Духовный воин Гэ Глава 70

Инь Чуань положил руку на темя Цзян Чаогэ и некоторое время оставался неподвижным, ощущая энергию мужчины, затем неожиданно произнес:

– Ты используешь метод совершенствования восьми непарных чудесных меридианов?

Цзян Чаогэ раздраженно зашипел и тотчас опасливо огляделся по сторонам. К его величайшему облегчению Юйжэнь Шу и остальные находились далеко.

Инь Чуань одарил его понимающей улыбкой:

– Видимо, твои спутники не в курсе.

– Если они узнают, боюсь, попытаются остановить меня, – объяснил мужчина.

– И я понимаю почему, этот метод совершенствования не подходит для людей. Он и не ими был создан.

– Откуда вы знаете? – ошеломленно спросил Чаогэ.

– Потому что я разработал его.

Цзян Чаогэ удивился еще больше, подумав, что встретил своего истинного Цзуцзуна.

Тем временем Инь Чуань, вздохнув, продолжил:

– Метод классического совершенствования восьми чудесных меридианов изначально был создан мной для совершенствования человеческой формы зверя. Даже если зверь трансформируется в человека, его совершенствование все равно очень отличается от людского. Именно поэтому эти техники никак не могут быть применены для совершенствования людей. Я передал их в пользование зверям со строгим условием ни при каких обстоятельствах не передавать эти знания людям. Но вскоре обнаружил, что мое учение практикуют повсюду в людском мире. Эти техники давали быстрый результат, понятно, что они стали столь популярны. Спустя некоторое время я понял, что был прав. Практика совершенствования с помощью восьми чудесных меридианов сводила людей с ума, делала их одержимыми и вела к верной гибели. Позже я пробовал как-то переломить ход событий, разработать новые, альтернативные техники, но все было тщетно. Мои учения ушли в народ, претерпевая там различные метаморфозы. В итоге все больше и больше людей впадали в безумие, пока наконец это опасное учение не запретили законом под страхом смерти.

Цзян Чаогэ с кривой улыбкой сказал:

– Я знал об опасности еще до того, как приступил к тренировкам, но я очень хотел набраться сил, поэтому пошел на риск. Этот набор техник и вправду значительно увеличил силу моей души, так что я больше не смогу практиковать классические методы совершенствования.

Инь Чуань кивнул:

– Ты призвал Чжи Сюаня, поэтому, конечно же, я помогу тебе. Расскажи о своих практиках, на основе этой информации я разработаю набор наиболее подходящих тебе методов совершенствования. В итоге твои тренировки станут безопаснее и эффективнее.

Цзян Чаогэ был в восторге:

– Спасибо! Спасибо, господин Инь Чуань!

Чжи Сюань недовольно посмотрел на него:

– Почему это ты обращаешься к нему с почтением?

– Я всегда почтителен к тебе и ко всем цзуцзунам! Важно проявлять уважение к предкам.

Чжи Сюань закатил глаза, но, кажется, объяснения мужчины принял. Цзян Чаогэ больше всего любит именно эту его черту. Цилиня так легко убедить!

Получив разрешение от Жуань Цянсю, Цзян Чаогэ показал секретные техники байцзэ.

После мимолетного взгляда на свиток Инь Чуань с волнением сказал:

– Это же самое первое разработанное мною учение! Как оно могло попасть в руки клана Ци?..

Но то были дела давно минувших лет, узнать истину уже не представлялось возможным. Инь Чуань взял свиток в руки и в этот раз внимательно оглядел его.

Цзян Чаогэ спросил:

– Если это поможет улучшить скорость совершенствования, то когда я смогу достичь третьего уровня силы?

– Два или три года. Это самые кратчайшие сроки, – был дан ему ответ.

Цзян Чаогэ почувствовал горечь разочарования:

– Это слишком медленно.

– Не беспокойся о совершенствовании. Ты пробыл на континенте Тяньлинь меньше года. Совершенствовался хаотично, получал помощь от случайных людей и духовных снадобий. Потом углубил свой прогресс благодаря запрещенной технике. Плюс, безусловно, сыграл свою роль твой врожденный талант. За столь короткое время ты нереально продвинулся вперед, подобные достижения возможны только после пяти-восьми лет совершенствования. Боюсь, что быстрее просто невозможно.

– Этого недостаточно, – Цзян Чаогэ нервно кусал губы. – Мне нужно ускориться. Что еще можно сделать? Я готов на все!

Чжи Сюань коснулся его волос:

– Я не заставляю тебя. Не стоит быть столь строгим к себе.

Инь Чуань задумался, обронив фразу:

– Не без риска…

– Есть еще способ? – Цзян Чаогэ сразу вцепился за возможность. – Какой?

– Нет, это слишком опасно. Не стоит даже пытаться.

– Но я хочу!

– Ни за что! – крикнул Сюань.

Инь Чуань лишь склонил голову, не говоря ни слова.

Однако Цзян Чаогэ продолжал настаивать:

– Господин Инь Чуань, пожалуйста, скажите мне.

Байцзэ перевел взгляд на цилиня, который решительно замотал головой.

Цзян Чаогэ удивленно уставился на Чжи Сюаня:

– Ты что-то знаешь?

– Ну и что с того? Я все равно ни за что не позволю тебе попробовать, – с этими словами Чжи Сюань резко схватил мужчину и решительно сказал: – Пойдем!

– Ах!.. – Цзян Чаогэ посмотрел на Инь Чуаня. Глаза беловолосого мужчины оставались такими же спокойными, взгляд безмятежным, точно вода в горном озере. Ни за что нельзя было понять, о чем думает древний зверь.

Тем временем Чжи Сюань успел утянуть Цзян Чаогэ аж до самой кромки леса, далеко от лагеря. Цзян Чаогэ очнулся от своих мыслей и торопливо сказал:

– Хорошо, куда ты вздумал идти?

Чжи Сюань убрал руку и сердито крикнул:

– Ты смерти ищешь, да? Во что бы то ни стало хочется перепробовать все самые опасные способы на свете? Да что с тобой, в конце концов, такое?!

– Я хочу улучшить свои достижения! – закричал Чаогэ в ответ. Ему действительно было уже невыносимо постоянно ощущать беспомощность и уязвимость. Тот факт, что Юньси смог сразу призвать истинное обличие байцзэ, еще больше укрепил его стремления. Раньше он мечтал хотя бы на некоторое время сохранить взрослую форму Чжи Сюаня, а также снабдить его достаточной энергией для производства парочки живых факелов из врагов. Но стоило Чжи Сюаню лицом к лицу встретиться с давнишними «друзьями» из пантеона двенадцати, Чаогэ всякий раз ощущал неимоверный стыд от того, что не может обеспечить цилиню его истинный облик и мощь. Как будто его любимая жена, выходя на улицу, проигрывала по красоте и богатству соседкам. Нет, он больше не мог этого терпеть.

– Тогда заключи со мной контракт! – Сюань крикнул еще громче, как будто соревнуясь с собеседником.

Глаза Цзян Чаогэ пылали, точно факелы во тьме. Он смотрел на Чжи Сюаня, Чжи Сюань смотрел на него. Никто из них не смел даже моргнуть. Внезапно Чаогэ резко подался вперед, хватая одной рукой шею цилиня, а другой обвивая его талию и прижимая к себе. В следующий миг он накрыл своими губами губы Чжи Сюаня.

Чжи Сюань остолбенел, не веря в происходящее. Это был первый раз, когда Цзян Чаогэ сам инициировал поцелуй! Добровольно! Без просьб и нытья со стороны цилиня!

Голова Цзян Чаогэ гудела от мыслей, он был не менее обескуражен, чем Чжи Сюань, которого он в данный момент целовал. Как так получилось, что, всю свою жизнь имея совершенно другие предпочтения, он вдруг вытворял такое? И это не казалось неприятным или неправильным. Чжи Сюань неплохо преуспел в навыках поцелуев, схватывая, как говорится, на лету. Оба на некоторое время забылись, полностью отдаваясь приятным теплым ощущениям.

Цзян Чаогэ почувствовал, как его щеки зарделись, видимо, он был немного смущен. Но ведь подобным ему людям не свойственно смущение. Тем более от поцелуя. Это просто нонсенс. И тем не менее этот конкретный поцелуй отличался от любого прежнего в его жизни, даже с Чжи Сюанем. Что касается того, чем же он отличался, Чаогэ не хотел углубляться в эту мысль дальше. Сейчас ему было хорошо и приятно, а еще он не хотел видеть, как Инь Чуань и Чжи Сюань проводят время вместе, смеются и разговаривают.

После поцелуя они в унисон охнули и смущенно посмотрели друг на друга.

Чжи Сюань прижался лбом ко лбу Цзян Чаогэ и прошептал:

– Мне это нравится.

Цзян Чаогэ улыбнулся:

– Да неужели?

– И ты… – Чжи Сюань поджал губы. – Инь Чуань сказал, что если ты мне нравишься, значит ты – моя пара. – Затем он произнес уже более уверенно и твердо: – Ты – моя пара!

– Я тебе нравлюсь? – Цзян Чаогэ смотрел на него, не моргая. – А знаешь ли ты, что это значит?

– А что вы, люди, понимаете под этой фразой? – в глазах Чжи Сюаня читалась растерянность.

Цзян Чаогэ искренне сказал:

– Это значит прожить жизнь вместе, никогда не расставаясь, и умереть в один день.

– Тогда ты мне нравишься, – без колебаний ответил Сюань.

Сердце Цзян Чаогэ затрепетало в груди. Взгляд глубоких золотых глаз словно огнем жег его разум и душу. За всю его жизнь он не знал еще такой предельной искренности по отношению к себе. Было произнесено всего три простых слова, но смысл их согревал и дурманил одновременно. Раньше Цзян Чаогэ не позволял себе роскоши доверять кому-то, ведь окружающие его люди пусть и умели вести витиеватые льстивые речи, но то был лишь ловко сплетенный узор лжи, чтобы получить от Чаогэ желаемое, к примеру, статус или деньги. Сейчас же ему продемонстрировали искренние чувства, чистые, словно бриллиант лучшей огранки. И впервые в жизни молодой делец ощутил, насколько драгоценны и тяжелы могут быть истинные чувства других людей и сколь осторожными с ними надо быть.

Видя, что он молчит, Чжи Сюань тихо спросил:

– А я тебе нравлюсь?

Правда, прежде чем Цзян Чаогэ успел открыть рот, Чжи Сюань угрожающе произнес:

– Если ты осмелишься сказать «нет», я тебя убью.

Цзян Чаогэ вполне счастливо ответил:

– Чжи Сюань, ты мне нравишься!

Пока он не смел утверждать, что между ними была любовь, но он ценил Чжи Сюаня и всецело ему доверял, а также считал его самым важным человеком в своей жизни. Это касалось обоих миров.

Чжи Сюань пришел в полнейший восторг, даже золотые глаза засияли пуще прежнего. Если бы в человеческом обличии он обладал хвостом, то наверняка сейчас отчаянно вилял бы им из стороны в сторону. От переизбытка чувств он бросился прямиком в объятия мужчины, неминуемо заваливая его на траву.

– А давай прямо сейчас контракт и заключим?

Хотя Цзян Чаогэ уже принял решение в своей душе, все же психологический барьер пока был непреодолим. Он боялся, что у него просто ничего не получится. Разве это не унизительно?

Видя, что он не отвечает, Чжи Сюань весь извертелся. Это удивительным образом откликнулось в теле Цзян Чаогэ. А что тут удивительного? Почти год он прозябал в незнакомом ему месте, в постоянном стрессе и без единой возможности разрядки. Чжи Сюань, конечно же, сразу увидел изменения в мужчине, радостно воскликнув:

– О, да у тебя тоже реакция!

Цзян Чаогэ выругался про себя, а на словах предостерег:

– Не надо меня трогать!

– Почему? – спросил Сюань.

Цзян Чаогэ ловко поменял свое положение в пространстве, перевернув Сюаня и прижав его к земле.

– Ты точно уверен, что хочешь контракт именно таким способом? Не разочаруешься?

– С какой стати мне разочаровываться? – глаза Сюаня аж светились от предвкушения.

Цзян Чаогэ проглотил слюну:

– Ты хотя бы понимаешь, что происходит?

Чжи Сюань уверенно кивнул:

– Я знаю, Цуйю мне кое-что рассказывал, в итоге заверив, что ты меня научишь.

Цзян Чаогэ с удовлетворением сказал:

– Цуйю абсолютно прав. Тебе не нужно ни о чем думать. Просто доверься мне.

Чжи Сюань снова энергично закивал, уже вовсю представляя радостные вещи, описанные Цуйю. Сердце цилиня часто-часто билось в груди.

Цзян Чаогэ скрепя сердце начал развязывать ханьфу Чжи Сюаня.

– Ах, я совсем забыл спросить у Инь Чуаня… – вдруг сказал Чжи Сюань.

– О чем?

– Можешь ли ты мне подарить маленького цилиньчика?

Чаогэ закатил глаза:

– Нет! И даже не думай об этом.

– Но мы ведь не спрашивали, как же тогда узнать? – настаивал цилинь.

– Да что он может знать, твой Инь Чуань? Он же наверняка даже не в курсе, что у нас, мужчин, нет нужного набора органов для этого!

– Какие еще органы?

– Не волнуйся, я точно не могу иметь ребенка, – Цзян Чаогэ с грустью подумал, как же он дошел до жизни такой, что по десять раз на дню вынужден объяснять, почему не в состоянии родить.

– Я все же спрошу...

Теперь Цзян Чаогэ начинал откровенно злиться. Ему казалось, что от этих бесконечных, бессмысленных и ужасно глупых обсуждений с Чжи Сюанем его интеллект неминуемо снижается.

– Не вздумай спрашивать! Я вообще больше ничего не хочу об этом слышать!

Чжи Сюань нахмурился и недовольно сказал:

– Но мне действительно во что бы то ни стало надобно иметь маленького цилиньчика.

– Скажи мне, вот зачем тебе сдался цилиньчик?

– Я хочу посмотреть, как я выгляжу, – тихо сказал Сюань.

– А? – эта неожиданная причина поразила Цзян Чаогэ.

– Я ведь до сих пор не знаю, как выгляжу, – с грустью в голосе объяснил Чжи Сюань. – Мое настоящее тело слишком велико. Ни одна река или озеро не могут отразить меня в полный рост. Да что там, даже морды не разглядеть. Я очень хочу знать, как же выглядит моя спина, мой бок, мой хвост или живот. А вот появится маленькая копия меня, я сразу все пойму.

Цзян Чаогэ некоторое время молчал. Он никак не ожидал, что у рослых существ могут быть подобные проблемы. Вздохнув, он поставил точку в их разговоре:

– Прости, но это против человеческой природы. Ничего не получится.

Чжи Сюань разочарованно опустил глаза.

Цзян Чаогэ уже давно прекратил процесс раздевания цилиня, потому что атмосфера была в конец испорчена. Он встал, желая уйти обратно в лагерь, однако Сюань остановил его.

– Давай все же продолжим, – попросил Сюань.

Цзян Чаогэ обнял мужчину:

– Ты не боишься?

– С чего мне бояться? – не понял Чжи Сюань.

Цзян Чаогэ объяснил:

– Это может быть немного больно…

– А ты не боишься, раз уже в курсе?

– А? Я боюсь? – теперь Чаогэ впал в замешательство.

– Почему я должен бояться? – вновь спросил цилинь.

– Тебе, конечно, не ведомы жара или холод, но в этом деле могут быть действительно неприятные ощущения.

– Но ведь это касается тебя.

Цзян Чаогэ застыл:

– Что?

Внезапно Чжи Сюань вновь опрокинул Цзян Чаогэ на землю, будто бы издевался над ним.

– Цуйю в двух словах объяснил мне. Не бойся.

Мозг Цзян Чаогэ на некоторое время перестал функционировать, просто застыв. Когда весь смысл слов цилиня наконец в полной мере дошел до него, мужчина вскочил на ноги и закричал:

– Подожди, подожди! Это что это ты имеешь в виду?

В этот момент лицо Цзяна Чаогэ, точно индикатор, меняло краски от зеленого к красному и обратно. Будучи мужчиной с богатым сексуальным опытом, он, естественно, имел полное право считать, что должен занимать лидирующие позиции в таких вещах, особенно перед лицом абсолютно незамутненного в этих делах цилиня! Никогда в жизни он не мог представить, что у Сюаня на этот счет другие планы. Конечно, Чжи Сюань тоже был мужчиной, в этом они были равны, но дело в том, что Цзян Чаогэ четко понимал, что происходит, а вот Чжи Сюань явно нет.

Голова Цзян Чаогэ гудела, кожу головы жгло. Он только примирился с мыслью, что ему предстоит, но теперь вновь получил очередной психологический удар.

Видя, что лицо собеседника, бесконечно меняя краски, в итоге стало каким-то серо-синим и очень озадаченным, Чжи Сюань подошел к нему и, вглядевшись, спросил:

– Что с тобой? Где-то болит?

– Ах, да! Кажется, яд фэйи снова дает о себе знать. Мои руки и ноги немного онемели.

Чжи Сюань мгновенно опечалился. В золотых глазах отразилось неимоверное разочарование, как у собачки, которую лишили лакомства. Несмотря на жалкий вид цилиня, Чаогэ ни в малейшей степени не испытывал к нему сострадания.

Чжи Сюань уныло поправил на себе и на Чаогэ одежду и тихо сказал:

– Все же ты боишься боли.

– Нет, я... – Цзян Чаогэ не нашелся с ответом, отчаянно желая провалиться сквозь землю.

Чжи Сюань чмокнул его в щеку:

– Люди трусливы.

Цзян Чаогэ молча стоял, решив не говорить ничего. Они с Чжи Сюанем пока не достигли договоренностей в этом щекотливом вопросе, поэтому лучше его лишний раз не злить. Хорошо, что катастрофы удалось избежать.

Тем временем цилинь увлеченно покрывал легкими поцелуями его волосы и щеки, при этом обнимая, точно большую игрушку.

– Трусишка, трусишка, а еще человеком зовешься!

Цзян Чаогэ слабо отозвался:

– Ну, вообще-то я и есть человек.

Поужинав, Чжи Сюань немедленно отправился за советом к Цуйю. Цзян Чаогэ понимал, что лис ничему хорошему цилиня научить не способен, так что немного нервничал, но рычагов воздействия на чужого зверя не имел.

Зато, пока Чжи Сюань и Цуйю были заняты беседой, он улучил момент и направился с визитом к Инь Чуаню. Тот, заметив гостя, отложил книгу и тепло произнес:

– Садись.

Цзян Чаогэ сел рядом и сразу перешел к делу:

– Господин Инь Чуань, вы знаете причину моего визита?

– Я знаю, – веки беловолосого мужчины слегка опустились, с этого ракурса можно было заметить, что даже его густые ресницы были белоснежными. Они напоминали крошечные веера из белых перьев.

– Что может сказать мне господин Инь Чуань?

– Я могу рассказать тебе абсолютно все, но вот с протестом Чжи Сюаня ничего поделать не смогу, – сказав это, Инь Чуань поднял взгляд и с теплой улыбкой посмотрел на собеседника. – Чжи Сюань высокомерен и властен, но абсолютно открыт и честен. Он был одинок в течение многих тысяч лет. В его сердце никогда не было ни зверя, ни человека, все изменилось с твоим появлением. Я очень рад за него. Он так ценит тебя, что я не могу подвергнуть тебя опасности без его согласия.

– Что это за опасность? – немедленно спросил Цзян Чаогэ.

Инь Чуань осторожно поставил перед собой чашку чая:

– Есть способ пройти несколько духовных каналов за раз.

– Вы имеете в виду, что мне нужен другой духовный наставник, чтобы открыть больше каналов?

Инь Чуань покачал головой:

– Ты не сможешь найти такого наставника. Его сила души должна намного превосходить твою, он должен пойти на большой риск, чтобы помочь тебе. И самое главное, он также должен практиковать технику восьми чудесных меридианов.

Цзян Чаогэ пристально посмотрел в глаза Инь Чуаню:

– Думаю, что все перечисленное очень подходит под описание господина Инь Чуаня.

– А ты смышленый, – засмеялся байцзе. – Да, так и есть. Пусть я не являюсь духовным наставником и не могу поделиться с тобой своей духовной энергией, зато смогу направлять твою энергию в нужное русло. Под моим чутким руководством она пройдет через максимально возможное количество меридианов. В случае успеха твое совершенствование может возрасти сразу на несколько уровней. Возможно, всего за пару месяцев ты достигнешь третьего уровня силы.

Цзян Чаогэ сжал кулаки:

– Что произойдет в случае неудачи?

– Ты умрешь, – совершенно спокойно ответил Инь Чуань. – Сила моей души слишком велика. Ты ни за что не сможешь вынести такого давления, твои энергетические каналы и меридианы фактически разорвет изнутри. Это верная смерть. Ни один из духовных наставников не сможет спасти тебя.

Цзян Чаогэ глубоко вздохнул:

– Господин Инь Чуань, по-вашему, каковы шансы на успех?

– Пятьдесят процентов. Я лишь в теории знаю, что это работает, я никогда не пробовал данный метод на практике, – Инь Чуань многозначительно посмотрел на Чаогэ. – Это крайне отчаянный шаг.

Цзян Чаогэ решительно сказал:

– Я хотел бы попробовать!

Даже если шанс на успех составлял пятьдесят процентов, игра стоила свеч. Жизнь его и так была нелегка. Бог направил его в другой мир и сделал совместимым с Божественным духовным оружием. Стыдно было умереть, так и не использовав этот потенциал. То, что Чаогэ избежал уже стольких опасностей, бесчисленное количество раз балансировав на грани жизни и смерти, доказывало, что у его существования была вполне определенная и важная цель. Ему оставалось лишь, стиснув зубы, идти к ней. Этот шанс нельзя упускать!

Глубокий взгляд голубых глаз Инь Чуаня оставался абсолютно безмятежным:

– Если Сюань согласится, я помогу тебе.

– Почему ваше решение зависит от мнения Чжи Сюаня? Неужели в глазах господина Инь Чуаня я не являюсь целостной и независимой личностью? Я слышал, что господин Инь Чуань ознакомился со многими священными и философскими книгами человеческих мудрецов, поэтому он должен понимать, что я не являюсь каким-то придатком Чжи Сюаня, и неважно, насколько, по вашему мнению, древние звери сильны и благородны, а людской род слаб и жалок. Так вот, как свободный человек я искренне прошу вас помочь мне в моем совершенствовании!

Инь Чуань улыбнулся:

– А ты умен, но друга своего я предать не могу.

Цзян Чаогэ улыбнулся и, понизив голос, сказал:

– Если бы сомнения господина Инь Чуаня действительно были бы непреодолимы, то он не поведал бы мне про этот способ. Я знаю, что господин Инь Чуань очень обеспокоен текущей ситуацией и остро нуждается в помощи Чжи Сюаня. Не за горами тот день, когда я не смогу призвать истинное обличие цилиня, а он в свою очередь не сможет оказать вам помощь. Думаю, что у господина Инь Чуаня гораздо больше поводов для волнения, чем у меня.

Улыбка Инь Чуаня стала чуточку шире:

– Верно.

– Мне достаточно вашего слова, – Цзян Чаогэ встал. – Спасибо, что поговорили со мной, господин.

Байцзэ продолжал молча смотреть на него с неизменной улыбкой на устах.

Цзян Чаогэ вышел из палатки и сделал два шага вперед, но затем вдруг обернулся и нерешительно сказал:

– У меня есть вопрос...

– Прошу, задавай.

Цзян Чаогэ немного помялся, в итоге спросив:

– Могут ли мужчины иметь детей?

– Это природой не заложено, – с тонких губ байцзэ невольно слетел легкий смешок.

– Совсем?

– Я не изучал этот вопрос, но если ты хочешь, я могу…

– Нет, нет, нет! – прервав собеседника, Цзян Чаогэ энергично замахал руками. – Напротив, я бы очень хотел, чтобы господин заверил в этом Чжи Сюаня, если он вдруг обратится к вам с подобным вопросом.

– Ты и Чжи Сюань во истину очень интересные, – сказал Инь Чуань.

Цзян Чаогэ вздохнул, подумав, что лучше про них и не скажешь.

– Спасибо за заботу о Юньси.

Эта внезапная фраза из уст байцзэ немало удивила Чаогэ. Он поспешил заверить:

– О, мы обоюдно заботимся друг о друге! Юньси столько для нас сделал! – затем, немного подумав, Чаогэ спросил: - Когда господин Инь Чуань собирается заключить с ним контракт?

– Не волнуйся об этом, – чуть засмеявшись, ответил Инь Чуань.

Окончание главы