Аристократическая школа для мальчиков (яой) Глава 16.2. Ослепительный

Выходные дни в Сент-Стоне – это свободное время студентов, по расписанию занятий нет, иногда проводятся клубные и спортивные мероприятия. Большинство студентов отдыхают в западной части территории колледжа в здании Мура – здесь на пяти этажах есть самые разнообразные развлекательные заведения – бары, книжные клубы, бильярдные, игровые залы и т.д., в которых, однако, очень строгие правила. Цзянь Чи однажды сходил туда с Чжан Яном и больше не захотел, предпочитая уютную библиотеку.

В эти выходные Цзянь Чи покинул пределы школы впервые после своего поступления. Он сел в дорогую машину, которая приехала за ним, и его затопило чувство облегчения и расслабления, будто он сбросил кандалы.

Бай Сиюй в повседневной одежде сел на заднее сиденье машины и выглянул в окно, не в силах скрыть волнение и предвкушение. Каждые две минуты он спрашивал что-то пустяковое, и его голос не умолкал ни на мгновение.

– Цзянь Чи, посмотри на эту машину, как странно, дверь открывается вверх.

– В Цзянчэне тоже есть такие деревья, но они не так красивы, как в Чуаньлине.

– Видел ту пекарню? Там такая длинная очередь...

У Цзянь Чи было ощущение, что в его голове переговариваются бесчисленные ораторы, и он кинул фразу, чтобы отвлечь внимание Бай Сиюй:

– Ты из Цзянчэна?

Этот вопрос, казалось, заставил Бай Сию внезапно впасть в какую-то невыразимую эмоцию. Улыбка на его лице поблекла. Глядя на мелькающие за окном уличные пейзажи, он проговорил:

– Я вырос в Цзянчэне, но моя мать из Сычуани. На самом деле... Я должен был жить в Цзянчэне всю свою жизнь.

Сказав это, он наконец замолчал, но Цзянь Чи понял, что кроется под этими словами, и тихо спросил:

– Что за город Цзянчэн?

В глазах Бай Сиюй снова вспыхнул свет. В его памяти хранились драгоценные воспоминания: школы в Цзянчэне, улицы, бродячие кошки и неизменный знойный климат – и обо всём этом он рассказал Цзянь Чи. Они разговаривали до тех пор, пока машина не остановилась у дверей зала Villiger Music.

Концертный зал возвышался перед ними, похожий на величественные театры прошлых эпох, льющийся солнечный свет подсвечивал его купол, будто он был весь инкрустирован драгоценными камнями. Зайдя внутрь, они увидели множество людей в парадных нарядах. Римские колонны, украшенные изысканными узорами, подпирали монументальную крышу, и если посмотреть вверх, то можно было увидеть на потолке величественные фрески и золотые хрустальные люстры, которые отражали ослепительный свет со всех сторон.

Бай Сиюй был ошеломлен. Выражение его лица постепенно сменилось от удивления к нервозности и смущению. Он подошел поближе к Цзянь Чи:

– Вице-президента здесь нет?

Цзянь Чи хотел уже ответить, но, прежде чем слова слетели с его губ, он остановился:

– Я тоже не знаю.

На самом деле он знал, что Цзи Хуайси собирается исполнить соло на скрипке перед аудиторией в 10 000 человек, но Бай Сиюй из оригинальной книги не знал этого «большого сюрприза» от начала и до конца, пока вице-президент не появился на сцене. Именно тогда удивление и трепет в его сердце достигли пика. Впоследствии этот концерт часто появлялся в бесчисленных воспоминаниях Бай Сиюй.

А как насчет этого времени?

Неуверенность в сердце Цзянь Чи заставляли его ценить этот момент, этот роскошный концертный зал, как и всё остальное в романе. Он сел рядом с Бай Сиюй, погас свет, и разговоры вокруг него постепенно стихли. Дирижёр поднял палочку, и заиграла первая мелодия.

Как сказал Цзи Хуэйси, ему должен понравился этот концерт, но Цзянь Чи не имел представления, откуда взялось такое убеждение. Да, эта музыка прекрасна, и люди вокруг него сейчас восхищены, но он не понимал, что в этом такого особенного. Он даже не знал названий инструментов на сцене.

Двухчасовой концерт, наполненный иногда мелодичными, а иногда страстными звуками музыки, подходил к концу. Цзянь Чи, чувствуя себя немного сонным, краем глаза посмотрел на сидящего рядом Бай Сиюй, и, обнаружив, что тот слушает очень внимательно и серьезно, не мог не вздохнуть. Он сел прямо и приготовился.

Когда выступление окончилось, свет внезапно полностью погас.

– Ах!

В следующее мгновение Бай Сиюй издал короткое восклицание, пристально уставившись в центр сцены, и чуть не подпрыгнул со своего места, недоверчиво прошептав:

– Вице... Вице-президент?

Проследив за взглядами всех присутствующих и увидев Цзи Хуайси посреди сцены, Цзянь Чи полностью проснулся.

Лучи прожекторов скрестились на Цзи Хуайси, одетого в белый смокинг. Его волосы были зачесаны назад, открывая гладкий лоб и красивые брови, словно нарисованные тушью, а на губах легкая улыбка. Он поклонился публике, опустил сосредоточенный взгляд, поднял скрипку к плечу, и, коснувшись струн смычком, начал играть.

Цзянь Чи не мог отвести взгляд.

Находясь в центре всеобщего внимания, Цзи Хуайси взмахивал смычком в руке с подъемами и падениями тона. Казалось, он не играл, а скорее был погружен в магию, танец, и вся его фигура находилась под потоком нахлынувших волн, наполненная неизгладимой силой и элегантностью.

Всё внимание Цзянь Чи было сосредоточено на этой мелодии; заключенные в музыке яркие эмоции устремились к нему, переливаясь от меланхолии и печали до внезапного нетерпения и агрессивности, каждый слог был подобен мерцающему холодному пламени, успокаивающему и мелодичному, вызывая распространившееся по всему телу онемение.

Виолончели по обе стороны центральной платформы стали фоном для выступления скрипки. Впервые Цзянь Чи действительно понял восхищение Чжан Яна вице-президентом. Цзи Хуайси в своем элегантном белом смокинге со скрипкой в руках выглядел ослепительно. В какой-то момент он поднял взгляд и посмотрел на зал с завораживающей нежной улыбкой.

На мгновение Цзянь Чи показалось, что Цзи Хуайси смотрит только на него.

Собравшись с духом, он отвлек свое сознание от этого музыкального пира и посмотрел на Бай Сиюй рядом с собой. В этот момент сосредоточенность на лице Бай Сиюй сменилась одержимостью: он пристально смотрел на Цзи Хуайси в центре сцены, плотно сжав губы, и каждая клеточка его тела, казалось, была взволнована и напряжена.

Это выражение появилось, когда Бай Сиюй впервые увидел вице-президента, но тогда оно было не таким сильным, как сейчас.

Сердце Цзянь Чи невольно дрогнуло.

История, возможно, вернулась в нужное русло.

Окончание главы