Невероятное восстание Лулу [Code Geass x JoJo's Bizarre Adventure] Глава 62 – Сделка с дьяволом

====Джино====

В Артуровском цикле было много знаковых элементов. Экскалибур, Камелот, Владычица Озера и так-так много другого. Единственное, что всегда привлекало внимание Джино – Круглый стол. Знаменитое место, за которым сидели Рыцари Артура и где они устраивали пиры и делились своими историями. Место, где можно было встретиться с дорогими друзьями и расслабиться.

Популярная концепция Круглого стола представляла собой массивную круглую деревянную поверхность, но это было не совсем верно при рассмотрении реальной мировой истории. В то время такой стол обычно был бы длинным прямоугольным, где слуги могли бы легко перемещать еду и напитки по мере необходимости вокруг этих очень важных персон. Было бы очень неудобно, если бы всё место занимал массивный кусок круглого дуба – и потому середина стола была фактически пустой, с небольшим зазором, чтобы слуги могли войти в середину и продолжить свои обязанности.

Что делало круглый стол особенным, так это то, что у него не было конца, не было места более очевидно важного, чем любое другое. Поэтому люди, сидевшие за таким столом, считались равными. Такая идея сама по себе звучала как самая антибританнская идея, которую он когда-либо слышал. Это всегда казалось Джино странным. Никто больше словно бы не замечал и не заботился о том, что самые важные солдаты Империи – личные телохранители Чарльза зи Британнии – приняли имя, которое подразумевало равенство среди любой группы людей.

В современную эпоху все еще существовал круглый стол. Разница заключалась в том, что он принял более неправильное общественное представление, как выглядит такая вещь. В настоящие дни было редкостью, чтобы все семеро собирались вокруг него – обычно они были в Европе, сражались в какой-то битве или занимались каким-то делом, которое сам Император считал достаточно важным, чтобы послать лучших из лучших для его решения.

В дальнем конце комнаты сидел Первый Рыцарь. Бисмарк Вальдштейн. Единственный Рыцарь Круга, обладающий властью, которая превосходила остальных из них. Стоический человек с зашитым левым глазом. Лучший боец и пилот в британнских вооруженных силах, и это описание даже не слишком хорошо описывало его. Тем не менее, Джино был бы не против, если бы он по случаю чуть искренне улыбался, мужик слишком серьезно относился к своей работе.

Слева от него сидела Доротея Эрнст, Четвертый Рыцарь. Джино еще не работал с ней так же много, как с другими, но она производила на него впечатление настоящего современного рыцаря. Много героизма, недостает терпения для лицемеров и бессмысленной жестокости. Что было удивительным, что она еще не ввязалась в драку с Десятым Рыцарем.

Кстати говоря о нем, он был по другую сторону от Бисмарка. Люциано Брэдли, как уже говорилось ранее, был Десятым Рыцарем. Британнский Вампир. Подходящее прозвище, учитывая все обстоятельства: звучало так, что они собирались сразиться с самым настоящим вампиром! Этот псих реально заслужил свое прозвище. Не то чтобы он когда-нибудь говорил это вслух, но Джино не очень нравилась его порочная жилка. Он всегда заходил слишком далеко. Не помогало и то, что парень являлся полным фанатом Канцлера Брандо. Взгляните на Канцлера как на юного парня, а затем сравните его с современным Люциано. Сходство не могло быть простым совпадением.

Рядом с Доротеей была Аня Альстрейм, единственный Рыцарь, который был так же молод, как сам Джино. Они вдвоем тусовались кучкой, хотя были как масло и вода. Аня заметила, что Джино смотрит на нее, и сделала снимок. Она всегда делала это по какой-то причине. Она была по-настоящему отстраненной. Вещи, как правило, очень легко наводили на нее скуку, но Джино работал над этим. Когда-нибудь он вытащит ее из этой скорлупы и поможет ей немного больше наслаждаться жизнью.

Рядом с Люциано была Нонетта Энниграм, Девятый Рыцарь. Сама беззаботность, которая всегда была откровенна и весела. От нее исходили харизма и привлекательность, и комната всегда казалась немного светлее, когда в ней находилась она. Из всех Рыцарей Круга именно с ней Джино было легче всего разговаривать, но она всегда была занята.

Затем был Двенадцатый Рыцарь, Моника Кружевски, рядом с Нонеттой. Проще говоря, она была истинно верующей. Ревностно предана Императору даже выше всех остальных – за исключением Бисмарка, поскольку он знал Императора намного, намного дольше их всех. Моника была немного старше Джино и Ани, но это было все, что он действительно знал о ней.

И, конечно же, наконец-то между Нонеттой и Аней оказался сам Джино Вайнберг. Третий Рыцарь-милашка. Некоторые называют его дерзким. Другие называют его самоуверенным. Другие говорят, что он популярен среди дам. Но Джино описал бы себя как... Потенциал. О да, он продолжал слышать, как другие люди произносят это слово: Потенциал. Он слышал это, когда заинтересовался найтмэйерами. Он слышал это, когда вступил в армию. Он слышал это, когда его сделали в кандидаты в Рыцари Круга. И он продолжал слышать это сегодня, сидя среди современных легенд Империи. Стоило ли удивляться, что он вышел таким самоуверенным?

— Была сформирована совершенно новая мировая держава, и наш старейший враг оказался взят под новое управление, — сказал Бисмарк. — Мы уже потеряли опору в Италии, и они уже начинают теснить нас из Северной Африки и с Ближнего Востока. Ну, так и? Я хотел бы услышать ваши мысли по этим вопросам, прежде чем я дам совет Его Величеству.

— Хмм, какой, однако, свободный метод для проведения опроса, — пожал плечами Люциано. Ну вот, опять по новой... — Это почти напоминает мне о плане второго принца развалить Европу. Напомните-ка мне, как успехи?

— Ты говоришь это так, как будто он мог подготовиться к вмешательству ДЖОДЖО, — возразила Моника. — Возможность того, что детская сказка окажется реальной...? У меня до сих пор кровь стынет в жилах.

— Тогда ты должна быть в полной безопасности, — сказал Люциано. — Поверь Британнскому Вампиру, наш вид предпочитает, чтобы наша кровь была хорошей и горячей. Хотя должен сказать, как это похоже на этих трусливых европейцев – решили последовать за призраком, обретшим плоть. Мне не терпится научить их этому, насколько ценны их жизни на самом деле!

И вот по этой причине у Люциано не было друзей среди – на самом деле, забудьте про Рыцарей Круга. Джино было трудно представить, что у него полно друзей. Единственная причина, по которой он все еще числился среди Рыцарей Круга, заключалась в том, что он был хорошим пилотом. Не говоря уже о том, что он командовал своей личной охраной, Валькириями. Даже если бы он не был кровожадным чокнутым, он был бы разрушительным присутствием на поле боя только благодаря этим женщинам.

Доротея заговорила, глядя на Брэдли так же, как обычно: с неприкрытым презрением.

— Другими словами, ты стремишься вернуться на поле боя, чтобы "случайно" убить больше мирных жителей?

— Убьешь человека просто так – и ты преступник. Убьешь его в пылу битву – прослывешь героем, — сказал Брэдли. — Разве моя вина в том, в каком мире мы живем?

— Очередной спор между Брэдли и Эрнст... — вздохнула Аня, рассеянно делая фотографирую их двоих. — Как скучно. Было бы интереснее, если бы они наконец-то сразились. Было бы интересно посмотреть, кто из них лучше.

К счастью для всех участников собрания, у Доротеи хватило здравого смысла не давать Десятому Рыцарю предлогов. Точно так же, как у Джино хватило здравого смысла не давать Брэдли долго подумать об этом, на случай, если ему взбредет в голову вместо нее бросить вызов.

— Так кто-нибудь расскажет мне, как нас вышвырнули из Италии? — спросил Джино. — Мы с Аней упорно трудились, чтобы создать этот плацдарм в Калабрии. Хотите сказать, что мы зря потратили время?

— Быть может, один из Паладинов ДЖОДЖО...? — предположила Нонетт.

Моника помотала головой:

— Я ни одного из них не видела, — сказала она. — Были лишь их найтмэйеры.

Что-то не сходилось.

— Модель «Александр»? Нам уже удалось захватить один такой.

Да, точно. Джино принес один из них совершенно целым и передал на анализ. На самом деле...

— Разве твой новый найтмэйер не основан на этой модели?

— Да, но я не это имела в виду, — сказала Моника. — Я не говорила, что сами найтмэйеры были проблемой. Скорее, их пилоты... На какое-то время они словно обезумели. Как будто кто-то щелкнул переключателем, и на нас напал бешеный волк.

— И потому они избили вас? — цыкнул языком Люциано. — Ничтожества. Столкнувшись с бешеным животным, вы усмиряете его. Нет вещи проще.

— Ты знаешь, почему зомби такие сильные? — возразила Аня. — Так как они не могут чувствовать боли, они могут раздвигать пределы своих мышцы дальше любого человека. Им все равно, если они что-то порвут, потому что им не приносит это боли. Здесь то же самое.

Хах...? Как-то Аня сегодня необычно разговорчива.

— Тебя заинтересовало сверхъестественное, Аня? — спросил Джино.

— Нет. К чему вопрос? — ответила она. Слишком поздно скрывать! Он уже заметил.

— Ну, так или иначе... — откашлялся Джино, уже обдумывая, как использовать эту новую информацию. — Значит, пилоты сразу начали вести себя странно?

— Боюсь, Моника, скорее, не совсем полностью описала то, что произошло, — сказала Доротея. — Одну минуту все было нормально. Затем их пехота внезапно отступила. Мы думали, что они готовятся к отступлению – пока все их найтмэйеры не начали жесткую скоординированную контратаку.

— Их Панцер-Хаммелы, их Александры... — сказала Моника. — Вы, наверное, думаете, что я скажу, что они начали вести себя как стая волков. Я бы сказала, что это было больше похоже на то, что они действовали как единый волк. Один разум, много тел.

— Это было так, как будто все они были глубоко осведомлены о том, что задумали их товарищи, — подхватила Доротея. — Тот уровень координации я видела только у Валькирий, настолько же яростный. Затем они начали появляться в местах, которые вообще не имели никакого смысла.

— Мы подумали, что это работа вражеского Стенда, но наши фактосферы не улавливали ничего похожего на Стенд, — сказала Моника. — В этом не было ни закономерности, ни причины. У нас не было другого выбора, кроме как отступить, чтобы мы могли понять сам механизм.

Так вот какой была разница, которую привнес ДЖОДЖО? Он даже не появился на поле битвы, а уже так сильно изменил ситуацию. Джино прикрыл глаза. Он все еще помнил, как его мама предупреждала его об этом уродце. Наказывала пальчиком ему, чтобы он вел себя хорошо. Следил, чтобы он хорошо показывал себя перед другими благородными семьями. Или однажды ночью ДЖОДЖО может прокрасться в его комнатку, чтобы испить кровушки. Не поймите его неправильно. Он никогда по-настоящему не боялся ДЖОДЖО. Никогда не думал, что он настоящий. Даже сейчас он не чувствовал страха... Но он испытывал дурные предчувствия. Как будто на них оказывал давление враг, с которым они еще даже не встречались.

— В таком случае нам определенно понадобится новый план сражения, — заметил Джино. — Я бы предпочел не тратить время, ресурсы и людей на борьбу за одни и те же клочки земли. Особенно когда они наверняка укрепят эти отвоеванные районы.

— Возможно, если мы двинемся на Запад, — предложила Моника. — Двинемся через запад Африки, затем вверх по направлению к Испании. Это место должно быть менее защищено...

— Интересная идей-ка! — захлопала Нонетт в ладоши. — Но наши войска все еще слишком растянуты. Если мы попытаемся прорваться туда, они могут решить пробиться через нас. Наши линии снабжения окажутся отрезаны до того, как мы вообще узнаем об этом, и тогда мы потеряем атакующую армию на западе...

— Не то чтобы это важно, если парочка людей подожмут хвост и побегут восвояси, потому что их враги становятся немножко кровожаднее, — усмехнулся Брэдли.— Ну серьезно, отступать при первом ответном ударе? Я никогда не позволю тебе забыть это, малютка мисс рыцарша.

— Нет ничего героического отправлять на убой своих же людей! — возразила Доротея.

— Возможно, и нет, но их смерти могли бы дать полезные данные, — парировал Брэдли. — Таким образом, меньше наших солдат подверглось бы риску. Тебя же волнует именно это, так?

— Эй, сейчас правда время для этого спора? — попытался унять их Джино.

Последнее, что им было нужно, это чтобы эти двое спорили в зале военного совета! Ничего полезного из этого не выйдет, а у них была туева куча важных дел, о которых нужно беспокоиться. Кроме того, Брэдли своими словами лишь хотел получить от нее реакцию.

— Лично меня, так или иначе, больше волнует Объединенная Федерация Наций, — перебила Нонетта, ловко меняя тему. Спасибо! — Все, что сделал ДЖОДЖО, это впрыснул немного жизни в уже существующую мировую державу. Тем временем ОФН превратилась из небольшой кучки линчевателей в отдаленной местности в силу, с которой придется считаться в течение года.

— Думаешь, они с тем же темпом продолжат становиться сильнее? — спросила Аня.

— Скорее всего, если они начнут красть европейские страны или начнут нападать на Зоны, — сказала Моника. — Тогда я понимаю, куда ты клонишь. При любом раскладе это узаконит их как главную силу.

— Рада видеть, что ты согласна с моими доводами, — тепло улыбнулась Нонетт. — Другая проблема заключается в том, что они делятся сверхъестественными способностями со странами, которые присоединяются к ним. Вот тогда мы окажется в настоящей трясине.

— О, я не говорила, что согласна с тобой, — ответила Моника. — Я только имела в виду, что понимаю твои суждения. Мне кажется, что мы должны сосредоточиться на Европе. Они наши давние устоявшиеся противники, и отступить сейчас немыслимо.

Джино кивнул в полном согласии. Бросить Европу, чтобы сразиться с какой-то недоделанной там сверхдержавой? Откройте глаза, алло! Выбирайте по одной битве за раз и сражайтесь до конца, какой смысл отказываться от войны на полпути?

— С другой стороны, вполне возможно, что они могут заключить союз друг с другом, — заметила Доротея. — Кроме того, неспособность оказать поддержку Зонам, близким к территории ОФН, чревата неприятностями.

Люциано откинулся на спинку стула и издал смешок. Ну, что теперь?

— Если хотите знать мое мнение – и я вижу эту гримасу у Доротеи, так что знаю, что ничего подобного – мы серьезно должны сосредоточиться на этих одиннадцатых-выскочках и напомнить им, почему они единственные в мире, кто все еще называет себя японцами. Если это означает убить большую их часть... Ну и ладно! Нам больше веселья.

Какая, однако, редкость. Доротея Эрнст и Люциано Брэдли пришли к согласию по одному вопросу, хотя и по совершенно разным причинам.

— Есть еще одно дело, о котором вы не знаете, — встрял Бисмарк, и при звуке его голоса разговор словно бы немедленно прекратился. Все внимание с непреодолимой силой обратилось на Первого Рыцаря. — Успешный конфликт любого рода выигрывается с помощью информации, будь то война, азартные игры или дипломатия. С этой целью Британния уже довольно давно создает сеть шпионов по всей Европе.

Что ж, это было довольно очевидно. Естественно, они это делали. Найдите любую страну, которая не поступила бы так же. Зачем вообще об этом говорить?

— Вся наша шпионская сеть в Европе была полностью ликвидирована, — объявил Бисмарк. — Каждый шпион, каждый агент, каждый информатор, каждый источник информации, которым мы располагали, исчез, либо замолчал.

На мгновение в комнате воцарилась тишина, пока остальные шестеро переваривали услышанное. Даже Брэдли и Нонетт оказались совершенно лишены слов. Из всех них первый, кто нарушил молчание, обычно был самым молчаливым.

— Как? — спросила Аня. Простой вопрос. И, о, какой вопрос.

— Мы не знаем, — признался Бисмарк. — Но похоже, что ДЖОДЖО действительно с необычайной эффективностью уничтожил нашу шпионскую сеть.

— ...Ну, это меняет всё! — вскинул руками Джино. — Блин, ты годами думаешь, что существование какого-то парня – та еще небылица, а потом происходит это? Этот ДЖОДЖО, кто он, вашу мать, вообще такой?

— Он враг Британнии, Третий Рыцарь. Если не враг всего человечества.

Рыцари Круга в мгновение ока припали на колени. И почему бы нет? Раздавшийся голос принадлежал никому иному, как человеку, который был причиной, почему у Рыцарей Круга имелся авторитет. Вроде как важная шика, может быть, слышали о нем? Он был всего лишь 98-м Императором Священной Британнской Империи, Чарльз зи Британния.

— Ваше время появление образцово, Ваше Величество, — сказал Бисмарк. — Мы обсуждали недавние события, поэтому я могу дать обоснованный совет относительно нашего следующего шага.

— Наш следующий шаг? — спросил Его Величество. — Он должны быть смелым. Мы не можем позволить себе, чтобы импульс качнулся в сторону популизма, иначе будет растрачен будущий потенциал всего человечества. ДЖОДЖО переиграл нас, и мы должны поднять наши ставки, чтобы соответствовать тому, что он поставил.

— Разумеется, Ваше Величество! — с энтузиазмом произнесла Моника. — Простите меня за эти слова, но звучит так, как будто вы уже приняли решение, что мы будем делать дальше.

Прямо мысли Джино. Бисмарк созвал это совещание, чтобы они могли обсудить политику, прежде чем вносить какие-либо официальные предложения, но Император словно бы уже подумал обо всем заранее. Если только не... Бисмарк позвал их сюда по какой-то иной причине, используя эту как предлог? Это было не похоже на Его Величество – проявлять такой прямой интерес.

— Хмф! Как всегда, к делу, Двенадцатый Рыцарь. Тогда хорошо! Стало ясно, что необходимо предпринять решительные шаги, чтобы сохранить наши естественные преимущества перед лицом неестественных сил. С этой целью я хочу, чтобы вы кое с кем познакомились.

Он шагнул в сторону и показал... ребенка? Что-то в нем напомнило Джино Его Величество. Тайный принц, о котором даже они не знали? Кем бы он ни был, его вид заставил даже Бисмарка ахнуть. Видимо, он знает, что это за ребенок?

— Рыцари Круга, — сказал ребенок. Его улыбка напомнила Джино Брэдли, когда он подписывал приказ о казни. — Пришло время нам предпринять действия, которые ДЖОДЖО никогда не предвидит. Мы проведем это по очереди с каждым из вас.

— Первый и Шестой Рыцари освобождаются от этого, — заявил Император. Погодите. Аня? Почему Аню... — Они уже обладают силой, превосходящей силу обычных смертных. Что касается остальных из вас, примите его условия, и тогда вы тоже получите ее.

— Если я дарую вам силу, вы убьете его? — спросил ребенок.

Джино ухмыльнулся, — Если он враг Британнии, тогда он уже ходячий труп.

— Я не советую недооценивать его, — предупредил Чарльз. — Джонатан Джостар – сильный противник во многих смыслах. Чтобы победить его, потребуется нечто большее, чем умение и хитрость.

Ребенок продолжил:

— На этом основании я предлагаю сделку. В обмен на силу вы уничтожите всех врагов Британнии. Приняв этот контракт, вы принимаете его условия: продолжая жить в мире людей, вы в то же время будете отличаться от любого человека...

Чего бы Джино ни ожидал от этой встречи, это значительно превзошло все ожидания. Он подозревал, что спецслужбы работают над сверхъестественными способностями, чтобы эффективно противостоять Стендам, но чтобы это приняло такую форму...? Неужели Бисмарк уже вызвался на это добровольно?

И тут внимание Джино привлекла Аня. Угрюмо уставившись в пол, она преклоняла колено в знак уважения по автоматической привычке, нежели по другой причине. Знала ли она также об этом? Почему она ничего не сказала? Джино почувствовал, как внутри у него все сжалось в узел. Это вроде было большое дело, да? Император приказывал им ради Империи взвалить на себя силы, которые нарушали все правила здравого смысла!

— Так и? — спросил ребенок, протягивая к ним руку. — Кто из вас первым примет мои условия? Кто из вас хотел бы ощутить Силу Королей?

***

====Оги====

Это был всего лишь третий раз, когда они вот так собирались вместе. Первым был знаменательный день ратификации договора. Второй – закулисное обсуждение того, что все они знали о сверхъестественном. Что касается этого...

— Нервничаешь? — прошептала ему Кагуя. Оги кивнул, стараясь не произносить ни слова. — Тебе не обязательно быть здесь. Если ты боишься своих способностей–...

Он постучал по монитору ноутбука перед собой, указывая на то, что он напечатал заранее: «Я хочу довести это до конца». Кагуя понимающе кивнул, хотя это явно было болезненно. Вот теперь честно. Не выгляди это подозрительно, он, скорее всего, стал бы носить кляп, чтобы не говорить.

Все они собрались в Большом Алом зале в городе, месте, которое раньше использовалось Верховными евнухами для организации переговоров с представителями всех регионов, связанных с Китайской Федерацией. Переделан в зал, где можно было бы творить настоящее добро. Настоящее лидерство. Ради людей. Ради свободы и безопасности многих, а не немногих. В центре зала висели четыре монитора, выстроенные в вертикальный квадрат, на каждом из которых была камера. Они замерцали, оживая, а затем—

— Приветствую, Объеденная Федерация Наций! — произнес фактический правитель Европы. ДЖОДЖО! — Для меня большая честь, что вы нашли время поговорить со мной сегодня.

Это казалось целую вечность назад. Когда он обнаружил ДЖОДЖО в своем доме, стоящим в темноте спиной к нему. Когда Тамаки оказался жив и здоров после того, как Оги думал, что он мертв. ДЖОДЖО исчезает. В тени он казался совсем другой фигурой, чем на свету, но Оги все еще чувствовал его непреодолимое давление. Если уж на то пошло, возможность ясно видеть его делала его, скорее, более страшным, а не менее.

За ним стояла толпа людей, в некоторых из которых Оги смутно узнавал правителей европейских стран. Из них единственными, кого Оги помнил поименно, были три Консула: Цеппели, Штрохайм и Пуччи.

— Какой в них смысл? — спросил Синкэ. — Разве у тебя не вся полнота власти?

— Им более чем позволено возразить против всего, что я скажу, — ответил ДЖОДЖО.

Оги от гнева сжал руки в кулаки. Да, он не сомневался, что все они внимательно следили за всем. Позволено возразить против всего, что скажет ДЖОДЖО? Это уже совсем другой вопрос.

Кагуя взяла на себя обязанность продолжить разговор:

— Тогда давайте сразу начнем c главного: Джонатан Джостар. Вы предложили прямой союз между Европейским Союзом и Объединенной Федерацией Наций.

— Потому как Британния является врагом обеих сторон, это кажется вполне естественным шагом, — сказал ДЖОДЖО. Вампир, использующий слово «естественный» в качестве отправной точки союза. Такие вещи заставляли Оги стискивать зубы. — Будучи демократическими сверхдержавами, мы должны вместе противостоять имперской агрессии. Я уверен, что мы все, по крайней мере, верим, что британнская идеология – прямой контраст и угроза нашим!

— Имели место быть некоторые опасения, что вы попытаетесь использовать этот союз для захвата политического контроля, — заметил Синкэ. — Простите меня за прямоту, но мне кажется, что эти опасения следует устранить.

— Понятная забота для такой молодой сверхдержавы. Так упорно бороться, чтобы обрести свою свободу, только для того, чтобы так легко отбросить ее в сторону... Да, этот шепот паранойи, должно быть, ощущается довольно заманчивым. С другой стороны, разве британнская армия не может напасть на вас с большей вероятностью?

На этот раз Кагуя была той, кто постучала по своему монитору: «Харизматичен. Контролирует разговор. Скромен, но в то же время уверен в себе.»

— Их технологические достижения были довольно быстрыми. Это не может не тревожить.

— Вот почему мы должны объединить наши ресурсы. Поделиться технологиями и разведданными. Если мы будем работать вместе, то сможем обеспечить, чтобы людьми в мире правили справедливость и беспристрастность, а не сила и страх. Что может быть лучше для борьбы с тиранией?

Тогда почему ты не предложил помочь в открытую? К чему эти пляски? К чему эта уловка? В какую игру ты играешь, ДЖОДЖО? Серьезно, чему всё это помогает?

— Есть еще одна проблема, — встала со своего места Кагуя. — Во время вашего представления миру один из ваших Паладинов сказал кое-что странное. Он вроде бы утверждал, что Черные Рыцари и Объединенная Федерация Наций каким-то образом находятся под влиянием Империи.

— Действительно, они говорили такое. Мне было бы приятно искоренить это влияние – хотя я смогу сделать это только после того, как нашему союзу будет положено начало.

— Если вы подразумеваете Лелуша, то он уже задержан, — сказала Кагуя.

— Лелуш? — спросил ДЖОДЖО. Вампир покачал головой, улыбаясь, как будто с трудом мог поверить в то, что услышал. — Нет, я подразумевал не Лелуша. Он скорее сам себе злейший враг, нежели ваш. Я имел в виду... Нечто совсем другое.

— Подозреваю, небезопасно говорить больше? — спросил Синкэ.

— К моему сожалению, да.

Лишь в этот момент решила взять слово Зеро, выбрав момент для максимального драматического эффекта.

— В таком случае... Я с прискорбием сообщаю вам, что мы уже вынесли на голосование вступление в союз с Европейским Союзом. Наш ответ – нет.

Это было вполне обдуманно с их стороны. Кагуя будет искать информацию, Синкэ будет вести себя конфронтационно, и Зеро будет тем, кто сообщит ему об их решении. Оги внимательно следил за монитором. Это был момент истины. Какой будет их реакция?

Штрохайм был первым из них, кто выдал очевидную реакцию.

— Да как вы смеете! — заорал он в камеру. — Вы посмели тратить наше–...

Его прервал коллега – Консул Энрико Пуччи – приложив палец к его губам.

— Значит в таком направлении гравитация решила направить вас, — спокойно сказал Пуччи. Слишком спокойно. Было немного жутковато, как он держал себя в руках. — Несмотря на ваше уже сделанное решение, вы хотели получить возможность поговорить с нами, чтобы оценить нас.

— Отчасти это заставляет задуматься, как мы оценились, — сказал Джайро, подчеркнув это искренним смехом.

— Будучи джентльменом, я обязан предупредить человека, когда вижу, что он совершает большую ошибку, — вежливо сказал ДЖОДЖО. Удивительно, но Оги почти поверил эмоциям в его голосе. В нем не было ни гнева, ни ярости, ни даже удивления. — Хотя я уверен, что у вас есть на то свои причины, подумайте о том, как это будет выглядеть со стороны для ваших постоянных стран-участник. Для мирных граждан, которые не разделяют ваше богатство информации и опыта. Они точно так же, как и вы, наблюдали за ночью выборов. Они услышали наше предупреждение, что Британния манипулирует вами, и потом они видят, что вы отказываетесь от союза с естественным союзником.

— Они увидят, что мы отказываемся сотрудничать с вампиром! — объявила Зеро, пренебрежительно вскидывая руку в воздух и медленно сжимая ее в кулак. — С тем, кто пьет кровь живых для пропитания! С тем, у кого есть сила порабощать волю других! Они не увидят в вас союзника демократии. Только зверя в облике человека.

— У нас имеется опыт в этой области, — сказал Синкэ. — Те, кто становится нежитью, как правило, реагируют схожим образом. Их глубочайшее зло выходит на поверхность.

— В результате чего у них возникает непреодолимое желание контролировать других, — продолжила Кагуя сквозь стиснутые зубы.

Верно. Первые слова Синкэ относились к ним обоим, верно? У них обоих большой опыт в том, насколько испорченной может стать нежить. Зло, на которое та способна, страдания, которые она с удовольствием причиняла другим, и мириады других страшных способов, которыми она могли учинить их.

— Простите за эти слова, но это звучит почти как расизм. Стереотипы вряд ли соответствуют призыву к справедливому суждению от предполагаемого свободного общества.

Наконец, Оги больше не мог сдерживаться. Слова сорвались с его губ прежде, чем он понял, что делает:

— Мы знаем, что ты сделал! Мы знаем, что ты использовал Гиасс, чтобы взять под контроль Европу!

Сердитый ропот начал заполнять зал. Безошибочно узнаваемый звук человеческой болтовни, с жаркими интонациями. Оги тоже почувствовал, как ему становится жарче под воротником, потому что теперь ему казалось, что ДЖОДЖО уделяет ему всё свое внимание, и если бы он не знал лучшего – нет, это могло бы еще больше рассердить его. Как он смел. Как смеет этот... этот вампир – тиран, притворяющийся героем, который действует во имя справедливости, смотреть на него с жалостью!

Потребовалось некоторое время, чтобы фурор утих от поделившимся со всеми яростью Оги. Все это время ДЖОДЖО ничего не говорил. Он просто смотрел на них, со все с тем же блеском жалости в глазах. Затем, когда все притихли достаточно, чтобы его можно было услышать, вампир продолжил говорить.

— Я бы посоветовал вам придержать информации о Гиассе, — советовал ДЖОДЖО. — Один из первых и самых трудных уроков вхождения в политический мир, который стоит усвоить: "есть вещи, о которых общественности лучше не знать". Ради них же. Ради их же спокойствия. Да, звучит так, что это противоречит жизни в свободном обществе, и все же... Люди по своей сути эмоциональные существа, независимо от того, насколько рациональными они себя считают.

— Вы к чему-то клоните? — потребовал Синкэ.

— Признайте существование Гиасса, и сама идея демократии развалится по швам, — сказал ДЖОДЖО. — Нет, не только демократия. Сама идея правительства больше не сможет иметь под собой никакого основания, на котором можно было бы стоять. Как люди могут доверять какому-либо лидеру, когда его волю можно так легко переписать? Иностранными агентами, внутренними заинтересованными сторонами.

Это был вопрос, который они уже подробно обсуждали ранее, перед встречей. Оги не до конца понял его смысла, и потому Кагуе пришлось объяснить ему всё как следует. Все свелось к одному простому вопросу:

— Люди все еще доверяют правительствам после раскрытия Стендов и нежити. Почему то же самое не может относиться к Гиассу?

— Потому что вскоре после того, как были обнаружены Стенды, военные по всему миру искали средства для борьбы с ними, — объясняла тогда Кагуя. — Прямо сейчас у всех них есть фактсферы, которые могут легко обнаруживать Стенды, что делает их гораздо менее опасными. С другой стороны, обнаружение Гиасса в настоящее время никому не под силу.

Или, иными словами: как можно доверять правительству, когда на него могли незаметно повлиять будь то иностранные агенты, или внутренняя фракция, стремящаяся к власти? Возможно, им промыли мозги, чтобы они действовали определенным образом, и не существовало никаких доказательств, чтобы противодействовать этому. С другой стороны, Стенды и нежить – когда они шли делать что-то значительное, они, как правило, были большими, громкими и очевидными. Знание того, что на вершине всего этого еще существует Гиасс... это породило бы паранойю. Каждое действие, предпринятое лидером, будет поставлено под сомнение. Абсолютно каждое. Независимо от того, насколько обыденно или рутинно оно – это вызовет подозрения, которые будут расти, накапливаться, пока наконец... Революция против правительства, которое, возможно, действовало рационально, служило своему народу, и, возможно, даже ни в малейшей степени не пострадало от Гиасса или сверхъестественного.

И, зная всё это, как может любой лидер надеяться эффективно вести за собой?

— Мы не намерены раскрывать широкой публике существование Гиасса, — признала Кагуя. — По крайней мере, не сейчас.

— Тогда мы очень рады тому, что этот разговор принес хоть какую-то пользу, — слегка наклонил голову ДЖОДЖО. — Возможно, со временем вы все-таки увидите причину.

— ДЖОДЖО! — драматично указала Зеро на монитор. — Твоя попытка подорвать наше доверие будет иметь противоположный эффект! Очевидно, что любой союз между нами был бы абсолютно невозможен!

— Так же невозможен, как невозможно напасть на нас в Европе, не пройдя сначала через Британнию, — сказал ДЖОДЖО. — Это реальность, в которой вы существуете: если вы официально вступите в союз с нами, вы получите доступ к нашим знаниям и силе. С другой стороны, если вы нападете на Британнию, то вы уже неофициально вступите в союз с нами, ослабив нашего врага, но при этом потеряв всё, что мы можем предложить. И хотя во время этого разговора вы могли понять мои намерения, мне кажется, что я уловил ваши. Там, где император Чарльз зи Британния цепляется за прошлое, вы же слишком увлечены мыслями о ближайшем настоящем. Только Европа стремится к будущему и продолжению хода времени.

— Будущее, к которому вы стремитесь – скольких еще придется поработить, прежде чем оно для вас наступит?

Вместо того, чтобы ответить на вопрос Зеро, ДЖОДЖО закрыл глаза, как будто пытаясь отгородиться от ответа.

— Спасибо, Зеро! Мы поговорим еще. Раньше, чем ты думаешь.

Монитор гаснет, и между ними завязывается общие разговоры. Хотя оно может казаться неясным, не требуется много времени, чтобы услышать эмоции в комнате: беспокойство. Давление. Оги слышал, как колотится его сердце в груди, но все же он не мог оторвать глаз от этого черного монитора. Его воображение и память заполняли то за него. ДЖОДЖО. Стоял в своей комнате глубокой ночью. Высокий и массивный человек с незабываемой внешностью. ДЖОДЖО, загадка. Потенциальный тайный союзник, джокер, который казался столь же всезнающим, сколь и могущественным.

Внезапно Зеро встала перед монитором, возвращая Оги обратно в здесь и сейчас.

— На этот раз наш враг дерзок, — объявила Зеро. — Он стремится манипулировать нашим стремлением к справедливости и свободе ради своих испорченных целей.

— Говоря с чисто тактической позиции, беспокоиться нам нужно только о Британнии, — сказал Синкэ. — Любая попытка армии Европы достичь наших границ будет замечена заранее.

— Возможно, так было бы при старых войнах, Синкэ, но это совершенно новый мир! — возвестила Зеро. — Сверхъестественное существует. Я очень уверена, что ДЖОДЖО попытается манипулировать этим мышлением, чтобы спровоцировать нас на действия, которые помогут ему и только ему.

— В трехсторонней битве лучшая тактика – натравить друг на друга двух твоих врагов, а затем направить все свои силы на победителя, — признал Синкэ. — Они ослабят друг друга, давая тебе возможность прикончить каждого из них.

— Тогда, быть может, нам стоит полностью держаться подальше от этой драки? — спросила Кагуя. — Наращивать свои ресурсы и сразиться потом с победителем?

— Нет, этот вариант в разы хуже! — сказала Зеро. — Ибо, пока мы будем ждать момента, невинные в Европе будут страдать и умирать. ДЖОДЖО укрепит свои позиции, а Империя наберет еще больше жира от победы. Зло торжествует только тогда, когда добрые люди ничего не делают.

— Даже если бездействие позволит злу бороться с самим собой?

Оги не хотел говорить этого вслух. Оно само выскользнуло наружу, и внезапно он оказался в центре внимания. Он начал паниковать: что он чувствовал, когда говорил это? Замешательство? Гнев? Печаль? Он сразу же замолчал, не осмеливаясь вымолвить больше ни слова. Ему не стоило приходить сюда. Ему следовало остаться в своей комнате. Что, если такая же оплошность приведет к катастрофе?! Что, если она будет близка к ней? Сможет ли он жить с самим собой? Мог ли он что-нибудь сделать, чтобы предотвратить ее?

Было ли это то же самое, что чувствовал ДЖОДЖО по поводу своей вампирской силы? Было ли это источником того жалостливого взгляда...?

— Вступление в войну и объявление обеих сторон нашим врагом сделает ситуацию слишком непредсказуемой, — предостерег Синкэ. — Возможно, сейчас будет лучше держаться от этого подальше...

— Вполне возможно, что ДЖОДЖО хочет, чтобы мы предприняли подобные решительные действия, так как в любом случае нам придется сражаться с Британнией больше, чем с Европой, — заметила Кагуя. — География зоны боевых действий сама по себе дает это понять.

К этому моменту Оги понял, что это была за спроецированная эмоция – страх. Он вселил страх в их сердца. Он видел это по их лицам. Даже в случае Зеро, где ее лицо было скрыто маской, язык ее тела был гораздо менее уверенным, чем обычно.

Он покинул зал, как будто тот внезапно загорелся. Это было небезопасно. Он не справлялся. Любой, кто услышал бы его голос, получил бы всплеск любых испытанных им в то время эмоций, если только он уже не причинил их другим за последние двадцати четыре часа. Точнее, он предположил, что последняя часть все еще оставалось верной, у него еще не хватало смелости проверить ее.

Но даже в этом случае, какая разница? Сорвалось с языка? Пробормотал что-то себе под нос, глубоко задумавшись? Небрежно отреагировал на того, кто окликнул его? Это не имело значения, он так легко мог видеть ситуации, когда он мог бы случайно высказаться на публике, а затем—

Оставшись наедине в своей комнате, Оги запер дверь и прислонился к ней спиной.

— Всё нормально, — сказал он себе. — Я все еще могу быть полезен. Мне просто... нужно немного лучше контролировать это. Большего не надо. Если я смогу контролировать это, тогда всё будет нормально.

***

====Сузаку====

Сколько неприятностей может причинить одна малюсенькая стрела? В это трудно поверить, но древний артефакт неизвестного происхождения внезапно вызвал серию событий, кульминацией которых стало... чем бы это ни было. В тот день Сузаку узнал, немного раньше остального человечества, что существуют такие вещи, как сверхъестественные силы. Он уже знал, что есть люди, которые будут злоупотреблять любой формой дарованной им силы, но он считал, что под этим понималось политическая власть или богатства. Не способность преклонять перед собой законы реальности.

Он не будет лгать. Время от времени он испытывал искушение. Попросить Лелуша использовать ее на нем. Дать ему силу бороться со злом. Но Сузаку знал, что лежит в этом направлении. Эскалация. Оправдание. Использующие сверхъестественные силы ради собственной выгоды снова и снова поддаются эгоистичному желанию использовать их, не заботясь и плюя на то, как их действия могут повлиять на других.

Или же они поддаются манипуляциям других с той же целью. Как Лелуш. Как Каллен. Как Ширли. Как... Наннали.

Последняя особенно потрясала. Даже в детстве было несложно увидеть, насколько Лелуш ненавидел собственную страну, поэтому его почти не шокировало то, что он был готов сделать со своим Стендом. Эта сила позволяла ему изливать ту способами, которые, по его мнению, он считал наиболее продуктивными, нежели просто отсиживаться с ней в сторонке. Но Наннали? Она была самой мягкой из них троих. Сама мысль о том, что она тоже поддастся этому искушению, злоупотребит дарованной ей силой, была таким явным противоречием в ее характере, что он поймал себя на надежде, что ей в мозг вживили росток из плоти. Потому что, если она делала это по собственной воле, значит, что в мире было что-то в корне неправильное.

Или это должно быть что-то еще в корне неправильное в мире?

— Сузаку... Ты знаешь, кто такой ДЖОДЖО? — спросила Юфемия.

Он заметил, что она стоит там, в проходе позади него, уже добрых пять минут. Ему показалось, что было бы невежливо указывать ей на это, если она не хотела начинать разговор. На самом деле, по ее голосу казалось, что она просто искала способ завести с ним разговор об этом.

— Он отец Джозефа, — сказал Сузаку. Сходство было слишком разительными.

— Дедушка, я бы сказала, — заметила Юфемия. Она вошла в комнату и села рядом с ним, положив голову ему на плечо. — Джостар... Подумать только, я никогда даже не замечала связи. С другой стороны, мне никогда не нравились эти страшилки...

Страшилки. Точно. Вся эта череда событий казалась ему гигантской разворачивающейся вокруг него страшилкой. Всё как в классической страшилке. Начинается с того, что всё идет нормально, затем вмешивается что-то потустороннее, и всё идет уже ненормально, часто люди, которые вам нравятся, начинаются вести себя странно. Становятся одержимыми, делают то, чего обычно не сделали бы. Всё приходит в движение из-за паршивой стрелы.

— Сузаку, мне не нравится это чувство, — сказала Юфемия. — Наннали находится в плену у монстра страшилки из нашего детства. Он заставляет ее делать ужасные, страшные вещи на другом конце земного шара. Такое чувство, что должно быть хоть что-то, что мы можем сделать.

— Такого нет, — просто ответил Сузаку. — Это вне нашей власти. Инструкции принца Шнайзеля были предельно ясны: мы должны поддерживать порядок в Одиннадцатой Зоне, пока он беспокоится о Европе.

На этом всё должно было закончиться, и всё же он чувствовал, как в его душе сжимается желание проигнорировать эти приказы. Поехать в Европу, разыскать Наннали, освободить ее от каких бы то ни было пут.

— Думаю, это также отвечает на просьбы сэра Готтвальда послать опергруппу для спасения Лелуша, — задумчиво произнесла Юфемия.

— Он снова просил об этом? — спросил Сузаку. Не то чтобы Сузаку не понимал, что чувствует этот человек, но всё же. — Попытка предпринять нечто подобное прямо сейчас только приведет к войне с Объединенной Федерацией Наций, и это будет также означать вмешательство в их систему правосудия.

— Ты правда думаешь, что они дадут Лелушу честный суд?

— Нет, — признал Сузаку. — Он не будет честным. Он будет полностью предвзят... в пользу Лелуша. Я вообще сомневаюсь, что ему угрожает хоть какая-то опасность.

Ему вспомнился шахматный термин, который однажды упомянул Лелуш:

— Цугцванг... принуждение к ходу.

— Думаешь, будет лучше, если мы ничего не будем делать?

Для такого человека действия, как Сузаку Куруруги, «ничего не делать» было сложнейшей задачей из всех. Но Юфемия прекрасно понимала его мысль: они ничего не могли сделать. Они были слишком далеко от европейского фронта, чтобы помочь там, и Одиннадцатая Зона все еще нуждалась в их полном внимании. Любое нападение на Объединенную Федерацию Наций означало бы, что Британния погрязнет в войне на два фронта.

Всё это означало, что он был совершенно бессилен в отношении Лелуша и Наннали! Нет, стойте. Такое мышление было совершенно эгоистичным: Юфемия тоже. Пока она сидела здесь, переживая за Сузаку, она, должно быть, точно так же скрывала свою глубокую тревогу за них двух. Этот взгляд, полный нежной заботы, был маской храбрости. Этот уровень сострадания, доброты и сочувствия – идеальный коктейль для сотворения святого.

— Если оно всё так, будет лучше сосредоточить наше внимание на вопросах, которые мы можем решить, — сказала Юфемия. — Мы должны продолжить курс Лелуша. Мы должны реформировать Одиннадцатую Зону, чтобы обеспечить равные права для всех.

— Есть, Ваше Высочество! — сказал Сузаку, поднимаясь на ноги и высоко подняв голову. — Большинство проблемных элементов среди одиннадцатых ушли вместе с Черными Рыцарями. Но все еще остались те, кто недоволен получившимся результатом.

— Не говоря уже о некоторых из аристократии, кто может подумать, что снова можно безнаказанно буянить, — сказала Юфемия. — Возможно, им всем требуется напомнить, что в Британнии по-прежнему соблюдается верховенство закона.

Правильно! С этим он определенно сможет жить. Система будет работать. Если он сломалась, они ее починят. Люди совершают ошибки. Люди могут быть испорченными или жестокими. Однако, системам все равно. Системы справлялись с тем, что бы они ни творили. Что бы там ни думала Объединенная Федерация Наций об их действиях, это было то, чему им рано или поздно придется научиться: им придется полагаться на систему, чтобы обеспечить справедливость и честность.

Это он обещает сделать. Он покажет им это на собственном примере. Он будет работать над реформированием Одиннадцатой Зоны изнутри и тем самым покажет им, что это работает. Сэр Готтвальд, леди Ню. Эти двое ненавидели саму мысль о таком пожалованном, как он, в своих рядах до такой степени, что когда-то подумывали обвинить его в убийстве монарха ради устранения системы пожалованных граждан. Но сейчас? Они были его и Юфемии сильнейшими союзниками в реформировании Одиннадцатой Зоны. Их последний опыт глубоко изменил их обоих. Система взяла их сломанные идеалы и исправила их.

Зазвонил телефон Сузаку.

— Прошу извинить, — сказал он принцессе.

Она кивнула, разрешая ему ответить на звонок. Он, конечно же, сразу узнал номер. Не совсем тот человек, с которым он желал бы говорить прямо сейчас.

— Агент Роло, — коротко сказал он.

— Сэр Куруруги, — ответил Роло. — Меня попросили сообщить вам, что в ближайшем будущем мы ожидаем новых гостей в Академии Эшфорд. Некоторые имена, я уверен, вы узнаете.

Ха? Что это еще за новости такие? Его попросить сообщить... то есть его начальство из Внутренней Безопасности?

— Со следующей недели Джино Вайнберг и Аня Альстрейм присоединятся к нам в качестве студентов.

— Р-Рыцари Круга поступают в Академию Эшфорд?! — завопил Сузаку. Даже Юфемия потрясенно ахнула после такого объявления! — С каких пор?

— Я ничего не слышала о подобном! — сказала Юфемия. — Почему это не было сделано по надлежащим каналам? Я должна была узнать об этом первой!

— Отвечая на вопрос принцессы, по-видимому, это было лично их решение, — сказал Роло. — Это не официальный приказ, они запросили перевод по неизвестным причинам. Школа получила документы десять минут назад.

Ах. Значит, администрация школы попросила его, а не его начальство? На самом деле это было небольшим облегчением! Но тем не менее! Вот так, ни с того ни с сего обрушить на него такую бомбу? Что он пытался сделать со всем стрессом Сузаку?!

— Во-первых, спасибо, что предупредил. Во-вторых, мы сами допросим их! Они обязаны делать нечто подобное через надлежащие каналы! Зачем им вообще понадобилось посещать Академию Эшфорд из всех мест?!

— Судя по информации, которой я располагаю о Рыцарях Круга, это почти наверняка была идея Третьего Рыцаря. Он, вероятно, хотел увидеть печально известную Академию Эшфорд, место многочисленных инцидентов.

— Да просто своим нахождением там он вызовет гору инцидентов!

Ах! Как будто у него и так не было моря проблем. По крайней мере, Юфемия, кажется, разделяла его беспокойство.

— Если Рыцари Круга направляются в Одиннадцатую Зону, вместо того, чтобы сражаться в Европе... Это должно означать, что они ожидают каких-то неприятностей в ближайшем будущем. Может быть, они ожидают, что Объединенная Федерация Наций нападет на нас, пока наше внимание сосредоточено на Европе? Или, возможно, они будут здесь, чтобы изучить метод, с помощью которого ДЖОДЖО совершил нападение?

Это было возможностью. В этом случае он будет благодарен им за помощь. Если они движутся сюда, то придут они вместе со своими личными командами, а также их найтмэйерами. Он был рад любой дополнительной поддержке, но даже в этом случае – внезапное внезапное появление Рыцарей Круга никогда не было хорошим предзнаменованием.

— Есть еще один вопрос, — сказал Роло. — Ривалз становится все более обеспокоенным похищением мисс Милли. Хотя я не ожидаю от него каких-либо дополнительных комментариев, у меня имеется вопрос, над которым, возможно, стоит задуматься.

Похищение Милли? Точно. Это было то, к чему Сузаку мог отнестись гораздо серьезнее. Наннали, Саёко, Нина и Милли. Все четверо исчезли в тот день, и сейчас он был уверен в этом без всяких сомнений: каким-то образом ДЖОДЖО сумел собрать свою команду, сбросил им на головы найтмэйер, а затем сбежал в горизонт, прихватив с собой его друзей.

— Почему они забрали Милли? — задал вопрос Роло. — Я понимаю, зачем им понадобились Наннали и Нина. Первая принцесса, вторая – исследователь. Но Милли Эшфорд? Ее самая занимательная черта – ее харизма. Насколько мне известно, семья Эшфордов не получала никакого требования о выкупе. Зачем утруждать себя, забирая ее, когда лишнюю жертву было бы намного труднее перевозить?

Знаете что...? В этом был какой-то смысл. Зачем им забирать Милли?

— Может, она увидела что-то, чего не должна была видеть? — предположил Сузаку. — Но тогда–...

— Они убили бы ее, — перебил Роло. — Если они были профессионалами, и она увидела то, чего не должна была, именно это они бы и сделали. Будь это что-то важное до такой степени, что им пришлось забрать ее, они бы убили ее и оставили ее труп, чтобы мы нашли его позже. Но поскольку его мы так и не нашли, они, по всей видимости, взяли ее живой.

Наступила пауза. Сузаку не знал, что на это ответить.

— Я не знаю, что всё это означает, но я уже некоторое время об этом думаю. Может быть, это поможет в расследовании? Ох, но, пожалуйста... Сообщите Ривалзу, как только что-нибудь узнаете. Он сходит с ума от чувства вины. Поговорим еще потом.

От этого у Сузаку немного помутилось в голове. Он не был из тех, кто легко может проникнуть в голову преступника, но теперь, когда ему указали на это, в этом был некий смысл. Зачем брать больше, чем им нужно? Содержание и перевозка Наннали и Нины сама по себе сложная задачка, и еще в придачу необходимо заботиться о том, чтобы они никуда не сбежали. Если они также забрали Саёко и Милли – это задачка усложнялась в разы!

— Сузаку Куруруги, — внезапно сказала Юфемия, вмешиваясь в его мысли своим властным голосом. — Я приказываю тебе расслабиться.

— Ваше Высочество?

— Ты из тех людей, которые толкают себя до изнеможения, — продолжила Юфемия. — Прямо сейчас я обращусь за советом к сэру Готтвальду, как обеспечить безопасность в обстоятельствах посещения Рыцарей Круга.

— Но, Ваше Высочество, как я могу расслабиться, когда нужно столько сделать!

— Хорошо, — спокойно, властно сказала Юфемия. — Тогда есть один вопрос, который вы можете решить для меня. На углу Грейл-Авеню и Гвиневер-Плейс находится заведение, которое отчаянно нуждается в вашей помощи. Это... дневной спа-салон, на который у меня есть бесплатный дневной купон. Вы посетите его и убедитесь, что мне будет безопасно позже посетить его самой.

В этот момент Сузаку пришло в голову, что каждого члена Императорской семьи можно было, скорее всего, в некотором роде назвать «грозным». Даже нежную и добрую Юфемия. Тем не менее, за этой царственной улыбкой он безошибочно различил невинное озорство, от которого его сердце забилось быстрее в груди.

— Как вам будет угодно, Ваше Высочество!

***

====Нина====

В Императорской семье всегда было что-то почти волшебное. Они жили в совершенно другом мире, отличном от её. Мир без страха, мир без злости. Особенно выделялись обаятельная Гвиневра и могущественная Корнелия – они были примерами того, насколько разнообразно могущественна была эта семья, продукт величайшей в истории программы селекции. Если у Нины и были какие-то сомнения по поводу того, насколько это великолепно, то Юфемия наверняка отбросила бы их, как только о ее существовании официально объявили бы миру.

Императорская семья Священной Британнской Империи возвышалась над остальным человечеством, и были времена, когда она была маленькой – когда Нине снилось, что она тоже живет в этом мире. Принцесса Нина Эйнштейн. Это звучало чудесно.

Прямо сейчас она сидела на самом мягком и удобном диване, на котором когда-либо сидела. На маленьком столике в стороне стояла маленькая миска, полная изысканной икры, и это, возможно, была самая дешевая еда, которую ей приходилось есть за последние несколько дней.

За ее спиной книжный шкаф, полный последних научных разработок в бесчисленных областях. Ракетостроение, производство энергии, генетические исследования – все опубликовано в течение последнего месяца. Были даже некоторые работы, которые только вчера были полностью проверены ведущими учеными Европы.

Вон там был шкаф, полный всевозможной одежды. Сшита из лучших материалов и по индивидуальному заказу в соответствии с ее фигурой. Как они там говорили? «Чтобы подчеркнуть ее привлекательные черты», как будто в ней были такие.

Ее кровать была вырезана из дерева самого рая, простыни менялись каждый день и стирались чем-то таким, от чего они так приятно пахли, что она не могла не заснуть почти сразу, как только ее голова касалась этой мягкой-мягкой подушки.

К этому моменту до вас, вероятно, уже дошла идея, но Нина могла бы продолжать еще довольно долго. Ей только и нужно было щелкнуть пальцами и попросить. Они дадут ей всё, о чем она попросит – за исключением, конечно же, всего, что обладает стеклом. Ее утешение было их радостью, и ее радость была их экстазом. Ее баловали. Как принцессу. Как она всегда хотела. Но в этом баловстве была загвоздка. Суровая уловка, которой она должна была подчиняться превыше всего остального:

«Не уходи. Никогда.»

Естественно, она сразу же попыталась бежать. Несколько невинных химических реагентов, тщательно смешанных в определенных соотношениях, должны были дать ей достаточно сильную кислоту, чтобы прожечь дверь, но затем внезапно она оказалась в еще более охраняемой комнате, не помня, как она туда попала. После такого мысли о побеге просто испарились в эфире.

Нина уставилась на часы на стене, наблюдая, как тикают секунды. Уже десять секунд. Сегодня на ней было кое-что немного странное. Девять секунд. Она специально попросила об этом вчера. Восемь секунд. Она была не из тех девушек, которые обычно заботятся об одежде. Семь секунд. Сегодня она сделает исключение. Шесть секунд. Видите ли, это был особый комбинированный предмет. Подобран для максимального эффекта. Пять секунд.

На ней была белая рубашка – четыре секунды – под светло-желтой блузкой. Три секунды. Красуется зеленым галстуком. Две секунды. Завершает всё слишком короткая, чем ей когда-либо нравилась, черная юбка. Одна секунда. Что вы получаете, когда смешиваете все это вместе?

— Приветики, Нина! Как ты себя чувствуешь–...

Женщина замерла, увидев, во что была одета Нина. Точная копия девчачьей школьной формы Академии Эшфорд. Нина поднялась со стула, стиснув зубы в мрачной решимости. Как всегда, вовремя. Приверженка пунктуальности.

— Здравствуйте, мадам президент, — сказала Нина, заставляя себя улыбнуться для пущего эффекта. — Так приятно снова увидеть вас.

Какое бы удивление ни испытала Милли Эшфорд, увидев Нину в таком наряде, оно оказалось похоронено так быстро, что она едва могла в это поверить.

— Ну и ну! Только посмотри на себя! Крутанись-ка! — сказала Милли, делая шаг вперед и подзывая Нину, чтобы она сделала именно это. — Блин, это почти что ностальгически. Все, чего тебе не хватает, это тех милых косичек–...

— И моих очков, — закончила Нина за нее. — Забавно. Ты говоришь почти так, как будто мы друзья.

— Ну же, ну же! Не нужно быть такой мрачной, — улыбнулась ей Милли.

Гха. Эта улыбка. Из тех, что освещают комнату. В школе эта милая улыбка и решительная черта подарили ей много друзей. Все любили Милли Эшфорд. Она была хорошенькой, уверенной в себе, симпатичной, веселой. Она тыкнула Нине в концы губ и пыталась заставить ее улыбнуться.

— Ну, давай же! Сделай улыбочку мне. У-ЛЫ-БОЧ-КУ!

— Х-хватит! — Нина оттолкнула руку Милли. Было бы здорово, если бы она могла улыбнуться, но... — Что вы от меня хотите? Мои исследования? Если вы думаете, что я дам их – можете даже не надеяться!

— Нина. Ты одна из самых умных людей, которых я знаю, — сказала Милли. — Ты великолепна. Это всегда было так очевидно. Ты была похожа на ходячий калькулятор, ты всегда замечала небольшие недостатки дизайна в реквизите, который мы использовали при организации мероприятий, и предлагала дешевые и простые способы их устранения. Но я не из-за этого хотела видеть тебя в своем студенческом совете. Знаешь, какой была причина?

Ну, это было легко.

— Тебе... тебе нужна была простецкая девушка, чтобы хорошо выглядеть на ее фоне.

К ее немалому удивлению, Милли подошла и обняла ее со спины. Нет, пожалуй, самой удивительной частью объятий было то, что Милли не отдавала таким чувством, словно она готовилась к одной из своих пошлых шуточек. Еще одна часть эмоциональной манипуляции? Это почти подтвердилось в голове Нины, когда она услышала, что она сказала дальше:

— Потому что я видела потенциал, который сдерживается недостатком уверенности в себе. Потому что я хотела достать тебя из этой скорлупы и показать миру прекрасную бабочку, готовую расправить крылья.

— Сложно расправить крылья, когда заперт в клетке.

— Нина... это для твоего же блага. Прошу, поверь мне. Я бы не позволила этому случиться, не будь это в твоих лучших интересах.

— И кто ты такая, чтобы решать, что в моих лучших интересах? — закричала Нина, освобождаясь и отталкивая другую девушку от себя. Это отвратительное фальшивое дружелюбие было похоже на гвозди по классной доске. — Если ты вроде как моя подруга, тогда почему ты вот так держишь меня взаперти? Почему ты предаешь Британнию?

— Ты не поверишь. Даже если мы покажем тебе доказательства. В последний раз...

Милли замолчала и вздрогнула от ужаса, затем продолжила с серьезным лицом, демонстрируя очень неплохую показную тревогу, которая словно бы была направлено на Нину.

— Я возьму на себя бремя знания за нас обеих. Ведь именно так и поступают друзья – берут на себя бремя. Итак! Я нашла парочку забавных игр, которые, если хочешь, мы можем попробовать.

— Я отказываюсь, — сказала Нина. Она в любом случае не была из тех, кто любит «игры». — Пожалуйста, уйди. Ты меня расстраиваешь. И больше не приходи ко мне, если не собираешься дать мне ответ.

Было что-то немного приятное в том, чтобы видеть, как у нее так вытянулось лицо. Столкнувшись с таким преимуществом, Нина не могла не пойти в атаку.

— Почему? — прошипела она с таким ядом, насколько могла вытянуть из себя. Как ученую, ее беспокоило, что она не знает ответа на такой простой вопрос. — Что они предложили тебе в обмен? Они у-угрожают тебе ? Они подкупили тебя силой? П-промыли тебе мозги? Ты поливаешь грязью фамилию Эшфордов, это погубит твою репутацию! И ради чего? Ради моих исследований... исследований...

— Исследований чего? — тихо спросила Милли.

Нина моргнула. Ее исследования... чего? Что-то связанного с энергией? Как странно. Оно так далеко. Словно смотрит на кусок ковра, где когда-то лежала тяжелая коробка – она могла там видеть вмятину, но не могла понять от чего именно. Почему? Почему она не могла вспомнить?

Милли снова шагнула вперед и снова обняла Нину. Как будто это должно было волшебным образом сделать все лучше. Как будто это должно было задать десятки вопросов, вертящихся у нее в голове.

— Всё хорошо. Забудь о ФРЕЕ.

Забыть что? Что такое ФРЕЯ?

— Оставь эти беспокойства нам. Ты же просто... оставайся здесь, подальше от всего этого. Как я и говорила. Я возьму на себя бремя забот за нас обеих. Поверь мне, это к лучшему.

— П-просто скажи мне, почему, — взмолилась Нина. — Почему я должна поверить твоим словам? Дай мне хотя бы одну причину!

Милли медленно высвободилась из объятий, когда Нина рухнула на диван, схватившись за голову.

— Я не могу дать тебе ее, — сказала Милли, изобразив еще более фальшивую улыбку, чем обычно, прежде чем повернуться и зашагать к двери.

Затем, когда она снова заговорила, ее голос оказался надтреснутым, она изо всех сил старалась держаться за свою маску вечно веселого президента студенческого совета и позволила ей скользнуть сквозь пальцы.

— Не тогда, когда на чаще весов более тридцати пяти миллионов.

Что это значит? Нет, не отвлекайся. Почему она не могла вспомнить свои же исследования? Как будто в ее памяти на их месте зияла дыра! Как будто... как будто их уже забрали!

Нина посмотрела на удаляющуюся спину Милли, дрожа от шока и ярости. М-Милли никогда бы не... она бы так не поступила? Нина всегда подозревала, что ее веселая жизнерадостность была напускной, но до такой степени? Ей хотелось закричать. Ей хотелось кричать еще немного, но слова не складывались. Она наполовину ослепла от гнева, и слезы ярости в ее глазах означали, что ей, скорее всего, скоро придется сменить контактные линзы.

Но в своей безмолвной кипящей ярости Нина услышала, как Милли себе под нос произнесла два слова, выходя из комнаты. Два слова, которые ничего не значили для нее, но, очевидно, всё для Милли. Два загадочных слова, вокруг которых словно бы вращался весь мир.

— За Реквием.

***

====Лелуш====

Можно кое-что сказать о тюремной камере – это был хороший инструмент, чтобы сосредоточиться. Хотя Лелуш жил довольно комфортно в качестве «политического заключенного», общий эффект воздействия ограниченности комнаты, в которой он находился, дал ему много возможностей для медитации. Не в традиционном смысле, заметьте. Поза лотоса заставляла его ноги довольно сильно стонать, и, кроме того, об опустошении его разума не могло быть и речи.

Что Лелуш подразумевал под медитацией, было кое-что совершенно иным. Не избавление от своих мыслей, или отбрасывание земных желаний, или любую другую мистическую чушь нового века. Для него это означало организацию разума. Направление всего этого беспорядка на пользу, использование своего мозга и разума наиболее эффективными возможными способами. Это помогло бы ему гораздо быстрее осознать полезные выводы, чтобы он мог приступить к выполнению необходимого.

Стоит сказать, что первый вывод пришел к нему довольно быстро. Когда всё было сказано и сделано со всеми проанализированными доказательствами и всеми возможностями с учетом процентных шансов вероятности, имелся только один исход, который был отдаленно возможен в его нынешнем затруднительном положении.

А именно, Лелуш был чертовски зол.

— Ты ведь в прошлом уже встречалась с ДЖОДЖО, не так ли? — спросил Лелуш своего адвоката С.С.

В какой, однако, необычной ситуации он оказался. Он не доверял ей. У нее были свои скрытые мотивы, и все же... И все же, чтобы продвинуться вперед, у него не было абсолютно никакого выбора, кроме как довериться ей. К его великому удивлению, это оказалось легче, чем он ожидал.

— Мы встречались раз или два, — ответила С.С.

Она чопорно сидела снаружи его камеры. Что такое? Никаких загадок? Никаких уклончивых ответов?

— Он был самым исключительным и одаренным мастером Хамона, которого я когда-либо встречала. То, на что у других уходили десятилетия, ему удавалось добиться всего за неделю.

Вампир со всеми знаниями мастера Хамона...? Настолько же грозный враг, как и в тех историях, которые он слышал. Кое-что, что стоит оставить себе на заметку. Что касается данной ситуации, то он заметил в ее голосе нечто, заслуживающее немедленного внимания.

— Должно быть, это задело, когда он стал вампиром, — заметил Лелуш. С.С. нахмурилась. Не самый сложный вывод в мире, она не делала никаких секрета в отношении своих чувств к нежити. — Самое настоящее предательство, особенно со стороны кого-то с таким высоким потенциалом.

— Меня предавали раньше.

— Отсюда жесткая внешняя оболочка, чтобы скрыть более мягкую внутреннюю, — сказал Лелуш. — Ты более чувствительна, чем хочешь показать. Менее опустошенная, чем притворяешься. Это панцирь, защищающий тебя от единственного вида урона, от которого ты не способна исцелиться: психологическая травма.

— О? Ты теперь заделался комнатным психиатром? — спросила С.С. — Нет, теперь я понимаю: ты пытаешься использовать ДЖОДЖО, чтобы покопаться в моем прошлом. Ты из тех людей, которые впадают в истерику, если в головоломке не хватает кусочка.

Странно. В этом голосе была почти... нежность. Совсем не привычная для нее издевка.

— Лелуш, есть некоторые секреты, где единственный ответ – "ответа нет". Чем скорее ты примешь это, тем счастливее будешь.

Другими словами, придерживайся ДЖОДЖО и прекрати копаться ради получения подробной информации о C.С.

— Зачем ему нужна Наннали? — спросил он.

— Я не знаю.

Коктейль ярости. Сразу с многих сторон. Именно такое впечатление у него сложилось в отношении нее только что. Что ж, по крайней мере, это он, безусловно, мог разделить.

— Но что я знаю, так это то, что ты, скорее всего, уже придумал план побега, — сказала С.С. — Ты не из тех людей, которые сидят сложа руки, пока твоя сестра в опасности. Разумеется, я иду с тобой.

— План побега? — спросил Лелуш. — О да, конечно. Сперва сбежать из этой камеры. Затем сбежать из самого охраняемого города в Китае. Потом устроить забег через самую крупнейшую страну в мире, пока тебя преследует вся их армия, пересечь границу Евро-Британнии, а затем прямиком в Европу. Я уже придумал дюжину способов, как это можно провернуть.

Она приподняла бровь в ответ на его откровенный сарказм, поэтому он положил вишенку сверху.

— Это будет так легко, управимся за пару минут.

— Я так понимаю, у тебя есть идея получше?

Ну, разумеется, у него есть.

— Использовать доступные мне ресурсы, — сказал Лелуш. — Зачем тратить время и энергию, бегая через всю страну, когда я мог бы использовать недавно созданную мировую державу в качестве своего следователя?

— Естественно, — сказала С.С. — Твоя головёшка, должно быть, то еще место для жизни. Наверное, именно поэтому у нас гость, пытающийся подслушать нас?

Каллен издала звук, похожий на задыхающегося котенка, хотя, к ее чести, она вошла в комнату с камерой с высоко поднятой головой.

— Мы только что разговаривали с ДЖОДЖО, — сказала она. В тот момент Каллен оставалась в стороне от разговора, но ей все равно разрешили присутствовать во время него. Ее роль в Черных Рыцарях была слишком высока, чтобы про нее можно было забыть. — Но вот что странно, он не казался искренним.

— Я видела трансляцию, — добавила С.С. — Такое ощущение, что он разыгрывает спектакль, когда едва понимает свою роль. Он играет с нужными нотками, но оно звучит немного слишком натянуто.

Может, в этом что-то есть? Диссонанс между его тоном и действиями может оказаться ценным ключом к его долгосрочным планам. Пытается и не может представить себя в определенном свете, в то время как на самом деле является чем-то другим? Или, возможно, они ищут то, чего нет. Стоит покопаться в будущем. Нужно больше информация.

— Расскажи мне о встрече, — сказал Лелуш.

Хотя у него имелся целый ворох более конкретных вопросов, он счел за лучшее пока взять за основу общий. Ответ Каллен отразит всё, что она считала наиболее важным, и уже отсюда он мог бы исходить дальше.

Она не смогла поддержать с ним зрительный контакт, что не было обнадеживающим началом.

— Лидеры ОФН хотят сперва сконцентрироваться на Британнии, — сказала Каллен. — Факт в том, что Империя представляет более непосредственную угрозу–...

Лелуш ударил по прутьям камеры, заставив даже С.С. подпрыгнуть.

— Неприемлемо! — заорал он. — С каждым мгновение, пока этот вампир манипулирует моей сестрой, растет риск того, что она попадет под перекрестный огонь! Вы пытаетесь убить ее?!

"Но их мысли вполне логичны", — подхватила небольшая часть Лелуша. — "Прямо сейчас у нас почти нет границ с Евросоюзом, чего не сказать о нескольких с британнскими Зонами."

Эта часть его разума была безжалостно подавлена. Кого волнуют подобные вещи? Единственное, что сейчас имело для него значение, это его сестра. Освободить ее от коварного контроля ДЖОДЖО, чтобы уберечь от необходимости совершать все эти ужасные вещи. Вывезти ее из потенциальной зоны боевых действий в безопасное место, где он мог бы охранять ее двадцать четыре на семь людьми, которым доверял. Такой была его цель, всё остальное на его пути было препятствием, которое нужно преодолеть!

— Это не значит, что мы полностью игнорируем его, — сказала Каллен. — Может, мы и не шахматные гении, но и не идиоты.

— Это еще предстоит выяснить, — откашлялась С.С., заработав пронзительный взгляд Каллен. — В общем, вы намерены сосредоточить свое основное внимание на Британнии, не забывая при этом оглядываться на действия Европы?

— Именно! — сказала Каллен. — Лелуш, я обещаю тебе. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вытащить твою сестру оттуда. Мы вместе с Зеро уже уговорили леди Кагую создать специальную команду для расследования. Еще немного и мы сможем добиться разрешения на использование твоих мыслей, как она должна работать.

Все еще не достаточно хорошо.

— Если вы намерены отправить специальную команду в Европу, я хочу стать ее частью.

Вся решимость Каллен треснула после заявления Лелуша.

— С-стой, ты просишь слишком многого!

— О? — он вскинул бровью. — Мне казалось, ты сделаешь все возможное, чтобы вытащить Наннали оттуда! Или это были просто слова, чтобы купить мое сотрудничество?

— Ты не доверяешь мне? — спросила Каллен. — Слушай, мы пытаемся абсолютно сделать всё, что в наших силах, чтобы отыскать твою сестру!

Он позволил своему гневу взять над собой верх. Пора пойти на попятную.

— Разумеется, я тебе доверяю, — сказал Лелуш. — Ты уже знаешь, какой я на самом деле. Был бы я так прямолинеен, если бы не доверял тебе? Каллен, я в любой миг доверил бы тебе свою жизнь. Вот почему я обращаюсь к тебе с этой трудной просьбой. Твоя пламенная решимость несмотря ни на что сможет добиться её.

Лицо Каллен по какой-то причине покраснело аки томат.

— Я переговорю с Синкэ... Но ты будешь мне должен! Понял?

— Нелегко выиграть что-то, что уже находится во владении другого, — предостерегла С.С.

Снова стала загадочной? Хорошо. Ему плевать, как это будет трудно, но он обязательно вырвет свою сестру из лап этого вампира! Хотя это прекрасно подводило его к следующему вопросу, так что он мог, по крайней мере, быть немного благодарен за переход.

— Часть нашей проблемы заключается в его цели, — сказал Лелуш. — Суть да дело в том, что мы ни черта не знаем, какую игру он замыслил.

— Мировое господство? — предложила Каллен.

— Месть Британнии? — добавила С.С., хотя ее голос казался острее обычного. — Может, даже месть ему.

— Ему? — спросила Каллен. — Ты про кого?

— Канцлер Дио Брандо, — сказала С.С. По тому, как вытянулось лицо Каллен, стало очевидно, что она слышала о нем. Но опять же... По отцовской линии ее семья была знатной. Было бы странно, если бы она не слышала о нем. — Приемный брат ДЖОДЖО.

— П-приемный брат? — сделала Каллен шаг назад от шока. — Погодите-ка, я слышала, что он поднялся по социальной лестнице, когда его усыновила знатная семья, но это...?

— ДЖОДЖО утверждал, что Дио подставил его за отравление его же отца, Джорджа Джостара, — сказал С.С. — Я не ощутила обмана в его словах. Вполне возможно, что он может попытаться осуществить свою месть, захватив контроль над мировой державой.

— Понятно, — сказал Лелуш. — Это объясняет несколько пробелов в рассказах Канцлера – но это все равно кажется маловероятным. На разработку этого плана наверняка ушли годы. Как он мог быть уверен, что Канцлер все еще будет жив спустя столько времени? У него есть два десятка других возможных мотивов для этого шага, особенно когда у могущественного вампира может иметься отличное ото всех мировоззрение. Нам нужно больше информации, и нужно быстро.

— Быстро? — спросила Каллен.

Да, быстро. Потому что каждая секунда, с которой они медлили, означала бо́льшую вероятность того, что Наннали окажется втянута в поле битвы где-нибудь в центре Европы. Поле битвы, на котором врагом командовал Шнайзель.

— Почему быстро?

— Его попытка заключить союз с Объединенной Федерацией Наций, — ловко и убедительно сказал Лелуш. — Он хотел этого только по двум причинам: уничтожить эту молодую силу прежде, чем она сможет в полной мере нарастить свою мощь против него, или потому, что у вас есть то, чего он хочет. Пока мы не узнаем точную причину, всё, над чем мы здесь работали, находится в смертельной опасности.

Как будто это был сигнал с самих небес, потому что именно в этот самый момент раздался сигнал тревоги, за которым быстро последовал безошибочно узнаваемый звук далекого взрыва. На... востоке, если его слух и чувство направления все еще работали должным образом. Лелуш схватил журнал и поднес его к свету в своей камере, позволяя себе взглянуть наружу—

Его спина выпрямилась, а лицо посуровело и стало решительным. Он рассматривал подобный ход в своих расчетах, но он казался настолько отдаленным, что выглядел маловероятным. Затем последовали другие вопросы и последствия того, как они это провернули, но это могло подождать.

— Каллен, двигайся! Скорее всего, ты им понадобишься там.

Ему не нужно было переживать на этот счет. К тому времени, как он это сказал, дверь из тюрьмы уже захлопнулась. Лелуш снова перевел внимание на ночное небо за городом. Чувство страха охватило его. Что это означало? Почему здесь? Почему именно сейчас? И что он мог надеяться сделать, находясь в этой камере?

***

====Зеро====

Было ли плохо, что она так наблюдала за ним? Издалека, в этой комнате охраны, под предлогом того, чтобы он не пытался сбежать. Ему было больно. Он страдал. Его заключение ранило его так сильно, как она могла только вообразить. И все же...

Мнения по поводу того, чтобы позволять ей смотреть эти записи с камер наблюдения, разделились. Оги хотел как можно более справедливого суда. Дитхард желал, чтобы все тщательно записывалось в пропагандистских целях. Тодо, с позиции солдата, хотел, чтобы к нему относились как к «военнопленному».

Что привело ее к компромиссу: она будет наблюдать за ним. За забралом своей маски она будет наблюдать, чтобы убедиться, что он не попытается сбежать. Что он не осуществлял никакого плана, из-за которого он мог бы пострадать. Что он использовал своего адвоката для переправки секретных сообщений в Британнию.

Адвокат. Она легко могла поверить, что у С.С. было время поступить в юридическую школу и сдать экзамен на адвоката.

— Лелуш – опасный и хитрый человек, — говорила она, объявляя о своем решении. — Есть все шансы, что он может попытаться сбежать, если за ним не будут бдительно приглядывать.

Бдительно и любяще приглядывать.

— Я не буду участвовать в этом деле, — продолжала тогда она. — Поэтому всё, чем я стану свидетелем, останется в строжайшей тайне, за исключением вопросов крайней срочности, таких как заговор с целью побега или подстрекательство к причинению вреда другим.

— Ты не будешь свидетельствовать в суде? — спросила Каллен, очевидно ожидая, что она будет защищать его там.

— Свидетель, носящий маску, не может быть достоин доверия в зале суда. И потому, я буду молчать. Ради торжества справедливости и правосудия.

Он расхаживал по камере, подобно зверю в клетке. Было больно смотреть на него в таком состоянии, но было бы еще больнее, если бы она перестала смотреть. Она прекрасно знала, как сильно Лелуш любил свою сестру. Наннали была для него таким же миром, каким он стал для нее. Видеть, как она присоединяется к ДЖОДЖО, видеть, как она использует эту силу, чтобы совершить нечто настолько испорченное – чтобы вампир взял полный контроль над мировой державой... Глубины его замешательства и печали, должно быть, не знали конца. Он хотел ответов, а она ничего так не хотела, как дать их ему.

Но что? Что они могли сделать с этим? Между их границами и Европой находилось целое множество британнских территорий. Евро-Британния, Восемнадцатая Зона – им придется пройти через любую из них, прежде чем они наконец попадут в Европу, что означало приглашение к массовой войне против них обеих.

"Ты всегда можешь отпустить его."

В таком состоянии ума? Посмотрите на него! ДЖОДЖО был прав в одном: сейчас он был себе же злейшим врагом. Он наверняка навредит себе, как только узнает, если что-то случилось с его сестрой. Лучше оставить его здесь. Беречь его. Держать его рядом. Где она могла наблюдать за ним. Где она могла поговорить с ним. Где она могла постепенно убедить его проникнуться к ней теми же самыми чувствами, что она испытывала к нему.

Внезапно по всему городу раздался гул тревоги, заставивший [Schizoid Man] выронить ручку и трафарет, с помощью которых он рисовал прелестные черты лица Лелуша. Почти вскочив со своего места, Зеро нажала кнопку, которая открыла внутренний канал связи между ее комнатой и главной рубки охраны всего города.

— Доклад! — приказала она.

— Какого черта... — прорычал в качестве ответа гвардеец, вообще не смотря в ее сторону. — Зеро, сюда движется враг!

Враг? Значит, один из их врагов все же решился на ход.

— Какой пост охраны? — спросила Зеро. — В каком направлении нам ожидать нападения и когда они будут?

— Прямо сейчас!

Взрыв потряс город. Не рядом с ними, но стоит помнить, что взрывы громкие, поэтому его громкость донеслась до них без труда. Зеро вылетела из комнаты на максимальной скорости, [Schizoid Man] тащился за ее спиной по воздуху. Ее разум уже немного помутился от невозможности этого, но звуки битвы, начинавшейся над ними, были безошибочно узнаваемы.

Она оказалась снаружи и, даже не успев осознать это, глядела в ночное небо на востоке города. Там было семь летающих вражеских найтмэйеров, что было совершенно невозможно. Они были в Алом Запретном городе, в самом сердце Китая! Даже Шинкиро, оснащенный модулем скрытности, который мог обойти радар, не смог бы подкрасться к этому месту совершенно незамеченным! В десяти милях отсюда, вокруг всего города, были выставлены посты раннего предупреждения. Те наблюдали за землей и небом, были даже подземные датчики на случай, если кто-то попытается быть особенно умным в своем приближении.

И тем не менее, они были там. Висят в воздухе, словно серия неприятных душков. Хуже того, когда [Schizoid Man] посмотрел в бинокль, чтобы внимательнее рассмотреть их, она сразу же узнала эти найтмэйеры. Пятеро из них были Глостерами, но что касается остальных двух? У первого было четыре руки, каждая из которых держала топор, в то время как у другого в грудь была вмонтирована огромная фактсфера, а в левой руке он крепко сжимал зловещего вида копье.

— Но ведь это могут быть только–... — начала было Зеро, но была перебита голосом этого самого человека, заполнившим воздух, когда тот оказался громко передан громкоговорителями ее найтмэйера.

— Я передаю это послание мелким трусам из Объединенной Федерации Наций, прежде чем мы возобновим нашу атаку! Ваше неуважение к тем, кто лучше вас, было замечено. Вы отдадите Лелуша ви Британнию, и вы сделаете это немедленно!

Ведущий найтмэйер поднял свое копье в воздух, и на город обрушился пронзительный шум, который разбил всё стекло. Как будто им нужно было приложить дополнительные усилия, чтобы привлечь их внимание!

— После всего этого времени, ты появляешься снова?! — прошипела Зеро, поднимая кулак в воздух. — Устраивая самоубийственную миссию?!

Нет... Нет, это не укладывалось у нее в животе. Этот враг был не той женщиной, которая решилась бы на такой риск без какого-либо плана сражения. И хотя их найтмэйеров было в разы больше, Зеро ощущала сильное давление, исходящее от каждого вражеского. Было ли это связано с тем, как они вообще сюда попали? Были ли они больше, чем казались? Так или иначе, она знала одно наверняка!

Они не получат Лелуша! Ни за что!

Из города вышел отряд Ган Ру, и их сразу же встретил шквал харкенов, среди которых были наэлектризованные топоры Пеллинора. Скоординированы и смертоносны, она не ожидала меньшего от этого врага.

— Вы услышали свое предупреждение. Прочь с моего пути, я иду напролом! — закричала Корнелия. — Мои Рыцари! Раздавите их!

<— To Be Continued

Окончание главы