Я скучаю по тебе Глава 11.1. Мне не следует разбазаривать свою внешность

Исполнение «Нефритовой заколки» предполагалось официально провести в ноябре, когда прохлада воздуха будет сочетаться с тоном пьесы. Температура воздуха в этот период отлично подошла бы актёрам: ни жарко, ни холодно.

После многочисленных репетиций режиссёр Сюй предложил вынести фрагмент, в котором Пань Бичжэн играет на цитре для Чэнь Мяочан, за рамки общей постановки. В остальном, расписание репетиций оставалось тем же, что и прежде.

Проводя всё больше времени среди актёров, Сюй Цинчэн постепенно укрепляла интерес к опере куньцюй и желание продолжить работу в этом направлении.

За день до постановки обособленного фрагмента пьесы с Сюй Цинчэн внезапно связалась её соседка по комнате, Ши Инъин.

— Муму, ты сейчас свободна? Я познакомилась с одним возрастным мужчиной и мне требуется твоя помощь. — начала она.

— Разве тебе не нравятся парни помоложе? — удивилась Сюй Цинчэн.

— Господи, я же тебе говорила, что запала на него с первого взгляда. — воскликнула Ши Инъин. — Я пересмотрела его старые выступления и высоко оценила его талант. Господин Гу сохраняет тот же превосходный стиль, что и двадцать лет назад.

— Понятно. Ши Инъин, я сейчас занята, поэтому поболтать не смогу, а завтра вечером у нас будет постановка, начало — в семь часов. — ответила Сюй Цинчэн. — Хочешь прийти?

— Разрешаешь? Как здорово!

— Я отправлю тебе адрес.

Настал день постановки. Сюй Цинчэн и Ши Инъин встретились на станции метро, располагающейся неподалёку от сада.

— Ну как ты? — поинтересовалась Сюй Цинчэн. — До начала ещё достаточно времени. Может, сперва сходим в кафе?

— Я на диете, поэтому вечером не ем. — отказалась Ши Инъин. — А что насчёт тебя?

Сюй Цинчэн уже успела поесть вместе с актёрами в три часа. Репетировать и выступать на полный желудок исполнителям запрещается, поэтому они едят за несколько часов до начала работы.

— Я сыта. — ответила ассистентка. — Что ж, тогда сразу пойдём в сад.

Ши Инъин с внезапной серьёзностью уставилась на соседку.

— Дорогуша, как ты говорила прошлым вечером, сад, в котором планируется постановка, принадлежит твоей семье. От этой новости мне стало не по себе, а потому на всякий случай спрошу: ты — действительно наследница богатой семьи? Почему же ты более трёх лет подряд тщательно скрывала этот факт?

— Во-первых, не такая уж моя семья и богатая, а, во-вторых, я и не собиралась ничего скрывать; ты сама не смогла догадаться, вот я об этом и не рассказывала.

— Мне просто удивительно, пойми. — продолжала Ши Инъин. — Подумать только: я, глупая девчонка из фермерской семьи, хвасталась перед тобой своим происхождением. Сюй Цинчэн, какая же ты… скрытная.

Сюй Цинчэн с искренностью взяла соседку за руки.

— На фермерах держится наша жизнь, поэтому нет ничего зазорного в том, чтобы хвастаться фермерской семьёй.

Так, заливаясь смехом, соседки дошли до сада.

Охранник, стерегущий вход в сад, узнал Сюй Цинчэн и, конечно же, останавливать девушек не стал. Тем не менее, заводить соседку за кулисы хозяйка сада не стала, зная, насколько заняты в это время её товарищи по коллективу.

— После выступления я познакомлю тебя с мастером Су и остальными, тогда ты и сможешь пообщаться с актёрами, а пока что устрою тебе экскурсию по саду. — обрисовала ситуацию Сюй Цинчэн.

Соседки направились по тропинке, ведущей в заднюю часть сада. Вдруг поблизости послышались звуки старинной музыки.

— Это же… гучжэн? — спросила Ши Инъин, совершенно не знакомая с традиционными китайскими музыкальными инструментами.

— Гуцинь. — поправила её Сюй Цинчэн.

— И чем они отличаются? — задала гостья новый вопрос.

— Формой и звучанием. — лаконично пояснила хозяйка. Для Ши Инъин такой ответ почти ничего не значил.

— Так ты знаешь, что это за произведение? — продолжала расспросы Ши Инъин, вовсе не смущаясь своего неведения.

— «Прекрасная ночь».* — ответила Сюй Цинчэн.

П.п.: «Прекрасная ночь» (良宵引, Liángxiāo yǐn) — знаменитое музыкальное произведение, предназначенное для исполнения на гуцине. Зачастую изучающие игру на этом инструменте начинают обучение именно с него.

— Восхитительно. Впрочем, от мастера игры на пианино, шахмат, каллиграфии и рисования меньшего не ожидалось. — честно призналась Ши Инъин.

Произведение закончилось, а за ним последовало новое. Ши Инъин подняла брови, очевидно, желая вновь проверить знания соседки.

— «Прогулка лунной осенней ночью».* — нашлась Сюй Цинчэн, едва услышав мелодию.

П.п.: «Прогулка осенней ночью» (秋宵步月, Qiūxiāo bù yuè) — другое классическое произведение.

— Ладно, верю. — улыбнулась Ши Инъин.

— Сюй Цинчэн. — окликнул племянницу режиссёр Сюй, направляясь в её сторону.

— О, дядя. — оглянулась девушка. — Это Ши Инъин, однокурсница, о которой я тебе рассказывала.

— Здравствуй. — произнёс режиссёр Сюй и в старомодной манере протянул руку.

— Здравствуйте! — радостно воскликнула гостья и пожала руку в ответ.

— Представление ещё не началось, так что времени вам хватает. Сюй Цинчэн, погуляй пока с однокурсницей, а я приготовлю ужин. — добавил режиссёр.

— Хорошо, приятного аппетита. — спешно согласилась ассистентка.

Ши Инъин проводила взглядом режиссёра Сюя, скрывшегося за углом.

— Сад принадлежит твоей семье, режиссёром оказался твой дядя. Единственное, на что я способна, чтобы приблизиться к твоему престижу, — выйти замуж за своего сорокаоднолетнего кумира господина Гу. — пробормотала гостья.

— Ты для господина Гу будешь как второй ребёнок. — рассмеялась Сюй Цинчэн.

— Верно, не стоит вмешиваться в чужую семейную жизнь. — согласилась Ши Инъин. Внезапно ей пришла в голову мысль. — Что же насчёт господина Су? У него ведь нет спутницы? Если так, я постараюсь убедить его жениться на мне. — хлопнула руками девушка из-за озарения.

— Желаю удачи. — заключила Сюй Цинчэн, понимая, что у каждого в жизни свои цели.

Небо темнело. Фонари, вступая в союз с луной, освещали помрачневший сад ясным сиянием.

После захода солнца атмосфера осени ощущалась во всём дворе особенно отчётливо, а листья шелестели на ветру. Неспроста режиссёр Сюй решил поставить пьесу именно осенью, ведь к этой поре отлично подходили слова Пань Бичжэна:

— Опавшие листья спугнули мой сон.

Сюй Цинчэн и Ши Инъин сидели в саду, окружённые зрителями.

Пьеса началась.

— Кто в жизни празден, тянется к другим, а тот, кто пьян, берётся за гуцинь. — зазвучала песня.

Наблюдать за отношениями Пань Бичжэна и Чэнь Мяочан, развивающимися под звуки гуциня, было одно удовольствие.

— Ах, отчего у вас в самом расцвете лет есть музыка, но нет жены на всей земле? — пропела Чэнь Мяочан.

— Видать, таков по жизни грустный мой удел. — ответил Пань Бичжэн.

— Ни слова больше, мне до этого нет дел.

— И всё ж, найдя свою богиню, я б ей спел.

Медленно развивающийся сюжет сопровождала музыка, небо над чисто убранным садом было ясным, а взгляд зрителей перемещался между беседкой, мостом и участком, лежащим между ними.

Из-за временных ограничений из садовой версии пьесы пришлось исключить добрую долю сцен, входящих в оригинал, однако она превосходила полный вариант концептуально. Ночная обстановка сада в сочетании с грамотно подобранным освещением создавала для зрителей эффект погружения в историю любви, имевшую место в древние времена, чего не удалось бы достичь при постановке на обычной театральной сцене.

Окончание главы