Повседневная фермерская жизнь переселенного Ли Цзиня Глава 8

Все знают, что Ли Чжуцзы всегда заботился о Ли Цзине, и иногда, когда тот спорил с кем-то в деревне, Ли Чжуцзы приезжал, чтобы разрешить ситуацию.

Но на самом деле первоначальный владелец был по природе пугливым, нерешительным и боялся неприятностей. Он не умел ничего, кроме как тиранить близких дома. Так что он не мог создать больших проблем, а Ли Чжуцзы был любим в деревне, поэтому мог с легкостью позаботиться о нем.

Но на этот раз Ли Чжуцзы действительно поддержал Ли Цзиня.

Люди подумали: "Божественный доктор? Может Ли Цзинь, такое ничтожество, подобное себе позволить? Может ли этот ветреный человек быть достойным этого звания?"

Видя, что остальные ему не верят, Ли Чжуцзы больше ничего не сказал. Если бы Ли Цзинь не вправил ему кости одной рукой, он бы и сам не поверил, что Ли Цзинь обладает таким мастерством.

Ли Чжуцзы подкатил телегу с волами к двери дома Ли Цзиня, тот забрал свой тазик и сказал: "Спасибо".

— Спасибо за что? Если ты действительно хочешь знать, то это я должен благодарить тебя. Если бы не ты, мне пришлось бы два дня восстанавливать эту ногу, и я не смог бы завтра пойти в горы".

После того, как они попрощались, Ли Цзинь пошел в дом.

Перед кухней находился передний двор, у стены которого стоял колодец с водой. За спальней был задний двор с двумя деревьями хурмы и бечевкой посреди деревьев для развешивания одежды.

Когда Ли Цзинь вернулся, Цинь Мувэнь уже давно проснулся. Сначала, когда он увидел, что в доме остались только он и ребенок, Цинь Мувэнь на мгновение запаниковал. Он дважды попробовал позвать А-Цзиня, но никто не ответил.

Ребенок не был таким чувствительным, как он, и в данный момент крепко спал.

Несколько раз, когда Цинь Мувэнь слышал чей-то разговор за дверью, он внимательно прислушивался, ожидая, что дверь вот-вот откроют. Но все они были мужчинами, возвращавшимися с сельхозработ.

Не Ли Цзинь.

Когда он увидел, что Ли Цзинь вернулся с тазиком, Цинь Мувэнь был настолько потрясен, что чуть не упал с кровати.

Ли Цзинь не беспокоился о сушке одежды и сначала помог Цинь Мувэню приподняться, а затем положил подушку за спину.

— Что случилось? Ты голоден? В кастрюле еще есть немного куриного супа".

Цинь Мувэнь покачал головой и сказал: "Одежда ......".

— Я постирал её, ты плохо себя чувствуешь, отдых — это самое главное".

Ли Цзинь не считал, что в том, что "мужчины ходят к реке стирать одежду", есть хоть что-то плохое. Его семья была бедной, были только он и его муж, и его муж только родил ребенка, должен ли он копить грязную одежду и ждать, пока юноша встанет и постирает ее?

Конечно, Ли Цзинь не мог этого сделать.

Цинь Мувэнь посмотрел на Ли Цзиня, и на этот раз его взгляд уже нельзя было описать всего лишь одним словом - шок.

— Я, это моя обязанность стирать а, ты мужчина ...... не можешь стирать ......

Ли Цзинь взял его за руку: "Ты сейчас в таком физическом состоянии, скажи, ты хочешь постирать одежду?".

Из-за того, что тон Ли Цзиня был немного серьезным, Цинь Мувэнь некоторое время не знал, как ответить.

Когда он жил в особняке министра в прошлом, он общался с разными людьми, от горничных до домашних слуг, и не было такого, чтобы мужчина ходил стирать одежду.

Затем его продали Ли Цзиню как мужа, и Цинь Мувэнь понимал, что это его наказание.

Все то же самое, что и с братьями, которых отправили в тюрьму, и с сестрами, которых отправили в бордель, только вместо этого он получил более приличную разновидность наказания.

В этой стране статус гера даже ниже, чем у женщины, поэтому когда приговор был вынесен, начальник палаты по уголовным делам пожалел Цинь Мувэня, потому что тот ничего не знал и был вынесен более приличное наказание.

В последние два года после женитьбы Цинь Мувэнь чувствовал, что его ежедневный труд - пахота, стирка, готовка и шитье, чтобы заработать деньги, - больше похож на искупление грехов. Хотя он до сих пор не знал, какое преступление совершил его отец, бывший чиновник.

Цинь Мувэнь изначально был лишен соперничества, и когда его ранили, он лишь молча зализывал раны. За последние два года Цинь Мувэнь уже успел привыкнуть к этому.

Он хотел лишь родить ребенка как положено, дать ему вырасти здоровым и счастливым, а позже заключить хороший брак, чтобы это и было самым большим счастьем в жизни.

Но почему Ли Цзинь ...... Ли Цзинь вдруг стал так хорошо к нему относиться?

Цинь Мувэнь посмотрел на таз с чистой одеждой и прикусил губу, хотя он завидовал божественным парам, о которых писали в книгах. Но он уже давно потерял надежду на Ли Цзиня. Возможно, когда он только женился, то хотел жить в гармонии с мужем, но потом понял, что все это было лишь глупой мечтой.

Сейчас Цинь Мувэнь почувствовал, что живет в прекрасном сне, сотканном муравьями Нанька*.

[царство Нанька (утопическая страна, увиденная во сне, оказавшаяся наяву муравейником); перен. сновидение, несбыточная грёза, фантастическая мечта]

Хотя он был счастлив до предела, до сладости в сердце, в конце концов, это был сон.

Ли Цзинь словно смотрел на маленького упрямого ребенка, который все решил, и продолжал молчать.

Ли Цзинь почувствовал легкую головную боль, и его тон бессознательно стал более серьезным, как он обычно говорит о мерах предосторожности семье пациента.

— Твое тело сейчас не может находиться на ветру, не говоря уже о холоде, так почему же ты все еще так беспокоишься о стирке одежды?

Но на самом деле Цинь Мувэнь беспокоился лишь о том, что доброта Ли Цзиня к нему продлится недолго. Если, когда ему станет лучше, Ли Цзинь станет таким же, как прежде, ругая его на каждом шагу, он опасается, что не выдержит.

Падение с небес на землю — это падение, которое не каждый может перенести.

Цинь Мувэнь повесил голову и сказал: "Я смогу постирать одежду, когда поправлюсь".

Он мог работать все время, как и раньше, лишь бы Ли Цзинь относился к нему чуть лучше и чуть лучше.

Ли Цзинь знал, что психика человека после родов требует бережного обращения и внимания. Но большинство людей, которых он встречал, считали, что рождение ребенка — это достижение, поэтому неизбежно становились немного избалованными.

Бесспорно, женщины после родов становились более изнеженными и нуждались в том, чтобы их баловали мужья и семьи, что было вполне нормальным, распространенным и обычным явлением.

В конце концов, мать приложила больше усилий, чем кто-либо другой, чтобы выносить ребенка до срока.

Учитывая этот аспект, Ли Цзинь старался в полной мере позаботиться о Цинь Мувэне.

В конце концов, он только что переселился и не знал, какой темперамент у его мужа, он только знал, что мальчик имел юное лицо, и сам был еще ребенком.

Ему пришлось столько всего вынести в одиночку, поэтому он не мог не жалеть его.

Ли Цзинь - врач и член семьи, так что если он не позаботится о мальчике, тогда кто же?

Но именно от этого у Ли Цзиня разболелась голова.

Почему подросток был совсем не изнеженный? Неужели он думает о том, чтобы просто тащить свое тело, недавно родившее ребенка, и продолжать работать?

Каким же человеком был первоначальный владелец, раз юноша стал таким бесхарактерным!

Он не очень хорошо относился к своему мужу, когда тот рассчитывал на его поддержку.

Ли Цзинь сказал: "Не беспокойся о домашних делах, поправляйся, это то, что тебе сейчас нужно, хорошо?"

Юноша внезапно сжался, когда его тон стал немного жестче.

Ли Цзинь: "............?" Ну почему первоначальный владелец был таким мерзавцем! Наверняка домашнее насилие было!

Ли Цзинь вздохнул, потер ладони, чтобы согреть их, и забрался под одеяло, чтобы сжать руку подростка.

На ладонях юноши было довольно много мозолей, но они еще не были твердыми, что означало, что подросток не рос, занимаясь физическим трудом, а был использован в качестве рабочего лишь после женитьбы.

— Я не буду тебя бить, в будущем, если у тебя есть какие-то мысли, ты можешь сказать мне, и мы сможем обсудить их вместе.

Цинь Мувэнь был немного ошеломлен тем, как Ли Цзинь прикоснулся к нему, хотя эти руки только что обнимали его и надевали на него брюки.

Но в тот раз Ли Цзинь даже ничего не сказал.

Цинь Мувэнь также притворился, что не был настолько близок.

Но сейчас все было иначе, мужской голос мягко звучал над его головой, Цинь Мувэнь мог только рассеянно кивать, не смея допускать никаких беспорядочных мыслей в голове.

Видя, что он согласился, Ли Цзинь пошел на задний двор, чтобы самому развесить одежду, а затем отправился на кухню, чтобы принести куриный суп.

— Ты мало ел до этого, давай поешь еще супа.

На самом деле Ли Цзинь и сам был голоден, но он мог потерпеть.

Этот куриный суп до сих пор тушился, и теперь бульон был вкусным и свежим. Когда он подал его, то снял слой масла, так что он совсем не выглядел жирным и был в самый раз для мальчика.

Цинь Мувэнь был накормлен Ли Цзинем досыта, а потом вдруг сказал: "А-Цзинь".

Движение руки Ли Цзиня приостановилось: "Хм?"

— Ты ешь первым, я не голоден.

Как только он это сказал, его желудок заурчал.

Женщина при нормальных родах не может есть в течение двух часов после, а сейчас, когда всё произошло на час раньше, тем более роды — это такое изнурительное событие, он, наверное, уже успел проголодаться.

Но юноша догадывался, что Ли Цзинь, должно быть, тоже ничего не ел, а эта курица ...... неизвестно откуда взялась. Курица стоит сорок вэнь, и семья давно не ела мяса.

Когда подросток увидел, что Ли Цзинь только кормит его, но сам не ест, он тут же сказал ему это в лицо.

Он сказал, что не голоден, а его желудок заурчал.

Юноша слишком понятливый, но лицо Ли Цзиня ничуть не изменилось, ложка супа с измельченным мясом отправилась в рот юноши.

— Открой рот.

Он как будто не расслышал ни слов подростка, ни урчания его желудка.

Сейчас казалось, что юноша все еще немного боится Ли Цзиня.

Как только интонация Ли Цзиня понизилась, он начал вести себя очень хорошо, произнося одну фразу за другой, боясь рассердить Ли Цзиня.

После того, как суп был съеден, подросток непроизвольно рыгнул.

Ли Цзинь тихонько рассмеялся: "Теперь не голоден?".

Подросток кивнул: "Ммм".

— Суп вкусный?

Он снова кивнул: "Да".

— Ты знаешь, почему куриный суп только твой?

Подросток слегка стеснялся и немного нервничал, но ничего не сказал.

Ли Цзинь был слишком добр к нему, а папа оставлял для него хорошую еду, когда она у него была .......

Только тогда Ли Цзинь сказал: " Ты должен выпить суп, он полезен для молока".

Подросток: "???"

Но это действительно так, в мире так много вкусной еды, так почему всем беременным женщинам дают кучу тонизирующих супов?

Юноша уже собирался закричать, когда Ли Цзинь погладил его по голове и встал: "Я не дразню тебя, я иду в деревню купить козьего молока, малыш еще не ел".

Хотя лучшей пищей для новорожденного ребенка было грудное молоко, Ли Цзинь считал, что этот мир, пожалуй, еще не настолько неправильный, чтобы гер мог кормить грудью.

Поэтому он мог лишь приготовить сначала рисовую кашу, а когда она будет готова, добавить козье молоко, чтобы накормить малыша.

Было еще не темно, и кучка людей болтала у входа в деревню.

Ли Цзинь почувствовал, что не может продолжать тянуть шерсть со спины Ли Данью, поэтому он решил пойти в дом Ли Чжуцзы, чтобы попросить немного риса и козьего молока.

Ли Цзинь уже кое-что вспомнил, вероятно, Ли Чжуцзы лучше всех обращался с Ли Цзинем в этой деревне, поэтому первое, что пришло на ум, был дом Ли Чжуцзы.

Ли Цзинь по памяти смог найти его дом, но когда он пришёл, то увидел, что Ли Чжуцзы держит в руках кувшины и мешочки.

Когда Ли Чжуцзы увидел Ли Цзиня, он пошёл навстречу ему и сказал: “Геры не очень хороши в кормлении грудью, поэтому возьми эти яйца, рис и козье молоко для ребёнка.”

Ли Цзинь потерял дар речи.

Значит, гер может кормить грудью. Этот мир слишком извращён…

Окончание главы