Духовный воин Гэ Глава 35

По расчетам государственного наставника, оружие Небесного уровня предположительно располагалось в районе двойных пиков горы Шаосянь. Местный проводник поведал путникам, что солнце почти не касалось вершин-близнецов, поэтому в тех местах круглый год царила кромешная тьма и жуткий холод. Несмотря на суровые условия, поговаривали, что эти пики населяли диковинные животные и необычные растения. Но то были лишь слухи и обрывочные факты, ведь никто не смел охотиться в тех местах. Даже если отчаянные смельчаки все же находились, поднявшись на Шаосянь, живыми они оттуда не возвращались.

Лучшего места для захоронения духовного оружия и придумать было нельзя!

В то время, как путники продвигались все выше по направлению к пикам-близнецам, температура воздуха неумолимо снижалась. Цзян Чаогэ родился на Юге Китая и прожил там всю свою жизнь, тело мужчины вообще никогда не сталкивалось с таким ужасающим холодом. Казалось, что кровь в его венах давно замерзла, от чего тело сотрясала неконтролируемая дрожь.

Юйжэнь Шу и Лун Сян вполне стойко переносили погодные невзгоды, ведь сила души согревала их даже без наличия теплых тулупов. Что там говорить, даже дева Жуань выглядела гораздо лучше, чем напрочь замерзший Чаогэ. Чжи Сюань несколько раз подступал к Чаогэ с предложением придать ему взрослую форму, чтобы хоть как-то согреть своего слугу, но молодой мужчина всякий раз резко отказывал Цилиню. Сейчас они находились в одном из самых опасных и неизведанных мест на континенте, где на каждом шагу подстерегала беда. Неизвестно, с чем может столкнуться их экспедиция в ближайшем будущем, поэтому Чаогэ решил во что бы то ни стало беречь духовную силу.

- Но так ты уменьшишь свою жизнь! – сердито сказал Чжи Сюань, когда его слуга в очередной раз отверг предложение погреться.

Цзян Чаогэ криво улыбнулся в ответ:

- А если на меня нападет какой-нибудь монстр, я и вовсе ее потеряю.

- Хочешь, я согрею тебя? Я ведь тоже очень тёплый! – подмигнул ему Цуйю, предлагая свои услуги.

Чжи Сюань немедленно вскинулся, словно его ударил разряд тока:

- Поди прочь, кокетливый лис!

Слова свирепого малыша нисколько не задели лиса. Прищурив глаза в сторону Чжи Сюаня, он заинтриговано пробормотал:

- Да кто же ты на самом деле? Ты такой интересный…

Лун Сян прервал их разговор, обратившись к замерзающему мужчине:

- И правда, лучше пересядь на Цуйю. Его хвост очень теплый, это поможет.

Цзян Чаогэ в это время ехал на спине Тянь Жуна в компании малыша и Юйжэнь Шу. Взглянув на девять белоснежных пушистых хвостов лиса, Чаогэ невольно подумал, что они выглядят поистине великолепно.

Пока мужчина восхищенным взглядом смотрел на лиса, Чжи Сюань в свою очередь неотрывно смотрел на Чаогэ, не говоря при этом ни слова. Интенсивный взгляд золотых глаз невозможно было не заметить. Прекрасно понимая, что если он примет заманчивое предложение лиса, то малыш Цилинь просто сойдет с ума из-за своего собственнического звериного инстинкта, Чаогэ горестно вздохнул и ответил Лун Сяну:

- Забудь об этом. Я продержусь.

- Нет, пересядь! Иначе ты потеряешь свою жизнь, - внезапно выпалил Чжи Сюань.

- Ты что, серьезно? – Чаогэ не верил своим ушам.

- Конечно! Что за вздор! – буркнул ребенок.

Не теряя ни секунды, Цзян Чаогэ поспешно перепрыгнул на спину Цуйю, не забыв прихватить с собой малыша Сюаня. Тело мужчины немедленно обвил белый и до безобразия пушистый хвост. Густой мех обладал первоклассным ветрозащитным эффектом, а уж о тепле и говорить было нечего. Впервые за долгое время Цзян Чаогэ почувствовал себя живым человеком, а не замерзшей глыбой льда.

Чжи Сюань ощутимо злился. Беспокойно обернувшись, он посмотрел на сидевшего сзади мужчину. В данный момент его слуга представлял из себя жалкое зрелище, обернутый в пушистый хвост, точно в шубу, с потрескавшимися губами неестественного синего цвета. Его замерзшее тело продолжала бить мелкая дрожь, но все же мужчина постепенно согревался, что моментально сказалось на его настроении. Положив подбородок на горячее плечико Сюаня, Чаогэ начал тихо мурлыкать какую-то мелодию себе под нос.

- Что ты поёшь? – тихо спросил Чжи Сюань, изо всех сил выворачивая шею, чтобы смотреть прямо на лицо слуги.

- Я сам не знаю, - весело отозвался тот.

Чжи Сюань же не мог отвести от него взгляд. Обветренные синюшные губы Чаогэ были так близко, что к ним можно было прикоснуться, длинные ресницы мужчины покрывал толстый слой инея, в глазах отражалась неимоверная усталость. Внезапно в сердце Чжи Сюаня будто что-то кольнуло. Ему определенно не нравилось, когда Цзян Чаогэ плохо себя чувствовал и терпел лишения, ведь это уменьшало и без того крошечную жизнь слуги!

В этот момент Цуйю игриво помахал хвостами:

- Сяо Сян, хочу тебе напомнить, что у меня осталось еще восемь хвостов. Они все в твоем распоряжении!

- Нет нужды, - сурово отозвался Лун Сян.

Тем временем снежный покров становился все глубже, а снегопад все сильнее, что значительно замедлило продвижение путников. Немного согревшись, Цзян Чаогэ тут же приступил к медитации, желая ускорить процесс совершенствования. В юности он всегда первым бросался в гущу событий, расчищая себе дорогу с помощью силы и кинжала. Иначе, как бы маленький сирота смог выжить в тех жутких условиях? Но теперь ему нужно было попытаться хотя бы не обременять людей вокруг себя. Самое отвратительное чувство для него было чувство беспомощности и слабости, а в последнее время он только их и испытывал.

Духовным зверям не требовалось много света, чтобы двигаться в нужном направлении. Ориентируясь на положение луны и свое врожденное животное чутье, звери в итоге успешно вывели своих хозяев к пикам-близнецам. В это время ветер и снег немного стихли, воздух сделался прозрачным, и перед путниками предстали две горные вершины, походившие на сказочных молчаливых великанов. До цели оставалось еще около дня пути.

Продвигаться дальше ночью не имело смысла, поэтому они нашли подветренную скалу и разбили лагерь. Разводить огонь в таком месте было крайне опасно, неизвестно, каких существ мог привлечь свет. Рассчитать, сколько экспедиция пробудет на горе, тоже не представлялось возможным, поэтому в первую очередь нужно было съесть простые закуски, а другие съестные припасы оставить на черный день. Измученным путникам ничего не оставалось, кроме как уныло грызть замерзшие паровые булочки, больше напоминающие камень, чем пищу. С каждым укусом Чаогэ был готов к тому, что обломает зубы о такую «сдобу».

Наблюдая за затруднениями молодого мужчины, Чжи Сюань в итоге не выдержал и резко выхватил булочку из его рук. В следующий миг на маленькой ладошке вспыхнул крошечный огонек, нагревая застывшую выпечку.

- Тебе следует покушать, когда она немного оттает. Человеческие зубы такие слабые, даже кости прожевать не могут! - сказал малыш.

Цуйю в очередной раз поразился. В голове лиса навязчиво кружилась только одна мысль: «Что же он за зверь такой?». Отчаянно перебирая в памяти все виды Небесных животных, он так и не вспомнил ни одного, кто мог бы контролировать огонь.

Чжи Сюань заинтересовал не только лиса, Лун Сян и Жуань Цяньсю также во все глаза уставились на ребенка. Истинная форма странного малыша уже давно занимала мысли юноши и девушки, но им оставалось лишь гадать. Конечно же, Юйжэнь Шу и Тянь Жун были в курсе сущности Чжи Сюаня, но держали рты на замке, бережно храня тайну.

Проигнорировав любопытные взгляды окружающих, Чжи Сюань принялся методично разогревать вяленое мясо. Вскоре дивный аромат поплыл по заиндевелому воздуху над лагерем. Когда мясо было готово, Цзян Чаогэ с жадностью откусил несколько горячих кусков и почувствовал, как внутри расплылось приятное тепло.

Но счастье было недолгим. Внезапно до ушей путников донесся странный вой. Смешиваясь с порывами ветра, этот звук напоминал, то ли плач, то ли смех. Казалось, будто бы неподалеку веселилась толпа неприкаянных призраков, от чего у людей по спине невольно пробежали мурашки.

Чжи Сюань немедленно потушил огонек на ладонях, а Тянь Жун резко поднялся, напряженно всматриваясь вдаль. Но в этот момент темное облако закрыло луну, повергая лагерь в кромешный мрак.

- Что это?

- Их много. Целая стая, - сосредоточенно ответил Тянь Жун.

- Вой похож на горных псов, - подал голос Лун Сян. – Это существа с человеческими лицами и собачьими телами, передвигаются только в стаях. Надо торопиться!

- Нет, луна закрыта облаками, в таких условиях нам будет трудно определить направление, - резко ответил принц. – Собьемся с пути, и тогда все кончено!

- Бежать действительно не имеет смысла, - покачала головой Жуань Цяньсю. - Горные псы чрезвычайно умны. В темноте они легко окружат нас и в конце концов разделят, убивая по одиночке. Лучше оставаться вместе, методично отбиваться от атак и ждать, пока луна не выйдет из-за туч.

Снег под ногами начал ощутимо сотрясаться, очевидно, на них двигалась целая армия животных. Глаза Юйжэнь Шу и Лун Сяна горели от нетерпения. Эти двое мужчин, несмотря на юный возраст, испытали за свою жизнь множество различных сражений, поэтому сейчас не спасовали перед лицом опасности. Жуань Цяньсю, хоть и сидела долгое время взаперти, но все же в юные годы принимала участие в охоте и была обучена боевым искусствам.

А вот сердце Цзян Чаогэ поневоле дрогнуло. Только недавно он испытывал пробирающий до костей холод, а сейчас, посреди зимней морозной ночи, его вдруг прошиб пот. В конце концов, Чаогэ был человеком из современного мира, естественно, ему было некомфортно от мысли, что из темноты на него двигались полчища свирепых животных с клыкастыми пастями. Усилием воли подавив дрожь в теле, молодой мужчина крепче сжал рукоять меча «Чжи Сюань».

В снежной завесе показалось несколько пар зеленых глаз, затем еще и еще... Вскоре можно было насчитать уже около сотни светящихся зловещих огоньков. Некоторые особи спрыгивали с ближайших камней, поэтому путники хорошо разглядели их кровожадные озлобленные человеческие лица и крепкие тела бойцовских собак. Вид был более чем свирепым. Псы надрывно лаяли, но звук напоминал скорее жуткий смех, чем тявканье.

Тянь Жун угрожающе заревел, от чего решимость горных псов на секунду дрогнула. Но вскоре голод пересилил страх, и кровожадные существа вновь сбились в стаю, продолжая свое наступление.

Выхватив цзянь «Тяньжун», Юйжэнь Шу ловко заскочил на спину Чжэна и с криком «Убить их!», кинулся в атаку. Армия горных псов волной хлынула на всадника и его зверя, но сила принца была столь велика, что эти существа казались мелкими шавками по сравнению с ним. Юноша наотмашь бил цзянем по странным собакам, будто косил траву. После его безжалостных ударов на снегу оставалось лишь кровавое месиво. Тянь Жун не отставал от своего хозяина. Он был подобен волку, ворвавшемуся в стаю кроликов.

Тем временем Цуйю и Лун Сян также ринулись в бой, прорываясь прямо в центр скопления противников. Лис вцепился в горло особенно крупного пса, с силой отшвыривая его тело на скалы. Длинная алебарда Лун Сяна без остановки разила врагов. Ее длина была главным преимуществом в схватке, как говорилось в народе: каждый цунь длины равнялся одному цуню силы. Юноша мог ранить врагов на дальнем расстоянии, но в этом крылся и недостаток. Алебардой такой длины было крайне сложно управлять, особенно столь маленькому и хрупкому юноше, каким являлся Лун Сян. И все же необычное оружие будто бы являлось продолжением руки хозяина, предельно точно поражая врагов. Да, юный Лун Сян был очень молод и находился всего на третьем уровне духовной силы, но раз увидев его в бою, становилось понятно, что он вложил немало сил в свои тренировки.

Жуань Цяньсю не осталась в стороне от веселья. Верхом на своем верном Чжэнчэне, дева убивала врагов с помощью лунных клинков. В необычном виде ее ножей таился секрет, благодаря серповидной форме они работали, как смертоносный бумеранг, каждый раз возвращаясь точно в изящные руки хозяйки. Один бросок – и нескольким псам напрочь срезало головы, а в следующий миг клинки уже были в полном распоряжении девушки, готовые к следующей атаке. Куда бы Жуань Цяньсю ни посылала оружие, в той стороне незамедлительно слышался жалобный визг животных, будто бы сталь кинжалов обладала собственным сознанием, беспощадно преследуя врагов.

Цзян Чаогэ молча наблюдал, как трое его спутников мужественно сражаются против полчищ свирепых псов. Стыдливый румянец окрасил щеки мужчины, но он был вынужден прятаться за спинами боевых товарищей, чтобы не доставлять еще больших хлопот.

Однако долго прохлаждаться ему не пришлось, так как собаки почуяли его присутствие и медленно обошли оборону, заходя сзади. Но стоило осмелевшим зверям кинуться в атаку, как Цзян Чаогэ направил поток энергии в меч «Чжи Сюань» и рубанул клинком воздух, отбрасывая врагов на скалы, точно они были тряпичными куклами.

Молодой мужчина был в восторге. Меч не стоил ему слишком больших затрат духовной энергии, при этом эффективность была просто потрясающей! Это понимание неимоверно прибавило ему уверенности в себе. Посмотрев на Чжи Сюаня, Чаогэ приказал:

- Иди назад и спрячься!

- Почему? Я ведь все равно не могу умереть. Лучше я останусь подле тебя и посмотрю на твой прогресс совершенствования, – рассудил малыш.

Цзян Чаогэ усмехнулся:

- Хорошо, тогда наблюдай.

Слова Жуань Цяньсю подтвердились - горные псы оказались не только очень свирепыми, но и очень умными созданиями. Несмотря на то, что от их стаи осталось меньше половины, они не собирались отступать. Быстро поняв, что Цзян Чаогэ был самым слабым из всей компании, псы стали бесконтрольно атаковать его. Молодой мужчина нисколько не стушевался, лишь крепче сжал в руках клинок. Невзирая на размеры и тяжесть древнего клинка, движения мужчины были точными и плавными, он будто бы танцевал с мечом, а не убивал взбесившихся собак. Цзян Чаогэ впервые за долгое время участвовал в настоящем сражении и не без удовольствия отметил, что его зрение, физическая сила, скорость и ловкость заметно улучшились! Раньше он и подумать не мог, что выйдет победителем в сражении со столь свирепыми монстрами, а сейчас он отбрасывал их, точно щенков! Неудивительно, что его спутники с хорошей духовной базой не боялись ни холода, ни жары и практически могли летать, высоко прыгая и зависая в воздухе.

Чем выше был духовный уровень воина, тем больше перспектив для него открывалось. Физическая сила возрастала настолько, что человек становился почти Суперменом.

Вскоре произошло то, чего так ждали путники – облака на небе, наконец, рассеялись, являя бледный лик луны. Мягкий свет отразился от снега, освещая горную вершину и преображая пейзаж вокруг.

Юйжэнь Шу немедля крикнул:

- Уходим! Их все еще слишком много! Лучше не связываться!

Тянь Жун прекратил сражаться и в два прыжка очутился рядом с Цзян Чаогэ. Юйжэнь Шу протянул руку, помогая молодому мужчине с малышом в охапке заскочить на спину Чжэна. При лунном свете духовным зверям не составило особого труда определить верное направление, и уже через пару секунд они помчались вперед, прорывая кольцо окружения свирепых псов.

Оглянувшись на оставшиеся позади груды мертвых животных, Цзян Чаогэ не сдержал протяжный вздох разочарования:

- Сколько прекрасного животного материала потеряно! Даже не представляю, сколько бы я смог заработать на таком количестве зверей Земного уровня.

- Ты настоящий фанат денег, - качая головой, заключил Юйжэнь Шу.

- Ваше Высочество, не забывайте, что сейчас вас целиком и полностью содержит этот самый «фанат денег», - сказав это, Цзян Чаогэ невольно задумался. Первоначально он вернулся в имперскую столицу с Юйжэнь Шу, чтобы накрепко связать себя с привилегированным принцем и не останавливаться, пока не вытянет из него как можно больше денег и прочих благ. И что же в итоге? Теперь он содержит целую толпу людей и их духовных зверюшек в придачу. Как ни крути, но это было грустным итогом для такого дельца, как Чаогэ.

Юйжэнь Шу в ответ лишь фыркнул.

Оставив армию горных псов позади, путники, не сбавляя ходу, мчались по направлению к пикам-близнецам, заметно сократив расстояние до цели.

Была уже середина ночи, когда они наконец приняли решение остановиться и сделать привал. Все без исключения члены команды были настолько измотаны, что об установке палатки и тем более разжигании огня не могло идти и речи. Уставшие, они буквально попадали на снег, укрывшись пушистыми хвостами Цуйю, и немедленно провалились в неспокойный, но такой желанный сон.

Как и ожидалось, спать им пришлось недолго, ведь прямо перед рассветом импровизированный лагерь посетили новые «гости», очевидно, привлеченные запахом крови, который остался на путниках. На сей раз существа были похожи на обезьян, только очень крупных, больше любого человека, на их спинах располагались по две пары крыльев летучих мышей. Кружа над головами путников, они не решались атаковать, а лишь наблюдали.

Юйжэнь Шу крикнул:

- Это Сяо. Цяньсю, убей их!

Но девушка в ответ отрицательно покачала головой:

- Они очень проворны, Чжэнчэнь не сможет настигнуть такую верткую цель. Да, он вынослив, но при этом слишком неповоротливый и скорость полета невысока.

Цзян Чаогэ мечтательно пробормотал себе под нос:

- Эх, вот бы сейчас пистолет…

Услышав слова мужчины, Жуань Цяньсю попыталась вразумить его:

- Ты говоришь об оружии? Боюсь, никакое оружие не в силах преодолеть такое большое расстояние.

- Я говорю не о тех приспособлениях, которое вы привыкли считать оружием, - с легкой долей презрения ответил Чаогэ.

- О чем же тогда? – хором спросили все присутствующие.

- Это своего рода... – молодой мужчина на секунду задумался, пытаясь подобрать нужные слова. – Механизм, понимаете? Вы же знаете, что такое механизм?

- Да.

- Так вот, пистолет – это небольшой механизм, который легко умещается в руке. При нажатии на маленький рычаг из специальной трубочки вылетает крошечный кусок меди. Вам даже трудно представить, с какой скоростью этот осколок металла несется по направлению к врагу. Ни человеку, ни зверю не под силу увернуться от него. Войдя в плоть жертвы, эти кусочки металла могут даже взорваться, разрывая внутренние органы. Таким образом, выстрелив в фатальное место на теле, можно легко убить любого. Это очень мощное оружие.

- Как механизм может быть оружием? – нахмурившись, поинтересовался Лун Сян.

- В моем мире есть много оружия, сделанного из механизмов. И оно смертоносно. С помощью некоторых видов можно даже уничтожить гору или потопить целый остров.

- Это полный абсурд, но, признаю, что очень занимательный, - Юйжэнь Шу заливисто засмеялся, явно считая, что этот пройдоха вновь обманывает их.

Конечно же, Лун Сян и Жуань Цяньсю тоже не поверили в чудные механизмы, рассказ Цзян Чаогэ показался им не более, чем сказкой.

Цзян Чаогэ лишь улыбнулся и покачал головой. Он не ожидал, что эти люди поверят ему, но тоска по родному дому грызла его изнутри, заставляя делиться случайными фактами о своем мире. С тех пор, как умер старик Мэн, никто больше не мог разделить с ним его чувства, от чего на душе становилось совсем уж горько.

Все это время Чжи Сюань внимательно слушал каждое слово молодого мужчины. Когда тот замолчал, ребенок несколько раз моргнул, спрашивая:

- Это интересно. Почему ты раньше ничего мне не рассказывал?

- А ты хочешь послушать? – удивился Цзян.

- Да, - Чжи Сюань серьезно кивнул. - Однажды ты возьмешь меня в свой мир, поэтому мне надо хорошенько о нем разузнать. Даже если я никогда не попаду туда, зато в следующий раз, когда я увижусь с Инь Чуанем, я смогу рассказать ему что-то, чего он не знает!

Цзян Чаогэ счастливо улыбнулся:

- Нет проблем. Я обязательно поведаю тебе о своем мире, но он такой большой и удивительный, что мне не хватит целой жизни, чтобы рассказать обо всем.

Юйжэнь Шу все еще весело смеялся, так позабавили его слова Чаогэ. Затем, взяв себя в руки, он произнес:

- Кстати, на континенте Тяньлин есть что-то подобное. Вы слышали о клане Фань на западе? У каждой из четырех влиятельных семей на континенте Тяньлинь есть свои сильные стороны. Клан Ци на севере хорош в сражениях, у них в услужении есть целых пять Небесных зверей и около сотни орудий Земного уровня, никто не сравнится с ними по мощи. Восточный клан Цюйэ – прекрасные духовные мастера, они изготавливают лучшее духовное оружие на континенте, эта семья глубоко уважаема и почитаема. Клан Су на юге хорош в финансовых вопросах и очень богат. Все кругом должны им деньги и, надо сказать, деньги немалые. Семейство Фань с запада преуспело в медицине, их духовные наставники – лучшие врачеватели континента Тяньлин. Но духовная медицина и наставничество не занимает все их мысли. Люди этого клана очень изобретательны и талантливы, из-под их умелых рук вышло много чудных духовных инструментов, необычных снадобий и ядов. Ты только что упомянул о механическом оружии, что помещается на ладони, но при этом смертоносно. Возможно, в этом могущественном клане можно найти и такую диковину.

Цзян Чаогэ заинтересовался:

- А что, это неплохая идея! Как разберемся с делами, можно отправиться на Запад и познакомиться с кланом Фань поближе, в особенности с их изобретениями.

- Люди Западного клана коварны и эксцентричны, - подала голос дева Жуань. – Однажды мужчина из клана Ци возжелал себе в жены девушку из клана Фань, что была прекрасна, словно цветок. Но, как это обычно и бывает, после свадьбы мужчине наскучила семейная жизнь, и он начал искать удовольствия на стороне, бессовестно приводя в дом проституток. Жена, не долго думая, отравила его, превратив в марионетку. Этот несчастный застрял между жизнью и смертью, напоминая скорее куклу, чем нормального человека. С тех пор никто не смел жениться на женщинах из клана Фань, - помолчав немного, девушка с усмешкой продолжила: - А вообще, я целиком и полностью поддерживаю ту женщину. Раз у мужа есть прекрасная жена, нечего придаваться плотским утехам с другими. Его постигло вполне заслуженное наказание! – на этом она замолчала, задумавшись о собственной судьбе.

Когда восходящее солнце осветило небосвод на Востоке, назойливые летающие обезьяны кинулись врассыпную, исчезая среди скал. Но стоило экспедиции Чаогэ вновь начать продвижение к пикам-близнецам, как летающие макаки вновь замелькали над их головами. Жуань Цяньсю несколько раз направляла Чжэнчэня, чтобы он разогнал раздражающих преследователей, но через несколько часов они появлялись снова.

За световой день путники преодолели значительное расстояние, оказавшись совсем близко от двойных вершин, но цели своей так и не достигли. Не смея больше блуждать в потемках, они решили найти подходящее место для лагеря и хорошенько выспаться перед финальным марш-броском. 

Пока Цзян Чаогэ укладывался спать, Чжи Сюань без остановки приставал к нему с просьбами рассказать о его мире. Сначала молодой мужчина растерялся, не зная с чего и начать. Но, подумав немного, он здраво рассудил, что лучше всего начать рассказ с вина и вообще всех видах алкоголя, что изготавливались в его мире. С каждым новым словом, слетающим с губ Цзян Чаогэ, глаза Чжи Сюаня все больше загорались, наполняясь неподдельным интересом и нетерпением. 

Убаюканный собственным рассказом, Цзян Чаогэ через некоторое время начал глубоко зевать и клевать носом.

Но Чжи Сюань оказался резко против такого развития событий, поэтому нетерпеливо заерзал в объятиях мужчины, требовательно крича:

- Расскажи еще! Расскажи еще!

- Ах... Хм... – к этому времени Цзян Чаогэ уже провалился в сладкую дрёму, бессвязно бормоча что-то в ответ на просьбы капризного ребенка. 

Чжи Сюань во все глаза уставился на ресницы Цзян Чаогэ. Густые и длинные, они походили на два маленьких веера, которые сейчас слабо подрагивали из-за сонного состояния их хозяина. От такой картины в сердце Цилиня появился какой-то непонятный зуд. Поддавшись инстинкту, малыш протянул руку и нежно коснулся их. Цзян Чаогэ бессознательно зажмурился еще сильнее, но так и не проснулся, лишь ресницы затрепетали сильнее. Окончательно осмелев, Чжи Сюань вдруг придвинулся и поцеловал мягкие веки мужчины. В следующий миг Цилиня внезапно накрыла волна чувств, которые совершенно не поддавались объяснению, зато сеяли комфорт в его душе. 

Конечно же, Цзян Чаогэ почувствовал что-то влажное на своих веках, но мужчина был настолько вымотан дорогой и бесконечными историями, которые весь вечер рассказывал Чжи Сюаню, что так и не нашел в себе силы разлепить глаза. Единственное, что он сейчас всем сердцем желал, это забыться крепким сном до самого рассвета. 

А Чжи Сюань все не унимался, следуя звериному инстинкту, он вновь придвинулся и легонько дотронулся кончиком языка до века мужчины – никакого вкуса. Тогда он лизнул нос спящего, но также не ощутил никакого вкуса. Переведя взгляд на губы, Сюань на секунду задумался, а будет ли у них какой-нибудь вкус... Но его мысли были прерваны движением Чаогэ, который смешно наморщил нос и наконец насилу разлепил глаза. 

- Что ты делаешь? Почему еще не спишь? – спросил он охрипшим голосом.

Чжи Сюань немедленно закрыл глаза, пробормотав в ответ:

- Сплю.

Цзян Чаогэ сладко зевнул и, повернувшись на другой бок, снова провалился в глубокий сон. 

Чжи Сюань подложил маленькую ладошку под щеку и вновь уставился на безмятежное лицо спящего Цзян Чаогэ. Золотые глаза малыша еще долго сияли в кромешной темноте палатки.

один цунь (寸长 – yīcùn) — мера длины, дюйм, вершок. Перен. сердце (которое по древнему поверью занимает место в один вершок. Вершковый, маленький, незначительный).

Итак, с этой главы мы официально обогнали анлейт!

Да, я перевожу с китайского уже начиная с 33 главы, но все же приятно, что сейчас, наконец, на русском глав больше, чем на английском. ( ᐛ )و

Окончание главы