Тёмный феникс в цветах вишни Глава 19

Цун Веньян неловко поёрзал на месте, уткнувшись взглядом в обилие блюд на столе. Все они выглядели соблазнительно, но кое-что портило юноше аппетит.

Сид Салем смотрел на него своими жуткими жёлтыми глазами, не мигая. И как он умудрялся быть таким страшным, совершенно ничего не делая? Цун Веньян даже не знал, пытается ли он угрожать, или просто ведёт себя естественно.

Цун Веньян сглотнул. И сколько ещё он будет этим заниматься? Сидеть рядом с Сид Салемом и пытаться понять, что вообще происходит в его странной, очень-очень странной жизни.

Они заняли столик в одном из городских ресторанов — стоит признать, довольно хорошем, — и сидели втроём в этом отвратительном неловком молчании: Веньян, Сид Салем и безразличный Цуга, занявший боковое место. Их стол был отделён от зала ширмой с росписью; маленькую часть комнаты освещало несколько цветных фонарей.

— Вина? — предложил Сид Салем.

Цун Веньян покачал головой.

— Я предпочитаю чай.

«Я предпочитаю не пить в такой сомнительной компании! — подумал он. — Жить, знаешь ли, ещё хочется. Притащил меня невесть куда, что ты собираешься делать?»

— Чай, — с сомнением протянул Сид Салем. — Как скучно. Почему вы не притронулись к еде, господин Цун?

Веньян глянул на мужчину и взял в руки палочки, чтобы подцепить небольшой кусок запечённой рыбы. Сочетание острых специй и соуса обожгло его рот; впрочем, готовили здесь лучше, чем в любом другом заведении, и Цун Веньян мог сказать, что это и правда было хорошо.

Тем не менее, как можно спокойно есть, когда на тебя смотрят с таким пугающим лицом?

«Спрашиваешь, почему я не притронулся к еде, — сердито жевал Веньян. — А сам-то только и делаешь, что потягиваешь вино».

Похоже, аппетит был только у Цуги; игнорируя разворачивающуюся перед ним сцену, он методично жевал, явно наслаждаясь трапезой.

— Итак, — начал Цун Веньян. — Господин Сид, зачем вы меня сюда позвали?

Сид Салем подпер голову рукой.

— А нельзя? Может, я просто хочу познакомиться поближе?

— С моей стороны это выглядит не совсем так, — отозвался Веньян.

Он осмотрел комнату беглым взглядом и вздохнул. Это напоминало редкие обеды с Минь Фухуа. С ним было куда проще — он был добрым и весёлым человеком, и рядом с ним Цун Веньян не чувствовал себя не в своей тарелке.

Но Минь Фухуа не было. Он пропал

Цун Веньян подавил непрошенное беспокойство. Кому он этим поможет? Страх не поможет найти Минь Фухуа.

Он был бесполезен. В то время как Мэн Бохай пообещал сделать всё, что в его силах, Веньян даже не знал, где жил его друг и где он любил бывать.

— О чём ты думаешь? — спросил Стд Салем; он продолжал улыбаться, словно эта глупая улыбка была идеальной маской, которую он не снимал. — Ты думаешь, что можешь что-то скрыть, но все переживания написаны на твоём лице.

— Значит, мы перешли на ты? — Цун Веньян постарался взять себя в руки.

— А почему бы и нет?

Возразить было нечего. Всё же, как принц (из какой он вообще страны?), Сид Салем был на порядок выше Веньяна.

«Конечно, кому-то дано устанавливать правила,» — закатил глаза Цун Веньян.

— Итак, Цун Веньян, — снова заговорил мужчина, отложив чашку. — Давно ты в империи Инь? Ты местный?

Цун Веньян качнул головой.

— Я вышел замуж не так давно. Моя родина — империя Шу.

Сид Салем переглянулся с Цугой будто бы в недоумении и спросил:

— Ты из знатной семьи, не так ли?

Вздохнув, Веньян решил сказать правду; в конце концов, разве есть смысл это скрывать?

— Я ублюдок императора, — выплюнул он. — Вот и всё.

— Как нервно, — Сид Салем схватил засахаренный орех и бросил его в рот. — Ты всегда так злишься, если тебя об этом спрашивают? Бастард и бастард, нечего тут стыдиться.

Цун Веньян дёрнул плечом и ничего не ответил.

Сид Салем был странным человеком. Цун Веньян не знал, о чём он думает — не было ни единой догадки. Казалось, он был добр, но Веньян продолжал ждать подвоха. Ситуация не располагала к дружбе; их первая встреча была странной, вторая и того хуже. Что на уме Сид Салема? Зачем ему вообще Цун Веньян?

Цун Веньян вернулся домой на экипаже принца; Сид Салем и Цуга не отпустили его одного. Это не было странным. Статус супруга вообще ре предполагал одиночных прогулок за дворцовой стеной; если бы хоть кому-то было дело до того, соблюдает ли Веньян правила, он точно сидел бы взаперти.

Юноша выскочил из экипажа и бросил последний взгляд на Сид Салема, гадая, ради чего он всё это устроил. Этот мужчина вызывал много вопросов а ответов, как обычно, не предвиделось.

Цун Веньян покачал головой: «Я придаю слишком много значения одному ужину. В любом случае, стоит держаться от него подальше».

Через несколько Цун Веньян облачился в белые одежды, чтобы прийти на прощание с императрицей и вторым принцем.

Это был дождливый день; кто-то более сентиментальный сказал бы, что даже небо скорбит о потере, но Цун Веньян только фыркнул, когда холодная капля упала ему на нос.

Он раскрыл зонт такого же траурно-белого цвета, как и его халаты, и вышел на улицу в сопровождении Гао Чжаня и Цзи Яо. Свой экипаж был настоящим благословением, но, несмотря на плохую погоду, сегодня Веньян хотел пройтись пешком. Он неспешно направился к траурному залу, гуляя по широким дворцовым дорожкам, мокрым и холодным от непогоды.

Когда настала его очередь прощаться с погибшими, Цун Веньян оставил охранников на улице, вручив Гао Чжань свой зонт. Он вошёл в траурный зал — большое прямоугольное здание из белого камня. Внутри висел светлый шёлк, несколько горшков с цветами были расставлены по углам. Пахло благовониями — резкими и неприятными, но, кажется, страшно дорогими.

На постаменте стояло два открытых гроба. Цун Веньян заглянул в один из них, обнаружив тело императрицы в погребальном наряде. Она была окружена белыми пионами; обложена, будто лежала в цветочном кусте.

Цун Веньян оглянулся. В зале было пусто.

— Ну здравствуй, — сказал он шёпотом. Императрица, конечно же, не ответила. — Как видишь, ты оказалась на той стороне раньше меня. Обидно? А я вот счастлив. Готов расцеловать человека, который это с тобой сделал. Сейчас это ты, а потом и твой пасынок... Как видишь, даже я могу быть злопамятным. Злишься? Злись. Я вот тоже злился, когда умер.

Цун Веньян отвернулся от императрицы; его внимание привлекло тело Лю Минглея, такое же холодное и мёртвое, как и у его матери. Запаха разложения не было — запах благовоний был таким сильным, что перекрывал всё остальное.

Веньян наклонился над гробом и сказал:

— Мне жаль. Если бы ты не подошёл, ничего бы не случилось. Но ты убил меня без задней мысли, и я сделал с тобой то же самое. Разве это не справедливо?

Цун Веньян вышел из зала, не оглядываясь.

Помимо него здесь были и другие члены императорской семьи. Принцы, их дяди и тёти, кузены и кузины — люди, говорить с которыми Веньян был не настроен. Он приметил фигуру Лю Сяолуна вдалеке, и настроение тут же испортилось.

Ну а кто вообще хотел бы увидеть его лицо с утра пораньше?

Его компании Цун Веньян избежал — не то чтобы сам Лю Сяолун стремился к нему приблизиться. Впрочем, с расширением списка знакомых увеличилась и возможность нарваться на человека, который хотел бы поговорить.

Шао Юнцзи подплыла к Цун Веньяну внезапно, выскочив из-за его спины и своей бледной фигурой напугав его до чёртиков. Она обворожительно улыбнулась и спросила:

— Господин Цун, вы уже попрощались с вашим мужем?

Цун Веньян вздрогнул. Как интересно сказано — он был бы рад, если бы это было прощание с Лю Сяолуном.

«Умеешь же ты подбирать слова».

— Я слышала, он уезжает сегодня, — тут же продолжила Шао Юнцзи. — Чтобы муж надолго уехал из дворца... Не боитесь, что он будет с женщинами?

Цун Веньян улыбнулся.

— Он же принц. Как можно его осуждать. Впрочем, о женщинах не может быть и речи.

— Правда? — заинтересованно спросила девушка.

— Конечно, — уверенно кивнул Веньян. — Не знаю, могу ли я сказать...

— Я не болтунья, — заверила Шао Юнцзи:; верилось с трудом, но Цун Веньяну её молчание было и не нужно.

Он заговорщицки прошептал:

— В постели четвёртый принц совершенно не способен. Оттого о его браке с женщиной Его Величество и не позаботился.

Всё же, как поднимают настроение такие маленькие шалости!

Цун Веньян быстро распрощался Шао Юнцзи и вернулся в свой дом. Он планировал отправиться в город, чтобы съесть немного мяса — возможно, это был ребяческий акт неповиновения, но то, что во дворце траур, не значит, что Веньян будет его блюсти.

Не успел он переодеться во что-нибудь получше белого наряда, управляющий влетел в дом, чтобы сообщить последние сплетни. Как он их узнавал, целыми днями сидя в своей пристройке? Настоящая загадка.

Управляющий примчался, чтобы рассказать, что не только Лю Сяолун покидает дворец; маячившая позади него Ло протянула Цун Веньяну прямоугольную коробку, прежде чем старик объявил:

— Мы встретили процессию, возвращающуюся в страну Тан. Господин Сид вручил этот дар и приказал передать вам с наилучшими пожеланиями.

Цун Веньян в замешательстве покрутил коробку в руках. Он открыл её, обнаружив внутри шпильку: серебряная, с изящными лилиями и вставками из драгоценных камней, она выглядела по-настоящему дорогой.

И с чего вдруг Сид Салему бросаться в него деньгами?

Цун Веньян прикусил губу. Заметив его реакцию, Ло спросила:

— Избавиться от этого?

Он махнул рукой.

— От моей единственной драгоценной шпильки? Ну уж нет, не раньше, чем мой дорогой муж купить мне что-нибудь получше, — фыркнул он. — Лучше оставь это где-нибудь в моей комнате.

Целую неделю всё было спокойно.

Цун Веньян всячески избегал наложниц. Он частенько выходил а город, посещал Мэн Бохая и знакомился с новыми людьми: парой родственников императора и хорошими знакомыми Бохая. Веньян особенно приглядывался к тем, кто выражал хоть немного недовольства властью.

Люди были осторожны. В столице лишнего не скажешь: лишиться головы — та ещё перспектива.

Ничто хорошее не может длиться вечно. Одним тёплым утром Цун Веньян проснулся раньше обычного от страшного завывания за окном. Рассвет только-только занимался над городом, и подниматься Цун Веньян был не намерен. Он перевернулся на другой бок и закрыл голову подушкой, надеясь, что, кто бы это ни был, он заткнётся.

Вой продолжился.

Глаза Цун Веньяна резко открылись. он вскочил с постели и схватил фонарь, высовываясь в окно.

— Кто здесь? Что происходит?

Высунувшись на улицу, он осмотрелся, но так никого и не заметил. Завывания тоже прекратились; стало так тихо, что Веньян услышал торопливые шаги за дверью.

Слуги ворвались в его комнату; сонная Ло и управляющий в одной нижней рубашке панически оглядели комнату но не заметили ничего подозрительного.

— Что стряслось, господин Цун? — спросил управляющий, трясясь от страха. — Кто выл?

Цун Веньян в последний раз выглянул на улицу и пожал плечами. Никого.

Вечером того же дня Юй Лянь выскочил из дворца третьего принца. В его руках был свёрток с закусками — он планировал поесть в одиночестве, потому что ужин явно не удался; из-за неприятной компании Юй Лянь не положил в рот и крошки.

Он любил Лю Гуанмина, и ему нравилось во дворце...

Но проблема была в том, что одно из двух утверждений было ложью.

Лю Гуанмин чертовски ненавидел императорский дворец.

Роскошь и возможность не беспокоиться о том, где достать еду и деньги, как пережить зиму или достать новые сапоги — всё это было прекрасно. Но дворец был самым недружелюбным местом в мире. Казалось, никто, кроме Лю Гуанмина не был рад его видеть; пытаясь пообщаться с местными, Юй Лянь наткнулся только на презрение и насмешки.

И, конечно же, жены и наложницы третьего принца терпеть его не могли.

Это заставляло Юй Ляня чувствовать себя подавленным.

Он прижал свёрток к груди, выискивая спокойное место, где он точно ни на кого не наткнётся.

Юй Лянь бродил между деревьями в лесу за дворцовой стеной. Было тихо и пустынно; вряд ли кто-то, кроме Юй Ляня, горел желанием прогуливаться в таком месте.

Услышав чьё-то дыхание, Юй Лянь застыл.

Это больше напоминало пыхтение, злое и хищное, словно его издавало какое-то дикое животное. Юй Лянь почувствовал, как его пальцы немеют от страха, прежде чем он резко развернулся.

Юй Лянь всегда был пугливым и впечатлительным человеком, и он никогда этого не стыдился. Он признавал, что от страха могло почудиться всякое — монстры в темноте, шаги в тишине... Глупые детские страхи, прошедшие за ним через всю жизнь.

Но сейчас, застыв от ужаса, Юй Лянь понял, что это ему вовсе не привиделось. Вся его жизнь пронеслась перед глазами, когда он понял, на что смотрит.

Сгорбленная полупрозрачная фигура, лицо которой было скрыто длинными чёрными волосами, спутанными и похожими на щупальца. Она медленно повернулась к Юй Ляню и открыла рот.

И завыла.

Юй Лянь тоже не молчал. Выронив свёрток, он взвизгнул и бросился прочь, едва осознавая, куда бежит.

Призрак!

Юй Лянь не помнил, как добрался до ворот; стражники пропустили его, с недоумением проводив взглядами. Может, он и выглядел нервно и взъерошенно, но разве это не было оправдано?

«Призрак, — Юй Лянь лихорадочно потёр глаза. — Или я совсем сошёл с ума от стресса, или это было настоящее привидение!»

Юй Лянь хлопнул себя по щекам и вернулся во дворец Лю Гуанмина. Он безошибочно отыскал нужный павильон и пробрался внутрь; как и ожидалось, третий принц сосредоточенно работал над чем-то под светом одинокой свечи на столе.

Заметив Юй Ляня, третий принц удивлённо поднял голову; тень на стене дёрнулась следом за ним, заставив Юй Ляня вздрогнуть.

— Ты занят? — спросил Юй Лянь. — Точнее, Ваше Высочество, вы заняты?

Лю Гуанмин нежно улыбнулся.

— У меня всегда есть время для тебя, — ответил он. — Что-то стряслось? Ты не очень хорошо выглядишь.

Юй Лянь упал рядом с ним и рвано выдохнул. Он потёр плечи руками, пытаясь унять дрожь, и выпалил:

— Мне кажется, я видел призрака.

— Призрака? — переспросил Лю Гуанмин. — Ты снова чего-то испугался?

— Нет! — возмущённо ответил Юй Лянь; он дёрнул Гуанмина за рукав и нахмурился. — Я был за стеной, в лесу. Это был настоящий призрак! Полупрозрачная женщина, страшная, по-настоящему ужасная! Я думал, там и умру. Она очень громко выла, прямо как дикое животное.

Лю Гуанмин взволнованно оглядел Юй Ляня и погладил его по руке.

— Ты был напуган? Может, это действительно было животное?

— Ты мне не веришь, — сглотнул Юй Лянь; это был не вопрос, и они оба об этом знали.

— Дело не в том, что я тебе не верю, — покачал головой его собеседник. — Я просто беспокоюсь. В последние дни ты стал очень нервным. Я заметил, как твои руки иногда трясутся, и ты совсем потерял аппетит. Скажи мне честно, что случилось? Я не смогу помочь, если ты будешь умалчивать?

Вздохнув, Юй Лянь отстранился.

— Думаю, мне стоит отдохнуть. Лучше я пойду.

Он вышел из кабинета и выскочил на улицу, вдыхая прохладный вечерний воздух.

«Я действительно сказал тебе правду, — подумал Юй Лянь. — Но разве я могу сказать, что мне плохо в твоём доме? Как я могу тебя разочаровать? Я не хочу расставаться, и не хочу заставить тебя выбирать. И я не хочу сам вставать перед выбором... Как будто ты можешь прогнать меня, чуть что».

Юй Лянь вздохнул, садясь на ступеньки. Он подпёр голову руками, осматривая двор: клумбы с цветами, фигурные кусты и красивые деревья; широкие дорожки, чистые и аккуратные — всё, чего никогда не увидеть на простой городской улице.

Закрыв глаза, Юй Лянь подумал:

«Что ж, я действительно тебе не доверяю, А-Мин. Мне так жаль...»

Окончание главы