Гарри Поттер и Ядовитое перо Глава 9

   Ксенофилиус Лавгуд размышлял над позицией «Ежедневного Пророка» по поводу фарса, известного как «Суд над Гарри Поттером», когда сова принесла письмо.

«Дорогой мистер Лавгуд,

Благодарю вас за ответы на те вопросы, на которые отказался отвечать «Ежедневный Пророк». Меня очень заинтересовала ваша теория о правде в журналистике. Я никогда не думал об этом в таком ключе.

Думаю, вы совершенно правы относительно правды и лжи. Вот посмотрите, что недавно случилось с Гарри Поттером. Я читал отчет о процессе в «Пророке», и некоторые вещи меня весьма заинтересовали. Я спросил о них адвоката моего отца, и он сказал, что если мне действительно интересно, он постарается получить стенограмму судебного заседания. Я ответил утвердительно, и он достал стенограмму. Известно ли вам, что как только процесс заканчивается, его материалы становятся публичными? Копию может получить любой, если Министерство не запретит этого.

Проблема, которая меня интересовала, это почему они не использовали веритасерум или мыслеслив. Ведь они судили Поттера как взрослого, хотя ему всего 15 лет. 

Кроме того, известно, что Министерство изменило время и место проведения слушаний в последний момент. О чем забыли сообщить даже самому подсудимому! Что, Министерство надеялось осудить Поттера в его отсутствие, чтобы он не смог защищаться? Где положенное по закону предупреждение? Почему у Поттера не было адвоката или хотя бы представителя? Кого-нибудь раньше судили как взрослого за «волшебство несовершеннолетних»?

Как видите, у меня множество сомнений по поводу юридической системы волшебного мира. Министерство становится диктатором, когда дело доходит до прав несовершеннолетних волшебников?

И последнее: где были опекуны Поттера? Почему их не было на суде? Судя по стенограмме, никто не выступил в его защиту, пока не появился Дамблдор со свидетельницей-сквибом.

Такое пренебрежение правами и благополучием детей-волшебников характерно для волшебной Британии?

Не могли ли вы дать мне пояснения по этой проблеме? Я прилагаю стенограмму суда, полученную из Министерства. Может быть, вы откроете мне высшую мудрость нашей судебной системы, которая ускользает от моего понимания?

Искренне ваш,

Оливер Твист»

   Ксено прочитал письмо и взял свиток пергамента с печатью Министерства. Следующий час он провел за его изучением и пришел в полный ужас. Он всегда знал, что Фадж — придурок, но не до такой же степени! Этот человек был политическим самоубийцей, и письмо Оливера Твиста только что забило первый гвоздь в крышку его гроба.

***

   Добби появился, когда Гарри уже заканчивал письмо. Неделя в Норе заставила Гарри мечтать о тишине дома Дурслей. Ну, почти мечтать. Здесь почти невозможно было остаться одному и было трудно скрывать присутствие Добби и свои собственные занятия. Ладно-ладно, сам мечтал сменить обстановку…

   Добби передал Гарри экземпляр «Придиры». Гарри надеялся, что его письмо напечатали. Но в газете было не только оно, но и ответ редактора Лавгуда, а также полная стенограмма судебного заседания, которую не осмелился напечатать «Пророк».

«Дорогой мистер Твист,

Я весьма воодушевлен тем, что столь юный волшебник так интересуется политикой. Вы совершенно правы в том, что материалы процессов открыты для публики до тех пор, пока Министерство их не закроет, а оно может сделать это только в случае угрозы национальной безопасности. Должен сказать, что чтение материалов процесса Гарри Поттера — это настоящий урок того, что не так с нашей судебной системой.

Вы правы: использование веритасерума или мыслеслива сэкономило бы всем много времени и сил.

Я также удивлен тем, почему процесс вообще не был прекращен как неправомочный ввиду отсутствия представителя у мистера Поттера. То, что в его защиту выступил Альбус Дамблдор, не является правомочной заменой квалифицированному юристу. 

Что же касается дементоров, мне хотелось бы знать, как им удалось добраться до маггловского дома Поттера без того, чтобы Министерство узнало об их передвижениях. Их место пребывания ограничено Азкабаном, и Министерство должно контролировать их. Насколько мне известно, они не могут покинуть остров без разрешения.

Из того, что я прочел, совершенно очевидно, что со стороны мистера Поттера все случившееся было явной самозащитой. Я проверил существующие законы об ограничении магии несовершеннолетних: там есть четко прописанное правило о том, что в порядке исключения несовершеннолетний волшебник может применять магию, если существует угроза его жизни, что и имело место в данном случае. К несчастью, это произошло на глазах магглов, что является нарушением закона. Но грамотный адвокат мог бы указать на то, что кузен мистера Поттера уже знал о существовании магии, и данная статья не должна применяться.

Если мистер Поттер готов подать иск, хороший адвокат вполне может обвинить Министерство в недостаточном контроле за дементорами и в нарушении правил судебных разбирательств с участием несовершеннолетних.

Что касается опекунов мистера Поттера, то документы об этом были засекречены сразу после смерти его родителей. Никто не знает, кто является его магическим опекуном — включая самого мистера Поттера, насколько я могу судить. Ведь они наверняка стали бы возражать против того, что в прошлом году его против воли заставили заключить Магический контракт.

И в заключение, мой юный читатель, я должен вас предостеречь. Министерство всегда готово судиться с теми кто, по их мнению, оскорбляет власти. Хотя в этом случае им было бы весьма недальновидно создавать прецедент.

Мне ваши вопросы очень понравились, но я сомневаюсь, что Министерство согласится со мной.

Так что берегите себя, мой юный друг.

Ксенофилиус Лавгуд

Главный редактор,

Придира»

Окончание главы