В 2598 году от возникновения (по данным летописцев) великого государства Óро, в первый день весны, Мáлика, едва увидев задачи экзамена в Дарáйский университет, поняла, что всё это знает.

К сожалению, речь не шла о решениях к задачам — напротив, их Мáлика представляла себе довольно смутно. Это было куда большее, объемлющее знание о самом мире, в котором она находилась.

Государство Óро, в котором она родилась и жила. Его столица, Дарáя, в которую она прибыла ради поступления в университет.

Наконец, соседнее государство Полынья́ с его столицей Гя́алом, в котором должна была проживать праздная вторая полыньи́нская принцесса, Ди́нка.

Всё это было декорациями к роману, прочитанному Маликой в другой жизни — «Ди́нка с восточного побережья».

~

Когда-то Малика была такой же, как теперь, шестнадцатилетней школьницей с тем же именем — но не из орского двадцать шестого века, а из двадцать первого (от рождения одного там еврейского парня) в совершенно другом мире.

А вот задачи были точь-в-точь задачами с дополнительного экзамена на математический факультет, которые она когда-то не стала решать.

В тот раз, единожды на них глянув, она отпросилась в уборную, а вышла в окно.

Тогдашняя Малика совсем не хотела поступать в университет.

Она вообще ничего не хотела — просто вдруг обнаружила себя на экзамене в когда-то желанное, но теперь безразличное и лишь слегка пугающее будущее.

Не то чтобы тогдашняя Малика не хотела жить. Она ясно помнила, как жажда жизни билась где-то в её горле, много лет как не доходя до уст.

Просто жажда эта с годами всё глубже тонула под слоем склизкого ледяного равнодушия, допускавшего одно лишь желание: прекратить эти страдания.

Стоило ли жалеть об этом теперь? Возможно; и всё же Малика, вспомнившая всё, не поручилась бы, что, окажись она снова на том месте, поступила бы иначе.

Тогда она жила обычной жизнью, достаточно безбедной, чтобы спокойно идти по выбранному — к слову, не такому плохому, — пути.

Но истина оставалась в том, что, внешне вполне пристойная, её жизнь была полна боли, которую Малика не смогла бы объяснить.

Тому не было никаких очевидных причин, поэтому до последнего Малика старалась держать лицо, улыбаться и вести поверхностные разговоры.

Истина была в том, что ей было всё равно.

Она даже не чувствовала ту свою оболочку, которая совершала эти простые, будто чистка зубов, механические действия.

И, наконец, на экзамене, который воззвал к её рассудку, она на секунду пришла в себя и поняла, что больше не сможет жить этой жизнью.

Поэтому выбрала с ней распрощаться.

Но то было тогда. В этой новой жизни Малика нашла много радостей — одни мелкие, как полевые цветы, из которых она делала венки; другие — большие, поддерживавшие её на плаву всё это время, — например, радость труда, который и привёл её из родного города в эту пустую аудиторию, где у неё было сроку до вечера, чтобы решить задачу-другую из выданного ей списка.

~

Малика вспомнила всё единовременно, и всё же её обретённые знания никак не помогали ей теперь.

Текущая эпоха, по её оценкам, примерно соответствовала средневековью в её прошлом мире. Вся математика, которую ей удалось узнать в школе, пусть даже посещая дополнительные занятия, была уже известна в эту эпоху.

Может быть, всё было бы иначе, успей она продержаться хотя бы семестр в университете, но, к сожалению, она предпочла закончить ту жизнь раньше.

~

Стоило сосредоточиться на решении задач, но мысли Малики теперь текли в направлении, которого было невозможно избежать: она стала вспоминать события «Динки с восточного побережья».