В огне войны противоречивые чувства увядают Глава 8. В огне Нирваны [1] искупаться, чтобы взыскать кровавый долг [2]

[1] Нирвана — понятие в индийской религиозной мысли, обозначающее высшую цель и наиболее глубокую реализацию всех живых существ, осуществляемую в ходе освоения практики медитации. В буддизме нирвана имеет ряд взаимосвязанных определений: свобода от желаний, привязанностей и страданий, то есть, отсутствие их влияния на события жизни; освобождение от страдания, от круга рождений и смертей; состояние сознания, в котором частицы потока сознания (дхармы) «пребывают в покое»; наиболее глубокий уровень реализации и постижения практикующих буддийскую йогу, достижимая после искоренения всех омрачений (клеша), отравляющих сознание ядом вожделения, гнева, невежества.

[2] Название главы отсылает к идиоме 浴火重生 yù huǒ chóng shēng — (о фениксе) искупаться в огне и родиться заново; (обр.) преодолеть трудности и начать новую жизнь.

Хоть Дин Ю очень долго колебался в нерешительности, в конце концов он всё же поднялся на крыльцо женщины в маске и опустился на колени перед её дверью. Мелодичный звук циня [3] доносился изнутри, и потому, затаив дыхание, Дин Ю спокойно ожидал за дверью. Но вдруг ни с того ни с сего переливчатая и мягкая мелодия начала стремительно ускоряться. Сопровождаемая ревущим зимним ветром, она заставила Дин Ю покрыться холодными мурашками.

[3] 琴 qín — семиструнный щипковый музыкальный инструмент типа настольных гуслей. Наиболее известны семиструнный цинь — цисяньцинь (古琴 гуцинь) и двухструнный смычковый матоуцинь.

Звук циня неожиданно прекратился. Громкий и резкий смех женщины в маске оглушил округу, и тут же вслед за этим внутри раздался звук бьющегося фарфора. Дин Ю втянул голову в плечи и уже подумал было отказаться от этой затеи и уйти. Однако, стоило ему только вспомнить об опустошённом взгляде Агулы, он тут же подавил в себе это рвение и, стиснув зубы, остался на месте.

Лишь когда в комнате не было слышно ни звука, Дин Ю смог набраться смелости, чтобы сообщить:

— Госпожа, Дин Ю просит о встрече.

— Входи.

Дин Ю толкнул дверь и, осторожно склонив голову, вошёл внутрь. Первым, что предстало его взору, были осколки фарфоровой утвари, сплошным покрывалом накрывшие пол. 

— В чём дело?

Дин Ю припал к земле. Прижимая лоб к холодному полу, он ответил:

— Госпожа, Агула поручила мне отправиться к Вам и спросить, когда Вы позволите ей вернуться домой.

— Полагаю, время пришло… — холодно усмехнулась женщина в маске.

Она подготовила Агуле лошадь, а так же приказала Дин Ю и двум крепким слугам сопровождать её. В один из дней сезона «больших снегов» [4], когда путешествие давалось особенно нелегко, Агула начала свой путь домой.

[4] 大雪 dàxuě — один из 24 сезонов года, начинающийся в двенадцатый день одиннадцатого лунного месяца (седьмого или восьмого декабря).

Переправившись через реку по льду, четверо снова пустились в путь. По мере их беспрестанного путешествия Дин Ю с удивлением для себя начал замечать: несмотря на ужасную погоду, душевное состояние Агулы с каждым днём становилось только лучше и лучше — она даже начала больше говорить.

Агула рассказала ему: во всей широкой степи существует только лишь одна гора — гора Момо. У её подножия и находится её дом — его будет очень просто найти.

Видя огромное стремление Агулы скорее вернуться домой, Дин Ю едва ли мог улыбаться.

Перед самым их отбытием женщина в маске вызвала Дин Ю к себе и наказала ему:

— Когда вы прибудете на место, ты сможешь только наблюдать за всем в стороне, неважно, как сильно Агула будет кричать и плакать. В случае, если что-то пойдёт не так, братья У смогут защитить вас и в целости и сохранности вернуть обратно. Как только она устанет плакать, просто скажи ей, что если она хочет отомстить, то пусть по возвращению встретится со мной.

Армия царства Вэй ещё полгода назад установила полный контроль над северными территориями. Императорский двор разделил Северную Цзин на девять округов и восемьдесят одну область. Доля провинциальных чиновников и учащихся, успешно сдавших государственные экзамены, была назначена на должности в различных частях северных земель. Большинство людей степей, которые пытались противостоять царству Вэй, было приравнено к «низшему сословию» и сослано на строительные работы.

На протяжении всего пути братья У, пользуясь картой, которую им дала женщина в маске, успешно избегали городов, ограждённых стенами и рвами. Уже почти как месяц они скакали по широкой и необъятной степи, однако Агула до сих пор не заметила никаких странностей.

— Дин Ю, смотри! — внезапно раздавшийся возглас выдернул Дин Ю из его мыслей.

Он посмотрел в указанном Агулой направлении и увидел, что на горизонте появилась какая-то возвышенность.

— Там гора Момо! Мой дом прямо за горой Момо!

С усилием растянув уголки губ в улыбке, Дин Ю кивнул. Воодушевлённо, но в то же время обеспокоенно Агула сказала самой себе:

— С папой и мамой ведь всё хорошо? Сяоде уже вернулась домой? И эта одежда… Папа ведь не рассердится, увидев меня в ней?

— Но! — Агула отпустила поводья и со всей скоростью помчалась вперёд. Братья У неотступно следовали за ней, в то время как оставленный далеко позади Дин Ю с огромным трудом пытался поспеть за ними. Он никак не ожидал, что навыки верховой езды Агулы окажутся настолько высокими: даже взрослым братьям У пришлось догонять её...

Агула втянула ноздрями воздух. Улыбка на её лице стала даже ярче: она почувствовала хорошо знакомый запах домашнего скота! Только, похоже, теперь этот запах был куда более крепким, нежели раньше; неужели отец-хан вновь одержал победу в бою?

Хоть и казалось, что до горы Момо было рукой подать, им потребовался целый шичэнь, чтобы обогнуть её. Агула потянула поводья, останавливая лошадь, и тупо уставилась на необозримое множество скота вокруг.

— Где ханский шатёр?

У подножия горы был построен совершенно новый загон для скота — он в несколько раз превышал по размеру загоны из воспоминаний Агулы! Недалеко возвышались две дозорные башни. Овечье стадо кучно жалось друг к другу в попытке хотя бы немного согреться, стоя на земле, покрытой толстым слоем навоза. Ледяной ветер, сопровождаемый едким запахом, ударил в ноздри, отчего Дин Ю невольно нахмурился и тут же поспешил закрыть рукой рот и нос.

У Да [5] подстегнул своего коня и быстро поравнялся с Агулой. Схватив узду, он холодно произнёс:

— Госпожа предположила, что ты, вероятно, не поверишь её словам, поэтому мне и моему брату было поручено сопровождать тебя в этом путешествии.

[5] 武大 wǔ dà — старший военный; старший воин; старший (из братев) У.

Агула повернула голову к У Да и тупо посмотрела на него. Она пробормотала:

— Где ханский шатёр?

— Год назад вождь племени Туба вступил в сговор с императорским двором царства Вэй и провёл солдат юга через границу твоего государства. Большинство племён, оказывавших сопротивление, подверглось уничтожению, в то время как все остальные маленькие племена оказались захвачены в плен. Императорский двор разослал этих людей по всей стране, принудив их к строительству городских стен.

Тело Агулы покачнулось; одним лишь чудом она не упала с лошади. Её лицо утратило всякие краски, и только лишь вокруг глаз её кожа сейчас была красной.

Однако У Да даже не думал останавливаться на этом и таким образом пощадить её. Он продолжил излагать ледяным голосом:

— Царствующий род племени Чэнли был полностью истреблён. Ни одного человека не оставили в живых.

***

В глазах Агулы всё потемнело. Она рухнула на усыпанную снегом землю. Дин Ю соскочил с лошади и быстрым шагом подошёл к Агуле. Он перевернул её тело и обнаружил, что она просто потеряла сознание. Тем не менее из её плотно закрытых глаз всё равно продолжали течь слёзы. Её посиневшие губы были крепко сжаты. Жизнь Агулы висела на волоске.

— Брат У Да! Почему тебе понадобилось подобным образом шокировать её?! — Дин Ю был примерно того же возраста, что и Агула. Прожив с ней бок о бок более полугода, он уже начал считать её своей хорошей подругой.

Дин Ю поднял голову и окинул округу быстрым взглядом. Толстый слой навоза и выпавшего снега, покрывавший землю за деревянным забором, под копытами овец превратился в какую-то странную грязь. Это и было то место, которое Агула называла своим «домом». Пусть Дин Ю также являлся круглым сиротой, он никогда не знал лиц своих родителей. Он обеспокоенно надавил на точку Жэнь-чжун [6] на теле Агулы.

[6] Точка Жэнь-чжун (人中 rénzhōng), также называемая Шуй-гоу (水沟 shuǐgōu) — одна из «четырех общих точек», которая используется при неотложной помощи. Расположена в носогубной борозде. Одна из самых эффективных точек при потере сознания, коме, шоке, солнечном ударе, отравлении угарным газом, укачивании, судорогах, столбняке.

Нахмурившись, У Да спрыгнул с лошади и подхватил Агулу на руки.

— Мы возвращаемся.

***

Опустившись на колени перед женщиной в маске, У Да доложил обо всех действиях и словах Агулы, увиденных и услышанных им за время пути. Дослушав его, женщина в маске на мгновение погрузилась в молчание.

— Произошло ли что-либо во дворце? — в конце концов спросила она.

— Отвечаю госпоже: расширив вдвое территории государства, Наньгун Жан был вне себя от радости. Он уже принял предложение наших людей о проведении церемонии благодарения Небу и Земле [7]. Тем не менее день отправления пока ещё находится в процессе обсуждения… Стоит ли нам продолжать действовать согласно изначальному плану?

[7] 封禅 fēngshàn — церемония, проводившаяся на горе Тайшань. Во время церемонии фэн (封), проводившейся на вершине горы, император благодарил Небо за врученный ему мандат власти. Во время же церемонии шань (禪), проходившей у подножия, император благодарил Землю за ниспосланный урожай.

Женщина в маске взяла в руку чашку с чаем и поднесла её к своим губам. Подув на неё, она подняла вторую руку и элегантно прикрыла лицо рукавом. Из-под рукава выглядывали длинные белоснежные пальцы с аккуратно подстриженными и тщательно отполированными ногтями. На фоне её грубого одеяния эта ухоженная рука выглядела довольно странно. 

Женщина в маске запоздало подумала о чём-то и затем, замерев на мгновение, со всей силы кинула чашку на стол. Обжигающе-горячий чай брызнул на тыльную сторону её руки, отчего та немедленно покраснела. Тем не менее женщина в маске оставалась совершенно неподвижной, несмотря на то, что на её руке медленно остывал чай.

Жгучая боль расползалась по её телу, однако женщина в маске лишь улыбнулась — так, словно для неё эта самая боль являлась прекрасным событием.

— Этот вопрос может подождать. Сейчас возвращайся обратно и дожидайся моих дальнейших приказов.

— Слушаюсь.

После того как они вернулись, Агула ещё почти месяц болела. Проснувшись сегодня рано утром, она сразу же побрела к комнате женщины в маске; этот путь дался ей отнюдь не легко — время от времени ей приходилось останавливаться.

— Я хочу отомстить.

Женщина в маске заинтересованно взглянула на Агулу сквозь небольшие отверстия маски.  

— За что ты хочешь отомстить? — спросила она.

— За убийство моей семьи!

Женщина в маске ударила по столу и строго крикнула:

— Полностью ошибаешься!

Агула сжала руки в кулаки. Хоть её глаза и покраснели, вот-вот готовые наполниться слезами, она стойко сохраняла молчание.

Женщина в маске стремительно встала и подошла к Агуле. Пристально глядя на неё сверху вниз, она отчеканила:

— Разрушение твоего государства и истребление народа — вот то, за что ты хочешь отомстить. Всё твоё племя было убито армией царства Вэй. Твои родители умерли с открытыми глазами [8]; землю, где были оставлены их тела, сейчас покрывают испражнения скота. Неужели ты, как потомок царствующего рода племени Чэнли, не хочешь, чтобы императорская семья Наньгун, если не вся эта страна, заплатила кровью за случившееся?

[8] 死不瞑目 sǐ bù míngmù — не закрыть глаза после смерти (обр. переворачиваться в могиле, не найти покоя и после смерти; не успокоится, пока не…; не смочь умереть спокойно).

Тело Агулы тихо дрожало. Из её глаз градом катились слёзы, нескончаемым потоком стекая по щекам.

— Я хочу!

— Вытри свои слёзы.

Агула стёрла рукой слёзы с лица. Женщина в маске, сев обратно, продолжила:

— Все твои родственники были убиты кланом Наньгун, а твои люди изгнаны в холодные пустоши на принудительные работы. Поскольку ты являешься девочкой, у тебя нет никакой надежды вернуть свою страну. Лишь дав двору лжеимператора рухнуть, братьям перебить друг друга, а семьям уничтожить себя изнутри, позволив отцам убивать сыновей, а сыновьям — отцов; лишь только погрузив весь мир в пучины хаоса и сделав жизнь людей невыносимой, ты сможешь поистине отомстить за истребление своего народа и разрушение государства. 

Опустевшие, затуманенные глаза Агулы постепенно прояснились, словно она, скитаясь на маленькой лодочке по бескрайним морским просторам без надежды отыскать сушу, внезапно заметила вдали берег.

Агула опустилась на одно колено и торжественно поприветствовала женщину в маске согласно традициям народа степей.

— Прошу старшую обучить меня!

Женщина в маске глубоко вдохнула. Взяв себя в руки, она холодно ответила:

— Этот путь потребует совсем не мало времени. С завтрашнего дня я буду лично обучать тебя этикету и культуре царства Вэй. Через три года, основываясь на твоих способностях, я вынесу новое решение.

— Но…

— Если ты действительно хочешь отомстить, отпечатай в своём сердце эти шесть слов: «Вытерпи, что придётся; жди, сколько придётся». А теперь возвращайся.

— Слушаюсь.

Зима первого года Цзинцзя.

Десятилетний принц степей Циянь Агула была официально принята в ученицы женщины в маске. Месть стала единственным смыслом жизни для неё.

Месяц спустя У Да вернулся в горную долину, чтобы встретиться с женщиной в маске.

— Докладываю госпоже: Наньгун Жан назначил отправление на церемонию благодарения Небу и Земле на третье число третьего месяца. Более ста добровольцев-смертников уже заняли позиции. Они готовы действовать сразу же, как только госпожа отдаст приказ. В этот раз мы непременно заберём старую собачью голову Наньгун Жана!

После долгого молчания женщина в маске неторопливо произнесла:

— Прикажи добровольцам-смертникам отступать.

У Да ошеломлённо воскликнул:

— Госпожа?! — это ведь был прекрасный шанс, выпадающий раз в тысячу лет!

— А-Да [9], как давно ты служишь мне?

[9] Уменьшительно-ласкательный префикс личных имён, прозвищ, фамилий и титулов. В сочетании с числительным указывает на порядок старшинства по рождению детей в одной семье.

— Отвечаю госпоже: Ваш слуга служит Вам с самого детства. Ваш слуга уже не вспомнит, сколько времени прошло с того момента.

— Через несколько месяцев будет ровно пятнадцать лет.

— …верно.

— Ты обладаешь хорошими способностями, но при этом служишь такому никчёмному человеку, как я. Разве ты не считаешь это несправедливостью?

— Госпожа! Именно госпожа спасла наши с братом жизни. Мы поклялись до самой смерти следовать за Вами!

— Наньгун Жан совершил цареубийство и узурпировал трон. Лишь убить его одного — даже слишком лёгкая участь.

— Что госпожа имеет в виду?

— Это дело требует долгосрочного планирования. Пока что передай мои распоряжения и позволь нашим людям незаметно уйти. Ожидайте дальнейшие приказы.

— Слушаюсь!

— А, и ещё кое-что.

— Прошу, госпожа, приказывайте.

— Отправься в мою старую резиденцию и проверь состояние терзающей душу травы [10], которую я посадила в тёплой комнате [11] на заднем дворе. Если она ещё не завяла, принеси мне немного.

[10] 断魂草 duànhún cǎo — распространённое в литературе название Гельземия элегантного. Ядовитое высокотоксичное растение семейства Гельземиевые, растущее в Китае и странах Юго-Восточной Азии. В народе часто зовётся «инфаркт-травой». Попадая в организм, провоцирует головокружение, слабость, тошноту и размытое зрение. Симптомы отравления могут проявиться почти мгновенно. Из-за внешней схожести Гельземия элегантного с различными лекарственными травами большинство случаев смертельного отравления являются самоубийствами.

[11] 暖阁 nuǎngé — зимняя (отапливаемая) комната. Небольшая комната, отделяемая от большого помещения для обогрева. Внутри тёплой комнаты устанавливалась печь.

— Слушаюсь.

— Можешь идти.

***

Хоть Агула и знала некоторые слова на языке царства Вэй благодаря своей матушке, но Фужун, как-никак, никогда не получала образование. Кроме того, женщина в маске считала манеру высказываний и действий Агулы невозможно грубой и дикой. Ей пришлось учиться всему с самого начала.

Большинство детей царства Вэй начинали учёбу в возрасте четырёх-пяти лет, а по исполнению двенадцати-тринадцати сдавали экзамен на получение звания туншэн [12]. Спустя ещё несколько лет тщательной подготовки они могли принять участие в осенних провинциальных экзаменах [13], весенних столичных экзаменах [14] и, наконец, дворцовых экзаменах [15].

[12] 童生 tóngshēng — туншэн, ученик (при династиях Мин и Цин так называли готовящихся к конкурсным вступительным экзаменам в уездное, окружное или областное училище на первую из трёх степеней в системе государственных экзаменов кэцзюй  — степень шэнъюань (生员 shēngyuán)). Экзамены на получение степени туншэн проходили ежегодно на местном уровне.

[13] 秋闱乡试 qiūwéi xiāngshì — провинциальные экзамены на соискание  учёной степени цзюйжэнь (举人 jǔrén) — второй из трёх степеней в системе государственных экзаменов кэцзюй. Экзамен проводился на провинциальном уровне осенью раз в три года.

[14] 春闱会试 chūnwéi huìshì — столичные экзамены на присвоение звания 贡士 (гунши, представляемый (ко двору, государю) учёный), с правом соискания степени цзиньши (进士 jìnshì) на дворцовых экзаменах в системе государственных экзаменов кэцзюй. Экзамен проводился весной в столице раз в три года.

[15] 殿试 diànshì — дворцовые экзамены на получение степени цзиньши. Высший императорский экзамен, которым заведовал лично император. Ученики, успешно сдавшие экзамен и получившие степень цзиньши, освобождались от принудительных работ и уплаты любых налогов. 

Агуле было уже десять, но она только начала учиться говорить и писать. Как ни посмотри, это было слишком поздно. Никто не знал, что, в конце концов, замышляла женщина в маске.

Однако с тех пор, как Агула поставила перед собой чёткую цель отомстить, она накрепко запомнила «девиз из шести слов». Она строго выполняла все задания, которые подготавливала для неё женщина в маске. Каждый день Агула просыпалась до восхода солнца и, не ведая усталости, усердно училась до наступления третьей стражи [16], лишь тогда позволяя себе немного передохнуть. Ни пора «трёх фу» [17], ни мороз, ни зной не могли заставить её прервать свои занятия хотя бы на день.

[16] 三更 sāngēng — период времени с одиннадцати вечера до часу ночи.

[17] 三伏 sānfú — три декады максимальной летней жары футянь (初伏 chūfú, 中伏 zhōngfú, 末伏 mòfú), "собачьи" дни. Период «трёх фу» начинается в середине июля и заканчивается в середине августа.

Не прошло и трёх лет, как Агула полностью переродилась, изменившись до неузнаваемости [18] — этот результат значительно превзошёл ожидания женщины в маске.

[18] 脱胎换骨 tuōtāi huàngǔ — родиться вновь и сменить кости (образно в значении: измениться, переродиться; исправиться, встать на правильный путь).

Женщина в маске, несказанно обрадовавшись этому, начала ещё более строго подходить к её обучению. Даже обладая огромной самодисциплиной, Агула познала отнюдь не мало страданий под руководством женщины в маске, но, несмотря на это, она с радостью сносила все тяготы.

Для Циянь Агулы месть стала единственной опорой, поддерживающей её существование, её единственной причиной продолжать жить дальше.

Окончание главы