Духовный воин Гэ Глава 69

Время застыло на месте, как застыли и все присутствующие. Все взгляды были обращены на хрупкую фигурку Юньси.

Юноша не понимал, что происходит. Он так испугался эффекта от своего прикосновения, что больше не смел даже приближаться к гуциню, наоборот, он пытался отползти от него как можно дальше.

– Юньси! – грозно крикнул Чаогэ. – Немедленно призови Инь Чуаня!

– Что-что? – юноша пребывал в полнейшей растерянности.

– Призови Инь Чуаня! Быстро!

До этого момента змея цзишоу, как и все, оцепенело замерла, в шоке наблюдая за происходящем. Сейчас же она осторожно вытянула голову вперед, как будто немного сомневалась в дальнейших действиях. Вместо того, чтобы в лобовую атаковать Юньси, она стала обходить каменную платформу со стороны, желая подобраться к юноше сбоку.

Духовному наставнику отступать было некуда, на этом постаменте он был как на ладони. Его взгляд невольно вновь упал на гуцинь.

– Юньси, ну поторопись же! – этот крик принадлежал уже Юйжэнь Шу.

Дрожащая рука Юньси осторожно коснулась инструмента. Послышался неуверенный тихий голосок:

– Я… Я… П-призываю…

– Давай!

Лицо Юньси мертвенно побледнело. С одной стороны – двухголовая змея, с другой – таинственный гуцинь. Юноша не представлял, что за создание может призвать в этот мир. Бесчисленное количество раз слышал он заветное имя «Инь Чуань» и знал, что оно принадлежит легендарному зверю байцзэ, но все же опасался необдуманных действий.

В голове тут же промелькнул калейдоскоп воспоминаний о божественных зверях. Каждый из могущественных существ выглядел так, будто бы вышел прямиком из ада. Кто знает, каков облик и характер будет у байцзэ? Если юноша призовет зверя, станет его духовным воином, то на его плечи ляжет огромный груз ответственности. Единственное, что он с предельной ясностью понимал, так это то, что у него не хватит мужества управлять божественным духовным зверем, уж тем более участвовать в жесточайших сражениях, например, против Сяо Се.

Видя, что Юньси все еще колеблется, его спутники начали буквально плеваться кровью от напряжения. Наконец Жуань Цяньсю сердито закричала:

– Юньси! Ты что же, хочешь, чтобы мы все пошли на корм двуглавой змее?

– Сестра Цяньсю... – простонал несчастный юноша. – Я… Я не смею…

– Не смеешь?! – девушка выхватила лунный нож. Пусть она была сильно ранена, но это придавало ее облику еще большей грозности. – Слушай сюда, Юньси! Ты либо призываешь Инь Чуаня, либо я прямо сейчас перережу твою белую нежную шею, чтобы пресечь твои дальнейшие преступления!

Лицо Юньси исказила гримаса ужаса.

Тем временем цзишоу уже подкралась с другого бока, свирепые головы повернулись к маленькой жертве на каменной платформе. Длинные и узкие змеиные глаза холодно поблескивали в тусклом освещении пещеры. На редкость жуткое зрелище!

И тут Юньси закричал. Закрыв глаза, юноша отчаянно влил в гуцинь последние остатки духовной энергии. Небольшое свечение от его дрожащих рук откликнулось в инструменте ослепительным белым светом. Он был настолько ярким, что всем присутствующим пришлось закрыть глаза. Могучая сила вырвалась наружу. Змея цзишоу тут же повалилась на землю, издав ужасный вопль отчаяния и страха. Если гуцинь произвел подобный эффект на мощного зверя, то что говорить о сердцах слабых людей? Все участники команды Чаогэ стояли, будто парализованные, даже дыхание давалось им с трудом. Будто бы что-то сжимало пространство вокруг них, поглощая заживо.

Но вскоре в белом ореоле постепенно появилась огромная светящаяся фигура. Форма тела еще не до конца сформировалась, поэтому путникам казалось, что посреди пещеры вырос огромный белоснежный холм, заполняя собой почти всю площадь помещения.

Пещеру начало сильно трясти, в воздух поднялись мелкий песок, пыль и камни. Цзян Чаогэ подумал, что такими темпами они все будут заживо похоронены.

Внезапно белый свет исчез, но глаза людей, приспособившиеся к тусклому освещению, все еще не могли четко видеть картину вокруг. А меж тем посреди пещеры уже возвышался огромный белый зверь.

У него был длинный лосиный хвост, четыре копыта, как у оленя, два крыла на спине, бараньи рога на голове, а тело покрывал густой белоснежный мех. Несмотря на полное отсутствие сквозняка в пещере, грива зверя необъяснимым образом развевалась, делая его похожим на божество. Ледяные голубые глаза байцзэ были такие же безмятежные и чистые, как озеро на горе Тянь-Шань. Казалось, что в них отражается весь мир. Если бы Чаогэ попросили описать всех божественных зверей одним словом, то Чжи Сюань был бы «дерзким», Жэнь Ван – «благородным», Сяо Се – «злобным», а Инь Чуань – «возвышенным».

Да, он был именно возвышенный и чистый. Людям казалось, что перед ними вовсе не зверь, а сошедшее с небес божество.

Когда свирепая двуглавая змея узрела байцзэ, она тут же свернулась в клубок на земле, не смея даже шевелиться.

Чжи Сюань тихо-тихо произнес:

– Инь Чуань…

Бездонные голубые глаза оглядели пещеру. Они были словно две прозрачные льдинки. В первые минуты байцзэ выглядел немного растерянным, но затем тряхнул длинной белоснежной гривой и облегченно вздохнул:

– Ах, проснулся!

Голос его оказался нежным и звонким, словно весенний ручеек, от этого звука в сердцах людей вдруг стало легко и спокойно. Наконец байцзэ сфокусировал внимание на Чжи Сюане и заливисто засмеялся.

– Чжи Сюань!

Взволнованный цилинь двинулся к нему навстречу:

– Инь Чуань, ты наконец…

Но охваченный эмоциями Чжи Сюань совсем позабыл, что еще пару минут назад пытался сформировать свое истинное обличие и в процессе израсходовал все резервы духовной энергии. Последствия не заставили себя долго ждать, уже через несколько шагов статный юноша с демонической внешностью вновь принял свою привычную форму маленькой фасолинки.

Инь Чуань не смог сдержать смеха.

Цилинь оглядел свое маленькое пухлое тельце и пришел в ярость:

– Цзян Чаогэ! В чем дело?!

Мужчина немедленно добавил духовной энергии Чжи Сюаню, но это не сработало. В этот раз зверь не сжигал свою духовную базу, посему не впал в недельную кому, а просто превратился в малыша. Разве не повод для радости? Только вот Сюань отнюдь не выглядел счастливым…

Наконец Инь Чуань переключил свое внимание на Юньси.

Юноша в данный момент походил больше на бревно, чем на человека. Он буквально одеревенел под взглядом древнего зверя, которого сам же и призвал. Эта мысль никак не могла уложиться в его мозгу.

Инь Чуань с предельной осторожностью опустил голову, почти дотрагиваясь кончиком влажного носа до Юньси. От вида гигантских размеров головы юношу затрясло.

– Не бойся, – успокаивающе сказал зверь.

Юньси безэмоционально кивнул в ответ.

Тело байцзэ замерцало, постепенно уменьшаясь, пока не сформировался его человеческий облик. На землю плавно опустился прекрасный мужчина с длинными белыми волосами. Брови Инь Чуаня тоже были белоснежны, под ними находилась пара голубых ледяных глаз. От мужчины веяло меланхолией, взгляд был глубоким и немного печальным. Кожа его обладала столь светлым оттенком, что создавалось впечатление, будто он сияет. Непередаваемо красивые черты лица просто не могли принадлежать смертному человеку.

Он наклонился, аккуратно взял Юньси за руку и медленно помог ему подняться.

Юньси все еще пребывал в полной растерянности.

Инь Чуань заглянул в глаза призвавшего его юноши и по какой-то причине слегка нахмурился.

От внимательного взгляда голубых глаз, который, казалось, проникал в самую душу, у Юньси онемел затылок, и он немедленно отвел взор.

– Ты… – начал было Инь Чуань, но внезапно осекся. В голубых глазах промелькнула тень печали. В итоге с видимым разочарованием он все же отпустил юношу.

Затем изящный беловолосый мужчина направился к сжавшейся в комочек свирепой змее. Коснувшись одной из ее голов, Инь Чуань мягко произнес:

– Цин Шуан, ты хорошо потрудилась.

После его слов гигантское тело свирепой змеи вспыхнуло ярким светом и начало сжиматься. Через некоторое время на земле уже лежала темноволосая женщина. Оставаясь в таком положении, бывшая змея даже не смела поднять взор на байцзэ, лишь выдавила из себя неуверенное:

– Господин Инь Чуань…

Инь Чуань погладил ее по плечу, провел рукой по каштановыми волосам:

– Не переживай. Ты не несешь ответственности за его поступки. Теперь ты свободна.

Плечи Цин Шуан все еще подрагивали, девушка-змея так и не нашлась с ответом.

Оставив ее, Инь Чуань подошел к Чжи Сюаню, наклонился и легко поднял малыша с земли. Прекрасная улыбка осветила холодное лицо байцзэ, когда он сказал:

– Я никогда не видел тебя таким! Ты прекраснее, чем когда-либо!

– Ты думаешь, я по своей воле так выгляжу?! – закричал в ответ цилинь.

Продолжая мягко улыбаться, Инь Чуань коснулся головы расстроенного ребенка:

– Какая разница, как ты выглядишь? Тебя не должно это волновать.

– Тебе-то, конечно, легко говорить, – буркнул малыш. – А вот надо мной поиздевался Жэнь Ван, а потом еще и Сяо Се поднял на смех.

– Ты видел Жэнь Вана и Сяо Се?

– Угу.

– Неужели все уже проснулись? – сказал Инь Чуань.

– Я знаю только о Жэнь Ване, Сяо Се и Су Хане. О других мне неведомо, – малыш на руках у байцзэ все еще дулся.

Инь Чуань вновь оглядел пещеру и людей вокруг:

– Вы все пришли сюда специально ради меня?

От одного вида байцзэ Цзян Чаогэ хотелось немедленно опуститься на колени и поклониться этому величественному существу. Он завороженно смотрел на Чжи Сюаня и Инь Чуаня, цветовые гаммы их составляли резкий контраст – черное и белое, но тем не менее картина выходила на удивление гармоничной. Оно и понятно, ведь оба существа принадлежали к одному виду, одному уровню. Чжи Сюань и Инь Чуань, цилинь и байцэ – древние божественные звери. Цзян Чаогэ даже слегка удивился про себя, как Чжи Сюаню вообще могло прийти в голову, что он – его пара? Ведь Чаогэ всего лишь незначительный человек.

– У меня к тебе срочное дело! – Чжи Сюань указал на стоящего чуть поодаль Цзян Чаогэ. – Инь Чуань, быстро скажи мне, он – моя пара? Моя женская особь?

Чаогэ почувствовал острый приступ жгучего стыда, вылившийся в румянец на лице. Неужели этот вопрос был сейчас приоритетным для Цзуцзуна? Лучшего времени и места не нашлось?

Инь Чуань вновь заливисто засмеялся:

– Ты что же, искал меня только ради этого?

– Как бы то ни было, сначала ответь! Скажи мне и ему! – лицо Чжи Сюаня было серьезным.

Цзян Чаогэ захотелось вырыть себе глубокую яму и спрятаться там.

Инь Чуань перевел на него взгляд и некоторое время внимательно изучал, затем уверенно ответил:

– Чжи Сюань, если он тебе нравится, то он – твоя пара.

Чжи Сюань моргнул:

– Правда?

– Конечно! Не имеет значения, является ли он животным или человеком, мужчиной или женщиной. Если он тебе нравится, если у вас обоюдные чувства, больше ничего не важно. Он – единственный предназначенный тебе судьбой спутник, твоя пара.

Чжи Сюань ошеломленно посмотрел на Цзян Чаогэ. На шее ребенка отчетливо проглядывало маленькое адамово яблоко, задергавшееся вверх-вниз от нервного глотка. Невооруженным глазом было заметно, как пухлое личико быстро заливается румянцем, в итоге становясь просто-таки пунцовым. Крепче обхватив шею Инь Чуаня коротенькими ручонками, малыш в порыве чувств зарылся лицом в его белые волосы. Инь Чуань погладил дитя по спине. Искренняя улыбка так и не покинула его бледные губы.

Юньси сумел преодолеть свое оцепенение и наконец сделал пару шагов. Восстановив способность ходить, он кинулся к Жуань Цянсю, помогая девушке с ее ранами. Затем немедленно приступил к лечению Сысы. Рана подростка оказалась самой серьезной из всех, сильно кровоточила. В итоге Юньси поочередно обошел раненых, уделяя внимание каждому. Лун Сяну и Чаогэ он вложил в рот по снадобью от обморока, чтобы они продержались, пока он лечил тяжело раненых.

Инь Чуань опустил на землю цепляющегося за него малыша Сюаня и подошел к Юньси.

Краем глаза заметив движение, юноша замер, а затем, точно укушенный собакой, со всех ног побежал в сторону, прячась за Жуань Цяньсю. Только после этого он осмелился высунуть голову и с удивлением и страхом посмотреть на Инь Чуаня.

– Я помогу тебе, – послышался чистый, приятный голос Инь Чуаня. Он улыбался.

– Вы… Вы… Вы духовный наставник?

– Нет, но я владею искусством врачевания.

Юньси некоторое время колебался, но затем достал пять больших ящиков с лекарствами, скрупулёзно раскладывая снадобья на земле, и продолжил лечить больных, по-прежнему сторонясь байцзэ.

– Что за яд? – спросил Инь Чуань, наклоняясь над Цзян Чаогэ.

– Яд фейи.

Инь Чуань порылся в медицинских ящиках Юньси, вынул оттуда необходимые травы и животные материалы, чтобы прямо на месте сделать лекарство. Затем направился к Цзян Чаогэ.

Юньси в этот момент все еще сражался с травмой ноги Сысы. Воткнув последнюю иголку в нужную точку, он наконец остановил кровотечение и немедленно ринулся к своим драгоценным лекарственным ящикам. Все вынутые из аптечек снадобья он методично разложил по своим местам, обращая внимание даже на направление этикетки. Только убедившись, что все пузырьки, мешочки и порошки выглядят точно так же, как до варварского вторжения Инь Чуаня, Юньси издал облегченный вздох и вернулся к лечению Сысы; его рана очень беспокоила.

С неизменной улыбкой на лице Инь Чуань внимательно наблюдал за всеми действиями юноши. Глаза его пусть и были цвета льда, но все же взгляд их лучился добротой и теплом. Отвернувшись от призвавшего его юноши, Инь Чуань переключил все внимание на раненого Цзян Чаогэ. Позаимствовав у мужчины кинжал, он вырезал у него на теле два отверстия рядом с подмышечным лимфоузлом, а затем накормил его только что изготовленным лекарством. Меньше чем через минуту из отверстий начала сочиться абсолютно черная дурная кровь, шокируя всех вокруг.

Когда довольно обильный черный кровоток наконец иссяк, Цзян Чаогэ удивленно понял, что не ощущает потери крови. Напротив, в парализованных конечностях постепенно восстанавливалась чувствительность, а тело больше не ломило от боли.

Чжи Сюань радостно закричал:

– Чаогэ, ты в порядке?

Цзян Чаогэ подвигал пальцами и с удовольствием отметил их подвижность. Впервые за столь долгое время он вновь почувствовал себя живым.

Юньси во все глаза уставился на Инь Чуаня и еле слышно прошептал:

– Это отравление можно вылечить таким способом?

Инь Чуань одарил его открытой доброжелательной улыбкой.

Юньси перевел взгляд на окровавленные ноги Сысы и в этот раз задал вопрос чуть более смело, переходя от шепота к тихой речи:

– Мне понадобится как минимум полмесяца, чтобы излечить его травмы. Возможно, у вас есть лучший способ, господин Инь Чуань?

Инь Чуань, приблизившись, внимательно осмотрел рану Сысы.

В этот момент подросток завопил:

– Я теперь хромой, да?! Калека?

– На данный момент да, – констатировал Юньси.

Сысы завопил еще громче.

– Побереги свои силы, – сказал Лун Сян.

Инь Чуань положил холодную изящную ладонь на лоб кричащего подростка:

– Не бойся, все будет хорошо.

Точно по волшебству Сысы сразу замолчал, уставившись на Инь Чуаня своими большими влажными глазами.

Инь Чуань указал на место перелома костей проводника, объяснил, какое снадобье следовало использовать, сколько его принимать и как сбалансировать лечение силой души с медикаментозным, чтобы достигнуть максимальной эффективности. Говорил он столь спокойно, четко и уверенно, что Юньси был поражен в самое сердце.

После того, как байцзэ закончил давать подробные инструкции о дальнейшем лечении их несчастного проводника, Юньси уже переполняло обожание:

– Вы действительно хорошо осведомлены, господин Инь Чуань...

– Не обращайся ко мне «господин Инь Чуань», – голос беловолосого мужчины был совершенно спокойным, ледяные глаза красиво мерцали в тусклом освещении пещеры, взгляд их оставался нейтральным. Трудно понять, какие эмоции одолевали древнего зверя в данный момент.

– Ну… – Юньси запинался. – Т-тогда… тогда, может быть, я могу звать вас… своим учителем?

Инь Чуань улыбнулся:

– Хорошо.

Юньси взволнованно произнес:

– Учитель, пожалуйста, продолжайте свои наставления.

Инь Чуань обсудил с ним подробный план лечения всех раненых, и юноша уже так сильно восхищался им, что еле сдерживался, чтобы прямо здесь не пасть ниц перед новым наставником.

Когда всем раненым была оказана помощь, Инь Чуань вновь оглядел пещеру и с удивлением обнаружил, что Цин Шуан все еще стоит на коленях.

Он подошел к женщине и помог ей встать.

Цин Шуан, хоть и поднялась, но стояла с низко опущенной головой:

– Цин Шуан ранила друзей господина, пожалуйста, покарайте меня.

Инь Чуань провел рукой по каштановым волосам девы:

– Глупый ребенок, ты оставалась верна своему долгу на протяжении многих тысяч лет, никто не накажет тебя.

Цин Шуан наконец подняла голову. Облик ее поразил собравшихся: узкие глаза непередаваемого изумрудного оттенка очаровывали своей красотой, алые пухлые губы и стройная фигура, словом, женщина-змея обладала потрясающей внешностью.

Сысы взглянул на Цин Шан и вновь заголосил:

– Старшая сестра, ты выглядишь столь прекрасно! Почему же прячешься в темной пещере и ешь людей? Из-за тебя я теперь хромой…

Юньси сжал плечо подростка:

– Сысы, если ты снова будешь орать, то я погружу тебя в сон.

– Нет, я хочу бодрствовать!

– Разве тебе не больно? – спросил Цзян Чаогэ.

– Я совершенно не чувствую свою ногу, так что нет, не больно, – Сысы громко шмыгнул носом, не осмеливаясь смотреть на свои конечности.

Инь Чуань сказал:

– Вы все ранены. Думаю, что нам стоит остаться в этой пещере еще на пару дней. Вы придете в себя и расскажете мне, что произошло с миром за последние десять тысяч лет. Боюсь, я немного отстал от жизни.

Тянь Жун и Цуйю установили палатки и перенесли в них раненых. Разрушенная пещера, наводящая на всех ужас, внезапно стала их убежищем.

– Как давно ты проснулся? – спросил Инь Чуань цилиня.

– Прошло уже больше полугода, – Чжи Сюань неотрывно смотрел на друга.

– Что случилось после? Есть ли новости об «Истоках сущего»?

Чжи Сюань продолжал смотреть на него, но не произнес ни слова.

– Что случилось?

– Тебе не следует говорить со мной в таком виде, – буркнул малыш.

Инь Чуань посмотрел на ребенка, неизменная мягкая улыбка осветила его лицо:

– Тогда что ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты стал прямо как я! – потребовал Сюань.

Инь Чуань беспомощно покачал головой, но, ко всеобщему удивлению, согласился на условия Чжи Сюаня, уменьшаясь в размерах, пока не превратился в очаровательное дитя.

– Теперь нормально?

Тянь Жун и Цуйю, не веря своим глазам, уставились на маленького беловолосого и голубоглазого мальчика. Лис и чжэн от души злорадствовали про себя. Теперь они не единственные, кому пришлось терпеть унижения в угоду капризам несносного цилиня. Байцзэ был божественным зверем, а вот, поди ж ты, и он не смог избежать сей участи! Что уж говорить о них, простых небесных созданиях?

Чжи Сюань остался доволен метаморфозами собеседника, посему продолжил рассказ о событиях последних шести месяцев. Чем дольше Инь Чуань слушал, тем более серьезным становилось выражение его лица, столь не подходящее под мягкие и милые детские черты. В итоге он тяжело вздохнул:

– Сяо Се не изменяет своей натуре. Убийство порождает лишь зло.

– По нашим данным, эти звери единственные, кто проснулся. Правда, наша группа уже месяц скитается по горам Куньлунь, неизвестно, что могло произойти за это время во внешнем мире, – договорив, Чжи Сюань перевел взгляд на Юньси и злорадно улыбнулся. – Вот уж не ожидал, что он сможет тебя призвать. Он кажется даже еще более бесполезным, чем Цзян Чаогэ.

– Да, он не духовный воин, но все же обладает своими уникальными особенностями, – мягко ответил Инь Чуань.

Цзян Чаогэ действительно испытывал смешанные чувства по поводу всей ситуации. Юньси, будучи по природе робким и замкнутым юношей, никак не подходил под роль хозяина духовного зверя божественного уровня. Но, несмотря на это, он был все же лучше, чем Чаогэ, ведь юноше по крайней мере удалось призвать истинное обличие байцзэ.

Чжи Сюань скептически посмотрел на гуцинь и спросил:

– Как ты вообще мог быть превращен в это?

Инь Чуань перевел взгляд на старинный инструмент, в ледяных глазах отразилась печаль. Не ответив на вопрос малыша, он продолжил:

– Когда все более или менее поправятся, мы пойдем на поиски Жэнь Вана. Если Сяо Се объединится с Су Ханем, то Жэнь Ван окажется в смертельной опасности.

– Мы тоже так думаем, – подал голос Юйжэнь Шу. – Господин Инь Чуань, мы пришли к вам за многие тысячи ли в надежде, что вы сможете предотвратить войну древних зверей.

Чжи Сюань гневно взглянул на принца:

– Может, хватит использовать Инь Чуаня и Жэнь Вана в своих целях? Ко мне ты с такими просьбами не обращался.

Юйжэнь Шу полностью проигнорировал сердитого ребенка, он смотрел только на Инь Чуаня.

Инь Чуань вздохнул:

– Десять тысяч лет назад я тоже хотел прекратить эту бессмысленную битву. Наша единственная надежда состоит в том, что после смерти древние звери изменят свои представления о жизни, как это произошло, например, с Жэнь Ваном. В противном случае все повторится в точности по тому же сценарию.

– По крайней мере сейчас «Истоки сущего» еще не явили себя, ситуация далека от критической.

Инь Чуань кивнул, выражение его лица все еще оставалось очень серьезным.

Вдруг Чжи Сюань, вспомнив что-то, сказал:

– Кстати, Инь Чуань, мы видели статую Ди-цзяна прямо перед входом в Куньлунь. Эти неблагодарные людишки возвели ему памятник! Когда выйдем отсюда, надо немедленно разрушить проклятое изваяние!

Инь Чунь вдруг застыл. Брови на миловидном детском личике сдвинулись к переносице, а взгляд ясных глаз потемнел.

– Инь Чуань?

– Ты сказал, что Жэнь Ван пребывает на севере?

– Возможно, что сейчас уже нет. Если он не сможет найти «Истоки Сущего» на севере, то отправится в другие места, – пояснил цилинь.

Инь Чуань кивнул:

– Я разыщу его.

Юньси очень долго лечил раненых, поэтому ужасно утомился. Обессиленный, он привалился к стене, положил рядом аптечку и украдкой посмотрел на Инь Чуаня. Тот повернул голову, смотря в ответ. Юньси тут же отвел взгляд, усиленно делая вид, что наводит порядок в аптечке, хотя это было едва ли возможно.

Чжи Сюань с презрением оглядел Юньси:

– Ты хочешь заключить с ним контракт?

Инь Чуань коротко кивнул.

– Разве не лучше подождать более могущественного духовного воина?

Инь Чуань отрицательно покачал головой:

– Больше нет.

– Больше нет? Что ты имеешь в виду? – не понял Сюань.

– Для меня на этом свете может быть только один человек. Это касается и тебя тоже.

Чжи Сюань спросил:

– Почему?

Инь Чуань посмотрел на Цзян Чаогэ, закрыл глаза и тихо сказал:

– Тебе просто надо хорошенько это запомнить, он – единственный подходящий тебе духовный воин.

Цилинь некоторое время сохранял молчание, пока внезапно не прыгнул на Инь Чуаня, повалив голубоглазого ребенка на землю:

– Почему ты раньше не сказал мне этого?! Тогда я бы сразу заключил с ним контракт!

Люди пришли в ужас от зрелища. Байцзэ даже в детском обличии обладал аурой такой неземной красоты и безупречности, что, казалось, если на белый рукав его ханьфу попадет немного серой пыли, то это осквернит его чистоту.

Бесцеремонность Чжи Сюаня однако не возымела никакого эффекта на древнего зверя. Спокойно поднявшись и отряхнув белоснежные одежды, он мягко улыбнулся и сказал:

– Если бы я раньше встретил тебя, то сразу бы и сказал.

Но Чжи Сюань уже не слушал его. Топая маленькими ножками, он посеменил к Цзян Чаогэ, плюхнулся рядом с ним на землю и возвестил:

– Кажется, ты единственный! – закончив фразу, мальчонка не удержался и счастливо улыбнулся.

Цзян Чаогэ засмеялся:

– Приношу извинения за все обиды, что я нанес почтенному!

Инь Чуань встал и медленно направился к лежащему на каменной платформе гуциню, уже взрослым мужчиной возвышаясь над ним. Длинные пальцы нежно коснулись резного дерева корпуса. С нечитаемыми эмоциями на прекрасном лице стоял он так перед гуцинем и аккуратно поглаживал древний инструмент.

Остаток дня путники провели за приготовлением пищи и столь необходимом отдыхе.

В пещере было очень сыро и темно, поэтому на следующий день после рассвета они покинули свое временное пристанище и нашли солнечное место, снова разбив лагерь.

Юньси настолько устал, что немного ослабил свою стеснительность и, немного осмелев, время от времени начинал жаловаться на жизнь учителю. Он говорил, что был втянут в эту авантюру обманом, да еще и выполнял всю физическую работу для группы. Его силы были на исходе, а бездушные спутники только и делали, что дразнили его!

Не прошло и пары дней, как первоначальный страх перед Инь Чуанем сменился в сердце Юньси полнейшим обожанием и преклонением. Байцзэ оказался прямо-таки ходячей библиотекой с бесконечными запасами информации. Это стало настоящим сокровищем для Юньси.

Тем не менее Инь Чуань спал тысячи лет, знания его во многом устарели. Поэтому он в один миг прочел все медицинские книги Юньси и все равно остался недоволен.

Цзян Чаогэ все это время тренировал мышцы и разминал кости, чтобы избавить тело от последствий недавней парализации. Чжи Сюань почти не общался с ним, все свое внимание посвящая Инь Чуаню. Мужчина к такому не привык. Раньше он думал, что ребенок слишком уж надоедливый. Да что там, он был настоящим прилипалой! Но теперь, оказавшись лишенным этого общения, Чаогэ невольно ощутил грусть.

Увидев приближающегося Чжи Сюаня, Цзян Чаогэ поспешно поднялся:

– Ты разговаривал с Инь Чуанем?

Чжи Сюань кивнул и радостно прощебетал:

– Я многое позабыл, а он до сих пор отлично все помнит!

– Например?

– О прежних временах. Мне кажется, что некоторые события происходили будто бы вчера, – вздохнул Сюань.

Цзян Чаогэ перевел взгляд на Цин Шуан, которая мирно ползла рядом с Юньси, помогая юноше собирать лекарственные травы. Обе ее головы все еще внушали страх. Чаогэ спросил:

– Какова судьба цзишоу?

– Инь Чуань сказал, что она была служанкой Ди-цзяна. После смерти Ди-цзяна она осталась на холме Сюань-юань, чтобы защитить покой Инь Чуаня. В основном она спала, пробуждаясь только в случае вторжения посторонних в усыпальницу байцзэ.

– Какой искренний душевный порыв!

Чжи Сюань фыркнул:

– Плохо пахнет.

– Что еще сказал Инь Чуань? Есть ли способ быстро улучшить силу моей души?

Чжи Сюань самодовольно улыбнулся:

– Естественно, лучший вариант – это заключить договор.

– Кроме этого, – вздохнул Чаогэ.

– Заключение контракта через соитие.

Цзян Чаогэ цыкнул зубом:

– Ну а еще?

Чжи Сюань недовольно надулся:

– Я не спрашивал.

– Это же самое важное, а ты умудрился не спросить?! – Чаогэ толкнул его. – Быстро пошел и спросил!

Окончание главы