Глава сыска болен[BL] Глава 18. Падающие волны

Глава 18. Падающие волны

Главный двор был полон трупов, а кровь образовывала небольшие реки, которые медленно текли по канаве. Убийцы подсчитывали трупы, когда высокий мужчина в чёрной одежде схватил Сяхоу Ляня за воротник и безжалостно швырнул в середину груды трупов. Белые штаны Сяхоу Ляня мгновенно покрылись кровью, а в рот и нос ударил сильный запах крови, от которого его чуть стошнило. Сяхоу Лянь быстро поднялся и краем глаза заметил трупы Се Бинфэна и госпожи Сяо, обнимавших друг друга, на их лицах застыло выражение страха, граничащее с ужасом.

Убийцы собрались вокруг и уставились на Сяхоу Ляня в центре.

— Махорага, что случилось? — спросил дядя Дуань.

Махорага снял маску, показав холодное и мрачное лицо.

— Он отпустил кого-то.

Дядя Дуань посмотрел на Сяхоу Ляня.

— Кого он отпустил?

— Я не знаю кого, он отдал свою одежду и маску тому человеку. Мы с Киннарой подумали, что это он, поэтому позволили ему уйти, — заговорил убийца, который до этого играл в кости. — Киннара, разве ты так не думаешь?

Цю Е ничего не сказал и лишь коснулся макушки Сяхоу Ляня. 

Убийца холодно продолжил:

— Сяхоу Лянь, кто дал тебе смелость, ты действительно осмелился отпустить добычу!

Другой убийца улыбнулся.

— Естественно, это Гаруда. Этот сопляк полагается на то, что его мать великая, на что он только не отважится? В прошлый раз он даже выщипал все перья у моих кур.

Убийца сзади, который считал тела, сообщил:

— Я всё проверил, в поместье Се было сто восемь человек, и ни один не пропал.

Все убийцы посмотрели друг на друга.

— Ты правильно посчитал? — спросил Махорага.

— Правильно, — ответил убийца.

— Но я своими глазами видел, как кто-то уходил в его одежде. Дядя Дуань, твой меч тоже был у него.

У дяди Дуаня не было времени расстраиваться из-за короткого меча.

— На мой взгляд, почему бы нам просто не закрыть на это глаза? Количество людей совпало, так что это не имеет значения, — сказал он и повернулся к Махораге. — Не стоит ругаться с ребёнком.

— Ребёнком? — усмехнулся Махорага. — Мне было двенадцать лет, когда я впервые начал убивать людей. В то время никто не думал, что я ещё ребёнок. Не говоря уже о том, что настоятель всегда был беспристрастным и неподкупным. Если он узнает, нас всех высекут плетьми.

Дядя Дуань вздохнул, повернулся к Сяхоу Ляню и выругался:

— Мальчишка, скорее рассказывай, кого именно ты отпустил? Стоило мне ни на секунду отвернуться, а ты уже доставляешь мне неприятности!

Сяхоу Лянь хрипло проговорил:

— Это была маленькая мисс из поместья Се.

— Почему в справочнике нет её имени? — поинтересовался Махорага.

— Она никогда не нравилась Се Бинфэну, а в прошлый раз она даже словесно оскорбила его, поэтому Се Бинфэн не заставил её запоминать мемориал трона. Возможно, её имя также не записано в справочнике поместья Се, — ответил Сяхоу Лянь.

Махорага продолжал спрашивать:

— Куда она пошла?

— Я не знаю.

Махорага достал кинжал и острием лезвия приподнял подбородок Сяхоу Ляня, заставив его посмотреть прямо в глаза.

— Не строй из себя дурачка, выкладывай всё, что знаешь.

Сяхоу Лянь без робости встретил его грозный взгляд.

Кончики пальцев Цю Е вспыхнули холодным светом, и тонкий, как крыло цикады, клинок упёрся в запястье Махораги. Он улыбнулся и произнёс:

— Гаран запрещает самосуд.

Махорага прищурился.

— Киннара, ты пытаешься защитить его?

Цю Е спокойно надавил Цюшуй на запястье Махораги, заставляя его опустить кинжал, и изгиб уголка его рта ничуть не уменьшился.

— Я лишь соблюдаю правила храма.

Махорага не стал больше спорить с Цю Е и неохотно убрал кинжал.

В Гаране, помимо настоятеля, должности Восьми Легионов были самыми уважаемыми, а среди Восьми Легионов, помимо Гаруды, остальные семь Легионов были равны по силе. Цю Е был знаменит своим мечом Цюшуем, тонким, как крыло цикады, и острым с обоих концов. Он непрерывно вращал его на кончиках пальцев, и неизвестно, скольких мастеров он убил им. К тому же Цю Е обладал ещё более устрашающей характеристикой: он был карателем Гарана и отвечал за всех убийц в зале Чжаньни(1) Гарана. Любой, кто предавал Гаран, погибал под клинком Цю Е.

(1) пер. Зал предателей

Но, несмотря ни на что, Махорага тоже был одним из Восьми Легионов, поэтому Цю Е должен был его немного опасаться.

— Ты хоть знаешь правила храма? Как каратель, знаешь ли ты наказание за то, что Сяхоу Лянь отпустил добычу? 

Взгляд Махораги стал зловещим, и он вымолвил:

— Убить без пощады.

— Даже если он будет убит без пощады, это всё равно должно быть передано настоятелю, чтобы он разобрался, а потом я исполню наказание, — заявил Цю Е.

— Ладно, вы двое, сейчас главная задача – найти эту маленькую мисс.

Дядя Дуань разнял двоих, готовых к бою, и спросил у Сяхоу Ляня:

— Как её зовут?

Сяхоу Лянь ответил:

— Се Цзинлань, «цзин» – тихая, «лань» – орхидея(2).

(2) он говорит 谢静兰, что отличается от настоящего имени Се Цзинланя (谢惊澜) и является более женским именем

— Это отродье лжёт, — неожиданно раздался хриплый старческий голос, и старик, опираясь на трость, медленно подошёл к ним.

Сяхоу Лянь повернулся и увидел, что это был старец, бывший шпионом и отдавший ему свиток меча и лекарственный состав.

Теперь всё было кончено, он больше не мог обманывать этих глупцов.

— В поместье Се есть только один Се Цзинлань, это мальчик, и это маленький молодой господин, которому он служил. Этот парень мягкосердечный, боюсь, что у него есть чувства к этому маленькому молодому господину, — старик постучал тростью по голове Сяхоу Ляня и покачал головой. — Я уже говорил тебе, что ты не подходишь на роль убийцы, видишь, ты создал проблемы.

Сяхоу Лянь сжал кулаки.

— Этот мальчишка хитёр и полон лжи. Если мы не накажем его, то не сможем ничего от него добиться, — воскликнул один из убийц сзади.

Цю Е посмотрел на него и повторил:

— Гаран запрещает самосуд. Если тебе есть что сказать, ты можешь сказать это после того, как мы вернёмся в храм.

— Как это можно назвать самосудом, если ты – каратель? Если мы не поймаем сбежавшую добычу, я не смогу объяснить это евнуху Вэю, и это испортит репутацию Гарана. Как мы можем вынести этот грех? Даже если бы настоятель был здесь, он наверняка применил бы пытки, чтобы узнать о местонахождении добычи, — усмехнулся тот. — Или господин Киннара боится, что когда Гаруда вернётся и узнает, что ты пытал её сына, она станет досаждать тебе?

Махорага тоже усмехнулся:

— Не волнуйся, Киннара, уже три месяца нет никаких вестей о Сяхоу Пэй, боюсь, она уже давно умерла в Западных Регионах.

— Чушь! — когда Сяхоу Лянь услышал это, он зарычал с красными глазами, — Ба, даже если тебя съедят муравьи, моя мать не умрёт!

Дядя Дуань строго крикнул:

— Сяхоу Лянь! Молчи!

Цю Е надавил на голову Сяхоу Ляня, чтобы он не шевелился, и вздохнул.

— Все правильно угадали только половину. Я боюсь не только Гаруду, но и настоятеля.

Махорага неуверенно задал вопрос:

— Что ты имеешь в виду?

Цю Е улыбнулся.

— Неужели вы все никогда не задумывались, кто отец Сяхоу Ляня?

— Ты имеешь в виду... Как это возможно!

Все убийцы побледнели от страха.

Цю Е негромко рассмеялся и сказал тихим, но очень чётким голосом:

— Верно, это Будда Ши Синь, наш настоятель.

На лице Сяхоу Ляня не было ни удивления, ни радости. Он стоял с насупленными бровями, не желая слышать имя настоятеля.

Кто-то спросил:

— Как такое может быть? Как у настоятеля и Гаруды может быть общий ребёнок? И почему все эти годы он не обращал внимания на Сяхоу Ляня?

Дядя Дуань вздохнул.

— Настоятель не обращал, а Гаруда обратила. Десять лет назад настоятель выглядел довольно красивым...

Как только он это сказал, выражения лиц убийц стали загадочными и сложными. Несомненно, это был позор и секрет, который настоятель скрывал много лет, поэтому никто не осмелился ничего сказать.

— Не думаю, что настоятель вообще хочет признавать это отродье своим сыном.

Махорага поиграл кинжалом в руке и насмешливо сказал:

— Не забывайте, что у Сяхоу Ляня есть брат-близнец. Его зовут Чи Янь, и настоятель забрал его, как только он родился. Я слышал, что в эти годы настоятель поселил его на вершине Черноликого Будды и преданно обучал его. Сейчас он уже в совершенстве изучил технику владения мечом Гарана. Поскольку они оба – сыновья настоятеля, почему он не обращает внимания на одного из них и отдаёт всего себя обучению другого?

— Может быть, настоятель и Гаруда уже обсудили это и решили, что каждый из них возьмёт по одному, не мешая друг другу? — предложил кто-то.

Брат? Сяхоу Лянь был очень удивлён. Он не знал, что у него был брат, и поднял голову, желая спросить Цю Е. Однако, увидев его серьёзное выражение лица, он заставил свои слова вернуться обратно.

— Поскольку настоятель не собирается брать этого ребёнка, я думаю, что даже если мы с ним разберёмся, он не будет возражать, — заявил Махорага.

Все убийцы кивнули. Сяхоу Пэй была очень непокорной и делала всё по-своему. Все убийцы в Гаране либо имели на неё зуб, либо недолюбливали её, поэтому сейчас, когда у них была хорошая возможность наказать её сына, никто не хотел её упускать.

— А что если Сяхоу Пэй вернётся... — снова спросил кто-то.

Махорага холодно ответил:

— Разве я не говорил раньше, что эта женщина уже давно умерла в...

Не успел он договорить, как длинный меч пронзил тёмную ночь и устремился прямо к голове Махораги. Махорага быстро выхватил острый клинок у себя на поясе и отбил меч в ту сторону, откуда он появился. Длинный меч закружился в воздухе и упал в тонкую руку.

Все обернулись. Из темноты вышла стройная, как журавль, фигура, и её щеки, яркие и красивые, как розы, обнажились под лунным светом. Её красные губы были как огонь, а кончики бровей остры как мечи. Её лицо явно было наполнено убийственным намерением, но при этом было потрясающе красивым.

Уголок её рта приподнялся в намёке на очень провокационную улыбку.

— Кто сказал, что я умерла в Западных Регионах?

Глаза Сяхоу Ляня загорелись, и он громко воскликнул:

— Мама!

Все смотрели на Сяхоу Пэй с выражением неверия. Она пропала в Западных регионах на целых три месяца и вернулась живой. Это означало, что Чакраварти погиб от её руки. Все взгляды устремились на сумку из змеиной кожи на поясе Сяхоу Пэй. Сумка была круглой и выпуклой, а её дно было залито кровью. Несомненно, в ней находилась голова Чакраварти.

В конце концов, Чакраварти, убивший трёх убийц Гарана подряд, всё равно погиб от руки Сяхоу Пэй. С таким мастерством владения мечом никто в Гаране, кроме настоятеля, не мог ей противостоять. В глазах Махораги появился страх, и он отступил на несколько шагов.

— Ах, как не повезло, я не сломала ни рук, ни ног и вернулась целой и невредимой. Я не исполнила желание, о котором вы думали каждый день и каждую ночь, ужасно сожалею об этом.

Сяхоу Пэй притянула Сяхоу Ляня к себе, и уголок её рта приподнялся в зловещей и насмешливой улыбке.

Её улыбка всегда была злобной и пугала людей. Махорага осторожно скрыл свой страх и холодно сказал:

— Сяхоу Пэй, твой сын тайно отпустил маленькую мисс из поместья Се. Даже если ты занимаешь первое место в Восьми Легионах, даже не думай оставить это безнаказанным!

Сгорбившийся сзади старик кашлянул:

— Это молодой господин.

Сяхоу Пэй пожала плечами.

—Ты думаешь, я такая же черепаха, как и ты, прячущаяся в своём панцире? Эй, Цю Как-тебя Е, каковы правила Гарана?

Цю Е ответил:

— Согласно правилам, Сяхоу Лянь должен быть казнён, но я полагаю, что настоятель дарует ему помилование.

Сяхоу Пэй посмотрела на Сяхоу Ляня и сказал:

— Сынок, раз ты кого-то отпустил, значит, ты уже принял решение.

Сяхоу Лянь кивнул.

— Я принял решение.

— Так ты собираешься покорно принять наказание или будешь сопротивляться, рискуя жизнью? Если ты выберешь первое, я отведу тебя обратно на гору. Если выберешь второе, я убью всех здесь, и мы убежим далеко-далеко.

Даже Сяхоу Лянь был ошеломлён героическим духом Сяхоу Пэй. Он знал, что его мать была сильной, но не ожидал, что она была настолько могущественной. Она действительно способна в одиночку убить двадцать первоклассных убийц Гарана?

Услышав это, все тут же взорвались и набросились на Сяхоу Пэй с руганью:

— Сяхоу Пэй, ты слишком много говоришь! Даже не говоря о том, сможешь ли ты убить нас или нет, одного только Середины июля в твоём теле достаточно, чтобы убить тебя!

Сяхоу Пэй улыбнулась.

— Жить счастливо, как бы долго это не длилось, к чему столько забот? Что ты думаешь, сынок?

Сяхоу Лянь с сомнением спросил:

— Ты действительно можешь победить их?

— Конечно, нет, но разве наш Сяо Лянь не повзрослел? У тебя есть возлюбленная. Как её зовут? А, Се Цзинлань, как она выглядит, как она по сравнению с Лю Цзи?

Всё лицо Сяхоу Ляня раскраснелось от смущения.

— Мама, не говори ерунды.

После того как он это сказал, он не мог не подумать, как можно сравнивать Се Цзинланя с Лю Цзи и теми женщинами, которые умели только наносить румяна и пудру?

— Хахаха, хорошо, слушай. Сынок, если ты хочешь что-то сделать, то делай это, но за выбор, который ты делаешь, ты должен нести последствия. Одним словом, выбор за тобой, а твоя мать будет рисковать своей жизнью, чтобы сопровождать тебя до конца.

Сяхоу Пэй обняла Сяхоу Ляня, и убийственное намерение в её глазах исчезло без следа, обнажив яркий свет в её глазах, похожий на звёзды.

Его первоначальное возмущение полностью исчезло, и Сяхоу Лянь необъяснимым образом обрёл мужество противостоять всему. Он вытер пыль с лица и глубоко вздохнул.

Все сделали шаг назад, мечи в их руках слегка выдвинулись из ножен.

Они не были убийцами всего один или два года, все знали, какой сумасшедшей была Сяхоу Пэй. Она всегда убивала в одиночку, не помогала и не спасала других. Начинающие убийцы восхищались её смелостью и отвагой, говоря, что у неё определённо есть решимость для победы. Однако людям достаточно было немного узнать её, чтобы понять, что её решимость была направлена не на победу, а на смерть.

Пока человек остаётся человеком, он будет дорожить своей жизнью. Однако Сяхоу Пэй не боялась ни жизни, ни смерти. В её глазах жизнь хищников была так же дешева, как жизнь муравьёв, а её собственная жизнь была легка как пёрышко! Именно благодаря этому она смогла стать самым острым клинком Гарана.

Все верили, что если Сяхоу Лянь скажет, что решил рискнуть жизнью, то Сяхоу Пэй обязательно вытащит Хэнбо, чья слава потрясла мир. Хотя она не могла убить всех убийц, с её мастерством владения мечом, определённо найдутся люди, которые не увидят завтрашнего солнца.

«Сумасшедшая, — мысленно выругался каждый, — эта сумасшедшая!»

Сяхоу Лянь заговорил:

— Я принимаю своё наказание, мама, отведи меня обратно на гору.

Окончание главы