Повсюду в Цзянху удивительно [яой] Глава 6. Судорога — штука серьезная!

Нужно укреплять здоровье!

***

Хотя в прошлой жизни Шэнь Цяньлин тренировал несколько дней приемы из китайского бокса, все это делалось исключительно для роли в сериале. Кроме эффектной демонстрации эти приемы больше ни на что не годятся, их атакующий базовый показатель стремился к минус бесконечности. Поэтому у него даже смелости не хватило явить им свои умения и напрочь опозориться.

Шэнь Цяньфэн со вздохом опустил его ногу:

— Почему ты такой деревянный?

А почему ты и вся твоя семья такие деревянные? В душе Шэнь Цяньлину хотелось разрыдаться, он горестно произнес:

— Может, прежде стоит начать с чего-нибудь простого?

Не стоит сразу браться за такие сложные и болезненные трюки, окей?

— Тогда, давай попрактикуем стойку всадника в течение половины шичэнь,* — сказал Шэнь Цяньфэн.

— Сколько?! — Шэнь Цяньлин выпучил на него глаза. Половина шичэнь — это час. Заставлять находиться в стойке всадника на протяжение часа — это же просто варварство! Его верхний предел — это максимум пять минут!

П/п. Шичэнь — древняя единица измерения времени равная привычным нам двум часам.

— Половину шичэнь, — в этом отношении Шэнь Цяньфэн был очень строг. — При ходьбе твоя нижняя часть тела неустойчива, тебе обязательно нужно начать тренировку со стойки всадника.

Только лишь для того, чтобы укрепить здоровье? Почему непременно нужно использовать такие бесчеловечные методы? Со слезами на глазах, Шэнь Цяньлин таки принял стойку всадника. Ему очень хотелось рассказать своему старшему брату, что исполнение линейного танца где-нибудь на площади, будет иметь тот же эффект, и это тоже весьма неплохой вариант.

— Разведи ноги пошире, — Шэнь Цяньфэн надавил на его плечи. — Вытяни руки.

Если я присяду еще ниже, то порву себе пах! Шэнь Цяньлин посмотрел на него взглядом полным страданий.

Шэнь Цяньфэна это, однако, ни капли не тронуло.

Три минуты спустя Шэнь Цяньлин почувствовал боль в ногах.

— Дыши ровно, — Шэнь Цяньфэн похлопал его по голове.

Ровный мой зад! Шэнь Цяньлин был крайне несчастен.

— Супруг утомился? — заботливо поинтересовался подошедший Цинь Шаоюй.

— Держись от меня подальше, — огрызнулся младший молодой господин Шэнь.

Через пять минут у Шэнь Цяньлина подогнулись колени, он плюхнулся на землю.

Шэнь Цяньфэн сокрушенно безмолвствовал.

— Супруг! — Цинь Шаоюй быстро подхватил его и помог встать.

На глаза Шэнь Цяньлина навернулись слезы:

— Поскорее надави, мышцы судорогой сводит.

— Здесь? — Цинь Шаоюй сжал его голень.

— Нежнее! — проревел Шэнь Цяньлин обливаясь слезами.

— Да-да, — Цинь Шаоюй послушно ослабил нажим.

Шэнь Цяньфэн сел на корточки рядом с ним, не зная, то ли ему смеяться, то ли злиться, он даже не представлял, как ему это комментировать.

В глазах у мрачного как туча Шэнь Цяньлина совершенно ясно читалось: "Я не хочу больше практиковать!"

— Хорошо-хорошо, на сегодня с тренировкой покончено, — Цинь Шаоюй взял его на руки и встал. — Давай вернемся и посмотрим нет ли травм.

— Я уже достаточно баловал его, но ты-то зачем это до крайности доводишь? — Шэнь Цяньфэн был беспомощен.

— Разве это имеет значение? В будущем он же все равно будет отдан мне, — Цинь Шаоюй с улыбкой опустил взгляд на юношу в своих руках. — Я смогу его вынести каким бы капризным он ни был.

Шэнь Цяньлин одарил его взглядом раненой виверны. Показушник! Лицемер!

— Ах! Молодой господин, что с вами случилось? — Бао Доу как раз прибирался в спальне, и испуганно вздрогнул, когда как увидел, как Шэнь Цяньлина вносят на руках.

— Ничего серьезного, просто ногу судорогой свело, — Цинь Шаоюй опустил его на кровать. — Сходи и принеси горячей воды и немного лекарственной настойки.

— Уже бегу! — Бао Доу развернулся и тут же умчался из комнаты.

Шэнь Цяньфэн, слушая их, недоумевал:

— Это же всего лишь судорога, для чего использовать лекарственную настойку?

— Массаж с ней немного приятнее, — Цинь Шаоюй подвернул штанины Шэнь Цяньлина, отжал горячее полотенце и положил на его колено.

— Горячо! — испуганно воскликнул Шэнь Цяньлин.

Цинь Шаоюй поспешно убрал полотенце, кожа под ним уже покраснела.

Шэнь Цяньлин тяжко вздохнул:

— Молодой воин, ты и в самом деле толстокож.

Как ни в чем ни бывало сует руки в горячую воду.

Выражение лица Цинь Шаоюя стало виноватым, он взял лекарственную настойку и аккуратно принялся втирать ее в ногу.

Если он будет наблюдать подобные любовные сцены между мужчинами, то у него точно появится ячмень на глазу, поэтому Шэнь Цяньфэн решил вернуться к себе и вздремнуть, заодно утаскивая за собой Бао Доу.

— Старший молодой господин? — Бао Доу ничего не понимал. Все же было хорошо, чего это он вдруг решил увести его в свой дом?

— Расскажи мне, чем Лин-эр занимается на протяжение последнего времени? — Шэнь Цяньфэн присел на стул.

— Молодой господин ничем особенным не занимается, — послушно отвечал Бао Доу. — Только лишь читает и нежится на солнышке, частенько спит после обеда.

Хоть это и прозвучало как проявление лени, но кто бы понимал нелегкий удел актера. В своей прошлой жизни Шэнь Цяньлин страдал от хронического недосыпания, поэтому после перемещения во времени его самым любимым занятием стал сон под дуновением легкого теплого ветерка. Даже разрази его гром — он бы все равно не пошевелился.

— Он не сбегал снова? — допытывался Шэнь Цяньфэн.

— Не сбегал, — серьезно говорил Бао Доу. — Я не отходил от него ни на шаг, все время следовал за молодым господином. Самое дальнее куда он ходил — это на кухню.

— На кухню? — Шэнь Цяньфэн нахмурился. — Что он там делал?

— Съел две холодные куриные ножки, — ответил Бао Доу, видимо тоже ощущая, насколько нелепо это звучит. Если ты голоден, то тебе просто нужно отдать распоряжение повару приготовить горячей еды, однако молодой господин неожиданно заявил, что ему неудобно беспокоить других людей.

— Ну ладно-ладно, — Шэнь Цяньфэн не знал, смеяться ему или плакать. — Если в дальнейшем Лин-эр будет вести себя как-то необычно, то ты должен немедленно сообщить об этом мне, запомнил?

— Запомнил, — кивнул Бао Доу.

— И не позволяй Лин-эру узнать об этом. А теперь возвращайся, — махнул рукой Шэнь Цяньфэн.

— Да, — хотя Бао Доу мало что понимал, все же он знал свое место, и не задавал лишних вопросов.

— Нежнее! — в небольшом дворике с другой стороны, в спальне, молодой господин Шэнь с силой втянул в себя холодный воздух.

— Твой муж делает это для твоего же блага, — Цинь Шаоюй надавил на акупунктурную точку, не моргнув и глазом приложив немного внутренней энергии.

От вопля Шэнь Цяньлина сотрясалась земля, слезы градом катились из глаз.

— Настолько больно? — Цинь Шаоюй надавил на другую точку. — Давай нажмем здесь тогда.

— Скорее отпусти, ослабь! Ааа! — тут было даже больнее, чем в прошлый раз. Глаза Шэнь Цяньлина закатились, и он завалился вперед, потеряв сознание от боли.

Цинь Шаоюй замер, в глазах его промелькнули странные эмоции.

— Ох! Что произошло с молодым господином? — только подошедший Бао Доу побледнел от ужаса, застав Шэнь Цяньлина, ни живого, ни мертвого, лежащим у кровати.

— Ничего не произошло, Лин-эр просто заснул...

— Кто-нибудь! — прежде чем Цинь Шаоюй закончил говорить, Бао Доу, рыдая в голос, выскочил за дверь. — Молодой господин снова упал в обморок!

...

— В это раз я в самом деле ничего ему не говорил! — спустя пятнадцать минут Бао Доу стоял перед главой усадьбы Шэнь и отчитывался перед ним с необычайно торжественным выражением на лице.

— Это моя вина, — вздохнул Цинь Шаоюй. — Я не ожидал, что тело его окажется настолько слабым. Я лишь слегка надавил на акупунктурную точку на его ноге, и он сразу потерял сознание.

— Мой бедный Лин-эр! — прежде чем госпожа Шэнь предстала перед присутствующими в комнате, ее голос эхом пронесся по двору.

Старый глава усадьбы Шэнь почувствовал приступ головной боли. Он до конца надеялся, что в это раз сможет скрыть от нее произошедшее. Как хоть эта новость долетела до ее ушей?

— Все ведь было хорошо, почему же он снова упал в обморок... — госпожа Шэнь перешагнула порог, чуть приподняв свою юбку, и очень трогательно плача.

— Не беспокойся, я уже проверил пульс Лин-эра, это не опасно, — утешал ее глава усадьбы Шэнь. — Он вскоре очнется.

— Как я могу не беспокоиться? — госпожа Шэнь бросилась к кровати, рыдая в три ручья. — Если он выйдет замуж и войдет в дворец Погони за Тенью, я даже не знаю, сколько лет он еще протянет!

— Матушка, — Шэнь Цяньлин с усилием открыл глаза, и протянул к ней дрожащую руку.

В действительности он проснулся уже давно, но не хотел открывать глаза, собираясь встать только после того, как все эти люди уйдут. Однако слова госпожи Шэнь стали для него неожиданностью.

Мысли в его голове мгновенно обрели ясность.

В этой горной усадьбе он может найти защиту у Шэнь Цяньфэна, но что еще более важно — у него была мать. Принимая во внимание, что на протяжение более чем десяти лет ей сходили с рук ее истерики, можно без сомнения сказать, что ее трюки и уловки не так просты и весьма успешны. Кроме того, не последнюю роль тут играет привязанность матери и сына. Если в будущем он воспротивится вступлению в дворец Погони за Тенью, ее поддержка в этом будет бесценной.

— Лин-эр очнулся, — госпожа Шэнь торопливо взяла его за руку. — Я не понимаю что произошло, все было хорошо, и вдруг снова обморок. Ты напугал свою матушку до смерти.

— Я потерял сознание от боли, — Шэнь Цяньлин посмотрел на мать с выражением величайшей обиды, стараясь вызвать как можно больше жалости.

Его слова попали куда надо, голос госпожи Шэнь дрожал:

— Почему тебе было больно? Старший брат ударил тебя?

— Я этого не делал! — Шэнь Цяньфэн почувствовал себя обиженным.

— Это он, — Шэнь Цяньлин решительно указал на Цинь Шаоюя.

— Ты посмел ударить моего Лин-эра? — от услышанного красивые ивовые брови госпожи Шэнь изогнулись от возмущения, придавая ей особо свирепый вид.

Шэнь Цяньлин в глубине души восхитился своей матерью. Просто браво!

— У меня даже не хватает времени любить его и лелеять, как же я могу это время тратить на то, чтобы вредить ему? — вздохнул Цинь Шаоюй. — Сегодня утром я увидел, как его ноги свело судорогой и хотел лишь помочь и помассировать их. Кто же знал, что такое воздействие окажется слишком тяжелым для него... этому Цинь стыдно перед госпожой Шэнь.

Госпожа Шэнь не произнесла ни слова, но выражение ее лица было холодным, как лед и иней, а в глазах бушевал ураган с ливнем.

Шэнь Цяньлин замер от страха. Он в первый раз увидел на лице своей матери такое выражение, этот ее образ никак не укладывался в его голове. И все же, это было весьма волнующе. Младший молодой господин Шэнь ликовал: когда придет момент разорвать этот договорной брак, он сможет полностью положиться на мать, она кажется очень надежной.

— Как ты меня только что назвал? — холодно спросила госпожа Шэнь.

Цинь Шаоюй послушно исправился:

— ... перед дорогой тещей.

— Вот это другое дело, — от улыбки на щеках госпожи Шэнь, подобно распустившемуся цветку, мгновенно появились ямочки. — А то все "госпожа Шэнь", да "госпожа Шэнь", словно мы чужие люди.

Шэнь Цяньлин был потрясен до глубины души.

Его мать самая ненадежная из всех!

— Чтобы оправиться от судорог, нужно хорошо питаться, — госпожа Шэнь повернулась и выдала распоряжение слуге: — Иди на кухню и скажи повару, чтобы приготовил гуся с восемью сокровищами, клейкий рис, утку с османтусом, рыбную пасту, жареный свиной окорок, кристальные креветки с соевой подливой, ароматные ребрышки, золотистую рыбу во фритюре...

— Хватит-хватит! — прервал ее Шэнь Цяньлин, сглатывая слюну. — Ни к чему такое расточительство.

Хоть он и считался представителем аристократической молодежи, все же он должен быть бережливым. Он ведь прекрасно знал, как нелегко даются даже чашка рисового отвара и вареного риса.

— Верно, это все не то, — произнесла госпожа Шэнь.

— ...

— Сходи и скажи тетушке Ван, чтобы приготовила чашку лучшего бульона из черной курицы, — госпожа Шэнь помогла Шэнь Цяньлину вытереть лицо полотенцем. — Лин-эр так слаб, нужно как следует укрепить его здоровье.

Столько времени разглагольствовала только лишь для того, чтобы напоить его чашкой куриного бульона.

Младший молодой господин Шэнь впал в отчаяние.

Однако все остальные присутствующие в комнате, включая главу усадьбы Шэнь, выглядели ошеломленными, они смотрели на госпожу Шэнь с одинаковыми выражениями на лицах: "Растрачивать такую драгоценную вещь из-за такой ерунды — да ты с ума сошла!"

Заметив это, Шэнь Цяньлин тоже испуганно замер. Неужели черные курицы здесь редкость?

Неужели черные курицы здесь редкость?

Цяньлин подумал, что речь о китайской шелковой курице. Эти куры имеют черные кожу и кости, и белое мясо. Блюда из них часто используют в традиционной китайской медицине.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы