Мой муженек часто теряет память Глава 10. Цзюнь Личжун

Глава 10. Цзюнь Личжун.

Шу Лянби потер глаза и очнулся от сна. Открыв глаза, он увидел Юнь Бячэня и улыбнулся: «Милашка, ты проснулся. Хорошо ли ты спал этой ночью?»

Юнь Бячэнь не знал, как реагировать, и через некоторое время скованно ответил: «Неплохо».

Вскоре пришел слуга, чтобы отвести их в боковой зал на завтрак. Юнь Бячэнь не стал отказываться и последовал за слугой, пройдя по нескольким длинным коридорам и дойдя до бокового зала.

Не успел Цзюнь Вучэ появиться, как из зала раздался громкий рев.

«Тебе исполнилось двадцать лет в этом году, но тебе нечем заняться, кроме как есть, пить, играть в азартные игры и заниматься блудом. Разве ты похож на будущего городского повелителя? Посмотри на своих братьев и сестер. Кто-нибудь из них такой же бездарный, как ты? В городе произошло большое событие, а ты прозябал в борделе. Как ты можешь оправдывать ожидания жителей нашего города!?»

Все слуги, стоявшие у бокового зала, не смели тяжело дышать. Шу Лянби постучал веером по плечу одной из служанок и спросил низким голосом: «Девушка, вы знаете, с кем разговаривает ваш господин?»

Девушка была так очарована его красивым лицом, что покраснела и прошептала: «Он говорит с нашим молодым господином, Цзюнь Личжуном».

Шу Лянби заглянул в щель двери и увидел мужчину, стоящего перед Цзюнь Вучэ. Он стоял лицом к двери, поэтому лицо его было плохо видно, но длинные гладкие темные волосы были ему очень к лицу: «Цзюнь Личжун? Почему я никогда не слышал этого имени?»

Юнь Бячэнь ответил: «У нынешнего городского правителя три сына и две дочери. Этот Цзюнь Личжун - второй сын, и говорят, что он игривый парень, ненавидящий работу и предающийся чувственным удовольствиям».

«Понятно.» задумчиво ответил Шу Лянби.

Ссора внутри не прекращалась, и их рев становился все громче и яростнее.

Молодой человек жаловался: «В любом случае, у вас так много талантливых людей. Дядя Мо Чжэнь - лучший мастер боевых искусств. Два моих брата отлично учатся. А я еще молод. Если я не получу больше удовольствия, прежде чем займу должность, разве я не стану таким же, как ты, и не буду работать всю жизнь до самой смерти?»

Цзюнь Вучэ был так раздражен словами сына, что чуть не выплюнул кровь. Одним ударом ладони он разбил деревянный стол, чашки, миски, палочки для еды и тарелки разбились о пол.

«Что за чушь ты несешь? Ты мой сын, будущий повелитель этого города. Это нормально, что у тебя нет больших амбиций, но как ты можешь...?»

Цзюнь Личжун недовольно крикнул в ответ: «Я никогда не просил быть молодым повелителем. Разве у тебя нет еще двух сыновей? Просто выбери одного из них. Почему я, неудачник, должен быть господином? По правде говоря, когда ты скончаешься, а я стану владыкой города, город будет действительно разрушен!»

«Ублюдок!» Цзюнь Вучэ, у которого выскочили вены, пнул своего сына ногой в землю.

«Ай!» жалобно застонал Цзюнь Личжун.

Слуги снаружи, казалось, привыкли к этому, молча склонив головы. Шу Лянби и Юнь Бячэнь в шоке смотрели друг на друга. Они не ожидали, что между владыкой города и его сыном такие напряженные отношения.

Цзюнь Личжун был жестоко избит Цзюнь Вучэ, он не только не сопротивлялся, но и задыхался, не имея сил просить пощады.

После того, как Цзюнь Вучэ выплеснул все наружу, он сразу же покинул зал, даже не поприветствовав Юнь Бячэня и Шу Лянби. Он был очень зол.

Слуги были хорошо обучены, они аккуратно вошли в комнату, убрали разбитую посуду и столовые приборы, разбросанные по полу, поставили новый неповрежденный деревянный стол и снова подали еду. Они сделали это так организованно и гладко. Очевидно, они часто проходили через эту процедуру.

Юнь Бячэнь вошел в боковой зал и спросил Цзюнь Личжуна, который поднимался, держа одну руку на талии, а другой прикрывая нос: «Тебе нужна помощь?».

Цзюнь Личжун, казалось, не слышал слов Юнь Бячэня, он зажал кровоточащий нос и возмущенно сказал: «Старик действительно чудовище и ударил меня по лицу и талии. Разве отец может так поступить с собственным сыном? Конечно, нет!»

Юнь Бячэнь подумал про себя, что его слова тоже не соответствовали тем, которые сын должен говорить отцу.

Только когда слуги принесли горячую воду и полотенце, чтобы он мог вытереть нос, Цзюнь Личжун увидел двух людей в боковом зале. Он окинул взглядом Юнь Бячэня, стоявшего ближе, и сразу же перевел взгляд на красавца Шу Лянби, радостно спросив: «Ты...?».

Юнь Бячэнь потрогал свой нос и сделал шаг в сторону.

Шу Лянби некоторое время смотрел на Цзюнь Личжуна и вдруг разразился смехом, хлопая в ладоши: «Какой красивый молодой человек с таким необычным поведением! Воистину сын владыки Цзюня».

Юнь Бячэнь был озадачен и спросил: «Как ты обнаружил какую-то красоту в этом свинорылом опухшем лице?».

Услышав вопрос, двое дружно расхохотались.

Шу Лянби объяснил это так: «Настойчивая любовь и стремление к красоте и неистребимое влечение между себе подобными». Юнь Бячэнь потерял дар речи.

Даже если он сказал это из вежливости, Цзюнь Личжун все равно был в восторге и гостеприимно пригласил их сесть за стол, задавая случайные вопросы во время завтрака.

Шу Лянби очень понравилось лицо Цзюнь Личжуна, и он отвечал на все вопросы. Они отлично провели время. Только Юнь Бячэнь молчал и не решался присоединиться к беседе.

Обменявшись именами, Цзюнь Личжун сжал кулаки и улыбнулся: «Так ты брат Шу. Я много о тебе слышал».

«Милый, тебе лучше называть меня малыш Лянби или Би-эр». Шу Лянби нажал указательным пальцем на губы Цзюня и тут же убрал его обратно после легкого постукивания.

«Нян-эр (мама)? Маленький Бинг-эр (означает болезнь)?» Цзюнь Личжун потрясенно раскрыл рот.

Юнь Бячэнь не смог сдержаться и мгновенно выплюнул чай изо рта.

Шу Лянби не нашел в этом ничего неловкого и мягко кивнул: «Как хочешь, так и называй». У него была особая терпимость к красавицам, будь то мужчины или женщины.

С тех пор как они начали весело болтать, Юнь Бячэнь молча потягивал чай, как тайный мастер, отрешенный от мира и равнодушный к светским делам. Только спустя некоторое время Шу Лянби заметил это и с ухмылкой обратилась к нему: «Милашка Юнь, ты ревнуешь? Но это неважно. По сравнению с милашкой Личжуном, ты мне нравишься больше».

Юнь Бячэнь не мог не закатить глаза на свое отражение в чайной чашке.

«Не называй меня Милашкой Личжун. Это звучит странно». Цзюнь Личжун подсознательно навострил уши.

Шу Лянби усмехнулся ярче: «Ты прав. Это слишком интимно. Мой милашка Юнь будет грустить, а если он будет грустить, мое сердце...».

Не успел он закончить, как Юнь Бячэнь вскочил, стиснув зубы: «Брат Шу. Если у тебя есть время говорить здесь глупости, я предлагаю тебе придумать способ избавиться от подозрений, чтобы мы могли как можно скорее отправиться в Павильон Тайн».

«Вы собираетесь в Павильон Тайн? Для чего?» с любопытством спросил Цзюнь Личжун.

Шу Лянби покачал веером в нефритовой оправе и медленно сказал: «Хотя я и не знаю, что такого важного в том, чтобы отправиться в Павильон, я, конечно, буду счастлив, если смогу оставаться с Юнем все время».

Услышав, как он уводит его дальше, Юнь Бячэнь был беспомощен. Он поставил чайную чашку и сказал: «Я сыт. Пожалуйста, угощайтесь».

Город Ветреных Ночей был самым большим городом на Центральной Равнине, а дворец Шань, в котором жил городской владыка, тщательно охранялся. Даже в крошечном коридоре были спрятаны шестеренки, созданные на основе Пяти стихий и Восьми диаграмм. Стоило только оступиться, и механизмы могли сработать, а промахнувшегося пронзили бы ядовитые стрелы.

Юнь Бячэнь расстроился и последовал за слугой обратно в свою комнату. Прождав долго, пока Шу Лянби не вернулся, он решил сам встретиться с Цзюнь Вучэ и попросить об освобождении.

Окончание главы