Маска 14. Чудесное спасение

Ян как раз опустошал прилавки рынка, когда толпа вокруг всколыхнулась, зашумела, загомонила, шарахнулась по сторонам. Небольшой рынок, заодно служивший в этом городке и форумом, заполнило конское ржание, стук копыт и бряцанье копий. Ян смешался с толпой, стараясь не выделяться и не паниковать: Ликасто ждал его в небольшой рощице рядом с городскими стенами совершенно один, и теперь было важно не попасться под горячую руку охранителям порядка. Если Яну не повезет и он навлечет на себя гнев центурионов, Ликасто придется ждать его слишком долго. Испугается ли он? Не подумает ли, что Ян просто сбежал, устав от трудностей их непростого путешествия?

Сейчас, на этом рынке, Ян ничем не напоминал почтенного сына патриция или даже просто знатного горожанина: он был одним из простолюдинов, нагружающих свою корзинку овощами. В столице достаточно было показать свой именной знак, чтобы доказать знатность рода и отделить себя от общей массы бедняков и рабов, среди которых часто искали беглых, но сейчас этого знака у Яна не было. Местные стражи правопорядка могли схватить наугад любого из толпы, сочтя его подозрительным, и Ян вовсе не хотел оказаться в числе таковых. Он старательно отступал к задним рядам зевак, пригибая голову, чтобы сравняться ростом с невысокими местными жителями.

Его слишком светлые для этого региона волосы бросались в глаза, и он поспешно набросил на голову капюшон плаща. Пусть лучше считают его странным сумасшедшим, разгуливающим жарким днем в плаще, чем заметят и запомнят, как он выглядит.

Но сейчас стражники, наводнившие центральную площадь, не обращали внимания на напуганных горожан: они строились в ряды, колонны, перестраивались снова, бряцали оружием, отдавали какие-то хриплые команды и снова стягивались к центру своих построений. Зеваки, стоящие ближе, вытягивали шеи, начинали шушукаться, и вскоре по рядам прокатился шепот.

- Вы слышали? - тыкали друг друга локтями рыбаки, зеленщики и мясники, - Слышали? Что там случилось?

- Преступника поймали, - выдыхали дородные служанки, и их слова передавали дальше, охая и зажимая рты руками.

Когда до Яна докатилась эта волна, он почувствовал, как ноги его приросли к камням площади. Преступника?... Кто же этот преступник, из-за которого подняли такой шум и суету?

Сначала осторожно, но потом все бесцеремоннее расталкивая зевак, Ян, уже не заботясь о собственной незаметности, пробился в первые ряды, едва не вывалившись под копыта коней центурионов. В центре их построения, за спинами пеших и конных стражников, в повозке мелькнуло что-то белое.

Ян до боли сжал кулаки, всматриваясь в просветы между стражниками, но ничего не видел: повозку, явно заимствованную у какого-то местного магистрата, окружили так плотно, что в глазах начинало рябить от начищенных шлемов и доспехов пеших центурионов.

- Говорят, похищенный наследник спасен, - понесся по рядам возбужденный шепоток, - Наследник Ликасто спасен! Да здравствует Ликасто!

Возгласы подхватывались задними рядами, разрастались, как шар, а Ян стоял, опустив руки, и не замечал, как из корзины на камни вываливаются его покупки. Уже кто-то наступил на хлеб, раздавили башмаками оливки, в пыли расползался сыр, а Ян все так же отчаянно искал глазами хотя бы что-то, что убедило бы его: это ошибка, неправда, люди кричат зря, Ликасто не может быть здесь, он ждет его в рощице!

В рощице… совсем недалеко от городских ворот. Неужели его заметили? Неужели кто-то узнал?... Как здесь оказались стражники? Что они делали рядом с этим городом? Не те ли это стражники, которые возвращались из Ценцелле? Не может быть, это слишком уж дьявольское невезение! Да и кто узнал бы Ликасто, ведь он был в женском платье! Но… чем больше времени проходило, тем меньше надежды оставалось у Яна: там, в центре нескольких десятков стражей, за занавесью повозки, именно Ликасто. Слишком уж бдительно его охраняют. Слишком уж велика суета.

Наконец среди меняющихся стражников, снова укрепляющих кольцо и еще теснее сдвигавших ряды, в глубине повозки Ян, до предела напрягавший глаза, рассмотрел мелькнувшее бледное лицо.

Ликасто.

Да, в повозке был он.

И Ян словно проснулся.

До этого момента он был Яном да Сильва, обычным, ничем не примечательным гражданином; он боялся быть замеченным, совершал ошибки, восхищенно смотрел на наследника, потеряв голову от его красоты, заваривал ему отвары и пытался сбежать неизвестно, куда, даже не пытаясь выстроить стратегию своих действий. Но убегать НЕ один Ян, оказывается, не мог. Он вообще, оказывается, ничего не мог, когда приходилось заботиться о ком-то. Он настолько привык думать только о себе, что оберегать кого-то другого оказалось для него непосильной задачей. И теперь его ошибки и промахи обернулись полным провалом: Ликасто снова вернется в столицу под охраной нескольких десятков солдат. Освободить его сейчас Яну не удастся: он, конечно, способен победить в схватке пятерых-шестерых опытных центурионов, но будет полным идиотом, если попробует сражаться сразу с тридцатью тяжело вооруженными воинами.

Как мог убедиться Ян, в личности наследника никто не сомневается: Ликасто помещен в удобнейшую повозку, его тщательно охраняют, не подпуская зевак и обеспечивая максимальный комфорт… Да, они знают, кто такой Ликасто, и охраняют не преступника, а наследника императорского трона. Его снова вернут во дворец, к Форто, и только небеса знают, сколько проживет нежная Орхидея после такого торжественного возвращения…

Яну да Сильва ничего не оставалось, кроме как снова стать Экспиравитом.

Нет, не тем, кто собирается выполнять заказ Форто, а всего лишь тем, кто умеет растворяться в темноте и пробираться туда, куда обычный горожанин Ян да Сильва пробраться бы не смог.

Спустя три часа после того, как стражники на площади окружили скрытого от людских глаз в повозке наследника, кавалькада из сопровождающих бесценную находку центурионов выдвинулась в сторону столицы.

Быстрым шагом, плотно сдвинув щиты, шли рядом с повозкой пешие, напоминавшие ощетинившийся копьями неприступный форт; по периметру в два ряда их окружали вооруженные конные в панцирных доспехах; впереди и сзади колонной гарцевали легионеры с тяжелыми мечами. Городок по просьбе командира легионеров тоже выделил пятерых сопровождающих, которые и замыкали шествие.

Самым последним, слева, скакал на норовистом коне стражник с зелеными глазами и выбивающимися из-под шлема светлыми прядями. Городские центурионы посматривали на него немного настороженно, но сопровождающих в отряд собирали спешно, и стражники решили, что этот молчаливый новенький – из личной охраны магистрата. Назвался Туллием и не сказал больше ни слова, просто ехал, зорко посматривая по сторонам и крепко сжав губы. Туллий так Туллий. Командир императорской стражи обещал золотой каждому из всадников – опасались, что ночью на повозку может быть совершено нападение. Старший, нахмурив брови, отдал приказ смотреть в оба, потому что на чудом спасенного наследника охотится опасный и изобретательный убийца, называемый за свою ловкость Призраком. Охрана, запуганная слухами про этого Призрака, ни на минуту не опускала щитов даже тогда, когда на пустынной дороге на мили вперед не просматривалось ни единой живой души.

Городской центурион Туллий, зеленоглазый высокий блондин, боялся больше всех. Он так напряженно сжимал в руке оружие, что скачущие рядом усмехались и переглядывались: совсем молодой еще. И где только магистрат набрал себе таких воинов…

Откуда было знать стражникам, что на самом деле центуриону Туллию сорок два, он приземист, черноглаз и совершенно лыс? Центурион Туллий был опытным охранником, потому магистрат и отправил его в числе самых надежных сопровождающих. Просто центуриону Туллию немного не повезло, и он не доехал до места сбора всадников совсем чуть-чуть. Завтра несчастного найдут в придорожной канаве с перерезанным горлом, раздетого, но замотанного в какие-то городские тряпки – то ли плащ, то ли туника, то ли все вместе. Никто не сможет ответить, зачем стражник перед походом в столицу решил посетить местный рынок и купить немного овощей, корзину с которыми сжимал в мертвой руке.

Но ТОТ центурион Туллий обнаружится только завтра, и городские стражники, стремящиеся доставить наследника в столицу, об этом узнают еще нескоро. Пока же рядом с ними молча скакал ЭТОТ центурион Туллий, и его зеленые глаза холодно поблескивали в ответ на шуточки в свой адрес.

ЭТОТ центурион Туллий все вглядывался и вглядывался в колыхающиеся занавеси повозки, пытаясь рассмотреть Ликасто. За весь путь из повозки не донеслось ни звука, никто не отдергивал занавеси, не выходил наружу даже на короткое время. Нет, вовсе не потому, что стражники не позволили бы этого: центурион Туллий видел, как трепетно относятся стражники к объекту своей охраны и защиты. Командир легионеров не раз спешивался, носил в повозку воду и фрукты, с поклоном говоря что-то рядом с занавесью. Судя по всему, ответа он не получал, потому как смущенно откашливался и возвращался в центр колонны.

К утру следующего дня кавалькада прибыла в столицу.

С величайшей осторожностью тонкую фигурку в светлом одеянии сопроводили в императорский дворец. Центурион Туллий, покусывая губы, проводил глазами шествие и пришпорил коня.

Больше центуриона Туллия никто не видел.

***

Слухи разлетались по столице со скоростью ветра: наследник был похищен Экспиравитом! Наследник спасен! Наследник вернулся во дворец, где ему ничто не угрожает, и теперь восстанавливает пошатнувшееся здоровье!

Молодой господин да Сильва, сын почтенного патриция, с интересом прислушивался к новостям и слухам, праздно разгуливая по форуму второй день подряд.

Раньше он никогда не интересовался сплетнями, но теперь любая крупица информации заставляла его моментально оказываться рядом с говорящими.

За эти два дня он дважды видел в витрине госпожи Мурис профитроли с цветами: один раз это были календулы, затем появились розы. Но Экспиравит больше не собирался следить за посыльным. У него остался только один, главный, последний, не доведенный до конца заказ. Поэтому он равнодушно скользил глазами по форуму, витрине, цветам на профитролях - и даже не удивился, увидев, как за тележкой посыльного, повезшего профитроли заказчику, незаметно следуют какие-то мужчины. Видимо, Форто все-таки решил поквитаться с Экспиравитом, который не довел дело до конца, и пытался его выследить. Но какой смысл наблюдать за профитролями? Ян не подойдет больше ни к лавке госпожи Мурис, ни к ее профитролям. Если у Форто так много денег, он может платить своим ищейкам хоть до скончания века – Экспиравита они таким способом не отыщут…

Ян да Сильва снова осмотрелся.

Слухи вспыхивали легкими пожарами то тут, то там, и версии предлагались одна диковиннее другой, но все они вертелись вокруг одного и того же: чудесное спасение наследника Ликасто.

- Экспиравит похитил наследника прямо из дворца, - ужасалась толпа, - и если бы не Форто, который снарядил целую армию на поиски племянника, судьба наследника была бы печальной…

«Чего же Экспиравит ждал два дня, а не убил похищенного сразу?» - усмехался про себя Ян, но вступать со сплетниками в беседы не собирался: ему было просто интересно, какую версию событий рассказывают в народе по приказу Форто.

- Наследник ухитрился сбежать от Экспиравита, - шушукались у соседнего угла, - он даже переоделся в женское платье, чтобы запутать этого Призрака!

- Говорят, что Экспиравит опоил наследника каким-то дурманом и везде таскал на руках, как куклу, - делились подробностями неподалеку, - бедняжка Ликасто, его здоровье и без того слишком слабое!...

«Ага, значит, если теперь Форто отравит Ликасто, виноват окажется Экспиравит, - холодея от ненависти, думал Ян и сжимал кулаки под широкими рукавами плаща, - нужно срочно что-то придумать!»

Экспиравит, разумеется, наведался в императорский сад, но теперь Форто действительно обеспокоился охраной: по всему периметру стены, ограждающей сады дворца, были выставлены караульные. Они стояли на расстоянии двадцати шагов друг от друга, безмолвные и неподкупные, и проскользнуть мимо них незамеченной не смогла бы даже крошечная птичка, не говоря уже о плечистом и высоком Яне да Сильва.

Рисковать он пока не стал, и теперь просто гулял по форуму, слушал сплетни и пытался найти подсказку, что же делать дальше.

- Форто до слез обрадовался возвращению племянника, - упивались интригой городские сплетники, - он торжественно поклялся изловить Экспиравита и прилюдно его казнить! Наследник рассказал, что этот разбойник постоянно прятал лицо! Они почти не общались, но Ликасто все равно кое-что заметил и узнал…

Ян да Сильва сглотнул и подобрался поближе.

- Этот дьявол - почти старик! Лицо изрыто оспинами, кривые желтые зубы, а волосы почти седы…

- Подожди, но мальчишка из Ценцелле описывал какого-то молодого красавца!

- Мальчишка из Ценцелле хотел заработать пару монет, а его хозяин принял какую-то молодую пару за наследника и Экспиравита! Ликасто сказал, что они не доехали до Ценцелле, и теперь понятно, что те люди просто решили поживиться!

- Ах, вот оно что…

- Еще наследник сказал, что у Экспиравита есть сообщники, но он успел сбежать до того, как остальные разбойники присоединились к старому дьяволу.

- Ох, повезло наследнику! И ведь смог обмануть! Каков умница!

- Говорят, его каждый день опаивали снотворным, чтобы он ничего не запомнил. Видимо, он не стал пить очередную чашу…

- Каков смельчак! Не испугался самого Экспиравита! Если бы на его месте был я, я бы и шагу побоялся ступить… Так что Экспиравит? Кто он?

- Наследник говорит, что они почти не разговаривали, но Экспиравит похож на вольноотпущенника или бывшего солдата…

- Я всегда говорил, что этому отребью не стоило давать вольные!...

- Да подожди ты… и что еще Ликасто заметил?

- Небольшого роста, очень сильный, как горилла… Одет, как ремесленник… мол, такого, как он, можно принять за бедного горожанина. Стражники уже прочесывают бедные районы. Вдруг этот негодяй осмелится вернуться в город…

Ян, стоящий неподалеку от говорящих, передернулся. Ну да, он осмелился вернуться в город. Как хорошо, что теперь Экспиравит – седой и рябой старикашка с кривыми желтыми зубами! Фантазия у юноши, конечно, богатая – выдумал настолько неправдоподобный образ, что трудно будет найти такого уродца даже среди бедняков. А уж на молодого светловолосого сына патриция и вовсе никто не обратит внимания.

- Форто повелел объявить праздник и провести послезавтра в циркусе скачки на колесницах в честь возвращения наследника, - зашушукались с другой стороны от Экспиравита, и он, моментально выпрямившись, весь превратился в слух.

- Неужели будут давать бесплатные угощения?

- Да, а открывать скачки будет сам Ликасто – Форто при всех объявил, что передает преемнику императорскую обязанность бросать платок уже сейчас, не дожидаясь его совершеннолетия.

- Форто неслыханно щедр!...

- А раньше говорили, будто бы он не любит племянника…!

- Я обязательно пойду на скачки! Интересно посмотреть на Ликасто. К тому же, в прошлый раз колесница победителя трех последних заездов опрокинулась у самого поворотного столба…

- Ох! Он погиб?

- Конечно…

…Значит, послезавтра. Циркус. Скачки.

Ян да Сильва незаметно отделился от обсуждающей победивших и проигравших возниц толпы и растворился в узком переулочке.

Окончание главы