Демон среди дьяволов Глава 15

- Ты должен понимать – сказал ему предводитель фракции героев – обман, которым они затуманивают твой взгляд. Ты должен знать, что вещи, которые они тебе говорят, это ложь.

- И в чем же это ложь заключается? – спросил он.

- Их общество – настаивал Цао Цао – это ложь. Вся их культура построена на обмане и манипулировании людьми. Система Злых Фигур достаточное тому доказательство. Дьяволы эксплуатируют человеческий потенциал. Они жаждут силы Святых Механизмов, скрытой в нас, и чтобы ее получить они обращают нас в себе подобных. И что еще хуже, они превращают нас в своих прислужников. Мы даем им силу, которую они так хотят, а взамен становимся их рабами.

- Я не видел рабов – ответил он. – Я видел товарищей, бьющихся друг за друга до самого конца.

Цао Цао зло усмехнулся.

- Ты видел две свиты в действии, и на основании этого теперь готов довериться всей системе?

- Нет, – сказал – но и твоим словам я тоже доверять не собираюсь.

Его собеседник предпочел сделать вид, что не расслышал этого.

- Даже если некоторыми из них движут благие намерения, – продолжил юноша – это не отменяет того факта, что подобная мощь слишком опасна не в тех руках. Даже если ни у кого нет таких стремлений, ты не можешь отрицать, что система свит имеет потенциал злоупотребления. Это уже случалось раньше.

- Ты говоришь так, как будто люди никогда не злоупотребляют друг другом.

Цао Цао сузил глаза.

- Речь не о том.

- Именно о том – надавил он. – В каком обществе нет своих преступников? В какой культуре нет людей, нарушающих законы? Мы должны судить весь народ по поступкам нескольких его представителей?

- Ты заступаешься за них? – обратился к нему грубый голос. Он повернулся, и увидел крепкую фигуру Геракла, смотрящего на него. В руках парень держал Злую Фигуру. - Ты отвернешься от своей расы, чтобы примкнуть к Дьяволам и Ангелам?

- Я не присоединился к ним. Даже когда одна из них предложила мне место в свите.

- Ах, вот ты о ком, - вкрадчиво проговорил Цао Цао – О той самой, что заполучила своих прислужников, воскресив их в качестве представителей своего вида. И ты не видишь в этом ничего неправильного?

- Ты бы предпочел, чтобы она дала им умереть?

Юноша покачал головой.

- Меня беспокоит, что это не кажется тебе возмутительным. Неискоренимая преступность этого деяния. Возможно, она предоставила их своей судьбе, позволив им умереть, прежде чем воскресить. Так что их мнение в этом не учитывалось.

- Ты считаешь её такой?

Герой скрестил руки на груди.

- Я думаю, все дьяволы такие.

Он вздохнул.

- Обманутые люди не стремятся сблизиться. Не становятся друзьями. Они становятся ожесточенными. Сердитыми. Они набрасываются на того, кого считают виноватыми. Я не видел подобного. Узы требуют понимания, сострадания, и тех, кто взаимно создаёт их друг с другом… - он помедлил, подбирая верные слова - … они очень сильны.

- Как бы там ни было, – сказал Цао Цао – ни у кого не должно быть подобной власти над жизнью и смертью. Никто не должен обладать способностью возвращать кого-то к жизни, превращая в себе подобных.

- Ты прав, – сказал он подумав, об Асии – но если умершие сами желают второго шанса на жизнь, кто мы такие, чтобы судить способ которым они решили вернуться?

- О, теперь мы займемся философией? - заговорившая девушка улыбнулась ему, когда он переключил на нее свое внимание. Он не мог не заметить, насколько фальшивым было выражение ее лица. - Мне нравится это в тебе, Мина-кун. Ты способен говорить так много длинных, красивых слов и в конце концов они не значат ничего.

- У меня есть хонорифик (пр. переводчика – хонорифики, это те самые –сан, -сама, и тому подобное, вежливая речь) – ответил он резко. – Будь добра использовать его.

- И такой серьёзный – поддразнила Жанна, хотя из ее уст это звучало скорее как насмешка. – А я думала, что мы сможем мило поладить друг с другом.

- Поладить - возможно – его улыбка соответствовала её. – Мило? С этим можно поспорить

Последовало натянутое молчание. Он ласково провел по курку Эвокера в его кармане, прекрасно осознавая бросаемые на него мрачные взгляды.

- Великая Война – голос, нарушивший молчание, принадлежал юноше с короткими светлыми волосами. Из-за вежливости в его голосе он казался плохо вписывающимся в эту компанию. Из-за этого, а также сидевшей рядом с ним нервничающей девушки, они с ней на пару выглядели так, словно не принадлежали к ней. - Ангелы и Дьяволы сражались долгое время. Мы, люди, для них ничто. Те из нас, что оказались втянуты в конфликт, были убиты без разбора. Тех, кто выжил, все три стороны использовали как свои пешки.

- Ангелы и дьяволы сражались в одной войне, и все прошедшее с тех пор время занимались восстановлением ущерба – указал он. – Сколько войн вело человечество? Сколько из нас было зажато между двумя человеческими сторонами? Ангелы и дьяволы сражались друг с другом как минимум из-за соперничества. Мы, люди, убивали гораздо больше и по меньшему поводу.

Он был благодарен, что хотя бы один из них был готов рассмотреть его точку зрения, даже если остальные - нет.

- Опять ты защищаешь их. – проворчал Геракл – Опять ты выгораживаешь тех, кто не принадлежит к твоей расе. Что ты за герой такой?

- Я не говорил, что я герой, – ответил он – и я не защищаю их. Я оберегаю вас.

Это привлекло внимание Зигфрида. Парень приподнял изящную бровь.

- Оберегаешь нас? От чего?

- От лицемерия, для начала.

- Лицемерия? – мечник выглядел сбитым с толку.

- Всё, что они, как вы сказали, совершали, – пожал он плечами – люди делали и сами, если не еще хуже. Мы не можем судить их за совершаемые преступления, если и сами грешны в том же. Делать это будет лицемерием.

- Ты говоришь, что мы хуже, чем они? - Прорычал Геракл.

- Нет, – он улыбнулся – Я говорю, что мы точно такие же.

- Твоё сравнение не имеет смысла – сказал Цао Цао. – Потенциал человечества следует защитить. Дьяволы и ангелы хотят украсть его для себя. Они хотят воспользоваться нами, и мы будем с ними биться, чтобы этого не допустить. Это простая истина, как бы ты не пытался её скрыть.

- Люди с начала времен используют друг друга – вздохнул он. – Почему ты не начнешь свой крестовый поход с человечества?

У них не было ответа на этот вопрос. Он чувствовал их растущее раздражение, которое заставило одного из них попробовать новую тактику.

- Я понимаю, что ты очень близок с ними. – юноша, которого, как он припомнил, звали Георгий, поправил очки. – С одной из них, если быть точным.

Он догадывался, что он имеет в виду, но хотел удостовериться.

- Продолжай.

- Та рыжеволосая. Она весьма красива.

- Так и есть – согласился он и стал ждать дальнейшего.

- Возможно, она воздействует на тебя, заставляя думать в этом ключе, – сказал Георгий нейтрально – Возможно, она пользуется своей привлекательностью, чтобы ты считал ее заслуживающей доверия?

Несмотря на ситуацию, он улыбнулся этому. Самой идее.

- Вы считаете, что я могу быть так легко обманут внешностью?

- Я так не считаю – ровным голосом ответил парень. – Я говорю, что у всех нас есть слабости, и она могла воспользоваться твоими.

- Если бы меня было так легко одурачить, – ответил он – Я бы присоединился к вашему делу в тот же момент, как один из вас открыл свой рот.

Они напряглись от этого. И от насмешки, и от оскорбления, которые расслышали в его голосе. Цао Цао покачал головой.

- Я разочарован. Я ожидал встретить героя, стремящегося оставить свой след в мире. Вместо этого я нашел человека, ведущего разговоры о существах, готовых его поработить. Вместо этого я нашел человека, не восстающего против своих угнетателей, а защищающего их. Я нашел мальчишку, стремящегося порадовать своих новых друзей, который игнорирует то, какими существами они являются, и защищает их ложь.

Эти слова его развеселили. На этот раз, однако, он контролировал себя достаточно, чтобы не показать этого на лице.

- Они не нуждаются в защите, их действия говорят сами за себя.

- Какие действия? – Цао Цао широко развел руки в жесте недоверия – Что они сделали такого, что это обратило человека против его собственного вида?

Он не клюнул на приманку, как того ожидал его собеседник, и просто ответил на вопрос так честно, как только мог.

- Они показали мне свою отвагу, свою честь и готовность жертвовать собою один ради другого. Что показал мне ты, Цао Цао?

- Ты слеп – взгляд юноши был полон жалости. Хоть и порожденной заблуждением, но, тем не менее, искренней. – Ты слеп к напастям, окружающим нашу расу.

- Лучше быть слепым, чем видеть вокруг себя выдуманные истины.

- Они не выдуманные.

Он улыбнулся тому, кто произнёс это утверждение.

- Иногда людям необходимо верить в выдуманные истины, потому что в противном случае у них не останется ничего, за что стоило бы сражаться.

Глаза Цао Цао вспыхнули.

- Последний шанс. Последний шанс присоединиться к нам, Минато Арисато, иначе при следующей нашей встрече мы будем врагами.

Он взвесил это предложение столь же серьёзно, как и в первый раз, и без удивления обнаружил, что его выбор уже сделан.

- Возможно… - сделал он допущение – Возможно… Если бы я не встретил их, тогда возможно я бы присоединился к вам.

Они смотрели на него с ожиданием во взглядах и снова он вспомнил о бродячих собаках в его доме, ждущих, осуждающих.

- А теперь? – подтолкнул его Цао Цао.

Он повернулся, чтобы взглянуть на него, один спаситель человечества смотрел на предполагаемого другого.

- Вон из моего дома.

* * *

Следующие несколько дней прошли в ощутимой ауре волнения. Сайзекс, похоже, был полностью намерен выполнить заявленное им объединение трёх фракций. Вскоре после того, как его освободили из лазарета, лорд дьяволов разослал своё предложение Михаэлю и Азазелю, намереваясь использовать недавнее сражение как трамплин для запуска своего плана. Инерция событий, как объяснила ему Риас, играла в их пользу, и оба лидера, Падших и обычных ангелов, милостиво приняли его предложение. Пыл, окруживший «Осаду Куо», приглушил худшие жалобы и полностью заглушил меньшие. Публика выражала готовность поддержать эту идею, по крайней мере пока что, и лидеры всех трёх фракций собирались использовать эту волну поддержки для продвижения идеи объединения.

Политика. Он не любил ее. Не потому что не понимал, а потому что боялся, что окажется в ней весьма хорош.

Последствия этого события стали ясны, когда Академию Куо снова закрыли на протяжении двух недель. Лидеры трех фракций решили, что школа будет идеальным местом для мирной конференции. Использование недавнего поля боя сделает событие более подчёркнутым, более знаменательным. Это также послужит подавлению некоторых протестов, когда все соберутся в столь освященном месте (Daneal – еще бы оно не было после явления семи примархов во плоти...)

Опять политика. Но он не мог винить их. Сайзекс и остальные будут нуждаться в любом преимуществе, если они хотят протолкнуть свой план.

Он предупредил их о ночном визите Фракции Героев. Предполагаемая угроза, о которой он им сообщил, беспокоила. Сона была с этим согласна, но заметила, что такая малая группа не посмеет бросить вызов ни одной из фракций, пробовать это было бы самоубийством. Риас была больше обеспокоена тем, как легко они проникли в его дом. Что-то в глазах девушки, в тот момент, когда он отказался от охраны членами ее свиты, говорило, что он не в последний раз слышит это предложение.

Лично он считал, что они принимают существование Фракции Героев слишком легкомысленно. Такие люди, как они, не раскроют себя, пока не будут уверенны в чём-то, и их уверенность и поведение только подкрепляли эту мысль. И несмотря на то, что они не рассказывали об организации, к которой они принадлежат, он полагал, что это нечто большее, чем несколько человек. Тем не менее, у него не было никаких доказательств, и так как волнение в связи с мирной конференцией росло, он в конце концов оставил этот вопрос, понимая, что у двух дьяволиц есть проблемы и поважнее.

Вторичным эффектом от проходящей на земле академии конференции был предоставляемый престиж. Академия Куо считалась территорией Риас и Соны. Её выбор, как места, где встретятся важные фигуры всех трёх фракций, гарантировал обеим дьяволицам безмерное признание и честь. Но вместе с честью и признанием приходят ответственность и долг, и с каждым прошедшим днём он мог видеть, как тяжелели думы их обеих.

Сона внешне приняла это хорошо. Глава ученического совета была также собранна, как и всегда, но он мог распознать беспокойство, следующее за ней, куда бы она не пошла. Это, и внешне кажущиеся случайными моменты, когда она вдруг медлила и больше минуты размышляла над какой-нибудь мелочью. Он узнал эти знаки языка тела кого-то, кто привык отстранённо анализировать события, и теперь обнаружил, что вес, который она несла на своих плечах, был слишком велик, и излишняя вдумчивость была тому результатом.

Риас была ее противоположностью. Он всегда предполагал, что она думала быстро и была скора на подъем. Ни одно из этих качеств не оставило её в дни перед конференцией, но она стала суетлива и суматошна, тем сильнее, чем ближе было событие. Она нервничала, и имела на это право. Хотя по каким-то причинам ее свита черпала силу в ее состоянии, и решительно поддерживала своего Короля, держась рядом. Он подозревал, что это именно то, чем кажется, и не мог не сравнивать её с кое-кем, кого он хорошо знал.

Митсуру никогда не позволяла своему волнению вырваться наружу. Даже в самых тяжёлых обстоятельствах наследница всегда демонстрировала сдержанность и оценивала ситуацию в спокойной, собранной манере. Это создавало холодное впечатление, но укрепляло уверенность в её способности вести за собой. Безупречная. Непогрешимая. Слова, описывающие девушку, что обязательно унаследует огромный конгломерат, каким являлась Группа Кириджо.

Если Митсуру была холодом, то Риас - теплотой. Она позволяла своим переживаниям проявляться на ее лице. Она показывала эмоции тем, о ком заботилась, и в ответ те, кто следовал за ней, обожали её за это. Она никогда бы не смогла внушить дисциплину, какую Митсуру установила в SEES, но она вдохновляла свою свиту на такие эмоции, как верность, поклонение и преданность, черты столь же достойные, как и дисциплина. Показывая свою нервозность тем, кто ей подчинялся, она показывала, что она столь же нормальна и понятна, как они сами.

Императрица управляла своими подданными своим царственным авторитетом и холодной логикой. Генерал шел, говорил и спал среди своих бойцов, деля с ними их невзгоды. Два разных пути лидерства, и ни один из них не был неверным.

В конце концов, в этом не было единственного верного ответа. Они проходили боль роста, обе, Риас и Сона, и начинали осознавать полноту возложенной на них ответственности. Он был уверен, что они привыкнут. Они стояли перед угрозой, гораздо большей чем то, с чем они могли справиться, в лице Кокабиэля, и тем не менее отстояли своё. Это само по себе было поводом для гордости.

Тем не менее, слишком много нервной энергии никогда не идет на пользу. Истрёпаные нервы могут стать причиной инцидентов даже в пределах обычных ежедневных ситуаций, а с маячившей на горизонте мирной конференцией такие инциденты были менее чем желательны. К счастью, обе дьяволицы предусмотрели это, и проработали этот момент до того, как оно превратилось в проблему. Решение пришло в виде тренировок. Многих и многих тренировок. Две девушки с безжалостной тяжестью стращали свои свиты на протяжении следующих нескольких дней, частично потому, что это позволяло им спустить пар, и частично потому, что нарушение дисциплины на предстоящем событии членом их свиты ужасно отразится на них самих. В конце концов, хороший король предполагает наличие безупречного окружения, и плохие впечатления от него могут нанести урон его репутации. Несмотря на суровость их нового режима, обе свиты приняли это на удивление хорошо, и занимаясь вместе, они скрепили свои узы друг с другом через совместные трудности, что привело к событиям, которых даже он не мог предусмотреть.

Иссей, похоже, получил поклонника в лице Тсубасы Юра. Он не особо много знал о девушке поначалу, лишь то, что она была Ладьей в свите Соны, и ее хулиганский внешний вид привлекал романтическое внимание лиц того же пола. Он также знал, что она решительно билась на стороне своего мастера во время Осады Куо, и он оказывал ей то уважение, что она заслуживала.

На протяжении нескольких дней, пока девушка постепенно давала Иссею понять о своем влечении, он узнал много нового о Тсубасе Юра. Девушке нравились грубые парни. Ей нравилась их необузданность. Ей нравилось видеть их покрытыми грязью. Иссей таким не был, но Иссей устроил весьма немаленький взрыв своей пушкой, и так уж это вышло, что Тсубасе Юра также нравились и взрывы. Что очевидно означало, что Иссей ей тоже нравился.

Такая прямолинейность сама по себе себе заслуживала восхищения. Хотя, наблюдая, как высокая девушка тащит ошарашенного парня поспарринговаться в специально созданных для них грязевых ямах, он находил это… беспокоящим. Тем не менее, влечение есть влечение, и он не будет судить. (Daneal – брачные игры как они есть...)

Иссей почти что испытывал облегчение, когда ему удалось вырваться от своей новой поклонницы, и начал посещать индивидуальные занятия, которые они оба согласились продолжать. Создание наручной пушки стало приятным сюрпризом для него. Он всегда считал Усиленный Механизм инструментом, исполненным потенциала, и его скрытые способности, проявившиеся после инструктирования Тиамат, лишь подтвердили это. Ему было интересно увидеть, как много они ещё смогут открыть, и Иссей оказался отличной, пусть и порядком измазанной в грязи, морской свинкой.

После нескольких занятий Киба заинтересовался их длительным отсутствием вдали от основной группы, и попросил поучаствовать, как только узнал причину. Он подозревал, что это было вызвано увлечением мечника испытанием своих новых Экскалибуров, но он не возражал против этого.

Именно этим они и занимались прямо сейчас, тренируясь в защитном пузыре, любезно предоставленном Соной, втроём в этот раз, изолированные от внешнего мира. Под тренировкой, однако, подразумевалось разное.

Для него «тренировка» включала расслабление на земле, и, время от времени, наблюдение. «Тренировка» для Иссея представляла из себя наскоки дьявола на его Персон. Тренировка для Кибы включала изумленное глазение, раскрыв рот, на происходящее перед ним, и удивление тем, как тренировки Иссея вообще могут расцениваться как тренировки.

- Это вот так он получил наручную пушку? – с расширенными глазами опять спросил парень-красавчик.

Он глянул поверх своей книги, которую читал, и заметил, что Экскалибуры обмякли в руках своего владельца.

- А как, ты полагал, он её получил?

Киба, сглотнув, проследил взглядом, как Иссей взмывает в воздух в хрен-знает-какой раз.

- Как-то более... Смирно.

- Я тоже предложил это. Он сказал «нет».

Мечник вздрогнул, когда массивный хвост рептилии смахнул парня, прежде чем тот смог полностью подняться.

- Я даже не знаю, то ли он такой храбрый, то ли сумасшедший.

Он кивнул, соглашаясь с этим утверждением.

- Я думаю, что и то и другое.

Вспышка пламени заставила их обернуться к источнику. Киба издал звук, который он не мог точно расшифровать.

Дракон возвышался, подобно грузовику. Могучие мускулы приводили в движение ящероподобные конечности, бугрящиеся сухожилия обвивали чешуйчатую грудь, когда он двигался вперед. Его тело было меньше, чем у Нидхёгга и Тиамат, но более крепким, широким там, где другие драконы были узкими, плотнее там, где другим из его рода не хватало веса. Это было тело, развившееся от столетий накопления сокровищ в подземелье, жертвуя скоростью и элегантностью в угоду грубой силе и абсолютной неподвижной мощи. Бульдог в обличие дракона, вот чем он был, широким и приземистым. Верхняя часть морды напоминала слабое подобие клюва, почти птичьего. Зубы, тем не менее, в нём были, и дракон демонстрировал их во всей своей красе, изогнутые зазубренные клыки, что были длиннее кухонных ножей.

Это всё было малозначительными деталями по сравнению с отсутствующими крыльями и золотой шкурой. Не было крыльев на его спине. Он в них не нуждался. Охрана собранных сокровищ требует только спать и есть, и долгие годы он провёл, изнывая на вершине своего клада, пока его огромные крылья не атрофировались, оставив лишь обрубки, торчащие из плеч. И так же он приобрел свою золотую шкуру. Проведя целую жизнь, отдыхая среди своих богатств, впитав их златой блеск своею чешуёй. (Daneal – I Am Fire! I Am Death!)

Несмотря на причудливость зверя, он оставался по прежнему смертоносен. Из раскрытой пасти выплёскивалось оранжевое пламя, обливая окрестности ревущими потоками огня. Иссей был вынужден броситься на землю, чтобы избежать второго потока, действие, которое дракон воспринял с радостью. Последовавший голос был глубоким и шуршащим, и имел землистый отзвук, словно эхо из подземной каверны.

Давай Же, Дракончик, Ты – Наследник Силы Багрового Императора, и Ты Не Можешь Выдержать Немного Огня?

Ещё один поток огня вырвался из раскрытых челюстей, ещё один ярко-оранжевый столб, от которого Иссей был вынужден уклоняться.

Ты Уклоняешься и Вьёшься, но Будут Времена, Когда Ты будешь Вынужден Принять на Себя Силу Атаки Врага.

Дракон провернулся на задних ногах, и взмахнул хвостом, как кнутом. Толстая часть врезалась в неготового дьявола, и снова швырнула его в воздух.

Что Станешь Ты Делать Тогда? Сбежишь, Бросив Своих Товарищей? Скроешься и Спрячешься, как Трус? Как Глупец Примешь На Себя Предназначенный Им Удар, Оказавшись Выведен Из Боя?

Иссей не сделал ничего из перечисленного. Парень повернулся, как только приземлился, и принялся стрелять из своей пушки, используя Усиленный Механизм, чтобы увеличивать мощь каждого выстрела. Багровая перчатка подбадривающе вспыхнула.

Его оппонент принял удары трещащей энергии на свою шкуру, словно это был лёгкий дождь.

Дракон должен Сочетать Непрекращающееся Нападение с Непреодолимой Обороной. Он должен Затачивать Свои Когти, и также Укреплять Свою Шкуру. Он должен Наносить Могучие Удары, и Принимать Такие Же, не Вздрогнув.

Иссей продолжал поливать врага опустошительным огнём молний. Вой заряжающейся пушки и следующий за ним рёв разряда больше не звучали раздельно; дьявол стрелял так быстро, что два звука сливались.

Вспышки колдовской энергии как фейерверки расцветали на золотой шкуре дракона. Это продолжалось и продолжалось.

Спроси Великого Уэлльского, как Он Превзошёл Своих Врагов. Не Только Огонь и Пламя Породили Его Легенду. Ддрайг Превзошёл Своих Оппонентов Чистой, Упрямой Стойкостью. Удары, что Убили бы Меньшего Дракона Трижды, Великий Уэлльский Игнорировал. Над Пламенем, что Расплавило бы Шкуру Дракона, Он Лишь Смеялся. Вот Что Значит быть Неостановимым. Вот Что Значит быть Императором.

Огромная чешуйчатая длань опустилась, врезавшись в землю. От эпицентра разбежались трещины, расколы в земле, протянувшиеся во вроде бы случайных направлениях. Одна из них настигла Иссея с дрожью, обладающей силой небольшого землетрясения. Дьявол потерял равновесие, упав на землю; долю секунды спустя дракон завис над своей добычей.

Другая длань опустилась, прижав парня, прежде чем он успел встать, поймав его под горой мускулов рептилии. Бронзовые когти погрузились в землю рядом с головой Иссея. Дракон усмехнулся, заметив, как вздрогнуло лицо его жертвы.

Ты – Бледный, Крошечный Комок Плоти, но Есть Методы, Коими возможно Воссоздать Такую Стойкость. Это будет Больно. Ты будешь Страдать. Но через Боль и Страдания этого возможно Достичь.

Злобные глаза сфокусировались на кобальтовой молниевой пушке, а затем взгляд снова мелькнул к её владельцу.

Ты Заслужил Оружие, коим сможешь Сокрушать Своих Врагов. А теперь Пришло Время Тебе Заслужить Щит, На Котором Они Сокрушатся.

Дракон откинул голову, и его губы разошлись в жуткой пародии на улыбку.

И я, Фафнир, Золотой Монарх, Покажу Тебе Путь.

* * *

Парень снова лежал на земле, раскинув конечности. "Ел грязь" - самое точное описание. Киба присел рядом, протянул руку и перевернул его.

- Сколько пальцев я держу?

Иссей приоткрыл глаз, взглянув на приятеля-дьявола.

- Восемь.

Мечник вздохнул.

- Достаточно близко.

К ним присоединился третий парень, который, нахмурившись, взглянул на эту сцену.

- Это сработало?

- Понятия не имею - ответил Иссей, похлопывая по себе. - Я не чувствую никаких изменений.

Синеволосый парень протянул руку, и через секунду Киба сделал то же. Вместе они подняли извращенца на ноги.

- Ддрайг говорит, что это может быть случай латентной силы - пробормотал дьявол, опустив взгляд на свой Священный Механизм. - Он говорит, что способность может быть скрыта до того момента, когда она мне понадобится.

Ддрайг Мудр.

За ними послышалось негромкое шуршание когтей, погружающихся в суглинок. Все трое обернулись и увидели золотую форму дракона, приближающуюся к ним. Киба поморщился при этом зрелище.

Щит Эффективнее Всего, когда Скрыт от Врага. Пусть Он Потратит Свою Сильнейшую Атаку на Щит. Нанеси Ответный Удар, пока Он ещё Оправляется. Так Хитрый Дракон Побеждает Врагов.

Длинная змеиная шея наклонилась, пока голова не оказалась на их уровне. Щели-ноздри вздрогнули, обдав их дымом.

Приятно Видеть, что Багровый Император Сохраняет Здравый Смысл. Я Опасался, что Его Долгое Заключение могло Затуманить Его Разум. Рад Видеть, что Это не Так. Может, Его Свирепость и На Цепи, но Его Ум Сохраняется.

Иссей кивнул, словно беседа с драконом высотой в десяток метров - самое естественное дело в мире.

- Ддрайг говорит, что мне следует поблагодарить тебя за инструктаж. Так что - спасибо, сенсей.

Фафнир издал звук, который можно было считать смехом.

О, Это Не для Тебя. И Не для Него. Это для Меня. Моя Месть. Моё Возмездие.

На лице парня было написано любопытство; он поднял Усиленный Механизм, демонстрируя его дракону.

- Ты тоже ненавидишь Ддрайга?

В ответ он получил направленный на багровую перчатку злобный взгляд.

Ддрайг Стал Багровым Императором не Благодаря Любезным Просьбам. Он Сокрушил всех Тех, кто Вставал Против Него, и Постарался, чтобы Они Дважды Подумали, прежде чем Попытаться Снова. Со Мной было То Же. Трижды Я Бросал Вызов Великому Уэлльскому, и Трижды был Я Побеждён.

Гортанное рычание вырвалось из его челюстей, когда Золотой Монарх предавался давним воспоминаниям.

Я Гордился Своей Несокрушимой Защитой. Дракон Гигантис, Называли Меня по Этой Самой Причине. Ддрайг все Три Раза Пробивал Мою Железную Защиту Одним Ударом. Это Опозорило Меня, и Я Нёс этот Позор Много Долгих Лет. Но Больше Этого не Будет.

Огромные глаза рептилии сфокусировались на Иссее, сияя хищным удовольствием.

Ты - Аватар Воли Ддрайга. Ты Служишь Его Плотью и Несёшь в Себе Его Душу. Ты - Всё, что Осталось от Него. И Это Значит, что Каждый Удар, что Я Наношу Тебе, Я Наношу Великому Уэлльскому. Каждый Грамм Боли, что Я Наношу Тебе, Я Наношу Багровому Императору. Сокрушая Тебя, Я Очищаюсь от Своего Позора. Маленький Урок Драконьей Силы в Обмен Я Считаю Честной Ценой.

Птицеподобная голова дракона повернулась к двум другим парням, особенно одному из них.

А Что Насчёт Этого? Он Пришёл Испытать Свои Жалкие Крошечные Мечи Против Моей Золотой Шкуры?

Киба медленно, осторожно спрятал свои Экскалибуры за спиной.

- Пожалуйста, не ешь меня - произнёс мечник в качестве приветствия.

Не Считай Меня таким же Варваром, как другие из Моего Племени. Я Гораздо Более Цивилизованный Дракон, и не Ем Сырое Мясо.

Кибы облегчённо вздохнул. Огромные глаза блеснули.

Сперва Я его Поджариваю.

Дьявол побледнел. Он достал два меча, которые прятал за спиной, и взмахнул ими в отдалённо угрожающей манере.

- У меня два Экскалибура, и я не побоюсь их применить!

Дракон обнюхал обнажённые клинки, прежде чем издать пренебрежительный звук.

Смертное Оружие в Руках Смертного - Слабая Угроза для Драконьего Рода. Впрочем, я Чувствую Твоё Прилежание в Мастерстве Владения Ими. По Крайней Мере, Ты Ими Не Промахнёшься, как Кое-Кто из Твоего Племени.

- Эм, ты об этом слышал? - Иссей застенчиво потёр затылок.

Когда Дракон Промахивается Своей Сильнейшей Атакой, это Считается Высочайшим Позором. Море Душ Скрывает наши Формы, но Наши Сущности продолжают Существовать. Мы можем Обсуждать Вопросы. Разговаривать Меж Собой. Тиамат Узнала о Твоей Оплошности, и Она Очень Огорчена Тобой.

То, что парень выглядел пристыженным, а не крайне напуганным, было свидетельством того, как серьёзно он воспринимал тренировку. Фафнир заметил это и фыркнул.

Я Почти Жалею Тебя, Великий Уэлльский. Женщина в Скверном Настроении - Это Одно. А Женщина В Скверном Настроении, Способная Выдыхать Молнии и Создавать Ураганы Перепадами Своего Настроения - Совсем, Совсем Другое.

* * *

Когда Акено пришла к нему с просьбой, он ожидал, что это будет насчёт тренировочных встреч, которые были у него с Иссеем и Кибой. Хотя оба дьявола понимали значение секретности, было неизбежно, что они сообщат своей мастеру, почему не участвуют в общих тренировках, а это означало, что Риас в конце концов сообщит Акено. Это было естественно. Логично. Прагматично. Так что когда черноволосая красотка попросила о встрече наедине, он был готов, ожидая, что его предположение верно.

Как выяснилось, он ошибался и насчёт самой просьбы, и насчёт своей возможности её исполнить. Не то, чтобы она не пыталась… Она просто отказывалась сдаться, и, выслушав её историю, он мог понять, почему. И это делало отказ ещё болезненнее.

- Я не могу - произнёс он в третий раз за столько же минут.

Они находились в обособленной части Академии, в укрывавшей их тени. Ирония была в том, что это было одно из мест, которые он прежде использовал, чтобы укрываться от Риас, и одно из мест, где его постоянно находил Иссей.

- Ты воскресил её - заметила она.

- Ситуация была другая - признался он. - Она только что умерла, и я смог её вытащить. Как долго мертва твоя мать?

Акено опустила взгляд. Он внутренне скривился; он не хотел быть таким грубым.

- Достаточно долго.

- Это очень расплывчатый ответ - заметил он.

Девушка продолжала смотреть в землю.

- Я не хочу вспоминать детали её смерти.

Он вдруг понял, что на самом деле ничего не знает об Акено Химежима. Не знает её так, как Риас и остальных. Черноволосая красотка всегда поддразнивала его, когда они были вместе, и редко когда на её лице не было знакомой усмешки. Видеть её такой подавленной, потерявшей надежду, было для него неприятным откровением. Он вспомнил поражение на лице Риас, когда она сказала ему о её договорной свадьбе на той поляне. Безнадёжность не шла тогда дьволице, так же как отчаянье не шло её Королеве сейчас.

Почему-то это заставляло его чувствовать себя виноватым.

- Прости - произнёс он.

- Я их ненавижу - прошептала девушка, стирая слёзы с глаз. - Я ненавижу их за то, что они сделали с моей матерью. Я ненавижу его за то, что не защитил мою мать.

- Я уверен, что твой отец пытался.

Когда Акено подняла на него взгляд, ей взгляд был свирепым.

- Он пытался недостаточно.

- Прости - снова произнёс он, прекрасно понимая, как пусто это звучит.

Вместо ответа она снова задала тот же вопрос.

- Ты мне поможешь?

- Ты видела, что произошло с Асией - он вздохнул. - Я сделал всё, что мог, и всё равно смог лишь продлить её жизнь на несколько дней.

- Несколько дней было бы достаточно - тихо произнесла Акено. - Несколько дней было бы достаточно, чтобы повидаться с ней.

- И что тогда? Ты продолжишь воскрешать её? У мёртвых есть своя форма умиротворённости. Ты станешь каждый раз разрушать её, просто чтобы увидеться? И это даже если предположить, что она вообще вспомнит тебя. Смерть отнимает всё, включая воспоминания.

- Тебе-то откуда знать?! - огрызнулась она, заметно раздражённая. - Ты уже умирал?!

У него была сотня вариантов ответа на это, однако он не воспользовался ни одним из них. Вместо этого он просто посмотрел на неё, ожидая, пока гнев утихнет. Акено тяжело выдохнула, прежде чем повернуться к нему.

- Я прошу прощения… Я просто хотела убедиться. Что это невозможно.

Он покачал головой.

- Это невозможно.

Она улыбнулась ему, а затем задала вопрос, на который у него не было ответа.

- Почему она выжила, а моя мать - нет?

* * *

Рассвет дня столь ожидаемого события был ярким и ясным. Облака не закрывали небо, никакие препятствия не приглушали падающие на землю солнечные лучи. Это было благоприятное знамение, и будь он суеверным, заметил бы, что это предвещает хороший итог конференции. Но он таковым не был, так что сохранял молчание и вместе с остальными наблюдал, как проходят делегации трёх фракций.

Они были на одном из балконов академии, он и Риас, вместе с её свитой. Сона тоже была здесь, её сопровождали несколько отобранных ей последователей. Две дьяволицы подобающе оделись по такому случаю, обе подобрали нечто более подходящее для события, нежели их обычная школьная форма. Риас была наряжена в элегантное красное платье, подчёркивающее её багровые волосы. Сона носила похожий наряд, но чёрный вместо красного, подчёркивающий её строгость.

Их свиты тоже надели подобающую случаю одежду. Все они носили величественные, дорогие костюмы, в которых выглядели старше и взрослее, чем они были. Даже Иссей выглядел франтовато в своём тёмном костюме. Все вместе они выглядели, как верные слуги, сопровождающие двух богатых дам. Часть его подозревала, что именно поэтому они так и одеты.

Дьяволы. Он и забыл, насколько декадентны они могут быть.

Они просили его надеть нечто подобное. Риас даже предложила заплатить за костюм для него. Он отказался. Это событие, как и связанный с ним престиж, было для них, и он не хотел вмешиваться в то, что их по праву. Он посмотрит, понаблюдает, но будет держаться вне света софитов. И это его полностью устраивало.

Однако прежде чем могла начаться конференция, сперва должны пройти делегации. Или, как это подала Сона, участвующие стороны "показушничали".

В каком-то смысле, он это понимал. Для трёх фракций, что так долго воевали, демонстрация силы была почти второй натурой. Также это было необходимо, чтобы продемонстрировать друг другу, что они серьёзно настроены. Но тем не менее, он считал это ненужно и чрезмерно выпендрёжным, особенно с учётом того, что первая процессия с трудом прошла в ворота Академии Куо из-за чрезмерного количества участвующих в ней.

Сайзекс возглавлял поток тел, представляющий фракцию дьяволов. Конференция проводилась на территории дьяволов, так что честь первого прохода принадлежала ему. Сам Сайзекс великолепно выглядел в нагруднике серого железа с золотыми узорами. Белый плащ на его плечах придавал ему благородную, царственную атмосферу, подходящую существу его статуса. Его группа личных телохранителей состояла из мускулистых дьяволов, закованных в чёрные пластинчатые латы. То, как соединялись сегменты их защитных панцирей, делало их похожими на неких блестящих бронированых жуков.

За дьяволом-лордом следовали аристократы и высокопоставленные сановники из благородных семей. Каждый из ещё существующих Столпов счёл уместным прислать своего представителя для наблюдения за конференцией и тем, как она закончится. Хорошее это будет окончание или плохое, определят следующие несколько часов.

Риас и Сона любезно снабжали лица именами. И не только его. Асия и Иссей жадно поглощали каждое слово, рьяно изучая общество, частью которого сейчас были.

За дьяволами прошёл парад столь же величественных и впечатляющих фигур в чёрном. Большинство из них были одеты в царственные тёмные одеяния; классические костюмы для мужчин, обтягивающие платья для женщин. Некоторые из более провокационных нарядов вызвали у Иссея восхищённые взгляды; парень ойкнул, когда Асия ущипнула его за задницу. Было сложно побороть улыбку, но он как-то справился.

Их лидер носил тёмно-красный мундир с потёртыми и изношеными краями; однако вместо того, чтобы портить впечатление, этот потрёпанный наряд лишь усиливал его, усиливал производимое им впечатление, излучаемую им уверенность, и придавал ему подчёркнуто лидерский, владыческий вид, который невозможно подделать.

Он мог предположить, кто они, по их выбору одежды. Но даже без этого вороново-чёрные крылья за плечами некоторых из них всё выдавали.

Дьяволицы рядом с ним продолжали сообщать имена, ему и своим последователям.

- Азазель - Риас наклонила голову в сторону того, кто возглавлял процессию.

- Шемхазай - Сона кивнула в сторону другого.

Он нахмурился, взглянув на строгого, угрюмого бородатого мужчину, шагающего рядом с Азазелем.

- А это?

Ответила Акено, плотно сжимавшая губы, так что они выстроились в прямую линию.

- Баракиэль, мой досточтимый отец.

Лёд в её голосе сказал ему и всем остальным, что будет лучше не поднимать эту тему. Наступившая тишина была до болезненности неловкой, и продолжалась, пока все Падшие ангелы не прошли.

Следующая процессия, однако, заставила их заговорить, просто потому, что кроме сияющих форм ангелов в ней шли и другие существа. Люди. Жрецы, священники, епископы в высоких церемониальных шапках.

И не только священнослужители. Были заметны чёрные боевые костюмы экзорцистов, и фигуры в рыцарских латах со знакомыми алебардами в руках. Храмовники. Это наблюдение вызвало у окружающих его недовольное бормотание, хотя и по большей части себе под нос. Сражение бок о бок с фанатиками подняло мнение обеих свит о них с чистой неприязни до умеренной неприязни, и он находил эту перемену довольно забавной.

А ещё его куда больше заинтересовали фигуры, марширующие рядом с Храмовниками. Вместо мечей или алебард они несли огнестрельное оружие, автоматические винтовки, снаряжённые разнообразными прицелами и сенсорами. Вместо боевых костюмов или лат на них были баллистические разгрузки и чёрные кевларовые жилеты. В целом, убери белые кресты на их шлемах и жилетах, и они не будут выделяться в любой современной армии.

Сона увидела вопрос в его взгляде и ответила на него вместе с теми, о которых он ещё не подумал.

- Рыцари Госпитальеры. Они отличаются от своих собратьев Храмовников. В то время как Рыцари Храмовники сражаются в старой манере, Госпитальеры приняли модернизацию. Сейчас они скорее солдаты, чем рыцари, но это не меняет того факта, что они всё ещё относятся к лучшим экзорцистам из существующих.

Девушка указала на их дисциплинированый, отработанный шаг.

- Рыцари Храмовники - самые пугающие из организаций Церкви. Рыцари Госпитальеры - самые эффективные.

- Это, и они не атакуют нас слепо, как Храмовники - добавила Риас. - Они различают диких дьяволов и нормальных. Они нас не любят, но и не ненавидят.

- Полагаю, - Акено, похоже, достаточно отошла от своего мрачного настроения, чтобы заговорить - это взаимно.

- Как я погляжу, есть много разных рыцарских орденов - заметил он.

- Когда-то было - согласилась Риас. - Когда в мире было гораздо больше диких дьяволов, рыцарские ордена сражались с ними. Они сражались и за многое другое, но их главным приоритетом была защита людей. Однако по мере того, как времена менялись, ордена распускались. В них больше не было нужды, и сейчас два основных ордена, что ещё существуют, те, кого ты видишь внизу.

- Смотрите! - внезапно произнесла Асия. Бывшей монашке, похоже, больше всего нравилось наблюдать за процессией ангелов. Её счастье ещё усилилось, когда она увидела знакомые фигуры, идущие среди их рядов. - Вон там Ирина и Ксеновия!

Он проследил за её указующим пальцем в направлении пары экзорцистов. Обе они были затянуты в свои обычные боевые костюмы, и обе сопровождали царственную, величественную фигуру Михаэля. Возможно, Архангел имел в виду это, когда упоминал их награду. Признание.

Ирина, похоже, купалась в факте, что идёт рядом с высочайшей фигурой иерархии Небес. Ксеновия, с другой стороны… Он не мог разобрать наверняка с такого расстояния, но был уверен, что обычно выражение лица девушки не было столь пустым.

Его внимание переключилось с пары экзорцистов на тех, кто были за ними, воспринимая детали, замечая тонкости. Он помедлил, когда его взгляд пал на одну фигуру, и слова не могли описать то, что он увидел.

- О, надо же… - Акено улыбнулась, когда тоже это заметила. Глаза её, однако, были широко раскрыты. Киба, прислонившийся к перилам, оценивающе присвистнул.

- Да уж, впечатляющее появление.

Наблюдая, как он шагает в хвосте процессии Небес, он не мог не согласиться.

- Не могу… Не могу поверить, что они привели его сюда - пробормотала Риас.

Сона поправила очки, подняв их выше.

- Ну, теперь мы знаем, что они серьёзно настроены - было в её тоне нечто очень похожее на почтение.

Он поднял бровь. Президент студсовета заметила, и медленно покачала головой.

- Есть два типа ангелов, которых мы, дьяволы, уважаем - объяснила она. - Первые - ангелы, существовавшие до Великой Войны. Те, кто дольше всех соблюдают Законы Небес. Мы уважаем их за их возраст, их мудрость, и их преданность своему делу. Второй тип - те, кто прославились во время Великой Войны. Чемпионы Небес. Те, с которыми сражались наши собственные чемпионы. Мы уважаем их за их храбрость, их подвиги в битве, и их воинское искусство.

- И из какой категории он? - спросил он.

Ответила Риас, взгляд которой был всё ещё приклеен к выделяющейся фигуре.

- Из обеих.

* * *

Мирная конференция требовала соблюдения большого количества обычаев и традиций. Он ожидал этого. Даже предугадывал. Было естественно, что у трёх фракций, разных как ночь и день, будут собственные наборы ритуалов, которым нужно следовать, а когда они впервые со времени Великой Войны соберутся вместе, это количество лишь возрастёт. Однако его всё равно удивило, как много их потребовалось, чтобы всё это работало. Их количество и разнообразие граничило с банальными суевериями.

- Это всё финтифлюшки и танцы вокруг да около - довольно едко, на его взгляд, сообщила та, что была рядом с ним. - Ни одна из фракций не хочет наступить на ногу другим. Это скверно отразится на них.

- Ты звучишь сердито - заметил он. Райнаре фыркнула.

- Я должна быть там внизу - пробормотала она. - Это же я недавно повышена. Я сейчас носитель Инаэриона.

Искуплённая ангел продемонстрировала ему прославленное копьё.

- Мне должны были по крайней мере продемонстрировать долю уважения.

Он слегка улыбнулся обиде в её голосе и вновь продолжил рассматривать процессии.

Конференция должна была проходить в помещениях кафетерия и ведущего к нему вестибюля. Это было самым большим помещением в залах Академии Куо, и все три фракции выделили своих мастеров, чтобы сделать его достойным встречи лидеров.

Исчезли белые стены и линолеумные полы. Вместо них был серый мрамор, полированный до сияния. Окна, в которые были видны окрестности школы, оказались закрыты табардами тёмной ткани, длинными знамёнами, свисающими с потолка до пола. Помимо украшения, они служили ещё одной цели: они приглушали текущий в помещение свет, и придавали строгую, хмурую атмосферу, ожидаемую от столь важного события.

Это больше не было кафетерием или даже комнатой. Под руками мастеров ангелов и дьяволов это стало палатой, вестибюлем, и к этому изменению был подобран соответствующий акцент.

Огромный мраморный трон. Покрытый по сторонам бегущими по его поверхности позолоченными строками писания. Резные подлокотники выпирали из массивной конструкции, покрытые тонкими рунами. Спинка размером с дверь, тоже резная, тоже украшенная. Вычурное навершие было инкрустировано различными самоцветами, и когда скудный свет падал на них, проникая через искуственный мрак, разноцветные вспышки почти отвлекали.

В целом это был трон, достойный короля, императора, правителя. Никто не сидел на нём. Никто не сидел, поскольку это запрещалось. Трон был символом. Иконой. Символизируя то, что пока он пуст, все в палате равны, и ничьё мнение не будет цениться выше, чем мнение других. Он считал это показушной демонстрацией того, чего можно было достичь простыми словами, но некоторым нужен материальный образ, чтобы напоминать им о скромности.

Напротив мраморного трона полукругом стояли троны поменьше. В контраст, это были сооружения из неукрашенного камня, намеренно сделанные такими, дабы подчеркнуть серьёзность ситуации. Поверхность каждого была намеренно оставлена голой, дабы никого не обидеть, и в сочетании с мраморными полом и стенами всё это создавало впечатление просторного храма. Это было подходяще, поскольку существа, собравшиеся в зале и сидящие на тронах, были Дьяволами, Ангелами и Падшими. Были здесь и люди, хотя большинство из них находились на стороне, занимаемой ангелами. Их приглушённые разговоры достигали его там, где он сидел, в верхних рядах, вместе с теми, кто не обладал влиянием или силой, чтобы заработать место внизу, в главной палате. Впрочем, в отличие от них ему предлагали место, и он отказался, предпочитая сводить своё участие к минимуму.

Пока что это работало. Не считая отдельных любопытных взглядов, на него не обращали внимания, что позволяло ему мирно наблюдать за происходящим.

Всё шло строго по обговорённой процедуре. Участникам не разрешалось высказываться напрямую; это делалось через герольда, седеющего, но энергичного мужчину, стоящего рядом с тремя лидерами, который провозглашал имя и титул желающего говорить, после чего желающему высказаться предоставлялась возможность объяснить свой взгляд и свои аргументы. Хоть это и выглядело архаично, это было единственным способом, как конференция могла пройти без помех. Если позволить высказываться неуправляемо, всё это собрание деградирует до состязания в перекрикивании, в котором будет услышан самый громкий голос, а не самый логичный. Он хорошо понимал это.

Продолжая рассматривать помещение, он вдруг понял, почему она сердилась. Дело было не в уважении. Уважение тут было не при чём.

- Ты завидуешь - сказал он, кивнув в сторону Риас и Соны поодаль, сидевших на собственных тронах у подножия позолоченного, их Королевы стояли рядом, играя роль адъютантов - им.

Райнаре зыркнула на него. На её лице было такое выражение, словно она дуется.

- И что, если? Я заслуживаю признания. По крайней мере, не меньше, чем они.

Он вздохнул при этом замечании.

- Им позволили сидеть там внизу, поскольку эта конференция проводится на их территории. Это традиционная почесть. Ты сама сказала, это всё просто финтифлюшки.

Поскольку это не смогло поднять ей настроения, он попробовал другой метод.

- Ты сейчас Архангел. Этого недостаточно?

Это её слегка успокоило, но раздражённый вид остался.

- В чём смысл быть Архангелом, если никто не видит меня во всей моей славе?

- Они пытаются вести мирные переговоры. Твоё присутствие их только отвлечёт.

Ангел, казалось, собиралась возразить, когда вдруг на её лице появилось лукавство.

- Говоришь, я столь красива, что одно моё присутствие их отвлечёт? - женщина победно улыбнулась. - Ну, благодарю за комплимент.

…

Это… было совсем не то, что он сказал. Впрочем, если это позволит умиротворить её на время конференции, он не будет жаловаться.

- К тому же - сказал он - они не выглядят, словно им там нравится.

Это была правда. И Риас, и Сона выглядели так, словно им очень не по себе. Он не мог их винить. Сидящие рядом с ними были самыми важными фигурами своих фракций; тот факт, что они соседствуют со столь могущественными личностями, должно быть, вызывал трепет и смущение наравне. Хотя выражения их лиц ничего не выдавали, он чувствовал, что для них это было слишком ошеломляюще, и их напряжённость ощущалась даже там, где он сидел.

- Я запомню выражения их лиц до конца жизни - злорадно заметила Райнаре.

Он вздохнул.

- Тебе так нравится смотреть, как кто-то страдает? Это очень недостойно с твоей стороны.

- Да, - ответила она без тени стыда - и это ещё один комплимент. Так что получается два мне, и ни одного им.

Он решил не спрашивать, в чём смысл считать. Что-то подсказывало, что ответ ему не понравится.

Он вновь переключил внимание на происходящие внизу события.

Лидеры трёх фракций были в своей стихии. Они основательно и решительно заставляли своих критиков умолкнуть благодаря смеси логичных доводов, разумных аргументов, и, в некоторых случаях, чистой харизмы. Ему потребовалось на это какое-то время, но он начал понимать, что они работали командой. Все трое использовали свои сильные стороны и прикрывали слабости друг друга, представляя собой объединённый фронт, который их оппоненты просто не могли превозмочь.

Азазель играл роль шута. Седой мужчина рассыпался в улыбках и шутках, создавая у тех, с кем общался, дружеское, товарищеское впечатление, делающее их более склонными принимать его доводы.

Михаэль был сочувствием и эмпатией трио. Негромкая речь, спокойная, но несущая тихую уравновешенность, говорящую о глубокой мудрости, позволяла серафиму завоёвывать сердца и разумы нежными словами и твёрдыми уверениями.

Сайзекс был шармом. Обаянием. Обладая острым умом и почти магнетической уверенностью, Сайзекс использовал оба эти оружия против своих врагов, отсекая их возражения, пронзая сомнения, пока у них не заканчивались аргументы против альянса. Снова и снова кто-то восходил на трибуну, дабы высказаться против мира, и все они были немедленно повергнуты лордом-дьяволом.

Он ощущал, как настрой клонится в сторону принятия предложения. Всё больше голов кивали тому, что говорили три лидера. Ранее нейтральные лица демонстрировали осторожный оптимизм, а некоторые даже открытый энтузиазм. Были и те, кто провозглашали полную поддержку, и таковых становилось всё больше, а группы несогласных начинали рассыпаться.

И всё это - результат работающих вместе трёх разумов.

- Они хороши в своём деле - заметил он.

Райнаре фыркнула.

- Разумеется. Хоть они изначально и не были политиками, годы, которые они возглавляют свои фракции, сделали их таковыми.

Искуплённая ангел усмехнулась, когда Азазель заставил умолкнуть особо упрямого спорщика, воспользовавшись смесью хитрости и логики.

- Есть нечто доставляющее в том, какими они могут быть головорезами, когда речь идёт о продвижении их идей.

Он покачал головой, но всё же улыбнулся. Только она могла найти мстительное удовольствие в чём-то столь обычном. Тем не менее, он мог согласиться.

- И это работает - заметил он.

- Не думай, что дело только в их мастерстве - пробормотала она. - Эти трое, - ангел наклонила голову в сторону Михаэля, Азазеля и Сайзекса - должно быть, давно готовились к этому. Они давно продумали, как возразить любым аргументам против них. Это не дебаты. Это даже не конференция. Это предопределённый итог.

Огорчение в её голосе было несколько забавным.

- Непохоже, чтобы тебе это нравилось.

- Это слишком легко! - пожаловалась Райнаре. - В этом нет вызова! К тому же, как мне быть мстительной в качестве Архангела Возмездия, когда не останется врагов?! Я смогла воспользоваться им только однажды - она помахала перед собой Инаэрионом, словно игрушкой - а теперь мне придётся отставить его в сторону из-за мира? Это просто нечестно!

Он считал, что это хорошо.

- Эх, ну, ладно - она громко вздохнула, затем проказливо улыбнулась и начала постепенно приближаться. - По крайней мере это означает, что у меня будет больше времени, которое можно провести с тобой.

Он считал, что это нехорошо.

- Ты так уверена в результате? - спросил он, частично поскольку хотел уклониться от вопроса, частично поскольку ему действительно было интересно. - Что угодно может случиться.

Искуплённая ангел издала недовольный звук, заметив, что он продолжает отступать из её зоны досягаемости. Тем не менее, она ответила на вопрос, хоть и слегка надувшись.

- Если только три лидера не допустят эпичного ляпа, я не вижу причины, по которой это может провалиться. Я бы сказала, что всё это бесцельно. Даже если бы тут присутствовал только один из троих, результат всё равно был бы тот же. Единственный вызов их власти мог бы быть от кого-то, кто наравне с ними, кто обладает такой же властью и влиянием, как они, от кого-то, кто… - он вдруг увидел, как глаза женщины расширились. - О.

Он нахмурился при неожиданном изменении её тона, повернул голову, чтобы взглянуть, что она увидела, и немедленно понял почтительность в её выдохе.

Герольд тоже это увидел. Фигуру, величественно вставшую со своего места, и медленно зашагавшую по ступенькам. В последовавшем магически усиленном голосе была дрожь, которой прежде не было.

Совет признаёт Зеруила, Бронированную Длань Господню.

Рядом с ним Райнаре наконец выпустила задерживаемое с момента, когда фигура встала, дыхание.

- Архангел Мощи.

* * *

На нём были старые, старые латы. Серебряный доспех, столь потёртый и потемневший от времени, что больше не выглядел серебряным. По металлической поверхности разбегались тысячи вмятин и царапин, свидетельствующих о жизни, проведённой на поле боя в верной, недрогнущей службе. Над широкими плечами находился столь же потрёпанный, столь же старый шлем. Изумрудный свет сиял из прорези визора в форме стилизованной маски рыцаря.

Фигура двигалась с изумительной осанкой, с бесконечной грацией. Латные ноги вели его по ступенькам в круг трибуны ровными широкими шагами. Древняя, почти антикварная броня, что он носил, лишь подчёркивала его достоинство. Сочленения не скрипели, когда хозяин двигался; они рычали. Ворчали с едва сдерживаемой яростью.

Воплощение гнева. Вот что маршировало по ступенькам, чтобы обратиться к ним. Праведный гнев в облике почтенного воина. И с августейшей личностью было равно величественное оружие.

В латных руках фигуры находился клинок столь уважаемый, столь почитаемый, что один его вид вызывал взгляды и вздохи. Некогда ровные и гладкие края были так же исцарапаны и покрыты шрамами, как его владелец, но на то были все основания. Это была реликвия ушедшей эпохи, артефакт, выкованный руками бога, и выданный его величайшему чемпиону.

Беллум. Клинок Ангелов. Меч Высоких Небес.

Сейчас он, этот красивый, почтенный клинок, вонзился в пол, войдя в камень с захватывающей дух лёгкостью. Зеруил положил руки в латных перчатках на его рукоять и взглянул на аудиенцию взглядом, в коем было само определение осуждения.

- Две тысячи лет.

Эго голос был низким, бронзово-грохочущим.

- Столь долго мы сражались в Вечной Войне. Две тысячи лет.

Рыцарский шлем повернулся, бросая взгляд на лидеров трёх фракций, сидящих вместе в демонстрации единства.

- А теперь вы говорите нам, что это должно закончиться - безрадостный смешок вырвался из-под угрожающей личины шлема. - Вопрос - почему?

- Ты слышал причины почему, брат - тихо произнёс Михаэль. - Ты не согласен с ними?

- Я слышал слова предателей и дьяволов. Они ничего не стоят. Единственные слова, сказанные сегодня, которые достойны того, чтобы их выслушать, твои, Михаэль, но и с ними я не согласен.

- Ты не согласен со здравым смыслом? - улыбнулся Азазель. - Небеса нуждаются в нашей помощи, и мы готовы её протянуть.

- Чья вина, что мы нуждаемся в помощи? - с рычанием парировал Зеруил. - Чьи клинки запятнаны кровью ангелов?

Григори собирался ответить, когда Михаэль сделал это за него.

- Наша численность сокращается, брат. Наше население не долго сможет поддерживать себя. Ты знаешь это. Ты видел это. Аджука Вельзевул изобрёл способ решения этой проблемы.

- Теперь мы принимаем помощь тех, кто столь рьяно истреблял нас в Великой Войне? - тон Зеруила был кусач в своей неискренности. - Теперь мы подставляем шеи дьяволам и своим предателям? Теперь мы возвышаем людей в свои ряды? Любое из этих деяний было бы святотатством в прежние времена.

- Мы больше не в той эпохе - вздохнул Михаэль. - Мы далеко пали с тех времён.

- Мы здесь не для того, чтобы плакать о прошлом - вставил Сайзекс. - Всем трём фракциям выгоден этот альянс. Мы можем вместе противостоять угрозам, единые в обороне против наших врагов. Мы можем спасти жизни.

Ангел внизу фыркнул.

- С каких пор Багровому Сатане есть дело до спасения жизней? Где были эти достойные сантименты, когда ты прорубался через наши ряды?

Дьявол выглядел чрезвычайно опечаленным этими словами.

- Мы все сожалеем о наших действиях во время Великой Войны.

Зеруил рассмеялся. Этот звук был насыщен отвращением, пропитан презрением.

- Твои слова будут иметь значение, Люцифер, когда твои сожаления вернут моих собратьев.

- Сейчас не время скорбеть о прошлых событиях - произнёс Азазель. - Что сделано, то сделано. Мы не можем отменить наши деяния. Однако мы можем их искупить. Объединившись сегодня, мы можем придать смысл смертям всех членов наших родов.

Лицо мужчины, когда он взглянул на находящегося в центре помещения, было задумчиво-изучающим.

- Скажи нам, Зеруил, раз ты так уверен в своей позиции, как ты планируешь решить проблемы Небес?

Архангел Мощи не сдвинулся с места. Он казался недвижимой статуей непокорности.

- Небеса выдержат, как выдерживали всегда.

- К тому времени, как вы закончите выдерживать, - улыбнулся Григори - в ваших залах не останется ангелов.

В ответ Беллум поднялся, направившись в грудь мужчины.

- Умолкни, предатель, или я заставлю тебя умолкнуть.

Волна беспокойства прошла по палате при такой неприкрытой угрозе.

- Ты готов достать меч в этом мирном месте? - глаза Азазеля опасно блеснули.

- Брат, - нахмурился Михаэль - воздержись от этого безумия.

- Безумия? - прошептал Зеруил. - Мы ведём переговоры с этими еретиками, этими святотатцами, и ты обвиняешь меня в безумии? Ты забыл, Михаэль, что один из их племени убил Отца? Ты упустил, что это один из них вонзил клинок в спину Бога?

- Ты станешь ненавидеть нас всех за деяние, совершённое одним?

Рыцарский шлем повернулся к говорившему, прорезь засияла жутким зелёным светом.

- Я стану ненавидеть тебя, Азазель, за всех ангелов, что ты убил. Я стану ненавидеть тебя, предатель, за всех соратников, что увёл ты из рук Небес. Я стану ненавидеть тебя, еретик, за все порочные эксперименты, что ты проводил на павших телах наших почитаемых мертвецов. Я стану ненавидеть тебя, Азазель, поскольку в итоге ты достоин ненависти.

- Это было очень давно - произнёс Григори. Была в его тоне мягкость, которой не было прежде.

- Масштабы преступлений не уменьшаются с ходом времени - снова, безрадостный смешок. - Они лишь накапливаются.

- Ты сам виновен в этом - тихо указал Сайзекс. - Сколь многие из нашего племени пали от твоего клинка? Как много нас ты убил, служа своему богу?

- Может, и так, - согласился Зеруил - но Небеса не начинали эту войну. Мы не наносили первого удара.

Ангел повернулся, окинув всех непрощающим взглядом.

- Великая Война началась, когда дьяволы и Падшие убили Сына Божьего. Всё началось, когда ваш род совершил убийство Мессии.

* * *

Одним признанием Архангел Мощи зарубил идею альянса перед собравшимися. Это был мастерский удар, нанесённый в ключевой момент, и он сомневался, что возможно нанести больше урона одной фразой. И, досыпая соли на рану, Зеруил провозгласил своё истинное намерение, ещё подливая масла в огонь раздора.

- Ты Страж Небес - сказал Архангел Мощи Михаэлю. - Ты принял у Бога бразды правления. За это тебе моё величайшее уважение и нерушимая верность. Но я не стану опускаться до того, чтобы объединяться с теми, кто убил Отца. Ты можешь возглавлять ангелов Небес, как пожелаешь. Но Власти, Владычества, воины, сражавшиеся в Вечной Войне, они подчиняются мне, и не присоединятся к этому святотатству.

Когда Зеруил вернулся на своё место на стороне ангелов, в палате была буря. Те, кого Сайзекс, Азазель и Михаэль столь тяжело завоёвывали на свою сторону, вновь стали нерешительны. Те, чьи возражения были сбиты холодной логикой и разумными доводами, снова начали их озвучивать. Лидеры трёх фракций теряли контроль над ситуацией, это было болезненно очевидно. Всё больше их последователей вставали со своих мест и спорили с соперниками с других сторон, или даже между собой. Их обвинения достигали его ушей даже там, где он сидел, заставив сидящих рядом с ним пробормотать нечто подобное.

- Ну, это всё - пробормотала Райнаре. - Гвоздь в крышку гроба. После этого они не смогут объединить силы. С альянсом покончено. - Он не был удивлён, что она нашла в этом некое извращённое удовлетворение. - Он умер, прежде чем смог начаться.

Она увидела выражение на его лице, и помедлила.

- Возможно, это и к лучшему - заметила искуплённая ангел. - Ангелы. Дьяволы. Мы слишком отличаемся друг от друга. Разделение слишком широко, раны слишком глубоки. Возможно, лучше оставить эту идею. Это всё равно не привело бы к миру.

Он смотрел, как палата собрания продолжает погружаться в хаос, как фигуры из всех трёх фракций перекрикивают друг друга, требуя выслушать их. Он нахмурился, увидев, как Риас пытается успокоить нескольких дьяволов, оскорблённых Падшим, и Сона спорит с сияющим ангелом. Осталось недолго. Ещё намного, и конференцию распустят в связи с возникшими разногласиями. Семена раздора, посеянные речью Зеруила, прорастали лозами восстания, грозившими удушить хрупкую концепцию мира в любую секунду.

Он повернулся к ней.

- Ты слишком легко сдаёшься.

Райнаре надулась и облокотилась о Инаэрион.

- Ты действительно считаешь, что это возможно? Альянс между существами, которые так долго пытались убить друг друга? - в её голосе была доля того презрения, к которому он привык. - Не смеши. Ангелы ненавидят дьяволов и Падших целую вечность. Дьяволы и Падшие так же ненавидят нас. Просить, чтобы это просто отставили в сторону, невозможно.

- Нет ничего невозможного - ответил он. - Может быть сложно. Могут требоваться значительные усилия, но нет ничего невозможного.

Искуплённая ангел закатила глаза.

- У тебя есть пример? - поддразнила она. - Пример того, как невозможное становится возможным?

Он кивнул.

- Ты.

Райнаре удивлённо уставилась на него, а затем отвернулась. Когда она заговорила вновь, её тон был более тихим, более спокойным.

- Возможно, это к лучшему - повторила она, поскольку ей было больше нечего сказать. - Возможно, этому просто не дано свершиться. Мир меж трёх фракций. Это всё равно не сработало бы.

Он продолжал хмуриться, наблюдая за разворачивающимися внизу событиями. Несогласные выбрали представителя, чтобы озвучить свои жалобы; это был человек, одетый в наряд священника, с золотым шитьём на рукавах. Это, и почти комически большая шапка с орнаментом, говорило о том, что он обладал определённым рангом.

Человек остановился в круге, где стоял Зеруил, и улыбнулся лидерам трёх фракций. На его лице было выражение фальшивой искренности.

- Лорд Зеруил сделал много верных замечаний. Я хочу сделать ещё всего одно - священник широко развёл руки. - Где доказательство? Где свидетельство, что этот альянс вообще возможен?

Сайзекс ответил на улыбку мужчины собственной.

- Мы показали этому собранию доказательство. Мы прямо сейчас находимся в нём. Битва против Кокабиэля. Она продемонстрировала, что мы можем работать вместе.

- Под давлением - священник акцентировал это слово. - Под гнётом обстоятельств. Коалиция, победившая Кокабиэля, хотя это и достойное дело, сформировалась из-за того, что перед ними была большая угроза.

По помещению разошлось согласное бормотание, добавив человеку уверенности продолжать.

- При нормальных обстоятельствах подобный нескладный альянс был бы невозможен.

- Великие события в этом мире и прежде были созданы руками тех, кто находился под большим давлением - мягко произнёс Михаэль. - Мы так и останемся слепы к будущему ради прошлого?

- Нет, но мы не должны игнорировать и его. Вы говорите, что альянс возможен - представитель Церкви вновь развёл руки. - Покажите это нам. Покажите нам, что подобное было возможно в древности, когда ангелы сражались с дьяволами, а дьяволы сражались с ангелами. Дайте нам доказательство, что Сатаны древности могли бы сражаться вместе с Архангелами. Покажите нам свидетельства, что они могли сосуществовать.

- Это невозможно, - произнёс Азазель, приподняв брови - и вы это знаете.

Священник улыбнулся, на его лице была маска притворной симпатии.

- В таком случае, я предлагаю собранию распустить эту конференцию.

Эта фраза вновь всколыхнула аудиенцию. Голоса смешивались, одни за, другие против, и все из них рассержены. Любой смысл терялся, когда эти звуки достигали ушей. Это был бедлам. Это был пандемониум.

Его взгляд снова упал на фигуры Риас и Соны. Обе они выглядели потерянными. Первая выглядела подавленной, наблюдая, как мечта её брата о мире обращалась дымом.

И лидеры тоже. На лице Михаэля было выражение сдающегося; то же выражение, что он видел на лице Архангела, когда он признавался в своих провалах Метатрону. Азазель продолжал пытаться собрать поддержку, но те, кто были завоёваны его ненапряжной личностью, быстро дезертировали. Похоже, заявление Зеруила больше всего повлияло на находившихся под его влиянием.

Сайзекс был единственным, кто оставался столь же спокоен, как и прежде. Лорд-дьявол боролся с приливом при помощи остроумия и логики, но его аргументы в пользу альянса начинали тонуть под голосами критиков. Некоторые из них открыто насмехались над его словами.

Он был удивлён внезапно возникшим в нём чувством. Его разум метнулся раздавить это, но в последний момент замешкался. Это был не его альянс. Это был не его мир. Это были не его люди. Он напомнил себе об этом. В тот день, когда он прибыл в этот новый мир, он пообещал себе, что не станет использовать свою силу, чтобы вмешиваться в их жизни. Никс была побеждена. Эребус запечатан. Причины, по которой существовала его сила, больше не существовало, и он намеревался уважать этот простой факт. Мир без пророчества о Падении, зависшего над головой, заслуживал мира, и его обитатели заслуживали его наравне.

Это изменилось, когда он вошёл в заброшенную церковь, чтобы выручить как-бы-друга. Это продолжило меняться, когда она попросила его о помощи и он согласился, считая, что неправильно отнимать у кого-то свободу воли. Это продолжало изменяться с каждым проходящим событием, продолжало развиваться, и всё больше он понимал, что не может соблюсти это обещание.

Он поклялся перед собой, что не станет вмешиваться, но вмешаться ради благого дела, ради справедливого дела… он вдруг понял, что не уверен. Он мог бы просто смотреть, как альянс разваливается перед его глазами. Он мог смотреть, как идея мира умирает перед ним. Как мог бы смотреть и ничего не делать на той крыше, когда первая Тень приближалась к девушке, которую он в итоге будет называть другом. Как мог бы с расстояния наблюдать за борьбой SEES и ничего не делать, когда мир был столь близок к концу. Как мог бы сидеть в Бархатной Комнате, глядя на двух существ, о которых не знал, смертные они или нет, и ответить "нет" на просьбу о высшей жертве, которую они просили принести.

Герой делает выбор, считая, что всегда прав. Циник делает выбор, считая, что всегда ошибается. Спаситель делает выбор, понимая, что правота и неправота субъективны, и основывает своё решение на том, что может спасти. Это был не его мир. Это были не его люди. Но они были людьми. Личностями. И, в конечном итоге, это всё, что имело значение.

Он улыбался себе, как улыбнулся ей.

- Откуда знать, если не попробовать?

Райнаре успела лишь моргнуть, прежде чем он поднялся и двинулся к свету, отступая от тени. Сайзекс заметил его, несмотря на шумиху, и он мог поклясться, что какую-то секунду видел, как дьявол широко улыбается.

Впрочем, какое бы выражение ни было на его лице, оно исчезло, когда мужчина повернулся к герольду, и усиленный голос произнёс подобающие слова.

- Совет признаёт Нефилима, Почитаемого Среди Всех Фракций.

Он успел лишь нахмуриться этому титулу, прежде чем взгляды всех сошлись на нём.

* * *

Парень, опускавшийся по мраморным ступенькам, выглядел экстраординарно в том плане, что он был экстраординарно обычным. Он не был красив или франтоват. Синие волосы, падавшие на лоб и почти закрывающие его глаза, не давали такого впечатления. Он не был харизматичен или обаятелен. Его походка была сутулой, слегка сгорбленной, и его лицо, та его часть, что видна, было абсолютно нейтральным. Он не создавал впечатления, не давил присутствием. Он был просто семнадцатилетним парнем, одетым в стандартную униформу Академии Куо, шагающим по мраморной лестнице, чтобы обратиться к лордам, гораздо более влиятельным, чем он.

Из-за чего выглядело ещё более невероятно то, как он проходил мимо каждого уровня могущественных личностей, не обращая на них внимания, выглядело ещё более шокирующим то, как он прошёл мимо священника посреди каменного круга, не сказав ни слова, из-за чего было просто неправдоподобно то, что он поднялся по лестнице в передней части помещения, мимо трёх сидящих лидеров, мимо удивлённых Соны и Риас, и поднимался, пока не остановился перед сидением, которое должно было оставаться незанятым.

Объединённое неверящее бормотание пронеслось по залу могучим ветром, когда парень устроился на каменном троне.

- Ты смеешь? - человек, оставшийся стоять на каменной платформе, выплюнул эти слова, словно ругательство. - Ты смеешь так показать свою заносчивость? Какое право есть у тебя занять этот престол? Какое право есть у тебя делать вид, что ты выше нас всех?

- Какое право - получил священник ответ от маски сияющего серебра - есть у тебя спорить с ним?

Металлические крылья прорезались в бытие, и на виду появилось строгое нахмурившееся лицо.

- Какое право есть у тебя бросать ему вызов? - Метатрон сложил латные свои руки на груди. - Какое право есть у тебя противостоять тому, кто повелевает существами и Небес, и Ада?

- ПРОБЛЕМА С ЛЮДЬМИ В БОЛЬШИХ СМЕШНЫХ ШАПКАХ - Белиал решил воплотиться в примерно гуманоидной форме по той простой причине, что его демоническое тело не поместилось бы в палате. Однако даже так тело Архидемона было чудовищным блоком почерневшей чешуи и багровой дымящейся кожи. Шипы "украшали" его огромные плечи, торча, словно иглы на спине дикобраза. - В ТОМ, ЧТО ПОД ЭТИМИ БОЛЬШИМИ СМЕШНЫМИ ШАПКАМИ НЕТ НИЧЕГО, КРОМЕ ПУСТОТЫ БЕСПОЛЕЗНО ПОТРАЧЕННОЙ ЖИЗНИ.

Демон наклонил свою рогатую голову в сторону представителя Церкви, и злобно ухмыльнулся, искривив обожжённые, потрескавшиеся губы.

- МНЕ НРАВИТСЯ ТВОЯ ШАПКА, К СЛОВУ. ОНА ПРЕКРАСНО БУДЕТ СМОТРЕТЬСЯ, НАНИЗАННАЯ НА МОЁ ПЛЕЧО, ВМЕСТЕ С ТВОЕЙ ГОЛОВОЙ.

Мужчина потрясающе быстро закрыл рот и издал звук, словно подавился. Азазель усмехнулся.

- Лорд-ангел, представляющий ангелов, и лорд-демон, представляющий дьяволов - голос Григори был наполнен весельем, хотя в глазах его сияло нечто совсем иное. - А где существо, которое будет представлять нас, Падших ангелов? Мы же не хотим, чтобы нас обошли, верно?

В ответ он услышал шуршание раскрывающихся крыльев.

Это Моя Роль, Полагаю.

Фигура, шагнувшая в бытие из-за спины парня, была одета в простую белую робу. Выбор одежды скромно контрастировал с сущностью, которую она содержала. Бледная, безупречная плоть мерцала в неприкрытых робой участках, кожа почти сияла в своей идеальности. Лицо над изящной шеей не было ни мужественным, ни женственным, что делало его ещё красивее. Золотые миндалевидные глаза окинули их взглядом, и этот взгляд говорил о превосходстве, порождённом огромной, невообразимой силой.

Это было определение идеальности. Красота во плоти. Безупречность, безнадёжно превосходящая то, чего могут достичь смертные.

И всё это никак не скрывало шесть пар ангельских крыльев за его спиной.

- Приветствую. Я Хелел, тот, кого называют Утренней Звездой - он улыбнулся полной, тотальной тишине, которую вызвала его внешность. - Пожалуйста, продолжайте эту линию беседы. Всегда занятно слышать разговоры о статусе от тех, кто обладает столь крошечной его долей.

Окончание главы