Духовный воин Гэ Глава 76

Ландшафт горной гряды Гуэр представлял собой следующее: три вершины, точно корона, обрамляли небольшую равнину посередине. На плато, в самом его центре, лежал какой–то большой блестящий объект, отражая яркие лучи солнца. При внимательном рассмотрении становилось понятно, что это не что иное, как огромный панцирь черепахи. Он неподвижно лежал на земле, почти заполняя собой всю округлую равнину, и казался каким–то древним ископаемым, веками прикованным к этому месту.

Однако каково же было удивление путников, когда на гигантском панцире обнаружилась скромная соломенная хижина. Постройка явно была временной, сделанной наспех. Комичность ей добавляли висевшие на деревянном шесте грубо сшитые штаны, они сушились на солнце, безмятежно развеваясь на ветру.

Инь Чуань спрыгнул с горной вершины, стремглав направившись к черепашьему панцирю. Земля содрогалась от его прыжков. Приблизившись к древнему зверю, байцзэ поднял переднее копыто и осторожно толкнул панцирь:

– Чунмин, проснись.

Никакой реакции.

Инь Чуань приложил чуть больше силы в толкании панциря, но все же делал это с максимальной деликатностью:

– Чунмин, проснись. Если ты не проснешься, я встану на твою спину, так и знай.

Инь Чуань все звал и звал, но ответом ему было лишь унылое завывание горного ветра, неприкаянно носящегося по долине.

– А ну быстро проснулся, старый черепаший лентяй! – нетерпеливо закричал Чжи Сюань. – Не проснешься, так я наступлю на тебя!

Цзян Чаогэ сохранял нейтралитет, тогда как Инь Чуань смотрел на Чжи Сюаня с явным неодобрением, но тот в ответ лишь фыркал.

Однако бесцеремонное поведение цилиня возымело гораздо больший эффект, чем вежливость байцзэ. Панцирь черепахи наконец дрогнул, и Инь Чуань отступил назад, терпеливо ожидая дальнейшего развития событий.

Ждать пришлось долго, но спустя время из панциря черепахи все же послышался ленивый и слегка раздражённый голос. Полое внутреннее пространство сильно искажало звук, делая его немного странным:

– Очень шумно! Что вам надо?

– Чунмин, это Инь Чуань.

– Я знаю, – медленно протянул голос. – Ну и что тебе надо?

– Чунмин, двенадцать древних зверей постепенно пробуждаются, «Истоки Сущего» вот-вот явят себя, страшные события тысячелетней давности могут снова повториться…

Чунмин резко прервал его, говоря:

– Это не мое дело. Меня не интересуют «Истоки Сущего». Умереть второй раз я уже не могу, поэтому буду просто спать здесь в свое удовольствие.

– Ты что, просто дрыхнешь целый день напролет?! – сердито спросил Сюань.

– Не тебе меня судить, – лениво ответил Чунмин.

Инь Чуань все же не сдавался:

– Чунмин, когда все двенадцать зверей пробудятся, в мире настанет хаос, и тебе более не удастся вот так мирно спать, греясь на солнышке. Вспомни, десять тысяч лет назад ты точно так же хотел отстраниться от конфликта, и к чему это привело? Если ты и сейчас не приложишь должных усилий, то история вновь повторится с тем же плачевным результатом.

Ответом ему стало молчание. Все замерли в ожидании, но из панциря черепахи более не доносилось никаких звуков. Спустя долгое время, так и не дождавшись ответа, Инь Чуань опустил голову и приблизил белое ухо к одному из отверстий панциря. Можно было отчетливо расслышать глубокое и равномерное дыхание сокрытого внутри зверя.

Цзян Чаогэ удивился:

– Он что, спит?

Инь Чуань обреченно вздохнул и превратился в человека. Вся команда забралась на спину ленивой черепахи.

– Давайте оставим его в покое. Это же пустая трата времени! – предложил донельзя раздраженный Сюань.

Инь Чуань покачал головой:

– Нельзя допустить, чтобы Сяо Се завербовал его в ряды своих союзников.

– Но эта ленивая черепаха не обратила на нас никакого внимания! – цилинь более не сдерживал рвущийся наружу жгучий гнев.

Цзян Чаогэ не обращал внимания на перепалки божественных зверей, вместо этого, растянувшись на панцире, он любовался голубым небом над головой. Солнце приятно грело его тело, даря негу, а ветер мягко обдувал лицо, немного холодя его. Мужчине вдруг сделалось настолько уютно и комфортно, что начало клонить в сон. Неужели это влияние Чунмина?

Внезапно Сысы провел ладонью по отполированному панцирю:

– Ну надо же, такой чистый!

Как только подросток сделал свое открытие, остальные последовали его примеру и сами начали дотрагиваться до рогового слоя. Их пальцы коснулись жесткой поверхности, на которой действительно не обнаружилось ни единой пылинки! Как столь огромный панцирь мог оставаться девственно чистым? Ведь в горах не переставая дует ветер, нагоняя пыль и песок!

– Кто–то его протирает, должно быть, его духовный воин, – пришёл к выводу Инь Чуань. Он все еще размышлял о том, как же убедить Чунмина помочь им.

Через некоторое время они заметили вдалеке мужчину. Облаченный в грубую одежду, незнакомец бодрым шагом направлялся к ним, неся в руке тушку крупного зайца. Вскоре он уже стоял перед панцирем.

Когда он ловко взобрался на Чунмина с зайцем в руках, все наконец смогли хорошо рассмотреть незнакомца. Это оказался молодой человек около двадцати лет отроду, красивый, с прямой осанкой и смелым выражением лица. Лицо его было столь открытым, честным и добрым, что люди вокруг немедленно расположились к нему. Хотя его одежда и была старой, выглядел он чисто и опрятно.

Человек бросил зайца и с некоторой опаской оглядел группу собравшихся людей:

– Что вы здесь делаете, господа?

С первого взгляда он понял, что эти люди необычны. Поражала не только их внешность, но и исходящая от них мощная духовная энергия. Парень без ошибки определил среди неожиданных гостей несколько зверей небесного уровня.

– Мы друзья Чунмина, – мягко сказал Инь Чуань.

– Чунмин? – на приятном лице незнакома отразилось недоумение, а затем, указав пальцем вниз, он спросил: – Вы имеете в виду его?

– Ты не знаешь его имени?

Слегка смутившись, парень объяснил:

– Я призвал его, а он… Он ответил: «Я хочу спать», и с тех пор находится в таком состоянии.

Юйжэнь Шу спросил:

– Ты нас не боишься?

Человек ответил вопросом на вопрос:

– За всю свою жизнь я никогда не делал зла, не нажил врагов и не знал конфликтов. Чего же мне страшиться?

– Вы в курсе, кто такой Чунмин? – спросил Инь Чуань.

Человек уверенно кивнул:

– Он – сюань-у. Хотя я всегда жил в горах, все же частенько бывал и в близлежащих поселениях, поэтому многое знаю. Вначале, когда только пробудил его, я сильно удивился и даже испугался, но поняв, что он, в общем-то, безобидное создание, просто спит и не причиняет вреда людям, я почувствовал облегчение. – Слова незнакомца были просты и понятны. Обычный охотник в горах, пусть он и развил духовную энергию, но был не очень-то силен. Его совпадение с божественным зверем было одновременно и счастьем и проклятьем.

Инь Чуань с улыбкой попросил:

– Можете ли вы сказать мне свое имя?

Молодой мужчина спокойно ответил:

– Цяо Янь.

– Не могли бы вы немного побеседовать с нами?

С присущей ему открытой доброжелательностью Цяо Янь кивнул и уселся прямо напротив Инь Чуаня:

– У меня тоже есть несколько вопросов к уважаемым.

– Тогда спрашивайте первый.

Цяо Янь спросил:

– Среди уважаемых есть древние звери, подобные Чунмину?

Инь Чуань мягко улыбнулся:

– Да. Это я. – Затем он взял из рук Чаогэ малыша Сюаня и, легонько встряхнув его, сказал: – И вот он.

Чжи Сюань крепко обнимал в крошечных объятиях внушительный кувшин вина, поэтому даже не разозлился на столь бесцеремонное обращение байцзэ.

Цяо Янь был поражен и в попытке скрыть удивление тихо кашлянул:

– Уважаемые господа пришли сюда, чтобы…

– Мы хотим уговорить Чунмина присоединиться к нашей компании и вместе сразиться со злым зверем. Цяо Янь, без вашей помощи в этом вопросе нам не обойтись. – Инь Чуань говорил с простым охотником с учтивостью и уважением.

Цяо Янь покачал головой:

– Я еще не заключил с ним контракт, опасаясь, что после он выйдет во внешний мир и причинит людям зло. Боюсь, что мои слова для него ничего не значат, вряд ли он вообще запомнил меня…

Цзян Чаогэ не мог не поинтересоваться:

– Вы действительно регулярно протираете его панцирь?

Цяо Янь в очередной раз смутился:

– Я – беспокойная душа. От продолжительного бездействия мне делается не по себе. Вот и полирую его панцирь раз в два-три дня.

Цзян Чаогэ окинул оценивающим взглядом «фронт работ» паренька. Панцирь был огромен, тщательная полировка столь огромной площади – прямая дорога к ревматизму. Видимо, охотник тоже страдал некой разновидностью синдрома гиперреактивности, раз подписался на подобное. Полная противоположность Чунмина, который и дышал-то через силу, не то что двигался.

– Вы еще не заключили контракт? – участливо поинтересовался Инь Чуань. – Тогда вам следует сделать это как можно скорее. После установления связи вы сможете контролировать его.

Цяо Янь ощутимо колебался:

– На самом деле я нисколечко не заинтересован во внешних конфликтах. Я жил охотой с самого раннего детства. Возможно, желание Чунмина мирно спать в горах даже к лучшему.

– Рано или поздно пожар войны вспыхнет по всему континенту Тяньлин. Гора Гуэр не станет исключением, – голос Инь Чуаня был тихим и серьезным. – Цяо Янь, я вижу, что вы умный человек. Неужели вы полагаете, что разбудив древнего зверя, сможете остаться в стороне? С того момента, как он проснулся, ваша судьба уже от вас не зависит.

Цяо Янь молчал, в глубине души понимая, что слова Инь Чуана, конечно же, были разумными. Только сейчас он в полной мере начал осознавать всю серьезность ситуации. Совершенно случайно на его плечи обрушилась огромная ответственность, и, будучи простым человеком, он подсознательно пытался избежать ее.

Затянувшуюся паузу прервал Сысы. Глаза подростка лихорадочно сияли, когда он нетерпеливо закричал:

– Чего вы там ждете?! Давайте заключим контракт! Какое у тебя духовное оружие? Покажи скорее! Ну!

Цяо Янь поднялся на ноги и направился в свою соломенную халупу. Вскоре он вернулся с округлым бурым предметом в руках. Он походил на небольшой панцирь черепахи, но столь неказистый, что даже форма его была неровной.

– Я вырос на горе и провел здесь всю свою жизнь. Однажды я охотился и отчего-то решил углубиться подальше в лес. В тех местах еще не ступала нога человека. Там-то я и наткнулся на этот странный щит.

Лун Сян не мог не спросить:

– Почему бы тебе просто не отозвать его обратно в оружие? Тогда не надо утруждаться с ежедневной полировкой панциря.

Цяо Янь беспомощно развел руками:

– Он сказал, что хочет греться на солнце. А в оружие солнечный свет не проникает…

Цзян Чаогэ посмотрел на Инь Чуаня:

– Что же нам делать? Он скорее умрет второй раз, чем сдвинется с места.

Инь Чуань на мгновение задумался, а затем прижал белоснежную руку к панцирю черепахи. От мягкого прикосновения черепаху вдруг затрясло.

Очевидно сладкий сон существа был бесцеремонно потревожен, потому что из глубин панциря раздался злой голос:

– Инь Чуань, ты что творишь?

Инь Чуань невозмутимо ответил:

– Чунмин, выйди и поговори с нами. Пойми, если будешь продолжать вести себя подобным образом, то мы никуда не уйдем.

Чунмин громко фыркнул. В следующий миг из панциря высунулась змеиная голова.

Люди были поражены. Действительно, по древним преданиям хвост у сюань-у представлял из себя змею.

Голова змеи качнулась в воздухе, затем, очевидно утомившись, мягко опустилась на панцирь и лениво протянула:

– Продолжай.

– Почему ты не заключил контракт с Цяо Яном?

– О, нет контракта? – Чунмин повернул голову к охотнику. Цяо Янь с ужасом следил за траекторией движения огромной змеиной головы, кружащей над ним. Конечно, подсознательно он понимал, что самостоятельно призвал столь внушительное создание, но все равно побаивался.

– Заключи с ним контракт и продолжай нежиться на солнце сколько душе угодно, –посоветовал Инь Чуань.

Чунмин слегка наклонил голову, покачивая ей туда-сюда. Теперь он в упор уставился на молодого охотника, с интересом изучая его наружность:

– Какая разница, есть ли между нами контракт или нет?

– Если не заключишь контракт, то Цяо Янь в любой момент сможет отозвать тебя обратно в оружие, лишив возможности наслаждаться солнечным теплом. Зато, если вы свяжете свои души соглашением, со временем ты сможешь восстать против него и поработить. Тогда он уже не сможет своевольничать, лишая тебя сна на свежем воздухе, – увещевал Инь Чуань.

– Давай заключим контракт. Все же мне больше нравится спать на полянке, а не в старом щите, – Чунмин сладко зевнул и положил внушительную змеиную голову прямо на колени оторопевшему охотнику.

Цяо Янь беспомощно посмотрел на Инь Чуаня, а тот без промедления бросил ему кинжал.

Цзян Чаогэ про себя подумал, что это самая нелепая церемония заключения контракта, которую он когда-либо видел. Тон Чунмина был столь же безразличен, как если бы он выбирал в овощной лавке капусту.

Цяо Янь взял нож, но явно колебался совершать с ним какие-либо действия.

Чунмин посмотрел на него:

– Человек, ты боишься?

– Нет, я…

– Если ты хочешь подумать, то я, пожалуй, пойду еще посплю, а ты пока протри мой панцирь. Ты чистоплотен, это хорошо, – сказав это, он снова зевнул. – Капли дождя очень приятно стучат по отполированному панцирю. А уж как пригревает его солнце…

Цяо Янь выглядел удивленным:

– Вы знаете?

– В конце концов, я же не помер, а просто сплю, – Чунмин, словно ленивый кот, терся змеиной головой о колени Цяо Яна. – Хм… а эта подушка очень даже удобная…

Цяо Янь окончательно потерял дар речи.

Инь Чуань одарил его многозначительным взглядом.

Цяо Янь закусил губу и резанул лезвием по ладони. Затем дрожащими руками он занес кинжал над жесткими чешуйками змеиной кожи и попытался сделать надрез – ничего не вышло. Тогда охотник добавил духовной энергии и сделал еще одну попытку. Результат оказался прежним. Жесткая змеиная кожа оказалась покрепче любой брони.

Чжи Сюань выхватил у Чаогэ древний клинок и самоотверженно кинулся на выручку:

– Давай я тебе помогу!

Цзян Чаогэ быстро оттащил его назад:

– Не создавай проблем.

Чунмин тяжело вздохнул, сразу после этого его окутал яркий белый свет. Гигантское тело черепахи стало сжиматься в пространстве, и люди, сидевшие на нем, попадали на землю. Хиленький домик охотника от удара разлетелся, превращаясь в кучку хлама.

Древний зверь сюань-у исчез, вместо него в вольготной позе разлегся на траве прекрасный молодой мужчина. Наполовину распахнутая одежда свободного кроя небрежно обнажала красивый рельеф грудных мышц. Прекрасные глаза насыщенного шоколадного цвета казались немного заспанными. Каштановые волосы неимоверной длины свободным каскадом рассыпались по плечам и траве. Весь его облик буквально источал сонливую негу и томление.

Еще немного, и глаза Цяо Яна точно выпали бы из орбит. Он просто не верил, что смог собственноручно призвать подобное создание в этот мир.

Чунмин медленно поднял изящную руку и, как будто в замедленной съемке, изогнул указательный палец, подзывая к себе охотника:

– Подойди.

Цяо Янь нервически сглотнул слюну и осторожно, шаг за шагом, сократил расстояние до Чунмина, садясь рядом с ним на корточки.

Развалившийся на траве мужчина взял кинжал и одним резким ударом нанес себе глубокую рану. Белоснежная до этого рука теперь окрасилась в алый цвет.

Прежде чем Цяо Янь смог отреагировать, Чунмин с несвойственной ему проворностью схватил его за запястье, соединяя раны. Цяо Янь не ожидал подобной прыти от черепахи, поэтому подсознательно попытался высвободиться из стальной хватки, но Чунмин не дал ему ни единого шанса. Их кровь уже вступила в процесс слияния.

Сцена заключения контракта между Инь Чуанем и Юньси вновь повторилась, только с другими участниками. Яркий свет белым столбом взмыл к небу, облака изменили цвет. Казалось, будто небеса в следующий миг обрушатся на земную твердь.

Наблюдая за действом, Цзян Чаогэ подумал, что пусть этот Чунмин и не внушал страха, да и поведение его оставляло желать лучшего, все же он являлся могущественным древним зверем.

Когда белый свет наконец рассеялся, мир вокруг вернулся к норме. Щербатый и грубо сработанный щит также восстановил свой первоначальный вид. Теперь он представлял собой длинный шестиугольный черепаший панцирь с шестью острыми наконечниками по краям. На противоположной его стороне виднелась ручка из змеиного скелета. Щит в первозданном своем виде оказался настолько огромен, что мог с легкостью заслонить одного или двух человек. Подобное оружие обладало одновременно и превосходной защитной функцией и внушительными возможностями для смертоносных атак.

Чунмин смотрел на панцирь в некоторой задумчивости.

Подумать, прежде чем что-либо сказать, не было в духе Чжи Сюаня, поэтому он, нисколечко не стесняясь, заявил:

– Что это за оружие такое? Чунмин, зачем вообще этот черепаший панцирь?

Чунмин небрежно перечислил:

– Самый большой, самый прочный, отличная защита от любой атаки.

Цяо Янь взял щит и немного опробовал его, делая выпады, швыряя или ударяя по нему тяжелым камнем. В итоге охотник пришел в полный восторг:

– Можно как атаковать, так и защищаться! Замечательное оружие!

Чунмин медленно повернул голову, переводя внимание на Инь Чуаня:

– Теперь ты доволен? Можешь уже уйти? – с этими словами он посмотрел на небо. – Лето – столь короткая пора, я хочу использовать каждую минутку для купания в лучах ласкового солнца.

Инь Чуань попросил:

– Чунмин, то, что я сказал тебе… Словом, обдумай мои доводы.

– Я уже забыл, что ты сказал, – вяло протянуло в ответ.

– Помоги нам. Давай вместе остановим кровопролитие, – терпеливо повторил байцзэ.

Чунмин сладко зевнул:

– «Истоки Сущего» пока себя не явили, так к чему пустые обсуждения? Ты слишком рано обратился за помощью.

– Когда артефакт вновь появится, ты присоединишься к нам?

Чунмин вяло отвечал:

– Ну, если на тот момент лето уже закончится, то, возможно, я обдумаю твое предложение. – Затем он обратился к охотнику: – Человек, как твое имя?

– Цяо Янь.

– Цяо Янь, ты умеешь делать массаж? – Чунмин апатично поманил охотника указательным пальцем. – Подойди и разомни мое тело. Ах, все-таки я слишком подолгу лежу на животе! В следующий раз надобно сменить позу для сна.

Цяо Янь в шоке застыл, не зная, что ему делать дальше, но затем все же собрал волю в кулак и приблизился к лежащему мужчине. Взявшись за широкие плечи Чунмина, он начал методично разминать мышцы на его спине. Страх перед могучим зверем все еще оставался в душе паренька.

Чунмин блаженно прищурился:

– Кстати, Жэнь Ван наведался ко мне даже раньше тебя.

Инь Чуань удивился:

– Жэнь Ван? Когда это было? Ты знаешь, где он сейчас?

– Примерно полмесяца назад. В то время он почувствовал твое пробуждение и сказал мне, что отправится на гору Куньлунь на твои поиски.

Инь Чуань нахмурился:

– Как раз полмесяца назад я был на горе Куньлунь, но не встретил его. Если бы он направлялся ко мне, как бы мы тогда разминулись?

У Цзян Чаогэ появилось плохое предчувствие. Тут было два варианта развития событий: у Жэнь Вана либо появились какие-то неотложные дела, либо его что-то задержало. Но кто же мог остановить могучего древнего зверя?

По напряженному выражению лица Инь Чуаня становилось понятно, что его мучили те же мысли. Вскоре он спросил:

– Что еще сказал Жэнь Ван?

– Уже забыл, – Чунмин медленно покачал головой. – Все это вздор и чепуха, мне лень слушать.

На прекрасном лице Инь Чуаня впервые с момента его пробуждения отразилось недовольство:

– Чунмин, ты готов уйти со мной сейчас?

– Конечно, нет, – отрезал Чунмин. – Тем не менее, я могу обещать, что как только «Истоки Сущего» явят себя, я примкну к тебе.

– Хорошо, – Инь Чуань грациозно поднялся с земли. – Я бы остался здесь, продолжая убеждать тебя, пока бы ты наконец не сдался, но я очень обеспокоен судьбой Жэнь Вана. Твоя взяла, Чунмин, мы уходим.

– Уходите, – пробормотал Чунмин. Он так и остался лежать на коленях своего растерянного духовного воина, шоколадные глаза ленивого мужчины уже подернулись пеленой сна.

Инь Чуаню не нужно было повторять дважды. Он сорвался с места вместе со всей командой на спине и умчался вдаль, более не оглядываясь.

– Что же могло случиться с Жэнь Ваном? – спросил Чаогэ. – Сяо Се находится на западе, к тому же его духовный воин довольно слаб. Су Ханя же мы только что видели в городе Тяньао.

– Сопоставь время. Когда мы спускались с горы Куньлунь, Жэнь Ван вполне мог встретиться нам, вместо этого мы даже энергии его не почувствовали. Боюсь, что за время нашего отсутствия в мире пробудились новые звери, о которых нам не известно, – заключил Инь Чуань.

– Или, вполне может быть, господин Жэнь Ван передумал и направился в другое место, – Цзян Чаогэ изо всех сил пытался успокоить друзей.

– Все возможно, но нам стоит удостовериться.

– Как же это сделать?

– Посетим город Кунсан, – предложил Юйжэнь Шу. – Это родовое гнездо семьи Цюйэ, там мы получим самую достоверную информацию и уж точно узнаем о судьбе господина Жэнь Вана.

– Почему Жэнь Вана все зовут «господином»? – недовольно спросил Чжи Сюань. – Вот ты меня никогда не называл «господин»!

Цзян Чаогэ немедленно принялся успокаивать цилиня:

– «Господин» – это обращение к незнакомым людям, а мы ведь с тобой друзья.

– Кто хочет водить дружбу с людьми? – презрительно фыркнул Сюань, а сам тем временем потянулся руками к Чаогэ, крепко обнимая его. Затем, уткнувшись носом в ханьфу мужчины, он сладко пробормотал: – Тебе дозволено быть лишь моей парой.

Юйжэнь Шу не удержался от комментария:

– Ты и он, вы – разные! Чаогэ – человек, а ты – древний зверь. Это изначально неправильно… – запнувшись, он усилием воли остановил дальнейший поток слов, поняв, что сказал лишнее.

Тянь Жун, наблюдая за этой сценой, слегка прищурился, одолеваемый какими-то своими невеселыми мыслями.

Чжи Сюань одарил принца сердитым взглядом:

– Не думай, что я не знаю твоих мыслей! Мы с Чаогэ вовсе не такие, как Су Хань и твой брат! Кроме того, откуда ты знаешь, что Су Хань не относится к Юйжэнь Кую, как к своей паре?

Юйжэнь Шу холодно сказал:

– Су Хань – зверь, у него может быть тысячи самок.

– Нет, пара может быть только одна! Верно я говорю, Инь Чуань?

Инь Чуань мягко ответил:

– Да, пара может быть только одна.

Юйжэнь Шу не принял их аргументов, тихо говоря:

– Брат рано или поздно пожалеет о своем решении.

Цзян Чаогэ молча посмотрел на Юйжэнь Шу. Он вполне понимал плохое настроение друга, слишком много всего обрушилось на его голову в последнее время. Узурпация трона вторым братом и его дальнейшее порабощение древним зверем – это позор для императорской семьи. Тем не менее, таков уж был характер юного принца, что он придавал большое значение любви. Несмотря ни на что, в глубине своего сердца он сохранял братские чувства к Юйжэнь Кую. Естественно, его очень тревожила судьба второго брата, попавшего в лапы такого ужасного существа.

Город Кунсан находился совсем недалеко от горы Гуэр, поэтому они прибыли в окрестности Кунсана уже на следующий день. Путники тщательно замаскировались. Все животные, кроме Чжи Сюаня, вернулись в оружие. В таком виде команда Чаогэ и подошла к городским воротам.

Город этот строго охранялся. На воротах стояла многочисленная стража, с подозрением оглядывая каждого путника. Похоже, город либо уже сталкивался, либо только готовился к пришествию врага. Это немного смутило Чаогэ. Неужели несколько дополнительных стражников могут остановить нападение древнего зверя? Просто смешно!

– Видимо, они слышали о захвате трона и не хотят вторжения Юйжэнь Куя, – заключил Шу.

Сысы вздохнул:

– Кунсан действительно процветающий город!

– Конечно! Здесь производится огромное количество духовного оружия, естественно, что город стабильно развивается.

Так, влившись в людской поток, прошли они сквозь городские ворота.

Давненько Цзян Чаогэ не бывал в крупных городах, поэтому твердо решил не упускать возможности для коммерции. По виду Юньси он понял, что юноша тоже рассчитывает на это. Однако два дельца пока попридержали свои амбиции, решив для начала найти спокойное место для базирования и грамотного распределения обязанностей: покупки, сбор информации и обсуждение дальнейшего плана действий.

Цзян Чаогэ однако сразу закупил достаточное количество вина для неугомонного цилиня, чтобы хотя бы ненадолго успокоить его.

Когда мужчина с ребенком на руках проходил мимо лавки духовных снадобий, Чжи Сюань внезапно заинтересовался витриной и потребовал зайти.

Цзян Чаогэ попытался вразумить капризное дитя:

– Тебе не кажется, что внутри плохо пахнет? Кроме того, для чего нам лавка снадобий, если у нас есть Юньси?

– Нет, у него не было того, что я хотел, – отрезал Сюань.

– Что же ты хочешь?

– Занеси меня внутрь, там узнаешь.

У Цзян Чаогэ не осталось иного выбора. Лишь только покупатели зашли в помещение, лавочник без промедления тепло поприветствовал их:

– Что ищет уважаемый господин?

Не дав своему воину и слова вымолвить, Сюань со всей серьезностью заявил:

– Дайте нам мазь для улучшения мужского общения и плавного сотрудничества!

После подобного заявления из уст Чжи Сюаня в лавке повисла гробовая тишина.

Цзян Чаогэ даже не нужно было оглядываться, чтобы понять, что к ним сейчас приковано все внимание присутствующих в магазине людей.

Хозяин же, утерев капельки пота со лба, решил, что, должно быть, он неправильно расслышал или же просто не понял слова малыша, поэтому решил переспросить:

– Что-что?

Чжи Сюань, естественно, с превеликим удовольствием приготовился повторить свою просьбу, да не тут-то было. Чаогэ вмиг прикрыл маленький ротик ладонью и с вымученной улыбкой на лице обратился к лавочнику:

– Хозяин, простите, неразумное дитя наслушалось всякого от взрослых вот и говорит, что в голову взбредет. Пожалуйста, принесите нужное средство.

Лавочник облегченно выдохнул и протянул покупателю пузырёк:

– Семьдесят медных монет.

Цзян Чаогэ не посмел снизить цену. Он быстро бросил деньги, взял лекарство и выбежал из магазина с Чжи Сюанем на руках.

Лишь удалившись на достаточное расстояние, Цзян Чаогэ сердито посмотрел на проблемного цилиня:

– Ты это нарочно?

Чжи Сюань, в это время увлеченно возившийся с красивым пузырьком, рассеянно переспросил:

– Что нарочно?

Цзян Чаогэ чуть не кашлянул кровью. Как же ему хотелось поставить этого мелкого негодника в угол!

Сюань радостно сказал:

– Цуйю сказал, что это поможет!

Цзян Чаогэ сквозь зубы процедил:

– Я запрещаю тебе общаться с ним!

– Почему?

– Он черепашье яйцо! (1)

– Ничего он не черепашье яйцо, он ведь не откладывает яйца. Вот Чунмин – да.

– … – у Чаогэ просто не было слов. – В любом случае, не ходи к нему больше.

– Ты смеешь командовать мной?! – взревел Сюань, но в образе дитя это выглядело комично.

– Я могу командовать тобой, – как-то обреченно сказал Чаогэ. – Женская особь имеет право командовать.

Сюань на мгновение смутился:

– Это правда? Ты не обманываешь меня?

– Если не веришь, пойди спроси Инь Чуаня, – пожал плечами Чаогэ.

– Хорошо! – кивнул маленькой головкой Сюань. – Но если ты врешь, то впредь будешь во всем меня слушаться! Без права на возражения!

– Договорились.

***

1) Черепашье яйцо (王八蛋) – "сукин сын" на китайский манер.

Окончание главы