Шёпот в Ночи (Гарри Поттер) Глава 7. Не Такие Уж Тихие Места (3/4)

Довольный тем, что его навестила любимица, Гарри быстро позволил ей устроиться у себя на плече, а сам снял свиток с привязи и начал его разворачивать. В обычной ситуации зеленоглазый волшебник отнёсся бы более внимательно к тому, чтобы кто-то ещё увидел, как он открывает послание от Гринготтса, но Поттер достаточно доверял Сью и знал, что она не станет распространять слухи, если он попросит её не делать этого.

Гарри,

В этом письме я прилагаю сведения об оплате Гоблинами туши Василиска и опись материалов, которые ты у них запросил. Сказать, что они были весьма удивлены и обрадованы, получив такого зверя для продажи – ничего не сказать. На самом деле они дали мне один процент бонуса, – а это немалые деньги, – за то, что я привёз им такое замечательное создание от клиента. Тот факт, что ты убил василиска в четырнадцать лет, произвёл впечатление на некоторых гоблинов. Я не удивлюсь, если после такого подвига они предложат тебе работу в будущем, как только ты закончишь учёбу. Я даже убедил их бесплатно устроить тебе новое хранилище, – хотя это и потребовало от меня некоторых пререканий с ними. Во всяком случае, теперь у тебя достаточно денег, чтобы разыгрывать из себя высокомерного сноба, – того, кем ты, очевидно, и стремишься стать. (это сарказм)

Полагаю, мне не требуется напоминать тебе о том, что быть богатым – это в той же мере ответственность, как и роскошь. Скоро у тебя появится много денег, и у некоторых влиятельных людей существуют свои способы узнать о факте совершения таких крупных сделок, как эта. Так что держи ухо в остро, хвост пистолетом и палочку под рукой, потому что не один человек может попытаться забрать их тем или иным способом. Думаю, хватит с меня разговоров о работе и финансах.

Рон прислал мне письмо как раз перед тем, как ты отправил своё, и попросил совета о том, как ему поступить с вашей дружбой. Честно говоря, Гарри, я горжусь тобой – за то, что сейчас ты делаешь всё по-своему, и за то, что ты положил на мнение другие о том, с кем ты водишь компанию, и теперь проводишь время с кем хочешь. Я знаю, что Рон, скорее всего, не был лучшим другом из-за этого, но просто дай ему немного остыть. Он придёт в себя, как только вытащит голову из задницы. По крайней мере, я надеюсь, что так и будет. Если нет, то мой лучший совет – закали своё сердце и просто прими тот факт, что перемены иногда неизбежны. Помни, что с переменами приходят и новые возможности, – одна дверь закрывается, другая открывается и всё такое.

Так же я рад, что ты помирился с Боунс. Ты заслужил это примирение, и я рад, что она теперь для тебя такой же хороший друг, как и до того, как всё это произошло. То, что ты вымудрил по пути в больничное крыло, проиграло мне пари. Наверное, Чарли был прав, – хорошенькие птички вроде неё умеют расковырять шрамы, а? Я знаю, что ты рассказал мне о случившемся по секрету, но я рад, что вы помирились. Тебе необходимы все друзья, которых ты только сможешь получить, и ты также заслуживаешь всего счастья, которое только сможешь собрать. Не позволяй никому отталкивать тебя от неё или от других друзей, даже от Слизеринцев.

Если тебе вдруг понадобятся аргументированные ответы для отстаивания своей точки зрения, спроси Поппи Помфри, на каком факультете она училась в школе. Кроме того, принадлежность к Дому означает лишь то, что они, его ученики, используют сильные стороны этого конкретного факультета, – или в некоторых случаях они выбрали его, чтобы вписаться, – точно так же, как и ты когда-то решил не становиться Слизеринцем, потому что повстречал Малфоя.

Мне очень жаль, что ты не сможешь поехать в Хогсмид через несколько недель. Я бы отправил тебе заботливую посылку, но это заставило бы меня чувствовать себя мамой, а я ещё не совсем готов почувствовать себя родителем. Отстой для тебя, верно? Так что тебе просто придётся довольствоваться тем, что будешь разглядывать задницы всех хорошеньких девушек, пока они отправляются в деревню пешком или садятся в экипажи.

Думаю, пока что это всё. Не попадай в передряги, наслаждайся своим богатством, проводи время с друзьями и усердно учись. Я жду ответное письмо, по крайней мере, до твоего первого матча по Квиддичу в этом году. Я бы хотел приехать и лично засвидетельствовать то, насколько ты хорош в этом виде спорта, – чтобы в следующий раз, когда увижу Чарли, втереть ему это в лицо, – но работа важнее. Поговори с близнецами за меня и передай Джинни "Привет" от её старшего брата Билла.

Увидимся позже, незнакомец.

Билл Уизли

На протяжении всего письма Гарри не мог не улыбаться, смеяться и краснеть соответственно. Правда, тот факт, что он заметил, что Сьюзен делает то же самое, только усугубил ситуацию. Он полагал, что в данном случае может позволить себе уединение, но их близкая позиция помешала этому. Гарри быстро перевернул следующую страницу и замер.

“Сочные сиськи милой Цирцеи, – ты богат!” – выдохнула Сьюзен.

Гарри мгновенно повернулся к ней. Удивление, ясное как день, отразилось на его лице, прежде чем они оба покраснели. Он редко слышал, чтобы его подруга ругалась, не говоря уже о том, чтобы ляпнуть нечто подобное. На самом деле ему это даже понравилось. В этот момент он не удержался от того, чтобы посмеяться над ней, после чего снова взглянул на пергамент, дабы убедиться, что прочитал всё правильно.

“Ну, без понятия, сочные у неё сиськи или же нет, но я не думаю, что теперь мне придётся беспокоиться о деньгах до конца моей жизни.” – усмехнулся Гарри. “Только постарайся не распространяться об этом, ладно? Мало того, что люди и так считают, что я состоятелен из-за моих родителей, им не обязательно знать, что я даже лучше, чем они думают.”

“Рот на замке.” – быстро подтвердила Сьюзен. “Кроме того,…” – продолжала она, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. “…не деньги и не слава делают тебя хорошим другом.”

Не говоря ни слова, Сьюзен зашагала прочь, слегка покачивая бедрами, чтобы приковать его взгляд. Словно в трансе, глаза Гарри не могли смотреть куда-либо ещё, пока он не понял, что она делает это специально, но к тому времени оказалось уже слишком поздно. Лёгкий смех, который он услышал от девушки, когда она поймала его взгляд на наблюдении за её ягодицами, заставил Поттера застонать, откинувшись головой к дереву.

“Чёртовы ведьмы-плутовки.” – проворчал мальчик с лёгкой усмешкой, устраиваясь поудобнее. “Спасибо, Билл.”

……

“Спасибо тебе огромное, Том, сукин ты сын.” – прорычал Гарри, снова опорожняя желудок. То, что начиналось как утро взлётов и падений, превратилось в довольно приятный день. По большей части ему позволили побыть в одиночестве, – по крайней мере до тех пор, пока Рон не извинился. После этого ему удалось провести некоторое время за чтением бабушкиного дневника, прежде чем отправиться на чаепитие к Минерве. Профессор понимала положение Гарри и, вместо того чтобы упрекать его, она подробнее рассказала ему об их первом году, записанном в дневнике Дореи. Однако, несмотря на приличный день, ночь редко была так добра к подростку.

Снова и снова он полоскал горло мятной смесью своего ополаскивателя и сплёвывал, пока не убедился, что вкус желчи исчез. Его кошмары вернулись с новой силой, и он едва-едва добрался до ванной вовремя, чтобы не испачкать весь пол. Видения во время ночного отдыха редко бывали хорошими, но он был благодарен, что хотя бы начал на высокой ноте. Один хороший сон приснился ему как раз перед тем, как всё полетело к чертям, и Гарри ненавидел, как часто такое с ним случалось.

Поттер проклинал свой разум снова и снова, в последний раз спуская воду в туалете и хватая свой плащ-невидимку. Ему необходимо было прогуляться, чтобы отвлечься от всего, что он видел во сне, и переключиться на что-то лучшее. Что именно станет объектом его размышлений, он понятия не имел, но должен был как-то справиться. Подросток молча обернул ладонь вокруг палочки и накинул плащ, прежде чем покинуть спальню. Быстрые, тихие шаги донесли его до общей комнаты и вывели на седьмой этаж Гриффиндорской Башни.

“Даже картины спят крепко.” – с горечью пробормотал он при виде сладко дремлющих персонажей на холстах.

Вскоре бесцельное блуждание и любопытное исследование захватили в нём верх. Всякий раз, когда ему попадался незнакомый проход или лестница, которая казалась ему неуместной, он всегда принимал рисковое решение исследовать их дальше, чтобы узнать больше о замке. Он поступал так ещё до того, как получил плащ на первом курсе. Гарри был почти уверен, что обнаружил все тайные ходы и места замка, но он мог и ошибаться. Казалось, всегда можно открыть что-то новое. Продолжая блуждать в темноте с волшебной палочкой в руке и плащом, сохранявшим его невидимость, он натыкался на всё меньшее и меньшее количество патрулей, более подробно изучая пути префектов и профессоров по мере своих ночных размышлений.

Часть Гарри задавалась вопросом, не из-за этого ли его отец стал таким хорошим нарушителем спокойствия, в то время как другая часть его вопрошала замок, занималась ли его бабушка когда-либо чем-то подобным? Это вызвало короткую улыбку на его лице, когда зеленоглазый волшебник обнаружил, что поднимается по последним ступеням Астрономической Башни. Вскоре Поттер сидел, прислонившись спиной к стене, и смотрел в небо. Прохладный ветерок вызвал озноб на его коже, но черноволосый мальчик всё равно наслаждался сиянием лунного света. То, что он чувствовал холод, только служило ему напоминанием о том, что он жив,  – точно так же, как холод всегда делал это после очередного пробуждения в поту, обжигая изнутри, когда подросток пытался оторваться от воспоминаний вызванных кошмаром.

“Меня зовут Гарри Джеймс Поттер.” – прошептал он ветру, обдувавшему его плоть. Лёгкий свист в ушах заглушал все остальные звуки, кроме его собственного голоса. “Мне пятнадцать лет, и я учусь на третьем курсе Школы Чародейства и Волшебства "Хогвартс". Я убил профессора Квиррелла в целях самообороны, когда он был одержим Волан-де-Мортом, и убил Василиска, контролируемого Томом Реддлом. Я...”

Гарри изо всех сил пытался продолжить свою мантру, глядя на звезды, но его разум был затуманен правильным способом произнести её.

“Люблю наблюдать вслед уходящим девушкам, а ещё имею привычку хвататься за их грудь, когда сталкиваюсь с ними.” – закончил за него знакомый голос.

Окончание главы