Повсюду в Цзянху удивительно [яой] Глава 8. Усердный в учебе молодой господин Шэнь!

Бардак!

***

Хоть он и был выходцем из современной эпохи, с высокой плотностью информации, но именно по этой причине он никак не ожидал увидеть настоящего феникса. Случившееся стало для Шэнь Цяньлина настолько шокирующим, что даже в обмороке его не оставляли кошмары. Там он, бешено мчась по бескрайней пустыне, уносил ноги от феникса, который неотступно преследовал его, и извергал пламя. Насилу добежав до многолюдного рынка, он понадеялся перевести наконец дух, как неожиданно с неба на него свалилась и придавила огромная красная гортензия.* Подняв голову, он тотчас увидел предельно бесстыжего Цинь Шаоюя в красном свадебном наряде, от чего он наконец в испуге проснулся.

П/п. Тут скорее всего речь о свадебном украшении в виде соцветия гортензии. Они довольно крупные, а во сне Цяньлина наверняка была прям гигантская))

— Ах, молодой господин очнулся! — Бао Доу поспешил помочь ему подняться.

В комнате горела свеча. Лоб Шэнь Цяньлина был в холодном поту.

— Как давно я без сознания?

— Это удивительно, вы пролежали без сознания несколько часов! — Бао Доу вытер ему пот со лба. — Прежде хозяин и госпожа, и все молодые господа навестили молодого господина, но лекарь сказал, что не имеет представления, когда молодой господин очнется, поэтому все постепенно, один за другим, разошлись.

Только родители и братья? Шэнь Цяньлин чувствовал необычайную слабость:

— А этот?

— Молодой господин говорит про главу дворца Цинь, верно? — смекнул Бао Доу. — Хозяин дворца до этого покинул усадьбу и еще не возвращался. Молодой господин тоскует по нему?

По его мамке я тоскую, а лао-цзы* он нужен по делу, окей? Шэнь Цяньлин в бессилии помахал рукой:

— Ладно, не стоит о нем говорить. Расскажи мне лучше про феникса на заднем дворе.

П/п. "По его мамке я тоскую, а лао-цзы". Говорит о себе в саркастическом ключе, "лао-цзы" — то же, что и "батька" или "папака".

— Молодой господин шутит. Какой же это феникс? — проговорил Бао Доу с серьезным видом. — Феникс — это святое древнее существо, которое встречается только в легендах. Разве можно так запросто его увидеть?

Это не феникс. Какая черная курица может иметь размах крыльев в три метра? Шэнь Цяньлину хотелось разораться и перевернуть стол.

— Это всего лишь черная курица, которая выращивалась в семье Шэнь на протяжение сотен лет. По легенде, она — благодетель, которого предки повстречали во время ведения торговли на море, — рассказал Бао Доу. — Хотя обе они большие птицы, но фениксы способны восстать из пепла, тогда как черная курица весьма боится огня, они совсем разные.

— Благодетель? — Шэнь Цяньлин почувствовал, как его представление о мире стало рушиться.

Что с логикой этого семейства? Разве не следует преклоняться перед благодетелем? Где это видано, чтобы благодетеля держали прикованным железной цепью на заднем дворе? Не говоря уже о том, чтобы убивать его ребенка и делать из него суп.

— Мне тоже не много известно об этом. Но молодому господину стоит запомнить, что нельзя задевать божественного зверя, — настойчиво просил Бао Доу. — У черной курицы дурной нрав, и хоть она и скована цепью, но по-прежнему способна своими крыльями забить человека до смерти.

Ты полагаешь, что мне захочется задеть ее? Но я же съел ее дитя, разве не очевидно, что уже поздно об этом беспокоиться? Шэнь Цяньлину хотелось расплакаться:

— Быстро беги искать еще одну цепь, чтобы покрепче ее привязать!

— Будьте спокойны молодой господин, та цепь выкована из черного железа, и уже сотни лет пробыла под ветром и дождем, каждый день ее клюет божественный зверь, и до сих пор ничего с ней не произошло. — говорил Бао Доу. — Она определенно не порвется.

— Я съел маленького божественного зверя, меня же не постигнет за это небесная кара? — снова спросил Шэнь Цяньлин, ему совсем не хотелось быть убитым молнией во время прогулки.

— Разумеется нет, — Бао Доу смотрел на него озадаченно. — Почему молодой господин об этом спросил? Хозяин, госпожа, старший молодой господин, второй молодой господин и третий молодой господин — все они ранее уже отведали суп из черной курицы.

— Что? — Шэнь Цяньлину казалось, что мозг его уже завязался узлом.

— Черная курица является одновременно и самцом и самкой. Каждую весну она откладывает сотни яиц, но большинство из них сама же и растаптывает. Таким образом, за несколько лет она высиживает лишь одного цыпленка, и это чудодейственный питательный продукт. Сначала его отведал старший молодой господин, потом его готовили для второго молодого господина, а следом для третьего. Собственно говоря, пришла очередь этого молодого господина, — терпеливо объяснял Бао Доу.

Шэнь Цяньлин чувствовал, что вот-вот разревется:

— Тогда почему, когда матушка сказала про бульон из черной курицы, все так странно посмотрели?

Похоже, вы уже все его ели, да?

— Потому что раньше у молодого господина были хорошие отношения с черной курицей, и он часто приходил кормить ее бобами, — говорил Бао Доу. — Старший и второй молодые господа как-то хотели приготовить куриный суп для молодого господина, однако молодой господин не только отказался его есть, но и несколько раз закатил по этому поводу скандал, заявив, что не притронется к нему даже под страхом смерти.

Так поэтому все выглядели настолько изумленными? Дело не в черной курице, а в столь яростной клятве Шэнь Цяньлина? В голове Шэнь Цяньлина гудело, он чувствовал себя бессовестно обманутым.

— Молодому господину не стоит принимать это близко к сердцу, — увидев, что выражение его лица изменилось, Бао Доу решил, что ему стало жаль божественного зверя, и он попытался утешить. — Даже если бы молодой господин не стал его есть, цыпленок все равно не смог бы прожить долго. Господин уже много раз пытался вырастить цыплят, но к сожалению ничего не получалось.

В конечном счете, не все так страшно. Шэнь Цяньлин лежал на кровати, стараясь утешиться. Даже если она выглядит как струящийся свет и переливающийся перламутр, это всего лишь своеобразная очень старая птица. К тому же, даже если это в самом деле божественный зверь, все в семье Шэнь уже его ели, и если их настигнет небесная кара, то всех вместе. После прихода к этому выводу у Шэнь Цяньлина словно гора упала с плеч. В облегчении он перекатился на кровати.

— Моя супруг уже проснулся? — до его ушей долетело это веселое приветствие.

Шэнь Цяньлин натянул на голову одеяло.

Глаза б его не видели.

— Злишься? — Цинь Шаоюй сел у кровати. — Я слышал от Бао Доу, что ты расспрашивал обо мне.

— Нет, — раздался приглушенный бубнеж Шэнь Цяньлина.

— Ранее определенно расспрашивал, — возразил Бао Доу.

— Когда ты вошел? — Шэнь Цяньлин рывком сел, красный до кончиков ушей. — Ты мой служка или его?!

Как можно разбалтывать все посторонним?

— А разве это имеет значение? Как бы то ни было, меня ведь все равно отправят в дворец Погони за Тенью в качестве приданого, — бормотал под нос Бао Доу.

Шэнь Цяньлин потерял дар речи.

Какие скудные стремления в таком юном возрасте.

— Для чего ты меня искал? — Цинь Шаоюй ущипнул его за щечку.

Не трогай меня! Даже если мы помолвлены, мы все еще не женаты, ясно тебе? Ущипнешь еще раз, и я тебе руку отрублю! Шэнь Цяньлин вернулся под одеяло:

— Ни для чего. Всего доброго, простите, что не провожаю.

Только что он был в ужасе от факта существования феникса, ему казалось, что этот мир до крайности странный, настолько, что уже оказывает фантазия. Рождение ребенка в гомосексуальной паре уже не казалось однозначно невозможным, поэтому он и хотел поговорить с Цинь Шаоюем, чтобы спланировать прерывание беременности. Однако, после недавней беседы с Бао Доу, он немного успокоился, и сумел вернуть себе прежнее ясное мышление.

— Ладно, тогда я подожду, когда ты сам захочешь рассказать, — Цинь Шаоюй не стал настаивать. — Пускай женушка отдыхает, а я вернусь завтра утром.

Хватит ко мне бегать. Шэнь Цяньлин совершенно искренне изрек:

— Для настоящего мужчины его карьера должна быть на первом месте.

— И поэтому женушка наконец желает заняться изучением искусству управления боевым сопровождением? — На лице Цинь Шаоюя появилось приятное удивление. — Если бы глава усадьбы узнал об этом, он бы сошел с ума от счастья.

Шэнь Цяньлин отстранено закрыл глаза:

— Забудь, что я только что сказал.

Последовавший за этим смех Цинь Шаоюя казался необычайно раздражающим.

Шэнь Цяньлину от всей души захотелось показать тому средний палец.

— Все же, молодому господину стоит быть мягче с главой дворца Цинь, — сказал Бао Доу с горечью, после того как проводил Цинь Шаоюя. — Когда вы поженитесь, это поможет вам избежать издевательств.

Кто сказал, что я выйду за него?! Шэнь Цяньлин пренебрежительно ответил:

— Я уже забыл его.

— Но глава дворца Цинь относится к молодому господину лучше, чем раньше, — Бао Доу решил вступиться. — Прежде он никогда не поступал подобным образом, лишь изредка навещая молодого господина.

Я должен быть за это благодарен? Шэнь Цяньлин скривился: да без разницы.

— К тому же, хозяин дворца разговаривал сегодня с господином, и сказал, что хочет завтра взять молодого господина погулять по городу. — Молодому господину ведь известно, насколько занят глава дворца Цинь?

Мне начхать, насколько он занят! Никто его об этом не просил! Шэнь Цяньлин схватил его за пухлую щечку и заскрипел зубами:

— Маленький шпион!

В глазах Бао Доу стояли слезы:

— Больно...

— Он хотел забрать меня завтра утром? — Шэнь Цяньлин наконец отпустил его.

— Если молодой господин не хочет идти...

— Конечно я не хочу идти! — Шэнь Цяньлин был предельно холоден.

— Тогда, остается только идти на занятия, — резюмировал Бао Доу.

Стоп! Шэнь Цяньлин нахмурился:

— Куда идти?

— На занятия, — говорил Бао Доу. — Молодой господин никогда не хотел заниматься боевыми искусствами, поэтому глава усадьбы объездил весь свет и приглашал много удивительных людей, специально для обучения молодого господина и его познания мира.

У меня есть личный учитель? Шэнь Цяньлин инстинктивно замер, но еще раз все обдумав, он почувствовал, что в этом нет ничего страшного. Здесь ведь нет математики, химии и биологии, а "познание мира" звучит очень даже интересно. Стоит попробовать! Таким образом, Шэнь Цяньлин, ощутив необыкновенное воодушевление, произнес:

— Тогда я пойду на занятия!

— А? — Бао Доу, услышав это, пришел в изумление. — Молодой господин действительно готов добровольно пойти учиться?

— ...

Неужели прошлый владелец тела ненавидел учебу?

Ладно, на самом деле, в своей прошлой жизни, он тоже не испытывал любви к этому процессу, однако, раз уж он здесь, то почему бы не сходить. К тому же, это все равно лучше, чем слоняться по округе с Цинь Шаоюем.

Именно поэтому он твердо кивнул:

— Я полностью готов!

Бао Доу в душе вздохнул: в действительности он сам хотел пойти завтра слоняться по округе.

Следующим утром Шэнь Цяньлин встал раньше обычного, тщательно принарядился, и преисполненный радости побежал на занятие.

— Молодой господин, помедленнее! — Бао Доу, держа коробку с книгами в руках, гнался за ним, чуть ли ни плача. Почему в этот раз он так воодушевлен? Ранее он это ненавидел всеми фибрами души.

— Младший молодой господин, — привратник библиотеки снял с двери замок. — Учитель Цзэн еще не прибыл, молодой господин может пока почитать.

Шэнь Цяньлин поблагодарил его, после чего вошел. Сильный запах книг тотчас хлынул в лицо, окутав его всего.

Вот он, запах знаний!

— Пока молодой господин читает, я схожу на кухню и принесу закусок к чаю, — Бао Доу опустил коробку с книгами на стол. — Чего бы хотел молодой господин?

— Без разницы, — произнес Шэнь Цяньлин, попутно доставая несколько книг.

Бао Доу согласно хмыкнул, после чего развернулся, и стремглав вылетел из библиотеки. Шэнь Цяньлин, с книгой в руках, развернулся к столу, ощущая величайший подъем, перевернул лист обложки, готовый впитывать в себя знания, а затем... ошалело вытаращил глаза.

Два совершенно голых человека обнимают друг друга — изумительное зрелище.

Порнография?!

Если б я об этом знал, то пришел бы намного раньше!

Шэнь Цяньлин предвкушающие потер руки.

Похоже он попал в эпоху с прекрасной средней школой!

Перевернув следующую страницу, Шэнь Цяньлин со знанием дела ухмыльнулся. Вот эта поза хороша, только грудь у женщины немного плоская... погодите-ка. Кажется у нее вообще нет груди. Эм. Стоп! Кажется, у нее выросло то, что не должно было вырасти. Эээ... Шэнь Цяньлин в ужасе замер. Почему они оба мужчины?!

Однако затем произошло еще более удивительное явление, потому как учитель Цзэн неожиданно оказался пышногрудой красоткой в фиолетовом одеянии.

Оказалось, что это вовсе не бородатый старик, которого он себе воображал. Шэнь Цяньлин почувствовал, что несомненно это заслужил, какой сюрприз! Жаль только, что сюрпризом это было ровно три секунды, мгновенно превратившись в кошмар, потому что сестрица в фиолетовом открыла рот и спросила:

— Как далеко зашел молодой господин в изучении искусства соития?

Шэнь Цяньлин ошалело выпучил на нее глаза, его словно пыльным мешком по голове огрели.

Видя, что он только открывает и закрывает рот, но не издает ни звука, сестрица в фиолетовом вздохнула:

— По-видимому у молодого господина действительно провал в памяти.

— Поэтому про соит... вы же это придумали, просто для того, чтобы проверить, есть ли у меня провал в памяти, верно? — прощупывал почву Шэнь Цяньлин.

— Естественно нет, — произнесла сестрица в фиолетовом. — Если молодой господин забыл, тогда мы начнем изучать все сначала. Другими словами, перед тем как вы и глава дворца Цинь поженитесь, вы должны хорошо обучиться всему этому. Иначе, если после свадьбы вы будете плохо обслуживать мужа, вас отправят обратно, семья Шэнь может потерять лицо.

Шэнь Цяньлин побледнел. Это... это... это... что это за дикая ахинея?!

— Но чтобы выяснить, сколько молодой господин позабыл, мы должны это проверить, — сестрица в фиолетовом села на тахту. — Для начала...

— Подожди для начала! — у Шэнь Цяньлина от испуга душа ушла в пятки. Дева, тебе ни к чему быть настолько необузданной!

— Еще подождать? — сестрица в фиолетовом явно была недовольна.

Тебе придется подождать. Шэнь Цяньлину хотелось расплакаться.

Что за бардак оставил ему прежний владелец тела?!

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы