Мой муженек часто теряет память Глава 19. Город Бронзового Барабана

Глава 19. Город Бронзового Барабана.

Юнь Бячэнь оттолкнул руку Шу Лянби от своей шеи и сел.

Дождь прекратился в полночь. Слышно было только, как капли дождя стучат по карнизам и шуршат в бамбуковой роще.

Юнь Бячэнь вздрогнул, повернулся, чтобы взглянуть на крепко спящего Шу Лянби, встал, чтобы выйти наружу, закрыл дверь и сел в коридоре.

Он, простуженный, просидел там до рассвета. Картины перипетий прошлого преследовали его разум, смеясь над его глупым упрямством и ошибочной любовью.

Светлым утром они сидели в холле и ели булочки с начинкой.

Шу Лянби разрывал одну, недовольно бормоча: «Почему здесь свинина?».

Юнь Бячэнь медленно разорвал одну: «В этой сладкая начинка. Хочешь?»

«Нет.» Шу Лянби не интересовался сладкими булочками, но, видя, что Юнь Бячэнь уплетает кусочек за кусочком, он сглотнул и посмотрел на губы Юнь Бячэня: «Но я бы не отказался попробовать их у тебя во рту»

После знакомства с ним Юнь Бячэнь записал его в развратники и уже не удивлялся его шокирующим словам.

«Юнь...» Видя, что Юнь Бячэнь игнорирует его, Шу Лянби начал тянуть его за руку, говоря таким соблазнительным тоном, что у Юнь Бячэня мурашки побежали по всему телу.

«Веди себя хорошо. Мы пойдем на встречу с молодым господином после завтрака», - Юнь Бячэнь оглядел холл и увидел множество культиваторов Вулиня, - «Конкурс красоты действительно привлекает много глаз».

Шу Лянби сжал палочки и похрустел кашей, превратив ее в рисовый сок: «Как говорится, красавица и герой. Эти люди называют себя героями, даже несмотря на то, что они могу знать всего лишь немного боевого искусства, и считают, что все красавицы мира должны броситься к ним в объятия, независимо от того, насколько они сами уродливы.»

Юнь Бячэнь посмотрел на остатки булочки в миске: «Ты считаешь себя героем?»

«Я?» Шу Лянби задумался на мгновение, «Я должен быть красавцем».

Глаза Юнь Бячэня раскрылись, и он чуть не выплюнул кашу в рот. Как этот парень мог считать себя красавцем? Ему удалось проглотить кашу, и он полуулыбнулся: «Тогда какой герой может завоевать твое расположение, красавец?».

Он просто шутил, а не недоумевал или насмехался над Шу Лянби, но его постоянно мрачное и редко смеющееся лицо придавало ему серьезный вид. Если бы эти слова услышал чувствительный человек, у него возникли бы подозрения.

К счастью, Шу Лянби был человеком прямолинейным. Он не стал долго раздумывать, решил, что это шутка, и отреагировал, как будущая невеста, размышляющая о замужестве: «Чтобы завоевать мое расположение, прежде всего, он должен быть красавцем».

Услышав это, Юнь Бячэнь не мог не подумать: «Тогда почему ты всегда ласкаешь меня, обычного, красавец?».

Шу Лянби продолжил: «Во-вторых. Семейное происхождение или боевая подготовка не имеют значения. Человек должен быть добродушным, чтобы я смеялся и радовался».

На этот раз Юнь Бячэнь не нашел, что сказать, а просто молча взял еще одну булочку и стал медленно есть.

«И, и», - Шу Лянби был в настроении и говорил со страстью, - «Мой герой должен иметь решимость сопровождать меня в путешествии по всему миру. Лучше всего, если у него не будет других обязанностей, таких как родители или статус в Вулине. Лучше, чтобы у него был один лишь я».

Статус в Вулине? Разве эти люди не были сыновьями больших семей Вулинь? Юнь Бячэню это показалось все более странным, и он спросил: «Ты говоришь о мужчинах или женщинах?»

Шу Лянби без колебаний ответил: «Мне подходят оба варианта».

Юнь Бячэнь: «...»

Почему он начал эту тему и так долго внимательно слушал Шу Лянби?

После завтрака Юнь Бячэнь принял еще лекарственного супа. Ему стало намного лучше. Поскольку он был еще молод, он быстро поправлялся, если вовремя принимал лекарства, хотя часто простужался.

В этот момент Город Бронзового Барабана полностью пробудился ото сна. Не за горами был конкурс красоты, и торговцы и культиваторы собрались здесь, чтобы испытать очарование красавиц.

Город не был так знаменит, как Город Ветреных Ночей, и конкурс организовали впервые всего несколько лет назад. В прошлом году, благодаря чемпионке Шуйюэ (что означает «луна в воде»), город прославился на весь мир, привлекая множество людей присоединиться к веселью. Поэтому в этом году зрителей было еще больше, чем в прошлом.

Выйдя из гостиницы, Юнь Бячэнь прошел по улице и осмотрел расположенные вдоль двух сторон магазины, торгующие всевозможными товарами. Это место было не менее процветающим, чем прибрежные города.

Шу Лянби, по просьбе Юнь Бячэня, надел серебряную маску, чтобы скрыть свое удивительно красивое лицо. Сам он был не против привлечь к себе внимание и даже хотел показать его, но Юнь Бячэнь больше всего ненавидел, когда на него смотрели, и потребовал, чтобы он надевал маску, когда они выходили за дверь, во избежание возможных неприятностей.

«Я слышал, некоторые люди говорили, что в этом году в конкурсе примут участие не только местные красавицы, но и женщины из соседних мест». Шу Лянби выглядел нетерпеливым: «Я думаю, что в этом году конкурс будет еще более ожесточенным, чем в прошлом».

Юнь Бячэнь нахмурился: «Разве среди претенденток не только женщины из борделей?».

Чтобы увидеть самую красивую женщину в мире, нужно было отправиться на юг, где рождалось множество прекрасных лиц. Даже императоры выбирали наложниц в основном из девушек с юга.

И на юге проводились подобные конкурсы, гораздо более влиятельные, чем здешние.

«Да, в нем могут участвовать только женщины из борделя. Чемпионка прошлого года Шуйюэ - из Дома Румянца». Шу Лянби небрежно заметил: «Видишь то место, где висят четыре красных фонаря? Это Дом Румянца».

Юнь Бячэнь поднял голову: «Интересно, есть ли какая-то связь между этим и тем, что в Городе Ветреных Ночей?»

«Наверное, есть». Шу Лянби прикрыл губы веером, улыбаясь: «Смотри. Молодой господин вон там».

Юнь Бячэнь увидел, что в коридоре на втором цветке сидел смеющийся Цзюнь Личжун, и его лицо сразу же потемнело: «Как бесстыдно вести себя так при ярком дневном свете!»

Цзюнь Личжун облокотился на поручни, две девушки сидели на каждом его бедре, а многие другие соблазнительно смеялись вокруг него, время от времени очищая виноград, чтобы накормить его или сделать ему массаж. От такой близости у людей появлялся румянец и учащалось сердцебиение.

Кроме того, женщины были одеты в платья из полупрозрачного розового тюля. Части тела под платьями становились видны, как только их жесты становились больше. Все, как презентабельное, так и не очень, было видно.

Внизу у ворот Дома уже давно собралась кучка развратников, пялившихся на красавиц наверху с кровотечением из носа. Если бы не правила, по которым Дом не принимал гостей днем, и не то, что за ним стоял большой начальник - городской лорд, эти люди уже мчались бы на второй этаж, перетаскивали красавиц на руках и целовались с ними.

«Что он делает?» Юнь Бячэнь был мрачен.

Шу Лянби с завистью сказал: «Молодой господин действительно богат. Сколько он потратил на то, чтобы красавицы окружали его?»

Почувствовав взгляд Юнь Бячэня, Цзюнь Личжун посмотрел вниз и на секунду остолбенел, увидев их, но затем радостно помахал им рукой: «Брат Шу, брат Юнь. Вы наконец-то здесь. Поднимайтесь наверх».

Окончание главы