Дева Мария смотрит за вами Глава 3. О чём вы думаете?

Часть I

Предвыборная кампания началась довольно скоро.

Исполнительный комитет развесил по всей школе информационные плакаты с расписанием основных мероприятий. Голосование назначили на последнюю субботу января, а за три дня до него, то есть в среду, каждая кандидатка должна произнести речь.

Подать заявку необходимо за неделю до этой среды, так что ещё немного времени было в запасе. Однако Сатико-сама и Рэй-сама при первой же возможности расправились со всеми формальностями и получили по двадцать листов ватмана (для собственных плакатов) и белые одеяния, чтобы накинуть их на плечи во время своего выступления. Не только бутоны Красной и Жёлтой Роз оказались такими быстрыми — Роза Канина тоже решила не затягивать с регистрацией на выборы.

Таким образом, уже точно было три кандидатки. О чём думала Симако-сан, почему откладывала… Разумеется, итоги выборов не будут определяться тем, кто когда подал заявку, но если она хочет доказать свою преданность Ямаюрикай, то должна сделать это быстро. Даже Юми, совсем недавно узнавшая об этих выборах, думала так.

Однажды во время обеденного перерыва, где-то спустя неделю после официального начала предвыборной кампании, Юми пошла в школьную библиотеку, вспомнив кое о чём. Повод был не особо важный, но Юми думала, что теперь вполне могла бы найти ответы на оставшиеся у неё вопросы о растении с видовым названием Роза Канина. Ещё она очень надеялась снова встретить там ту самую старшекурсницу.

— О, доброго дня.

Ожидания Юми сбылись ­— за стойкой библиотекаря сидела именно эта девушка.

— Что привело тебя сюда? Хочешь побольше узнать о розах?

Юми замечала это и раньше, но осознала только сейчас: это очень доброжелательный человек, умеющий расположить к себе людей. По сути, эта девушка из тех, кто любит находиться в центре внимания.

— Ну… Да.

Как только Юми кивнула, девушка сказала что-то своей напарнице, также сидевшей за стойкой, после чего встала и повела Юми к самым дальним от входа шкафам читального зала.

— Эм, вы разве были не заняты…

— О, не переживай насчёт этого.

Но всё же… Та, что осталась сидеть за стойкой, сердито нахмурилась и проводила Юми гневным взглядом. Разве это не означает, что её приход помешал чему-то важному?

— Я подумала, что ты опять можешь прийти, Юми-сан, поэтому нашла несколько энциклопедий и отложила их для тебя, — звонко сказала девушка, пока они шли.

— У вас всегда такое рвение к работе?

— Не сказала бы. Обычно я засиживаюсь в библиотеке после уроков просто для того, чтобы чем-то занять себя в свободное время. Часто бываю здесь по утрам и в полдень.

— Но помогать первокурснице с поисками — это…

— Ой, я так обычно не делаю.

Когда они подошли к полкам с энциклопедиями и богато иллюстрированными книгами, девушка взяла несколько из них и отдала Юми.

— Эти книги нельзя выносить, так что прочти их прямо здесь.

— Хорошо. …Эм-м, — Юми уже хотела сказать слова благодарности, но не смогла из-за того, что девушка прижала свои пальцы к её губам.

— Пожалуйста, не благодари меня. От этого я только почувствую себя ещё более виноватой.

— А?

— Ты поймёшь, достаточно скоро.

(О чём она?..)

«Достаточно скоро…» — смутилась про себя Юми.

Не придав этой фразе должного значения, она положила книги на ближайший стол и глянула в сторону библиотечной стойки. Теперь та девушка, которая сердито смотрела на Юми, жаловалась на что-то вернувшейся второкурснице.

«Может, ей всё-таки не стоило отвлекаться от своего дела?..» — подумала Юми, отодвигая для себя стул и присаживаясь. Вдруг рядом с ней кто-то сказал вполголоса:

— Предательница.

— Что?!

— Когда это ты успела подружиться с врагом?

Юми с удивлением обнаружила на соседнем месте Ёсино-сан.

— О чём ты говоришь? Каким врагом?

Предатели, враги. Ёсино-сан использовала резкие слова, но не потому, что была зла. Точнее, она сгорала от любопытства, придвигаясь всё ближе к Юми и переходя на еле слышный шёпот:

— Притворяешься, что не понимаешь? Конечно же, я имела в виду Розу Канину, когда сказала про врага.

— Подожди-ка, почему я сразу предательница, если просто хочу больше узнать о Розе Канине?

— Значит, ты тоже пришла сюда для расследования, Юми-сан? Не думала, что ты из тех, кто таким занимается.

— «Тоже»? Ёсино-сан, так ты ищешь информацию о ней?

— Естественно. Сначала нужно изучить своего врага.

Однако Ёсино-сан, похоже, не проявляла ни малейшего интереса к книгам, лежавшим перед ней. Их, видимо, тоже нельзя было выносить из библиотеки, но они сильно отличались от тех, что взяла Юми. Экономика Японии в эпоху Эдо, тренировочные дома ниндзя… Как это могло помочь ей в поисках?

— Хм-м.

Скрестив руки на груди, Юми пыталась что-то сообразить для себя.

— Слушай, Ёсино-сан, а ты ничего не перепутала?

— А?

— Наш разговор.

— О чём ты? А… Не может быть.

Судя по всему, на Ёсино-сан наконец снизошло озарение.

— Юми-сан, ты имела в виду растение, да?

Разумеется, Юми искала информацию о розах, являющихся растениями. А реакция Ёсино-сан могла означать лишь одно…

— Выходит, ты пыталась узнать что-то о Канине Сидзуке-сама?!

— Именно. Так, что ты сейчас ищешь?

Казалось, что Ёсино-сан хотела добавить: «Ты такая медлительная, Юми-сан». Она стала покачивать указательным пальцем, словно метроном своим маятником, пытаясь намекнуть Юми, что Канина Сидзука-сама рядом с ними, в том же читальном зале.

— А, где?!

— Тише, дурочка.

Как только Юми вскочила, Ёсино-сан поспешила усадить её обратно. Ах да, не стоило привлекать излишнее внимание своим вызывающим поведением.

— Юми-сан…

— Что?

После этого вопроса, Ёсино-сан, словно потеряв все свои силы, уткнулась лицом в стол.

Что случилось? Она не шевелилась. С ней всё в порядке? После операции на сердце она выглядела довольно здоровой, но…

— Ёсино-сан?

Юми обеспокоенно положила руку ей на плечо. Ёсино-сан подняла голову, взгляд у неё был очень расстроенный.

— …Я не знала этого. Точнее, не думала, что ты не знаешь, как выглядит та, кто называет себя Розой Каниной.

— С… С чего ты вдруг?!

Да, Юми не смогла определить, где в читальном зале была Канина Сидзука-сама, но библиотека была довольно просторной, поэтому неудивительно, что она упустила её. Однако Ёсино-сан вздохнула и покачала головой.

— Та старшекурсница, которая привела тебя сюда, — это и есть Роза Канина.

Часть II

Действительно, Юми понятия не имела, как выглядит этот человек.

Да, Цутако-сан приносила фотографию, однако, глядя на неё, практически ничего нельзя было понять. Кажется, будто объективу камеры мешали какие-то препятствия, и самой Цутако-сан пришлось принять совершенно невероятную позу для этого кадра, потому что изображение вышло на удивление некачественным. А подойти ближе, чтобы сделать снимок по-другому, она не могла, поэтому у Юми так и не появилась фотография с хорошо видными чертами лица этой девушки. Группа поддержки Розы Канины надёжно охраняла её от посторонних, что и создало для Цутако-сан одну из главных сложностей.

— Я видела её фотографию со школьного фестиваля, но там она была снята дальним планом, с макияжем на лице и длинными волосами. А ещё освещение было довольно странным, поэтому я не смогла как следует рассмотреть её.

Так что было бы правильнее сказать, что Юми никогда не видела Розу Канину вживую. Что ж, по правде говоря, могла и видеть, но не знать, что это Канина Сидзука-сама.

— М, — кивнула Ёсино-сан, — что ж, бывает.

Похоже, она поняла, почему до сих пор Юми считала эту второкурсницу всего лишь доброй помощницей библиотекаря.

Но действительно…

Юми не могла поверить, что эта отзывчивая девушка на самом деле является Розой Каниной.

Ведь она считалась врагом Сатико-сама, Рэй-сама и Симако-сан. Юми надеялась, что Роза Канина олицетворяет собой само зло, из-за чего её можно легко узнать. Например, как Цукияма Минако-сама, с её кудахчущим хохотом, или другая похожая старшекурсница. Очевидно, что самая известная певица школьного хора не вписывалась в этот образ.

(Вот оно как.)

Всё начало складываться воедино. Та девушка, что сидела рядом с ней за стойкой, не злилась на то, что её напарница покинула рабочее место, а демонстрировала свою враждебность по отношению к Юми. Милая беседа между сестрой бутона Розы Хинэнсис и Розой Каниной — это не то, к чему можно было легко отнестись.

Юми снова глянула в сторону стойки. Девушка всё ещё вела себя насторожённо, это было заметно. Разумеется, она наверняка заметила и Ёсино-сан, а присутствие одновременно двух сестёр Роз в одном углу читального зала — это повод для подозрений.

— Юми-сан, раз уж мы здесь, как насчёт того, чтобы посмотреть энциклопедии?

Обеденный перерыв вскоре должен был закончиться. Ёсино-сан убрала свои книги обратно на полку.

— Если не сделать это сейчас, то до выборов можно и не найти время на ещё одно посещение библиотеки.

— Да, ты права, — кивнула Юми.

Замечание Ёсино-сан было действительно уместным.

Взяв в руки первую книгу и начав листать её, Юми вдруг задержалась пальцами на одном месте.

(Что это?)

Между страницами, богато украшенными изображениями роз, была вложена закладка, причём так, что её не было видно, когда книга находилась в закрытом состоянии.

— Неужели она…

Не веря своим глазам, Юми убрала закладку. Под ней оказалась ярко-красная роза, прямо как та, которую Юми видела в своей домашней энциклопедии. Рядом была надпись:

Китайская роза

Научное название: Rosa Chinensis

(Получается, китайская роза из моей книги — это тоже Роза Хинэнсис…)

В этот раз Юми уверенно посмотрела в сторону стойки. Человек, оставивший здесь закладку, определённо хотел что-то сообщить ей. И в данной ситуации им должна была оказаться Канина Сидзука-сама. Ведь Юми сказала ей, что искала информацию о розах, и упомянула, что не нашла Розу Хинэнсис в своей энциклопедии.

(Сидзука-сама, это вы сделали?)

Но Юми не смогла спросить это, потому что за стойкой уже никого не было.

(Но зачем?)

Юми стала проверять книги на предмет наличия закладок. Её ожидания оправдались — в каждой из трёх книг, которые ей дали, была закладка на странице с Розой Хинэнсис.

— Юми-сан, ещё что-то?

— Подожди.

В третьей книге была ещё одна закладка, но уже не имевшая отношение к Розе Хинэнсис.

Тогда… Что там?

Куда ведёт вторая закладка?

В глубине души Юми знала, что на этой странице нет ни Розы Гигантеи, ни Розы Фетиды. Должно быть, там изображение Розы Канины.

Юми аккуратно потянула за вторую закладку. Как и ожидалось, в том месте было написано катаканой[1] «Роза Канина».

Но вот фотография…

— …

…Совершенно не оправдала ожиданий Юми.

— Зачем?

Смутившись, она осмотрела всю страницу вдоль и поперёк. Бессмысленное действие.

— Что это значит?

Но человека, который мог бы ответить на этот вопрос, уже не было поблизости.

Юми успокоилась и снова посмотрела на изображение. Да, глаза не обманывали её.

«Пожалуйста, не благодари меня. От этого я только почувствую себя ещё более виноватой».

Эти слова снова всплыли у Юми в памяти. И она наконец-то поняла их смысл.

— …Меня обманули.

Юми, как и Ёсино-сан несколько минут назад, почувствовала себя опустошённой. Теперь она действительно не понимала, что за человек эта Канина Сидзука-сама.

Красивая и добрая помощница библиотекаря.

Сумасбродная второкурсница, объявившая войну бутонам Роз.

Солистка хора, прекрасно исполнившая арию на школьном фестивале.

А ещё… «Невероятная лгунья», — вот что нужно было добавить в этот список.

Роза Канина была не чёрного цвета.

Этот очаровательный цветок имел пять прекрасных розовых лепестков.

Часть III

Сестра вздохнула.

Незаметно.

Глядя куда-то вдаль.

— Сестра, хочешь ещё чаю?

— Мне уже хватит.

Но она то и дело потирала пальцем край пустой чашки.

— Помассировать тебе плечи?

— В этом нет необходимости.

Тем не менее, она разминала свои плечи.

Сатико-сама в последнее время вела себя странно. Юми не знала, какой её сестра была на уроках, но в Особняке Роз она всегда сидела с каким-то отстранённым выражением лица. Казалось, что в это время она не контролировала свои слова и поступки.

«Её мысли где-то блуждают», — сейчас эта фраза идеально подходила Сатико-сама.

Оставалось больше десяти дней до выборов. Сразу после подачи заявки на участие, Сатико-сама сделала собственные плакаты и отдала их на утверждение исполнительному комитету по контролю за выборами, ответила на вопросы клуба журналистов, а также сделала другие дела, вписав их в свой плотный график, так что, возможно, сейчас наконец-то проявилась её усталость. По крайней мере, Юми подумала об этом с самого начала. Но у Сатико-сама подобное состояние длилось уже четыре или пять дней. Очевидно, дело это было более серьёзное, чем переутомление.

— Если есть что-то, чего ты хочешь…

В отличие от городских или районных выборов, школьные правила запрещали кандидатам проводить устные агитации. То есть, сделав всё необходимое, кандидат и его группа поддержки просто оставались бездействовать на какое-то время. Размещением утверждённых плакатов занимался исполнительный комитет, так же как и созданием и распространением листовок с программами кандидатов. Срок подачи заявки на участие в выборах ещё не истёк, поэтому комитет, естественно, не торопился с выполнением этих задач.

Таким образом, единственное, что ещё могла сделать Сатико-сама в отношении выборов, — набросать на бумаге свою предвыборную речь. Но что за тяжёлый вздох… Похоже, написание речи у неё продвигалось успешно, но все свободные от текста места на листе были заполнены непонятными спиралями и цветочками. Обычно такое машинально рисуют во время разговоров по телефону.

— Тебя что-то тревожит? — спросила Юми, отчаявшись.

Ёсино-сан и Рэй-сама всё ещё были в процессе создания плакатов, поэтому сейчас они находились в своём собственном маленьком мирке, плечом к плечу склонившись над ватманом. Симако-сан до сих пор не приходила.

— Если я скажу тебе, это ничего не изменит.

Одной фразой разрубила сердце пополам.

Мало того, что Сатико-сама подтвердила своё беспокойство, так она ещё и решила, что не стоит обсуждать это со своей младшей сестрой.

Конечно, Юми не была уверена, что сможет помочь в решении проблемы, но, по крайней мере, выслушать она могла бы, поэтому ответ Сатико-сама шокировал её.

— Что-то Симако сильно задерживается, — пробормотала Рэй-сама, посмотрев на часы.

— Ей некомфортно с нами. Каждый раз, видя наши лица, она чувствует, что на неё давят насчёт регистрации на выборы.

Эта тема заставила Сатико-сама немного оживиться.

— Юми, какая Симако на уроках?

— Мне не показалось, что в её поведении что-то изменилось.

Сатико-сама снова тяжёло вздохнула, в этот раз в ответ на слова Юми.

— Вот как. Хотела бы я знать, о чём она думает.

Все замолчали.

Юми, в свою очередь, хотела бы узнать, о чём думала Сатико-сама.

По крайней мере, она могла бы помочь с плакатами, но её старшая сестра уже сама всё сделала у себя дома.

Механический карандаш Сатико-сама бесцельно блуждал по поверхности бумаги, на которой были написаны фразы для предвыборной речи. О чём она думала в это время?

О Розе Канине или о чём-то другом?

От нечего делать Юми стала вертеть по кругу свою чашку. Они никуда не двигались со своих мест, но создавалось ощущение, что Сатико-сама постепенно отдаляется.

Чувствовать одиночество от того, что не видишься с кем-то, и продолжать испытывать его, находясь рядом с этим человеком.

Что-то мы можем увидеть, но не чужие мысли.

Вероятно, для Юми видеться с Сатико-сама было даже тяжелее, чем для Симако-сан.

Часть IV

В лагере сторонников Розы Канины, напротив, царило необычайное воодушевление. Второкурсницы из группы «Глициния» очень сплочённо поддерживали свою кандидатку.

По словам Ёсино-сан, наблюдавшей за ними, это была не совсем массовая агитация за Розу Канину, но нечто похожее. В кабинете, где они занимались, висели плакаты с надписью: «До выборов осталось ⬜ дней», из-за чего он напоминал избирательный участок.

Видимо, сначала в этом были задействованы всего несколько учениц, но затем стало казаться, что это переросло в «ты не наша одногруппница, если не поддерживаешь её». Таким образом, все остальные второкурсницы из группы «Глициния» также оказались в группе поддержки. Разумеется, это доставило беспокойство тем, кто изначально был за Сатико-сама и Рэй-сама, поскольку выборы стали для них дилеммой.

Однако, несмотря на своё взбудораженное окружение, Роза Канина, главная причина всего этого, практически бездействовала.

После того дня Юми не ходила в библиотеку, потому что ей было неудобно, поэтому с Сидзукой-сама она не виделась. Правда, один раз Юми мельком заметила её, идущую по коридору под усиленной охраной своих одногруппниц.

«Какая опасность может таиться в стенах школы?» Юми хотелось остановить их этой фразой, однако она лишь посочувствовала их желанию стать частью этих выборов.

Что за человек эта Канина Сидзука-сама…

Как-то раз после уроков произошёл один случай.

Подумав, что с дежурством на сегодня покончено, Юми вышла в коридор и наткнулась там на Розу Канину. В этот раз она была одна, даже не в сопровождении другой помощницы библиотекаря с пугающим лицом.

— Доброго дня.

Узнав Юми, Сидзука-сама улыбнулась и первой поздоровалась с ней.

— Д-доброго дня, — поспешно ответила Юми.

Хоть между ними и было противостояние, она не могла просто проигнорировать приветствие со стороны старшекурсницы. Но даже в этот момент Юми невольно думала о том, что перед ней «враг Сатико-сама».

Ёсино-сан, едва узнав, что конкурентку зовут Канина Сидзука, сразу же присвоила ей ярлык у себя в голове: этот человек — враг. Так что она всегда с враждебностью смотрела на Сидзуку-сама. Но у Юми было по-другому, поскольку при её первой встрече с Сидзукой-сама она ещё не знала об истинном положении вещей. Так что ей было непросто прогнать из головы образ доброй старшекурсницы. …Даже несмотря на то, что Сидзука-сама солгала ей насчёт чёрного цвета той розы.

— Наводишь порядок в музыкальном классе?

— М, да.

Увидев в руке девушки ноты, Юми тут же сообразила: «А, точно». Сидзука-сама направлялась в музыкальный класс, потому что скоро должно начаться занятие её клуба.

И ещё Юми поняла, почему сейчас поблизости не было одногруппниц и других единомышленниц Сидзуки-сама.

— Давно не виделись.

Девушка и не думала продолжить свой путь к музыкальному классу. Разговор с Розой Каниной в коридоре, ведущем в кабинет, где занимается её клуб, — эта ситуация так и норовила стать недопониманием.

Но, к сожалению, Юми не хватало смелости на то, чтобы просто прервать старшекурсницу и распрощаться с ней.

— Эм, вы довольно рано.

Не зная, что сказать, и находясь под пристальным взглядом Сидзуки-сама, Юми просто выпалила нейтральную фразу.

— Да. В дни, когда у нас занятия в клубе, я стараюсь прийти сюда сразу после уборки, потому что очень люблю пустой музыкальный класс.

— О, вот как.

Услышав ответ Юми, Сидзука-сама грустно улыбнулась и сказала, опустив глаза:

— Я так и знала. Всё-таки Юми-сан никогда раньше не замечала меня.

— А?

— Когда мы встретились в библиотеке, я подумала… Ох.

— Хм-м…

«Что она имела в виду?» — задумалась Юми. Звучало так, словно в прошлом они были относительно близкими подругами или что-то вроде того.

— Нет, ничего особенного. Но я довольно хорошо запомнила тебя, потому что мы иногда встречались в музыкальном классе, когда ты делала уборку. Даже обменивались приветствиями несколько раз.

— Что, серьёзно?!

То, что Юми совершенно не осознавала этого, было своего рода проявлением невежливости. Она так удивилась, что, похоже, заставила Розу Канину подавленно вздохнуть.

— Прошу прощения.

— Да ничего. Будем считать, что мы квиты, я ведь солгала тебе тогда. Ты же увидела, как выглядит эта роза, да?

— …Да.

— Это была маленькая месть за то, что ты меня не запомнила, — озорно улыбнулась Сидзука-сама.

По её словам, одна девушка из её группы, много знавшая о растениях, услышав «Канина», подумала об этой розе. И именно благодаря выборам в Ямаюрикай прозвище Роза Канина закрепилось за Сидзукой-сама, несмотря на глубоко укоренившуюся школьную традицию называть друг друга по именам. У каждой из трёх кандидаток был особый титул: бутон Розы Хинэнсис, бутон Розы Фетиды и бутон Розы Гигантеи. Так что сторонники Сидзуки-сама решили соответствующе отреагировать на это. Но самой Розе Канине данная идея не особо понравилась.

— Чёрной розой называться гораздо солиднее. Потому что для описания такого цвета, как у Розы Канины, придётся использовать слова «персиковый», «светло-вишнёвый» или ещё какие-то, тоже связанные с другими растениями, так ведь? А я считаю, что это невежливо по отношению к розам.

— О, понимаю.

Красная, белая и жёлтая розы — это звучало хорошо, а вот словосочетания «персиковая роза» или «светло-вишнёвая роза» воспринимались как-то странно. Но называть этот цветок «бледно-красной розой» — всё равно что насмехаться над растением. Из всего этого Юми сделала вывод, что Сидзука-сама довольно юна душой, если задумывается о таких вещах.

— Раз Юми-сан не запомнила меня, значит, я того не стою.

Сидзука-сама отвернулась к окну и посмотрела на засохшую ветку на самом верху дерева.

— Нет-нет. Все вокруг меня знали вас. …На самом деле мне вообще не так много известно о других людях… Я только недавно узнала настоящие имена Роз. И только из-за «Революции Жёлтых Роз» выяснила, что Рэй-сама и Ёсино-сан — родственники. …Ой, что я такое говорю.

Юми растерялась. Она хотела приободрить Сидзуку-сама, но вместо этого стала рассказывать ей о неловких моментах своей жизни.

— Понятно, — усмехнулась Сидзука-сама. — Однако Огасавара Сатико-сан всегда была для тебя исключением.

— …Что ж, да.

— Как завидно.

Сначала Юми не поняла, чему тут завидовать, но через секунду подумала: «Ох, может быть…»

— Эм… Извините, Сидзука-сама, а в школе у вас есть сестра?

— Я одна. Мне много кто предлагал свои чётки, когда я была на первом курсе, но все получили отказ. И мне не кажется, что я однозначно обязана обзавестись младшей сестрой.

— …

Если подумать, о ней говорили как о кандидатке на роль младшей сестры Розы Гигантеи, так что, по крайней мере, у Сидзуки-сама не было старшей сестры и в прошлом году. В общем, она всегда была свободной.

— Однако это нельзя считать чем-то уж очень необычным, правда? Тодо Симако-сан тоже отвергла предложение Сатико-сан, а у Розы Гигантеи не было младшей сестры весь второй курс.

— Но…

Юми не могла поверить, что такая прелестная девушка до сих пор оставалась одна.

Человека характеризует не только лицо, но и этот элемент нельзя просто сбросить со счетов.

Когда-то Кацура-сан сказала, что выбор младшей сестры — это гонка, из чего следует вывод, что при поиске таковой среди толп незнакомых младшекурсниц лицо оказывается одним из наиболее важных факторов, легко определяемых визуально. Даже Роза Гигантея упоминала, что знает людей, «выбор которых основывался на внешности».

— А? Юми-тян?

Стоило Юми только подумать об этом, как вдруг ей почудился голос той самой Розы Гигантеи. Но когда Юми обернулась, то удивилась ещё больше, так как менее чем в десяти метрах от неё действительно стояла Роза Гигантея.

— Что ж, я пойду.

Сидзука-сама тронула Юми за плечо, словно говоря этим «увидимся позже», и пошла в сторону музыкального класса. Возможно, желание удалиться появилось у неё как раз в связи с приходом такой важной персоны, как Роза Гигантея.

Ну, в данный момент Сидзука-сама была врагом бутонов, поэтому к Розе Гигантее, старшей сестре Симако-сан, у неё не могло быть иного отношения. Так что для описания её поступка подошла бы фраза «почти попасться и сбежать». …Правда, с Юми она беседовала довольно откровенно.

— Я помешала чему-то? — спросила Роза Гигантея, подкравшись ближе к Юми.

А затем она сказала нечто невероятное:

— Какая красавица. Юми-тян, это твоя подруга?

— Чего?!

—Ой, зачем же так кричать. Я про девушку, которая только что разговаривала с тобой.

— …Это шутка такая?

Нет, Юми не могла говорить за других, но не вспомнить врага своей сестры… Это показалось ей странным.

— Шутка?

Но Роза Гигантея была серьёзна и действительно не понимала, почему Юми сочла это за шутку.

«Роза Гигантея — мой товарищ по незнанию».

Лицо Юми расплылось в радостной улыбке. Значит, она не единственная, кто ничего не запоминает про других людей. Верно, мир не идеален. У всех есть какие-то слабости. «Да, именно так», — согласилась сама с собой Юми.

К музыкальному классу постепенно стали подходить участницы хора.

— Пойдёмте в другое место.

Взяв Розу Гигантею за руку, Юми повела её вниз по ближайшей лестнице. Было бы неправильно сплетничать о своём противнике, стоя рядом с вражеской штаб-квартирой — музыкальным классом. И хотя «главная злодейка» была дружелюбной, её сторонницы производили пугающее впечатление.

— Что такое, Юми-тян?

— Эта та самая Роза Канина, о которой все говорят, — честно доложила Юми, когда они спустились через два лестничных пролёта и остановились у входа в лаборантскую.

— А, — сказала Роза Гигантея. — И что с того?

Возможно, во время подготовки к экзаменам человек перестаёт замечать происходящее вокруг. Однако то, что она не знала Сидзуку-сама в лицо, свидетельствовало о том, что причина тому возникла гораздо раньше экзаменационной поры.

— Эм… Роза Гигантея? Вы ни о чём не вспоминаете, когда слышите о Канине Сидзуке-сама?

— Кажется, я где-то слышала о ней, но не помню. Хотя не думаю, что пропустила бы такую красотку. …А, я поняла. Это та второкурсница, которая хотела попасть на собеседование в Ямаюрикай, да?

Похоже, сопоставив поспешное желание Юми уйти подальше от музыкального класса и фраза «о которой все говорят», Роза Гигантея смогла собрать этот пазл воедино.

— Ну да.

Только это выборы, а не собеседование.

— М-м. Она симпатичная, так что всё в порядке, правда?

Убедившись, что дверь лаборантской закрыта на замок, Роза Гигантея прислонилась к ней спиной.

— Подождите, Роза Гигантея, вы должны были отреагировать не так!

Такое равнодушное заявление само напрашивалось на возражения.

— А как я должна была отреагировать?

— Вы должны болеть за Симако-сан, свою сестру!

«Разве это не очевидно?» — выпятила грудь Юми.

— Возможно. Но Симако же не подала заявку, так? Разве не лучше уступить тому, кто желает этого сам?

— Нет! Роза Гигантея, я хочу, чтобы вы убедили Симако-сан…

— А Симако-сан говорила, что хочет того же?

— Разумеется, она бы так не сказала.

С чего бы Симако-сан стала говорить об этом Юми?

— Да? Тогда я не буду обсуждать с ней это.

— Почему?!

— Третьекурсницы не должны вмешиваться в выборы. Это принципиально важно.

— А?

— Вот почему их проводят в то время, когда мы заняты экзаменами. Третьекурсницы даже не голосуют, какое нам до этого должно быть дело? Тем более что сейчас я готовлюсь к экзаменам, да?

Какое им до этого должно быть дело? Ох, Роза Гигантея…

— Почему вы так бессердечны? — всхлипнула Юми.

— Я ничего не могу с этим сделать, — улыбнулась Роза Гигантея в ответ. — Каждая ученица Лиллианы, ставшая Розой, проходит через такой период, когда нет возможности полагаться на свою старшую сестру.

В её словах слышалась гордость, однако очевидно, что в тех выборах, к которым имела отношение Роза Гигантея, принимали участие только бутоны, так что эти ситуации нельзя считать схожими.

— Сама подумай. Ученицы, возглавляющие Ямаюрикай, ведут за собой всю школу. И выборы существуют как раз для того, чтобы проверить наличие нужных для этого качеств, согласна? Если ты полагаешься на помощь своей старшей сестры, то не добьёшься успеха в таком деле. Симако — моя сестра, но я никогда не думала, что она обязана стать следующей Розой Гигантеей. Если захочет, то найдёт способ осуществить это. А если нет, то и в выборах ей не нужно участвовать. Всё просто.

— …

Что ж, она права. Но, хоть это и сложно объяснить, даже логика здесь бессильна, они всё же сёстры, и потому должны поддерживать друг друга.

— То есть вы предлагаете лишь молча наблюдать?

По правде говоря, Юми расстроилась. Настолько, что захотела плакать.

Будучи сестрой Сатико-сама, она хотела поддерживать её. Старшая и младшая сёстры — две противоположности, но Юми была уверена, что Роза Гигантея понимала её. И потому у Юми была небольшая надежда. Надежда на то, что Роза Гигантея укажет ей путь.

Но на деле всё оказалось не так — в этом вопросе на неё нельзя было положиться.

— Такого я не говорила.

Словно беседуя с ребёнком, Роза Гигантея заглянула Юми в глаза и погладила её по голове.

— Я лишь сказала, что ничего не собираюсь делать. Так что если ты, Юми-тян, захочешь в это влезть — твоё право.

— Что?

— Увидимся.

Резко оборвав разговор, Роза Гигантея отошла от двери лаборантской и быстро зашагала прочь.

— Увидимся? Разве вам не нужно было что-то… — остановила её Юми.

Если подумать, она так и не спросила, зачем Роза Гигантея пришла сегодня в школу, да и ещё к музыкальному классу, находившемуся в дальнем конце одного из школьных коридоров. Ведь все третьекурсницы сейчас очень заняты.

— Я искала тебя, Юми-тян, потому что хотела кое-что спросить, но суть я уловила, так что уже не надо. Пока-пока, — помахала рукой Роза Гигантея и, свернув за угол, исчезла.

— Что это было?

Юми не могла понять, что творилось в головах близких ей людей.

И почему-то, как ей казалось, в последние дни она почти всё время думала только об этом.

Часть V

В последний день регистрации на выборы, после уроков, Симако-сан подала свою заявку. Если сказать точнее, то она сделала это за 15 минут до закрытия приёма.

Симако-сан была настолько пунктуальной, что никогда не забывала про домашнее задание и всегда сдавала доклады задолго до крайних сроков, и то, что она сдалась лишь в самый последний момент, было доказательством того, как долго и мучительно принималось это решение.

Впервые услышав о Розе Канине, Симако-сан выразила явную готовность к борьбе, но потом передумала или, возможно, более аккуратно подошла к этому вопросу. Некоторые критиковали её за нерешительность (естественно, этими некоторыми были второкурсницы из группы «Глициния»), но связано это было с отношением к этому в целом, а не с конкретной датой подачи заявки.

* * *

— Ты не торопишься?

В последний день регистрации Юми предложила Симако-сан пообедать в Особняке Роз. В классе было слишком много посторонних, а из-за особенностей погоды обед на свежем воздухе уже не казался привлекательным. К счастью для них, на второй этаж Особняка больше никто не должен был прийти. У группы Ёсино-сан после большого перерыва по расписанию была физкультура, так что она, наверное, ела вместе с остальными в своём классе. А раз так, вероятность встретить в Особняке Рэй-сама стремилась к нулю. Особняк Роз часто пустовал, но бывали дни, когда все, кто имел отношение к Ямаюрикай, собирались там на время обеденного перерыва. Конечно, особенно актуально это было, например, перед школьными фестивалями, когда проводились обязательные собрания.

Так что даже сегодня нельзя было исключать возможность того, что придёт кто-то ещё. Но и это не должно было стать непреодолимым препятствием. Сегодня, в первый и последний раз, Юми была готова убеждать Симако-сан, пользуясь тем, что они одногруппницы.

Отказаться от участия можно на любом этапе, и Симако-сан стоило, по крайней мере, зарегистрироваться пораньше, чтобы выиграть время. Юми смогла придумать только такое начало разговора. Однако вполне возможно, что Симако-сан откладывала принятие решения вплоть до этого дня, чтобы не поступать столь безответственно, и тогда на неё трудно повлиять.

— Здесь тихо, — сказала Симако-сан, ничего не ответив на слова Юми.

Свет зимнего солнца, льющийся из окна, заставил её сощуриться.

— …На самом деле я в смятении.

Спустя минуту Симако-сан наконец-то ответила.

— Могу я спросить, почему?

— Не могу никак упорядочить всё в голове.

— Понятно.

Пусть так, но Юми смогла добиться своего. Симако-сан завернула пустой бэнто в большой платок, который она использовала в качестве салфетки, и сказала:

— Не знаю насчёт тебя, Юми-сан, но я стала сестрой Розы Гигантеи не потому, что хотела войти в Ямаюрикай.

— Я тоже! — Юми чуть было не вскочила с места, чтобы наклониться к Симако-сан, сидевшей напротив неё. — Мне просто нравится Сатико-сама…

— …Да. Верно. Даже если бы она не была Розой, ты бы приняла её чётки. И это правильные сестринские отношения.

— Симако-сан, тебе ведь тоже нравится Роза Гигантея, правда?

— Да. Я помогаю школьному совету как раз потому, что хочу быть чем-то полезной ей. Именно поэтому, после того, как сестра выпустится из школы, не останется ничего, что привязывало бы меня к Ямаюрикай. Я думала, что пойду по стопам старшей сестры, потому что, как обычно, считала, что никто другой не попытается вмешаться в это.

— Что?!

Юми вскрикнула, на что Симако-сан усмехнулась и сказала:

— Прости. Чувство привязанности лишь тяготит меня. Я просто хочу, чтобы меня ничто не сдерживало, чтобы я могла пойти куда угодно, когда угодно.

— Ты ненавидишь школу?

— Нет. …Дело не в том, люблю я её или ненавижу.

— Сложно это всё.

— Да уж. Таков мой характер, и потому отец беспокоится о моём пребывании в школе. И, наверное, поэтому сестра вытащила меня в Ямаюрикай. Я не против одиночества, так что для меня естественно стремиться к уединению. Вот почему те, кто хорошо знает меня, всегда стараются втянуть меня в какую-нибудь группу.

Наконец-то, хоть и совсем чуть-чуть, Юми начала понимать отношения между Розой Гигантеей и Симако-сан. Роза Гигантея «хорошо» понимала свою младшую сестру, и потому та приняла её чётки. Ведь за шестнадцать лет своей жизни Симако-сан нашла не так много людей, относившихся к ней с таким же пониманием.

— Тогда тебе лучше остаться в Ямаюрикай, разве нет?

— Сначала я думала, что делаю это только ради сестры. Помогая школьному совету, я ходила в Особняк, незнакомые люди называли меня бутоном Розы Гигантеи. Я и сама не заметила, как многочисленные узы связали меня с разными людьми. Мне приятно иногда вспоминать это ощущение. А ещё я подружилась с тобой и Ёсино-сан.

— Я тоже рада, что мы подружились, Симако-сан. Поэтому мне хочется и дальше быть рядом с тобой. Почему этого недостаточно?

— Разве я такое говорила? Но у меня есть другие вещи на уме.

— Какие же?

— Я не тот человек, который может вести за собой других учащихся.

— Что ты такое говоришь? — улыбнулась Юми.

Симако-сан очень надёжная, всеми любимая, добрая и преуспевающая в учёбе. И когда кто-то, идеально подходящий на место лидера, говорит: «Я не могу вести за собой других учащихся», это означает, что никто не может попробовать стать Розой. Ведь Симако-сан дважды привлекла к себе интерес со стороны Ямаюрикай — в лице Сатико-сама и Розы Гигантеи…

Но Симако-сан было не до шуток.

— Не только в этом дело.

Взгляд у неё был серьёзный.

— А что ещё?

— Лиллиана. Без меня.

— Э?

— Если бы я не поступила в академию Святой Лиллианы…

— Что ты имеешь в виду?

«Симако-сан сдавала экзамены, чтобы перевестись в нашу среднюю школу», — вспомнила Юми.

Но всё же…

Для таких, как Юми, которых отдавали в детский сад Лиллианы, когда они только начинали осознавать своё окружение, мысли на тему «если бы я не поступила сюда» были логичными. Но в двенадцать лет, когда человек уже точно осознал себя в этом мире, собственная воля уже как-то даёт о себе знать, пусть и немного.

— Я говорю «если бы».

— Если бы.

— Да. В таком случае Роза Гигантея не выбрала бы меня своей младшей сестрой, верно? Даже если бы на это потребовалось больше времени, она могла найти себе второкурсницу, как и положено по традиции.

— Думаешь, тогда её младшей сестрой стала бы Сидзука-сама? И поэтому она подходит на роль следующей Розы Гигантеи?

«Это не так», — подумала Юми. Да, после душераздирающего расставания со своей близкой подругой Розе Гигантее могло потребоваться дополнительное время на то, чтобы найти себе младшую сестру. Но выбрать девушку на курс младше можно было при любых обстоятельствах. Дело было в другом — «ей никто не подходил».

— Вот именно, — кивнула Симако-сан и продолжила: — Она могла бы и вовсе не найти себе младшую сестру. Представим себе такой сценарий. Что случилось бы потом?

— Что?

— В конечном итоге наступило бы время выборов. Прямо как сейчас.

Однако это не означает, что Симако-сан нужно сдаться без боя.

— Но ты здесь, с нами.

— Поэтому я и сказала «если бы».

Но что она хотела сказать, когда начала говорить про этот «сценарий»? Казалось, будто Симако-сан намекала на то, что это «если» может оказаться реальностью.

— Симако-сан, ты ведь не уйдёшь из школы, правда?

На лице бутона Розы Гигантеи появилось некое подобие улыбки.

— Такого желания во мне нет, но…

Симако-сан так и не договорила.

— Там кто-то есть?

— Что?

Юми тоже прислушалась.

Скрип, скрип, скрип. Звуки исходили от лестницы.

— Но кто это может быть?

Юми всё ещё была недостаточно опытна для того, чтобы определить, кому принадлежали шаги, но кое-какие выводы уже могла сделать. Человек был из этой троицы: Сатико-сама, Роза Хинэнсис и Роза Фетида. Бегом по лестнице могли перемещаться только Ёсино-сан и Рэй-сама. Такие мысли были у Юми.

Темп этого человека и то, как он воздействовал своим весом на ступени, были очень вдумчивыми, даже расчётливыми. Скрип звучал примерно втрое тише, чем от шагов Рэй-сама. Только Симако-сан ходила так по лестнице, но сейчас она сидела напротив Юми.

Закончив подниматься, человек постучал в дверь, похожую на печенье.

Прозвучало это как эффектное стаккато[2]. Как будто кто-то играл на ксилофоне.

Но вот что странно…

Обычно сюда входили без стука. Похоже, девушка, стоявшая за дверью, ждала от них какого-то ответа.

— Интересно, кто это?

— Входите, — сказала Юми, сидевшая немного ближе к источнику стука, после чего встала и прикоснулась к ручке двери.

На самом деле у неё было ещё одно несерьёзное предположение: кто-то из вышеперечисленных людей нёс нечто тяжёлое и не мог протянуть руку к двери. Юми не настолько хорошо обдумала это, чтобы понять, что в такой ситуации человек и постучать бы не смог.

Клик-клак.

Дверь открылась с характерным для неё звуком.

— …

Открыв дверь, Юми выпустила чёрта из табакерки. На пороге стоял неожиданный посетитель.

— Доброго дня, Юми-сан.

Канина Сидзука-сама или так называемая Роза Канина гордо приосанилась и одарила первокурсниц великолепной улыбкой.

(Что сейчас будет?!)

Юми выдавила из себя улыбку, мысленно закричав: «Симако-сан в комнате!»  

Часть VI

— Я попробовала позвать с нижнего этажа, но не получила никакого ответа, поэтому позволила себе подняться сюда.

После того, как гостью провели в центр зала и предложили сесть, она, потягивая поданный ей чай, спросила: «Надеюсь, не помешала?»

— Вовсе нет, это вы нас простите. На втором этаже часто не слышно, что кто-то пришёл. Так что хорошо, что вы сами поднялись.

Между прочим, именно Симако-сан проводила Сидзуку-сама к столу, подвинула ей стул и приготовила чай. Юми застыла, лишившись путей для возможного побега, — спереди сидела Роза Канина, а сзади была бутон Розы Гигантеи.

Сидзука-сама пришла одна. Без сопровождения, состоящего из одногруппниц и прочих единомышленниц, она вторглась в Особняк Роз, обитель своих врагов. Наверное, она решилась на это, не задумываясь о том, скольких из них можно встретить здесь разом. Ведь на самом деле она удивилась тому, что в Особняке так малолюдно.

Гостья сделала ещё один, очень элегантный, глоток чая.

Кто-то посторонний для Ямаюрикай так же сидит за столом и пьёт чай, как это делают постоянные посетители Особняка Роз. По какой-то таинственной причине это казалось чем-то естественным, но в то же время слегка странным.

Сидзука-сама так органично вписалась в эту обстановку, словно посещение второго этажа Особняка было для неё привычным делом. Тем не менее, какая-то часть Юми отказывалась верить в увиденное. Казалось, что здесь есть какая-то ошибка, и только Сидзука-сама находилась не на своём месте. Возможно, Юми просто не привыкла к подобному зрелищу.

Но если бы Сидзука-сама победила на выборах, это выглядело бы совершенно нормально. Однако представить, что с её появлением в составе Ямаюрикай кто-то другой покинет Особняк Роз, всё равно было сложно.

— У нас мало времени, так что оставим любезности. Я пришла поговорить с Симако-сан.

Каким-то образом преодолев оцепенение, Юми посмотрела на свои наручные часы. До конца обеденного перерыва осталось всего около пятнадцати минут.

— Тогда я… пойду?

— В этом нет необходимости. Наоборот, Юми-сан, я попрошу тебя остаться, — остановила её Сидзука-сама.

Симако-сан тоже кивнула. Обе были спокойны. Они смотрели друг на друга с таким дружелюбием, что во вражду между ними верилось с трудом. Разумеется, могло оказаться, что никакого противостояния на самом деле нет, и лишь окружающие убеждены в его существовании.

Юми села так, чтобы быть сбоку от говорящих. На самом деле она больше склонялась на сторону Симако-сан, но считала неловким показывать это выбором своего места. Кроме того, хоть Юми и не говорила этого вслух, у неё не было неприязни к Сидзуке-сама. Наоборот, она всё больше симпатизировала ей.

— Я вас слушаю, — сказала Симако-сан.

Казалось, что её пассивность исчезла, и теперь она полностью погрузилась в себя.

— Уверена, ты уже знаешь, что я подала заявку на участие в выборах в школьный совет, — начала Сидзука-сама.

— Да, — мягко улыбнулась Симако-сан.

В данной ситуации Юми была по большей части просто наблюдателем, и потому хранила молчание.

— Но не потому, что не доверяю кому-либо из бутонов, понимаешь?

— Конечно.

Другими словами, Сидзука-сама не решила: «Я сделаю это», потому что Симако-сан и остальные не справились бы со своими задачами.

— Я и так это знаю, — ответила Симако-сан.

Юми тоже. На самом деле она даже мысли не допускала о том, что кто-то может быть недоволен бутонами, так что её удивило, что об этом вообще зашёл разговор.

— Тогда почему ты не участвуешь? Если бы я не зарегистрировалась, ты же подала бы заявку вместе с Сатико-сан и Рэй-сан?

— Я ещё могу это сделать.

— Крайний срок — сегодня, после уроков.

— Да.

Симако-сан прекрасно понимала это и без Сидзуки-сама, потому что при каждой встрече с Сатико-сама и Рэй-сама она, похоже, чувствовала на себе их давление. И ещё она только что обсуждала это с Юми.

— Что ты собираешься делать?

— Не думаю, что обязана сообщать вам об этом, — неожиданно резко ответила Симако-сан.

Да уж, она отреагировала совсем не так, как после похожего вопроса со стороны Юми.

— …Разумеется.

Сидзука-сама не выразила ни малейшего желания отступить, несмотря на удивление, отобразившееся у неё на лице, и продолжила говорить:

— Я пришла лишь для того, чтобы предложить другой путь, поскольку ты, похоже, в растерянности.

— Путь?

— Мне кажется, ты не решаешься принять участие в выборах из-за того, что младше других бутонов. Ты многое сделала, будучи бутоном, несмотря на то, что учишься лишь на первом курсе. И я могу понять, если теперь, потрудившись усерднее, чем любая другая ученица школы, ты боишься, что столкнёшься с ещё бо́льшими трудностями на втором, а потом и третьем курсах.

— Что вы хотите…

Ангельская улыбка Симако-сан стала немного напряжённой. «Как хорошо, что я не единственная, кто не понимает, к чему ведёт этот разговор», — подумала Юми.

— Если хочешь оказаться в том же положении, что и Юми-сан, воспользуйся мной. …Только и всего.

Это всё ещё больше походило на намёк, так что Симако-сан спросила её достаточно прямо:

— Вы считаете, что мне следует уступить вам роль следующей Розы Гигантеи?

(Что?!)

Юми не думала, что Сидзука-сама скажет что-то подобное, и потому чуть не подскочила со своего места от удивления. «Вы шутите, да?» Юми вопросительно посмотрела на Сидзуку-сама, но та лишь улыбалась, словно благодетельница, и неотрывно смотрела на Симако-сан.

— Однако я, безусловно, не имею ни малейшего желания вытеснить тебя из Особняка Роз. И, как удачно, у меня всё ещё нет младшей сестры. Я намерена предложить тебе стать ею, как только Роза Гигантея выпустится из школы.

— Сидзука-сама, вам нравится Симако-сан?! — не выдержала Юми.

— Нет, Юми-сан. Сидзука-сама говорит не об этом.

Казалось, Симако-сан хотела с укором добавить: «Пожалуйста, помолчи ещё немного», так что Юми снова закрыла рот на замок. Сидзука-сама ни подтвердила, ни опровергла этого, но глянула в её сторону и захихикала, что доказывало ошибочность данного предположения. Юми думала, что Сидзука-сама решилась на участие в выборах ради того, чтобы сделать Симако-сан своей сестрой, но, видимо, это не так.

— Не думаю, что для тебя это плохой выход из положения, как бы то ни было, — вернулась к главной теме разговора Сидзука-сама.

«Это правда», — мысленно кивнула Юми.

Тогда Симако-сан автоматически стала бы бутоном Розы Гигантеи на ещё один год, выполняла бы в Ямаюрикай те же обязанности, что и прежде. И потом, уже на третьем курсе, она бы стала Розой Гигантеей. Звучит прекрасно. Настолько прекрасно, что даже страшно.

— Подумай над этим.

Зазвенел звонок на пятый урок, и Сидзука-сама поднялась со своего места.

— Подождите, пожалуйста, — Симако-сан тоже встала. — Я ещё не решила, буду ли принимать участие в выборах, но кое-что должна ответить прямо сейчас.

— Слушаю.

— Что бы ни случилось, я ни под каким предлогом не собираюсь становиться вашей младшей сестрой. Ни вашей, ни чьей-либо ещё. Моя старшая сестра — это Сато Сэй-сама, и только она одна.

— …Вот как. Я поняла.

Сидзука-сама лишь тихо кивнула.

В тот же день, после оставшихся уроков, Симако-сан подала заявку на участие в выборах. В итоге можно сказать, что именно Сидзука-сама помогла Симако-сан избавиться от сомнений. И кроме них самих только Юми, слышавшая тот разговор, знала об этом.

Примечания

1. Часто используется для записи слов, заимствованных из других языков.

2. Стаккато — отрывистое исполнение звуков, при котором они чётко отделяются друг от друга.

Окончание главы