Повседневная фермерская жизнь переселенного Ли Цзиня Глава 26

После того как Ли Цзинь попрощался с Чэнь Сижанем, он какое-то время не думал о мистере Суне.

Ранее г-н Сун уже говорил, что он и Чэнь Сижань несомненно попадут на окружной экзамен.

Хотя сегодня учитель в плохом настроении, он все равно учил их с усердием и не поднимал этот вопрос.

Это значило, что обвинение действительно было ложным, и господин Сун, скорее всего, сможет все уладить.

Ли Цзинь подумал, что в одном Чэнь Сижань прав.

Дело в том, что он действительно слишком мало внимания уделял сплетням в городе.

Хотя в древние времена ученики должны были "не обращать внимания на то, что происходит за окном"*, сейчас Его Величество был прилежен, любил народ и ценил сельское хозяйство.

Экзаменаторы хорошо представляют о чём думает Его Величество и наверняка придумают соответствующие вопросы.

(两耳不闻窗外事， 一心只读圣贤书
Liǎng ěr bù wén chuāngwài shì, yīxīn zhǐ dú shèngxián shū
с головой уйти в писания святых мудрецов и не слышать, что делается за окном)

Ли Цзинь посчитал, что ему следует уделять больше внимания городской суете.

Это поможет ему написать сочинение на императорском экзамене.

Юноша чувствовал, что, поскольку он не является уроженцем этого времени и только недавно переселился, то не способен написать хорошее сочинение.

Лучше найти свою уникальную позицию в качестве сына фермера и писать в своем стиле, дабы выделиться.

В конце концов, в нынешнее время каждый ученый может вызубрить книги, но если экзамены для юношей заключались только в умении запоминать, то как могло быть так много стариков и старух, которые до сих пор не сдали их?

Это потому, что они плохо запомнили свои книги? Нет, это не так.

Если Ли Цзинь хочет сдать окружной экзамен в феврале следующего года, заучивание — это только основа.

Господин Сун уже говорил, что когда юноша закончит копировать и выучит наизусть все необходимые книги, он научит его писать сочинение. Это основное задание на экзамене.

Как раз когда Ли Цзинь достиг главной улицы города и собирался уже возвращаться в деревню, он вдруг услышал шум, доносившийся из медицинской лавки, куда он поставлял травы.

Будь это в прошлом, мужчина поспешил бы домой и проигнорировал случившееся.

Однако теперь он хотел больше узнать о разнообразии жизни в эту эпоху.

Поэтому, таща свой рюкзак, он повернулся на пятках и направился в сторону лавки.

Три ряда людей уже собрались у входа в зал Абрикосовой Рощи, а Ли Цзинь никак не мог увидеть ни доктора Ву, ни его ученика, Чжоу Гуя.

Он спросил у стоящего рядом с ним человека: "Господин, что здесь происходит?".

Мужчина хотел проигнорировать его, но, увидев, что Ли Цзинь облачен в мантию ученого, что у него красивые брови и благородный нрав, не стал возражать.

Тогда он вытянул руку вперёд и сказал: "Дело в том, что жена хозяина мясной лавки рожает.

Торговец мясом не постеснялся попросить своих людей отнести его жену в медицинское учреждение.

Два других врача в городе отказались, но доктор Ву настолько великодушен, что согласился помочь.”

Древняя традиция запрета на вступление в контакт мужчин и женщин слишком глубока, и даже врачи отказываются принимать ее.

К счастью, доктор Ву был очень добрым человеком, иначе, если бы он помедлил еще немного, то умер бы дважды.

Мужчина увидел, что Ли Цзинь ничего не сказал, и продолжил: "Но тогда, даже если женщина успешно родит, с каким лицом она останется жить в этом мире?

Но то, что у нее будет кто-то, кто продолжит семейный род, - благословение для нее".

Ли Цзинь больше ничего не сказал, но его лицо уже было цвета железной синевы.

Он стоял на ступеньках медицинского зала и мог видеть только Чжоу Гуя, который загораживал дверной проем и никого не впускал.

Чжоу Гуй изо всех сил пытался объяснить: "Пожалуйста, сделайте нам всем одолжение, доктор Ву спасает жизнь, нельзя смотреть на это!"

Ли Цзинь крикнул: "Чжоу Гуй!".

Когда он окликнул в первый раз, Чжоу Гуй не услышал, но только после того, как он крикнул три раза, юноша поднял голову и увидел Ли Цзиня.

Чжоу Гуй оттеснил толпу и поприветствовал его: "Брат Ли, что привело тебя сюда?".

Ли Цзинь ответил: "Я услышал какой-то шум здесь после того, как вышел из школы, и пришел посмотреть. Я немного разбираюсь в медицине, может, доктору Ву нужна помощь?".

Чжоу Гуй: "Ах ...... Я не могу принимать решения относительно этого, но роженица и учитель находятся во внутреннем зале, так что можешь войти, а муж роженицы находится во внешнем зале, поэтому можешь обсудить это с ним".

Затем Чжоу Гуй улыбнулся мужчине и открыл дверь, пропуская Ли Цзиня в зал, после чего поспешно закрыл ее.

Хозяин мясной лавки был большим и толстым, хотя и не таким высоким, как Ли Цзинь, но во много раз сильнее юноши.

В этот момент такой крепкий мужчина выглядел до крайности обиженным.

"Моя жена рожает, и, возможно, умрёт, а мне до сих пор не разрешают обратиться за медицинской помощью! Если с ней что-то случится, я выйду и буду драться с ними!".

Ли Цзинь несколько восхищался этим человеком, в конце концов, он мог отбросить так называемые принципы "мужчина и женщина не родственники" и поставить жизнь своей супруги на первое место.

В древние времена многие мужчины действительно предпочли бы, чтобы их жены скорее умерли, чем позволили врачу-мужчине принимать у них роды.

Конечно, эту ситуацию можно было бы немного смягчить в столице, которая была богатой и процветающей. Многие женщины происходили из помещичьих и дворянских семей, поэтому, конечно, они были обеспечены всем необходимым.

Чем дальше и беднее местность, тем более отвратительной становится человеческая природа.

Ли Цзинь сказал: " Не беспокойтесь, господин, я тоже врач, и я уверен, что смогу помочь".

Затем Ли Цзинь спросил мужчину, как долго женщина испытывала боль, и прикинул примерное время для себя.

А там доктор Ву уже вовсю использовал свое здоровье, чтобы помочь роженице.

Когда он услышал голос Ли Цзиня, прокричал: " Ли Цзинь здесь? Ай-я, ситуация действительно тяжелая".

Подумав, что это еще не самая критическая ситуация, Ли Цзинь крикнул через весь зал, спрашивая доктора Ву о состоянии роженицы.

На дне его сердца, пожалуй, было совершенно ясно.

Он сказал: "Доктор Ву, могу ли я приготовить свой отвар, который может помочь".

Крик доктора Ву и слова мужчины прозвучали почти одновременно.

"Да, вы можете приготовить свое собственное лекарство.".

" Иди, иди, все мои деньги будут твоими!".

Ли Цзинь положил корзину, вымыл руки и взял несколько трав, такие как пустырник, который согревал матку и способствовал быстрому рождению.

Это был рецепт, который он запомнил перед переселением, и, похоже, в эту эпоху таких средств еще не было.

Он приготовил лекарство, и мужчина немедленно унес его.

После того как женщина выпила снадобье, схватки начались снова.

Ли Цзинь решил оставить этот рецепт в подарок только из-за доброго сердца доктора Ву, который настаивал на исцелении и спасении людей вопреки всему миру.

Закончив писать, он указал обстоятельства, при которых этот рецепт может быть использован.

Только после этого он отложил кисть и стал спокойно ждать результата.

Причина, по которой он не вошел во внутренние покои, заключалась, конечно же, не в принципах этого времени, а в том, что теперь он был весь в поту и носил на себе огромное количество микробов, поэтому, чтобы избежать заражения, лучше было спокойно подождать снаружи.

Он ждал, пока солнце не засияло на западе.

Наконец из дома донесся громкий и отчетливый плач, и мужчина поспешно спросил: "Доктор Ву, с моей женой все в порядке?".

"Благодаря лекарству Ли Цзиня мать и ребенок в безопасности".

Мужчина был так взволнован, а потому не знал, что сказать, и в ожидании беспокойно потирал руки.

Только придя в себя, он понял, что Ли Цзинь незаметно ушел.

Ли Цзинь нес на плечах корзину и смотрел на сумрачное небо, ускоряя шаг.

Их деревня находилась недалеко от гор, и хотя она была безопасной, все же существовала вероятность встретить волков, когда человек шел один ночью.

К счастью, было лето, и на пути все еще встречались люди с мешками и палками, поэтому Ли Цзиню было не так опасно идти в одной куче с ними.

Он только добрался до дороги у реки, как увидел вдалеке человека, который беспокойно метался взад-вперед у входа в деревню.

Эта человек ...... была очень похожа на Цинь Му Вэня.

Хотя ноги Ли Цзиня уже устали от ходьбы, в это момент он был полон сил и ускорился, перейдя на бег.

Молодой человек тоже случайно заметил мужчину, и его глаза загорелись, наконец, на лице появилась улыбка.

По дороге никто из них не разговаривал.

Когда они вернулись во двор, Ли Цзинь заговорил первым: "Моя вина, сегодня я поздно вернулся и не предупредил тебя".

Подросток покачал головой и сказал: "Все в порядке, я заметил, что после еды малыш заснул, поэтому пошел к входу в деревню, чтобы посмотреть ...... я недолго ждал".

Мальчик помог мужчине снять с плеч корзину и поставил ее на землю.

Ли Цзинь сжал его руку и нахмурился: "И ты говоришь, что прошло не так много времени, твоя рука такая холодная".

Не говоря ни слова, он уложил юношу под одеяло и спросил: "Ты ел сегодня? Я приготовлю суп из свиных ножек, хорошо?".

На кухне он обнаружил блины с зеленью, но не такие простые, как раньше.

Это были толстые блины, которые готовились путем сбивания и замешивания теста перед приготовлением на огне.

Лепешки уже немного остыли, и похоже подросток испек их к тому самому моменту, когда он вернулся.

Всего их было двенадцать и ни один не пропал .......

Му Вэнь вообще ничего не ел!

Ли Цзинь вздохнул и подбросил в огонь дров, чтобы разогреть лепешки.

В другом горшке варился суп из свиных ножек.

Блинчики с луком-шалот быстро разогрелись, он выложил их на тарелку и принес в дом.

У Ли Цзиня возникло желание спросить его, не глупо ли так поступать.

Но когда юноша видел мужчину, на лице его появлялась улыбка, словно он был для него всем миром.

Мужчина передал тарелку Му Вэню и сказал тому сесть, дабы покушать, а сам взял одну лепёшку и расположился на краю кровати.

Луковые блинчики были хрустящими снаружи, и хотя из-за муки они имели рассыпчатую корочку, присутствие приправленного лука и перца придавало им особый вкус.

Ли Цзинь съел три штуки за один раз, а подросток, вероятно, был настолько голоден, что съел полторы штуки.

Оставшуюся половину он, похоже, просто не мог доесть, поэтому Ли Цзинь взял и съел сам.

Он сказал: "Оставь немного места в желудке, потом еще будет суп".

Подросток наблюдал, как половина оставшегося блинчика отправилась прямо в желудок Ли Цзиня.

Его рот слегка приоткрылся, а все тело застыло.

А-Цзинь действительно съел половину того, что ел он .......

Юноша не знал, что это было за чувство в его сердце: смесь счастливых, радостных и ласковых эмоций, заставляющая его чувствовать, что он никогда не был так счастлив за первые семнадцать лет своей жизни, как сейчас.

Подросток думал о том времени, когда Ли Цзинь не пускал его за стол, а вся еда, которую он ел, была остатками от мужа.

Ему было трудно, сначала он вообще не мог есть остатки, но в конце концов после нескольких побоев Ли Цзиня он уже мог есть, не меняясь в лице.

В то время он должен был чувствовать себя неловко, но сейчас он, кажется, забыл, что чувствовал тогда.

Забудем об этих двух годах несчастной жизни.

Он был счастлив, что в его жизни есть нынешний Ли Цзинь.

Ли Цзинь и сам был немного удивлен, с его чистоплотностью было в порядке вещей есть овощи и горячий горшок с друзьями, но съесть оставшуюся половину чужого блина…

Ли Цзинь спросил себя, не потому ли это, что он беден и ему жалко выкидывать еду.

Затем он услышал голос своего сердца: "Да".

Ли Цзинь, довольный, сказал подростку: "Выбрасывать слишком расточительно, я съем за тебя".

Видите, какая прекрасная причина.

Подросток не заметил ничего плохого в этом заявлении и немного застенчиво повесил голову.

Длинные, вьющиеся ресницы отбрасывали тень на его лицо.

Ли Цзинь отвел взгляд и резко встал, причем так быстро, что подросток даже не успел среагировать, когда тот сказал: "Я пойду посмотрю, готов ли суп".

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы