Повседневная фермерская жизнь переселенного Ли Цзиня 3 Глава

На лице Ли Цзиня отразилось замешательство: будучи студентом-медиком, он был уверен, что прекрасно знает физические различия между мужчинами и женщинами.

Был ли это тот, кто только что забрал его куриный суп, или два других человека в комнате, или даже бледнолицая “женщина” на кровати, все были явно юноши.

Повернувшись спиной к двери, Ли Цзинь на редкость долго размышлял

/Я даже могу принять нечто столь мистическое, как переселение душ, почему я не могу принять мужчину, способного родить ребенка…/

Ли Цзинь повторил эту фразу про себя три раза и все еще чувствовал себя неуютно.… так чертовски трудно принять это!

Студенты-медики, даже если они иногда верили в сверхъестественное, это определенно не включало в себя изменения человеческого тела. Но теперь, когда небеса велики, земля велика в трудном положении, самый важный из них - юноша, лежащий на постели. [«Небо велико, земля велика» в основном описывает что-то столь же важное или великое, как небо и земля]

Ли Цзинь мог только, вытянув руку, потереть лицо, и затем отправился за ведром холодной воды, чтобы умыться и привести в порядок голову.

Теперь в доме время от времени раздавались звуки болезненных вдохов, но они не были продолжительными. Ли Цзинь знал, что это была боль, наступающая волнами, чтобы молодой человек мог сначала привыкнуть к ней, в конце концов, роды были действительно болезненными, и организм пытается приспособиться к ним. Это так же, как в жизни; очень страшно внезапно падать вниз, но, когда вы падаете, вы привыкаете к этому и можете научиться превращать горечь в счастье. Что же касается Ли Цзиня, то он чувствовал себя таким, каким был теперь, как в реальном мире, и знал, что будет в будущем. Что ж, эти дни определенно будут насыщенными.

Он поступил в университет в возрасте семнадцати лет и окончил его с докторской степенью в возрасте двадцати пяти лет (восьмилетняя система магистратуры-докторантуры по клинической медицине), в течение которой он провел три года на курсах обмена в Германии. После окончания университета он работал в больнице, связанной с его университетом. Всего через четыре года, он уже купил себе дом и машину на свои заработанные деньги. Хотя вокруг него никого не было, он не чувствовал себя одиноким.

Теперь, после перехода, этот дом ... этот сломанный дом также считается его.

Всего имелось две низкие глинобитные комнаты, одна-кухня, а другая, в которую Ли Цзинь только что заглянул, когда открывал дверь, должно быть, спальня. Но пространство было небольшим, просто открыв дверь, он увидел кровать, в противном случае он не смог бы ясно разглядеть человека на кровати.

Все это напомнило Ли Цзину, что его жена - мужчина.

Ли Цзинь подумал, что после того, как он переселился, дав одному псу жену и ребенка, кажется, что преимущества очень низки...... [сам не понял, что это значит (⌐■_■) ]

Глубокое мычание! [типа, полная задница! Он ругается] (╯‵□′)╯︵┻━┻

С его тощим телом и бедностью, как он мог прокормить жену и ребенка?

Ли Цзинь ощутил жгучую боль в животе и вспомнил, что это из-за того, что прежний владелец выпил и ничего не ел, и теперь у него был желудочный рефлюкс. Он мог только подавить все переживания в своем сердце и прожить жизнь хорошо.

На кухне Ли Цзинь нашел немного муки, а в миске остался только тонкий слой риса. Ли Цзинь не притронулся к рису. Прямо сейчас его семья была слишком бедна, рис нужно было оставить молодому человеку, чтобы он мог покушать.

Он зачерпнул немного муки, положил ее в миску, взбил яйцо, добавил немного масла, соли и нарезанного зеленого лука. Наконец, он равномерно смешал немного воды и добавил её в тесто. Ли Цзинь развел огонь, смазал дно кастрюли слоем масла, подождал, пока оно нагреется, ложкой зачерпнул немного теста, чтобы равномерно покрыть дно кастрюли.

Менее чем за минуту тесто застыло и сформировалось. Хотя внутри были отрубные шкурки, зеленый лук мог подавить их слабый землистый привкус. Ли Цзинь посмотрел на одну сторону, которая уже стала золотистой и перевернул на другую. Потребовалось всего десять секунд, чтобы другая сторона стала золотисто-коричневой. В кастрюле лежал готовый блин. [блин, надо как-то заменить слово «кастрюля», звучит странно. Подкиньте идей, 🙏🏽]

Муки, которую зачерпнул Ли Цзинь, было мало, так как дома почти ничего не осталось. Он не был уверен, когда сможет заработать деньги, поэтому не мог съесть всю еду. Из этого количества муки получилось в общей сложности пять блинов.

Ли Цзинь съел один, наконец подавив чувство кислотного рефлюкса в желудке. Он сложил еще три блина и положил их на тарелку. В доме действительно не было других гарниров, так что Ли Цзинь мог использовать их только для того, чтобы помочь молодому человеку поесть перед родами.

Что касается последнего оставшегося блина, Ли Цзинь разрезал его на мелкие кусочки, зачерпнул немного куриного бульона и замочил кусочки в нём.

Насыщенный аромат куриного бульона растворился в лепешках, сделав их более вкусными. После того как суп был разлит, Ли Цзинь снова закрыл кастрюлю чистой тряпкой, чтобы суп продолжал вариться. Он вздохнул, поднес горячие лепешки к двери комнаты и постучал еще раз. На этот раз, никто не задавал вопросов, дверь открылась сразу и быстро.

Это все еще был подросток с красными глазами, он посмотрел на то, что было в руке Ли Цзиня, и был немного ошеломлен, почему там так много ...

Ли Цзинь сказал: “Я не знаю, все ли вы уже поели, это три блина. Дома не так много еды, так что это единственный способ угостить вас. Эту миску куриного супа скормите ему, роды слишком утомительны. Если этого недостаточно, позови меня попозже, я буду на кухне.”

Сказав это, Ли Цзинь передал все вещи молодому человеку и сам молча ушел. Он действительно заметил, что эти подростки отличаются от обычных мужчин. Хотя у всех у них было адамово яблоко и плоская грудь, у этих подростков были меньшие костные структуры Они ниже ростом и выглядели очень худыми.

Самое главное, Ли Цзинь заметил, что у каждого из них была красная родинка на очень видном месте. Ли Цзинь не знал, родинка это или нет. В любом случае, эта красная штука была важной частью в определении их личности.

Войдя в комнату, подросток с покрасневшими глазами взял свернутые в трубочку пирожные и раздал всем.

На самом деле Ли Цзинь был прав, все четверо были герами...

Более того, все они были «наложницами», которые были женаты на деревенских жителях. Единственным исключением был молодой человек, который лежал на кровати, он был единственным супругом Ли Цзиня.

В этом мире геры были чем-то средним между мужчиной и женщиной, у них не было сильных тел, как у мужчин, но они также не были такими плодовитыми, как женщины. Было трудно зачать ребенка как гэра, это близкий путь к вратам привидений.”. [врата ада, если вы помните] По этой же причине, если в бедной семье рождается гер, его увозят в город, чтобы побыстрее продать.

Деревня, где находится Ли Цзинь, — это деревня со смешанными фамилиями, но семья Ли, то есть клан Ли Даню, все еще самый большой. [ в древнем Китае люди в одной деревне в основном имели одну и ту же фамилию: название деревни. Например, если деревня называется “Чжан”, большинство людей в деревне также будут иметь фамилию “Чжан". Возможно, они не все родственники, но у них одна фамилия, так как они живут в одном месте. В этом романе люди в деревне имеют много разных фамилий, но большинство “Ли”]

Они возделывали землю, разводили кур и уток и могли кормить семью каждый год только урожаем, не говоря уже о том, что они также иногда отправлялись на охоту в горы.

В семье Ли было больше всего людей, поэтому они считались самыми богатыми в деревне.

Люди в деревне были богатыми, женатыми, воспитывали детей и учились у жителей города ...

Как говорится, если вы не научитесь хорошим вещам, вы научитесь плохим вещам быстрее. [вредные привычки легче подхватить]

Когда семья Ли разбогатела, они захотели женить еще одного человека. Но какая семья захочет, чтобы их ребёнок вышел за кого-то из деревни в качестве наложницы? Так что эти люди едут в город и покупают гера.

Во всяком случае ночью разницы не было.

Если говорить о герах, привезенных в деревню, то их должно быть человек семь-восемь. Когда эти подростки впервые пришли в деревню, они очень завидовали мужу Ли Цзиня. В конце концов, все они были наложницами, и только жена Ли Цзиня была главной женой

Но Ли Цзинь просто не был человеком. Часто эти люди жалели мужа Ли Цзиня.

Говоря о муже Ли Цзиня, после женитьбы Ли Цзинь не спрашивал его имени, и каждый раз, когда он открывал рот, говорил: "Иди, дай мне ХХХ", ‘Иди, приведи ХХХ".

Теперь, когда ребенок, которого он хотел скоро родится, Ли Цзинь, этот мудак, все еще не знает имени своего мужа.

Те немногие, кто обычно жалели мужа Ли Цзиня, не спросят его имени, даже если заговорят с ним.

Все равно все были проданы, и раньше дома их не ценили, так что имён вообще не было. [Я думаю, они имеют в виду, что, поскольку геры имел такой маленький статус в своих материнских домах, им даже не дали имён.] В лучшем случае их называли "Малыш" или "Второй малыш" в зависимости от их положения в семье.

Молодой человек с красными глазами в комнате сказал: “Сначала я думал, что Ли Цзинь не человек и вообще не заботится ни о тебе, ни о ребенке, но я не ожидал, что он даже приготовит для тебя яичный крем и куриный суп ..."

— Верно, похоже, Ли Цзинь не такой уж придурок. Когда жена хозяина родила, он просто спросил, мальчик это или девочка… Теперь я беспокоюсь, что если забеременею позже, то не смогу вообще что-нибудь съесть.

Молодого человека, лежащего на кровати, звали Цинь Мувэнь, и молчал, даже когда слушал разговор этих людей. Он чувствовал себя так, словно вот-вот умрет, весь день у него болел живот, но он вообще не видел, как вернулся хозяин дома.

В конце концов, он в отчаянии вышел и увидел людей, болтающих на обочине дороги, и начал умолять этих людей позволить геру их семьи прийти и помочь ему ...

Никто из них никогда раньше не рожал, и когда они увидели Цинь Му Вэня в таком состоянии, то не могли ничего сделать, кроме как заплакать.

Цинь Му Вэнь чувствовал, что умрет от голода, но он даже не знал, кого попросить помочь ему приготовить что-нибудь поесть.

Цинь Му Вэнь даже подумал, что уж лучше умереть энь даже подумал, что уж лучше умереть энь даже подумал, что уж лучше умереть . /Просто ребенок у меня в животе такой жалкий, даже не увидел мира перед смертью…/

Цинь Му Вэнь на самом деле был не из тех, кто легко сдается, иначе он не стал бы так долго мириться с Ли Цзинем, этим придурком, и даже пытаться защитить ребенка в своем животе.

Надо знать, что, когда Ли Цзинь возвращался пьяным, он бил его.

В начале у Цинь Му эня несколько раз чуть не случился выкидыш, но в конце концов ему и ребёнку посчастливилось выжить.

Теперь Цинь Му Вэнь умирал от голода, но он почти не общался с деревенскими жителями. энь умирал от голода, но он почти не общался с деревенскими жителями. Он действительно не знал, что сказать.… Эти геры, пришедшие ему на помощь, были от лица целой деревни.

Но тут Ли Цзинь постучал в дверь и принес миску с яичным заварным кремом. ВСвежесть соевого соуса и аромат яиц прекрасно сочетались друг с другом, и Цинь Му Вэнь, прислонившись к изголовью кровати, съел все кусочек за кусочком.

Мальчик, который долго плакал, сказал: “Ли Цзинь на самом деле не так уж плох, разве он изначально не ждал за дверью долго? Он, вероятно, беспокоился, что яичный крем не горячий, и все время прикрывал его руками, а когда я принес его, то обнаружил, что его руки покрыты волдырями.”

 Цинь Му Вэнь ошеломленно посмотрел на подростка, он вообще не мог себе представить, что Ли Цзинь делает это.

Этот Ли Цзинь... Цинь Му Вэнь закрыл глаза, думая об этом. Когда они впервые поженились, этот человек был одержим телом Мувэня, позже он возмутился его личности гера и почувствовал, что это было позорно для него, поэтому он никогда не относился к нему хорошо.

У него действительно больше не было никаких ожиданий от Ли Цзиня.

Цинь Му Вэнь подумал, что если он сможет выжить, то должен правильно воспитывать своего ребенка.

Определенно.

Окончание главы