Духовный воин Гэ Глава 121

После тысячной прочитанной книги Инь Чуань наконец начал проявлять признаки усталости. Он потер лоб и обратился к Цзян Чаогэ:

– Спасибо, что принесли с собой все эти книги, господин Цзян...

Сначала Цзян Чаогэ слегка оторопел, но затем с улыбкой сказал:

– Господин Инь Чуань и вправду жаден до знаний.

Горько улыбнувшись, Инь Чуань покачал головой:

– Я обнаружил, что мифы вашего мира берут свое начало в эпохе первозданного хаоса, а так называемая эпоха первозданного хаоса на самом деле является частью нашей эпохой. Боги и древние звери, которых ты знаешь из мифов, – мои бывшие враги и друзья. А более ранняя история в вашем мире основывается только на геологии и археологии, нет никаких фактических записей о людях.

Чаогэ не удержался от ремарки:

– Ваш обновленный лексикон и манера речи значительно облегчает мне общение с вами.

– Ты ведь понимаешь, что все это значит? – спросил Инь Чуань.

– Это означает, что мой мир начал свой отсчет с текущих «Истоков Сущего», и в нем остались лишь едва различимые следы предыдущих эпох. 

– Да, «Истоки Сущего» всегда оставляют после себя информацию, и в нашем мире ее можно почерпнуть из различных источников. И хотя она скудна, существование прежних цивилизаций легко прослеживается. Но в твоем мире не так. Такое впечатление, что он был скопирован с нашей текущей эпохи. Искусственно создан… 

Цзян Чаогэ недовольно нахмурился, а остальные участники команды удивленно внимали их разговору с байдзэ. Вся мифология мира Чаогэ зиждилась на божественном сотворении мира. Однако те из команды, кому посчастливилось собственными глазами увидеть его удивительный мир, не могли поверить в это, ведь тот мир в корне отличался от мира, где они выросли.

– Создан… – прошептал Чаогэ. Эту версию было тяжелее принять, чем разделение мира на два. Он внезапно ощутил себя незначительным роботом, выполняющим определенную программу, марионеткой высших сил. – Вы хотите сказать, что мой мир был полностью скопирован с вашего мира, но в момент создания пошел по своему пути развития. Эта теория объясняет, почему в нем осталась история этого мира в виде мифов и легенд, но при этом он в корне отличается от него.

– Верно, – подтвердил Инь Чуань. – Ваши так называемые боги-основатели Нюйва (1) и Паньгу (2) на самом деле из нашего мира, но у вас они никогда не разделяли небосвод и земную твердь и уж точно не создавали человека. Вашим предкам поведали эту легенду, чтобы они не задавались вопросами о своем происхождении. С прогрессом современной науки вы выяснили, что шаг за шагом эволюционировали от бактерий. Но что было в самом начале? Откуда все началось? Как появилась ваша планета? На этот счет есть только предположения и никаких фактических данных.

– Все верно, – вздохнул Чаогэ. – Но в чем смысл создания моего мира? Зачем прилагать столько усилий, чтобы создать копию этого мира, при этом столь отличающуюся от него?

– Лишь Нефритовому императору, верховному божеству небес, под силу создать мир в другом измерении. У него должны были быть веские причины. Думаю, что это связано с битвой между древними животными и «Истоками Сущего».

– Вы уверены, что мир брата Цзяна был искусственно создан? – тихо спросил Юньси.

Цзян Чаогэ на мгновение задумался:

– Мы знаем, что врата в другой мир впервые открылись, когда в этом мире появились «Истоки Сущего». По крайней мере именно так нам сказал господин Чжо Янь.

– Да, тогда я в первый раз увидел врата в иной мир. Но узнал, что это именно портал, многим позже, – подтвердил Чжо Янь.

– Итак, – государственный наставник прищурил глаза: – Ваш мир появился раньше «Истоков Сущего» или же…

– «Истоки Сущего»! – Цзян Чаогэ широко распахнул глаза. – Неужели это «Истоки Сущего» создали мой мир?

– Или же они просто открыли врата в твой мир, – предположил Инь Чуань. – Независимо от способа создания твоего мира он все равно неразрывно связан с этим артефактом.

Цзян Чаогэ глубоко вздохнул. Мысли его путались, а по спине пробежал неприятный холодок.

– Что же «Истоки Сущего» за артефакт такой, если он способен на подобное? – выдохнул он.

Взгляд голубых глаз Инь Чуаня скользнул по собравшимся, а затем устремился вдаль:

– Нет в мире иного сокровища, ради возвращения которого Нефритовый император мобилизовал бы столько сил и взял бы на себя столько хлопот. «Истоки Сущего» – это не просто ценный артефакт. Раз он способен создавать миры – это настоящее божество. 

Все были шокированы. Они давно гадали, что же такое «Истоки Сущего». Всем казалось, что это просто мощный артефакт с огромным запасом духовной энергии, но никто не знал, могут ли ею воспользоваться люди или древние животные. Сегодня же они, возможно, подошли к разгадке еще одной тайны «Истоков», и она поражала еще больше, чем мощная духовная энергия, таившаяся в артефакте. 

– Неужели тот забавный мир был кем-то создан? – Сысы от эмоций схватился за волосы. – Тогда как же возник наш мир?

– Да, как же появился наш мир?.. – вздохнул Инь Чуань. – Я уже очень давно мечтаю получить ответ на этот вопрос. 

Цзян Чаогэ подумал, что если Инь Чуань продолжит изучать происхождение Вселенной, то это растянется еще лет на десять. Скорее всего, к тому времени они уже будут мертвы.

– Господин Инь Чуань, этот вопрос изучался в моем мире на протяжении тысячелетий, однако решение так и не было найдено, – заметил он. – Если все это связано с «Истоками Сущего», то, возможно, ответ лежит на поверхности.

– Мне нужно больше времени на изучение, – сказал Инь Чуань. – Думаю, я смогу найти и другие ответы в науке твоего мира.

– Я не думаю, что у нас есть время, – мрачно сказал Чжо Янь. – Сянь Юнь и остальные скоро будут здесь.

– Сдается мне, что они что-то затевают, – Чжи Сюань задумчиво потер подбородок. – Они пробуждают Уцзу в своих духовных воинах и наращивают силу. Боюсь, что очень скоро они явятся сюда и заберут «Истоки».

– «Истоки Сущего» нельзя забрать, если только им не хватит смелости дотронуться до них, – сказал Инь Чуань. – Однако духовный воин Сянь Юня проснулся раньше всех. Его память наверняка уже почти полностью восстановилась, так что, возможно, он знает то, чего мне не ведомо. Например, как использовать «Истоки Сущего».

– Знает то, что неведомо господину Инь Чуаню? – с насмешкой спросил Цзян Чаогэ. – Должно быть, это что-то экстраординарное.

– Когда придет время, я расскажу тебе все, что знаю, но сейчас не могу, – спокойно ответил Инь Чуань.

Цзян Чаогэ уже привык к подобным словам древнего зверя. Как бы Чаогэ не допытывался до правды, Инь Чуань всегда уходил от ответа, но делал это с достоинством, терпением и полным спокойствием, отчего Чаогэ часто чувствовал себя назойливым и еще больше раздражался. Вот и сейчас он не стал дальше чинить байцзэ допрос, а просто сказал:

– Я надеюсь, что когда придет время, господин Инь Чуань предоставит нам достаточно вескую причину своего молчания.

– Меня очень беспокоят Сянь Юнь и Сяо Се, – с тревогой в голосе сказал Хун Юань. – Если их духовные воины пробудят в себе Уцзу, то их силы во много раз превзойдут наши. Это очень опасно.

– Почему бы мне не пробудиться? – предложила Жуань Цяньсю.

Цзян Чаогэ понимал, что эта упрямая и сильная женщина скорее умрет, нежели продемонстрирует слабость. А ее желание обрести могущество ничуть не уступало мужскому. Более того, Хун Юань был прав. Сейчас их положение было шатким. Но после разговора с государственным наставником самого Чаогэ тоже одолевали сомнения.

– Цяньсю, не спеши с этим, – сказал он. – Пробуждение Уцзу очень опасно для нас. Юньси постепенно восстанавливает память Уцзу, но ценой тому огромные страдания. В итоге ты можешь попросту потерять свою личность и превратиться в Уцзу. Это очень беспокоит меня, поэтому пробуждать Уцзу следует только в самом крайнем случае.

Юньси кивнул:

– Цяньсю-цзе, прошу, не поступай опрометчиво! Сейчас я… – лицо юноши резко помрачнело. 

Жуань Цянсю погладила юношу по голове и тихо сказала:

– Не бойся. Мы рядом. Ты – Юньси, а не Ди-цзян. Это твое тело. Он не сможет его отнять.

Юньси поджал губы и перевел взгляд на Инь Чуаня. В этот момент байцзэ тоже смотрел на него. Его прекрасные глаза цвета голубого льда были подобны бескрайнему голубому небу. На мгновение в них отразилась печаль. Эмоция была мимолетной, но оставила след в сердцах людей.

Продолжая смотреть на Инь Чуаня, Юньси внезапно нахмурился. Грудь сдавило резкой болью, дышать стало трудно. Юноша растерялся и смутился. Он знал, что эти чувства принадлежали не ему, а тому… другому…

Инь Чуань, казалось, видел его насквозь, поэтому очень мягко и тихо сказал:

– Юньси, ты – это ты. Твое тело и сознание принадлежат только тебе. Ты не Ди-цзян, и тебе не нужно им становиться.

Юньси растерянно кивнул и пришел в еще большее замешательство. С тех пор, как он вспомнил некоторые сцены из прошлого Инь Чуаня и Ди-цзяна, он чувствовал себя виноватым всякий раз, когда смотрел на байцзэ. Как будто он подглядел что-то, чего видеть не имел права. И в то же время он чувствовал страх. Юньси боялся, что с восстановлением памяти Ди-цзяна у него самого появятся неподобающие мысли по отношению к Инь Чуаню, которого он уважал и боготворил как учителя.

Инь Чуань отвернулся. Выражение его лица было спокойным, но эмоции выдавала резко вздымающаяся грудь и учащенное дыхание. Цзян Чаогэ подумал о своих отношениях с Чжи Сюанем, а затем об Инь Чуане и Ди-цзяне. Внезапно ему стало жаль эту пару. Но даже несмотря на это он ни за что не позволит Ди-цзяну захватить тело Юньси!

Выслушав все аргументы, Жуань Цяньсю согласилась пока не пробуждать в себе Уцзу. Однако ее ожидания от возможных перспектив вполне могли пересилить страх. Цзян Чаогэ прекрасно знал характер девушки, поэтому твердо решил, что позже снова поговорит с ней наедине.

Закончив разговор, они разошлись, чтобы заняться своими делами. Цзян Чаогэ весь день одолевала тревога. Он чувствовал, что спокойствие и здравый смысл, которые он методично взращивал в себе в течение многих лет, вот-вот рухнут. В этом мире он перенес много из того, что просто не под силу простому смертному, и теперь уже не понимал, где был его предел.

1) Нюйва (女娲) – одна из великих богинь китайского пантеона, сестра (и супруга) легендарного императора Фуси 伏羲; создательница человечества; починила небосвод и избавила мир от потопа; богиня сватовства и брака.

2) Паньгу (盘古) – первый человек на земле согласно китайской мифологии. Считается, что взмахом огромного топора Паньгу отделил Инь от Ян и сотворил мутную часть — землю (Инь) и светлую часть — небо (Ян).

Окончание главы