Каждый раз принц слышит, как тайный слуга повторяет мантру Цинсинь перед сном Глава 11– Ты хочешь, чтобы я обработал раны на твоем теле?

Выслушав рассказ Ци Си, Бянь Чжунхуа положил вертушку на деревянный стол и сказал: “Тебе не везет даже с людьми.”

Ци Си не хотел слишком много говорить об этом вопросе и замолчал.

Внезапно Бянь Чжунхуа что-то привлекло. Потянувшись, чтобы поднять подсвечник со стола, он наклонился поближе к паре разбитых картин на стене и, прищурившись, посмотрел на них.

На картине была изображена тихая женщина с расшитым веером и в голубом платье с узорами облаков, выглядевшая элегантно и достойно.

-“Это моя мать", - Ци Си проследил за взглядом Бянь Чжунхуа и объяснил.

Бянь Чжунхуа что-то пробубнил, отвернулся и поставил подсвечник. Однако он не мог не пробормотать это про себя.

- Странно, почему женщина на картине кажется такой знакомой?

Бинь Чжунхуа взял себя за подбородок одной рукой, и после долгих размышлений он не мог понять, почему она выглядит знакомой.

В деревянном доме не осталось никаких ценных вещей, поэтому Ци Си просто прибрался и ушел в глубь бамбукового леса. Лунный свет был слабым и прохладным, когда они вдвоем некоторое время шли по тропинке, пока не нашли пустынное и одинокое захоронение.

Ци Си трижды поклонился и прошептал: “Мама.”

Посреди ночи пронесся ветерок, и цикады запели в лунном свете, который оставался белым, как шелк. Когда Бянь Чжунхуа увидел слова "Ци Жулань", выгравированные на надгробии, странное чувство знакомого снова наполнило его разум, как маленькая заноза, вонзившаяся в плоть; невыносимое и тревожное.

Отдав дань уважения, Ци Си опустился на колени под соснами и кипарисами рядом с могилой и протянул руку, чтобы выкопать землю. Увидев это, Бянь Чжунхуа спросил: “Что ты делаешь?”

Ци Си объяснил: “Я закопал здесь одну вещь ранее. Ах! Я нашел её!”

Затем Ци Си поднял с земли деревянную коробку, стряхнул с нее плавающую пыль и осторожно открыла ее. Внутри была нефритовая подвеска.

Нефритовый кулон был странной формы, и на нем был выгравирован живой двойной дракон с головой, кусающей хвосты. Два дракона образовали круг, и в середине его было пусто, как будто чего-то не хватало.

Ци Ци осторожно сдул землю с нефритового кулона и сказал: “У нас с мамой есть часть этого нефритового кулона, моя часть-огненная жемчужина, которую можно встроить в нефритовый кулон, чтобы сформировать дракона, защищающего жемчужину. После смерти моей матери я закопал здесь ее нефритовую подвеску и сам носила огненную жемчужину. Теперь эта жемчужина была украдена, и это единственная вещь, которую моя мать оставила для меня.”

-“Это… это... нефритовый кулон матери и сына?” Бянь Чжунхуа медленно широко открыл глаза.

В этот момент он вдруг понял, откуда взялось это странное чувство знакомого.

-"Это не может быть простым совпадением, верно?! Не может быть!"

Бянь Чжунхуа внезапно почувствовал нереальное головокружение. Когда он поднял глаза, увидев впереди глубокий и тихий лес, тени бамбука были пятнистыми, а яркая луна смотрела на всех существ с неба. Яркая луна была единственной, кто мог видеть карму, недоступную другим.

После того, как Ци Си закончил выражать свое почтение могиле и убрал реликвию, он встал и сказал Бянь Чжунхуа: “Поехали в Столицу.”

Заложив руки за спину, взгляд Бянь Чжунхуа на Ци Си резко изменился на растерянное выражение, смешанное с недоумением, когда он сказал: “Нет, сначала пойдем в гостиницу”.

-“Зачем в гостиницу?”

-“Чтобы снять комнату”.

-“Ты хочешь отдохнуть ночь перед отъездом?”

-”Нет, потому что тебе удобнее раздеваться."

-“Что… что… а?!”

п/п: ммм, как заманчиво.

…

Они сидели друг напротив друга на краю кровати в гостинице, уставившись друг на друга, совершенно потеряв дар речи.

После долгого молчания Бянь Чжунхуа наконец нарушил молчание: “Э-э….Ну, похоже, ты слишком смущен, чтобы раздеваться самостоятельно. Так почему бы тебе не снять одну часть, а мне не снять другую?”

Ци Си: “……”

Ци Си коснулся своего лба, а затем опустил голову, медленно начиная развязывать пояс: “Забудь об этом, я сниму её. Но разве ты не говорил, что…. Почему так внезапно....?” - Ци Си не решался сказать это, поэтому время от времени делал долгие паузы.

-"Хм?" - Услышав это, Бянь Чжунхуа смутился, но потом внезапно понял. Махнув рукой, он поспешно объяснил: “Не пойми меня неправильно, я ничего не пытаюсь тебе сделать. Я просто хочу посмотреть, есть ли у тебя родимое пятно”.

-” Родимое пятно? “- Ци Си замер, а затем распахнул халат, обнажив грудь:”У меня на груди красное родимое пятно."

Бянь Чжунхуа наклонился и подошел к Ци Си. До этого, в борделе, на теле Ци Си было несколько синяков от побоями. В тот момент, хотя обнаженной была только верхняя часть его тела, Бянь Чжунхуа не обратил внимания ни на какие следы на его теле, но теперь, когда он внимательно присмотрелся, он смог увидеть красное родимое пятно на груди.

Бянь Чжунхуа закрыл лицо одной рукой и глубоко вздохнул.

-“Что, что случилось?” - Ци Си нервничала.

Бянь Чжунхуа пошевелил рукой и вместо этого спросил: “Как синяки на твоем теле могут исчезать так медленно? Они все еще зеленые и фиолетовые.”

Ци Си ответил: “Синяки так легко не исчезнут. Более того, после того, как ты ушел той ночью, на следующий день я попытался сбежать. Но из-за того, что я не смог убежать, меня снова избили”.

Бянь Чжунхуа поднял глаза к небу и тяжело вздохнул, как будто он мог рухнуть в любой момент.

Ци Си спросил: “В чем дело?”

Бянь Чжунхуа долго думал, несколько раз открывал и закрывал рот, хотя что-то сказать, но каждый раз останавливал себя. Пока, наконец, он не сказал: “Я.... ты.... забудь это. Сначала я лучше принесу тебе мазь, улучшающую кровообращение. Подожди здесь.”

Бянь Чжунхуа встал, но прежде чем он смог уйти, Ци Си схватил его за руку и потащила обратно к кровати: “Пожалуйста, перестань колебаться, говорить или нет?! Почему тебе так нравится вызывать у людей интерес?”

Бянь Чжунхуа посмотрел на Ци Си и сказал: “Твоя мать когда-то была личной служанкой вдовствующей императрицы Сяньи. И твой отец.... Это бывший император нынешней династии, который уже мертв. Ты же принц ... ”

Ци Си медленно отпустил руку Бянь Чжунхуа, его рот слегка приоткрылся, а ресницы затрепетали. Сначала он рассмеялся, пытаясь отнестись к словам Бянь Чжунхуа как к шутке, но когда он увидел, что Бянь Чжунхуа спокойно смотрит на него, смех Ци Си стал сухим.

Ци Си долго молчал,прежде чем смог сказать: “Ты... иди и принеси лекарство. И пока ты будешь в пути, прими какое-нибудь лекарство, которое помешает тебе говорить глупости.”

Бянь Чжунхуа знал, что какое-то время он не сможет смириться с этим, поэтому просто беспомощно покачал головой. Затем он встал и достал из сумки пузырек с лекарством. Когда он вернулся, то увидел, что Ци Си в оцепенении смотрит на родимое пятно у него на груди.

Когда Бянь Чжунхуа передал лекарство Ци Си, он сказал: “Нанеси его на свое тело, и синяки исчезнут за ночь.”

Однако Ци Си не взял лекарство, он просто поднял голову и спросил: “Ты только что говорил глупости, верно?”

Бянь Чжунхуа поднял одну руку Ци Си, завернул его рукав и нанес лекарство:"Да, я говорил глупости. Довольно забавно дурачить таких людей, как ты, которые никогда не были за пределами Северной границы и никогда не видели мир!”

Ци Си: “…..”

Как только Бянь Чжунхуа закончил наносить лекарство на раны обеих рук, он посмотрел на Ци Си, который все еще был в оцепенении. При этих словах он поднял брови и сказал с улыбкой: “Ты хочешь, чтобы я обработал раны по всему твоему телу?”

Окончание главы