Аристократическая школа для мальчиков (яой) Глава 34. Судьба

– Пожалуйста, входите, – раздался голос Цинь Чжао, и в тот момент, когда их взгляды встретились, он повернулся в кресле и, медленно опустив ручку, холодно сказал, – Если ты болен, садись на кровать и опиши своё состояние. Если ты пришел не из-за этого, пожалуйста, уходи.

Такое отношение, можно даже сказать, отвержение, не помешало Цзянь Чи идти прямо вперед. При виде приближающегося Цзянь Чи улыбка Цинь Чжао испарилась, оставив после себя только холодную бдительность:

– Тебе не понятно то, что я сказал?

– Я знаю, что ты здесь.

Цзянь Чи остановился только тогда, когда между ними остался только письменный стол, и внимательно посмотрел в спрятанные за линзами дорогих очков глаза Цинь Чжао:

– Я не знаю, как тебя называть, но мне очень нужно сейчас тебя увидеть. Не будь таким, как в прошлый раз, и позволь мне увидеть тот сон, я хочу поговорить с тобой лицом к лицу.

Долгое молчание.

Цинь Чжао медленно моргнул, словно услышав шутку, абсурдную и непонятную. Возможно, всё, что он сейчас чувствовал, – это слабый угрюмый гнев, похожий на тот, когда понимаешь, что тебя разыгрывают. Он произнес только одно слово:

– Ты...

– Цинь Чжао.

Цзянь Чи повторил его имя, и на мгновение его сердце забилось быстрее, чем когда-либо. Он ни в чем не был уверен и просто сделал ставку на возможность:

– Приди и поговори со мной, ты ведь можешь?

Кажется, что на этот раз тишина стала ощущаться немного иначе. Цзянь Чи поджал губы, отказываясь упустить любые изменения на лице Цинь Чжао. Видя, что непонимание в его глазах постепенно сменяется затаённой насмешкой, он протянул руку и снял с него очки. На него взглянули глаза феникса, и раздался сладкий и магнетический голос:

– Конечно, как я могу отказать твоей просьбе?

И хотя между ними было достаточное расстояние, от этого завораживающего голоса уши Цзянь Чи внезапно онемели на какое-то мгновение, как будто он прозвучал совсем близко.

Первые две встречи были слишком быстрыми и внезапными, и он вообще не был готов воспринимать информацию. На этот раз он, наконец, успокоился и уже мог анализировать должным образом увиденное и услышанное. Голос «Цинь Чжао» перед ним звучал так, будто доносился из легкой и воздушной пустоты, не создавался здесь и сейчас, а исходил из другого незнакомого места.

Цинь Чжао прикрывал это нарочито низким тоном, пока Цзянь Чи наконец не заметил нечто необычное.

Его сердце на секунду дрогнуло, и Цзянь Чи спросил самым спокойным голосом:

– Кто ты?

Это прозвучало нелепо. Цинь Чжао расслабленно откинулся в кресле и спросил в ответ:

– Скажи, с чего именно мне начать, чтобы правильно ответить на этот вопрос? Ты хочешь знать мое имя, мою личность, мой характер, хобби или что-то еще?

– Имя и личность.

Цинь Чжао взял ручку со стола и, помахав ею перед Цзянь Чи, тихо сказал:

– Не будь слишком жадным.

Цзянь Чи не был в настроении шутить с ним, и остановился на более важном варианте:

– Идентичность.

– Я думаю, ты должен был догадаться об этом, – улыбнулся Цинь Чжао, – я не из вашего мира.

Несмотря на то, что до прихода сюда он уже много раз всё обдумывал, несмотря на то что в глубине его сердца уже были построены бесчисленные оборонительные слои, у него потемнело в глазах. Через долгое время головокружение постепенно утихло.

Восстановив свою способность говорить, он с трудом спросил слегка измененным тоном:

– Действительно ли этот мир происходит из такой книги, как тот сон?

– И да, и нет.

Цинь Чжао сдержал улыбку, опустил взгляд и ответил:

– Источник мира – книга, но при этом ты живешь в полном мире.

Цзянь Чи действительно не понимал, так что он не сдержался и оперся на стол, чтобы посмотреть в непостижимые глаза Цинь Чжао с более близкого расстояния, и задал вопрос, который был в его сердце слишком долго:

– Реален ли этот мир? Я настоящий?

– Это зависит от того, что ты понимаешь под «реальностью». Если ты имеешь в виду душу и тело, все живые существа, всё в этом мире реально. Они обладают индивидуальным умом и не контролируются какой-либо силой. Если ты определяешь реальность как судьбу, в мире нет абсолютной истины, – Цинь Чжао перестал крутить ручку и с готовностью ответил на вопрос Цзянь Чи. Он медленно улыбнулся.

– Какова связь между книгой и миром? – продолжил спрашивать Цзянь Чи.

– Вот хорошее объяснение.

Цинь Чжао взял со стола лист бумаги, снял колпачок с ручки и нарисовал круги, расположенные один за другим в пустом пространстве. Кончик ручки слегка коснулся середины:

– Источник мира, в котором ты живешь, взят из этой книги и медленно расширяется из плоскости в полный мир. Книга может описывать истории десяти человек, но в этом мире может быть миллиард человек. Книга является частью этого мира. Она никогда не была чем-то доминирующим, правильнее назвать её лидером.

Цзянь Чи в трансе смотрел на круг. С внезапным росчерком кончика ручки акцент внимания перешёл к другому кругу, и раздался завораживающий голос Цинь Чжао:

– Это второй мир. Его источником может быть книга, фильм, даже предложение. Его существование не может быть точно определено, но это действительно полный мир с целостной системой общества. Между источником и миром нет первичной и вторичной связи. Они симбиотичны. Понимаешь?

Из-за того, что он слишком долго смотрел на них, круги начали двоиться. Цзянь Чи поднял помрачневший взгляд, его сердцебиение отдавалось эхом в его ушах:

– Я думаю, я понимаю.

– Как я и говорил, ты умница, – сузил глаза Цинь Чжао и по-лисьи улыбнулся, – В таком случае, можешь ли ты догадаться, почему я пришел к тебе?

Он сказал не «пришёл сюда», а «пришёл к тебе».

Цзянь Чи угадал правильно, он был переменной, бабочкой, которая махала крыльями.

– Я не изначальный Цзянь Чи, – твердо сказал Цзянь Чи, – я не Цзянь Чи этого мира, я всегда был самим собой.

– Твой присутствие нарушило источник мира, на самом деле это большая ошибка, – не стал отрицать Цинь Чжао и нарисовал в двух кругах два лица – в одном плачущее, в другом – улыбающееся, после чего щелкнул по улыбающемуся лицу, – Это ты.

Цзянь Чи нахмурился в замешательстве.

Цинь Чжао показал на плачущее лицо:

– Это оригинальный «Цзянь Чи».

Цинь Чжао медленно сказал:

– Когда вы пришли в свои соответствующие миры, два мира совершили ошибки, которых они никогда не совершали раньше, ваши души были помещены в неправильный контейнер, и ты вместо беззаботной жизни получил это плачущее лицо. Оригинальный «Цзянь Чи» место роли несчастного человека получил радостно лицо, которое должно было быть твоим.

Два мира, два его – нет, не два его, а два человека, которых одинаково называют «Цзянь Чи» и которые имеют совершенно разные жизненные траектории.

Мир был реальным, и он тоже был реальным. С ним просто случился несчастный случай. Он обменялся своей жизнью с «Цзянь Чи», который должен был родиться здесь. Под руководством какой-то силы он поступил в этот колледж и познакомился с этими людьми, которые жили у истоков мира.

Не сюжет привел мир, а выбор каждого из них привел к сюжету.

– Изначальный Цзянь Чи, – Цзянь Чи с трудом произнёс имя человека, которое звучит так же, как и его собственное, – как он там поживает?

– Очень хорошо, – ответил Цинь Чжао. – Он живет хорошей жизнью, живя в месте, отличном от источника мира, с обычной семьей, друзьями и возлюбленными. Такова была твоя жизнь изначально.

Цзянь Чи некоторое время молчал. Если бы его спросили, он не смог бы сказать, о чем думал в этой тишине. Спустя какое-то время он сказал:

– Понятно.

– Цзянь Чи, тебе не нужно паниковать по этому поводу и что-то специально менять, – глубокий голос Цинь Чжао, казалось, доносился издалека. – Согласно правилам, я не должен был тебе это раскрывать, но из-за этой ошибки ты стал жертвой, и поэтому ты имеешь право знать эту тайну.

Прикосновение ручки к губам заставило Цзянь Чи прийти в себя. Лицо Цинь Чжао уже какое-то время было совсем близко к нему. Многозначительно улыбаясь, он прошептал:

– Помни, это нужно держать в секрете.

Цзянь Чи выпрямил свою одеревеневшую спину, и ощущение на губах холодной текстуры металла исчезло. Он пристально посмотрел на Цинь Чжао:

– А как насчет тебя? Ты не ответил на мой первый вопрос, кто ты?

– Тебе просто нужно знать, что я родом из более продвинутого мира, где мы узнаем секреты мира или вселенной.

Цинь Чжао легко улыбнулся, его голос медленно дрейфовал по воздуху, словно шепча двусмысленные вещи на ухо Цзянь Чи:

– У тебя всё ещё есть много возможностей постепенно познакомиться со мной. Разве не интереснее открыть что-либо своими силами, чем заставлять меня рассказать это?

Цзянь Чи не ответил. Странным было то, что он вообще не ставил под сомнение то, что сказал Цинь Чжао. Абсурдное объяснение такого рода стало менее неприемлемым и даже разумным после того, как он ранее испытал другие абсурдные вещи.

Прежде чем исчезнуть, Цинь Чжао напоследок сказал:

– То, чего ты не знаешь, намного больше, чем то, что ты видишь. История, которую, как ты думаешь, ты знаешь, не обязательно может произойти. Каждый выбор, который ты сделаешь, изменит будущее. Цзянь Чи, это не книга, это твоя жизнь.

– Кроме того, меня зовут Цинь Чусюй, в следующий раз не перепутай.

Его жизнь.

Эта фраза продолжала звенеть в ушах Цзянь Чи, словно отталкивая в сторону темные тучи, скопившиеся в его сердце, он вдруг увидел то, что было недоступно его пониманию раньше.

Он слепо избегал сюжета и хотел вернуть историю в нужное русло, но на самом деле не было такого понятия, как правильный путь. Будь то реальность или книга-первоисточник, все события происходили по выбору каждого. Они не были на левом или правом пути, и этот сон, эта книга причинили ему слишком много необоснованных неприятностей. Теперь он, наконец, увидел это.

Спускаясь по ступеням учебного корпуса, Цзянь Чи посмотрел на безупречное небо. Он забыл спросить Цинь Чусюя, было ли небо во всех мирах одинаковым? Неужели человек, обменявшийся с ним жизнью, иногда стоит под этим небом и думает о том, реален мир или нет?

Цзянь Чи, несомненно, завидовал «Цзянь Чи», который очень легкомысленно сбежал из этого мира. Когда он услышал фразу Цинь Чусюя: «Это была твоя жизнь изначально», всё внутри него несколько раз перевернулось, но через мгновение его душевное равновесие уже было восстановлено.

Можно только предположить о том, что не случилось. Цзянь Чи любил этот мир. Его мать рано умерла. Цзянь Чэнчао, который не заботился о мелочах, отдал ему всю свою любовь. Хотя он не хотел признаваться в этом, он действительно считал Цзи Хуайси другом, верным другом. Был и прямолинейный Чжан Ян, отстаивающий свои недостатки... Независимо от того, был ли это мир тем, в котором он должен был жить или нет, теперь это единственный дом, который он приобрел.

…Это был лучший сон, который Цзянь Чи имел за последние два месяца. Во сне он, казалось, видел идущего к нему человека с размытым лицом. Цзянь Чи казалось, что этот безымянный человек улыбается самому себе.

«Спасибо», – сказал он.

Цзянь Чи хотел ответить ему: «Не нужно благодарить меня», но не понимал, почему другая сторона захотела выразить ему благодарность, и почему он решил что-то сказать в ответ. Возможно, это была так называемая сила, настоящая судьба, под влиянием которой находились абсолютно все.

Автору есть что сказать: Секрет мира был раскрыт, и менталитет Сяо Чи также изменился. Он увеличит свои усилия по вовлечению мужчин.

Окончание главы