Тёмный феникс в цветах вишни Глава 5

Думая о том, как он оказался в игорном доме в компании этих двоих, Цун Веньян приходил в тупик

«Этими двумя» были Минь Фухуа и Мэн Бохай, и начать эту историю, пожалуй, стоило с нескольких часов назад.

Около полудня этого сонного дня, когда небо затянуло тучами, а дождь всё никак не начинался, Цун Веньян, всласть набродившись по улице и насладившись лёгкоё прохладой, обнаружил себя в заведении гораздо более приличном, чем игорный дом. «Ароматный чай у старого Фу» привлекал замечательными горячими вонтонами. Хотя чай там был совершенно безвкусным и даже противным, Цун Веньяна всё устраивало. Вкусное ему, конечно же, нравилось, как и любому другому человеку, но на самом деле он был не так уж и прихотлив.

Там ему и повстречалась заноза по имени Минь Фухуа. И, хоть Цун Веньян и задавался вопросом, когда он работает, раз уж позволяет себе разгуливать, где захочет, его присутствие от этого никуда не девалось.

Впрочем, спустя некоторое время они нашли компанию друг друга неплохой, и у них даже нашлась пара тем для разговора. Это выглядело вяло, но ни один из них на это не жаловался. Тогда-то и произошло знакомство с Мэн Бохаем.

Мэн Бохай был мужчиной лет тридцати с округлым лицом и розовыми щеками. Низкий — гораздо ниже самого Веньяна, — и довольно упитанный, он как-то умудрялся оставлять только приятное впечатление, даже когда увлечённо тарахтел без умолку.

Нагнувшись, насколько позволяло телосложение, он наблюдал, как мальчик-служка кормит тощую пятнистую кошку в какой-то подворотне. Глядя на это, Цун Веньян подумал, что мужчина, не иначе, обычный горожанин. Он был удивлён, когда Минь Фухуа тут же бросился к незнакомцу и поклонился ему.

— Давно не виделись, господин Мэн!

Господин Мэн улыбнулся, как довольный кот. Он махнул рукой слуге, и тот тут же отошёл, согнувшись в три погибели. Пятнистая кошка громко мяукнула и ускакала, махнув облезлым хвостом.

— Мой дорогой друг Минь и... спутник? Представишь нас?

Так Цун Веньян и познакомился с Мэн Бохаем, чиновником среднего ранга, который откуда-то его знал. Удивительное совпадение; прежде чем Минь Фухуа назвал имя Веньяна, Бохай сделал это сам таким насмешливым тоном, словно всё происходящее его невероятно забавляло.

Впрочем, не понадобилось много времени, чтобы выяснить, что такова его натура; был лисицей Мэн Бохай двадцать три часа в сутки.

Через какое-то время они, чуть захмелевшие от пары чарок вина, двинулись в неизвестном направлении, и теперь Цун Веньян в растерянности обводил взглядом помещение игорного дома.

И с некоторой долей обиды он понимал, что, в отличие от своих спутников, умудрился позорно опьянеть.

«Хаха, — подумал он, хихикнув. — Первый супруг принца напился и притащился в игорный дом. Какой позор, какая досадная неожиданность! Первый супруг только и делает, что портит репутацию мужа!»

Подвеска, впрочем, покоилась в складках тёмно-синего рукава, а кроме Мэн Бохая и Минь Фухуа его личности никто не знал. Цун Веньяну показалось, что он чувствует лёгкую досаду.

— Ну же, не надо падать прямо здесь, — раздался голос генерала где-то рядом, и заваливавшего на бок Веньяна осторожно подхватили. — Давай тебя куда-нибудь усадим, молодой господин Цун.

Мэн Бохай едва слышно хмыкнул.

Цун Веньян плюхнулся за стол на четырёх человек. Помимо них там уже был кто-то, ожидавший партии; незнакомец лениво вертел в руках чарку вина, от которого исходил лёгкий цветочный запах. У него были растрёпанные волосы и подбородок, покрытый щетиной; Цун Веньян поморщился, понимая, что сладкий запах вина перемешивался с перегаром, исходившим от мужчины.

Цун Веньян бросил взгляд на своих спутников; Мэн Бохай, словно понимая, что ему нужна поддержка, ободряюще кивнул с неизменной лукавой улыбкой.

— Кости? — весело полюбопытствовал Фухуа; в его глазах блеснул вызов и азарт.

Незнакомец кивнул. В свете красных фонарей и полумраке помещения его лицо казалось каким-то потусторонним.

— Делайте ставку, господин.

Мужчина положил на середину стола две серебряные монеты.

Ухмыляясь, он бросил кости. Цун Веньян расфокусированным взглядом следил за ходом непонятной ему игры; незнакомцу что-то выпало, и он передал два кубика Мэн Бохаю, сидевшему по правую руку от него.

Кинув кости и удовлетворённо прищурившись, чиновник протянул кости... Веньяну.

Трезвый Цун Веньян бы не стал играть в неизвестную игру, помня, что у него в рукаве не расшитый мешочек, а пара позвякивающих монет, которые что он, что Ло всё время забывали выложить. Но это был «немного пьяненький» Цун Веньян, которому просто хотелось опробовать пару радостей жизни.

Радости жизни были сомнительные, да и на самом деле просто кое-что кое-где зачесалось.

Цун Веньян, светя покрасневшими щеками, неловко потряс кубики и радостно выкинул их на стол из тёмного дерева. Один упал почти посередине, второй стукнулся о чарку вина, которую давно осушили.

— Шесть, — сказал Минь Фухуа, глядя на кость в центре стола.

Незнакомец отодвинул чарку, налив в неё ещё вина, и заливисто расхохотался своим громким голосом.

— И тут шесть!

Цун Веньян непонимающе моргнул.

— Молодой господин Цун мгновенно проиграл, — пояснил Мэн Бохай. — Вам ведь выпало двенадцать. Теперь вы должны две серебряных.

— О, — издал неопределённый звук Веньян и, порывшись в рукавах, выложил две блестящих монеты.

Круг кончился безоговорочной победой Мэн Бохая, который приподнял уголки губ и оглядывал всех торжествующим взглядом.

«Как маленькая статуя бога желаний,» — подумал Цун Веньян и пьяно захихикал.

— Да разве ж это победа! — возмутился незнакомый мужчина.

Ставка повысилась до четырёх серебряных.

Цун Веньян наблюдал за игрой с ленцой, пожевывая орешки из маленькой тарелки, которая стояла рядом с ним.

В какой-то момент кости снова оказались перед ним. Цун Веньян посмотрел ни них с секунду и повернулся к Минь Фухуа, бессовестно тратившему деньги на чёрт-те что.

— Может, молодой господин Цун снова опробует свою удачу?

Веньян фыркнул. Это что, вызов?

Юноша яростно встряхнул кости и кинул их на стол.

— Два.

— Один, — Мэн Бохай хлопнул кидавшего по плечу. — Мгновенный проигрыш.

Не выдержав, Минь Фухуа засмеялся, утирая маленькую непрошенную слезу. Цун Веньяну казалось, будто он слышит громкое:

— Вы поглядите, какой он неудачник! Глупый маленький бастард снова проиграл!

— Прекрати! — оскалился первый супруг. — Все иногда проигрывают!

— Конечно, удача может от кого угодно отвернуться, — весело кивнул Минь Фухуа. — Теперь ты должен шесть монет. Что лучилось, Веньян? Не нервничай; не повезло сейчас, повезёт в другой раз.

Цун Веньян сконфуженно прикусил губу. В этом приглушенном свете, в огромном помещении, которое казалось сжатым и маленьким, он казался особенно беззащитным напуганным зверьком.

— Я заплачу за господина Цун, а он будет мне должен, — предложил Мэн Бохай и раскрыл свой увесистый мешочек.

Цун Веньян мотнул головой, останавливая Мэн Бохая. Весь алкоголь мигом начал испаряться, и к юноше возвращалась ясность сознания. Уж что-что, а задолжать едва знакомому человеку?

«Сам проиграл — сам плати, — решил он. — Мало-ли, что потом будет. Этого господина Мэн я знаю всего пару часов.»

Цун Веньян потянулся к аккуратно собранным волосам и вытянул из причёски свою скромную шпильку из нефрита; она была тонкой и не имела украшений, но материал можно было определить на глаз, и стоила она, небось не меньше двадцати серебряных.

Не то чтобы Цун Веньян хорошо разбирался в ценах. Это была единственная хоть немного ценная вещь, которая у него была; расставаться с ней было неприятно.

— Возьмёте шпилькой? — спросил он у незнакомца, который, очевидно, побеждал. Тот охотно кивнул.

— А вам повезло наткнуться на торговца, — ответил он. — Отчего же не взять? Давайте.

Игра скоро кончилась, и мужчина, знатного обогатившийся, быстро куда-то ушёл. Мэн Бохай, впрочем, получивший едва ли меньше с ободранного до нитки Минь Фухуа и других посетителей игорного дома, укатил на экипаже с довольным видом.

Дома Ло все не прекращала качать головой из-за потери шпильки. В конце концов, богатством их двор не отличался.

Как ни посмотри, а содержание дома первого супруга Лю Сяолун сильно занизил. И Цун Веньян даже знал, с кем об этом поговорит.

Во всей императорской семье лучшим человеком, на которого он мог положиться, была сама императрица Инь!

— Бо-ольно...

Первое вино в жизни Цун Веньяна отдавалось болью в голове. Живым примером последствий необдуманных поступков оказалось нежданно-негаданно наступившее похмелье.

«Пара чарок вина! — со скрипом думал первый супруг. — Меня уничтожила пара чарок вина!»

Фо, немного пофыркав за дверью, ушла к лекарю «взять что-нибудь от головы». Зная её (Фо вообще частенько попадала), Веньян не дождётся ни лекарство, ни служанку ещё пару часов. В лучшем случае.

В худшем её присутствие могло обнаружиться на следующий день или того позже. Цун Веньяна это возмущало, но кричать в пустоту было бы бессмысленно.

«Давно пора её приструнить, — хмыкнул юноша. — Она мне никогда не нравилась. Какое высокомерие!»

Из дома Веньян выкатился к полудню. Перед этим он вяло пожевал пресный рис и с сожалением отодвинул тарелку пряной рыбы с кедровыми орешками, от которой исходил умопомрачительный аромат. Сглатывая слюну, Веньян понимал, что его, того гляди, стошнит.

Но это запах специй! Вот досада, ему только принесли нормальной еды!

Немного пошлявшись по улице без дела и покапав на мозг продавцу тухлого мяса, державшему лавку прямо в центре рынка (не то чтобы ему было доступно много развлечений), Цун Веньян укрылся от дневного столпотворения среди узких улочек между высокими каменными ограждениями и зданиями с едва заметными трещинами на стенах.

«Бедновато для большого города, — качнул головой Цун Веньян. — Не нравятся мне такие места.»

Сильный поток холодного ветра ударил в лицо, взметнув волосы и пыль с дороги; юноша зажмурился, прикрывая лицо. Стоило ветру стихнуть, он раздражённо фыркнул и потёр глаз.

— Пылинка, — поморщился он и резко завёл руку за спину. — Чёрт!

Лента, едва ли крепко вплетённая в волосы, пропала — похоже её унесло куда-то в сторону центральной улицы.

Цун Веньян развернулся и, закономерно, не нашёл вокруг ничего похожего на его ленту. Бело-голубая ткань выделялась не только в его чёрных, как ночь, волосах — застрянь она где-нибудь, он бы тут же её заприметил и вернул пропажу.

Веньян недовольно прикусил губу; терять вещи ему не в новинку, но быть таким растяпой даже немного стыдно. В конце концов, он сделал пару шагов в ту сторону, где скрылась его лента, когда ему показалось, будто рядом что-то невесомо скрипнуло.

Замерев, Цун Веньян прислушался, но уловил только тихое завывание ветра и шелест сухой травы.

«Да ну, — вздохнул он, чувствуя, как сердце пропускает удар. — Наверное, мышь пробежала.»

Свою ленту Цун Веньян так и не нашёл; пройдясь по рынку, он заприметил прилавок с украшениями, где можно было подобрать что-то на замену. Ходить простоволосым было совсем уж неприятно.

Когда Цун Веньян был совсем крохой, мать заплетала ему волосы, стягивая их в маленький тугой пучок, чтобы ни одна прядка из него не выбивалась. Благодаря тому, что он был тихим и пассивным ребёнком, эта конструкция никогда не расплеталась и не выглядела растрёпанной. Окунувшись в воспоминания, юноша словно почувствовал отголоски зависти к другим детям, которые носились по двору в своё удовольствие и были похожи на каких-то грязных чудищ, а не обычных человеческих детей.

От такого сравнения Цун Веньян хохотнул, и весь испуг разом испарился.

Что такое страшное могло бы поджидать его в подворотне? Ночью это было бы жутко, а вот при свете дня, когда за углом галдят люди, юноша совсем не ощущал страх, все больше убеждаясь, что у него разыгралось воображение.

«Совсем с ума сошёл,» — мотнул головой он.

— Ло? Фо? Где вы?

Тихие шаги кого-то из служанок раздались в коридоре. Девушка в тёмном платье выплыла из-за угла, держа в руках кувшин, и слегка нахмурилась, глядя на Цун Веньяна.

Кажется, это была Ло.

— Господин? Ваш вид...

— Всё в порядке, — отмахнулся Цун Веньян, приглаживая растрёпанные волосы. — Не беспокойся об этом. Принеси гребень.

Поклонившись, Ло исчезла в темноте.

Цун Веньяну это льстило. Не так давно она прекратила называть его первым супругом, и это на самом деле грело сердце человека, который вздрагивал от ярости при любом упоминании своего мужа. Фо, совершенно не похожая на свою сестру, находила в себе смелость и упорство игнорировать каждое второе требование Цун Веньяна, а управляющий всё время где-то пропадал, почти не попадаясь на глаза.

Цун Веньян вышел на улицу, задержавшись ногой на скрипящей доске порога. Пару раз стукнув по ней, он вздохнул.

«Кажется, этому дому необходим ремонт, — подумал он. — Интересно, для чего он использовался раньше?»

Сев на колени под маленьким деревом, Цун Веньян подставил лицо солнцу и закрыл глаза.

Стук колёс телеги раздался совсем рядом. Цун Веньян поднял голову, глядя на другой конец дороги там, на вершине холма. Один из мужчин в тёмно-коричневых балахонах, что вели крупного коня, встретился с ним взглядом и отвернулся, подгоняя товарища.

Тук-тук-тук. Колёса сталкиваются с маленькими камнями, которые усеяли землю.

Поравнявшись с телегой, Цун Веньян бросил короткий взгляд на укрытую плотной тканью поклажу. На долю секунды его глаз уловил что-то светлое.

«Цвет похож на... девичью кожу? — пронеслось в голове Веньяна. — Что они там везут? Фарфор что ли?»

— Господин?

Мелодичный голос Ло раздался прямо над ухом.

Цун Веньян сморгнул пелену сна, чувствуя, как в его руку ложится небольшой деревянный гребень.

— Спасибо, — выдохнул он. — И почему у меня постоянно клонит в сон? Смотри-ка, тучи собираются.

И правда: на горизонте небо темнело, приобретая серый цвет. Над головой, тем временем, всё ещё было ясно, но холодный ветер, не прекращавший дуть с утра, предвещал явное ухудшение погоды.

Выпрямившись, Ло опустилась голову и снова заговорила:

— Сегодня снова пришло письмо.

Цун Веньян махнул рукой.

— Я уже говорил, что с ними делать.

— Да, — послушно кивнула Ло. — Но есть ещё кое-какие новости от четвёртого принца. К тому же, сегодняшнее письмо отличалось.

— И как же?

— Было доставлено гонцом в доспехах, не тем, что приезжает обычно. Завёрнуто по-другому и подписано не тем почерком, — перечислила служанка. — И на конверте была печать.

«Наблюдательная, — присвистнул Цун Веньян. — Как старательно для кого-то вроде неё. Но императорская печать...»

— Пожалуй, я взгляну.

Просто войти в дом и подождать, когда Ло принесёт холодной воды; во рту было совсем сухо. Письмо уж подождёт пару минут.

Удар.

Если вы спросите Цун Веньяна, может ли он себя защитить, он честно ответит, что всегда был неподвижным человеком без зачатков мышц и каких-либо навыков. Что тут скажешь, даже ежедневные прогулки, чтобы не зачахнуть в четырёх стенах давались ему с трудом.

— Лентяй, — резко, но по-доброму говорила госпожа Хэ, наложница отца, у которой работала мать. Госпожа Хэ была великодушной, должно быть, потому что к вниманию императора Шу никогда не стремилась и толком его не получала, потому что её не то что красивой, симпатичной можно было назвать с трудом. Казалось, их дом выживал только за счёт того, что у хозяйки был негласный мир с императрицей. «Я не трогаю тебя, а ты не трогаешь меня,» — так это называли.

— Ленивый мальчик, совсем не носится, как другие дети, — с сожалением говорила госпожа Хэ. — Как бы он не оказался больным.

Больным Цун Веньян не оказался, но вырос худым и тощим, настоящим человеком-лапшой с тоненькими руками и ногами.

Тем не менее, было чудом, что ему хватило прыти выскочить из дома, когда кто-то замахнулся, чтобы прибить его голову к стене коротким мечом. Один выпад, и на маленькой картине с хризантемами, которую так лелеял управляющий, зияла дыра.

Цун Веньян позорно вскрикнул, падая на землю. Перед носом появились ноги в угольно-чёрных сапогах, заставляя его вздрогнуть, поднимая голову.

«Ты что, персонаж глупой девчачьей истории про тайных императорских агентов?» — панически подумал юноша.

В конце концов, на него никогда не совершали покушений! Ну кому он что сделал, скажите на милость?!

Мужчина в тёмных одеждах, лицо которого наполовину скрывала какая-то тряпка, прищурился и замахнулся.

Цун Веньяну хватило духу схватить его за ногу и дёрнуть вниз. Чтобы противник упал, силёнок явно не хватало; мужчина замешкался, и Цун Веньян подскочил, напрягая несуществующие мышцы на своих слабых конечностях.

Но убежать-то он может.

В маленьком дворе было преимущество. На секунду опередив противника, Веньян оказался за воротами, захлопывая массивную дверь, и бросился наутёк.

Рядом было только одно место, где ему могли помочь. Дворцовый комплекс был размером с небольшой город, и дворы могли разделять довольно большие пространства. Маленький дом Веньяна, окружённый высокой серой стеной с потемневшей красной черепицей, находился чуть в отдалении — ближе всех был двор четвёртого принца.

Дальше всех от самых безопасных мест!

К тому же, юноша толком не знал, как добраться до других зданий. Не то чтобы он вообще был знаком с местностью: обычно он выбирался в город, потому что поводов остаться по дворцу до сих пор не было.

Тем не менее, было одно местечко, где всегда ошивалась хотя бы парочка стражников. И это как раз было неподалёку...

Темница!

«Просить помощи в темнице, помогите мне, боги... — обливался потом Цун Веньян. — И Ло, кажется, осталась там... Хоть бы с ней вчё было в порядке».

Лицо покраснело от бега. Он почти вышел за угол, когда над головой послышались шаги.

Этот чудак отправился за ним прямо по стене?!

Дать дёру — это он может. Так Цун Веньян никогда не носился. Это было настоящим достижением для кого-то вроде него.

Но всё равно недостаточно.

И он снова оказался на земле, хорошенько приложившись носом.

«Вот и смерть пришла, — зажмурился он. — Опя-ять...»

Сжавшись, он приготовился к тому, что преследовало его в кошмарах. Пальцы рук прижались к камням, которые едва заметно царапали белую кожу, и дыхание на секунду прервалось от заполнившего грудь вязкого чувства страха, которое словно наполнило тело Веньяна свинцом и придавило к земле.

Но почему-то боли не последовало.

Жизнь не оборвалась. Он не умер.

Звук удара стали о сталь раздался над головой. Собравшись с силами и прикрыв один глаз, Цун Веньян с удивлением уставился на то, как прямо над его головой короткий меч нападавшего и другой клинок скрестились в напряжённом противостоянии.

Тяжело сглотнув, Цун Веньян попытался отползти, натыкаясь взглядом на застывшее рядом тело, облачённое в строгую военную форму.

«Да быть не может,» — пронеслось в его голове, прежде чем она снова стала абсолютно пустой.

Минь Фухуа пришёл ему на помощь!

Цун Веньян кое-как перевернулся, дёргаясь от испуга и спешки, и уставился на Минь Фухуа, который, стиснув зубы, заставил противника отступить. К тому времени, как супруг четвёртого принца поднялся на ноги, пятясь, подоспели ещё двое гвардейцев, которые, похожи, были подчинёнными его спасителя.

Поняв, что дело пахнет керосином, нападавший отпрыгнул назад и резво вскочил на стену. Он бросился прочь, не вступая в неравный бой, и гвардейцы, подгоняемые Минь Фухуа, спешно отправились следом.

Какая прыть!

Обернувшись, Минь Фухуа обеспокоенно оглядел Цун Веньян с ног до головы и тяжело вздохнул.

— Ты в порядке? Кажется, тебя потрепало...

— Я п-просто появлялся в земле, — ответил Веньян, чувствуя, как заплетается его язык. — Он не успел ничего мне сделать. Ты... Спасибо. Это было очень вовремя.

Минь Фухуа усмехнулся; почему-то это звучало ни капли не весело.

— Это же моя работа. Если бы у меня не было дел в дворцовой темнице, и если бы я не увидел тебя прямо сейчас... У тебя что, нет никакой охраны?

Цун Веньян мотнул опущенной головой.

— Откуда ей взяться? Конечно нет.

— Эй, — позвал Минь Фухуа; он подхватил заваливавшегося на бок Цун Веньяна за плечи. — Сейчас отведу тебя к лекарю. Не волнуйся, этот ублюдок поплатится жизнью за покушение.

Окончание главы