Невероятное восстание Лулу [Code Geass x JoJo's Bizarre Adventure] Глава 60 – Двенадцать пэров

Однажды герой пал в опалу

Перед злейшим врагом.

И все же, на его свеже измученном лику

Надежда в душе держалась цепом.

***

====Сузаку====

Тренировать тело можно сколько угодно. Выносливость можно развить так, чтобы можно бежать в полном темпе несколько часов, мышцы можно подготовить к любому уровню напряжения и давления. Можно преодолеть любые границу на пути, пробиться сквозь каждую возникающую стену и достичь новых высот, новых рекордов, новых достижений в выносливости и физической форме.

Но независимо от того, как высоко можно взлететь, к самому концу все эти силы меркнут перед лицом эмоционального истощения.

С таким же успехом он мог бы проспать весь обратный путь в Одиннадцатую Зону после всего пережитого им. Противостояние его отцу, битва с братом Каллен, а затем были еще этот лабиринт противоречивых чувств в отношении Лелуша и Ширли против самой идеи рассказать Наннали о Черных Рыцарях, которые удерживают Лелуша для суда над его действиями в роли Наместника Одиннадцатой Зоны.

«Истощен» было недостаточно сильным словом. И каждый раз, когда он прокручивал в голове этот будущий разговор, он чувствовал, что его жизнь немного укорачивается еще на год.

— Не перенапрягай себя слишком сильно, — произнес единственный светлый момент во всем этом деле. Принцесса Юфемия, выздоровевшая в гораздо большем смысле. — Ты вообще спал после битвы? Я прикажу тебе лечь спать, если понадобится. Я даже прибегну к своему властному голосу.

— Ваше Высочество, позволите спросить? — попросил Сузаку. Она дала маленький кивок. — Почему вы согласились помочь Черным Рыцарям?

— Искупление, — ответила она, шагая к нему. — Моя слабая воля позволила [Anubis] навредить многим людям. Вполне очевидно, что моя слабая воля заставила меня отчаянно искать способ искупить вину. Я увидела шанс помочь в борьбе с огромным злом, и потому воспользовалась им.

Ну конечно. Он примерно так и подозревал. Она руководствовалась своим состраданием превыше всего остального. Затмив разум, затмив здравый смысл, ее сочувствие руководило каждым ее действием.

— Этот опыт был весьма поучительным, — продолжила принцесса. — Он помог мне психологически восстановиться после того травмирующего опыта, а также помог мне другими способами.

— Другими способами, Ваше Высочество? — спросил Сузаку.

Стоявшая перед ним принцесса сосредоточенно нахмурилась, словно пытаясь передать в словах то, что подразумевала. Однако, прежде чем она успела произнести хоть слово, их прервал срочный сигнал.

— Это Куруруги.

— Здравствуйте, сэр Куруруги, добро пожаловать обратно во дворец.

Они уже прибыли? Он едва заметил. Может быть, он задремал на полпути?

— Я так понимаю, принцесса Юфемия также с вами? Не могли бы вы вдвоем, пожалуйста, подойди к кабинету Наместника для доклада. На месте представитель СРА, который хочет поговорить с вами.

Специальное Разведывательное Агентство? Он боялся того дня, когда ему придется общаться с ними. Они, должно быть, слышали о том, что произошло в Китае, и в этом приключении имело место быть множество элементов, которые привлекли бы внимание высшего управления внутренней безопасности Британнии.

Сузаку уставился на дворец и издал усталый вздох, который превратился в сдавленное удивленное оханье. Это окно... было разбито? Почему, черт побери—

Агент СРА хочет поговорить с ними? Холодок пробежал по спине Сузаку, и это затяжное чувство страха стало настолько осязаемым, что он почти мог видеть слово, висящее в воздухе перед ним. Как только машина въехала в подземный ангар, он собрал все свои резервы сил и направился во дворец, а Юфемия поспешила за ним. Она ничего не говорила, не возражала. У Сузаку сложилось отчетливое впечатление, что она тоже заметила гнетуще напряженную ауру, пронизывающую воздух вокруг них.

Шагая по дворцу, Сузаку вспомнил голос Лелуша, когда они сражались с Наото. Он доводил себя до предела, постоянно используя свою силу даже до такой степени, что пилотировал ею Гавейн. Это было важным фактором, объясняющим, почему его план был настолько безумно рискованным: что произойдет, если он наткнется на стену, которую не сможет преодолеть? Что, если он не сможет двинуться дальше? Что, если бы Наото заметил несоответствие и использовал этот момент слабости, чтобы уничтожить его?

В каком-то смысле сейчас он мог понять такого рода изнеможение. В такой момент человек думает, что он на пределе, но никак не может остановиться. Слишком важно, чтобы они продолжали. Поэтому они находят резерв и идут дальше до самого конца. Вот тогда они смогут отдохнуть. Это еще одна вещь, которая делает людей такими страшными: при правильных условиях они могут достичь физических высот, которые кажутся совершенно абсурдными!

Его рука дрогнула на ручке двери в кабинет Наместника. Он оглянулся на принцессу Юфемию, чтобы набраться сил. Она заметила, кивнула ему, и тогда он повернул ручку, заходя в кабинет первым, чтобы убедиться, что там безопасно. Затем он придержал дверь открытой для своей принцессы, позволяя ей грациозно войти. Хотя почему-то он сомневался, что «грациозность» будет словом, которое он будет использовать для описания этого разговора позже.

— Принцесса Юфемия, сэр Куруруги, — произнес неожиданный голос. — С возращением в Одиннадцатую Зону.

— Рональд? — спросил Сузаку. По какой-то причине сосед Ривалза по комнате сидел на столе Лелуша.

— Роло, на самом деле, — поправил мальчишка. — Спецагент Роло, хотя, по-видимому, мое якобы глубокое прикрытие уже было подорвано врагом. Император назначил меня в Эшфорд в качестве меры предосторожности. Предполагалось, что я буду телохранителем друзей Наместника.

— Это очень похоже на Его Величество, — улыбнулась Юфемия. — Он ведет себя отчужденно, но его сердце такое же теплое и приятное, подобно пылающему камину.

Сузаку ничего не сказал. Хотя, конечно, оно было для него неожиданностью, но это, по крайней мере, имело смысл. Естественно, Его Величество использовал бы имеющиеся в его распоряжении ресурсы, чтобы позаботиться о Лелуше. Он, должно быть, увидел потенциальную уязвимость и постарался прикрыть ее таким образом, чтобы никого не смущать и не подвергать опасности. Не говоря уже о том, что это дало бы ему глаза и уши в этой Зоне для разворачивающихся престранных событий, которые постоянно преследовали островную Зону.

— В любом случае, прямо сейчас я взял на себя контроль над расследованием во дворце, — сказал Роло.

Удивительно. Характер настолько заметно другой, гораздо более холодный и жесткий, очень отличный от того наивного мальчишки, которого он знал. Признак настоящего профессионального разведчика. И он даже моложе Сузаку!

— Расследование? — спросил Сузаку. Он уже чувствовал, как страх подбирается к нему. — Что именно СРА расследует?

— И где сейчас Наннали? — спросила Юфемия. — Я надеялась, что мы сможем поговорить.

— Мы тоже хотели бы это знать, — сказал Роло, подтверждая худшие страхи Сузаку. — Пока вас не было, высоко квалифицированная и мотивированная группа устроила нападение на дворец.

— Они забрали Наннали? — спросил Сузаку.

— Да. А вместе с ней Милли Эшфорд, Нину Эйнштейн и одиннадцатую-горничную Ее Высочества, бывшую ее личной телохранительницей.

Даже Саёко...?

— Они единственные, кто пропал без вести после нападения. Похитители приложили все усилия, чтобы свести к минимуму причинение вреда другим, но по итогу пропали эти четверо.

— Ривалз? — спросил Сузаку. — А С.С.?

— С.С. в саду. Ривалз в гостинной, пытается как может расслабиться.

Сузаку выдохнул, сам не осознавая, что задержал дыхание. Все четверо пропали? Он почувствовал руку на своем плече. Юфемия шагнула к нему, чтобы поддержать. Он что, был на грани, чтобы упасть? Физически он чувствовал себя прекрасно. Но это, вдобавок ко всему остальному? Неудивительно, что он чувствовал себя полностью истощенным.

Нет. Сейчас было не время для проявления физической слабости. Все четверо, их жизни висели на волоске. Каждая секунда была на счету. Что подводило к:

— Почему нам не сообщили по дороге? — спросил он.

— Опасения со стороны безопасности, — сказал Роло скучающим и клиническим голосом, как будто это было совершенно очевидно. — Мы не хотели предавать огласке информацию о нападении. По той же причине Ривалз все еще на территории дворца, хотя мы уже должны были отправить его обратно в Академию

— Не могли бы вы, пожалуйста, в этой части поподробнее изъяснится? — попросила Юфемия. — Как это может поставить под угрозу целостность нашего расследования? Разумеется, нечто подобное должно было оказаться замеченным.

— Атака была чрезвычайно быстрой, — сказал Роло. — Она состояла из четырех известных на данный момент нападавших внутри здания и одного найтмэйера снаружи. Единственные свидетели атаки напрямую связаны с военными и знают, что лучше не разглашать такие вопросы общественности, когда им дали такие приказы. Они слишком хорошо могут себе представить, какую панику это может вызвать.

— Но как им вообще удалось протащить на территорию дворца найтмэйер? — спросил Сузаку. — Системы раннего предупреждения–...

— Не заметили его, пока он не оказался прямо у нас над головами, — перебил Роло. — Пилот найтмэйера использовал какую-то иллюзорную способность, хотя я не до конца уверен, что это достаточное объяснение того, как он смог добраться до дворца. Все причины этого станут ясны в ближайшее время. Пожалуйста, присаживайтесь, и я продолжу разбор полетов.

Хотя Сузаку все еще пребывал в напряжении из-за всей этой ситуации, Юфемия успокаивающе улыбнулась ему и села, в то время как Роло держал пульт. Агент указал на монитор, стоящий на столе, после чего продолжил. На нем был изображен странный желтый найтмэйер.

— Этот найтмэйер атаковал дворец.

Сузаку нахмурился, — Никогда не видел такой модели.

— Нет. Не видел, — сказал Роло. — Я разузнал о нём только через свои контакты в СРА. Это новая модель. Очень новая. И... Она не должна быть даже близко к Одиннадцатой Зоне.

— И почему же? — спросила Юфемия. — Более того, кому принадлежит этот найтмэйер?

Она и не подозревала, что ответ будет настолько неожиданным, что они оба почувствуют непреодолимое желание вскочить с места. Это был не тот ответ, который можно получить, оставаясь при этом неподвижным. Тело просто жаждет двинуться, предпринять действия, чтобы оно могло напрячь энергию, необходимую для рассмотрения последствий. Такой ответ порождает больше вопросов, чем решает. Такой ответ загадка сам по себе, парадокс, тайна, и, возможно, что хуже всего, он был интригующим.

— Европейский Союз. Они называют эту машину «Александр».

— Но это... абсурд, — воскликнула Юфемия, выдохнув.

И, конечно же, она поднялась на ноги и начала расхаживать по кабинету. Однако, это не было бесцельным блужданием. Ее целью был глобус, стоявший на столе в углу комнаты. Она развернула его, пока Европа не появилась в Северном полушарии, и лениво обвела пальцем континент. Затем она начала точно объяснять, насколько абсурдным было это утверждение.

— Для того, чтобы перевезти найтмэйер из Европы, существует очень мало возможных маршрутов, — сказала она. — Даже самый короткий морской путь был бы слишком длинным с практической точки зрения всего лишь ради похищения, и перелет не намного лучше. Их при любых раскладах заметят. Даже с использованием самых современных транспортировок...

— Враг владел силой создавать иллюзии во время нападения, — заметил Роло. — Одно это объясняет данную проблему. Однако, оно не объясняет проблему "времени".

— Такая операция требует планирования и точности, — озвучил мысли Сузаку. — Если это правда, что Европа только недавно начала использовать Александра, у них, вероятнее всего, еще не было времени перевезти его сюда. Не говоря уже о том, что вся подобная операция наверняка зависела от удобного момента, а именно во время отсутствия Лелуша.

— Для этого тоже есть объяснения, — сказал Роло. — Если мы предположим, что в этом замешан ряд сверхъестественных сил.

Он позволил этой мысли повиснуть в воздухе, как будто рассказывал страшилку у костра. Хотя, по мнению Сузаку, это была неточная метафора. Всё было гораздо страшнее! Он уже мог додуматься до нескольких способов, которыми найтмэйер мог совершенно незамеченным проникнуть в Одиннадцатую Зону, во дворец Наместника. Каждый из них имел ужасающие военные последствия. Затем ему пришла в голову мысль, которая намного, намного ухудшила их: именно на такой психологический эффект они могли рассчитываться с самого начала!

— Известно ли нам что-нибудь еще о нападавших?

— Все подробности в письменном докладе, — сказал Роло, постукивая по папке на столе. — Однако, есть еще одна вещь, которую было бы проще показать вам. Пожалуйста, следуйте за мной.

Показать им? Роло направился двери и повел их через коридор. Перед своим уходом Сузаку схватил доклад и начал его читать. Не детально, но быстро и бегло, чтобы он мог сосредоточиться на чем-то другом, кроме последствий всего этого. Не сработало. Кто-то в Европе похитил Наннали? Ему было трудно осознать это. К чему столько усилий? Оно просто не сходилось, как бы он ни подходил к проблеме! Он мог бы почти понять, если бы, например, Лелуш организовал всё это, чтобы его сестра была рядом с ним в Китайской Федерации, но у него не было абсолютно никакой возможности связаться с Европой, чтобы разработать план такого грандиозного масштаба!

— Мы на месте, — произнес Роло.

Юфемия ахнула еще до того, как Сузаку оторвал взгляд от доклада, и вскоре он понял почему. Они находились в дворцовом медблоке. Не настоящая больница, конечно. На месте было отделение неотложной помощи, и все кровати были заняты мужчинами и женщинами, которых Сузаку узнал с первого взгляда.

— Это... пилоты найтмэйеров, ответственные за охрану дворца, — сказал он.

— Они такие неподвижные, — сказала Юфемия. — Я вижу, как они дышат и моргают, но почти совсем не двигаются.

Роло словно бы проигнорировал их замечания, вместо этого решив подойти к ближайшей кровати. Он постучал пациента по лбу и щелкнул пальцами у того перед глазами.

— Э-эй, хватит! Прояви хоть немного уважения, — недоумевал Сузаку.— Что вообще стряслось с этими пилотами?

Нежели ответить словами, агент открыл ящик тумбочки, сунул руку внутрь и что-то вытащил.

— Такие штуки были найдены на коленях каждого из этих коматозных пилотов, — сказал Роло, поворачивая вещицу в руках. — У всех них на одной стороне было написано полное имя пилота. Как будто кто-то оставил их там в качестве непрошеного прощального подарка.

Прежде чем Сузаку или Юфемия смогли подумать о том, чтобы задать какой-либо из очевидных вопросов по этому поводу, Роло повернулся и прижал предмет ко лбу пилота. Тот исчез в одно мгновение, а дальше—

— ...Рядом с дворцом! — завопил солдат, резко выпрямляясь на кровати. После этой первой вспышки он в замешательстве огляделся, а затем остановил свой взгляд на принцессе Юфемии. — А? Ох! Нижайше прошу прощения, Ваше Высочество. Это было в высшей степени неприлично с моей стороны.

— Не переживай, — мягко сказал Юфемия. — Пожалуйста, отдыхай. Ты прошел через многое.

— Это работа вражеского Стенда, — отметил Роло. — Нет, правильней сказать, это работа невероятно опасного вражеского Стенда.

С этим Сузаку не мог не согласиться. Сила иллюзий, и... это? Оно казалось совершенно разрушительным. Любая из этих способностей сама по себе могла стать по-настоящему опасной в руках врага, но смешивать их вместе казалось более опасным, чем смешивать отбеливатель с хлором.

— Мистер Роло, у меня есть вопрос, — сказала Юфемия. — Вы не потеряли эти диски?

— Нет, — сказал Роло. — Они все в тумбочках рядом с их кроватями.

— Тогда почему остальные все еще в коматозном состоянии?

— Потому что, если мы хотим бороться с этой силой, сперва мы должны ее понять, — объяснил Роло. Он кивнул в сторону кровати дальше, где лежал мужчина, в шоке уставившийся на свое тело. — В противном случае мы рискуем получить с другими солдатами то, что они сделали с сэром Алистером здесь.

Голова мужчины повернулась к ним.

— Меня зовут леди Кэролайн, — поправила она. — Я убью этого пользователя Стенда за то, что он сотворил это со мной! Вложить мои воспоминания в тело мужчины–...

— У тебя еще будет шанс, как только пройдешь медицинское освидетельствование, — пообещал Роло.

Юфемия двинулась к кровати, ее лицо говорило само за себя. Ей очень хотелось утешить этого бедного солдата за то, что он(а) пережил(а) невероятно травмирующий опыт. То же самое сделал и Сузаку, но он просто не мог найти слов.

— Ваше Высочество, возможно, нам следует обсудить этот Стенд в менее людной обстановке? Выслушивание краткого изложения того, что мы узнали, может оказаться для них довольно болезненным.

— Я... я понимаю, — вздохнула Юфемия.

Она бросила на солдата жалостливый взгляд. Сузаку сжал руки в кулаки. Это было ужасно. Воспоминания человека являются его самоощущением. Избавиться от них, заменить их воспоминаниями о другой жизни. Заставить кого-то жить чужой жизнью, с фальшивым прошлым... Он едва ли мог представить себе более жестокую навлекаемую судьбу.

Роло провел их в боковой кабинет со стеклянной перегородкой, чтобы они могли наблюдать за пациентами, пока они разговаривали. Или, по крайней мере, так думал Сузаку. Парень закрыл жалюзи.

— Мы можем как-то помочь ему... ей? — спросила Юфемия.

— Мы все еще выясняем это, — сказал Роло. — Возможно, будет лучше оставить его под длительным наблюдением. Все еще могут иметься аномалии, вызванные вставкой в человека неправильного диска.

Мысль подкралась к Сузаку из ниоткуда. Темная и тревожная нежеланная мысль просочилась в его мозг и отказывалась уходить: почему пользователь Стенда вставил не тот диск в голову сэра Алистера? Если их цель состояла в том, чтобы сделать пилотов коматозными, неспособными к пилотированию, то зачем вообще вкладывать в них какие-либо воспоминания?

Вскоре Роло продолжил:

— Похоже, что этот пользователь Стенда способен не только создавать иллюзии, но и прекрасно извлекать воспоминания из любого количества заданных целей. Последствия этой силы для безопасности весьма тревожны.

— Последствия для безопасности? — повторил Сузаку. Он ощутил себя немного оцепеневшим, но вопрос должен был быть задан. — Роло. Ты обращаешься с этими людьми как с морскими свинками?

Юфемия ахнула. Роло приподнял бровь.

— Это было бы самым неблагоразумным использованием ресурсов, — безэмоционально сказал Роло. — Например, если бы широкая общественность заподозрила, что мы используем аристократию подобным образом, они бы полностью потеряли веру в нашу способность защитить их.

В это было невозможно поверить. Он чуть было не спросил Роло, есть ли у него вообще согласие испытуемых на этот эксперимент, прежде чем понял, что это было за грань невозможного. Они могли согласиться на это не больше, чем кто-либо вырубившийся на вечеринке. Это... Это было надругательство, подобного которому Сузаку раньше и представить себе не мог. Это вымученное лицо, это замешательство – Сузаку мог лишь испытывать жалость к его судьбе и к тому факту, что он ничего не мог сделать, чтобы помочь. В нем было больше сочувствия к этому солдату, чем, как он думал, может выразить.

Тем не менее, это была лишь капля в море по сравнению с той яростью, которую он испытывал по отношению к Роло за то, что тот использовал этого человека против его воли.

— На какие еще эксперименты ты пошел? — вопросил он, протягивая руки и хватая агента за ворот. — Какие еще жизни ты разрушил? И как?!

— Не я, — возразил Роло. — Если и хочешь винить кого-то, вини того пользователя Стенда. Что бы вы ни думали о моих действиях, если они были готовы участвовать в нападении на дворец Наместника, они, несомненно, способны на гораздо худшее.

— Мистер Роло! — крикнула на него Юфемия.

Он не часто видел эту сторону Юфемии. Обычно она была нежной, доброй и полной радости за мир, в котором они жили. Иногда ее воспитание в качестве принцессы выглядывало наружу. Этот властный голос, который, как любой мог сказать, она ненавидела использовать, все же был не менее сильным из-за этого.

— Я должна настоять на том, чтобы ваши эксперименты немедленно прекратились, и чтобы вы использовали эти запоминающие устройства для пробуждения других пилотов.

— Если вы того желаете, — сказал Роло. — Вы бы предпочли, чтобы я использовал устройство сэра Алистера на нём, или, может быть, на леди Кэролайн.

Юфемия открыла рот, но тут же снова закрыла его. Перспектива сделать то или другое была для нее настолько ужасающей, что она не знала, какой приказ отдать. Оставить тело леди Кэролайн в коме на неопределенное время? Или заставить ее жить с воспоминаниями сэра Алистера без ее согласия? Сузаку пристально наблюдал за ней, все еще держа ворот пиджака Роло. Он не знал, что ответить, если бы оказался в таком положении. Можно даже сказать, что такие решения были признаком действительно великого лидера: как вы справитесь с ситуацией, когда единственные жизнеспособные варианты одинаково ужасны?

— Спросите леди Кэролайн, чего она желает, — наконец сказал Юфемия. — Пусть она даст согласие на то, что делать с этим устройством дальше. Это меньшее, что мы можем для неё сделать.

— Мы не опустимся до какого-то гипотетического уровня, чтобы победить их, — добавил Сузаку.

Он отпустил ворот пиджака Роло и фыркнул. Странно это. Смотреть этому парнишке в глаза, хотя он знал его довольно хорошо. Ему казалось, что он смотрел в глаза самой смерти. Как будто Роло все еще мог убить его в любой момент, когда только захочет, хотя у Сузаку явно имелось преимущество. Это было, мягко говоря, довольно тревожно.

— Мы лучше, чем это. Мы докажем, что лучше их, будучи лучше их. Понимаешь?

— Как скажешь, — хмыкнул Роло. — Остальные детали в докладе. Если что-то понадобится, не стесняйтесь. Вы найдете меня довольно... своевременно.

Он не мог больше оставаться здесь ни минуты. Ни секунды. Несмотря на всё то, что он боялся сказать Наннали, что Лелуш предстанет перед судом в Китае, он думал, что самые шокирующие вещи остались позади. Не впереди!

— Из всех бездумных, аморальных идей, — сетовал он, выходя из коридора с принцессой неподалёку. — Он обращается с этими людьми как с подопытными, а с их жизнями, будто те бессмысленны.

— Это было довольно бессердечно, — сказала Юфемия. — Кто-то настолько молодой в СРА. Должно быть, ему известна только такая работа.

В этом заключалась еще одна проблема. Такой молодой агент? Как ему думалось, подготовка к СРА может занять годы. Данная организация подчинялись непосредственно Императору. Другие разведывательные операции в Империи подчинялись непосредственно Первому Рыцарю, Премьер-министру Шнайзелю или одному из Канцлеров, в зависимости от их области знаний. Когда дело касалось вопросов внутренней безопасности, у СРА обычно были полномочия приказывать Наместникам Зон – и неважно, из Императорской они семьи или нет. При исполнении обязанностей их слова часто совпадали со словом Императора.

Тот факт, что Роло так легко поддался нападкам Юфемии, означал лишь одно: что этот его «эксперимент» проводился без позволения Его Величества.

— Мне нужно лучше выбирать своих друзей, — произнес Сузаку вслух. — Это уже четвертый, кто в последнее время принимает морально сомнительные решения.

— Сузаку Куруруги, нельзя так говорить о своих друзьях, — сказала Юфемия резким и твердым голосом, возвращая его внимание к настоящему. Она зашла с ним в лифт, прежде чем продолжить. — Если твои друзья сбились с пути, то тебе обязано образумить их. Показать им на своем примере. Не читать нотации, потому что это лишь отгонит их еще дальше. Нужно проявить сострадание, и они вернутся к свету по собственной воле.

Она была права. Люди упрямы. Черт, его самого достаточно часто приравнивали к таким. Лучший способ изменить мнение человека – не отчитывать его, потому что это звучит так, как будто вы называете этого человека дураком просто за то, что он рассматривает позицию, которая им кажется совершенно разумной. Более эффективной тактикой для изменения мнения другого человека является простое сопереживание. Это медленный и кропотливый путь, но в итоге он самый эффективный из всех.

— Это ты тогда имела в виду? — спросил Сузаку. — В машине. Ты сказала, что опыт с Черными Рыцарям оказался поучительным. Ты кажешься сейчас сильней.

— Возможно, оно так, — кивнула Юфемия. — Хотя, нужно признаться, у меня на уме было еще кое-что.

Он повернулся к нему, что спросить, о чём она. А потом, без всякого предупреждения, она поцеловала его.

Это произошло так быстро, что у него даже не было возможности как следует это осознать. Не успел он опомниться, как принцесса повернулась к нему спиной, чтобы скрыть румянец. Тактика, которая провалилась, поскольку он мог видеть ее лицо в отражении на стенке лифта. Что было к лучшему, потому что он сам чувствовал, как такой же нежеланно подбирается к нему. Слова... подводили его. В последнее время каждый раз, когда он думал, что понял, как ожидать неожиданного, жизнь бросала ему новый вызов.

— Это делает вас счастливым, сэр Куруруги?

— Д-да!

— Хорошо. Тогда мы объявим о помолвке, как только вопрос с Лелушем будет разрешен, — сказала Юфемия. — Как-либо раньше будет воспринято дурным тоном.

— Помолвка?

— А ну, ш-ыш. Будет лучше, если мы обсудим это более подробно после того, как сделаем официальное заявление. Прямо сейчас у нас есть более важные дела, о которых нужно беспокоиться.

Эмоциональное истощение может наступить по целому ряду причин. Травма, откровения, которые бросали вызов вашему мировоззрению, переживания, которые вы лично находите морально отвратительными... Но менее распространен был тот вид истощения, который возникает в момент полной и бездонной радости.

***

Он объехал всю Землю,

Чтобы вызнать его план.

Но мало нашел он

Среди деяний людских.

***

====С.С.====

Один из самых распространенных плюсов, которые приписывают бессмертным, в том, что у них есть всё время мира. Вечная молодость, вечная сила, вечная красота. Мир – твоя ракушка. Однако, не все так просто. Время было не другом, а тюремщиком для тех, кто живет вечно. С.С. знала это гораздо лучше, чем ей хотелось бы. Время было не на её стороне. Время было ни на чьей стороне.

"Можешь найти её?" — спросил некий голос. Довольно настойчиво, стоит сказать.

— Я пытаюсь, — сказала С.С. — Пока мы связаны нашим контрактом–... Ты должна была следить за дворцом. Тогда, возможно, у нас было бы представление о том, куда они ушли.

"Нет никакого смысла сейчас кидаться обвинениями. Что сделано, то сделано."

В самом деле. В этом и заключалась настоящая проблема для бессмертных. Что сделано, то сделано. Жребий брошен. Прошлого не воротить. Вам только и остается, что переживать последствия. В кратком плане. В долгосрочном. Еще большем. Вы задаетесь вопросом, поступи вы иначе, то те ужасные вещи перед вами все еще происходили бы? Появится ли хорошие вещи? Эта ответственность, которая сокрушает душу. Одиночество. Отсутствие отдыха. Оно изматывает до тех пор, пока от вас не останется ничего, кроме пустой оболочки, просто умеющей делать движения.

— Я не могу найти ее через связь, — заключила С.С. — Может, если мы попросим Джозефа использовать его Стенд?

"Настолько отчаялась, что полагаешься на Стенд?"

Недалеко от правды. У нее были свои причины ненавидеть Стенды. Они были испорченностью. Они были такими же неестественными, как вампиры и зомби. Насмешка над истинной природой реальности, какой она её понимала. И с учетом этого... Если это позволит им отыскать Наннали, у нее не будет никаких проблем с просьбой о помощи у пользователя Стенда.

— Тебе стоило бы отнестись к этому более серьезно, — сказала С.С. — Тот, кто похитил Наннали, ставит под угрозу всё, над чем мы работали.

"Ты помнишь, с кем именно разговариваешь? Как думаешь, почему я попросила Чарльза поручить СРА сосредоточиться на её поиске, а не твоем захвате? Что бы ты ни думала, у меня есть самое настоящее чувство приоритетов."

— Мне вот, что интересно.

Листья зашуршали на земле недалеко за ее спиной. С.С. лениво заглянула через плечо. А? Эта женщина?

— Подслушивать невежливо, — сказала С.С. — Разве они не учили тебя хорошим манерам, когда делали Рыцарем?

— Они больше заботились о том, чтобы я научилась не вести личные разговоры, когда кто-то может подслушать, — сказала Вилетта Ню. Демонстрируя при этом типичный высокомерный британнский сарказм. — Нам нужно поговорить.

— Под этим ты подразумеваешь, что это тебе хочется поговорить, — поправила С.С.

Она резко развернулась на каблуках и зашагала по саду, наслаждаясь ощущением травы под ногами.

— У меня же, с другой стороны, есть более важные дела, чем потакать тебе.

Это было удручающе предсказуемо. Протянутая рука, чтобы остановить ее, ухмылка на ее лице. С.С. только и оставалось, что устало вздохнуть. Так ли чувство себя Джозеф непосредственно перед тем, как предсказать чьи-то следующие слова? Вилетта собиралась сказать что-то вроде—

— Ты никуда не уйдешь, пока я не получу ответы.

Ответ С.С. был слишком пренебрежительным для слов. А точнее, она ничего не сказала. Она провела пальцами по волосам, проводя энергию Хамона прямо в них. Когда Вилетта схватила С.С. за плечо, ее запястье тут же попало в ловушку и вывернулось, уронив в итоге всю ее на землю.

Но это был не обычный человек, от которого она могла так легко отмахнуться. Вилетта Ню не просто так была Рыцарем в британнской армии! Она перекатилась с рывком и снова оказалась на ногах, прежде чем С.С. смогла сделать еще хоть шаг.

— Я не люблю упрямых, — предостерегла С.С. так угрожающе, как только могла.

Учитывая ее прожитый опыт, это был уровень угрозы, которого могли достичь лишь самые злые смертные, и даже Вилетта Ню оказалась вынуждена держаться на расстоянии.

— Если не хочешь говорить со мной, тогда мне интересно, с кем именно ты говорила, — крикнула ей вслед Вилетта. — Звучало, будто это был близкий знакомы. Кто-то, кому ты доверяешь?

— Не вижу, каким боком это тебя касается, — ответила С.С., продолжая идти дальше.

У нее не было на это времени. Ее абсолютным приоритетом была пропавшая ученица, и она не могла позволить себе бездельничать. Задержки множились так быстро, что заставляли даже кроликов краснеть.

— Когда ты поправила волосы, я хорошенько рассмотрела оба твоих уха, — сказала Вилетта. — Никакого скрытого приемника и никакого микрофона в твоем воротнике. Еще одна из твоих загадочных способностей?

С.С. продолжила идти. Было очевидно, что ответ лишь раззадорит ее.

Вилетта бросилась вперед и встала так, чтобы полностью загородить дверной проем. Одна рука по обе стороны порога, гневом глядит на С.С., словно пытаясь выглядеть устрашающе. Умоляю.

— Что эта за чертову силу ты дала мне? — потребовала Вилетта. — Кто ты вообще такая?

— Начнем с того, что это не я дала тебе силу, — поправила С.С. — Это была та подделка, насколько я помню. А что так? Неужто недовольная силой, которую он дал тебе?

В ее глазах замерцала украденная Сила Королей, которой ей не следовало обладать. Подумать только, что может существовать Стенд с силой, способной давать своему обладателю возможность заключать контракты с другими.

— Я могу заставить тебя вспомнить каждую малость боли, которую ты когда-либо испытывала в своей жизни, — пригрозила Вилетта.

— Нет. Не можешь.

С.С. и протянула руку, и, как и ожидалось, Вилетта отшатнулась. Понимаемо. Почувствовав вкус Хамона, она повела себя как собачка, которая впервые столкнулась со ежом.

— С таким же успехом ты можешь сдаться. Тебе никак не заставить меня говорить.

— Ты ведь также заключила контракт с одиннадцатым, не так ли? — спросила Вилетта.

А? Упоминать его? Как интересно. Особенно учитывая...

— Я повстречалась с ним в конце битвы. Он словно бы знал, кто ты такая, и... И он терял контроль над своей силой.

— Бывшая Чистокровная печется за какого-то одиннадцатого? — дразнила С.С. — А что так, не знай я лучше, могла бы подумать, что ты втюрилась в него.

— Если думаешь, что какие-то школьные дразнилки сработают на мне–...

— Ты краснеешь, — протяжно пропела С.С.

— Я... я просто хочу знать, не произойдет ли то же самое со мной!

То же самое... произойдет с ней? Вышедший из под контроля Гиасс. Она не думала об этом, если быть до конца честной. Технически она не заключала контракт с Вилеттой. С другой стороны, то был ее Код, даже если его дублировал пользователь Стенда. С.С. более внимательно оглядела эту женщину и более серьезно задумалась над этим вопросом.

Из ее нынешних контрактников Наннали отсутствовала, и Оги явно не подходил для ношения Кода. Он едва справлялся с уже имеющейся ответственностью, какая у него была надежда на вечную жизнь? С другой стороны, была Вилетта. Она была умна. У нее была сильная воля. Ее кругозор расширился. Такая возможность существовала... Лучше такая, как она, пройдешь через опыт вечной жизни, чем Наннали, верно?

Она чувствовала это. Неизбежная связь между тем, кто несет Код, и тем, кто кому даровали Гиасс. Закрыв глаза, С.С. почувствовала, как через эту связь из недавней истории Вилетты всплывает нечто важное. Пара слов, которые для нее были самой худшей насмешкой, какую только можно себе вообразить.

Memento Mori, вот уж действительно. Итак, фальшивая Вилетта, которая жила под именем Чигуса, умудрилась достичь цели, которой до сих пор не удавалось С.С.? Как же она завидовала этой фальшивой жизни, с фальшивыми воспоминаниями. Ибо это было самое истинное существование, которое она знала на протяжении веков.

— Сила Королей обречет тебя на одинокое существование, — сказала С.С. — Твоя жизнь будет отлична от других. Такова универсальная истина Гиасса. Остальное тебе предстоит выяснить самостоятельно.

С.С. повернулась и пнула дверную раму, посылая прямо в нее всплеск Хамона. Затем она повернулась обратно и мирно направилась к другому выходу.

— Если думаешь, что можешь вот уйти–... Что за? Рукой не пошевелить!

"Ах... она не сдвинет ее как минимум следующие минут пять."

В том-то и был смысл. Она уже почти могла видеть это, не оборачиваясь. Вилетта Ню, держится рукой за дверной косяк. Тянула и тянула ту руку изо всех сил, но не получалось. Сила Хамона, в конечном счете, заключалась в ее универсальности.

"Ты же не серьезно думаешь дать ее свой Код?"

— Нет, конечно, нет, — сказала С.С. — Нам еще много чего нужно сделать.

Только частичная ложь, чтобы сэкономить немного времени, впрочем, не то чтобы она все равно хотела этого разговора. И хотя вечный покой смерти звал ее, даже сейчас, С.С. слишком хорошо знала, что это был решающий период в истории человеческой расы. Однажды она услышала, стоит стремиться «оставить планету лучшим местом, нежели в том, в каком вы обнаружили ее». Именно это она и намеревалась сделать.

К тому же, она вряд ли могла допустить, чтобы ее милую маленькую ученицу постигла неизвестная судьба перед тем, как она отправится в Мир С. Тот, кто похитил Наннали, не оставил им выбора. В таком вопросе она едва ли могла положиться на Сузаку или Юфемию. Ни у одного из них не хватит ума сделать то, что нужно было сделать.

В таком случае, она приняла решение. Пришло время ей стать сообщницей Лелуша. Что было именно тем, что она должна была сделать с самого начала.

***

Он обнаружил, что зло показало себя

Через Гиасс, Стенд иль что хуже.

Когда из Стенда Реквием вышел,

Силу испорченную породило это.

***

====Каллен====

Тишина действовала на нервы, хотя и не так сильно, как покой. В последнее время Каллен была в постоянном стрессе, напряжена и готова к бою. Она почти забыла, как расслабляться. Тем не менее, вот она. Лежит на кровати, предоставленной ей в Алом Запретном городе. Держит в руках фотографию, напоминание о времени, которое словно бы случилось с кем-то другим.

Кем была Каллен Кодзуки? Воином. И, черт побери, неплохим. Проблема, однако, была в том, что боевые действия на какое-то время затихали. Она так долго сражалась, опасаясь за свою жизнь или за то, что кто-то может ее раскрыть, что забыла, как расслабляться, как перевести дыхание, как искренне улыбаться и смеяться.

Не так, как девочка на фотографии, которую она держала в руках. Не знающий забот ребенок, смеющийся со своим старшим братом, в то время как их мама с гордостью наблюдает за ними на заднем плане. Тогда мир казался намного мягче. Как бы она хотела вернуться к нему, даже если прошлое нельзя изменить, чтобы предотвратить дальнейшую судьбу.

Но будущее можно изменить. Вот, что вселяло в нее надежду. Ее брат сказал, что впереди у них четыре возможных пути. Погибель. Рагнарёк. Замена. Реквием.

— Ты ошибаешься, Наото, — сказала Каллен, больше самой себе, чем любому оставшемуся духу ее брата. — Мы сами куём наше будущее. Если ты по-своему мог изменить его, то и мы можем по-своему изменить. Если путь нам не откроется, мы откопаем его собственными руками. Если что-то встанет у нас на пути, мы снесем это!

Ее мысли вернулись к концу той битвы.

— Идиотина! — крикнула Каллен, даже когда Гурен поймал падающего Ламорака. — Ты реально пошел на это.

Позади нее раздался содрогающий взрыв, подобный тому, который она слышала уже десятки раз до этого. Найтмэйер, который взрывается от эффекта волнового излучения. Ее сердце пропустило удар. Тело Наото было полностью уничтожено. Ее брата не стало. Снова.

Каллен почувствовала, как краешек ее души с силой ударился о точильный камень трагедии. Это было чертовски больно. Такая рана может никогда не зажить. Но в то же время она чувствовала себя острее, яснее в своем видении. Вернее, она так поступит, как только смахнет эти слезы с глаз.

— Сегодня мне уже дважды пришлось спасать твою Королевскую задницу от падения с неба, — всхлипнула Каллен. Она опустила его на землю. — По крайней мере, на этот раз фрейм поменьше.

Наото... Что происходит с нежитью, когда она снова умирает? Возвращаются ли они в загробную жизнь? Является ли это истинной и окончательной смертью после смерти? Послушайте только, как она философствует. Хоть как-то отвлечься, да? Она встретила кого-то, кого, как она думала, никогда больше не встретит. Кого-то, ради еще одной встречи с которым она отдала бы что угодно. И что она сделала? Приложила руку к его поражению.

— Нет, — сказала себе Каллен. — Нет, не начинай чувствовать себя виноватым или сожалеть. Именно так они и выигрывают.

Она тряхнула головой. Избавься от ваты. Сосредоточься на том, чтобы разозлиться.

— Британния убила его. Верховные евнухи испортили его. Первые убили его тело, второй – его душу. Но ничто – ничто не убьет его мечту!

Раздался стук в дверь, который вернул Каллен к реальности. Она снова начала возбуждаться.

— Войдите! — крикнула она. — Она не заперта.

Дверь открылась, и в щелочку просунулась улыбающаяся физиономия леди Кагуи.

— Извините за вторжение, — сказала она, входя внутрь. — Как ты, Каллен?

— Жаловать не на чего, — равнодушно повела плечом Каллен. — Что насчет тебя?

— Справляюсь, — ответил Кагуя, лучезарно улыбаясь. — В такие времена заманчиво кинуться работать, чтобы отвлечься от пережитого. Но лучше всего помнить. Если отгораживаешься от всего остального, в конце концов это становится вредно для здоровья.

Вредно для здоровья, так? Каллен могла понять, в чем смысл. Вот только проблема сейчас в том, что ей не хотелось тусоваться со всеми подряд. Она знала, чего ожидать. Сочувствие в их глазах. «Мы сожалеем о том, что случилось с твоим братом», слетало бы с их уст. Всё, как и раньше. Как и в прошлый раз, за исключением того, что смысл, стоящий за этим, был бы полностью искажен.

Однако, Каллен заметило кое-что еще в поведении леди Кагуи. Эта серия событий оказалась также разрушительной для Шести Домов Киото, верно? Инфильтрация нежитью. Превращение в зомби, вампиров или рабов ростками из плоти.

— Если придется, я буду настаивать, — сказала Кагуя, улыбаясь, но неся решимость. Теперь Каллен видела это. Кагуя не лукавила. Она действительно справлялась, изо всех сил стараясь не утонуть в работе, чтобы заглушить боль. — Козырь Черных Рыцарей не должен прятаться там, где ее никто не видит.

— Ох, ладно. Если настаиваешь, — слезла Каллен с кровати. — Нужно хотя бы узнать, что творится в мире, да?

Они вдвоем покинули ее комнату, чтобы побродить по Алому Запретному городу, резиденции Императрицы Китайской Федерации и ее ключевых управленцев. А также, в настоящее время, Черных Рыцарей. Назвать этот город «комфортным» язык не поворачивается. Хотя он не совсем соответствовал эстетике Каллен, было ясно, что весь город был спроектирован специально для того, чтобы иностранные высокопоставленные лица и резиденты покинули это место с приятными воспоминаниями. Он представлялся празднованием того гедонистического образа жизни, который Каллен все время видела в британнской знати, только на уровень выше.

И сейчас Черные Рыцари могли свободно пользоваться удобствами, с благословения самой Императрицы. Учитывая это, Каллен не могла не почувствовать, что немного расслабилась.

— Ну и? Как обстановка? — спросила Каллен. Как она и ожидала, Кагуя была более чем счастлив ввести ее в курс дела.

— Мы продвигаемся немного быстрее, чем ожидали, но еще многое предстоит сделать, — сказала Кагуя. — Перестройка страны и в лучшие времена достаточно сложна. Ну, а когда это целая сверхдержава величиной в Китайскую Федерацию...

О, да. Она понимала проблему. Хотя это прояснило кое-что еще: если бы они пожелали, чтобы Британния и ее население изменились, сколько бы для этого потребовалось работы?

— Для начала нам нужно, чтобы правительства каждого субъекта сели за стол переговоров, — продолжила Кагуя. — Некоторые из них будут вполне довольны изменением положения дел. Другие – уже не очень.

— Что создает дополнительные потенциальные проблемы, — вмешался Синке, выходя из бокового коридора.

Шикарно. Каллен все еще не была до конца уверена, как относиться к этому парню. Даже если его вынудили, ему все равно пришлось сыграть значимую роль в планах Верховных евнухов.

— К примеру, если мы заставим их подчиниться посредством армии, это выставит новый режим в плохом свете. С другой стороны, если мы не предпримем никаких действий, это может оказаться расценено как слабость, которой следует воспользоваться.

— Думаешь, они могут выкинуть что-нибудь? — спросила Каллен.

— Для некоторых в местном управлении, хищения и коррупция являются привычнее грязи, — сказал Синкэ. — Вопрос не в том, попытаются ли они что-то выкинуть. Скорее, вопрос в том, когда.

— К счастью, мирное население разгневано этой трансляции во время битвы, — отметила Кагуя. — Это как если бы оно разожгло огонь под ними. Подозреваю, нам без каких-либо проблем удастся обзавестись союзниками на уровне улиц.

— Простите, что перебиваю, но Императрица желала поговорить с вами, — сказал Синкэ. — Она сказала мне, что закончила альбом, который вы ей подарили, и хотела бы обсудить некоторые места на фотографиях.

— Ох! Конечно! Если не возражаете, не могли бы вы, пожалуйста, рассказать Каллен, как обстоят дела? Скоро вернусь!

Она ушла, с достоинством, но все же милой походкой. Вы бы никогда не узнали, насколько опасна была леди Кагуя, если бы посмотрели на нее. Но опять же, то же самое можно сказать о многих пользователях Стендов. Хотя, по мнению Каллен, что делало ее по-настоящему опасной, так это то, как легко она скрывала свой острый ум за этой маской из улыбки.

— Так, она подружилась с Императрицей? — спросила Каллен.

— Видимо, — ответил Синкэ. — Наверное, что-то общее объединяет их.

Да, Каллен могла легко понять, что. Они были примерно одного возраста. У обеих за спинами привилегированное воспитание, которое привело к тому, что они взяли на себя гораздо больше ответственности, чем следовало бы молодому подростку. Даже забыв про факт, что у них обеих были Стенды, было понятно, почему их тянет друг к другу.

— Прости, — сказал Синкэ. — Возможно, этого никогда не будет достаточно, но мне правда жаль.

Каллен сжала руки в кулаки и глубоко выдохнула. Это не была его виной. Если бы он не подыграл, то всё обернулось бы в разы хуже произошедшего. Продолжай говорить себе это, Каллен. Может быть, однажды ты в это поверишь. Может быть, ты даже простишь его.

— За что ты извиняешься? — прошла мимо него Каллен. — Не буду тебя задерживать. Уверена, вам предстоит проделать много работы, чтобы разобраться с этими субъектными делишками.

— Всё так, — сказал Синкэ, быстрым шагам следуя рядом с ней. Каллен ускорилась. Он не отставал. — Хотя мы предпочли бы сделать это с минимум насилия. Если мы будем полностью полагаться на армию–...

— Привет новому-старому боссу, — перебила его Каллен.

К его чести, хотя Синкэ, очевидно, не сразу уловил намек, он все равно мысленно переварил его довольно быстро.

— Я хочу сказать, мы подозреваем, что кроме Верховных евнухов существует немало присутствие нежити, — пояснил Синкэ. — Их, конечно, нужно будет искоренить, но они также могут быть полезны в качестве стимула для людей пойти с нами на сотрудничество.

— Осторожнее на поворотах, — сказала Каллен. — Помни, я видела, как легко использовать "страх перед другим", чтобы пробудить худшее в людях.

— Тогда хорошо, что мы нацелены на лучшее в людях, — сказал Синкэ. — Думаю, может быть, ты поймешь, если я отведу тебя на тренировочную площадку.

— Я загляну туда позже.

Они вдвоем завернули за угол, и... Они уже были на тренировочной площадке. Каллен уставилась на него в шоке, ее разум быстро обдумывал это. Похоже, она недооценила Ли Синкэ. С самого начала их разговора он вел ее сюда, а она даже не замечала.

Она повернулась уйти, ее уязвленная гордость настаивала на том, что она не должна оставаться в месте, где ею манипулировали. Наглость Синкэ, который хитростью заманил ее сюда, чтобы он мог высказать всё, что хотел. Как будто это сработает. Какой возможной цели могло послужить заставить ее наблюдать за тренировками с участием смеси Черных Рыцарей и китайских солдат?

Для человека с такой быстрой реакцией ей потребовалось некоторое время, чтобы разобраться в том, что она увидела. Тренировки с участием штата и экипировки Черных Рыцарей, а также Китайской Федерации. Каллен оглянулась.

Это было капельку сюрреалистично. Там был Кёсиро Тодо, стоявший бок о бок с Хонг Гу, оба они руководили совместным режимом тренировок, используя смесь ресурсов обеих фракций.

— Помните, что иногда вам придется сражаться с врагом, который способен превратить безобидные предметы в смертельные ловушки, — сказал Хонг Гу. — Это особенно верно, когда сражаешься с Мастерами Хамона. Из-за их существования нам пришлось изменить нашу подготовку, чтобы приспособиться.

Тодо шагнул вперед, все еще держа шлем.

— Пока Ракшата Чаула разрабатывает технологию, чтобы дать нам шанс противостоять этому, полагаться лишь на нее – значит навлекать смерть, поражение и унижение. Ибо также необходимо научиться сражаться с врагом, могущего атаковать практически с любого мыслимого угла способами, которых вы, возможно, даже не ожидаете.

Они стояли перед полосой препятствий, выглядевшей, как дом. Они разбились на смешанные группы, вооружившись пейнтбольным оружием, а затем двинулись вперед. Поначалу всё вроде бы шло здорово. Они осмотрели комнату, тщательно ее изучили. Затем подошли к двери.

Когда один из Черных Рыцарей – вроде бы Гото – потянулся к ручке, его остановил какой-то китайский солдат. Он достал какую-то странную ткань и накинул ее на ручку, отчего там вспыхнула какая-то странная искра, и только тогда он открыл дверь.

В этот момент Гото оттащил его назад и повалил на пол как раз перед тем, как из скрытого сегмента стены загорелся маленький красный маркер. Они держались подальше от красной точки, а затем выстрелили пейнтбольным шариком в источник, покрыв его краской и полностью заблокировав.

Другой из Черных Рыцарей воспользовался столом, чтобы опереться на него – и мгновение спустя он оказался облит блестками. Затем, пока все смотрели на это, часть пола под китайскими солдатами открыла Тибу, лежащую на ней внизу с лазерной указкой.

— Мертв. Мертв. Мертв, — сообщила она им, быстро указывая на каждого.

— Обе наши процессии отстают в областях, в которых сильны другие, — объяснил Синкэ. — У Черных Рыцарей было больше опыта в борьбе с пользователями Стендов, и из-за испорченного влияния Верховных евнухов наши солдаты имели некоторый опыт в борьбе с Мастерами Хамона. Так как неизвестно, с какими врагами нам придется сражаться в будущем, мы начали обмен информацией и тренировочными процедурами, которые должны позволить открыть нам более гибкий подход.

Ага. Точно. В этом была странная доля смысла. Ее внутри терзало такое же пакостное чувство: если даже Наото настигла бездна, когда он заглянул в нее, то она думала, что им будет так легко повторить вслед за ним. Навязывать свои идеалы всем окружающим. Стать тем самым злом, с которым они хотели бороться, как всегда говорил Сузаку.

Теперь она правильно поняла истинную причину того, почему не могла расслабиться. Всё потому, что она носила эти тяжелые чувства в своем сердце.

— Никогда не думал, что смогу прожить достаточно долго, чтобы увидеть, как мы зашли так далеко, — сказал Сэнба. — Если бы только Асахина мог сделать то же самое. Если бы только генерал не...

Он замолчал. Воспоминание было слишком болезненным, или, может быть, он понял, что Каллен переживает кое-что похуже?

— Верховным евнухам пришлось за многое ответить, — сказал Синкэ. — Вместо процветающих высот, на которые мы были способны, они приводили наше государство к распаду изнутри из-за порчи и дикости.

— Как по мне, очень похоже на Британнию, — сказала Каллен. У них действительно было много работы, которую нужно сделать. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что Зеро пыталась сказать. Когда она говорила о справедливости для всех, я думала, что это всего лишь тактика вербовки.

— Когда она на самом деле имела в виду, что если хочешь бороться с несправедливостью на своем пути, то сперва нужно устранить несправедливость, с которой сталкиваются твои враги, — сказал Сэнба. — Если не сделаешь этого, то колесо продолжит крутиться, и ты вернешься туда, откуда начал.

— Привет новому-старому боссу, — сказал Синкэ. — После того, как Императрица рассказала мне, как Зеро рисковала своей жизнью, чтобы спасти ее, это заставило меня поменять мнение о ней. Сначала мне не казалось, что ей можно доверять.

— А теперь? — спросила Каллен.

— А теперь... Уже неважно, кто прячет свое лицо за этой маской. Важно лишь то, что ее намерения разоблачены на глазах у всего мира. Надеюсь, ты понимаешь, Каллен?

Каллен посмотрела на него, затем на Сэнбу, сидевшего на стуле. Старик понимающе кивнул ей. Сообщение получено громко и четко. Очень вероятно, что они знали немного больше правды о том, кем была Зеро, но они не хотели говорить об этом вслух. Было ли это потому, что она все еще была им полезна? Потому что они доверяли ей? Каллен сложно было сказать. Хотя это подводило к еще одному вопросу, который не давал ей покоя:

— Где Лелуш? — спросила она.

Господи боже. Это было похоже на то, как будто она взорвала воздушный шарик этим вопросом и полностью изменила атмосферу. Реакция на его имя, стоит сказать,

сильно отличалась от реакции, которую они испытывали в отношении Зеро. Можно было буквально почувствовать перемену вкуса в воздухе, даже если бы вам отрезали язык. Оно было соленым и горьким. Каллен это не очень понравилось.

— Принц в подземной темнице, — проворчал Сэнба. Он кивнул в сторону входа. — Его суд не сказать что бы сейчас во главе угла. Зеро время от времени проверяет его, чтобы убедиться, что он ничего не задумывает.

Или, скорее, проводит время со своим парнем. Каллен почувствовал, как ее лицо посмурнело.

— Спасибо, — сказала она. — Я бы хотел проверить всё сама. Он тот еще проныра.

На самом деле, она не хотела видеть его прямо сейчас. Он был последним человеком в мире, которого она хотела бы видеть. И все же, ноги предали ее, унося в сторону темницы, несмотря на ее внутренние протесты.

Поэтому она попыталась подумать о чем-то другом: например, о том факте, что Зеро почти наверняка получала его помощь в организации всего этого. Ширли могла бы достаточно умело сыграть эту роль. У нее была харизма, очарование, всё лучшее для этого. Но какой политический склад ума приведет все это в движение? Нет. Это обязано быть делом рук Лелуша. Он почти наверняка давал указания из своей камеры, и это заставляло ее задуматься: было ли его пленение также частью его плана?

Она тихонько проскользнула вниз, она серьезно за этим идет туда? За ответами? Убеждением в том, как они с ним обращались? Показать ему, что столкновение с ожившим трупом ее любимого брата не уничтожило ее? Каллен немного поколебалась, прежде чем сделать следующий шаг вниз, ее нога на мгновение зависла в воздухе. Наото... Каким ужасным должно было быть то будущее, если ты был готовы так сильно бороться, чтобы предотвратить его?

— Если мы формируем демократию, разве мы не должны пригласить Евросоюз? — спросила Ширли.

Не Зеро, а скорее Ширли. Голос был далеко, но она сразу узнала его. Она должна уйти. Будет лучше, если она уйдет. Ей не следовало подслушивать. Разумнее всего было бы развернуться на сто восемьдесят и оставить их наедине.

Каллен призвала [Jumpin' Jack Flash] и заставила его голову выглянуть сквозь стену сверху так, чтобы она могла подслушать.

— Пока рано, — мягко ответил Лелуш. — Они почти наверняка попытаются поглотить нашу новую организацию в свою собственную, если мы вступим в союз до того, как полностью сформируемся.

— Ох, звучит логично! — возбужденно сказала Ширли. — Меня постоянно продолжают спрашивать об этом. Какое облегчение, что теперь у меня будет ответ.

— Нет-нет. Это реальная причина, но мы не можем полагаться на нее, — сказал Лелуш. — Это будет звучать так, как будто мы им не доверяем, и это затруднит сотрудничество с ними в будущем. Вместо этого скажи что-нибудь вроде... Скоро у них выборы. И поскольку их руководство, вероятнее всего, изменится, нам следует подождать их итогов.

— Поняла! — сказала Ширли. Над ней [Schizoid Man] яростно строчил в блокноте одной рукой, в то время как другой бросал цветы Лелушу. — Господи, просто нереальный уровень дипломатии и политики. Нам никогда не приходилось сталкиваться ни с чем подобным в Эшфорде!

— Что верно, то верно, — согласился Лелуш. — Мы лишь занимались клубами, соревнующимися за кроху бюджета.

Посмотрите на них. Точнее, посмотрите, как Ширли смотрела на него. Она обожала его. Ну, это можно было понять, глянув на ее Стенд. Но если бы его не видели? Оно неважно, так как сам язык ее тела пел.

А что Лелуш? Он корпел над бумагами, которые она же, скорее всего, и принесла ему. То, что он видел, вызвало на его губах ехидную ухмылку, которая исчезла лишь тогда, когда он поднял лицо, чтобы посмотреть на Ширли. Хотя Каллен это не показалось тем лицом, которое парень должен показывать своей девушке. Оно было странным. Как бы лучше всего выразиться? Ее присутствие подбадривало его, но она не могла заставить себя думать, что причина в этом та, потому что он думал о ней в том самом смысле.

Но опять же, это не было совсем беспристрастным чтением. Особенно учитывая...

Странно. Обычно к этому времени Лелуш сказал бы что-нибудь и вполовину не такое умное, как он, вероятно, думал. Каллен подозревала, что у Ламорака закончилась энергия, но он все равно должен был способен активировать внешнюю связь.

— Лелуш? — окликнула Каллен.

Вот, черт! Она выбралась из Гурена так быстро, как только могла – и вам лучше поверить, что это было быстро. Даже когда она поднялась на Ламорак, [Jumpin' Jack Flash] уже обнаружил и активировал аварийный выпуск кабины.

— Эй, харэ валять дурака! — крикнула Каллен в кабину пилота.

Вот, что забавно. У Каллен было достаточно опыт общения с британнской знатью, и была она о них довольно низкого мнения из-за этого самого опыта. Но она даже не думала, что сопение может звучать снобистски.

Вот он. Лежит в кресле, ссутулившись и весь уставший. Прокрутив мысли в прошлое, Каллен вспомнила, что он, как правило, не слишком отличался на уроках физкультуры. Сперва с ним всё было бы в порядке, но спустя короткое время от его выносливости и следа не остается, и он будет сильно отставать от всех остальных.

— Ты самый тупой умный человек, которого я знаю, — с облегчением прошептала Каллен. — Подвергаешь себя такому риску. Что ты–...

Пока она говорила, Каллен приблизилась к кабине, чтобы она могла проверить его на наличие травм и вытащить. Но потом, в тот момент, когда она была достаточно близко, ее же повышенная скорость реакции выдала ее. Не раздумывая, она придвинулась немного ближе, чем собиралась, а затем—

Ширли поцеловала Лелуша. Это было немного неловко, учитывая, что их разделяли решетки камеры и [Schizoid Man], пытавшийся потереть ему плечо.

— Я заставлю тебя гордиться, — сказала Ширли. — Просто смотри.

— Ты уже превзошла мои самые смелые ожидания, — сказал Лелуш. — Тебе не нужно оставаться. Перед свои уходом, я установил секретный маршрут, по которому ты могла бы вернуться в Одиннадцатую Зону. С режимом скрытности Шинкиро он должен быть еще безопаснее в использовании.

— Нет. Сузаку сразу же арестует меня, как только я вернусь.

И вот оно. Она взяла маску, и интонация в ее голосе полностью изменилась, как будто по щелчку переключателя.

— Джозеф Джостар придумает легенду, чтобы не вызвать беспокойство у людей. Единственное, что меня волнует, чтобы старый мир был разрушен, а на его месте возник новый.

Этого было достаточно. Каллен повернулась и побежал вверх по лестнице, не желая больше ничего слушать. Проклятье! Ну, почему именно сейчас? Прямо тогда, когда всё, к чему они стремились, начало сходиться воедино? Но самое главное, почему именно он? Парень ее новой лучшей подруги, британнский принц и пленник Черных Рыцарей!

— Почему ничего не может быть просто? — спросила она вслух. Внезапно напряжение, от которого она избавилась ранее, с криком вернулось обратно. — Сосредоточься, Каллен. Ты солдат. Ты воин, сражающийся за дело справедливости! Вот что имеет значение. Это всё, что имеет значение!

***

Его надежды померкли, потеряны они,

Воля зла свершилась.

Теперь дух его лишь утомлен,

Солнце планировал встретить он.

***

====Шнайзель====

Вы когда-нибудь просыпались утром и чувствовали, что что-то не так? Что-то, что вы не можете точно понять? Шнайзель чувствовал то же самое. Он почувствовал это сегодня. И вчера. И за день до этого. И за день до того...

Все началось примерно в то же время, когда его отца короновали Императором. Что-то в нем изменилось. Что-то изменилось во дворе. Неосязаемое качество, которое вечно ускользало от него, как бы он ни ломал над этим голову. Оно таилось на краю его восприятия в каждый момент бодрствования. Фундаментальная неправильность, которую его чувства обнаружили, но его разум – нет.

Однако, не ошибитесь. Это не терзало его. У него не было никаких амбиций воспользоваться этим, чем бы они они было. Других это привело бы их к одержимости, паранойе и, возможно, даже отчаянию. Но не принца Шнайзеля. Для него это было праздным любопытством. Словно кроссворд. Отвлечение, интрига. Ни больше. Ни меньше.

— Так это и есть военная комната? — спросила Карин нэ Британния. Его наименее любимая сестра. — И с чего у неё такое захватывающее название? Здесь же так скучно!

Она была здесь единственной, кто никогда раньше не был на подобном собрании. За этим столом сидели некоторые из наиболее важных фигур, определявших британнскую политику. Хотя, конечно, любой из Императорской семьи был приглашен, сегодня присутствовали лишь четверо: он сам, его любащая войну сестра Карин, Первый принц Одиссей и Первая принцесса Гвиневра. Один из последних двух один играл дурака, пригнувшись под большей частью давления, оказываемого на его голову. Другая подыгрывала стереотипу противной, избалованной принцессы, в основном ради собственного развлечения.

В дополнение к ним, было несколько Рыцарей Круга. То, что им разрешили присутствовать, только доказывало их важность. Как правило, это были в основном представители аристократии, проявившие исключительную военную хватку и способности в битве. Иногда были выходцы из нижнего сословия и поднимались вверх благодаря чистому мастерству, выдержке и верности Империи. Присутствие одного из них на поле битвы было сродни появлению дополнительной Королевы на шахматной доске.

Самым важным из присутствующих Рыцарей был Бисмарк Вальдштейн, Первый Рыцарь. Личный телохранитель Его Императорского Величества и старейший друг, а также могучий воин, который как будто бы ценил дипломатию выше насилия. Чувство, которое Шнайзель разделял с ним.

Также, еще был Третий Рыцарь Джино Вайнберг. Самоуверенный добродушный юноша из «хорошей семьи». Впереди его ждало светлое будущее, и, опираясь на собственный анализ, Шнайзель вынужден был согласиться. Полон энергии и искренне верил в праведность Империи.

И наконец...

— Знаете, именная такая мысль и посетила меня, когда я здесь впервые оказался, — сказал Десятый Рыцарь, Люциано Брэдли. — Вскоре выяснилось, насколько она интересна, сколько жизней находится в руках тех, кто находится в этой комнате. Мы прямо как драконы, копящие драгоценное сокровище – жизнь.

Эти двое в одной комнате не очень хорошо ладили с Одиссеем, это было видно за милю. Он никогда не знал, как относится к ним, так как в его теле не было ни одного сильного хребта. С другой стороны, каждая косточка в теле Британнского Вампира жаждала крови его врагов. И, вероятно, нескольких его союзников.

— Если не возражаете начать? — начал Шнайзель. — Имеется несколько вопросов для обсуждения, и я уверен, что мы все предпочли бы как можно скорее вернуться к своим делам.

— Ты имеешь в виду, что хочешь вернуться к игнорированию ситуации, связанной с Лелушем, — фыркнула Гвиневра. Надменная, как и всегда. — Это оскорбление. Мятежники-изменники, удерживающие нашего давно потерянного брата, чтобы судить? Какие возможные обвинения они могли придумать?

— Его Величество проявил личный интерес к этому вопросу, — вмешался Бисмарк. — Он поручил чрезвычайно надежному человеку решить этот вопрос.

Отец? Проявил личный интерес...? Во всем, что выходит за рамки его исследований? В голове Шнайзеля завертелись вопросы. Это было похоже на еще одну подсказку, но он не мог понять к чему именно. Еще один ход в какой-то грандиозной ужасной игре, в которую играют игроки за пределами его видения. Ход от отца? Против кого? С каким противником он играл? На какие ставки?

И как Шнайзель мог заслужить сесть за этот стол?

— Разве это не камень с души? — посмеялся Одиссей. — Приятно видеть, что Его Величество так тщательно обдумывает, как лучше всего решить данную проблему.

— С того места, где я сижу, это больше похоже на то, что Его Величество играет в фаворитов, — сказал Люциано. — Пропавший принц громко и быстро вернулся, но затем так же быстро сгорел.

— Его Величество проявляет необычную снисходительность к Лелушу. А еще Наннали! — жаловалась Карин.

— Ох, да хватит уже, — сказал Джино. Надоели сплетни? Или, возможно, почувствовал, какое неудобное направление может быстро принять этот разговор? — Посланный на его выручку агент. Это кто-то, кого мы могли знать?

Ответ Бисмарка на этот вопрос оказался еще более удивительным, чем его первоначальное заявление.

— Никто здесь не имеет доступа знать ответ на этот вопрос.

— Да это же смешно! — вскрикнула Карин, ударяя кулачком по столу перед ней. — Вы прибегли к СРА? Это же должно быть военный экшен, а не шпионский триллер! Сама мысль, что королевскую особу можно предать суду, как будто он какой-то вонючий простолюдин, просто оскорбительна!

— Будет неприятно, если Китайская Федерация возьмет себя в руки с исчезновением Верховных евнухов, — криво заметил Джино, откидываясь на спинку кресла — Я слышал, что они собираются заключить союз с соседними странами, в том числе с несколькими, которые желают выйти из Евросоюза.

— Хм, мне уже осточертело проливать европейскую кровь, — усмехнулся Люциано. — Мне недавно стало интересно, просят ли пользователи Стендов о пощаде так же, как это делают другие люди.

— Я еще раз должен напомнить вам: у Его Величества уже есть агент для расследования деятельности Черных Рыцарей, — строго сказал Бисмарк. — Поэтому против Черных Рыцарей не следует предпринимать никаких действий, если только они сперва не пройдут через меня. Это может помешать текущим ключевым операциям, о которых вы не знаете.

По мнению Шнайзеля, он знал, что лучше не предлагать дюжину или около того планов, которые он разработал с явной целью устранения Китайской Федерации как угрозы. Выглядело вполне очевидным, что Бисмарк даст отказ им. Вряд ли он ответит как-то иначе. В ином случае было бы так элементарно получить представление о форме этих «ключевых операций», если бы он согласился с теми планами, которые не имели значения. Достаточно умный человек мог бы таким образом нащупать границы схемы, а Бисмарк был слишком хитер, чтобы попасться на эту удочку.

— В таком случае мне, наверное, следует упомянуть, что я уже предприняла несколько попыток, — призналась Гвиневра. — Я организовала партию оружия для повстанцев в Корее и Индии. Таким образом я надеялась вызвать некоторые проблемы и затруднить им поддержание стабильности. Ничего особенного, капелька незарегистрированного огнестрела. К сожалению, они были перехвачены по пути. Я до сих пор не уверена, как им это удалось.

Это заполнило несколько пробелов в знаниях Шнайзеля. Ему показалось, что происходит что-то странное. Но еще более странным был тот факт, что ему противостояли так чисто, так точно. На самом деле это совершенно прояснило ему еще одну истину: Лелушу не угрожала реальная опасность, и он продолжал играть в свои игры в международной политике.

Хотя этот конкретный лакомый кусочек он пока оставит при себе. Если он хотел участвовать в этой загадочной грандиозной игре, то ему не стоит упускать такие открытия.

— В любом случае! Причина, по которой я вообще пришла сегодня сюда! — задорно объявила Карин. — Я хочу знать, как дела обстоят с Наннали?

— Мне казалась, тебе не нравится Наннали? — полюбопытствовал Одиссей.

— Не нравится! — улыбнулась Карин. Он бы назвал ее акулоподобной, но даже акулы уплыли бы в страхе от этой улыбки. — Но мне нравиться мучить ее, и это дало бы мне такие возможности. Кроме того, это отличный повод обрушить на кого-нибудь молоточек.

И вот сейчас у Шнайзеля не только был ответ на это, но и абсолютно никакого недостатка в том, чтобы озвучить его.

— Наша шпионская сеть в Европе не уловила никаких признаков того, что у них спрятана Наннали, — сказал он. — Хотя это вряд ли является доказательством того, что они не замешаны. Во всяком случае, мне это указывает это на то, что они очень осторожны с ней. Впрочем, это поднимает другие вопросы?

— Другие вопросы? — спросил Джино.

Шнайзель прикрыл глаза. В любом случае сейчас он ничего не теряет, раскрывая свои мысли. Тем не менее, здесь можно было кое-что получить. У других присутствующих могут быть ответы на вопросы, которые терзали его любопытство. Или, возможно, у них были другие вопросы, которые он еще не рассматривал.

— Зачем прилагать такие усилия, если они все еще еще не объявили, что она у них? — задумался он. — Мы не получали никаких сообщений о заложниках. Никаких просьб о выкупе. Вообще никаких требований. Наннали не обладает никакими особыми знаниями о текущих разведывательных операциях, равно как и никакой информацией, которая могла бы быть полезной в нашей борьбе против Европы.

— Даже если бы такое имело место быть, мы бы поменяли данные детали, как только узнали бы, что она похищена, — сказал Одиссей. Факт, который уже должен был быть очевиден всем присутствующим.

— Да кого волнует их мотивы? — спросил Люциано. — Что действительно важно, так это то, что очевидно, что эти лодыри из Евромусора взяли что-то, что им не принадлежало. Мы должны разбомбить их обратно в каменный век и вернуть ее. Хватит этой причудливой закулисной дипломатии, этой чуши! Давайте отберем самое ценное, что у них есть – их жизни!

— Я при всем уважении выражаю несогласие, — произнес Шнайзель.

Джино поморщился, услышав план Люциано, и поморщила еще сильнее, когда заговорил Шнайзель. Понятно. У Британнского Вампира было подходящее имя. Принц тщательно подбирал слова, чтобы не вызвать сцены.

— Именно тогда, когда оставляешь людей без всякой надежды, они в большинстве своем склонны восстать. Вот почему я в первую очередь принял эту стратегию: обеспечить, чтобы у народов Европы оставалась надежда даже после того, как они будут завоеваны.

Вот в чем проблема с кровожадным подходом. Когда вы отнимаете у людей слишком много, они, как правило, ударяют в ответ. Шнайзель видел, как это происходило снова и снова, всякий раз, когда он читал историю. Неосторожные лидеры, которые думали, что в своем отнимании всего лежит справедливость и благо, в итоге оказывались на плахе. Гораздо лучше дать им хотя бы иллюзию надежды.

Именно по этой причине Шнайзель никогда не позволял себе воли к победе. Он понимал, что это ловушка. Обладать такой волей означало «слепо цепляться за надежду». Но нужно спросить, что лежит на конце этой веревки? Действительно ли победа – есть спасение, или это проклятие хуже поражения? Гораздо лучше проигнорировать указующий перст и смотреть в небо, на которое он указывает. Сосредоточиться на цели, но не быть ее рабом. Быть готовым сдаться в любой момент, и враги никогда не смогут вас предугадать. Вот что значит быть мастером масок.

— Люди жаждут стабильности, — сказал Шнайзель. — Благодаря моим закулисным действиям у народов Европы вместе с недовольством к жизни растет подозрение к их лидерам. В свою очередь, это заставляет лидеров настороженно относиться к следующему раунду выборов, что повышает вероятность того, что победители этих выборов сядут за стол переговоров со мной.

Отсюда он мог действовать так, чтобы натравить их друг на друга, еще больше разделив континент. Он уже давно наслан о теории этой стратегии в Высшем Британнском Обществе, но ему было ясно, как день, что никто из них не понимал Европу достаточно хорошо, чтобы знать, как это правильно сделать. Для него это был интересный интеллектуальный вызов. Отвлечение от его истинной деятельности и закулисных расследований.

— Пфф. Выборы! — фыркнула Карин. — Никогда не понимала всей этой демократии. Давать такую власть обычному люду? Тем, кто ничего не знает о правлении? Держу пари, первое, что они сделают, это проголосуют за предоставление себе же налоговых льгот.

Говорит как несведущая девочка, коей она и была. Представление Карин о мире в лучшем случае ограничивалось деятельностью Высшего Императорского Двора Священной Британнской Империи. Она не была так начитанна, как ей нравилось притворяться, и это наблюдение даже на десятую часть не было таким оригинальным или проницательным, как она могла бы подумать. Как и тем другим, кого он слышал, кто говорил о расколе Европы по швам, ей не хватало даже этого базового понимания.

— Демократическая система Европейского Союза работает не совсем так, — сказал Шнайзель, откидываясь назад, чтобы поведать урок истории. Он был краток и использовал небольшую «детскую ложь», поскольку тема была гораздо более сложной и запутанной, чем могла понять Карин.

— Они создали эту систему, чтобы свести к минимуму возможность тирании, — начал Шнайзель. — Они хотели подчеркнуть идеалы свободы и независимости в своих странах, и потому они создали систему сдержек и противовесов, чтобы гарантировать, что ни один человек не держит в своих рука всю квоту власти.

— Делая себя слабее в процессе, — сказала Гвиневера. — Без одного четкого, постоянного правителя их видение будущего в лучшем случае туманно.

— Действительно, в своем стремлении к стабильности человечество жаждет быть ведомым, — кивнул Шнайзель. — Вот почему они выбирают триумвират, а не одного лидера. Несколько человек выдвигают себя на эту роль, и трое лучших из них назначаются правителями Европы. Любое важное решение, которое должно быть принято ими, обязано получить не менее двух голосов "за" среди них перед тем, как оно будет задействовано.

— По-моему, это похоже на тупик, — сказал Джино. — Они ничего не получат таким путем.

— И по этой причине у каждой страны также есть отдельный избранный представитель. Совет Сорока имеет право накладывать вето на решения, принятые – или не принятые – триумвиратом. Хотя для этого требуется, чтобы как минимум двадцать четыре члена этого совета одобрили право вето, или 60% всех членов совета, способных присутствовать. Этот метод гарантирует, что власть не сосредотачивается в каком-либо одном человеке или даже в достаточно отдельной группе. Если людям не нравится, как работают их лидеры, они всегда могут проголосовать против них.

— В этой системе есть несколько очевидных проблем, — заметил Бисмарк. — Волны популизма, демагоги, которые апеллируют к борющемуся низшему классу. Не говоря уже о том, что участие в выборах обходится дорого, и поэтому только более состоятельные классы добиваются чего-либо заметного.

— Это еще не все, — продолжил Шнайзель. — Чтобы обеспечить себе ресурсы, необходимые для народов оставаться свободными, европейские страны позволили существовать диктатурам в Африке и на Ближнем Востоке, чтобы они могли легко получить доступ к их месторождениям нефти и сакурадайта.

Или, по крайней мере, так было до того, как они с Корнелией проложили путь через Африку на Ближний Восток и проникли в южную Европу.

— В то время как Британния говорит о вещах так, как оно есть, Евросоюз является ярким примером вопиющего лицемерия. Хоть они и утверждают, что все мужчины и женщины равны, они толкают беженцев на границах своих земель в гетто и заставляют их юношей сражаться за их военных на передовой.

— Еще я постоянно слышу распущенности от их высших классов, — прищелкнула языком Гвиневера. — Их медиа-циклы как будто зациклены на этом.

— Любите смотреть европейские новости? — спросил Люциано. — По правде говоря, Моника тоже какое-то время так делала! Она подумала, что это сатира. Ее физиономия, когда она узнала, что это на самом деле? Бесценно!

— Аня сфоткала, если кто-то хочет посмотреть, — предложил Джино. Никто этого не сделал. — Ну, в любом случае, я слышал, что их лидерская верхушка – это длинный ряд торгашей, политиканов и генералов. Наверное, это облегчает некоторым людям покупку голосов, да?

Да, в самом деле. Таким некоторым людям, как принц Шнайзель, Премьер-министр Священной Британнской Империи.

— Если больше никаких вопрос нет? — спросил он. Похоже, таких не было. — В таком случае, можем ли мы объявить встречу закрытой? К моему глубокому сожалению, меня ждут планы битв на ближайшее будущее.

С этими словами он вышел, присоединившись к Канону за пределами конференц-зала. Все остальные возвращались к своим делам. Гвиневра, Одиссей и Карин сплетничали между собой, в то время как Бисмарк загнал Джино и Лучано в угол, чтобы обсудить все дела, касаемые Рыцарей Круга.

— Как прошло? — быстро спросил его верный помощник, присоединяясь к его шагу, когда он вернулся в свой кабинет.

— Ужасно, — ответил Шнайзель, слегка улыбнувшись. — Такое чувство, будто мы находимся на грани армагеддона, даже не зная почему.

И знаете, что? Шнайзель был очень взволнован увидеть, какую форму примет конец света. Всё любопытнее и любопытнее.

***

Но тут вмешался незнакомец:

«Услышь сперва мой рассказ!

Победить мы сможем вместе злодеев этих,

Справедливость все еще может восторжествовать!»

***

====Зеро====

— Три.

Современные технологии просто поражают воображение. Когда-то давным-давно подобный момент пережила бы горстка людей, которые после рассказали бы другим о том, что они видели, чтобы это могло быть запечатлено в анналах истории. Здесь? Сейчас? Это транслировалось в прямом эфире для всех. Этот сияющий момент, который разрушит старый порядок и положит начало установлению нового на его месте.

— Два.

В воздухе витало предвкушение. Там море дипломатов, послов, политиков и многих других. Самые могущественные люди своих стран. Ожидают. Затаив дыхание. Электричество искрится в воздухе, их сердца бьются на удар быстрее обычного, пока они ждут, и они ждут, а предвкушение тем временем растет.

— Один.

Предвкушение того момента, когда она прибудет.

— Зеро.

На самом пике [Schizoid Man] отодвигает занавеску, открывая ее, выходящую вперед с широко раскинутыми руками. Она кланяется, когда они разражаются бурными аплодисментами. Это опьяняющее чувство. Восхищение, признание. «Ты мог бы слышать всё это», подумала она. Далеко отсюда в этой шикарной тюремной камере ты слышишь это, Лулу?

— Дамы и господа, добро пожаловать в один из самых важных моментов в мировой истории! — начала Зеро, как только стихли аплодисменты. — Сегодня не менее сорока стран собрались вместе со всего земного шара! Страны, народы которых устали от старого мирового порядка, страны, которым приходится выпрашивать объедки от уже имеющихся сверхдержав! Сегодня мы создадим новое общество и лучший мир. Справедливое и открытое для всех общество, способное превзойти Европейский Союз! Добро пожаловать, всё человечество! Это момент, когда мы официально ратифицируем Объединенную Федерацию Наций!

Еще больше аплодисментов, и под своей маской Ширли светится от гордости. Над ней [Schizoid Man] исполняет довольно триумфальную форму подбадривания, которой она благодарна и которую никто, кроме нее, не видит.

— За последние несколько месяцев мы столкнулись со многими испытаниями, — продолжала она. — Мы нашли мастеров древнего стиля боя, известного как Хамон. Они скрывались от вампирской тирании Верховных евнухов бывшей Китайской Федерации. Их терпение и храбрость, наконец, были вознаграждены, поскольку они заняли свое законное место на солнечном свете, в то время как нежить, ради уничтожения которой они живут, сбежала обратно в тень – где эти монстры никогда не найдут убежища! Им негде спрятаться или полакомиться человеческой плотью и кровью!

И вновь аплодисменты, еще громче, чем раньше. О да. Окинув взглядом этот зал, Зеро слишком хорошо помнила, как они были потрясены, обнаружив присутствие нежити, задержавшейся в границах их же страны. Узнав о влиянии, которое они оказывали на их общество. Они почти умоляли о помощи в уничтожении этой заразы. Сделанное так давно наблюдение Синкэ оказалось еще более верным, чем он мог предположить.

— Мы начинаем наше собственное исследование сверхъестественных элементов, к которым приковалось всеобщее мировое внимание! Стенд, нежить и многое другое, что скрывались на краю человеческого восприятия. Есть те, кто использовал бы эти силы, чтобы творить добро, но есть и те, кто хотел бы творить зло. Первых я призываю присоединиться к нашему делу! Последним я сделаю следующее предупреждение.

Она замолкла для пущего эффекта и откинула плащ, высоко подняв руку над головой, словно нащупывая какую-то невидимую ручку.

— Мы поборим тех, кто желает творить зло с помощью этих сил, так же, как человечество преодолевало любую проблему, с которой оно сталкивалось на протяжении всей его истории. Сперва поняв, а после обратив ее к нашей цели! С помощью этого метода мы поборим сверхъестественное. Мы поборим несправедливость. Мы поборим зло во всех его формах!

Услышь это, Лелуш! Услышь, что она говорила из глубин своей души! Услышь крик о справедливости, призывающий ко всем живым существам. Услышь крик, который все злые существа стремятся заглушить, пока тот не превратился к кличь!

— Мы поборим попытки Британнской Империи подорвать наше единство, поскольку они боятся нашего союза. В своих попытках посеять Золотое Яблоко раздора среди нас, они демонстрируют лишь свою собственную слабость: Нетерпимость! К разным идеологиям! Разным людям! К союзу, преодолевающему их испорченные идеи социального дарвинизма! Британнская тирания будет выброшена на свалку истории, в то время как Объединенная Федерация Наций – нет, правильнее, всё человечество устремится к небесным звездам через единство, справедливость и свободу!

Подумать только, что когда-то она сама купалась в этой лжи. И в итог всё свелось к тому, что некий высокий, темноволосый и прекрасный принц той же самой Империи открыл ей глаза на то, что теперь казалось ей очевидным.

На этот раз публика не аплодировала. Вместо этого, как раз когда они собирались захлопать в ладоши, какая-то яркая искра выкрикнула слово, подняв кулак в воздух: «Ора!»

И все, как один, подхватили его.

— Ора! Ора! Ора! Ора! Ора! Ора!

Это было потрясающе. Под своей маской Ширли лила слезы. Это был самый жизнеутверждающий момент за всю ее жизнь. Услышь это, Лулу. Слушай внимательно. Они приветствовали речь, которую ты написал для нее. Это было захватывающе. Это было очищением.

— Ора! Ора! Ора!

Это было совершенно нелепо, и она боялась, что в любой момент может начать смеяться.

***

Он слушал послушно. Он слушал внимательно.

Его ужас всё рос и рос.

И когда рассказ незнакомца подошёл к концу,

Он вновь почувствовал боль.

***

====Лелуш====

Представьте, каково это: иметь цель, которая держится почти десятилетие, и большую часть этого времени средства для ее достижения остаются вне вашей досягаемости. Вы желаете ее. Вы жаждете ее. Сама ваша жизнь существует для того, чтобы увидеть, как она разворачивается..

А потом в один прекрасный день средства, чтобы сделать шаг навстречу ей, падают вам на колени. Из ниоткуда. Словно сам Бог преподнес их в подарочной упаковке лично для вас.

«Наконец, 17-я статья нашего нового устава, все ратифицировавшие его страны теперь заявляют о том, что навсегда откажутся от своей военной силы.»

Внезапно вы вспоминаете их. Сценарии, которые вы придумали за эти годы. Вы игрались ими время от времени, думая, что это всего лишь безобидные бредни. Внезапно уже не настолько безобидные. Вы можете реализовать их. Вы можете сделать шаг к этой цели. Вы можете привести в движение вещи, которые привели бы цель не только на расстояние вытянутой руки, но и настолько близко, что вы могли бы нести её чуть ли не на шее.

«Чтобы гарантировать безопасность стран-участниц, мы согласились использовать боеспособные армии, не связанные с какой-либо одной страной. Данная роль была отведена Черным Рыцарям.»

Затем представьте, что вы можете видеть, как оно разворачивается у вас на глазах, в то время как вы застряли в тюремной камере. Сведены к роли консультанта в ожидании «суда». Отошли на задний план, когда предпочли бы быть там, со всеми ними. Толкаете и подталкиваете их. Используете свою природную харизму и интеллект, чтобы быстрее продвигаться вперед.

— Просто поразительно, как быстро они всё устроили, — сказал вслух Лелуш. — Стоит отдать им должное, все они действовали быстро и точно, чтобы убедиться, что все на месте. С падением и дискредитацией правительства Китайской Федерации образовался вакуум власти. Вакуум, который оказался готов быть заполнен в любой момент благодаря моим махинациям.

Он медленно поднялся на ноги и выключил телевизор, держась спиной к решетке камеры.

— Согласен со мной, Канаме Оги?

Человек, стоявший там, ничего не сказал.

— Не будешь праздновать вместе с остальными? В этот момент триумфа! У тебя есть всё, что тебе нужно, не так ли? Чтобы осуществить мечту, которая была у твоего лучшего друга перед его смертью. Освобождение Японии более чем на расстоянии вытянутой руки.

— Я не понимаю тебя, — сказал Оги. Его голос был как у полицейского, допрашивающего известного сообщника преступника, тот был полон подозрительности и осторожности. — Какого черты ты задумал?

В этот момент праздное любопытство стало предметом серьезного рассмотрения для Лелуша: почему Оги был здесь, прямо сейчас? Взгляните на его язык тела. То, как он себя ведет. Темные очки – в помещении. Он нервничает.

Некомфортно. Что-то скрывает. Секрет? Что он задумал? Зачем вот так держаться подальше от других? Судя по его типу личности, он хотел бы быть там, со своими друзьями. На то имелось только две причины, по которым он бы держался подальше: если нужно было разобраться с чем-то более важным, но допрос Лелуша мог подождать. Что касается другой причины, он пытался уберечь их от чего-то, но от чего—

— Ты потерял контроль над своим Гиассом, — сказал Лелуш. Гримаса Оги выдала его с поличным. — Прямо как с Мао. Ты не можешь вырубить его. Ты проецируешь свое эмоциональное состояние на всех, кто слышит твой–...

Кто слышит твой голос. Лелуш повернулся к стене и намеренно ударил по ней так сильно, как только мог.

— Ты надеялся, что сможешь манипулировать моими эмоциями, чтобы я что-то ляпнул? — вопросил Лелуш, боль стерла «подозрение» Оги из его головы. — Нет... Я бы сказал, что ты хотел поговорить с кем-то, с кем ты не чувствовал бы себя виноватым в том, что взял на себя эмоциональные русские горки. Ну, как, угадал?

— И кто из нас пленник?! — крикнул Оги в камеру. Как он смеет так с ним разговаривать– Лелуш снова ударил кулаком в стену.

— Правильный ответ: ты, — плавно ответил Лелуш, как только почувствовал, что успокаивается. — Пленник эмоций и собственной слабой воли.

Хотя на переднем плане его мыслей было что-то еще. Независимо от того, как его разум вращался вокруг этой единственной точки, она всегда оставалась неизменной, незыблемой основой, на которой держались все остальные мысли и эмоции:

Что с Наннали?

Она тоже потеряет контроль? Именно это, видимо, и происходило с теми, кто обладал этой силой, называемой Гиассом. Эта чертова ведьма! Какую игру она затеяла? Чего могла желать бессмертная Мастер Хамона, чтобы она так обращалась с другими? Подвергнуть их этому одиночеству и отчаянию?

— Тебе следовало взять Стенд вместо Гиасса, — сказал Лелуш. — Прости. Что ты сейчас переживаешь за гранью моего представления.

Его реакция возымела смысл только после того, как Оги ушел. Лицо японца исказилось от ярости, и он потянулся вперед, чтобы ухватиться за прутья, словно пытаясь раздвинуть их всей тяжестью своего гнева. Затем он хмыкнул, развернулся на каблуках и бросился обратно вверх по лестнице.

Почему он так отреагировал? А как иначе? Канаме Оги терпеть не может манипулятивных элитистов вроде Лелуша. Такой человек, предлагающий ему поддержку в такое время, должен быть подобен ногтю на доске. Почему? По целому ряду причин. Выбирайте сами. Потому что это заставляет его усомниться в искренности извинений. Потому что это бросает вызов его взгляду на себя как на того, кто борется против элит, которые охотятся на него и его друзей. Он мог бы построить связь с Шестью Домами, так как они были патриотами, сражающимися за Японию по-своему, но Лелуш мог быть лишь еще одним эксплуататором. Манипулятором. Теневым присутствием, преследующим свои цели.

Людям не нравится, когда их повествованию бросают вызов. Люди предпочли бы видеть маску, а не человека, скрывающегося под ней. И теперь у Оги была сила, которая предавала его, усиливая его же гнев.

Что привело его обратно к Наннали. В частности, новости о его сестре... или полное их отсутствие. О ней упоминали в новостях ровно один раз, сказав, что ей нездоровиться и какое-то время ей придется не выходить на публику. Вот и все. С тех пор о ней никто и словом не обмолвился. И хотя он был обеспокоен тем, как она справляется с делами, а также надеялся, что сможет убедить Ширли забрать его сестру или, по крайней мере, договориться о встрече с ней.

Но... Нет. Ничего. Не было также никаких попыток связаться от Сузаку или Юфемии, чтобы проинформировать его о ее самочувствии. Что подводило его к одному неизбежному, страшному выводу.

Кто-то похитил его сестру.

Это казалось невозможным, но факты выстраивались в ряд. Будь она больна или умерла, было бы больше информации о том, что стряслось. Это подводило его к выводу, что они скрывали правду, даже от него, всё ради того, чтобы они могли провести расследование, избежав всеобщего внимания мира.

Но кто? Список подозреваемых был не мал. Император? Шнайзель? Остатки культа Верховных евнухов? Сами Черные Рыцари как средство повязать его? Очередная фракция, о которой он еще не слышал? У него было так много врагов или тех, кто хотел бы манипулировать им. Слишком много мотивов, слишком много подозреваемых. Он прокручивал сценарий за сценарием, но продолжал заходить в тупики.

— Информация, — нахмурился он, расхаживая по камере. — Мне нужно больше информации! Мне нужно выбраться отсюда, мне нужно выяснить, что случилось!

За его спиной раздался кашель. Похоже, Каллен решила нанести ему визит.

— Что-то не так? — спросил он. — Разве не хочешь провести время за празднеством со своими друзьями?

— Это было часы назад, — ответила Каллен.

Часы назад? Он правда, сам того не заметив, провел столько времени своей одержимостью Наннали?

— Ты в порядке?

— Хмф, сама как думаешь, кого смеешь спрашивать? — складно ответил он. — Ну и? Всё продвигается быстро?

— Как по маслу, — сказала Каллен. — Они все подписались без лишней суеты. Черные Рыцари уже принимают добровольцев из целого ряда новых стран. Вдобавок ко всему, Британния прислала с адвоката.

Хотя это и обнадеживало в одном смысле, в другом было утомительно. Его «суд» должен состояться скорее раньше, чем позже. Это было хорошо. Чем раньше он освободится, тем скорее сможет отыскать сестру. С Черными Рыцарями или без них, он проползет через всю преисподню на четвереньках, чтобы увидеть ее в безопасности, а затем понесет её на спине, когда они выйдут из этой преисподни, чтобы защитить ее.

С другой стороны, это означало, что Британния проявила явный личный интерес к этому делу, что серьезно затруднило бы его телодвижения.

— Встречусь с адвокатом в другой день, — сказал Лелуш. — Скажи ему, что я отдыхаю.

— Звучит логично, — произнес знакомый голос. — Учитывая, каким несносным ты можешь быть, тебе, должно быть, приходится довольно часто отдыхать.

Это была женщина в пудрово-голубом парике и элегантном деловом костюме. Не то чтобы маскировка была особенно убедительной. Она поправила свои треугольные очки и смерила его жестким взглядом. Ах, только в этот единственный раз он позволит себе почувствовать облегчение, увидев ее здесь.

— Говорит, её звать Сесила Сквайр, — сказала Каллен. — Хотя у меня сильные подозрения, что на самом деле она не нуждается в преставлении.

— Прошу, можете называть меня С.С, — сказал его новый адвокат. Она протянула руку через камеру, чтобы пожать ему руку. — Нам нужно многое обсудить, Ваше Высочество.

В этот раз она сказала то, с чем он был абсолютно и полностью согласен.

— Каллен, немного уединения? — попросил он.

Она посмотрела меж ними, затем задрала нос и ушла с высоко поднятой головой. Как бы он ни был признателен за то, что у него была хоть какая-то поддержка, чтобы справиться с С.С., это была его и лишь его ответственность.

— Итак? Если ты здесь, значит ты принесла новости о моей сестре? — спросил Лелуш.

— Похищена, — призналась она. Он не дрогнул. Он ожидал это. Или, скорее, он боялся этого. С.С. вытащила папку из сумочки. — У меня уже есть со мной соответствующая информация. Чтобы перейти прямо к делу, у нас есть подозреваемый, но в этом нет никакого смысла.

Переход прямо к делу звучал как потрясающая идея.

— Моя сестра потеряет контроль над своим Гиассом?

— Сейчас это неважно, мы должны сосредоточиться на ее поиске.

Отмахивается? Пришло время ей узнать свое место!

— Каллен! Я бы хотел, чтобы эта женщина–...

— Как ты похож на своего отца, — перебила она. — Ты просто обязан полностью контролировать всё и вся, даже когда находишься в тюремной камере.

Как он и предполагал. Она бы не проделала весь этот путь, чтобы повидаться с ним, если бы ей не нужно было увидеться с ним. Это давало ему огромное преимущество в этом разговоре. Он мог в любое время послать ее прочь. Ему нужны ответы, и он собирался их получить!

— Всё зависит от её силы воли, — сказала С.С., передавая свой доклад через решетку. Он схватил его. Естественно, он так сделал. Любая информация о похищении Наннали дала бы ему пищу для размышлений. — Но да, в конце концов сила выйдет за пределы, и она потеряет над ней полный контроль. Чем больше она будет ею пользоваться, тем быстрее это произойдет.

— Как интересно, — холодно сказал Лелуш. — Ты всем своим существом презираешь вампиров и зомби, и все же ты монстр не хуже их. Тебе нравится наблюдать, как другие медленно страдают? Я не могу придумать никакой другой причины, по которой ты захотела бы поделиться такой силой с другими.

— И тем не менее, ты поделился силой Стенда с другими по своим причинам, — парировала С..С. — Даже если это может их убить. Даже если это притянет к ним других пользователей Стендов. Ты оборвал жизни других людей словом и делом. Ты вовлек в опасные предприятия тех, о ком, как ты утверждаешь, заботишься. Я уже давно приняла себя такой, какая я есть. А ты принял себя?

Принял ли? Какая-то часть его мозга наблюдала, анализируя каждую его мысль. Ответ: нет. Он не принял то, кем он был. Не совсем приятная мысль, особенно когда наблюдатель назвал ему имя человека, которого он действительно расстроил: самого Лелуша.

— Прочитай документ, — сказала С.С. — Тем временем нам придется поработать над твоей защитой в суде. Это самый верный способ обеспечить тебе побег, а затем вместе мы сможем найти твою сестру.

— Вместе? — спросил Лелуш. — С чего ты взяла, что я помогу тебе найти ее после того, что ты сделала?

— Потому что, если ты собираешься ее найти, тебе понадобится сообщник. Тебе не справиться с этим в одиночку.

Что заставило Лелуша еще раз пробежаться по вероятностям. Он мог бы подтолкнуть ее немного дальше. Пригрозить отказать ей в помощи. Было очевидно, что она пришла к нему, потому что он был ей нужен, чтобы отыскать ее – для нее совершенно не имело значения, что они—

Нет, погодите. Это было неправильно. Сузаку и Юфемия помогли бы ей. Возможно, они не были бы так способны к расследованию, как он, но у них имелась поддержка всех британнских спецслужб, которые были бы в его распоряжении и по его зову. Пропавшая принцесса? Ну разумеется, они бы потратили все свои ресурсы, чтобы найти ее! Он был так рассеян и с подозрением относился к ее намерениям, что этот совершенно очевидный факт совершенно ускользнул от него!

Возможно ли... Что С.С. проявляла некую форму сочувствия? Или имела место быть еще одна скрытая причина, по которой она была здесь? Лелуш не мог придумать никакой причины. Однако, это не исключало возможности того, что такая вещь могла существовать...

— Ладно, так и быть, — сказал он. — Я бы хотел сперва немного времени, чтобы прочитать этот доклад. Мы обсудим мое дело в деталях завтра.

В конце концов, это не имело особого значения. Если С.С. вознамерилась быть препятствием на пути к счастью его сестры, то он уничтожит ее. Пока он будет подыгрывать. Будет её «сообщником». Если он хотел докопаться до более глубокой правды, то ему придется притянуть ее поближе, а не отталкивать.

Хотя наблюдатель всё ещё шептал на задворках его сознания: Это потому, что она подозревает, что ты так о ней думаешь? Или это потому, что тебе трудно доверять другим?

***

«Думал я, что мне ведомо зло,

Но лишь сейчас я узрел,

что дело твое – праведней всех.

Перед тобой я готов на колено припасть.»

***

====Мир====

Мир наблюдал, затаив дыхание. Политический ландшафт в последнее время изменился, мягко говоря, невообразимым образом. То, что произойдет дальше, зависело исключительно от этого события, которое случалось только раз в пять лет. Все, кто проявлял хоть малейший интерес к будущим событиям, собрались вокруг своих телевизоров или экранов компьютеров. Даже те в Британнии, кто отвергал демократию, знали и понимали важность этих событий и стремились понять, чего стоит ждать.

— Репортаж в прямом эфире из здания Европейского Парламента в самом центре Парижа, где по результатам захватывающего раунда выборов по всему континенту появилось не менее трех новых Консулов!

Репортёр на мгновение замолчал, чтобы вскоре продолжить.

— Для тех, кто не осведомлен о тонкостях политической системы Европейского Союза, позвольте мне поподробнее объяснить её: поскольку в Евросоюз входит множество стран с широким спектром разнообразных культур, разбросанных по огромной территории, было сочтено неправильным назначать лишь одного прямого представителя, который будет отвечать за всю структуру. С этой целью из большого числа кандидатов избираются три Консула, каждый из которых имеет несколько отличные полномочия в отношении различных государственных органов. Цель данной системы в том, чтобы предотвратить концентрацию всей власти, одновременно давая возможность услышать голоса всех людей. В ходе знаковых выборов одновременно были избраны три новых Консула. Ах! Похоже, что сейчас выйдет Спикер парламента, чтобы официально представить их! Мы собираемся показать это объявление в прямом эфире!

Камера переместилась, чтобы показать старика, входящего в зал из задней двери, тот направлялся к центру громадного круглого стола, где терпеливо ждали все региональные делегаты. Старик улыбнулся, поворачиваясь, чтобы убедиться, что он смотрит им всем в глаза, и был осторожен, чтобы не оставаться лицом к одному и тому же направлению более нескольких секунд, пока говорил.

— Дамы и господа! Вам я не нуждаюсь в представлении. Но для всего мира, — он указал на экран на стене, на котором был изображен вращающийся глобус, — я должен представиться как господин Василий, Спикер Европейского Парламента. Моя обязанность состоит в том, чтобы санкционировать разбирательство и обеспечить гражданский дискурс между всеми сторонами. Однако, мне также доставляет огромное удовольствие представить всех трех наших новых лидеров миру в целом. Три замечательных человека, которые демократическим путем заслужили свое право руководить нами.

Приглушенные аплодисменты. В Британнии Чарльз усмехнулся.

— Руководствуются простым конкурсом популярности, — сказал он. — Какое отношение популярность имеет к эффективному управлению? Неужели они не видят? По принципам выживания наиболее приспособленных – их лидеры превращаются в декадентствующих, харизматичных паразитов!

— В своем стремлении к свободе, — размышлял вслух Бисмарк, — они отдали её тем самым людям, от которых стремились её защитить.

Аплодисменты стихли, в немалой степени благодаря успокаивающим жестам господина Василия, который довольно широко улыбался.

— Знаю-знаю. Мы все очень взволнованы. Однако, мы должны продемонстрировать миру благопристойность, а также мудрость демократии. Начнем мы с! Рудольфа фон Штрохайма!

В зал вошел наполовину механический человек в темно-зеленом костюме, который почти мог служить камуфляжем. Его светлые волосы были подстрижены плоской на макушке, а левая сторона лица была покрыта металлом, где глаз закрывала красная линза. Он сделал жест, похожий на снятие шляпы, и с сильным немецким акцентом сказал следующее:

— Может, я больше не совсем человек! Но, похоже, люди не держат на меня зла за это!

Вежливый смешок, и он ловко прошел в центр, чтобы встать рядом со Спикером. По прибытии он сразу же вытянулся по стойке смирно и ждал со странной ухмылкой на губах, пока все делегаты аплодировали ему.

— Ха! Кто бы мог подумать! — усмехнулся Джозеф. Он положил ноги на стол перед собой и обвел рукой по кругу. — Неплохая такая карьера: солдат, киборг, политик. Интересно, за кого еще они проголосовали?

— Наш второй Консул, — продолжил Спикер. — Цезарь Антонио Цеппели!

— Ньё-хо-хо-хо! — захохотал странный человек, стоявший спиной к остальным.

Он обернулся и одарил их всех улыбкой, показывая слова «ВПЕРЕД! ВПЕРЕД! ЦЕППЕЛИ!» на решетках, натертых на его зубах. Он выглядел так, словно его заставили влезть в костюм, у которого была небольшая особенность: пряжка ремня, на которой имелась пара круглых кобур.

— Что ж, я всегда слышал, что политики известны своей вращательностью...

Он открыл кобуру и достал стальной шарик, который начал вращать в руках.

— Я бы сказал, что они выбрали подходящего человека для этой работы! Ньё-хо-хо-хо!

— Совпадение...? — полюбопытствовала С.С. вслух. — Так склонен верить Джозеф, но...

Цепелли стоял по другую сторону от Спикера и Штрохайма, приняв гораздо более расслабленную (а также нелепую) позу. Как только аплодисменты стихли, Спикер заговорил в последний раз, а затем сделал шаг в сторону:

— И, разумеется, наш последний Консул. Большинству присутствующих здесь сегодня он не нуждается в представлении. Для всего остального мира для меня большая честь представить его.

Пока он говорил, высокий и худощавый мужчина начал проходить мимо камеры, бормоча что-то себе под нос. Его белые волосы были коротко подстрижены на макушке, но волосы на лице росли особым, характерным узором. Две зигзагообразные пряди от бровей к волосам и бакенбарды, которые расходились по краю середины челюсти. Излучаемая им аруа была абсолютно неугрожающей, на самом деле в нем было что-то особенно заслуживающее доверия. На нем был костюм настолько темный, насколько это вообще возможно, и, ожидая, когда его представят, можно было услышать, как он бормочет про себя:

— 31... 37... 41... 43... 47...

— Дамы и господа, Энрико Пуччи!

— Простые числа, — пробормотал про себя Лелуш, не особенно обращая внимание на прямой эфир. Как его могли волновать эти вещи, когда его сестра пропала несколько недель назад?

— Господа, для меня честь стоять здесь сегодня перед вами, — сказал Пуччи, отвешивая им всем глубокий, глубокий поклон. — Я всегда был убежден, что человечество не знает надежды перед лицом многих сил, управляющих вселенной: нельзя отрицать весомость судьбы.

— Если ты сдашься перед лицом судьбы, то упустишь шанс дать отпор и победить! — перебил Цеппели. — При правильном вращении можно избежать даже весомости.

Штрохайм заговорил следующим, его голос легко достиг всех углов зала, даже без необходимости в микрофоне.

— Вот почему наш первое официальное действие в качестве Консулов Европы – возобновить нашу борьбу против Священной Британнской Империи!

На это разразились бурные аплодисменты. Обратно в Британнии, многие аристократы усмехнулись и пренебрежительно закатили глаза. Шнайзель, с другой стороны, был невероятно сосредоточен, в то время как Дио словно бы очень позабавило это заявление.

— Поэтому, чтобы убедиться, что у нас действительно существует шанс на это, мы выбрали... Министра обороны, который возьмет на себя руководство вооруженными силами Евросоюза! — объявил Цеппели.

Делегаты нервно огляделись, гадая, кто бы это мог быть.

— Великий человек! — с восторгом объявил Пуччи. — Человек, который поведет нас, поведет весь мир к небесам!

Внезапно он появился в дальнем конце зала, огромная возвышающаяся фигура, повернутая спиной, нависшая над ними всеми. Реакция всего мира легко говорила сама за себя. В Британнии Дио расхохотался. Чарльз гневно встал с кресла. Джозеф упал со своего места. Лелуш медленно перевел взгляд на монитор, хотя едва ли он разбирал происходящее. С.С. стояла у экрана с круглыми глазами, а вся верхушка Черных Рыцарей наблюдала, затаив дыхание.

— Он выглядит прямо как... — ахнула Юфемия. — Но этого не может быть!

— Это... — сглотнул Оги. — Я знаю, кто это! Это–...

— Джонатан Джостар, к вашим услугам, хотя вы можете называть меня ДЖОДЖО! — провозгласил вампир, поворачиваясь, чтобы поклониться всем делегатам. — Леди, джентльмены. Мне будет приятно поработать вместе с вами.

— Это возмутительно! — закричал кто-то из делегатов.

— Он... британец! И вампир, в придачу!

— Выпните его, в придачу, я скажу вам! Я не хочу, чтобы мою кровь высосали! Охрана, противовампирское оборудование!

В этот момент несколько солдат действительно шагнули вперед и направили на Джонатана что-то похожее на фонарики. Он ничего не сделал. В этом не было необходимости. Сюрикены, брошенные с потолка, видимо, сделали это за него, с точностью, полностью уничтожив фонарики.

Первым приземлился человек-гора, по сравнению с которым даже ДЖОДЖО казался маленьким. Он нес на руках еще двоих и опустил их на пол, где один выхватил бинты из рукавов, а другой бросил карты на пол перед собой. Тот охранник, который рискнул шагнуть вперед, оказался по пояс зарытым в пол.

Вскоре после этого приземлился еще один гигант, хотя этот посадил лишь одного на трибуну. Несколько охранников осмелились приблизиться, но быстро оказались связанными волосами.

Последние трое приземлились с обнаженными мечами. Они парировали и разоружили последнего из охранников, присоединившись к остальным, образовав плотный полукруг вокруг ДЖОДЖО. Защищая вампира, хотя все они, вместе взятые, не могли надеяться сравниться с ним.

С головы до ног эти восемь были одеты в одежды, красные, как сама кровь, а на их лицах была серая маска, которая, как будто насмехалась над самой идеей добра и праведности. Это было выражение, которое обещало злую силу тем, кто знал, что с ней делать.

— Каменные маски! — нахмурилась С.С. — Нет... Нет, это лишь точные копии. Свет так не отражается от камня. Он вроде как мерцает на них, будто они из пластика.

— Это те люди, которые... — начал Ривалз, но потом вспомнил, что он в Академии Эшфорд. Роло, сидевший рядом с ним, приложил палец к губам, и он замолчал.

— Нас не заставят угрозами! — предостерег делегат. — Независимо от того, что вы здесь говорите или делаете, сейчас смотрит весь мир. Наши люди не последуют за монстром! Они не позволят вам использовать их в качестве пищи или превращать своих близких в зомби!

— Джентльмены! — объявил ДЖОДЖО, выходя из толпы своих союзников в мантиях. — Похоже, произошло недопанимание. В мои намерения не входит питаться вами. На самом деле, у меня вошло в привычку есть только тогда, когда это необходимо, и только от тех, кто добровольно и по собственной воли жертвует кровью. Ваша кровь в безопасности. Мои тревоги лежат в другом.

— Он уже контролирует ситуацию, — заметил Дитхард. — Ракурсы съемки, освещение... Все это оформлено так, чтобы представить его в хорошем свете, а других представителей – слабыми или глупыми.

— Хочешь сказать, он контролирует СМИ? — спросил Тодо.

— В точку, — уверенно кивнул Дитхрд, хотя и широко улыбался. — Это главная уязвимость любой демократии. Если контролируешь СМИ, ты контролируешь людей.

— Если это не переворот, тогда зачем эти телохранители?! — потребовал делегат, дико указывая на фигуры в мантиях. — Избавьтесь от них, и тогда мы поговорим мирно.

— Телохранители? — произнес ДЖОДЖО. — Они не телохранители. Они... мои Паладины!

— Ха! Как же забавно! — усмехнулся Ллойд Асплунд, наблюдая за происходящим в своей лаборатории. — Вот уж действительно, паладины. Честное слово, очень умно.

— Не совсем догоняю, — сказал Сузаку. — Что в этом такого умного?

— Понимаешь, это двойной удар, — пояснил Ллойд. — Исторически паладины были также известны как Двенадцать пэров двора Карла Великого. Это удар по Императору Чаки и его идеологии насчет равенства.

— Существует также культурная тенденция рассматривать Паладинов как "Белых Рыцарей", — добавила Сесиль. — Так что вполне возможно, что это также одновременная издевка над Черными Рыцарями. Или, может быть, я слишком глубоко копаю.

— Мои Паладины точно так же здесь не для того, чтобы вредить вам, — пообещал ДЖОДЖО. — Поверьте мне, джентльмены, у меня нет никаких претензий ни к кому из вас.

— Тогда к кому же у вас претензии?

— Они лежат по сторону Британнии! — сказал один из высоких телохранителей в маске. — Их зло должно быть остановлено, если мы желаем мира.

— Их планы и заговоры более гнусны, чем вы думаете! — прошипел один из телохранителей в масках так, как будто он пытался скрыть свой настоящий голос.

— Мы должны сплотиться, чтобы остановить их, — прошипел тот, что стоял слева от них, хотя его голос был глубже. — В том, к чему они стремятся, нет чести.

Прежде чем кто-либо успел задать очевидный вопрос, другой ответил на него:

— Они стремятся уничтожить мир и создать на его месте новый.

Другой продолжил:

— Сколь бы ни потребовалось для этого жизней или свободы. И хотя Черные Рыцари еще не знают этого, они немногим лучше Пешек в этой игре.

— ДЖОДЖО ваш единственный шанс выжить, — сказал спокойно другой. — ДЖОДЖО единственный, кто может противостоять им обоим.

— И лишь на этом основании, — сказал последний телохранитель в маске, самый маленький из них, сидевший на вершине трибуны.

Остальные сделали шаг назад, когда она – ибо это определенно была девушка – привлекла внимание всех делегатов в зале, когда часть ее маски открылась, открыв ее левый глаз, ярко сияющий символом Гиасса, когда она сказала:

— Вы последуете за ДЖОДЖО! Все вы!

Лелуш так сильно вцепился в края экрана, что его руки совершенно побелели, но далеко не настолько, как его лицо. Выражение на его лице превратилось в сплошную маску ужаса, замешательства и легкого намека на безумие.

— Н-Наннали? — вопросил он, затем повторил громче. — Наннали?!

Любопытно, что телевизор предпочел не отвечать ему.

— Какого черта происходит?! — закричал Сузаку. — Наннали! Зачем тебе... Зачем тебе присоединяться к этому монстру?

Он остановился:

— Нет, он, должно быть, контролирует ее через росток из плоти! Этот дьявол! Это наверняка разрывает Лелуша на части, если он это видит...

Укол сочувствия к своему другу пронзил его в сердце. Даже после всех их разногласий, нечто подобное не пожелаешь никому.

— Это ведь был Гиасс? — спросила Каллен. — Она на всех там использовала Гиасс!

— Но бо́льшая часть людей не узнают Гиасса, если увидят его, — отметила Ракшата.

— Если он уже подмял под себя СМИ, то это всего лишь вопрос времени, когда он также поставит всё население в шеренгу, — сказала Кагуя. — Это... Он так хорошо все подготовил. Этот ДЖОДЖО не вампир, он демон!

— Спасибо вам, друзья мои, спасибо! — сказал ДЖОДЖО.

К этому времени трое Консулов покинули центр стола и один за другим пожимали руку ДЖОДЖО.

— Вы еще не поняли, представители Европы? Если вы дорожите своей свободой и свободами своих людей, вы должны следовать за мной и моими Паладинами! Однако, это всё ещё демократическая система. Было бы в высшей степени неуместно, если бы мы не поставили этот момент на голосование. Разумеется, вам понадобится некоторое время, чтобы обдумать–...

— Я уже все решил, — сказал голландский советник. — Тирания Британнии должна быть остановлена, и я, со своей стороны, готов поддержать ДЖОДЖО.

— Можете рассчитывать на поддержку Германии.

— Франции тоже!

Один за другим каждый политик поднимался со своих мест, публично отдавая свой голос в пользу этого вампира, который стремился направлять их военные усилия. Единогласное одобрение сорока стран по всей Европе.

— Леди, джентльмены, вы слишком добры! — поклонился ДЖОДЖО. — Если Британния стремится разделить нас, то нам следует сплотится еще сильнее. Они слишком долго сражались с нами. Пришло время для нокаутирующего удара!

— Этого... просто не может быть! — завопил Лелуш, швыряя телевизор на землю. — С.С, выпусти меня отсюда!

С.С. поправила очки. Это все изменило. Больше, чем можно было подумать. Она верила, что ставки не могут быть выше. Она ошибалась. О, как же она ошибалась!

***

Вместе они вынашивали план.

Мир находится в их руках:

Сильнейший из всех Реквиемов,

Не имеющий никакого отношения к Стендам.

~Джонатан Джостар: Реквием Героя, 2000 с.т.б.

***

====Дио====

Сидя в своем дворце в самом сердце Священной Британнской Империи, Дио наклонился вперед и постучал тростью по полу, издавая искренний, зловещий смех.

— Прелестно, ДЖОДЖО! — ухмыльнулся Дио. — Ты почти научился имитировать зло... Но я вижу сквозь твою шараду ее истинную природу. Тебе не избежать моего взгляда, как бы ты ни старался.

По телевизору в зале совета на мгновение воцарилась тишина, но затем началось громогласное:

— ДЖОДЖО! — началось оно.

— ДЖОДЖО! — был боевой клич.

— ДЖОДЖО! — вампир стоял там, окруженный своими пэрами, тремя избранными Консулами и восемью фигурами в масках. Поглощая все это.

— ДЖОДЖО!

Позволяя им повторять его имя.

— ДЖОДЖО!

— Кто в итоге восторжествует? — громко спросил Дио. — Твой Мир или мое Царство?

Одним махом вампир захватил контроль над сверхдержавой. ДЖОДЖО поднес руку к лицу и с ухмылкой посмотрел на делегатов и своих Паладинов вокруг. Он уставился в экран, словно устанавливая зрительный контакт со своим злейшим врагом, и он глядел туда как один из немногих людей, все еще живущих на этой Земле, кто мог сделать это, не дрогнув. На всё это было единственное, что он мог сказать.

— Ну что же.

<— To Be Continued

***

Переводчик и так ужасен в стихосложении, но тут почти невозможно интерпретировать на русский стих, сохранив рифму. Имеем что имеем.

Так же, данный момент может быть немного не очевиден, но я специально не писал вместо Мира (World) и Царства (Kingdom) английские вставки Стендов, к которым они якобы отсылают. На самом деле, мне кажется, что Автор хотел сказать, что под тем же самым «Миром» он имел в виду буквально «мир» (беря во внимание, что говорит последняя строчка стиха), даже если по первой кажется, что здесь подразумевался Стенд [The World]. Ну а под «Царством», возможно, Дио подразумевал не его Стенд, а его якобы «царство» в виде Британнской Империи, или что-то более глобальное.

С.Т.Б. — от Становления Трона Британского.

Окончание главы