Холодный меч в цветах персика Глава 9. Орден Цюн Хуа

Несмотря на травму руки, Линь Руфей провёл ночь без сновидений. Проснувшись на следующий день, он почувствовал себя бодрым, и его кашель тоже стал намного лучше.

Хотя Линь Руфей не хотел есть, он всё же нехотя съел полмиски каши под пристальным взглядом служанки. Фу Хуа уговаривала его съесть остальное, когда Линь Руфей услышал тихий стук в дверь, за которым последовал голос его старшего брата Линь Минчжи: "Сяо Цзю."

"Старший брат", - отозвался Линь Руфей.

Линь Минчжи толкнул дверь и вошёл. Увидев Линь Руфея, сидящего за столом и хмуро смотрящего на еду, он улыбнулся: "Если ты не хочешь есть, то не надо".

"Но, мой господин, вы почти не ели последние несколько дней, так как были больны. Если вы и сегодня не поедите, боюсь, ваш организм не выдержит", - тихо сказала Фу Хуа. 

Юй Жуй тоже поддержала её: "Молодой господин отказывается от нормального питания, мы не можем быть снисходительными в этом вопросе".

Линь Минчжи произнёс: "Не беспокойтесь, я приказал Ван Яо приготовить освежающую лечебную еду, сейчас я отведу туда Сяо Цзю".

Фу Хуа и Юй Жуй услышали это и не стали больше настаивать, склонив головы, они покинули комнату.

"Сяо Цзю, пойдём", - позвал Линь Минчжи тёплым голосом.

Линь Руфей на мгновение задумался: "Старший брат, пусть Фу Хуа привезёт кресло, я поеду в нём".

Ван Яо жил на вершине горы, и если кто-то хотел туда попасть, ему необходимо было лететь на мече. Если Линь Руфей не воспользуется креслом, то его понесёт Линь Минчжи. В конце концов, он всё ещё был мужчиной, и было бы неудобно, если бы его постоянно носили на руках. 

Линь Минчжи улыбнулся и вздохнул: "Сяо Цзю вырос, я скучаю по тем временам, когда мы с Тянь Цзюэ носили тебя на руках".

Линь Руфей потерял дар речи, хотя он знал, что старший брат дразнит его, он всё равно был немного смущён. В детстве он был маленьким и худым, и хотя он был не более чем на несколько лет младше двух своих братьев, он был гораздо меньше ростом. 

Линь Минчжи перестал дразнить Линь Руфея и попросил Фу Хуа приготовить для Линь Руфея тёплую зимнюю одежду и кресло.

Вершина горы отличалась от её подножия, где в самом разгаре была весна. Вершина горы была белой от снега, и на многие мили никого не было видно, поэтому здесь было очень тихо.

Под защитой Ци меча Линь Минчжи Линь Руфей не чувствовал холода. Из внутреннего двора они вылетели на мече и вскоре добрались до места, где жил Ван Яо. 

Двор был выложен из зелёного камня и здесь стояло только одно здание. Издалека было видно, как в заснеженное небо поднимался дымок от приготовления пищи, что придавало этому холодному безлюдному пейзажу немного тепла.

Линь Минчжи подтолкнул Линь Руфея во двор.

Когда Ван Яо увидел Линь Руфея и Линь Минчжи, он улыбнулся и сказал: "Сяо Цзю, давно не виделись".

Линь Руфей поприветствовал господина Вана.

Ван Яо был примерно того же возраста, что и их отец, но если смотреть только на внешность, то он выглядел даже моложе Линь Руфея. С белыми бровями и волосами, его внешность сильно отличалась от обычных людей, даже его ресницы выглядели как белый снег ранней зимы.

"Давайте сначала поедим что-нибудь". Ван Яо сделал приглашающий жест.

Деревянный стол перед ним был заставлен всевозможными изысканными блюдами, полными цвета и аромата, которые выглядели очень аппетитно. 

Хотя у Линь Руфея не было аппетита, он не хотел отказываться от доброты старшего, поэтому поднял бамбуковые палочки и съел немного еды. Ван Яо и Линь Минчжи тоже взяли в руки палочки, они вдвоём обсуждали некоторые дела секты, в основном связанные с состязанием, которое должно было состояться в ближайшие несколько дней. Отец Линь Руфея, Линь Цюнлоу, последние пять лет находился в уединении и до сих пор не выходил. Линь Минчжи, как старший сын, уже несколько лет как взял на себя все дела секты.

Пока они беседовали, Линь Руфей медленно пережёвывал свою еду. Кулинарные способности Ван Яо всегда были на высоте, и безвкусный молодой тофу был потушен в курином соусе и подан со слегка сладковатыми измельчёнными травами. Однако у Линь Руфея всегда был плохой аппетит, поэтому, съев полмиски, он перестал шевелить палочками.

Ван Яо разговаривал с Линь Минчжи о Гу Фэйюе, который недавно сражался на мечах с Линь Бяньюем.

"Четвёртый сын семьи Гу довольно интересен", - небрежно сказал Ван Яо, - "Я также видел его тяжёлый клинок, это хороший меч. Но поскольку Тянь Цзюэ участвует в состязании, первое место, конечно же, достанется ему, поэтому будет скучновато."

Линь Минчжи кивнул: "Раз Тянь Цзюэ принимает участие, то в этом состязании мечей не должно быть слишком много неожиданностей".

Ван Яо сказал: "Через несколько лет, возможно, это изменится".

Линь Минчжи: "О?"

Ван Яо рассмеялся: "Мне только что сообщили, что дерево Сюйюй семьи Хэ принесло шесть золотых орехов".

Линь Минчжи поднял брови: "Правда?"

Ван Яо кивнул: "Естественно, это правда". Он посмотрел на Линь Руфея, сидевшего рядом с ним: "Сяо Цзю, ты в последнее время не выходил на улицу?"

Линь Руфей ответил: "Последние несколько дней я был болен и никуда не выходил".

Ван Яо обратился к Линь Минчжи: "Ты должен был сказать Сяо Цзю раньше".

Линь Минчжи слегка вздохнул: "Это потому, что Тянь Цзюэ не хочет..."

"Он думает о Сяо Цзю как о глазированной кукле, которую нужно оберегать. Если взять её в руки, он боится, что она сломается. Если положить в рот, он боится, что она растает. Если Сяо Цзю хоть немного порежет кожу, он устраивает сцену на полдня", - произнёс Ван Яо слова, полные горечи, - "В будущем ты не должен спускать ему это с рук".  

Линь Минчжи был беспомощен: "У него сильный рот, я не могу совладать с ним".

Ван Яо сказал: "Да ладно, боюсь, на этой горе Куньлунь не так много людей боятся его так, как тебя"

Линь Минчжи был ошеломлён.

В отличие от мягкого поведения Линь Бяньюя, Линь Минчжи, который был преемником главы секты, обладал сильным чувством власти и редко показывал свои эмоции перед посторонними, и только перед родственниками он мог немного проявить их. Но Линь Руфей прекрасно знал, что его брат с железным лицом был более мягкосердечным, чем его второй брат, и что в некоторых вещах было проще упросить его, чем Линь Бяньюя.

Однако об этом не знали во внешнем мире, поэтому все думали, что с Линь Минчжи нелегко ужиться.

Линь Руфей увидел, что Линь Минчжи ошарашено смотрит на Ван Яо, и тоже улыбнулся. 

Ван Яо позвал: "Сяо Цзю, пойдём со мной". Он махнул рукой Линь Руфею, показывая, чтобы тот следовал за ним во внутреннюю комнату.

Линь Руфей встал, поправил лисий мех и последовал за Ван Яо внутрь.

Линь Минчжи остался сидеть на месте. Он взял чашку горячего чая и сделал глоток, после чего поднял глаза к окну. На улице шёл сильный снег, покрывая землю белым одеялом. Не было видно далёких гор, и совсем не чувствовалось признаков весны.   

Во внутренней комнате Ван Яо стоял огромный стол с песком, который обычно использовался для гадания. Ван Яо остановился у песочного стола и жестом пригласил Линь Руфея встать напротив него.

Ван Яо попросил: "Сяо Цзю, посмотри на песочный стол и скажи мне, что ты видишь". Взмахнув длинным рукавом, он тонким слоем рассыпал песок.

Линь Руфей слегка занервничал: "Господин Ван, вы снова собираетесь предсказать мне судьбу?"

Ван Яо слегка улыбнулся: "Вроде того".

Линь Руфей хмыкнул,  а затем опустил глаза на песочный стол. Постепенно золотой песок начал медленно извиваться, как будто в нём появилась жизнь, и формировать какие-то абстрактные узоры, Линь Руфей сначала выглядел немного растерянным, но со временем узоры стали более чёткими, и Линь Руфей увидел на песочном столе двух рыб.

Две рыбы бились изо всех сил, как будто вот-вот умрут от жажды. Они лежали в небольшой луже, шевеля телами и выплёвывая пузырьки, изо всех сил стараясь увлажнить друг друга.

У Линь Руфея вдруг слегка закружилась голова, и он потянулся, чтобы опереться о стол с песком. Затем картина изменилась, и одна из двух рыб выпрыгнула из лужи, а затем, казалось, поплыла в широкий океан, её образ постепенно растворился и исчез.

Песчаный стол успокоился.

Лицо Линь Руфея побелело, и Ван Яо поспешно помог ему сесть.

"Сяо Цзю?" - с беспокойством позвал он Линь Руфея.

Линь Руфей натянуто улыбнулся: "Господин Ван, я не совсем понимаю".

"Что ты видел?" - спросил Ван Яо.

Линь Руфей подробно описал увиденную им сцену. Чем больше Ван Яо слушал, тем задумчивее он становился, а когда Линь Руфей закончил, между его бровями промелькнула грусть: "Увлажняя друг друга, забыть Цзянху...... Сяо Цзю, что бы ты выбрал?"

Об этом говорится в "Чжуанцзы*".

*Даосский автор (369–286 до н. э.)

Люди помогают друг другу в скромных обстоятельствах, оказывая любезность тем, кто находится в похожей ситуации. Рыбы, попавшие в ловушку, могли только плевать пузырьками друг в друга, чтобы увлажнить свои тела и выжить. Однако он не знал, была ли "взаимопомощь в скромных обстоятельствах" тем, ради чего стоило забывать друг друга в Цзянху. Море было достаточно широким, чтобы рыба могла прыгать. Отказавшись от привязанностей, можно было увидеть и океан, так что не стоило застревать в колее колеса.

Линь Руфей читал Чжуанцзы и, естественно, понимал эти истины.

"Я не знаю." Линь Руфей бледно улыбнулся. "Но несколько лет назад, разве господин Ван не составил для меня триграмму ......"

Ван Яо ответил: "Жизнь и дыхание - триграммы всей жизни. Жизнь некоторых людей нельзя увидеть через гадание".

Глаза Линь Руфея внезапно немного просветлели.

Ван Яо продолжил: "Ну что ж. Если я спрошу тебя сейчас, ты, возможно, не сможешь ответить". У него был сострадательный взгляд, как у Будды, сидящего в храме: "Тебе стоит вернуться и подумать об этом, кроме того, это персиковое дерево действительно твоя судьба. Хотя благополучие и бедствия непредсказуемы, это всё же лучше, чем жизнь в луже застойной воды."

Линь Руфей вскинул руку и поклонился.

Подняв голову, Линь Руфей увидел прекрасного зеленокрылого орла, отдыхающего на краю окна.

Он узнал этого орла, это был посланник Линь Бяньюя. Но обычно, если что-то происходило, Линь Бяньюй сообщал об этом лично и редко прибегал к помощи орла. 

"Эй, Сяо Цинлуань, зачем ты прилетел?" Ван Яо улыбнулся и протянул руку, Цинлуань влетел в дом и приземлился на его руку.

Ван Яо спросил: "У Тянь Цзюэ что-то срочное?"

Цинлуань открыл рот и издал мрачный голос, в точности похожий на голос Линь Бяньюя: "Немедленно сообщи моему старшему брату, чтобы он вернулся. Кто-то пришёл с Орденом Цюн Хуа". 

Когда Ван Яо и Линь Руфей услышали это, их лица слегка изменились.

Орден Цюн Хуа - это жетон, который может выдать только глава секты Куньлунь. Независимо от личности или происхождения носителя этого ордена, секта Куньлунь должна выполнить любое из его требований.

Орден Цюн Хуа не было видно уже сто лет. Теперь, когда он внезапно появился, в воздухе витало чувство тревоги.

Окончание главы