах появилось что-то вроде нахальной игривости.

Вслед за этим её настиг вопрос, и Каллен начала напоминать по окраске свеклу.

— А кто, блин, спрашивает?

Аня захихикала и крутанулась на месте, закончив наклоном вперед со сцепленными за спиной руками.

— О, так ты уже заметила? Я ожидала, что потребуется по крайней мере мой последующий вопрос, прежде чем ты поймешь! Ты гораздо лучше подходишь, чем эта Фенетт.

Это поведение, эта личность, теперь без сомнения. В Аню кто-то вселился. Озорливый дух. Способность Стенда? Было много тех, кто мог провернуть нечто подобное. Овладеть разумом девушки и – в голову пришла неприятная мысль. Что если это был какой-то старый извращенец, пытающийся прожить подольше с помощью молодого тела? Фу! От этого ей стало жалко эту Рыцарь Круга!

— Сильная воля. Сильное тело. Согласованные цели. Обворожительно и привлекательна с головы до пяток, — продолжала Аня. — Так, так, так. Ты бы подарила мне таких замечательных внуков.

— Внуков? Ты–...

— Марианна ви Британния. Мать Лелуша и Наннали, — Аня сделала реверанс. — Итак. Ты рассказывала Ане о призраке, который вселился в тебя? Я бы хотела послушать про это.

— Иди на хер.

Аня – вернее, Марианна – лишь безмятежно улыбнулась.

— Тогда давай поговорим о свадебных планах. О! Или именах для внучат! К этому никогда нельзя быть слишком подготовленным!

Эта женщина... несомненно, была матерью Лелуша. Если она не верила в это раньше, то теперь определенно. Уловить, как неловко она себя чувствует из-за этой темы, причём определить это так точно... Это была смесь его интеллекта и харизмы. Психологическая пытка, которая ещё не была запрещена международным договором.

— Строго говоря, у Лелуша может быть несколько жён. О, он действительно походит на отца больше, чем думает. Лучше не говори ему об этом, вряд ли хорошо воспримет. Но в любом случае! Ты можешь делить его с Ширли, если считаешь, что так будет лучше, я-то знаю, что вы очень хорошо ладите...

Сосредоточься на чём-нибудь ещё. На чём угодно!

— Тебе ведь восемнадцать, правильно? Охо-хо. Как раз в таком возрасте я родила Лелуша!

Слишком много информации!

— Чё ты вообще на фиг ждёшь получить от меня? Я не учёная, откуда я могу что-то знать?!

Она ожидала, что пытка продолжится после этой вспышки, но вместо этого Аня приняла разочарованный вид.

— Так ты правда не знаешь? Оу-оу, печаль-беда. Пуччи было слишком опасно оставлять в живых, а Шнайзель исчез вместе с Штрохаймом бог знает куда... Что же, наверное, придётся поискать кого-нибудь другого.

Пуччи? Она хотела допросить этого парня? Почему он с Каллен должны знать то, чего не знали они? Что они могли—

"Ты похожа на свою мать."

Пуччи сказал это во время битвы, когда говорил о Немо. Всё происходило так быстро – буквально, всё происходило слишком быстро – что Каллен не уловила этого в тот момент. Но... примите это во внимание и... Как, чёрт побери, Пуччи узнал об этом? Это должно было быть секретом. Прямо нереальным секретом. Секретом, который очень просто скрыть.

Вот, что им нужно. Как Пуччи узнал о Марианне? Что ещё он знал такого, чего не должен был? Что ещё знал ДЖОДЖО, чего не должен был? Кто ещё знал такие вещи? От этого Каллен на душе стало почти что даже лучше.

— Получается, ваши самые громкие секреты вылазят наружу? — спросила Каллен. — Вот, чего ты на самом деле добивалась. Ты проверяла, как я отреагирую на... Это. Пыталась узнать, знала ли я заранее, что ты вселилась в Шестого Рыцаря.

— Это, и повеселиться за твой счет, — произнёс новый голос, Бисмарк Вальдштейн. — Иногда ребячество – не просто притворство. Когда имеешь дело с Марианной ви Британнией, всегда найдутся слои, которые нужно снять.

— Я тебе не лук, — фыркнула Марианна. — Так что даже не зарекайся.

— Ты буквально любишь заставлять людей лить слёзы, когда они режут тебя, — возразил Бисмарк. — Ох, а теперь ты меня заставляешь это делать. Мисс Кодзуки. Боюсь, есть ещё одна причина, по которой леди Марианна открылась вам только что.

Дверь снова открылась, и появился ещё один гость. Каллен огляделась и почувствовала, что бледнеет по не совсем понятным причинам. Она пыталась рассердиться на него, но голова словно плыла. Она не могла сосредоточиться. Она не могла думать. Она не могла... Просто не могла!

— Как видишь, уже не важно, знала ли ты, — сказала Аня. А? Когда она вошла в камеру? Почему она держала глаз Каллен открытым? — В конце концов, вряд ли ты кому-то расскажешь.

====Чарльз====​

В тронном зале царила атмосфера серьёзности. Сегодня не было привычных препирательств, подколов, подкопов и захвата власти, не было всей это вежливости и улыбок, пока они вонзали нож. Никаких праздных комментариев по поводу неразумного выбора слов или поступков, никакого осуждения, никаких упрёков. Отношение британнской знати значительно переменилось.

Усталость. Утомлённость. Наконец-то эти изнеженные глупцы попробовали сами вступить в конфликт, а не посылать других проливать кровь и пот за них. Они нервно переглядывались между собой, пока один дурак не нашёл в себе мужество выйти вперед и высказаться.

— Ваше Величество, впервые в истории нашей Империи враг предпринял нападение на наш славный город, — сказал аристократишка. — Несмотря на все наши заверения относительно контроля над Стендами, по всей видимости, эти меры не работают.

— Не работают, говорите? — сказал Чарльз, поднимаясь с трона и глядя на мужчину с абсолютным презрением. У него была практика, никто в мире не умел выражать презрение так, как то получалось у Императора. — Разве вы ещё не живы? Разве враг не побежден? Вы пришли к своему Императору, чтобы просить, умолять и ныть? Так вот, куда привела знать наша традиция селекции?

— О, нет! Вовсе не этого я хотел! — солгал аристократ. Чувствовал себя покорным в своей жалобе, да? — Просто до нас дошли комментарии, что такая разруха была делом рук всего лишь одного человека, и оттого начали ходить слухи, что нам пришлось прибегнуть к помощи врага-полукровки, чтобы прижать его. Как нам стоит воспринимать такие сплетни, Ваше Величество?

Чарльз выпрямился во весь свой рост, а он, на минуточку, был впечатляющим. Он не был человеком маленького роста, как не был он и человеком с маленьким голосом.

— Сплетни? Вы пришли ко мне, чтобы указать на шёпот горничных? Думаете, сейчас самое время для скандалов, или всё же сейчас время для действий?

Это выбило почву у него из-под ног. Хорошо.

— Я только хотел–... — но Чарльз не собирался давать ему время на слабые оправдания.

— Пока вы погрязли в жалости к себе, ваш Император был там, он направлял сэра Бисмарка, он обманывал врага, чтобы тот раскрыл своё местоположение, когда тот пытался спрятаться. Когда этот враг был поставлен на грань поражения, ваш Император стоял там с винтовкой в руках, чтобы раз и навсегда избавиться от него ради всех нас! И вы приходите ко мне, чтобы пожаловаться на бедствие? Где ваша гордость за нашу славную Империю?! Когда случается катастрофа, мы восстанавливаемся! Становимся лучше, чем прежде! Весь мир страдает, как страдали мы, так давайте продемонстрируем, что делает Британнию величайшей Империей в истории!

Он вылетел из тронного зала вместе с Бисмарком, не в силах больше ни мгновения выносить вид этих паразитов. Если повезет, это будет последний раз, когда ему придётся увидеть кого-либо из них.

— Время стремительно приближается, Первый Рыцарь, — сказал Чарльз. Он почувствовал, как тяжесть лет внезапно навалилась на него. — Мы уже близко. Так близко, что я могу протянуть руку, чтобы коснуться его. Схватить его.

— Я дрожу от предвкушения, Ваше Величество, — сказал Бисмарк. — Всё ещё сложно осознавать, что момент наступит так скоро. Дорога была долгая и извилистая, и не самая приятная.

То было правдой. Жизни, которыми они пожертвовали. Среди первых жертв была его совесть. И всё же, в конце этого пути их ждал лучший мир. Не тот мир, который стремился создать Пуччи, где каждый был рабом своей судьбы, а мир, где порочный цикл ненависти был бы разрушен и разорван. Да. Цена давила грузом, но его совесть могла спокойно спать в своей могиле.

Ноги сами принесли его в Мир С, где он уставился на него, на существо, которое он называл Богом. Коллективная бессознательная воля человечества. Оно висело там, дразня его своим молчанием. Даже сейчас оно бросало ему вызов, насмехалось над его интригами, высмеивало его планы и замыслы во имя будущего. «Ты не лучше их», шептало оно, «ещё один лжец, который совершает зло, чтобы убить зло».

— Да, всё именно так! — уверенно ответил Чарльз. — Я принял это давным-давно. Если это единственный способ, которым можно победить зло – тогда я превзойду во зле даже самого дьявола.

— Ну же, братец. Разве можно так разговаривать с Богом?

Рядом с ним появилась фигура маленького мальчика с длинными волосами. Глядя на них, можно было бы подумать, что это отец и ребёнок. На самом деле это был Виктор. Его старший брат-близнец. Его первый союзник в его стремлении к лучшему миру.

И всё же, он предал этот союз по причине не более веской, чем убийство их матери. Зависть. Злоба. Ревность. Он разрушил доверие между ними, но не когда выстрелил Марианне в спину, а когда солгал об этом после. Чарльз не давал ему шанса. Раскаяться. Признаться. Не делать этого с самого начала.

Но такие вопросы остались в прошлом. Важно было будущее.

— Ты от чего-то пристрастился к сарказму, брат, — сказал Чарльз. — Зачем придерживаться благоговейного тона перед Богом, который позволяет продолжаться таким страданиям в мире?

— То есть верх тщеславия для Бога – требовать поклонения, когда он ничего не сделал, чтобы заслужить его, — сказал В.В. — Он даже не создавал человечество по своему образу и подобию – человечество создало его по своему.

Тонкая формулировка, но говорящая. Его брат больше не относил себя к «человечеству». Говорило ли в нём его бессмертие? Может быть, то был психологический удар от десятилетий пребывания в юной форме? С годами ему казалось, что он понимает Виктора всё меньше и меньше. График также показывал, как сильно ему нравится этот мелкий психопат.

— До меня дошли слухи, что в пределах столицы была замечена С.С., — сказал В.В. — Чарльз, тебе удалось поймать её?

Он не мог сказать неправду.

— Нет, — сказал он. — Она была в городе, но ты знаешь, какой хитрой и коварной может быть эта многовековая ведьма. И в любом случае, если мы хотим убедить её участвовать в Сопряжение Рагнарёка, простого захвата будет недостаточно.

— Действительно, она не из тех женщин, которые будут просто делать то, что им скажут, — сказал В.В. — Как забавно. Не в моём вкусе – но, похоже, тебе нравятся такие, братишка.

— У нас есть другие, более насущные проблемы, — сказал Чарльз. Это был не самый плавный переход, который ему когда-либо удавалось осуществить, но бывают случаи, когда смена темы разговора таким резким и очевидным образом имеет свои риторические преимущества. — Данные условия идеально подходят для того, чтобы некий своенравный сын предпринял злополучную попытку восстания.

— Тч, тч. Я слышал, что подростки неизменны в каждом поколении, — сказал В.В. — Бунтуют против своих родителей. Это часть взросления. Хочешь, чтобы я помог наказать его?

Чарльз вспомнил тот роковой день. Это было так давно, что казалось, будто он заглядывает на чужую планету. Он и Виктор. На пороге юности, встретились с Носителем Кода, который был единственным участником того варварского бардака и который искал только собственной смерти.

Он заключил контракт с Виктором, поскольку Чарльз был слишком труслив, чтобы принять предложенное. Он спрятался за своего старшего близнеца, а Виктор протянул руку, почти слишком охотно. С этого момента все попытки убийства проваливались. Будь то профессиональные солдаты, наёмники, члены семьи, перекупленные слуги – как только они встречались с глазами Виктора, каждый раз происходило одно и то же.

Перед его глазами они не знали победы. От слова совсем. Тем не менее, попытки убийства продолжались. Пока однажды...

— Чарльз, будет лучше, если ты сейчас не будешь смотреть на меня, — сказал Виктор. — Я не могу это выключить.

Он никогда не видел своего брата в таком состоянии. Чарльз помнил, что чувствовал себя подавленным. Виноватым безмерно. От его вида, как он сгорбился в углу, как он обнимает колени с закрытыми глазами. Нежелание выходить на улицу. Встречаться с людьми. Чарльз тоже решил остаться.

На следующий день заявился ещё один убийца. Фигура в плаще, которая пробралась в их дом через окно. В тот момент ему в голову пришла мысль, что они очень неосмотрительны. Он даже не проверил, есть ли что-нибудь на подоконнике, и с легкостью опрокинул то. Чарльз вытянул нож, чтобы попытаться защититься, но его руки дрожали, поэтому убийца легко выбил нож из его руки и угрожающе взмахнул им. И все это за считанные секунды.

— Виктор, помоги! — крикнул Чарльз, и к тому времени, как он закончил, его брат уже был там, глядя убийце в глаза. Но... ничего не произошло. Убийца лишь рассмеялся, схватил руку Виктора, всадил в неё рукоятку ножа и наклонился вперед.

— Ты так быстро его развил, — говорил убийца. Плащ упал. Это был тот самый человек, Носитель Кода, который дал Виктору эту силу. — Спасибо тебе, мальчик! Спасибо! Я бы не вынес ещё одного дня жизни! Это проклятие бессмертия теперь полностью твоё!

— Существует большая вероятность, что Лелуш первым нападет на Директорат Гиасса, — сказал Чарльз. — Он будет стремиться подорвать любую базу власти. Теперь, когда о существовании Директората известно, он станет для него насущной целью.

— Особенно пока мы всё ещё ремонтируем наше оборудование – не найти лучшего момента, как ни посмотри, — размышлял В.В. — Ему может понадобиться несколько дней, может даже несколько недель, чтобы разработать план. Мы всё ещё будем восстанавливаться и отстраиваться. А трата времени на нависшую в виде него угрозу лишь замедлит процесс.

— Тогда оставьте вашу оборону Рыцарям Круга, — сказал Бисмарк. — Меня, Джино Вайнберга и леди Кружевски должно хватить, пока тем временем остальные останутся здесь для охраны Пендрагона.

— Хм? Твоего Первого Рыцаря и лидера твоей Имперской Гвардии? — спросил В.В. — Чарльз, ты же не расстанешься вот так просто со своим личным телохранителем? Меня серьёзно тревожит твоя безопасность.

Ну конечно, тревожит, мелкий ты психопат. Единственные связи, которые ты создал за последние несколько десятилетий, были необходимы для поддержания их братских отношений. Те, кто состоял в Директорате Гиасса, союзники, которых они обрели за время разработки Сопряжения Рагнарёка, все они были нужны, чтобы они с Чарльзом были рядом – или для того, чтобы способствовать твоему новообретенному увлечению мучить других.

Как бы то ни было, его одержимость безопасностью Чарльза была небезосновательной. Отсылать Первого Рыцаря на подобное задание, когда остальные Рыцари и без того не слишком сильны, было бы, вероятно, глупым жестом. Это было бы всё равно, что обнажить своё подбрюшье, практически пригласить хищников, чтобы они вскрыли его. Бисмарк прекрасно понимал это. Он не стал бы предлагать это без достаточных оснований.

И не ошибетесь, у него были на то причины. К ним присоединилась новая фигура, одетая в нарядный белый мундир с золотой отделкой, вместе с чёрными перчатками и чёрной нижней рубашкой с золотым символом на груди. Форма Рыцарей Круга. Она опустилась перед ними на колено, а вслед за этим преклонила голову.

— Ваше Величество. Мой найтмэйер полностью готов, и я жду ваших приказаний.

— О, Чарльз, ты превзошел самого себя, — сказал В.В., наслаждаясь собой. Вновь демонстрируя эту садистскую жилку, эту отвратительную незрелость. — Какая исключительная жестокость с твоей стороны.

— Всего лишь праздная прихоть, — сказал Чарльз.

Хотя, по правде говоря, это было очень практичное решение. Простая подготовка к тому, что ещё предстояло. Зачем тратить такой превосходный ресурс, когда его можно доставить прямо к вашей двери?

— Славно! Тебе не терпится приступить к своим обязанностям на службе у Императора? Да будет так! Тебе поручается охранять вход к Мечу Акаши. Не допускай никого, кроме меня и других Рыцарей Круга. Я ясно выразился?

— Да, Ваше Величество.

— Тогда на этом всё, — сказал Чарльз. — Мы ждём от тебя великих свершений, Седьмой Рыцарь.

====Лелуш====​

Лелуш часто слышал, что таракан очень живучее животное для своего размера. Они способны выжить среди вырабатывающих токсины бактерий там, где другие виды насекомых погибли бы. Они способны потреблять растительную массу, содержащую вещества, которые наверняка убили бы более крупных существ. Кроме того, они были полностью приспособлены к распространенным инсектицидам задолго до того, как их стали использовать люди, и, что самое известное, гипотетически могут пережить высокий уровень радиации.

По этой причине, называя что-то «тараканом», часто подразумевают метафору, означающую «чрезвычайно трудно убить». Конечно, в природе были и более трудноубиваемые твари, которые малоизвестны. Например, назвать что-то тихоходкойТихоходка – беспозвоночное, размером 0,1-1,5мм и способное выжить даже в вакууме космоса. не совсем то же самое.

Как бы то ни было, последние несколько недель доказали Лелушу, что человечество в целом оказалось ещё более живучим. Системы подверглись коррозии. Возобладала ржавчина. Урон от непогоды. Гниения. Распада.

Тем не менее, человечество, казалось, восприняло всё это как вызов и принялось за восстановление нанесенного ущерба. На первый план вышли глобальные усилия по восстановлению, которые вполне могли завершиться к концу года. Тем не менее, этот зыбкий мир был сродне тому, как если бы вы стояли в тёмной комнате, наполненной до потолка порохом, когда все держат в руках незажжённые спички. Достаточно проявить иррациональное недоверие, и всё взлетит на воздух.

Текущий мир был временным. Лелуш находился среди жителей Германии и чувствовал это в людях на улицах. Они косились друг на друга с подозрением. Абсолютно всё заставляло их подпрыгивать. Они постоянно пребывали начеку. Это напомнило ему Одиннадцатую Зону вскоре после того, как Стенды стали общеизвестны – только сейчас ещё хуже. Все ощущали давление. Определенная мысль наверняка постоянно крутилась в их головах:

"[Made in Heaven] был худшим из того, что могло случиться", – думают они. – "Он затронул весь мир сразу. Ни один человек не остался незатронутым."

Проблема крылась в сомнениях, затаившихся в их умах. Что, если случится что-то похуже? Более опасный Стенд. Более мощный. В неподходящем месте, в неподходящее время. Где никто не заметит, никто не остановит его, пока не станет слишком поздно. Он убьёт всех – или, что потенциально хуже, позволит им выжить в ещё худших условиях, чем те, что были оставлены [Made in Heaven]. Проходя по этим улицам, можно было почувствовать в воздухе его. Напряжение, которое нельзя было снять ножом. Вам как минимум понадобится бензопила.

Хуже всего было то, что Лелуш тоже это чувствовал. Даже если не принимать во внимание планы Императора, оставалось смутное ощущение, иррациональное предвкушение. Поскольку оно было иррациональным, он решил, что его следует игнорировать. Ему стоит сосредоточить время и энергию на том, что действительно имеет значение.

Император. Его планы. Его задумки. Его ниточки, болтающаяся на кончиках пальцев, играющие с его жизнью, неумолимо втягивающие Наннали в события. Вселяя в неё худшие элементы самого себя. Форму испорченности, которую он никогда не сможет простить.

Она была удивлена, когда он догадался о правде, и это сделало пустяковым делом достать из неё подтверждение остального. Наннали, похоже, считала, что это убедит его не вступать в противостояние с этим человеком. Пусть с ним конфликтуют другие. Они смогут разгадать его планы так же легко, как и он, если не легче – и вот с этим он не мог смириться.

От мысли о том, чего пытается добиться Император, у него скрутило живот. Это было глупо. Безрассудно. Безумие сверх всякой меры. Посягательство на всё, что было дорого его сердцу. Как он мог доверить кому-то другому положить конец подобному плану? Даже если это означало попасть в ловушку Императора, он не мог стоять в стороне и ничего не делать.

А может быть, это говорило его желание отомстить. Возможно, это было просто оправдание для свершения того, о чём давно мечтал. Там, где мир затаил дыхание в ожидании следующей катастрофы, сам Лелуш затаил его в ожидании возможности отыскать месть...

Что-то тыкнуло его в спину, и он почувствовал, как что-то похожее на электрический разряд заставило его подскочить. Повернувшись, он увидел, что там стоит Наннали, улыбаясь, дуя на край своего пальца, как будто он пистолетом. Что было просто смешно: в данный момент её пальцы были гораздо опаснее большинства пистолетов.

— Ты опять хмуришься, братик, — Наннали сказал это таким беззаботным тоном. — Уверен, что хочешь пройти через это?

— Ты не сможешь отговорить меня от этого, как я не смогу отговорить тебя пойти со мной.

И бог ему свидетель, он пытался. Она прицепилась к нему, как банный лист, и если она не была с ним, то ему придётся остаться глубоко в том сооружении. Он был совершенно уверен, что она использовала свой Гиасс, чтобы заставить нескольких сотрудников постоянно следить за его местонахождением.

— Месть тебе не к лицу, сестрёнка.

Наннали покачала головой.

— Это не месть. Директорат использует детей, как лабораторных крыс. Они заставляют их принимать Гиасс, и если они полезны, их обучают быть убийцами или тайными агентами на службе Империи.

— Другими словами, не стоит недооценивать глубину их испорченности.

Когда Лелуш говорил это, ему пришло в голову, что это ещё одна причина, по которой он не хотел, чтобы она шла с ним. Тем не менее, он не мог отказать Наннали ни в чем. Она не играла роли в его плане. На самом деле, будет лучше, если он встретится с Императором в одиночку.

— Сэр Готтвальд, вам есть что сказать?

Наполовину киборг спокойно стоял на небольшом от них расстоянии.

— Мы противостоим человеку, который застрелил леди Марианну? Который искалечил Наннали? Который нанес вам шрамы и настроил вас против Империи?

Лелуш кивнул.

— Тогда мне нечего сказать, кроме как спросить, когда мы выступаем?

Этот вопрос был задан не Лелушу. И не Наннали. Он был обращён к командиру этой базы, которая что-то обсуждала со своими подчиненными, пока Джеремия не задал свой вопрос.

— Всё готово, — сказала она. — Вижу, вы неплохо освоили систему.

— Мы быстро учимся, — ухмыльнулся Лелуш. — Впрочем, никто из нас не ожидал, что нам придется это делать. Ну что, поехали?

Командир проводила их к найтмэйерам. Джеремию к его личному Бедиверу, который был восстановлен и отремонтирован – хотя для некоторых изменений им пришлось использовать европейское запчасти. Это означало, что его ходовые теперь обладали несколько большей гибкостью в движениях, чем раньше.

Наннали был представлен модифицированный Александр, в руки и ноги которого были вплетены нити, по сути копирка Окуни. Он был похож на одну из ранних моделей – только с чертами Александра, а не более простой модели, которой пользовалась С.С.

Самому Лелушу был уготован – нотка иронии – найтмэйер Корнелии, Борс, с его причудливой фактсферой и звуковым орудием. Не его стиль. Он больше соответствовал манере боя Корнелии. Тем не менее, было логично его нахождения здесь. Он бы предпочел снова пилотировать Шинкиро, но Чёрные Рыцари, должно быть, забрали его после битвы за Париж.

— Беспилотники готовы? — спросил Лелуш. Командир кивнула. — Идеально. Лишняя пара рук в разгар битвы вряд ли помешает. Особенно когда мы не знаем, с чем будем иметь дело там.

— Вам будет представлен прямой контроль над всеми ними, — сказала командир. — Они подключены к вашей системе. Как вы и просили. Три, по итогу.

— Значит, всё действительно готово, — сказал Лелуш. Он поднял правую руку, а затем схватил ту за запястье. — Мои руки дрожат от предвкушения. Скоро наступит момент, о котором я грезил восемь лет. Я благодарен вам, командир МалкалПерсонаж спин оффа "Отступник Акито" – за всё, что вы сделали.

Они забрались в свои найтмэйеры, и Лелуш закрыл глаза. Начался обратный отсчет, но он едва слышал его за биением собственного сердца. Лелуш не был человеком, который верил в «судьбу», но если бы он верил, то это была бы она. Его судьба.

10

Их цели были просты и ясны.

9

Они выступят против Директората Гиасса.

8

Они повергнут их.

7

Они схватят человека, который застрелил их мать.

6

Они схватят монстра, который сделал из его сестры калеку.

5

Они закуют его. Будут мучить его. А потом выкинут его, если у них не получится убить.

4

А затем, они переключатся на последнего врага.

3

На самого Британнского Императора.

2

Потом он выбьет все ответы из него.

1

Он потребует от него всех объяснений

Зеро

А потом он, конечно же, убьёт этого человека.

«Запуск Колесницы Аполлона.»

Ракеты вспыхнули, и сила перегрузки была такой же интенсивной, как он и ожидал. Поступали команды, но ему и не нужно было беспокоиться об этом. Всё происходило на автопилоте. Ключевые члены персонала, участвующие в этом процессе, находятся под прямым внушением, гарантируя их безопасное прибытие в любое время. Ему оставалось только довериться им.

Через несколько минут он смотрел на Землю. Какой крошечной она казалась по сравнению с остальным космосом. Какой огромной она казалась по сравнению с ним. Но тут Колесница Аполлона вновь унесла их в атмосферу к их цели. К скрытой базе Директората Гиасса в Антарктиде, обнаруженной ДЖОДЖО, когда тот расследовал их деятельность!

Спуск был в разы хуже подъёма. Как там говорится в старой поговорке? Не падение убивает тебя, а приземление? Когда над ним раскрылся парашют, Лелуш не вздохнул с облегчением. То было припасено на тот момент, когда он заметил, что открылся парашют найтмэйера Наннали.

— Все готовы? — спросил он при приземлении.

— Да, братик! — ответила Наннали.

— Жду приказаний, Ваше Высочество! — ответил Джеремия.

Три беспилотника приземлились без накладок и были отзывчивы. Он отдал им должное за их проделанную работу. Лелуш включил фактсферу, чтобы получше рассмотреть окружение. Несколько минут. Он снова начал обратный отсчет в голове.

Их найтмэйеры пролетели немного надо льдом, держась низко и не тревожась об отсутствии трения. Лелуш внимательно следил за фактсферой – хоть база и была замечательно скрыта подо льдами, радар, проникающий в грунт, не чужд военному использованию. Фактсфера, установленная на Борсе, имела потрясающий воображение радиус действия, настолько, что она почти топила своего пилота данными. Хорошо, что Лелуш был опытным пловцом в таких водах. Ему не потребовалось много времени, чтобы определить местоположение базы.

Оно и к лучшему. Его внутренний обратный отсчет уже достиг трёх минут.

— Час настал, — сказал Лелуш. — Как же долго я ждал этого дня.

— Я уже давно смирился с этой недостижимой мечтой, — добавил Джеремия. — Подумать только, убийца Марианны скоро окажется в нашей власти!

— Опять эта женщина? — спросил голос, местоположение которого не было очевидно. — Такая манипулятивная ведьма не заслуживает такого обожания.

Перед ними открылся участок ровного льда, и вверх поднялась металлическая платформа. На ней стоял знакомый мальчишка в окружении пары найтмэйеров командирской модели «Винесент». Мальчишка, которого он видел в чёрно-белом пространстве [Take on Me]. Мальчишка, который, по всей видимости, застрелил в спину его маму, а затем для вишенки на торте искалечил его младшую сестру.

Этот мальчишка... имел смелость саркастически аплодировать.

— Браво, браво! — хлопал в ладоши этот мелкий тролль. Тело подростка. Душа психопата. По сути, как выглядел его отец в этом возрасте. — Неплохое вы устроили шоу. Жаль, что вы не оставили надписей на небе.

— Не думаю, что мы нуждаемся в представлениях, — сказал Лелуш. — Поэтому я сразу перейду к делу. Это ты застрелил в спину мою мать, Марианну ви Британния? Это ты оставил мою сестру калекой и травмировал её на восемь лет?

— Серьёзно? Где же ты услыхал такую клевету? — спросил В.В. Он вытянул ладонью ухо, его жест казался почти саркастичным. — Пожалуйста, расскажи мне. Я так обожаю заговорщические бредни предполагаемого интеллектуала.

— Мелкое отродье! — крикнул Джеремия, целясь пушкой в В.В. — Отвечай на его вопросы, сейчас же!

— Эта женщина действительно склонна так пагубно вилять на мужчин, — сказал В.В. — Превращает их в нелогичных полоумов. Ну что ж. Полагаю, мне придётся преподать её детям урок за неё, раз уж она, видимо, не захотела.

Бессчётное число найтмэйеров поднялись изо льдов на платформах, похожих на ту, на которой появился сам В.В. Они были в меньшинстве. С меньшей огневой мощью. Даже с учетом беспилотников, это не могло быть возможным. Лелуш был пилотом-любителем, Наннали – по сути новичком, а Джеремия... был опытным, но не настолько, чтобы компенсировать разницу. Даже с тактическим мастерством Лелуша у них не было шансов против таких обстоятельств.

— Ты, видать, ожидал нас, — сказал Лелуш. Одна минута.

— Хм? Ну конечно же, я ожидал вас. Думал, мы не следим за запусками Колесниц Апаллона? — самодовольно рассмеялся В.В. — Я слышал, что ты должен быть умён. Итак. Вы ответите на наши вопросы – в нашем распоряжении всё-таки больше, чем пара экспертов-дознавателей.

Загнаны в угол. Окружены. Без надежды на то, что им удастся вырваться. Без шансов на победу в этой битве. В глуши, вдали от любой возможной поддержки. Враг приближался, и как только у них появится возможность, они зачистят их умы так же, как чистят апельсин. Им, вероятно, будет всё равно, займи они позицию «давайте заберем с собой столько, сколько сможем», потому что они были почти что религиозными фанатиками.

И тем не менее, вопреки всему этому, Лелуш всё равно испустил глубокий, зловещий смех. Тридцать секунд.

— Хе-хе-хе, — начал он. — Ха-ха-ха-ха-ха! У тебя, получается, такая привычка? Недооценивать людей?

— Уморительно слышать это, в особенности от тебя, — ответил В.В. — Вы, по всей видимости, недооценили–...

— О, я не имел в виду, что ты недооценил меня, — сказал Лелуш. — Я хотел сказать, что ты недооценил...

— Лорд В.В.! Мы засекли быстрое приближение ещё одной Колесницы Аполлона!

— Ч-что это значит?! — ахнул В.В. — Они привели подмогу? Кто это? Кто?!

— М-мне кажется, это Чёрные Рыцари!

Лелуш перестал хохотать, чтобы объяснить:

— Я имел в виду, что ты недооценил Ракшату Чаулу!

Да, именно так. Глава отдела исследований и разработок Чёрных Рыцарей. Один из лучших инженеров в современной истории. Дайте ей поиграть новой игрушкой. Дайте ей изучить Колесницу Аполлона, и она воспроизведёт результаты без лишних вопросов. Система эта мощная, но и слишком полезная, чтобы её проигнорировать. Британния будет не единственной, кто попытается воссоздать Колесницу Аполлона. Конечно же, Чёрные Рыцари тоже будут её изучать. Конечно же, они её воспроизведут.

И конечно же, они немедленно расследуют неожиданное применение Колесницы, отправленной в Антарктику. Затем Лелуш щелкнул переключателем, и Борс запустил сигнальную ракету прямо в воздух, чтобы привлечь их внимание. Они ни за что не пропустят такое!

— Уничтожить их! — закричал В.В., спускаясь обратно в недры базы. — Пленных не брать!

— Вы, британцы там внизу! Немедленно назовитесь! С какой целью вы запустили сюда Колесницу Аполлона!

Было уже слишком поздно. Чёрные Рыцари начали обстреливать их сверху. Это была прекрасная возможность для них переключить режимы и уползти. Наннали заскользила по льду при помощи Хамона, Джеремия прорывался через него своими ходовыми – а Лелуш тем временем изо всех сил старался не поддаваться желанию последовать за сестрой, сосредоточившись на своей задаче.

— Уничтожить нас? — с недюжим сарказмом повторил Лелуш. — Желаю вам в этом удачи. Скоро вы обнаружите, что мы живуче любых тараканов.

<— To Be Continued

Окончание главы