Дева Мария смотрит за вами Глава 2. Белая Роза

Часть I     

«Что это за чувство?» — спрашивала я себя.

Ответа не было. Наши отношения слишком пылкие, чтобы считать их просто «дружбой», но и «любовью» это тоже вряд ли можно назвать, ведь мы одного пола.

С каждым днём это безымянное чувство лишь росло. И теперь моё юное тело больше не в силах сопротивляться ему.

Прошу, выпустите меня отсюда.

Мне нужно рассказать Каори о том, что я чувствую.

* * *  

Той весной Сэй перешла на второй курс старшей школы. Тогда-то она и познакомилась с Каори, оказавшейся её одногруппницей.

Судя по воспоминаниям Сэй, поначалу она испытывала к Каори некоторую антипатию, поскольку та оказалась её полной противоположностью, но потом это чувство стало постепенно меняться. Сэй поняла, что на самом деле они прекрасно дополняли друг друга, и Каори стала занимать всё больше и больше места в её жизни. 

«Я хочу всегда быть рядом с ней», — думала Сэй. Но после окончания школы Каори должна была стать монахиней.

Растущая между девушками близость очень встревожила взрослых. Они принялись тайно обсуждать, можно ли сделать так, чтобы Каори ушла в монастырь раньше предполагавшегося срока.  Разочарованные в своём будущем, утратившие доверие к миру взрослых людей, Сэй и Каори встретились в ночь перед Рождеством и, взявшись за руки, отправились в путь. Долгий путь, не имевший определённой цели.

Выйдя на конечной станции, девушки зашли вглубь леса и, решив, что на небесах их точно ничто не сможет разлучить, приняли снотворное.

Но умереть вместе им было не суждено.

Когда Сэй очнулась, Каори, руку которой она должна была крепко сжимать в своей, рядом не оказалось. Глядя на белый потолок больничной палаты, Сэй заплакала. Только что она потеряла то, что было для неё гораздо дороже собственной жизни.

...Таков краткий пересказ сюжета книги «Лес Терний».

* * * 

— Какая... Какая грустная история!

Юми лежала на своей кровати, завернувшись в одеяло. Протянув руку к коробочке, стоявшей рядом с подушкой, она достала оттуда салфетку. Сначала нужно было вытереть слёзы, катившиеся по лицу, а потом и высморкаться.

Образ заснеженного леса, окутанного белым туманом, всё ещё стоял у неё перед глазами.

Запретная любовь. Каждый человек смог бы придумать подобную историю, но изюминкой этого произведения было то, что автор очень искусно описала психологические портреты персонажей. Это давало читателям возможность поставить себя на место одной из героинь. Юми пришла к мысли, что между этой историей и её отношениями с Сатико-сама было кое-что общее. Так что во время всего прочтения она не только переживала за Сэй, но ещё и постоянно думала о том, что именно здесь ей встретится тот самый «плохой конец».

На всю новеллу Юми потратила около двух часов. Ни одну книгу в своей жизни она ещё не прочитывала так быстро. Юми принялась за неё сразу же, как пришла домой, а закончила, когда на улице было уже темно.

— Ю-у-у-уми, можно войти?

Раздался стук в дверь, сразу же после которого в комнату заглянул Юки, её брат.

— Эй, почему у тебя так темно?

Не дожидаясь ответа, он зажёг свет и тут же онемел, увидев лицо своей старшей сестры, на котором всё ещё были видны свежие следы от слёз.

— Ты должен был дождаться моего «да, можно» прежде, чем войти, —  всхлипнула Юми, прикрывшись салфеткой. Она не знала, как выглядела в тот момент в глазах брата, но всё равно пыталась вести себя как леди.

— М-могу я спросить, что случилось?

Наверное, Юки потребовалось собрать всё своё мужество, чтобы задать этот вопрос. Ну, что ж, он же мальчик, и, если понадобится, всегда готов хотя бы попытаться вытащить её из беды.

— Это из-за новеллы, которую я только что прочитала. Очень печальная история.

— А, вот оно что.

Юми немного рассердилась, увидев, как брат расслабился и сделал глубокий выдох. Возможно, ей стоило ещё немного попугать его.

— Ты-то зачем пришёл?

— Можешь дать мне свой словарь архаизмов? У меня он немного другой и, похоже, не такой хороший, как у тебя, — сказал Юки, помахав своим словарём, который всё это время был у него в руках.

Разве такие вещи могут настолько различаться у двух издательств?

— Я не возражаю.

Юми достала с полки свой словарь и протянула его брату: «Вот, держи». Вытащив книгу из защитной обложки и перелистнув несколько страниц, Юки удовлетворённо кивнул.

— Можно одолжить его до завтра?

— Нет.

На самом деле Юми не дразнила его или что-то в этом роде. Но на всякий случай Юки всё равно обиженно надулся.

— Почему?

— У меня завтра тест по архаизмам.

— Ты совсем глупенькая? — ответил Юки с неменяющимся выражением лица. — У тебя завтра экзамен, но вместо того, чтобы готовиться, ты рыдаешь над книжкой?

Что ж, так и есть. Однако Юми не смогла придумать, как в таком случае можно сострить. Да, братишка, ты прав. Но твоя старшая сестра не настолько сильная, чтобы противостоять желанию прочесть новеллу, лежащую прямо под рукой. 

— Ладно, я больше ничего говорить не буду. Давай заниматься. Природа не одарила нас особыми генами, позволяющими без труда получить 100 баллов.

Хлоп-хлоп. Юки потрепал Юми по плечу так, словно она была на десять лет младше него. «Эй, может, между нами и не такая уж большая разница, но я всё равно дольше тебя на свете живу», — возмутилась Юми, однако вслух своего замечания не высказала. Ощущение того, что брат опекал её или пытался защитить, не вызывало у неё негативных эмоций, поэтому иногда она позволяла себе побыть «маленькой сестрёнкой».

«Ах, вот если бы вместо Юки здесь была Сатико-сама...» — мечтательно подумала Юми.

— Похоже, ты тоже в школе не скучаешь.

— О чём ты?

— Твои слова наводят на мысль, что ты сблизился с кем-то, кто с лёгкостью набирает максимум на экзаменах.

— Как и ты, сестра.

— ...

«Да уж. А ещё она изысканно красива и живёт в потрясающем доме, вот так-то!» — мысленно выкрикнула Юми, однако вслух опять ничего не сказала, потому что приступ зависти это могло вызвать лишь у неё.

— Ну, у каждого свой дар, —  пробормотал Юки, пытаясь приободрить сестру.

— Тогда какой у нас дар?

— ...Наши лица похожи на мордочки енотов, а ещё мы прирождённые чудики.

— Чего?

— Так говорит мой сэмпай.

— И в чём же именно проявляется твоя врождённая чудаковатость, Юки?

— Да ты ещё большая глупышка, чем я, просто упорно не замечаешь этого.

— Зато ты гораздо больше похож на енота.

— ...

— ...

— Всё, хватит. От этого детского спора мне только грустнее становится.

— Вместо того чтобы ссориться, лучше потратить это время на учёбу.

— Ага.

— Юки, можешь взять мой словарь. Я воспользуюсь твоим.

Теперь Юми отыгрывала роль «хорошей старшей сестры». Братья и сёстры обычно зализывают раны друг друга. Хотя это воспринималось немного странно. Ощущение, будто смотришь старую драму, которую можно увидеть лишь во время показа ретро-фильмов.

— Прости.

Юки вышел из комнаты. Но не успело ещё и пяти секунд пройти после того, как дверь захлопнулась, а Юми уже почувствовала, что тёплое ощущение домашнего уюта испарилось быстрее, чем вода в работающем кондиционере.

— Дети, ужин.

Это крикнула мама с первого этажа.

— Хорошо, — радостно отозвались те самые дети, уже успевшие проголодаться.

Брат и сестра буквально вылетели из своих комнат и поскакали вниз по лестнице, стараясь обогнать друг друга.

Прирождённые чудаки с мордочками енотов. «К этому ещё следует добавить слово 'прожорливые'», — подумала Юми.

* * *   

Было около половины десятого вечера, когда Ёсино-сан позвонила ей.

— Извини, что так поздно, я просто хотела услышать чьё-то мнение.

— Что случилось? — спросила Юми, хотя в этом уже не было смысла, потому что ей сразу же представилась Роза Гигантея. А раз так, то это значит, Ёсино-сан тоже прочитала «Лес Терний» вместо того, чтобы подготовиться к экзамену.

— Это насчёт Рэй-тян.

— А?

На секунду Юми подумала, что ослышалась и перепутала «Рэй» и «Сэй». Но Ёсино-сан точно не стала бы называть Розу Гигантею «Сэй-тян», да и вообще было бы странно добавлять к имени персонажа новеллы «-тян», так что речь точно шла не о Сэй из «Леса Терний».

— Что случилось с Рэй-сама?

— ...Она сказала, что больше не собирается разбираться со всей этой историей, — сказала Ёсино-сан немного дрожащим голосом. Наверное, дальше она хотела спросить: «Но почему?»

— Почему... —  предвосхитила её вопрос Юми.  —  Не знаю. Это я должна спросить у тебя, Ёсино-сан.

— Ладно... Значит, дело не во мне. Я просто была так ошарашена, что начала беспокоиться, что вела себя слишком бестактно или что-то вроде того.

— Ёсино-сан, успокойся. Что значит «больше не собирается разбираться со всей этой историей»? Ты имеешь в виду, что она будет читать «Лес Терний» только после того, как сдаст все экзамены.

— Она уже прочитала новеллу.

— Уже?

Похоже, Рэй-сама тоже не хватало силы воли в подобных ситуациях.

— Но она сказала, что сделает вид, будто не читала книгу. И на слухи махнёт рукой.

— Я не понимаю. Ох...

Почесав в затылке, Юми неожиданно вспомнила кое-что.

— В чём дело, Юми-сан?

— Сатико-сама тоже странно себя вела. Она купила книгу, но потом засомневалась, стоить ли её вообще читать.

— Сатико-сама тоже?

— Да...

Интересно, почему? Девушки замолчали в напряжённом ожидании ответа в телефонной трубке.

Даже если Сатико-сама и Рэй-сама отреагировали так по одной и той же причине, это никак не помогло бы понять, почему они так резко изменили своё отношение к «Лесу Терний».

— Кстати, — сказала Ёсино-сан, снова собравшись с мыслями, —  Юми-сан, ты уже прочитала?

Естественно, вопрос был про новеллу.

— Да. А ты, Ёсино-сан?

— Я тоже прочитала. И что ты думаешь об этом?

Скорее, Ёсино-сан хотела узнать, могла ли Роза Гигантея являться автором «Леса Терний», а не услышать мнение Юми о самой новелле. Это что-то вроде молчаливого понимания, когда понимаешь другого человека без слов, даже если он не рядом с тобой.

Никаких подсказок от самого автора «Леса Терний» тоже нельзя было найти, потому что вместо послесловия в конце был лишь пустой лист. И, конечно же, это не опечатка, а намеренное желание самой Суги Сэй скрыть информацию, способную указать на её настоящую личность.

— Сложно сказать. Мне кажется, что главная героиня, Сэй, немного отличается от Розы Гигантеи.

Но всё же это не автобиография, а автобиографическая новелла, в которой те же ситуации могут преподноситься с большим драматизмом.

— Лично я, когда читала, вспомнила, что раньше Роза Гигантея была больше похожа на Сэй из книги, чем на себя нынешнюю.

Ёсино-сан была двоюродной сестрой Рэй-сама, поэтому они много говорили о школе. Особенно в прошлом году, когда одна из них уже перешла в старшую школу, а другая ещё не окончила среднюю. В то время Рэй-сама получала богатый улов из историй о Розах и совете Ямаюрикай, которыми она щедро делилась с Ёсино-сан. Поэтому неудивительно, что Ёсино-сан так много знала о Розах...

Такие вещи обычно оказывают большее впечатление на слушателя, чем на самого рассказчика, так как первый не видел реальную картину и потому может приукрашивать действительность силой собственного воображения.  

— Правда?

—  Роза Гигантея... ну, тогда она была бутоном Розы Гигантеи. В общем, я думала, что это страшный человек. Но в апреле этого года, когда я впервые увидела её собственными глазами, то поняла, что она совершенно другая.

— ...

Эта изворотливая хохотушка могла кого-то пугать? Слушая Ёсино-сан, Юми невольно соглашалась с тем, что Роза Гигантея совсем не такая.

— Но её тоже зовут Сэй. Сато Сэй.

Наверное, Ёсино-сан считала, что Суга Сэй на самом деле являлась Розой Гигантеей, из-за того, что в прошлом году она была очень похожа на главную героиню «Леса Терний».

Но тогда, получается, Роза Гигантея предприняла попытку двойного самоубийства, в результате которой её возлюбленная умерла, а сама она каким-то образом выжила. Трудно поверить, что нечто подобное произошло с ней всего лишь год тому назад.

— По крайней мере, Рэй-тян и Сатико-сама могли подумать, что Роза Гигантея оказалась главным действующим лицом новеллы, и потому решили больше в это не лезть.

— Наверное...

Хотя Рэй-сама и Сатико-сама не могли знать всего, так как в то время они были лишь на первом курсе старшей школы, но, возможно, кое-что о прошлогодних событиях им всё же было известно. А раз они, обладая большими знаниями, решили поступить именно таким образом, то их младшим сёстрам также следовало бы отступить.   

Юми чувствовала, как угасал её прежний энтузиазм.

— Что будем делать?

Та решимость, которая подогревала их в течение всего дня, бесследно исчезла.

— Давай постараемся на нашем последнем экзамене.

— Ага...

Судя по голосу Ёсино-сан, она тоже немного упала духом.

Повесив трубку, Юми принялась бездумно смотреть в одну точку и тут осознала, что к ней начало приходить понимание.

Как бы то ни было, она ничего не знала о Розе Гигантее. Ни о её прошлом, ни о её нынешних чувствах. Юми вообще ничего не знала.

Кажется, после прочтения новеллы она начала кое-что понимать.

Невозможно постичь тайну прошлого Розы Гигантеи, не принимая во внимание её настоящее.

Часть II        

Классный руководитель должен был рассказать о довольно важных вещах, например, о том, как поддерживать связь во время каникул.

Но многие ученицы были погружены в собственные мысли и только делали вид, что слушали, так что по сути учительница лишь набросала самые важные вещи на доске, после чего закончила урок.

Юми, которая позволила себе немного расслабиться во время подготовки к экзаменам, теперь с ужасом ждала табель за второй семестр. Но так как это должно было произойти только через неделю, вместе с возможными последствиями, она решила отдохнуть на полную катушку в тот недельный перерыв, когда ей можно не думать ни о каких домашних заданиях.

В общем, экзамены кончились.

(Но прежде...)

— Симако-сан, может, по пути в Особняк Роз зайдём за Розой Гигантеей?

Французская куколка аккуратно складывала свои учебники и убирала их в сумку... Да, Юми обратилась именно к Тодо Симако-сан.

— Зачем?

Мягкие вьющиеся волосы девушки покачивались в такт её нарочито медленным движениям.

—  Ты же знаешь о тех слухах? Я подумала, что нам стоит прямо спросить об этом саму Розу Гигантею. 

Сначала Юми решила придерживаться той же позиции, что и Рэй-сама, то есть делать вид, будто она никогда не видела эту книгу. Но она уже знала слишком много для того, чтобы вести себя таким образом.

Поэтому Юми пришлось изменить своё решение. Как бы она себя почувствовала, оказавшись на месте Розы Гигантеи? Наверное, она бы предпочла, чтобы люди открыто спросили у неё обо всём, чем избегали, как кровоточащую рану. Конечно, это быль лишь мнение Юми, и неизвестно, что на самом деле чувствовала Роза Гигантея. Если же вопросы на эту тему вызовут у неё недовольство, тогда Юми просто извинится.  

— Я могла бы поговорить с ней в Особняке Роз, но тогда в это могут оказаться втянуты люди, предпочитающие оставаться в стороне, как Рэй-сама.

— ...Но почему ты приглашаешь меня пойти вместе с тобой?

— Потому что Роза Гигантея – твоя старшая сестра, разве нет?

— Да, это так, — улыбнулась Симако-сан. — Но... Юми-сан, думаю, мне не следует сопровождать тебя только из-за этого.

— П-почему?

— Потому что в таком случае я окажусь на стороне Рэй-сама. Кроме того, если ты собираешься сделать что-то, так или иначе касающееся Розы Гигантеи, тебе не нужно спрашивать об этом меня просто потому, что я её сестра.

Юми показалось, что похожие слова она уже слышала раньше от Розы Гигантеи. Вроде бы, там было про то, что она не против, если о Симако-сан будет заботиться кто-то ещё.

— Но разве ты не хочешь узнать?

— Нет.

Моментальный ответ.

Похоже, Симако-сан хотела этим сказать, что такова основа их сестринских отношений.

(Основа их сестринских отношений, основа их сестринских отношений, основа их сестринских отношений...)

«Странная основа», — подумала Юми.

Что ж, так как это отношения между двумя людьми, то они могут принимать любую форму. Но, по крайней мере, если говорить о Юми, ей бы не понравилось, если бы какая-то другая первокурсница была с Сатико-сама на короткой ноге. А Ёсино-сан была крайне недовольна, узнав об ученице, угостившей Рэй-сама кексами.

Роза Гигантея и Симако-сан вели себя очень холодно по отношению друг к другу. И совершенно ясно, что это не только из-за разницы в возрасте, составлявшей в их случае два года. Причина была в них самих. Когда-то раньше Роза Гигантея говорила, что она и Симако-сан очень похожи, и потому они всегда с лёгкостью понимали друг друга.

— И потом, Юми-сан, разве тебе не пора идти?

— Э?

— Роза Гигантея не знает, что ты ищещь её, так что если не поторопишься, она уйдёт в Особняк Роз.

— Точно!.. – Юми схватила свою сумку и помчалась по коридору. – Поговорим позже, Симако-сан.

Ужасная оплошность. Нужно перестать так легко отвлекаться, это плохая привычка.

Ранее они договорились организовать чаепитие сразу после окончания всех экзаменов, так что Роза Гигантея могла уже покинуть свой кабинет.

Школьный класс или Особняк Роз. После некоторых размышлений, Юми выбрала первый вариант. Но едва она успела сделать один шаг, как система школьного вещания издала приятный мелодичный звук, а затем...

— Третий курс группы «Глициния», ученица Сато Сэй-сан. Пожалуйста, немедленно пройдите в кабинет директора. Повторяю...

(Э?)

Тело Юми, не дожидаясь сигналов от мозга, ловко изменило своё направление. Ведь именно Сато Сэй-сан, то есть Роза Гигантея, и была нужна ей.

— Третий курс группы «Глициния», ученица Сато Сэй-сан.

Её целью был не школьный класс и не Особняк Роз.

— Пожалуйста, немедленно пройдите в кабинет директора.

Он находился по соседству с учительской. 

(Но зачем?..)

Удостоверившись в своей правоте с помощью таблички, висевший на двери, Юми почувствовала тревогу.

Розу Гигантею, пример для всех учениц школы, только что вызвали в кабинет, в котором учителя обычно «прививают основы правильного поведения». Немыслимо. Юми даже почувствовала себя оскорблённой, хотя она была здесь совершенно не при чём! Страшно представить, какое унижение сейчас должна была испытывать Роза Гигантея.

Но всё же...

— О? Юми-тян, тебя тоже вызвали?

Та самая Роза Гигантея, похожая на яркое солнце, появилась перед ней. Она медленно, даже, скорее, вразвалочку, шла по коридору, в отличие от Юми, которая только что буквально неслась по нему. Как оказалось, Юми успела прибыть на место раньше человека, которого вызвали.

— Тогда, получается, меня вызвали по поводу наших запретных однополых отношений!

— Чего?!..

«Сейчас не самое подходящее время для шуток», — подумала Юми. А ещё её довольно сильно встревожило присутствие тех девушек, что держались от них на почтительном расстоянии и наблюдали за хохочущей Розой Гигантеей. Многие были первокурсницами, но среди них была и президент клуба журналистов. Все эти люди пришли сюда, потому что тоже услышали сообщение из системы школьного вещания и не смогли подавить собственное любопытство.

—  Юми-тян, ты случайно не знаешь, почему эти призрачные сталкеры привязались ко мне?

— Знаю ли я... Ну, примерно догадываюсь.

Роза Гигантея, вы умеете мастерски подбирать нужные слова. «Призрачные сталкеры»... Нет, сейчас не время для того, чтобы восхищаться этим.

— З-значит... Роза Гигантея, так вы ничего не знаете о всех этих разговорах...

— Что случилось?

Теперь лицо у неё стало серьёзным. Наверное, ей для этого потребовалось немало усилий. Ведь, даже не имея понятия о том, зачем её могли вызвать в кабинет директора, она была такой же радостной, как и всегда.

— Да, кое-что случилось. На самом деле я тоже хотела спросить вас... Роза Гигантея, это вы написали «Лес Терний»?

— Лес?..

Роза Гигантея задумчиво склонила голову набок, но тут дверь позади неё открылась.

— А, Сато-сан, вы пришли. Заходите.

Из-за двери высунулась голова сестры-настоятельницы.

— Да... Ладно, Юми-тян, поговорим позже.

В противоположность Розе Гигантее, которая была настолько спокойна, что даже подмигнула ей перед тем, как скрыться в кабинете директора, Юми очень испугалась. «Сердце в пятки ушло» — это было точно про неё. Что же касается тех, кто находился в кабинете, то в тот краткий миг, когда дверь была открыта, Юми успела заметить директора академии, директора средней и старшей школ, куратора третьего курса и классного руководителя третьекурсниц группы «Глициния». Юми подумала, что если бы она оказалась под пристальным взглядом всех этих людей, то она бы точно выпалила: «Пожалуйста, простите меня!» даже в том случае, если бы она не сделала ничего предосудительного.  

— Юми-сан.

Ёсино-сан просочилась сквозь толпу призрачных сталкеров и подбежала к Юми, помахивая своими косичками. С её приходом напряжённая атмосфера как будто рассеялась, да и те встревоженные девушки стали выглядеть чуть более расслабленными. Однако никто не спешил уходить. Все преследователи Розы Гигантеи толклись рядом с учительской и кабинетом директора. Видимо, они собирались дождаться того момента, когда она наконец выйдет к ним.

— Что сказала Роза Гигантея?

Ёсино-сан тоже сорвалась с места, услышав объявление по системе вещания.

— ...Она была такой же радостной, как и всегда. И, похоже, она даже не догадывалась, из-за чего её могли вызвать.

— Даже не догадывалась?

«Но ведь это же очень серьёзное дело», — удивилась Ёсино-сан. Даже если бы что-то подобное касалось только первого курса, то старшие всё равно уже были бы в курсе.

И тут прямо перед ним прокралась какая-то согнувшаяся тень, похожая на мышь, пытающуюся незаметно пробраться к лакомству. Затем эта «мышка», одетая в школьную форму, остановилась перед кабинетом директора и прислонила ухо к двери, прямо как ниндзя, пытающийся слиться со стеной.

— ...Знаете, в кабинете директора и дверь, и стены защищены звукоизоляцией,— заметила Ёсино-сан, наблюдая за этой картиной.

— О, милая, я просто очень увлеклась. Я не пыталась подслушивать или что-то вроде того, ох-хо-хо-хо-хо...

Мышь, ниндзя, также известная как президент клуба журналистов, Цукияма Минако-сама захохотала, пытаясь скрыть своё смущение.

— Ох-хо-хо-хо-хо-хо....

Пальцы руки, которой она прикрывала рот, были сложены в нечто наподобие лисьей мордочки.

— Я не могла не заметить, что рядом со мной стоят сестра бутона Розы Фетиды, мисс Симадзу Ёсино, и сестра бутона Розы Хинэнсис, мисс Фукудзава Юми. Доброго дня вам обеим.

— Д-доброго дня.

Юми и Ёсино-сан не могли просто проигнорировать приветствие со стороны старшекурсницы, поэтому всё же ответили, после чего поспешили отвернуться.

Наверное, Ёсино-сан нечаянно озвучила свою мысль, потому что на самом деле Минако-сама была таким человеком, с которым никто не хотел лишний раз связываться. Всё, что попадало в руки клуба журналистов, могло быть преувеличено в сотни и тысячи раз.

— Боже, почему вы убегаете? В этом нет никакой необходимости.

Минако-сама положила руки им на плечи и развернула их к себе.

Что произойдёт, если вы обернётесь два раза подряд? Правильно, вернётесь на исходную позицию. Так и произошло с Юми, вновь оказавшейся лицом к лицу с Минако-сама.

— Ваша попытка сбежать говорит о том, что вы что-то скрываете от меня, потому что, если я узнаю об этом, у кого-то будут проблемы, ведь так?

Глаза Минако-сама возбуждённо сверкали.

— Н-нет.

— Что за чушь.

В ответ девушки помотали головами. Президент клуба журналистов была не такой упрямой, как Сатико-сама, но от разговора с ней создавались похожие ощущения. Стоило человеку открыть рот, как он оказывался в её власти, даже не успев осознать это.

— Ладно, сменим тему. Вы появились здесь в очень удачное время. Можете поделиться с сэмпай своими мыслями насчёт «Скандала Белой Розы»?  

Энергичный голос Минако-сама неожиданно смягчился и окутал их. В каком-то смысле это было даже страшнее. И она уже придумала заголовок «Скандал Белой Розы»... Такое было гораздо легче придумать, нежели «Революцию Жёлтых Роз», но ещё это означало, что в этот раз у неё было слишком мало сведений.

— Юми-сан, ничего не отвечай ей, — сказала Ёсино-сан, ткнув Юми локтем.

— Сама знаю.

Ей не нужно было говорить об этом, потому что она уже решила упорно молчать. Ведь нетрудно представить, сколько проблем будет у Розы Гигантеи, если Юми скажет что-то лишнее.

А если ещё «Вестник “Лиллиан”» опубликует интервью с заголовком «Фукудзава Юми-сан рассказывает о тайнах, никогда не выходивших за пределы Особняка Роз», то ей придётся собрать чемоданы и отправиться в дальнюю дорогу, причём в одиночестве.

—  Какие недоверчивые. К вашему сведению, после прошлого раза я пересмотрела своё отношение к сенсациям, так что теперь веду себя более сдержанно.

— Прошлый раз...

Она имела в виду ту статью о проблеме, возникшей в отношениях между Ёсино-сан и Рэй-сама, или же душещипательную любовную историю в стиле сёдзё, описывающий ритуал возвращения чёток, проведённый Ёсино-сан.

— На самом деле я нахожусь в безвыходном положении. На подготовку к экзаменам потребовалось так много времени, что до сегодняшнего дня я даже не догадывалась о том, что в нашей школе творятся такие вещи. Видите ли, нет ничего хорошего в том, что клуб журналистов отстал от жизни, да? А завтра начнутся каникулы, поэтому на следующей неделе мне бы хотелось подготовить большую выразительную статью об итогах уходящего года, понимаете? Вы же поможете мне?

(...Ого.)

Она совсем не изменилась.

— Если бы вы оказали мне такую услугу, я смогла бы выручить Розу Гигантею с помощью «Вестника».

Не можешь силой? Возьми хитростью. В этот раз Минако-сама приготовила превосходную приманку. Но даже если Юми и можно было обвинить в прожорливости, то она всё равно была не настолько глупа, чтобы... чтобы...

— Или же вы не против того, что вашу прелестную Розу Гигантею исключат из школы?

— Ис... исключат?!

Юми тут же накинулась на эту незатейливую приманку. Да уж, она вела себя так предсказуемо. Прямо как марионетка, над головой которой видны ниточки.

— Юми-сан, успокойся.

Ёсино-сан схватила её за плечи и потянула в свою сторону.

— Но Розу Гигантею могут исключить!

— Успокойся и подумай. Школа не стала бы исключать кого-то только из-за написания какой-то там новеллы.

— ...А.

Юми выплюнула приманку.

Тише, тише. Она только что чуть не стала кормом для клуба журналистов.

— Уверена? Я вот не очень, — усмехнулась Минако-сама. — Нам запрещено подрабатывать, вы же это прекрасно знаете, да? Очевидно, что написание новелл и получение с них доходов —  это нарушение школьных правил.

— Но это только на первый взгляд. Если получить разрешение, то работать можно.

К большому удивлению Юми, Ёсино-сан начала словесно обороняться от Минако-сама. Наверное, она переосмыслила своё прежнее решение или что-то вроде того. Хотя и редко, но в Лиллиане были ученицы, которые получали разрешение на подработку на основе каких-то личных причин. Например, из-за необходимости поддержать семейное благосостояние или же приобрести особые умения, такие как, например, сервировка чайного стола, составление икебаны, танцы и даже актёрское мастерство, которое, по мнению руководства школы, можно было развить, выступая в составе какой-то труппы. Естественно, в любом из этих случаев речь шла о получении доходов от сторонних источников, поэтому сначала школа всегда устраивала встречу с ученицей и её законным представителем, а уже потом, после беседы, давала своё согласие. 

— Ты считаешь, что Роза Гигантея получила разрешение? И поэтому её вызвали сюда?

— Ну...

До сих пор Ёсино-сан отважно сражалась, но на это ей было нечем ответить. Что ж, любые попытки переспорить президента клуба журналистов изначально обречены на провал.

— Конечно единичное нарушение правил обычно не является основанием для исключения из школы, но это совсем не означает, что Роза Гигантея в безопасности.

Она так старательно ходила вокруг да около, что Юми уже с трудом следила за ходом её речи. В общем, Минако-сама пыталась навести их на мысль, что человека могут исключить даже лишь из-за одного нарушения.

— По моим сведениям, несколько лет тому назад в Лиллиане училась девушка, подрабатывавшая в сфере интимных услуг. Как только это дошло до руководства школы, её вызвали в кабинет директора и исключили в тот же день.

Сведения? Откуда она могла знать о таком?

— Но интимные услуги и написание новелл — это совершенно разные вещи,— ответила Ёсино-сан, вернув себе прежний боевой настрой.

Однако Минако-сама лишь холодно улыбнулась: «Неужели?»

— У каждого по-своему. Торговать собственным телом или интеллектом — в чём же здесь различие?

— ...Эм-м.

Очевидно, что такие вещи просто нельзя сравнивать. Вот только это сложно объяснить словами. Если бы Цутако-сан была здесь, она смогла бы подобрать нужные аргументы и победить в этом споре.

Первокурсницы, стоявшие на некотором расстоянии от них и услышавшие непривычное для них словосочетание «интимные услуги», начали перешёптываться между собой.

Чёрт. Если так и дальше пойдёт, то по школе могут начать ходить соответствующие слухи о работе Розы Гигантеи и причине, по которой её вызвали к директору.

— С помощью «Вестника» я могу привлечь внимание всего преподавательского состава: «Пожалуйста, не исключайте Розу Гигантею». Так что всё зависит от вашего желания.

— Но мы действительно ничего не знаем.

— О, Юми-сан, ты же только что разговаривала с Розой Гигантеей. О чём же вы могли беседовать? Конечно же, о «Лесе Терний». Его настоящий автор —  Роза Гигантея? Или нет?

Тем не менее, для себя она только что решила, что новеллу написала Роза Гигантея. Цукияма Минако-сама продолжила своё расследование.

(Когда Сатико-сама была так же близко, это тоже пугало, но по-другому.)

Она медленно надвигалась на Юми, из-за чего та оказалась прижатой к стене.

Вместо того, чтобы атаковать Ёсино-сан, с виду менее бойкую и более хрупкую, Минако-сама решила сосредоточиться на Юми. Президент клуба журналистов умела читать людей, поэтому неудивительно, что она сделала такой неочевидный, но правильный выбор. Ёсино-сан может лишь выглядеть слабой, потому что на самом деле это очень сильный и рассудительный человек.

— Я правда, правда ничего не знаю! — закричала Юми, зажмурившись.

Но тут стена, до сих пор преграждавшая ей путь к отступлению, неожиданно исчезла.

— Юми-сан, сзади, дверь, открывается!

Предупреждение Ёсино-сан оказалось для Юми столь же бесполезным, как для иностранца, едва начавшего изучать японский. Её поглотила чёрная дыра, столь внезапно разверзшаяся позади.

— Хи-и-и-их...

Почему она отошла именно к двери? Почему дверь открывалась внутрь, а не наружу? И почему она открылась в столь удачный момент? В процессе падения Юми сетовала на собственную невезучесть, перебирая те факторы, из-за которых всё сложилось столь неудачным образом.

(И в итоге я ударюсь головой и стану ещё глупее!)

— А!

Фумф.

(...фумф?)

(Прим.пер.: Имеется в виду звук о-очень мягкого приземления. :))

В самый последний момент что-то мягкое спасло Юми от удара. Голова была невредима, тело стремилось куда-то назад и вниз, но сменная обувь все ещё касалась пола.

— Юми-тян, ты довольно тяжёлая...

— Э...

Юми услышала за спиной знакомый голос. Как оказалось, её тело смогла удержать и спасти от повреждений не кто иная, как Роза Гигантея. Повернув голову, Юми увидела её улыбающееся лицо, к которому идеально подходил тот запах мяты, что витал в воздухе. Наверное, это был аромат её шампуня.

— Роза... Роза Гигантея... Я...

— Извини, но боюсь, что я не смогу тебя и дальше так держать, — выдохнула Роза Гигантея, понуждая Юми подняться на ноги.

Что ж, ей пришлось подхватить падающую девушку без всякого на то предупреждения, поэтому неудивительно, что она оказалась в весьма неудобной позе, из-за чего у неё даже дыхание на мгновение перехватило.

— К тому же, было бы немного неловко, если бы мы, обнявшись, упали в кабинет директора.

Сердце Юми затрепетало, поскольку последнюю фразу Роза Гигантея прошептала ей на ухо. Директора и учителя, стоявшие по ту сторону открывшейся двери, с раскрытыми от удивления ртами наблюдали за этой картиной.

— Сожалею за причинённое беспокойство. Извините нас.

Роза Гигантея вежливо поклонилась всему преподавательскому составу, заставив Юми сделать то же самое, после чего они покинули кабинет.

— Юми-тян, мне немного рассказали про тот «Лес Терний», о котором ты говорила.

На секунду на лице Розы Гигантеи появилась немного горькая улыбка. Затем она повысила голос, чтобы призрачные сталкеры (хотя теперь это были уже просто слоняющиеся без дела призраки) смогли её расслышать:

— Уверена, что всех вас интересует именно это. Мне жаль вас разочаровывать, но я не являюсь автором «Леса Терний».

С этим было покончено. Девушки стали о чём-то перешёптываться друг с другом. Да уж, они и впрямь выглядели расстроенными. Боже, а что они ожидали от неё?

— О, Ёсино-тян, ты тоже пришла сюда, потому что переживала за меня? —  счастливо улыбнулась Роза Гигантея.

— Угу. Так это правда?

— Правда-правда. В конце концов, я только сейчас узнала об этой книге... Так что нам нечего предложить «Вестнику». Ты уж прости, Цукияма Минако-сан.

При этом она даже не забыла изящно съязвить насчёт клуба журналистов и их деятельности. Если они попытаются превратить это в статью, то подобным замечаниям просто не будет конца. Наверное, даже Минако-сама не хотела наживать себе врага в лице старшекурсницы, тем более Розы. К тому же, такая новостная заметка не несла бы в себе никакой ценности.

— Ну-ну, пойдёмте уже.

Обхватив правое плечо Юми и левое плечо Ёсино-сан, Роза Гигантея радостно зашагала вперёд.

— Куда?

— Хм, в Особняк Роз? Разве вы зашли за мной не для того, чтобы мы пошли туда вместе?

— О, точно, праздничное чаепитие!

Из-за этого вызова она совсем забыла о предстоящем торжестве.

О чём думали те, кто уже ждал их в Особняке Роз?

Роза Хинэнсис, Роза Фетида, Сатико-сама, Рэй-сама.

И Симако-сан...

— Жарко, — улыбнулась Роза Гигантея.

Очень необычно слышать такое от человека в начале зимы, когда на улице дует ледяной ветер.

Часть III      

— Так этот вызов оказался всего лишь показательным выступлением? — первой спросила Роза Хинэнсис, ожидавшая их вместе со всеми в гостиной Особняка Роз.

— Меня туда ни разу не вызывали, так что даже немного завидно, — сказала Роза Фетида.

— Благодарю.

Помахивая рукой, Роза Гигантея бодро проследовала в центр комнаты и опустилась на свободный стул.

В этом трио Роз было нечто ностальгическое. Юми смотрела на них полными обожания глазами. О, как же они прекрасны...

Но почему теперь они лишь изящно улыбались друг другу? Лично Юми до сих пор не смогла избавиться от многочисленных вопросов, крутящихся в голове, несмотря на то, что Роза Гигантея сказала ей, что не является Сугой Сэй. Однако те, кто дожидался прихода оставшихся членов Ямаюрикай в Особняке Роз, лишь небрежно отозвались о дисциплинарных вызовах и вообще не проявили никаких признаков заинтересованности.

— Прошу.

Симако-сан принялась разносить дымящийся чай. Даже Ёсино-сан, пришедшая в числе последних, уже раскладывала на столе сахар и пакетики с сухим молоком.

Таким образом, Юми больше ничем не могла им помочь, поэтому она заполнила водой электрический чайник, поставила его кипятиться и заняла своё привычное место за столом.

— Ты была рядом с кабинетом директора? — прошептала Сатико-сама, сидевшая рядом с ней.

— ...Да.

В первую секунду Юми подумала, что её сейчас же отчитают, но Сатико-сама лишь тихо ответила: «Понятно».

Сатико-сама не ходила к кабинету директора. А ещё она сомневалась, стоит ли читать ту самую новеллу. Наверное, ей не нравилось, что её младшая сестра тем временем углублялась в прошлое Розы Гигантеи. Но Рэй-сама тоже ничего не сказала Ёсино-сан.

Так или иначе, тост за окончание экзаменов был торжественно произнесён и закреплён глотком чёрного чая. На салфетках было разложено печенье из магазина, но, правда, Юми не знала, кто принёс его.

Прошло немало времени с их предыдущего чаепития, и, вполне возможно, сегодняшнее должно было стать последним в этом году.

— Позвольте мне кое-что сказать, — сказала Роза Гигантея, поднявшись со своего места. — Я уже говорила об этом Ёсино-тян и Юми-тян, но теперь объявлю для всех. Те слухи насчёт новеллы... В общем, это не я написала её. Вот и всё.

Вот и всё. Сделав это краткое объявление, Роза Гигантея быстро села на своё место и принялась попивать чай с таким видом, будто ничего не произошло. Она даже похвалила чай, который налила ей Симако-сан: «Восхитительный вкус».

— Из-за этого тебя вызвали? — спросила Роза Хинэнсис.

— Именно.

— И что они сказали? — поинтересовалась Роза Фетида.

— Да ничего. Я сказала, что не являюсь автором, и они отпустили меня. На этом всё. Сама я не читала эту книгу и вообще даже не знала о тех слухах, которые в последнее время ходили по школе, так что если бы они задали мне какие-нибудь дополнительные вопросы, мне было бы просто нечего им ответить.

Преподаватели тоже не читали новеллу, однако сплетни до них дошли, поэтому они решили спросить Розу Гигантею прежде, чем отправиться в отпуск.

— Так это правда не ты написала её? — уточнила Роза Хинэнсис.

Роза Гигантея подняла свою правую руку и ответила: «Клянусь Девой Марией».

— Понятно. Тогда можем считать это дело закрытым. Ты согласна, Роза Фетида?

— Никаких возражений, Роза Хинэнсис.

Розы кивнули друг друга, и на этом разговор прекратился.

(Э?! И это всё?)

Это был крик души Юми, крайне неудовлетворённой таким исходом.

Конечно, в действительности Роза Гигантея наверняка говорила правду, так что её словам можно было довериться. Но Юми думала, что Розы попытаются выяснить, кто начал распространять соответствующие слухи, и предпримут какие-то меры, чтобы не допустить повторение подобного в будущем.

Наверное, Роза Хинэнсис и Роза Фетида в принципе почти не обращали внимания на слухи, поэтому сплетни насчёт Розы Гигантеи не представлялись им чем-то значительным. Но Юми, которая прочитала весь «Лес Терний» и расплакалась над концовкой, была убеждена, что главная героиня была той самой Розой Гигантеей из прошлого, поэтому столь резкое завершение «расследования» показалось ей возмутительным.

(А... Нет, мы уже перешли к теме Рождества.)

«Дело закрыто, но при этом совсем не закрыто», — Юми была готова взорваться. Если они просто оставят всё как есть, то она точно проведёт все свои каникулы в размышлениях насчёт Розы Гигантеи... Но, подумав об этом, Юми поняла, что в таком случае она ничем не отличается от вуайеристов.

(Получается, что я лишь один из тех призрачных сталкеров, преследующих Розу Гигантею.)

Роза Хинэнсис, Роза Фетида, Сатико-сама, Рэй-сама и Симако-сан. Причина, по которой они не проявляли инициативу, была в том, что они не сгорали от любопытства.

Юми почувствовала себя немного, нет, совершенно подавленной. Она поняла, что таким ограниченным и легко возбудимым людям здесь не место.  

После того, как Сатико-сама выбрала её своей младшей сестрой, Юми была на седьмом небе от счастья, но, быть может, помимо красоты и ума, ей для этого недоставало ещё чего-то очень важного, даже, можно сказать, фундаментального, чего-то, с чем человек уже рождается, и потому она никогда не сможет постичь это.

(...Ну вот, загоняю себя в депрессию до тех пор, пока не окажусь настолько раздавленной, что даже не смогу вернуться к своему прежнему состоянию. Как же глупо!)

Юми поймала себя на мысли, что всё это время она сидела с позорно опущенной головой, как вдруг что-то подлетело к её голове и попало прямо в лоб.

— ?

Отскочив, предмет приземлился рядом с её чайной чашкой и покатился по столу. Это оказался довольно маленький серебристый шарик. Перехватив его рукой, Юми увидела, что это шоколадная конфета, завёрнутая в фольгу.

Юми огляделась в поисках того, кто бы мог это сделать. Главное подозреваемое лицо слегка помахало руками над столом, чтобы привлечь её внимание, в то время как все остальные лишь продолжали беседовать о чём-то своём.

(В чём дело, Роза Гигантея?)

Этот вопрос Юми произнесла одними губами. В ответ девушка показала ей две раскрытые ладони.

(10?)

Затем она скрестила указательные пальцы.

(X?)

И снова она выставила две раскрытые ладони, после чего указала на своё лицо.

(Десять, X, десять, лицо?)

Юми не поняла и ответила задумчивой гримасой. Тогда Роза Гигантея повторила всю последовательность движений, но при этом ещё и дополнила свою демонстрацию движением губ.

(Десять на десять.)

10x10... очевидно, это 100. 100 и лицо?.. «У тебя ВСЁ на лице написано?!»

Юми вскочила со своего места. Разумеется, все девичьи разговоры немедленно прекратились, и все посмотрели на неё.

— А? Юми-тян, ты хочешь что-то сказать? — спросила Роза Фетида так, будто она была учительницей, спрашивавшей ответ у ребёнка.

— Ах... эм... нет. Извините...

Смущённо покраснев, Юми опустилась на свой стул.

— Не спи на ходу, — шёпотом предостерегла её Сатико-сама.

(Но я ведь и не спала...)

Зачинщица всего этого безобразия, сидевшая по диагонали от Юми, хихикала, заметно подёргивая плечами. У неё даже слёзы на глазах проступили от смеха.

(А я ещё переживала за этого человека...)

Собственные мысли показались Юми дурацкими, из-за чего она решила, что пора перестать думать о плохом.

Часть IV        

— Сатико, одолжи-ка мне Юми-тян, — крикнула Роза Гигантея, обхватив Юми за шею сразу после того, как закончилось чаепитие.

— Что ж, я не возражаю, но...

— Ой-ёй, да не волнуйся ты так. Я не стащу с неё одежду, чтобы поиграть с ней. 

— ...Если вы продолжите так шутить, я могу взять своё согласие обратно.

Похоже, Сатико-сама уже начала привыкать к провокациям со стороны Розы Гигантеи, раз она научилась уклоняться от них.

— Эм-м... А можно ещё ввести запрет на поцелуи? — вмешалась в разговор пленница.

Роза Гигантея могла внезапно обнять или поцеловать чужую сестру, поэтому Юми не стоило терять бдительность.

— Ладно. Меня это очень расстраивает, но так и быть, обещаю не приставать. Короче, я её забираю.

Роза Гигантея повернулась, потянув Юми за собой, и обратилась уже к Рэй-сама с похожей просьбой насчёт Ёсино-сан.

— Если Ёсино не против, то и я тоже, — дружелюбно согласилась Рэй-сама вместо того, чтобы ставить условия, как это начала делать Сатико-сама.

— Почему Рэй ничего не сказала? Всё просто: она понимает, что я ничего не сделаю с Ёсино-тян, — хихикнула Роза Гигантея.

— Э?! ...Погодите, а со мной-то что не так?

Почему она досталась такой злой сэмпай?

— Думаю, всё дело в твоей изумительной реакции. И поведение Сатико тоже достойно восхищения. Двух зайцев одним выстрелом, так сказать. Боже, благодарю тебя за то, что послал мне их обеих.

— ...

У Юми просто слов не было. Нет, аргументы Розы Гигантеи звучали очень убедительно, но «Боже, благодарю тебя»? Это же католическая, а не буддистская школа...

— В общем, мы втроём закончим с уборкой, так что все остальные могут расходиться по домам.

Роза Гигантея выражалась вежливо, но было совершенно очевидно, что за этими словами скрывалось желание поскорее выпроводить всех лишних людей из комнаты. Зачем ей это? Ну, с ними должна была остаться Ёсино-сан, поэтому Юми предположила, что Роза Гигантея не собиралась нападать на неё или что-то вроде того.

«Тогда до свидания», — сказали все остальные, покидая второй этаж Особняка. Во взгляде Сатико-сама всё ещё было сомнение, однако днём ей нужно было разобраться с кое-какими делами, так что она неохотно, но спустилась вслед за Рэй-сама.

— Мне помочь? — спросила Симако-сан, оставшаяся последней среди уходивших.

Что ж, раз Юми и Ёсино-сан оставались, то было неудивительно, что она, как и любая первокурсница на её месте, решила предложить себя в качестве ещё одной помощницы. Да и было бы странно, если бы младшая сестра Розы Гигантеи просто попрощалась и ушла.

— Не, мы и сами справимся.

Теперь в словах Розы Гигантеи не было никакого скрытого смысла. Это сложно объяснить, но в общении между сёстрами фразы часто несут в себе дополнительную информацию, что-то вроде: «На самом деле я хочу, чтобы ты осталась» или «Извини, но для этого дела мне нужны только Ёсино-тян и Юми-тян». Однако ответ Розы Гигантеи был лишён этого, что казалось несколько неправдоподобным. Её нисколько не огорчал уход Симако-сан.

— Ну, раз так, тогда до свидания.

«Эй, погоди, ты что, решила просто отступить?» — удивилась Юми. Но когда она встретилась взглядом с Симако-сан, та лишь улыбнулась и даже сказала: «Извините, что вам приходится терпеть выходки моей старшей сестры».

— Доброго дня.

Как и всегда, Симако-сан одарила их своей ангельской улыбкой, после чего ушла. Образ девушки с мягкими вьющимися волосами оставил яркий след в сознании Юми.

— Что плохого в том, если Симако-сан останется с нами? — спросила Ёсино-сан у Розы Гигантеи. Наверное, она почувствовала то же самое, что и Юми.

— С чего такой вопрос? Если бы Симако захотела остаться, я была бы не против этого.

— Но вы так высказались, что она вряд ли смогла бы задержаться здесь, даже если бы захотела. Юми-сан, ты согласна со мной?

Ёсино-сан взволнованно посмотрела на Юми, желая получить от неё подтверждение своих слов.

— Неужели? Юми-тян...

Роза Гигантея посмотрела на Юми так, словно она собиралась сказать: «А я ведь действительно не понимала этого».

— Думаю, будучи на месте Симако-сан, я бы решила, что мне лучше уйти.

— Хм-м...

Что означало её «хм-м»? Если до неё дошёл смысл их слов, ей следовало бы догнать Симако-сан. Однако Роза Гигантея продолжила спокойно сидеть на своём месте, даже не шелохнувшись.

— Если хотите, я могу пойти...

Юми направилась к двери в форме печенья, но Роза Гигантея остановила её.

— А, не беспокойся насчёт этого.

— Но ведь...

— Если бы Симако действительно захотела остаться с нами, она бы сделала это, даже если бы я была против.

— Что?

— Такой уж у неё характер. Поэтому не нужно переживать насчёт этого.

Юми почувствовала себя так, словно вокруг появилась дымовая завеса, однако слова Розы Гигантеи прозвучали так уверенно, что было решено больше не развивать эту тему.

— Вот оно как.

Юми и Ёсино-сан оказались поставлены перед фактом. Но кем же тогда были друг для друга Симако-сан и Роза Гигантея?

— Юми-тян или Ёсино-тян, неважно... У кого-нибудь из вас есть с собой «Лес Терний»?

— А, да.

Девушки синхронно потянулись к своим сумкам. Юми, успевшая достать нужное первой, вручила свою книгу Розе Гигантее.

— Можешь дать мне её на время?

— Конечно. А что вы собираетесь делать?

— Обычно те, кто одалживают книги, берут их для того, чтобы прочесть. А ты подумала, что я планирую приготовить рагу с помощью этого?

— Нет, скорее, об автографе или чём-то подобном.

— Суга Сэй?.. Это уже даже не смешно, Юми-тян.

Тем не менее сама она засмеялась. Но если Роза Гигантея собиралась в ближайшее время прочесть «Лес Терний», это однозначно указывало на то, что она не являлась автором этой новеллы.

— Что ж, мы начнём прибираться?

— ...Ага.

Человек, собравший их вместе, придвинул стул к подоконнику и погрузился в чтение, в то время как Юми и Ёсино-сан начали убирать со стола чашки и обёртки от печенья.

— Секретная техника — стремительный чайник!

В одно мгновение Ёсино-сан выплеснула весь кипяток в раковину, уже бывшую наполненной некоторым количеством воды, после чего окунула туда все ложки, чашки и губку.

— Мы можем помыть всё здесь, а потом просто сполоснуть водой из-под крана, как тебе такая идея?

— Это хорошая мысль, но... Ёсино-сан, ты же в последнее время читала истории про ниндзя вместо привычных книг о самураях, я правильно понимаю?

— Было дело.

Вода в раковине стала холоднее. Это напомнило Юми о том, что ближе к середине зимы водопровод обычно замерзал.

(...ледяная вода.)

Ледяной воздух.

Глухой зелёный лес, окутанный туманом. Лес, окружённый ветвями тёрна, в котором Сэй предала свои чувства забвению.

Чувство холода оживило в памяти Юми сцену из «Леса Терний». Держась за руки, Сэй и Каори бродили по лесу в поисках места для отдыха, что-то в этом роде.

От одного воспоминания о тех строках Юми почувствовала, что слёзы уже подступили к её глазам.

Уставшие от ходьбы, они по очереди запили снотворное холодным чаем. Когда последние таблетки были проглочены, Сэй переплела пальцы Каори со своими, чтобы и впредь быть с ней неразлучной. А потом они поцеловались, в первый и последний раз.

— Ого, отличная работа, спасибо.

Словно вторгаясь в этот воображаемый мир, Роза Гигантея подкралась к первокурсницам сзади в своей обычной манере. Это тоже можно было отнести к «повадкам мужчины среднего возраста».

— Вы уже закончили?

Ёсино-сан, протиравшая в это время стол, бросила быстрый взгляд на свои наручные часы.

— Конечно нет. Невозможно прочитать всю новеллу за 10-15 минут.

Верно. К тому же, Юми никогда не слышала, чтобы Роза Гигантея обладала невероятными навыками скорочтения.

— Вы обе славно потрудились, поэтому я решила прерваться, чтобы наградить вас. Чуть позже, разумеется, я продолжу читать.

— А что вы думаете об этом уже сейчас? — спросила Ёсино-сан.

Однако её вопрос был перебит удивлённым возгласом Юми: «Наградить?» Роза Гигантея посмотрела на Юми и, пытаясь подавить назревающий приступ смеха, перевела взгляд на Ёсино-сан. Ей пришлось сдержать себя... нет, она должна была тут же расхохотаться. Но, с другой стороны, почему Юми была такой прямолинейной?

— Ну, я пока что не очень далеко продвинулась, поэтому мало что могу сказать, но книга интересная... Теперь понимаю, почему некоторые решили, что это я написала её.

С этими словами Роза Гигантея вытащила из своего кармана две бумажки и помахала ими перед лицом Юми.

— Вот. Награда, которую вы так ждали.

— Что это?

Бумажки были цветными, да ещё и со штампом. Присмотревшись, Юми смогла прочитать надпись: «Рамен». Это были талоны на питание для учащихся университета Лиллианы, которые можно было обменять на порцию рамена.

— Не помню, когда именно это было, но как-то раз я задержалась до самого вечера, чтобы помочь классному руководителю, и в качестве благодарности она дала мне эти талончики: «Поешь с подругой рамена и ступай домой». Но в столь позднее время в школе уже не было никого из моих друзей, да и столовые закрываются в четыре.

Понятно, вот оно как. На обратной стороне талончика было написано имя классного руководителя третьекурсниц из группы «Глициния». Вообще говоря, ученицы средней и старшей школ не могли посещать университетскую столовую, но, получив разрешение от учителя, там всё-таки можно было поесть. В таких ситуациях было необходимо, чтобы на обратной стороне талона была поставлена подпись учителя.

— И в итоге я просто сохранила их у себя, потому что получить два таких талончика сразу довольно сложно.

Не хватало ещё одного, чтобы Розы могли втроём поесть в университетской столовой. А одной ей тоже не хотелось идти туда, тем более в форме старшеклассницы, которая бы сильно выделялась на общем фоне.

— В таком случае вы могли бы поесть там вместе с Симако-сан, — раздражённо сказала Ёсино-сан.

Ёсино-сан сказала, что для сестёр это естественно. Если бы Рэй-сама получила два талона на питание, она должна была бы угостить Ёсино-сан.

— С Симако? И о чём бы мы разговаривали, сидя напротив друг друга и поедая рамен? — спросила Роза Гигантея, никогда раньше даже не задумывавшаяся об этом.

— О чём угодно. Обсуждали бы то же, что и обычно.

— На самом деле мы не особо много разговариваем.

— Но вы же сёстры?!

— Симако очень дорога мне. Это незаменимая младшая сестра. Но мы предпочитаем не вмешиваться в дела друг друга. Так лучше для нас обеих.

— Это...

Ёсино-сан всерьёз задумалась. Наверное, подобной ей было чуждо, ведь она всегда была вместе с Рэй-сама, а их отношения были очень близкими. Однако Юми понимала это чувство, хоть и не в полной мере. Роза Гигантея просто предпочитала «такие» отношения.

Если начертить окружность, отражающую всё многообразие сестринских отношений, и поставить на противоположные концы её диаметра Розу Гигантею и Ёсино-сан, то Юми и Сатико-сама следовало бы поместить где-то в центре, но немного ближе к Розе Гигантее. Хотя на самом деле далеко не немного.

— Но если мы возьмём по талончику, то для вас ничего не останется.

— О, да мне не нужно. Идите.

— Но ведь мы могли бы поделить две порции рамена на троих.

Мысленно Юми уже готовилась к предстоящей трапезе. Одного печенья ей было недостаточно, из-за чего она совершенно забыла о сдержанности.

— Я хочу почитать, это сейчас важнее. Так что на самом деле я бы предпочла, чтобы вы особо не торопились.

— То есть мы мешаем?

— Честно говоря, да.

— ...Я могу одолжить вам книгу на всю неделю.

Юми и подумать не могла, что Розе Гигантее было нужно срочно прочесть новеллу, причём настолько, что она даже угостила своих подопечных младшекурсниц (хотя на самом деле это ей подарили талоны).

— Если я уйду домой, то потеряю интерес. Извините, можете просто дать мне почитать, здесь и сейчас?

Да, так и есть. Не имея другого выбора, Юми взяла талоны на питание и потащила Ёсино-сан в кафетерий.

— Эй, подождите.

Уже покинув Особняк Роз, они услышали голос Розы Гигантеи, раздавшийся у них над головами.

— Что?

Выйдя на середину внутреннего двора, они смогли увидеть её, высунувшуюся из окна.

— Извините. Сможете захватить мне баночку кофе из автомата, который стоит на пути к кафетерию? Маленькая такая, чёрного цвета.  

И тут в сторону Юми полетел кошелёк, к чему она оказалась не готова: «Кья!»

Тем не менее, его удалось поймать, но лишь благодаря невероятно искусной подаче Розы Гигантеи, потому что Юми никак нельзя было назвать хорошим ловцом.

— На оставшиеся деньги тоже можете купить там себе что-нибудь. Ну всё, развлекайтесь.

Окно второго этажа тут же захлопнулось. Девушки посмотрели на упитанный кошелёк, зажатый в руке Юми, затем на закрывшееся окно, после чего вздохнули.

— Роза Гигантея...

— ...непостижима.

— Пойдём.

— ...Ага.

Они неожиданно почувствовали себя очень истощёнными, но с чувством голода это было никак не связано. Юми и Ёсино-сан молча направились в кафетерий.

Роза Гигантея нормально воспринималась в качестве «знакомой старшекурсницы», но, наверное, при близком общении с ней крайне тяжело. Нет, не из-за того, что она дала им талоны на питание или кинула свой кошелёк.

Намерения Сатико-сама тоже иногда сложно предугадать. Однако она довольно прямолинейна, так что если однажды понять её образ мыслей,  всё становится куда легче. А вот с Розой Гигантеей всё гораздо запутаннее. Такое ощущение, что её истинная сущность скрыта за множеством слоёв.   

«И потому Симако-сан, будучи её младшей сестрой, тоже кажется невероятной», — подумала Юми, идя по территории университета Лиллианы и ёжась от ветра.

Часть V 

Кафетерий находился прямо в учебном здании университета.

Вместе с кухней он был размером с классную комнату. На этаж выше находилась кофейня, где подавали бутерброды, кофе и пирожные (по крайней мере, Юми слышала такую информацию). Учебные помещения, кафетерий и кофейня вместе составляли единое здание.

Причиной, по которой это представляло нечто среднее между школьной столовой и массивом университетских аудиторий, заключалась, как вы, наверное, уже догадались, в желании самих студентов, которое позже учли при строительстве.

Было уже за полдень, до обеденного перерыва ещё оставалось немного времени, в университет сейчас тоже мало кто ходил, так что в кафетерии было довольно пусто.

Не имея каких-либо альтернатив, Юми и Ёсино-сан быстро заказали себе рамен и протянули талончики девушке за прилавком.

— Я только что отключила плиту, так что это может занять некоторое время,— сказала девушка, проверяя талончики.

Поскольку в университете было мало людей, она прекратила нагрев, чтобы сократить расходы. Похоже, дела шли крайне неактивно, так как на кухне работал всего один человек вместо ожидаемых двух или трёх.

— Мы не торопимся, — простодушно улыбнулась Ёсино-сан. — Но вы сможете приготовить нам, да?

Возможно, то, как она умело улыбаться без особой на то необходимости, было одним из врождённых талантов некоторых людей. И вряд ли нашлось бы много людей, у которых это выражение лица не вызвало бы доброжелательность.

— Да, всё в порядке. Я ещё раз запущу плиту.

Девушка бросила талончики в специальный ящик, и, неохотно поднявшись с места, проследовала к большой кастрюле.

— Присядьте пока, я позову вас, когда будет готово.

Первокурсницы кивнули и пристроились за одним из крайних столиков. Хотя кроме них в кафетерии никого не было, они не чувствовали себя вправе пользоваться всеми преимуществами просторных залов этого университетского здания.

— Впервые ем рамен в кафетерии.

— Я тоже.

Осмотревшись вокруг, Юми и Ёсино-сан немного расслабились. Они посещали академию Святой Лиллианы ещё с детского сада, но теперь были уже не на своей территории, поэтому всё воспринималось как небольшое приключение. Они не совершали ничего постыдного, но сердца их учащённо бились. Наверное, то же чувство испытываешь, когда в первый раз съедаешь шоколадную конфету.

— Она сказала, что это может занять некоторое время.

— Интересно, сколько продлится это «некоторое время».

Ну, в любом случае Роза Гигантея попросила их не спешить с возвращением в Особняк, так что это был хороший способ провести время. ...Как раз тогда, когда Юми и Ёсино-сан активно перешёптывались, спустя каких-то пять минут с кухни раздалось: «Готово». Боже, может, это вообще заняло лишь считанные секунды?

Когда они подошли за своими мисками, девушка за прилавком посоветовала им заправить салфетку за воротник. Видимо, даже если есть очень аккуратно, всё равно можно случайно испачкать одежду брызгами рамена.

— Понятно... Наверное, будет ужасно, если суп попадёт на такой воротничок цвета слоновой кости.

Это выглядело смущающе и даже немного по-детски, но другого выбора не было. Защитив воротнички салфетками, они вооружились палочками для еды. В каждой порции рамена были сушёные водоросли, маринованный бамбук, мелко порубленный зелёный лук и кусочек жареной свинины.

— Приятного аппетита.

Первый глоток супа.

— ...Вкусно.

— Ага.

Тёплый суп отличался крепким вкусом соевого соуса, который ощутимо  распространялся от желудка по всему телу. Юми мысленно пожелала, чтобы Роза Гигантея, оставшаяся в Особняке, тоже смогла бы попробовать этот рамен.

— Роза Гигантея, — пробормотала Ёсино-сан с полным ртом лапши, — интересно, зачем она попросила нас задержаться.

— Э?..

Вцепившись зубами в краешек свиного филе, Юми подняла голову и посмотрела на озадаченную Ёсино-сан.

— Если она хотела лишь позаимствовать «Лес Терний», как ты и предложила, то могла бы просто забрать книгу к себе домой, правильно? Если ей неудобно читать дома, этим можно заняться в поезде. Ну а если Роза Гигантея не хочет отнимать у тебя книгу на целую неделю, то она всегда может купить такую же в магазине, верно же?

— Но ей не придётся платить за книгу, если она попросит у кого-то на время. Может, причина в этом? — сказала Юми.

Нет, не то, чтобы ей было жалко заплатить эти четыреста с лишним йен, однако других идей просто не было.

— Раз она готова купить каждому из нас по банке кофе, «Лес Терний» ей точно по карману. 

Что ж, это правда. Но никакой другой вариант так и не пришёл в голову, так что Юми пришлось сдаться.

«В любом случае это из-за неё всё началось», — подумала она. И хотя события стали развиваться всего два или три дня тому назад, теперь это показалось ей чем-то очень давнишним, словно ближайшее прошлое улетучилось вместе с паром от рамена.

В то время, пока Юми постепенно насыщалась, её мыслительные способности, которые отнюдь не были выдающимися от природы, заметно ухудшались.   

— А может, мы просто такие милые, что она захотела угостить нас раменом?

— Юми-сан, ты перегрелась, — раздражённо вздохнула Ёсино-сан, после чего продолжила трапезу, аккуратно втянув своими розовыми губами несколько ниточек лапши, чтобы не испачкаться брызгами бульона.

Юми посмотрела на часы. Прошло почти 30 минут с тех пор, как они покинули Особняк Роз. А два раза по 30 минут — это уже час.

(Вышло бы идеально.)

Если бы они продолжили есть в таком темпе, им не пришлось бы придумывать, где и как убить время.

(Но рамен может и не на пользу пойти.)

А ещё Юми не хотелось, чтобы брызги случайно попали на школьную форму, поэтому ей больше ничего не оставалось делать, кроме как следовать примеру Ёсино-сан, то есть периодически осторожно отправлять в рот маленькие порции лапши.

Можно с полной уверенностью сказать, что даже если снять ограничение на посещение кафетерия, это не привлечёт к нему толпы учениц средней и старшей школ, поскольку чтобы съесть порцию рамена, не испачкав одежду, требуется определённый навык и немало времени.

На кухню вернулась ещё одна девушка, и кафетерий начал закрываться, теперь уже по-настоящему.

Часть VI        

— Ну что, удалось купить кофе?

Такой фразой Роза Гигантея встретила вернувшихся в Особняк Юми и Ёсино-сан, хотя в этой ситуации гораздо уместнее сказать: «С возвращением». Было немного обидно слышать подобное, потому что создавалось ощущение, что Розу Гигантею больше интересовал кофе, чем судьба её милых подопечных.

— ...Да.

— Ура, кофе-кофе-кофе!

Роза Гигантея заскакала на месте, словно маленький ребёнок. Юми отдала ей столь желанный напиток и кошелёк.

— Если вам так сильно хотелось выпить кофе, могли бы заварить растворимый.

— Ну, нет, растворимый кофе — это уже не то. На самом деле, если бы у меня была такая возможность, я бы заказала «Blue Mountain» в кофейном магазине.

Открыв банку характерным движением язычка, она сделала мощный глоток и выдохнула. Банка была настолько маленькой, что одного глотка наверняка хватило, чтобы опустошить её наполовину.

— Кофе в банке лучше растворимого кофе, но свежезаваренный кофе лучше, чем кофе в банке?

— Ага. Ёсино-тян, а ты как считаешь?

— По-моему, это больше зависит от количества молока, а не от типа кофе. О, и ещё температура очень важна.

— Эх вы, любители «послабее». Что ты, что Юми-тян.

— Зато я не такая сладкоежка, как Юми-сан.

Ёсино-сан помахала баночкой латте без сахара и радостно сказала: «Приятного аппетита».

— А Юми-тян что взяла?..

После того, как Юми назвали сладкоежкой, ей стало неловко показывать свою покупку. Посчитав эту реакцию очень забавной, Роза Гигантея погналась за Юми: «Эй, ну покажи».

— Скажи на милость, на чьи деньги это куплено?

Чёрт, вся власть у спонсоров. Роза Гигантея прильнула к Юми сзади и выхватила у неё банку.

Три, два, один.

— Пха-ха-ха-ха-ха!

Как и ожидалось, ровно три секунды спустя, искренний смех Розы Гигантеи эхом загремел на втором этаже Особняка Роз.

— Что это? Суп из сладких красных бобов в банке?! Такие вещи и правда существуют?! А раз этот суп в университетском автомате продаётся, то на него и спрос есть?!

— ...Наверное, старшеклассница, купившая единственную банку, опустошила все имевшиеся запасы, — дерзко бросила Юми, ставшая объектом насмешек.

Да, она сладкоежка. Но что в этом плохого... У каждого свои слабости.

— Понятно. Хм... И такое, оказывается, бывает, — пробормотала Роза Гигантея, восхищённо рассматривая банку.

Глядя на её выражение лица, действительно можно было подумать, что до этого момента она никогда в жизни не слышала о существовании супа из сладких красных бобов в банке, а когда Юми рассказала о продающемся там же полусладком саке, Роза Гигантея пришла в ещё больший восторг.

Первокурсницы придвинули стулья к тому месту, где в течение последнего времени располагалась Роза Гигантея, чтобы сесть лицом к ней. Солнечный луч, просвечивающий через оконное стекло, приносил в комнату тепло, пусть и совсем немного.

Напитки в банке, бывшие до сих пор настолько горячими, что их было сложно донести в руках, теперь окончательно остыли и стали пригодными для употребления.

— Что ж, я прочла новеллу.

Роза Гигантея решила не ходить вокруг да около и обошлась без предисловий.

— Всю новеллу за час!

Юми и Ёсино-сан были поражены способностью Розы Гигантеи концентрироваться, на что та спокойно ответила: «Ну да, она ведь на японском написана». Юми стало интересно, умеет ли Роза Гигантея читать иностранные тексты «прямо с листа», однако озвучивать этот вопрос пока не решилась. Когда девушка, сидящая рядом с тобой, оказывается сверхчеловеком, становится немного стыдно за себя.

— Когда я поняла, что Суга — это от английского «sugar», то рассмеялась про себя. Ну, то есть Сато и Суга — довольно неочевидная сходство. И мне интересно, кто первым дошёл до этой мысли.

Махнув своим градуированным каре, Роза Гигантея грустно улыбнулась. В тот момент она казалась немного не такой, как обычно. Сложно объяснить, но это было очень тонкое различие, словно с человека сняли одну кофту. Наверное, теперь Роза Гигантея больше соответствовала своему истинному образу. По крайней мере, Юми хотелось так думать. Роза Гигантея всегда оставалась собой, и, конечно, окружающие видели только некоторые стороны её личности.

Допив остатки кофе, Роза Гигантея тщательно вымыла банку под краном и бросила её в специальный контейнер для последующей реутилизации. Будучи главой школьного совета, она никогда не позволяла себе даже с мусором обходиться неблагоразумно.

— Но у этих людей хорошо развита интуиция.

— Хах?..

На этот раз своё удивление высказала Ёсино-сан. Так же, как и Юми, она оказалась в окружении многочисленных знаков вопроса, не понимая, как это связано с Розой Гигантеей.

— Те, кто подумали, что я могла написать нечто подобное.

Улыбнувшись, Роза Гигантея подошла к Юми, взяла у неё баночку и сделала глоток того самого супа из красных сладких бобов.

— А!

— Да я только глоточек, жадина.

Банка вернулась уже значительно более лёгкой по весу. Ладно, Юми не могла пожаловаться по этому поводу, ведь её фактически угостили, но «глоточек» Розы Гигантеи был очень даже солидным.

— Но это же не вы написали, правда?

Дождавшись окончания этой пародийной разборки между большими детьми, Ёсино-сан вернулась к первоначальной теме разговора. «Ёсино-сан такая спокойная», — подумала Юми.

— Конечно нет, как я и говорила до этого. Я не настолько сильна морально, чтобы писать новеллы о событиях прошлогодней давности и демонстрировать это всему миру.

— Но вы же сказали, что у них хорошо развита интуиция?

— Да, — кивнула Роза Гигантея. — Потому что главная героиня очень похожа на меня.

Фастбол[1].

Не то, чтобы за этой фразой открывалась какая-то великая тайна, но подобное откровение можно сравнить с мастерской подачей, сделанной в идеальный момент времени и отправившей мяч в стремительный полёт.

Ни больше, ни меньше. Люди часто произносят данную фразу. И этот ответ отлично соответствует ситуации. В общем, случается и такое.

«Потому что она очень похожа на меня». Слова Розы Гигантеи лишь отражали мысли тех людей. Сходство — понятие очень расплывчатое, но эта фраза могла внести полную ясность.

Таковы были рассеянные размышления Юми.

В то же время в словах Розы Гигантеи чувствовалось такое сосредоточение внутренних сил, что первокурсницы даже никак не смогли ответить на них.

«Ну же, спрашивайте», — сказала Роза Гигантея, надеясь этим вывести Юми и Ёсино-сан из состояния оцепенения.

— Вы же беспокоились насчёт меня, правда? Потому что понимали, что дело здесь не только в схожести имён.

— ...

На это было невозможно что-то возразить.

Им определённо хотелось больше узнать о прошлом Розы Гигантеи. Но ведь здесь было ещё и вторжение в частную жизнь человека... Они почувствовали себя виноватыми за своё чрезмерное любопытство, хотя отнюдь не стремились выпытать всю информацию.

— Я сказала это не для того, чтобы вы сидели с такими лицами...

Роза Гигантея вернулась на своё место у окна и приподняла пальцами подбородки первокурсниц. Обычно близкое общение с Розой Гигантеей не вызывало у Юми никаких особенных эмоций, но в этот раз её сердце почему-то забилось чаще.

— Я не буду рассказывать то, о чём не хочу говорить, но насчёт всего остального могу поведать вам историю.

— Почему...

— Потому что вы единственные, кто ничего не знает. А это немного нечестно, согласны?

— ...

Даже если это и не соответствовало истине, то, что Роза Гигантея могла сказать такое, уже само по себе было невероятно.

— Так вы попросили «Лес Терний» для того, чтобы задержать нас здесь?

— Нет, конечно же. В конце концов, мне нужно было как можно быстрее прочитать новеллу, ведь по школе распространяются слухи, а я даже не знаю, на основе чего они появляются.

Получается, она отправила всех остальных, чтобы предотвратить вмешательство со стороны «лишних людей». Если бы Сатико-сама была здесь, она бы точно не допустила, чтобы Юми стала задавать вопросы насчёт прошлого Розы Гигантеи. Её поведение в течение последних нескольких дней явно указывало на это.

— Девушки со второго и третьего курса ничего не рассказывают, потому что беспокоятся обо мне. В прошлом году я очень остро реагировала на каждое упоминание этой темы, и они прекрасно знают об этом.

«Возможно, я до сих пор не смогла до конца оправиться от этого», — добавила Роза Гигантея, подумав о том, как окружающие переживали за неё.

— У меня была очень близкая подруга. Она была дороже мне всех родных, я любила её так сильно, что во всём мире мне нужна была только она.

Юми вспомнила Сэй и Каори из «Леса Терний». Образ первой идеально подходил для Розы Гигантеи, упоминавшей, что они очень похожи.

— Эта девушка имела чистейшую душу и в будущем собиралась стать монахиней. Но в прошлом году, незадолго до Рождество, она исчезла.

— Э?! — одновременно вскрикнули Юми и Ёсино-сан. — Прямо как в книге!

Сходство имён уже удивительно само по себе, но та девушка тоже собиралась стать монахиней и пропала в канун Рождества... Может ли быть столько совпадений за один раз? Ведь далеко не каждому довелось пережить то, с чем столкнулась Сэй.

Однако личный опыт Розы Гигантеи в чём-то очень напоминал «Лес Терний». И это пугало. Теперь Юми понимала, почему Сатико-сама и другие так не хотели затрагивать данную тему.

— Не совсем. Поэтому будет неправильно, если вы подумаете, что всё написанное в этой книге происходило в моей жизни. Я не убегала из дома вместе с ней, да и такой романтичной штуки, как двойное самоубийство снотворным, у нас тоже не было.

В новелле не сказано, умерла Каори или нет, но что до подруги Розы Гигантеи, то она в конечном итоге уехала в другое место.

— Получается, она жива? Каори-сан?

— А что, тебя это расстраивает?

Роза Гигантея щёлкнула по лбу Юми указательным пальцем. Нет, конечно, это очень хорошо, что человек жив, но того, кто весь вечер прорыдал над концовкой книги, подобная новость могла немного разочаровать... А всё потому, что Юми до сих пор не уверена в том, что Роза Гигантея не автор и не главная героиня «Леса Терний».

— И нет, Юми-тян, её имя не Каори. Ту девушку звали Кубо Сиори.

Это уточнение должно было окончательно поставить крест на возможности Розы Гигантеи являться прототипом Сэй из книги.

Однако острый ум Ёсино-сан не потерял бдительность.

— Роза Гигантея, а вам не кажется, что кто-то мог воспользоваться вашей историей, чтобы написать эту новеллу?

Юми очень удивилась. Она даже не представляла себе, что такое вообще возможно, но теперь, после всего услышанного, это казалось уже чем-то вполне правдоподобным.

— Не знаю, — улыбнулась Роза Гигантея, — какие-то эпизоды сильно отличаются от того, что случилось на самом деле, но некоторые, наоборот, пугающе похожи на мой жизненный опыт.

Однако нельзя не принимать во внимание, что это автобиографическая новелла, а не автобиография, поэтому автор мог добавить что-то от себя.

— В общем, автобиографическая новелла.

Сложное понятие. Слово «автобиографическая» означает, что основой послужила история жизни самого писателя, но слово «новелла» подразумевает наличие вымысла, художественной выразительности. Реальная жизнь, вымысел... Ничего не понятно.

— Нет, подождите, подразумевается, что это автобиографическая новелла, так что наши рассуждения неверны.

Ёсино-сан осенила какая-то мысль, поэтому она придвинулась ближе к Розе Гигантее.

— Чего-чего?

Юми тоже поспешила примкнуть к беседе, не желая оставаться в стороне.

— Если бы кто-то использовал Розу Гигантею в качестве прототипа главной героини, это уже нельзя было бы назвать автобиографией.

— О, точно.

Если бы Сэй из «Леса Терний» на самом деле была Розой Гигантеей, то это распространялось бы и на Сугу Сэй. Однако сама Роза Гигантея упорно отказывалась признаваться в использовании этого псевдонима. Тогда... тогда... что же тогда?

— Что ж, порой случаются удивительные совпадения, — пробормотала Роза Гигантея.

Но Ёсино-сан уже было не унять:

— А ещё это может оказаться откровенной ложью.

— Нет.

Их разговор был больше похож на игру в пинг-понг. Юми никак не удавалось вклиниться в разговор, поэтому она только и делала, что переводила взгляд с Ёсино-сан на Розу Гигантею и обратно.

— Школа Святой Лиллианы уж очень похожа на ту, что описана в книге. Ни за что не поверю, что это лишь случайное совпадение. Кто-то из наших учениц написал это, иначе и быть не может.

— Но, Ёсино-тян, зачем издателям-то лгать.

— Если автор скажет, что всё основано на реальных событиях, издателям придётся в это поверить, разве нет? Это первая книга Суги Сэй, никто ещё толком не знает её, поэтому она могла решить, что её точно не подловят на обмане.

— Ясненько.

— Ясненько? Неужели вам не обидно, что кто-то написал книгу на основе вашего прошлого, из-за чего вас приняли за автора, а потом ещё и к директору вызвали?

— Да нет, меня туда уже не первый раз приглашают.

— Речь не об этом.

Ёсино-сан начала злиться на Розу Гигантею. Юми частично разделяла это чувство, потому что Роза Гигантея вела себя уж слишком апатично.

— Даже если всё так, как ты говоришь, Ёсино-тян, это не имеет значения.

— Что?

— Вы хотите в чём-то уличить Сугу Сэй и продать эту сенсацию клубу журналистов? Или собираетесь потребовать у издательства часть гонорара за то, чтобы никому больше не рассказывать об этом?

«Хм, а ведь верно», — подумала Юми. Вышедшую в печать книгу уже не удастся стереть из памяти всех тех, кто прочёл её. К тому же, то, о чём говорила Роза Гигантея, могло лишь всё усложнить.

— Я просто не могу смириться с мыслью, что вы страдаете из-за этого.

— Разве я страдаю? Да, меня вызвали к директору, но лишь для того, чтобы задать вопрос, и на этом всё кончилось. Так что никаких проблем.

— Но...

Голос Ёсино-сан оборвался.

Юми поняла, почему она неожиданно потеряла дар речи. Ёсино-сан собиралась сказать Розе Гигантее, что для неё это точно не прошло безболезненно. Даже если бы не начали ходить те слухи об авторстве, или имелись надёжные доказательства, опровергающие их, прошлое Розы Гигантеи, которое та когда-то похоронила, теперь было нагло вытащено на поверхность. Так что неправильно считать, что её это совсем не задело.

Однако Ёсино-сан не смогла озвучить это и потому просто замолчала.

Гордый вид Розы Гигантеи так и говорил: «Меня не волнует, что другие могут узнать тайну моего прошлого».

—Знаете, нет никакой необходимости в том, чтобы все люди мира понимали меня. Если близкие знают правду, этого достаточно. Согласны?

С этими словами Роза Гигантея облокотилась на спинку стула и вытянула вперёд ноги, которые, кстати говоря, были очень красивы. Часть кожи, выглядывавшая из-под юбки, выглядела идеально белой.

— Вот почему я хотела, чтобы вы услышали мою историю и узнали всю правду.

— Роза Гигантея...

Сердце Юми пропустило удар. Роза Гигантея только что назвала их своими близкими.

Да, она сказала, что ей всё равно на мнение окружающих, но у Юми появилось подозрение, что это было сказано лишь для того, чтобы прекратить этот разговор.

И это естественно. Трагичное прошлое — это не то, что хотелось бы длительно обсуждать с кем-либо. Смерть или переезд, в данном случае неважно. Этот человек причинил Розе Гигантее боль, исчезнув из её жизни и отправившись в место, где они точно не смогут встретиться в будущем.

Остальным никогда не понять, сколько места в сердце одного человека может занимать другой. И, скорее всего, Роза Гигантея нуждалась в этой девушке больше, чем кто-либо другой.

— Ещё есть вопросы?

Юми подняла руку. Она была уверена, что если об этом нельзя спрашивать, Роза Гигантея просто укажет ей на это.

— А что сейчас с вашей подругой?

— Не знаю... Самой интересно.

Роза Гигантея выглянула в окно. «Мы ни разу не виделись с тех пор, как расстались», — пробормотала она, немного помолчав.

— Вы бы хотели встретиться с ней?

В этот раз вопрос задала Ёсино-сан. Но вместо «да» или «нет» последовал неожиданный ответ:

— Думаю, лучше не стоит.

Отношения между людьми совсем не так просты, как может показаться.

Юми не знала, что произошло между ними, но совершенно очевидно, что Роза Гигантея всё ещё любила эту девушку. Любила, но не могла быть с ней. Юми впервые узнала о существовании таких отношений.

«Истинной сущностью Розы Гигантеи руководит очень сильное чувство, — неожиданно подумала Юми. — Поэтому она отдалилась от человека, которого любит, чтобы не обжечь тем пламенем, что бушевало внутри неё».

Иметь возможность видеть человека, который тебе нравится, столько, сколько душе угодно, — поистине невероятная удача.

Юми внезапно захотелось встретиться с Сатико-сама. 

Часть VII    

— Юми.

Выйдя на конечной остановке своего автобуса и пройдя по лестнице, ведущей на станцию М, Юми услышала, как знакомый голос окликнул её сзади.

(Сатико-сама?..)

Сделав шаг назад, она оглянулась. Но как бы Юми не всматривалась в окружающий пейзаж, ей не удавалось увидеть не то что Сатико-сама, но даже любую девушку в школьной форме Святой Лиллианы.  

(Неужели мне послышалось?)

Возможно, голос Сатико-сама прозвучал у неё в голове из-за того, что она очень хотела встретиться с ней. «Вот дурочка», — подумала про себя Юми, вновь обратив внимание на ступеньки.

— Юми, что ты там делаешь? Я здесь.

В этот раз ошибки точно быть не могло. Юми уверенно обернулась и немного прошла вперёд. Рядом с автобусными остановками она заметила припаркованный чёрный автомобиль, на заднем сиденье которого была Сатико-сама, махавшая ей из окошка.

— С-сестра, что ты тут делаешь?

Юми опасливо подошла к сияющей машине цвета обсидиана. Окошко, через которое Сатико-сама помахала ей, задвинулось обратно, зато вместо него распахнулась дверь.

— Ух... ты...

Юми восхитилась открывшимся перед ней миром моды... Ну, точнее, она просто увидела Сатико-сама в очень необычном наряде.

— Я ждала тебя. Давай, залезай.

Непринуждённо приглашая Юми занять место рядом с собой, Сатико-сама отодвинулась к дальнему краю сиденья. Кимоно, тщательно заплетённые волосы, даже макияж... Сегодня она выглядела как самая настоящая принцесса.  

— Пожалуйста, поторопись, а то мне холодно.

Нет времени на колебания. Слово старшей сестры — превыше всего. Юми села в машину, несмотря на беспокойные мысли о том, что она может наследить в салоне.

— Поехали, — обратилась Сатико-сама к водителю, и машина плавно двинулась по дороге.

— А, эм...

— Подвезу тебя до дома. Когда будем уже подъезжать, уточнишь направление.

По-видимому, водитель уже имел представление, куда именно нужно ехать, поскольку выбрал кратчайший путь от станции к пункту назначения, то есть через подземный тоннель. Юми даже и не знала, что так можно. Да, каждый водитель по-разному обеспечивает комфорт для своих пассажиров.

— Почему на тебе фурисодэ[2]? Ах, сестра, ты чудесно выглядишь в школьной форме, но в этом кимоно ты тоже великолепна!

Юми была в таком восторге, что даже не могла спокойно усидеть на месте, но Сатико-сама не ругала её за это, а лишь улыбалась, сохраняя прямую осанку.

— На самом деле это не фурисодэ, а хомонги[3]. Один японский художник, знакомый моего отца, проводит сегодня выставку, поэтому мне пришлось оставить тебя одну и уехать туда.

Но Сатико-сама беспокоилась насчёт Розы Гигантеи, поэтому она попросила отвезти её обратно сразу же после приветствия художника. При удачном раскладе Сатико-сама надеялась перехватить Юми в районе станции М, которую та непременно посетила бы по пути домой. Хороший расчёт.

«В очередной раз убеждаюсь, что Сатико-сама — истинная леди из высшего общества», — подумала Юми.

Её изысканное кимоно цвета индиго с узором в виде белых и розовых цветов сливы было закреплено на теле серебристым поясом (оби) с вышитой на нём синей птицей. Несмотря на то, что ей было всего 17 лет, Сатико-сама создавала о себе впечатление человека, привыкшего носить кимоно. Этим она определённо отличалась от обычных людей, одевающих подобное только на Сити-го-сан[4] или Новый год. Наверное, Сатико-сама часто носила кимоно и много практиковалась в чайной сервировке и составлении икебан.

Но с чего бы на выставку какого-то японского художника нужно было приходить именно в кимоно? В каком месте такие требования? Да и такой чёрный автомобиль можно с гораздо большей вероятностью увидеть в какой-нибудь телепередаче про Императорский двор, чем во время прогулки по городу. На водителе красовались белые перчатки и шляпа с полями, а под ногами было что-то, очень напоминающее тёмно-красный ковёр, хотя насчёт цвета Юми до сих пор сомневалась.

— Так, что Роза Гигантея хотела от вас? — внезапно спросила Сатико-сама.

Застигнутая врасплох, Юми рассказала всё без утайки. В конце концов, здесь не было чего-то такого, что следовало бы скрывать от других, да и сама Роза Гигантея разрешила им поведать об этом разговоре своим старшим сёстрам. Хотя, конечно, Ёсино-сан всё равно не смогла бы удержаться, ведь они с Рэй-сама были так близки.

— Понятно... Значит, Роза Гигантея рассказала вам.

Сатико-сама так тяжело вздохнула, словно это она сама только что открыла всем свою тайну.

— Сильный человек. В то время я была всего лишь первокурсницей, а она — бутоном Розы Гигантеи, почти не появлявшимся в Особняке Роз, поэтому мы были не особо близки. Но я знала, что Роза Гигантея очень привязана к Сиори-сан, так что могла представить себе, какое потрясение она испытала в прошлом году, примерно в это же время года.

Да. В реальной жизни Каори звали Сиори.

— Но в начале третьего семестра я была крайне удивлена тому, как она изменилась после уезда Сиори-сан.

— Изменилась?

—  Да. Она радикально остригла волосы, отощала, вид у неё был измученный, а взгляд пустым, как у куклы. На это было больно смотреть. Благодаря помощи Розы Хинэнсис и тогдашней Розы Гигантеи, она смогла прийти в норму. И... да. Симако-сан тоже сильно повлияла на неё.

— Но Роза Гигантея говорила, что она ничего не обсуждает с Симако-сан. Они стараются не вмешиваться в личные дела друг друга или что-то вроде того...

— Да, так и есть. Вот почему у меня не было ни единого шанса против Розы Гигантеи, — улыбнулась Сатико-сама, имея в виду то, как в прошлом они боролись за Симако-сан. — Для них не важны действия и мысли. Этих двоих связывает более глубокое чувство, неведомое стороннему наблюдателю. Если так подумать, это крайне редкий тип сестёр. Обычно ожидаешь увидеть, как старшая сестра наставляет младшую, но эта парочка словно из другого измерения.

— Более глубокое чувство...

Их души столь тесно взаимосвязаны, что они никогда бы не усомнились в своей значимости друг для друга?

— Ничего не отдаёшь — ничего не ожидаешь в ответ. Думаю, это с самого начало было основой их отношений. Естественно, я лишь совсем недавно стала понимать это.

Наверное, после отказа Симако-сан Сатико-сама вдумчиво наблюдала за другими сёстрами. И дело здесь было не в привязанности, а в искреннем желании разобраться.

Слушая Сатико-сама, Юми никак не могла отделаться от мыслей о религии. Ведь это чувство в чём-то похоже на любовь к Богу.

Машина, до сих пор ехавшая по прямой, плавно завернула вправо.

— Но я совсем не завидую. Я принимаю такие отношения, но не могу представить себя в них.

Сатико-сама повернулась к Юми, словно прочитав её беспокойные мысли. «Это нормально — быть неидеальной», — сказала она, прикоснувшись к ленточкам на волосах младшей сестры. Юми тоже предпочитала отношения, в которых можно прямо говорить обо всём, что чувствуешь.

И это внезапная фраза «я совсем не завидую» удивительно точно совпала с её собственными мыслями.

Наверное, такая общность эмоций необходима. Она чувствовала то же, что и Сатико-сама, и потому они могли быть сёстрами.

«Близость заключается не столько в том, чтобы быть похожими друг на друга, а, скорее, в умении создать такую атмосферу, в которой обоим комфортно», — подумала Юми.

Они проехали мимо остановки, на которой стоял автобус, обычно довозивший Юми до дома, и свернули влево. Элитная машина почти незаметно продвигалась между магазинами, иногда разделявшимися немногочисленными жилыми зданиями.    

«На том светофоре поверните направо, на перекрёстке — налево, и вот мы уже на месте», — давала указания Юми, когда они уже подъезжали к пункту назначения. Ей нравился её дом, оформленный в стиле отцовской фирмы, казавшийся из-за этого родным и приятным для глаз. Однако Юми немного смутилась при мысли о том, что ей предстоит показать своё жилище этой юной леди из богатой, даже очень, семьи.  

— Какой чудесный дом.

Возможно, дом Сатико-сама был не виден с улицы, поскольку находился в окружении огромного сада. А ещё там, наверное, был высокий забор и садовники, столь характерные для японских садов... Ох, лучше не стало.

— Ну, встретимся на праздничном вечере, — легко попрощалась Сатико-сама, после чего уехала.

Что ж, они не были влюблёнными парнем и девушкой, поэтому дарить поцелуй на прощание казалось странной идеей, но и рукопожатие тоже было не совсем уместно. Кроме того, это вообще было нехарактерно для Сатико-сама.

Когда Юми сказала, что позовёт маму, Сатико-сама остановила её: «Спасибо, не стоит».

— Твои домочадцы сильно удивятся, увидев меня в таком наряде и эту машину. Я бы хотела как следует поприветствовать их в следующий раз.

— Ладно, хорошо.

Был уже почти вечер. В это время автомобили часто сворачивали сюда с главной дороги, чтобы избежать пробок.

— Большое спасибо за то, что подвезла меня.

— Всегда пожалуйста. Доброго дня.

— ...Доброго дня.

Юми задумчиво смотрела за тем, как удалялась машина.

(Сатико-сама каждый день занята?)

Она почувствовала себя немного одиноко. «Встретимся на праздничном вечере». Это означало, что Сатико-сама не рассчитывала видеться с ней на каникулах.

Это почти неделя, в течение которой Юми ничего не нужно было делать, так что она бы вприпрыжку помчалась на встречу со старшей сестрой, если бы та позвонила ей. И в случае, если это невозможно, Юми порадовалась бы даже телефонному разговору с ней.

Но она не могла представить себе, как Сатико-сама звонит ей домой. В то же время мысль о такой ситуации пугала.

«Эх, вот так и пройдёт неделя», — подавленно вздохнула Юми.

Если бы Ёсино-сан узнала об этом, она бы, наверное, засмеялась и сказала: «Тогда почему ты сама не позвонишь ей?»

Да, вот такие между ними сейчас отношения.

Юми почувствовала себя немного лучше.

Примечания

1. Фастбол — разновидность подачи в бейсболе, позволяющая придать мячу наибольшее ускорение.

2. Фурисодэ — шёлковое кимоно с длинными рукавами, традиционный японский наряд незамужних девушек и невест.

3. Хомонги — кимоно для визитов, наиболее богатое узорами среди всех типов кимоно.

4. Сити-го-сан («семь-пять-три») — общенародный японский праздник, посвящённый мальчикам и девочкам в возрасте трёх, пяти и семи лет. В этот день (15 ноября) принято наряжать детей в традиционные кимоно, хотя встречаются и другие варианты праздничной одежды.

Окончание главы