Каждый раз принц слышит, как тайный слуга повторяет мантру Цинсинь перед сном [BL] Глава 44– Я заключил контракт крови и поклялся следовать до конца жизни, только за один человеком

Когда Цинь Ицан увидел, что Бянь Чжунхуа проснулся, он был очень удивлен: “Как ты проснулся до того, как благовония сгорели?!”

Бянь Чжунхуа просто погасил благовония и глубоко вздохнул.

Он чувствовал, что ему приснился болезненный и печальный сон, но он мог вспомнить только поцелуй Ци Си. То что происходило после, он ничего не мог вспомнить.

Цинь Ицан нетерпеливо спросил: “Как все прошло? Кого ты видел в иллюзии? Или его лицо было невозможно разглядеть отчетливо?”

Бянь Чжунхуа сказал правду: “Я видел Ци Си."

При этих словах Цинь Ицан замер на целых три секунды. Сначала он стоял в оцепенении, что-то бормоча и в замешательстве размышляя, но внезапно начал смеяться. Держа Бянь Чжунхуа за плечо, он сказал почти задыхающимся голосом: “Бянь Чжунхуа, ты попал! Тебя отравил червь Гу, у которого нет противоядия!”

Бянь Чжунхуа внешне выглядел спокойным, но внутри он не мог понять, почему не мог понять этого раньше.

Да, он действительно был отравлен. Любовным червем Гу по имени Ци Си.

п/п: звучит как оскорбление...

Осознав свои собственные чувства, Бянь Чжунхуа больше не чувствовал себя взволнованным. Взяв фарфоровую чашку со стола, он налил себе немного воды и выпил одним глотком. Выпив, он увидел, что Цинь Ицан все еще смеется, поэтому тихо сказал: “Смейся надо мной сколько хочешь, но с таким же успехом ты можешь начать думать, как заставить Линь Байху влюбиться в тебя."

Цинь Ицан серьезно задумался об этом.

Но потом он присел на корточки в углу и кашлянул.

После долгого молчания он резко встал, но только для того, чтобы встать перед Бянь Чжунхуа. Он крепко сжал ручку разрисованного чернилами веера и постучал им по столу перед собой: “Подожди, черт возьми, минутку. Ты тоже страдаешь от неразделенной любви! Почему ты так спокоен?”

Бянь Чжунхуа просто приподнял уголки рта, наклонил голову и посмотрел прямо на Цинь Ицана: “А что я должен делать? Бежать к Ци Си, плакать и умолять его любить меня? Сказать ему, что если он не ответит на мои чувства, я умру? Или я должен найти подходящую возможность похитить его, запереть в тюрьме, чтобы он не сбежал от меня до конца своей жизни?”

— Любовь не должна быть мелкой и низкой. Деспотичной, снисходительной, или агрессивной.

п/п: мне очень хочется кое-что сказать... но это спойлер...(⊙_⊙)

— Она должна быть похожа на то, как если бы ты протянул руку, чтобы поддержать свою вторую половинку, когда лодка слегка покачивается, а она тянется за лотосами в летний день.

— Мне следовало бы притянуть его поближе к себе, когда осенний ветерок внезапно станет холодным.

Цинь Ицан замер, зашипел и признал: “Понял я, понял! Я никогда не смогу тебя переспорить."

Бянь Чжунхуа улыбнулся, поблагодарил Цинь Ицана и покинул Резиденцию Тайных Слуг, направляясь в резиденцию принца. На полпути он кое-что вспомнил и изменил маршрут, направляясь к Резиденции короля округа Бэйань.

В этот момент Линь Байху обсуждал вопросы с государственным даосом Ли.

- “Вдовствующая императрица Сяньи попросила принца Чунфэна отправиться на Северную границу, чтобы перевезти гроб своей матери обратно в столицу. Убийца Демонов должен следовать за Принцем, чтобы защитить его, как ты думаешь, кто наиболее подходит для этого?” - Государственный даос Ли спросил Линь Байху.

Линь Байху равнодушно сказал: “Раны господина Бяня от его наказания еще не полностью зажили. Было бы лучше послать либо Цинь Ицана, либо меня."

- “Тогда пойдет Цинь Ицан." - Государственный даос Ли кивнул головой, поднял глаза, чтобы посмотреть на бесстрастного Линь Байху, и пошутил: “Я знаю, что он будет жаловаться, потому что он не сможет увидеть тебя в течение нескольких месяцев."

Линь Байху не ответил, и его бесстрастное лицо не изменилось.

Государственный даос Ли снова заговорил: “Байху, люди из Клана Феникса на самом деле не лишены эмоций и желаний, они просто очень привязаны эмоционально по отношению к одному человеку, поэтому у них нет никаких желаний и ожиданий для других."

Линь Байху равнодушно сказал: “Чтобы отплатить за доброту, проявленную при спасении моего Клана, я полон решимости следовать за Господином Бянем до конца своей жизни. Я больше ничего не хочу в этой жизни."

Государственный даос Ли беспомощно покачал головой: “Верность и любовь - это не одно и то же…. Ах, забудь об этом.”

В этот момент государственный даос Ли подумал про себя: Я старик, быть свахой для этих двоих будет слишком трудоемко и хлопотно. - Как раз в тот момент, когда он собирался продолжить тему о том, кто должен отправиться с Ци Си на Северную границу, чтобы перевезти гроб обратно, кто-то внезапно ворвался.

Это был Цинь Ицан.

Цинь Ицан так спешил, что не обращал внимания на то, что его окружало. В тот момент, когда его мизинец врезался в дверной косяк, он сразу же громко взвыл, а выражение его лица исказилось от боли.

Брови Линь Байху слегка нахмурились.

Цинь Ицан, которому все еще было больно, прихрамывая, подошел и сказал: “Бянь Чжунхуа, он, он, он, для Ци Си, он, он, у него есть ... ”

Затем он рассказал Государственному даосу Ли и Линь Байху обо всем, что только что произошло.

Выслушав все, Линь Байху немедленно возразил: “Невозможно."

Цинь Ицан не пытался спорить с ним, и государственный даос Ли тоже ничего не мог сказать.

Потому что они также знали, что это должно быть невозможно.

Из его трех душ¹ Бянь Чжунхуа не хватало одной.

И эта душа была "человеческой душой". Без этой души он не сможет распознать и понять любовь, и он определенно не сможет ни в кого влюбиться.

- "У тебя есть благовония " Горение любовью и страстью"?” - Государственный даос Ли спросил Цинь Ицана.

Цинь Ицан кивнул.

Государственный даос Ли коснулся своей бороды и сказал: “Невозможно, чтобы ладан ошибся, и поскольку Лорд Бянь сам сказал, что тот, кого он видел в иллюзии, был Ци Си, это показывает, что он осознает свои собственные чувства к нему."

-"Может быть, принц Чунфэн-это реинкарнация ”этого" человека?" - Цинь Ицан размышлял.

Линь Байху покачал головой: “Это тоже невозможно. Если он перевоплотился, ему пришлось бы пересечь мост Най Хэ. Лорд Бянь без колебаний подвергал себя пыткам, чтобы отделить одну из своих трех душ только для того, чтобы дождаться его у моста Най Хэ. Спустя 300 лет душа Лорда Бяня все еще ждет его там, так как же он мог перевоплотиться? Кроме того, в то время я..."

Линь Байху сделал паузу и больше ничего не сказал.

— В то время я собственными глазами видел, как его душа рассеялась.

— Человек не может перевоплотиться, когда его душа рассеяна.

Цинь Ицан беспомощно развел руками: “Этому должно быть объяснение."

Линь Байху не находил слов.

Государственный даос Ли, заложив руки за спину, тоже погрузился в раздумья. После долгого молчания он вдруг поднял голову и сказал: “Пусть лорд Бянь сопроводит принца до Северной границы."

Линь Байху все еще беспокоился о травмах на теле Бянь Чжунхуа, но в конце концов согласился отпустить его с Ци Си. Он даже не мог возразить, когда открыл рот.

Государственный даос Ли сказал: “Позвольте мне сказать вам двоим еще одну вещь. Я думаю, что третья душа лорда Бяня, возможно, вернулась к нему."

Цинь Ицан и Линь Байху оба показали потрясенные выражения лиц. Цинь Ицан выпалил: “Ни за что! Если три души воссоединились, почему они все еще так хаотичны? И почему он ничего не помнит?”

Государственный даос Ли задал риторический вопрос: “Тогда как вы объясните, что он знает, что влюблен?”

Цинь Ицан почесал голову веером с выражением, которое говорило: "Ты спросил меня, я не знаю, что, черт возьми, происходит."

Линь Байху, который всегда был бесстрастен, теперь имел выражение, полное беспокойства: “Когда три души воссоединятся, обнаружат ли злые существа, что душа Лорда Бяня нестабильна? В его теле нет Дяньтяня, и у него вообще нет способности заставить их сдаться."

Государственный даос Ли вздохнул: “Вот почему я хочу, чтобы вы двое последовали за ними к Северной границе. Во-первых, чтобы защитить лорда Бяня. Во вторых, чтобы провести расследование. И в третьих, действовать в соответствии с обстоятельствами."

Линь Байху спросил: “А как насчет Столицы и приготовления Таблетки Долголетия для наследного принца?”

Государственный даос Ли сказал: “Я позабочусь об этом. Тебе не нужно беспокоиться."

Линь Байху и Цинь Ицан кивнули головами, соглашаясь с этим планом.

После того, как они втроем еще немного тщательно все обсудили, Цинь Ицан и Линь Байху помахали на прощание государственному даосу Ли.

Когда Цинь Ицан увидел, что Линь Байху собирается уходить, он поспешил схватить его за плечо. Когда он повис на нем половиной своего тела, он сказал с улыбкой: “Подожди, подожди, маленькая белая птичка~ Я не так давно ударился мизинцем, он все еще болит, и я не могу нормально ходить. Помоги мне добраться.”

Уголки глаз Государственного лаоса Ли дёрнулись.

— Ты не можешь идти? Чушь собачья!

Линь Байху также, казалось, думал, что то, что сказал Цинь Ицан, совсем не правдоподобно, но он не стал отказываться. Кивнув головой, он поддержал Цинь Ицана.

Цинь Ицан намеренно замедлил шаг, идя очень медленно, но в то же время крепко держа Линь Байху.

Линь Байху посмотрел на него и равнодушно сказал: “Ты хочешь спать на улице? Потому что я этого не хочу."

Цинь Ицан чувствовал себя виноватым, но все же рассмеялся и сказал: “Это больно, это действительно больно."

Затем он пошел немного быстрее, но все равно тянул Линь Байху.

Линь Байху внезапно отпустил Цинь Ицана, и поскольку Цинь Ицан подумал, что он сердится, он поспешил исправить свою позу: “Хорошо! Я больше не буду тебя тянуть. Не сердись, маленькая белая птичка."

Линь Байху тихо сказал: “Цинь Ицан, ты должен знать, что я заключил контракт крови, и я поклялся следовать только за одним человеком до конца своей жизни. Даже если у меня есть только преданность Лорду Бяну, а не любовь, я все равно ничего не чувствую к другим людям."

В этот момент Цинь Ицан кое как сохранил улыбку на лице.

¹ 三魂 [sān hún] - Три Бессмертные Души в даосизме. Эти три души называются: 天魂 [tiān hún] - Небесная Душа, 地魂 [dì hún] - Земная Душа или 识魂 [shí hún] - Душа Знаний, и 人魂 [rén hún] - Человеческая Душа. В древние времена они были известны как: 胎光 [tāi guāng] - Свет зарождения, 爽灵 [shuǎng líng] - Светлый Дух, и 幽精 [yōu jīng] - Эфирная Сущность. 

Окончание главы