Холодный меч в цветах персика Глава 12. Дракон убивает дракона. Часть первая

Когда Ван Тэн сказал это, Линь Бяньюй не рассердился. Он просто спокойно ответил:

— Вчера ты сам сказал, что хочешь сразиться с самым сильным мечником Куньлуня. Если ты не смог бы даже остановить мой меч, как ты можешь противостоять Руфею?

Если бы Ван Тэн был просто злодеем, который знал, что Линь Руфей был слаб и болен, и хотел использовать его, чтобы сделать себе имя, то даже если бы он умер под мечом Линь Бяньюя, это не было бы несправедливостью. 

Однако прошлой ночью Ван Тэн доказал свою силу перед Линь Бяньюем.

Ван Тэн был действительно силён, а его коварный стиль меча больше подходил для подлого нападения убийцы, чем для открытого и честного боя на мечах  Если говорить о состязании на арене мечей, то Линь Бяньюй всё ещё имел семибалльный шанс на победу, но если дело доходило до сложной ночной местности, то шанс на победу составлял всего три балла.

Так было и прошлой ночью.

Линь Бяньюй потерпел поражение.

Ван Тэн не хотел больше терять время. Повернув голову, он посмотрел на Линь Руфея и поднял руку, чтобы обнажить меч.

Этот меч Линь Бяньюй видел прошлой ночью. Он был три фута в длину и два дюйма в ширину. Его рукоять была синего цвета с узором из чёрных питонов. В руке он был похож на змею, способную легко лишить человека жизни.

Прошлой ночью Линь Бяньюй едва не погиб под этим мечом. В отличие от обычных знаменитых мечей, это было орудие, предназначенное для убийства. Как только его обнажали, на нём всегда появлялась кровь.

Лезвие меча пахло свежей кровью.

Весенний ветерок донёс дурной воздух и ударил по щекам Линь Руфея. Ван Тэн улыбнулся и голосом, нежным, как у влюбленного, сказал:

— Он называется Цин Цзи*, пожалуйста, Линь Гунцзы.

*Цин Цзи означает "Зелёный шип"

Линь Минчжи шагнул вперёд и встал рядом с Линь Руфеем.

— Руфей, подожди ещё немного, я вызвал Гу Фэйюя, чтобы он доставил Чжун Фэна, он скоро будет здесь.

Линь Минчжи не пошёл ночью на встречу с Ван Тэном. Вместо этого он придумал более тактичный метод.

В тот день, Линь Руфей использовал Чжун Фэна, чтобы расколоть северный пик Куньлуня, поэтому он считал, что Чжун Фэн и Линь Руфей, по крайней мере, имеют некоторую близость.

Хотя он не знал, сможет ли Линь Руфей по-прежнему использовать Чжун Фэна, это было всё же лучше, чем идти на платформу меча с пустыми руками.

Но Линь Руфей осознавал, что Чжун Фэн не был его собственным мечом. Как раз когда он собирался что-то сказать, он почувствовал, что его кресло толкает пара рук, но когда он посмотрел за спину, там никого не было.

— Руфей...

Линь Минчжи был ошеломлён, он думал, что Линь Руфей сам толкнул своё кресло.

— Старший брат, всё в порядке, — Линь Руфей что-то вспомнил и мягко успокоил его. — Не волнуйся.

— Сяо Цзю... — Линь Бяньюй был так встревожен, что даже позвал Линь Руфея по прозвищу.

Линь Руфей повернулся спиной к Линь Бяньюю, махнул рукой и промолчал. Он боялся, что если скажет слишком много, то заставит этих двух людей волноваться ещё больше.

Кто-то сопровождал его, хотя этого человека не было видно, его сердце было спокойно.  

Даже Ван Тэн, который мог в любой момент лишить его жизни, уже не был таким страшным. 

Линь Руфей слегка улыбнулся.

Ван Тэну очень понравилось выражение лица Линь Руфея. Он сражался со многими мечниками и отнял много голов, и когда все эти люди сталкивались с ним, то показывали страх, скрытый в их телах.

Дикие звери были очень чувствительны к эмоциям, и Ван Тэн мог с первого взгляда увидеть их маскировку.

Но Линь Руфей казался немного особенным. Он выглядел красивым, но был очень худым, Ван Тэн мог отчётливо видеть хрупкий изгиб его шеи и светло-голубые вены на ней. Его белая шея была очень соблазнительной. Ван Тэну очень хотелось увидеть, как она будет аккуратно разрезана, разбрызгивая ярко-красную жидкость. Это воображение возбуждало его, а также наводило страх на его врагов.

Однако Линь Руфей, казалось, не чувствовал никаких негативных эмоций от Ван Тэна. Он был спокоен. Его глаза, которые были светлее, чем у обычных людей, просто холодно смотрели на Ван Тэна. Он не испытывал ни страха, ни волнения, словно смотрел на обычную придорожную траву.  

Это безразличие очень заинтересовало Ван Тэна. Он поднял руку, чтобы снять бамбуковую шляпу, и открыл лицо, принадлежащее к иностранной расе. Это лицо было слишком молодым, словно ему было лет шестнадцать-семнадцать, но больше всего поражали его льдисто-зелёные глаза.

Линь Руфей впервые видел такие холодные глаза. Они были похожи на лёд, осевший на дно озера и не способный сохранить ни малейшего следа тепла.

— Двадцать три года назад в горах Куньлунь родился сын. В тот день в закатном небе появился феникс, облетевший весь Куньлунь, — голос Ван Тэна был хриплым. Он смотрел на Линь Руфея, как на долгожданную добычу, и единственный след разума в его зрачках постепенно рассеивался, оставляя лишь звериный азарт. — Мой Хозяин тогда сказал мне, что в этом мире есть другой человек, который может забрать мою жизнь! 

Лицо Линь Руфея было лишено выражения.

— Десять тысяч птиц, принимающих облик феникса, – это знак при рождении Небесного Правителя. И у тебя, Линь Руфей, тоже был такой знак. Хотя ты не можешь сравниться с Небесным Правителем, я думаю, ты не будешь слишком неудовлетворительным. В тот день, когда я увидел тебя на мосту, я понял, что нашёл правильного человека – Линь Руфей, ты очень силён!

Линь Руфей смотрел на Ван Тэна. Он сидел в кресле, его лицо было бледным, как снег на вершине горы.

Он должен был бояться. Если человек перед ним смог победить Линь Бяньюя, то это был бы соперник, которого он не смог бы победить. Однако Линь Руфей не боялся. Он не только не боялся, но и поднял руку, чтобы подпереть подбородок, и просто равнодушно рассматривал противника, стоящего напротив него.

Фу Хуа впервые видела такое выражение лица Линь Руфея. По сравнению с его обычным выражением, оно было гораздо более странным. Однако сейчас Фу Хуа не могла об этом много думать, так как заметила, что от тела Ван Тэна всё сильнее пахло кровью. Казалось, будто он только что убил бесчисленное множество диких животных, перерезал им горло и дал запаху крови впитаться в землю.

Культивация Юй Жуй была самой низкой, и она не могла удержаться от рвоты.

Фу Хуа тоже была бледна.

Но так получилось, что Линь Руфей, сидевший напротив Ван Тэна, остался безучастным. Он действительно не чувствовал никакого запаха. Он чувствовал лишь лёгкий аромат персика. Сопровождавший его человек осторожно положил руку ему на плечо. Его голос был немного прохладным, когда он спросил:

— Сяо Цзю, ты злишься?

Линь Руфей не ответил. Он знал, что все присутствующие не видели человека, стоящего за ним, и не слышали его вопроса.

— Ты прав, что злишься, разве собаки достойны говорить при тебе?

Человек опустил голову и приблизился к уху Линь Руфея. Его чёрные волосы упали на шею Линь Руфея, и он прошептал:

— Давай, я здесь.

Закончив говорить, он превратился в порыв ветра, сопровождаемый шелестом лепестков персика, который распространился по всей платформе меча.

Внезапное появление лепестков персика наполнило свежим ароматом всю платформу меча, подавляя насыщенный запах крови Ван Тэга.

Ван Тэн смотрел на Линь Руфея, и казалось, что в его зелёных глазах пылает огонь. Огонь в его глазах разгорался всё сильнее, а затем превратился в волну чудовищного гнева. Цин Цзи был поднят, и Ван Тэн сделал первый шаг. 

В мгновение ока вырвались четыре зелёных луча меча. Они были окутаны силой ветра и грома и направились прямо в Линь Руфея. Яростная сила меча вошла в резонанс с небом, и вскоре разразилась гроза. Первоначально чистое небо мгновенно покрылось тёмными тучами, пронизанными золотыми нитями, словно весь мир перевернулся вверх дном.

Лепестки персика, покрывавшие платформу меча, были подняты ветром в воздух. Линь Руфей сидел под дождём из лепестков, не испытывая ни печали, ни радости.

Зелёная Ци меча была похожа на хищного тигра и вот-вот готова была наброситься на него. Она была страшнее яда, стоило ей хоть чуть-чуть коснуться человека, как его разорвало бы на куски.

Время в глазах Линь Руфея застыло. Движения Ван Тэна были несравнимо медленными, даже стремительная зелёная Ци меча, казалось, просто извивалась. Линь Руфей поднял руку и осторожно поймал лепесток персика, взметнувшийся вверх. Он слегка наклонил голову, после чего лепесток в его руке вылетел, как лезвие ножа.

Лепесток мгновенно превратился в кроваво-красную Ци меча и устремился к зелёной Ци меча.

Две Ци меча столкнулись. Сначала раздался громкий звук, способный потрясти Небо и Землю, а затем всё стихло. У Фу Хуа, стоявшей на краю платформы, зазвенело в ушах. Она в недоумении повернула голову и увидела, что рот Юй Жуй открывается и закрывается, но при этом не было слышно ни звука. После этого ей показалось, что из ушей вытекает что-то мокрое. Она подняла руку, чтобы вытереть, и увидела, что её пальцы испачканы ярко-красной кровью.

Юй Жуй, находившая рядом с ней, сделала то же самое.

Уровень этого поединка был не тем, за чем они могли наблюдать.

Это был только первый удар, но они уже были оглушены. 

Зрачки Ван Тэна увеличились, а по обеим сторонам его лица начали проступать незаметные чешуйки. Он посмотрел на Линь Руфея на другой стороне платформы меча, и его голос был хриплым.

— Я просто хотел узнать, почему Хозяин столько лет хвалил человека, которого никогда не встречал. Линь Руфей, это всего лишь имя. Живой человек не может даже сравниться с именем?

Линь Руфей ответил:

— Я не знаю ни тебя, ни твоего Хозяина.

— Естественно, ты не знаешь, — холодно произнёс Ван Тэн. — Но я знаю тебя уже двадцать три года.

Линь Руфей рассмеялся и посмотрел на Ван Тэна, как на ребёнка, который провоцирует драку.

— Ну и что?

Ван Тэн, казалось, был раздражён улыбкой Линь Руфея, он зашипел:

— Ну и что? После сегодняшнего дня, все ученики твоей семьи Линь, вся Секта Куньлунь, будут помнить моё имя, Ван Тэн! Это я убью тебя, Линь Руфей, я самый могущественный бессмертный меч!

— Ты уже сделал свой ход, теперь моя очередь, — ответил Линь Руфей.

Он не стал специально подчёркивать тон своего голоса, но сердце Ван Тэна необъяснимо сжалось, а ноги сделали шаг назад. Это было похоже на непроизвольную реакцию зверя, встретившего смертельного врага, зелёные зрачки Ван Тэна яростно сузились.

В воздухе из ниоткуда появилась тонкая, стройная персиковая ветвь.

Линь Руфей сразу понял это и поднял руку, чтобы взять её.

У Линь Бяньюя, стоявшего у платформы, слегка сузились зрачки, а его израненные щёки побелели на несколько тонов. Он узнал ветвь, именно её он тайком отломил от персикового дерева.

Из-за этого он споткнулся и упал.

В это время, казалось бы, ничем не примечательная ветвь, появившаяся в руке Линь Руфея, превратилась в грозное оружее.

Густые тёмные тучи над головой Линь Руфея начали собираться в сильный шторм, а порывы ветра даже начали вырывать с корнем окружающие деревья.

Однако Линь Руфей сидел непоколебимо, как гора. Он поднял руку и сделал лёгкий взмах.

Окончание главы