Малика с восточного побережья: исекай Глава 9– Беспокойство

Итак, вопрос состоял в том, насколько Малике нравится Лада.

Ответ пришёл немедленно: ни на сколько. Лада не вызывала антипатий, но и с симпатиями тоже было туговато. Мисс наркоманка была не более чем попутчицей, и попутчицей не лучшей из возможных. У Малики не было причин заботиться о ней ценой своей свободы.

Оставалось понять, почему Малика всё-таки вняла предупреждению и выбрала остаться в особняке.

Возможно, причиной было то, что она знала будущее? Она не желала ни себе, ни Ладе уготованной им судьбы.

С другой стороны, Малика уже как-то раз предала Ладу, попытавшись сбежать без неё из повозки, поэтому цена такой верности была невелика.

Как бы то ни было, Малика всё же попыталась узнать, где же находилась её спутница. Но осторожные расспросы позволили выяснить только, что та находится в безопасности под крылом кого-то из государственных чиновников.

Малика могла лишь понадеяться, что это был Холой, который произвёл на неё исключительно благостное впечатление.

Ещё одна проблема заключалась в том, что Малике некуда было идти. У неё оставалось некоторое количество сбережений, которые позволили бы снова купить лошадь (пусть ей и пришлось бы значительно урезать свой бюджет), но вряд ли ей бы продали скакуна из принцессиных конюшен.

Можно было бы попытать счастья на местном рынке, но особняк располагался далековато от города, и, чтобы туда попасть, пришлось бы, опять-таки, одалживать одну из принцессиных лошадей. Подобные передвижения стали бы слишком заметными для местных слуг.

Её путь непременно отследят, а, поскольку она ещё не успела принести пользу местной разведке, как ей обещала Налёка, вряд ли её так просто выпустят из поля зрения.

Было в этих налёкиных словах и ещё кое-что тревожащее.

Малика в попытках не попасть в Гяал представилась Налёке как политическая беженка, но на данный момент она была занята попытками избежать судьбы, в которой это беженство ей грозило.

Прежние свои воспоминания о прошлой жизни она оправдывала тем, что они ей снились, но это работало только для «изобретений». Вряд ли ей удалось бы убедить принцессу в своих способностях к предвидению, а если бы и удалось, она бы оказалась заперта в замке на веки вечные, потому что мало кому захочется добровольно расстаться с настоящей пророчицей.

Малика не знала, как ей выбраться из этой ситуации.

Все эти мысли неожиданно привели её к новой проблеме.

Малике стало скучно.

Она попыталась вспомнить, чем развлекала себя все прошлые годы, и обнаружила, что, если не покидала дом, в основном читала и перечитывала книги. Как выпускнице университета, ей было дозволено посещать Дарайскую библиотеку и даже брать некоторые недорогие книги с собой. Несколько она и вовсе приобрела, и даже подумывала о собственном экслибрисе.

Кроме того, можно было перечитывать подшивку сохранившихся газет (выцветшие и рассыпавшиеся Малика безжалостно перерабатывала в бумагу).

Словом, обычно Малику спасало чтение.

Но сейчас она от волнений не могла читать, хотя в принцессином дворце присутствовали сразу две иллюстрированные энциклопедии. Малика даже подумывала о том, чтобы вместо чтения посмотреть иллюстрации, но не хотелось без пользы тревожить бумагу.

Не зная, чем заняться, она бессмысленно бродила туда-сюда, прогуливалась в саду, гладила, как и было ей обещано, кошек, ошивавшихся на заднем дворе (поближе к кухне), и тосковала.

Трижды в день её сопровождали из небольшой спальни в небольшой же (явно не единственный) обеденный зал, где она ела совершенно одна или в компании прислуги, но из-за социальной неловкости, усугубившейся в этих странных обстоятельствах, ни разу она не смогла ни с кем заговорить, даже с сопровождавшей её горничной.

Малика не понимала, в каком статусе она находится во дворце и чего от неё ожидают, и от этого скука становилась только более томительной.

Случайно она узнала о внутренних кафе, сперва подслушав диалог горничных за обедом, а затем, с трудом преодолевая неловкость, спросив о них свою сопровождающую. Поэтому очередной ужин она провела одна в маленьком помещении с коричневыми стенами и мягким светом, сидя в бескаркасном кресле-мешке, которые в последний раз видела в прошлой жизни и которым была очень удивлена. Вместо сервированных заранее блюд здесь был список для заказа, отличавшийся от меню обычных кафе отсутствием пометки о цене.

Зато, как и в обычном кафе, здесь был официант.

Он был одет в узкие, по последней моде, чёрные панталоны и чёрную же верхнюю часть костюма, похожую на удлинённый пиджак. Это приближало вид его одежды к брючному костюму, привычному Малике из прошлой жизни — должно быть, фантазия авторки романа не ушла далеко от стереотипного представления об одежде официанта.

Но больше всего Малике нравились его чёрные волосы, собранные в пучок на затыке и закреплённые заколкой-палочкой, с которой свисали бубенчики. Это что-то ей напоминало, но никакие умственные усилия не привели её к успеху. Вспомнить ей удалось только тогда, когда она, покончив с ужином, осторожно косилась на красавца-официанта, ожидая свою сопровождающую.

Та появилась незаметно и со спины шепнула Малике:

— Он прекрасен, правда? Наш Рачён.

Рачён.

Малика отлично знала это имя. Выходец из разбогатевшей во время войны с Нивами купеческой семьи. Официант в принцессином имении и одновременно королевский гонец.

Первый возлюбленный принцессы Динки, которому суждено было погибнуть.

Окончание главы