Шёпот в Ночи (Гарри Поттер) Глава 4. Кровь и Боунс (3/6)

От страха Гарри на мгновение закрыл глаза, пока не услышал шум ветра у своих ушей и не почувствовал, как его резкий поток скользнул по нему и Клювокрылу, когда Гиппогриф одним рывком взмыл ввысь над территорией школы.

Молодой волшебник открыл глаза, и вид всего Хогвартса под ними пронзил его электрическим разрядом. За несколько мгновений они достигли вершин защитного барьера оберегов школы! Находясь так высоко, верхом на волшебном существе, с осознанием того, что сейчас они недосягаемы, Гарри почувствовал себя таким свободным, таким живым и таким абсолютно необузданным! Первобытное состояние свободы, которое он испытал, стоило того. Он позволил Клювокрылу облететь вокруг границы всей школьной территории, прежде чем они срезали обратный путь через Чёрное Озеро. Когда они на большой скорости пролетели над слегка колышущейся поверхностью, Гиппогриф метко вонзил в неё свои когти, выхватывая из тёмной воды рыбу, после чего они направилась обратно к хижине Хагрида.

Как только они приземлились, раздались аплодисменты, и Гарри спрыгнул со спины Клювика. Его рука не отрывалась от новообретённого друга, пока тот пировал рыбой.

“Спасибо.” – прошептал он с улыбкой зверю, прежде чем повернуться к Хагриду.

“Как мои успехи в первый преподавательский день?” – тихо поинтересовался полувеликан.

“Блестяще, профессор.” – ответил мальчик, так же спокойно и тихо поздравив своего большого друга, с широкой улыбкой на лице.

Грустный оттого, что снова оказался на твёрдой земле, Гарри держался поближе к Клювокрылу и периодически гладил его. Все остальные были быстро разделены на группы, и вскоре юный Поттер увидел, что теперь в очереди к Клювику стоят ещё трое. Хагрид, по-видимому, пытался разделить группы так, чтобы в каждой находилось как минимум по одному человеку с факультета, и хоть зеленоглазый волшебник не был уверен в мудрости этого решения, он отметил, что полувеликан совершил по крайней мере одну ошибку.

Гарри ждали Сьюзен Боунс и Драко Малфой, – два человека, которых он предпочёл бы не видеть рядом, а Падма стояла чуть в стороне, с нервной улыбкой на лице наблюдая за тем, как Гиппогриф доедает рыбу. Гриффиндорец предположил, что Хагрид желает, чтобы он им помог, и поэтому с улыбкой двинулся вперёд, не сводя глаз с индианки из Когтеврана.

“Хочешь быть храбрее своей сестры?” – спросил Гарри, указывая на Парвати. Близняшка Гриффиндора стояла позади группы, тогда как те находились рядом с пёстрым Гиппогрифом.

“Ох... Я не... Не думаю, что смогу.” – с заиканием ответила выглядящая обеспокоенной Когтевранка, прежде чем ещё раз взглянуть на свою сестру и с большим усилием постараться подавить свой страх. Если её сестра может на это решиться, то сможет ли она?

“Пойдем, я не отойду от тебя ни на шаг. Тебе просто требуется выказать своё уважение к Клювокрылу, и он ответит тебе тем же.” – терпеливо предложил Гарри, протягивая руку. Когтевранка мило покраснела, но, благодаря его поддержке, девушка набралась храбрости, взяла его за руку и кивнула. Обрадованный тем, что она сделала первый шаг, юный Поттер с неожиданной лёгкостью провёл девушку через толпящихся учеников, приблизившись и поклонившись волшебному существу. Гиппогриф не вёл себя так агрессивно с ней, как с Гарри, – за что мальчик был ему благодарен, – и довольно скоро Падма уже вовсю поглаживала волшебное существо, как и подсобившей ей Гриффиндорец.

“Он потрясающий... Никогда бы не думала, что буду гладить Гиппогрифа, будто бы это обычное дело.” – поделилась своим восторгом Когтевранка с некоторым удивлением.

“Без шуток, верно? Именно так я и отношусь ко всей магии.” – ответил темноволосый волшебник с такой же удивлённой улыбкой.

“Серьёзно?” – когда Гарри кивнул, на лице Падмы ясно отразилось удивление. – “Почему это?”

“Ну, подумай вот о чём. По сути, я – магглорождённый, потому что меня вырастили мои маггловские родственники, пусть я и полукровка. Я всю жизнь делал всё по старинке, по-маггловски, а теперь вдруг узнаю, что существуют заклинания, которые способны сделать всё то, что я до этого делал своими руками, но гораздо, – гораздо – эффективнее. Ведьмы и волшебники путешествуют через камины, используя какой-то зелёный порошок, при этом шёпотом произнося место назначения. Мы умеем заставлять левитировать большие предметы, превращаем крыс в кубки взмахом волшебной палочки и одним заклинанием. Мы можем встретить таких существ, как Гиппогрифы, и даже некоторые растения иногда заставляют маггловский мир бледнеть по сравнению с ними. Этот мир, – волшебный мир, – поистине удивительное место... Или, по крайней мере, я надеюсь, что он такой же изумительный, как и мои мечты о нём. Если я когда-нибудь потеряю свои магические способности и возможность видеть этот мир, мне, безусловно, будет невероятно стыдно это лицезреть.”

Гарри посмотрел на Падму, и внезапно мир стал немного тише. Сейчас с ним наедине была не только эта девушка, но и все остальные. Мальчик понял, что все смотрят на него, и покрылся румянцем, осознав, что остальные тоже, по-видимому, слышали его речь, предназначенную для Когтевранки. Собрав всё своё самообладание, Гарри отвёл Падму подальше от Гиппогрифа, после чего его взгляд устремился на Боунс.

Ясные серые глаза юной девушки сияли так же ярко, как и всегда, и на мгновение он потерялся в благодарности, которую она испытывала к нему. В её глазах не было ни обожания, ни желания, только чистая признательность и мысль о том, что он только что проскользнул в сознание каждого. Он на мгновение растерялся, глядя на неё, борясь с чувством боли внутри себя, которое вскоре дало о себе знать. В его улыбке явно присутствовала натянутость, но он медленно протянул ей руку.

“И вовсе ты не опасен. Ты – просто огромный уродец!” – надменно выплюнул Малфой, направляясь к Гиппогрифу.

Инстинкт выживания? — Конечно, нет. Гриффиндорская храбрость? — Вполне возможно. Идиотское спасение людей? — Более чем вероятно. Желание убедиться, что Хагрида не уволят? — Если и была какая-то причина, по которой Гарри в тот момент решил действовать, то определенно последняя из вышеперечисленных. Почти не раздумывая, он бросился за Малфоем и оттолкнул его в сторону. В воздухе послышался разрыв ткани и плоти, и Гарри повалился на землю вместе со Слизеринцем, оттолкнув перед этим другого мальчика позади себя. Гарри мгновенно вскочил на ноги и уставился на очень злого, огромного Гиппогрифа, готового разорвать их обоих в клочья.

“Клювокрыл!” – взревел юный Поттер, шагнув к зверю и пронзив его взглядом. “Довольно!”

Огромный зверь снова взмахнул крыльями и встал перед ним на дыбы, словно готовый нанести удар, прежде чем тяжело опуститься. Хотя Гиппогриф и не боялся юного волшебника, он определенно видел что-то суровое в этом подростке, когда тот непоколебимо стоял перед его приливной волной гнева, – что-то, что стало весомой причиной, чтобы отступить. Их связь, возникшая тогда в небе, как между волшебником и его партнёром-скакуном, – эта связь доверия и свободы, заставила Клювокрыла успокоиться и с сожалением посмотреть на то, что он сделал.

“Гарри!”

Взволнованные крики друзей и одноклассников пробудили Гарри от решительного состязания в гляделках с этим существом. Он перевёл взгляд на них, заметив ужас и тревогу на их лицах, в то время как другие смотрели на него с благоговением, а некоторые – со страхом, только не перед произошедшим, а перед самим Гарри. К несчастью, именно в этот момент боль в растерзанной руке решила ударить в полную силу. Подросток стиснул зубы и осторожно убрал руку от тела, чтобы она не болела от любого прикосновения.

“Гарри!” – воскликнул Хагрид и бросился вперед, с тревогой осматривая юношу. “С тобой всё в порядке, Гарри?”

“Ничего такого, что не смог бы сделать Пушок.” – поддразнил он полувеликана с лучшей улыбкой, на какую только был способен, между короткими, болезненными вздохами, стараясь не издавать ни звука боли. “Разрешите посетить больничное крыло, профессор?”

“Разрешаю!” – быстро согласился Хагрид, заворачивая руку Гарри в кусок ткани и туго перевязывая. Хотя это не остановило полностью поток крови, но удержало Гарри от кровотечения, оставляя багровые следы крови. Как только Хагрид закончил накладывать импровизированную повязку, он повернулся и указал на Сьюзен. “Боунс, проводи его и проследи, чтобы он добрался туда, иначе Поппи сдерёт с нас все шкуры.”

Глаза Гарри тревожно блеснули при этом заявлении. “Хагрид, это необя…”

“Обязательно, а теперь поднимайся, или я сам понесу твою жалкую задницу!” – скомандовал Хагрид. Здоровяк был не в настроении выслушивать какие-либо возражения и бросил на мальчика обеспокоенный взгляд, с которым тот не смог бороться. Гарри понимающе кивнул, и Хагрид бросил на него последний взгляд, прежде чем обычно дружелюбное лицо полувеликана стало совершенно пугающим, в тот момент когда он повернулся к Малфою. “Ты! О чём, чёрт возьми, ты думал своей чистокровной башкой?”

Как бы Гарри ни наслаждался, наблюдая за тем, как Малфоя тщательно отчитывает явно не любимый им профессор, – особенно тот, о котором блондинистый идиот думал меньше всего во всех смыслах, – боль начала доходить до него, и Гарри не желал даже хныкать в пределах слышимости кого-либо из класса. К несчастью, Сьюзен Боунс уже пошла на поиски их вещей, собрала их и направилась прямо к нему. Не говоря ни слова, он кивнул и направился к больничному крылу Хогвартса.

Пока они шли вместе, их настигла тишина, и лишь редкие, резкие вздохи Гарри, пытающегося сдержать боль, нарушали монотонность. Трава постепенно сменилась камнем, и вскоре мягкий шорох ботинок по траве превратился в мягкий стук шагов по коридорам замка. Чем дальше они продвигались, тем больше Гарри надеялся избежать очень неловкого разговора.

Но разве ему когда-нибудь везло?

“Я знаю, что даже если скажу это, то всё равно ничего чудесным образом не изменится... Но я действительно сожалею, Гарри.” – почти прошептала Сьюзен, когда они шли.

Гарри повернул голову и посмотрел на неё. Её глаза, всегда яркие и весёлые, потемнели и теперь смотрели в пол со стыдом и сожалением. Её обычно весёлое состояние духа смыло волной вины такой силы, что, казалось, даже её тело обмякло под тяжестью боли, которую она тихо разделяла с ним.

“Твоё умение находить подходящий момент как всегда отстойно, Боунс.” – проворчал молодой волшебник, пытаясь идти быстрее, причиняя себе этим ещё большую боль.

Рыжеволосая фыркнула в мрачном веселье. Несмотря на это, она всё равно не отставала от него.

“Только на этот раз тебе от меня не уйти.”

Окончание главы