Холодный меч в цветах персика Глава 18. Поездка в Моюй

Глава 18. Поездка в Моюй

Была назначена дата, когда Линь Жуфэй собирался покинуть гору.

Уезжал самый любимый младший брат семьи, поэтому старшие братья и сестра, естественно, хотели дать ему всё самое лучшее. Талисманов, которые могли передавать голос, они отдали ему 500 штук. Цена такого талисмана была высокой, и 500 штук могли стоить годовых расходов небольшой секты. Линь Бяньюй даже хотел найти меч для Линь Жуфэя, но когда юноша прогуливался по складу их семьи, он не увидел ни одного, который бы ему понравился. На самом деле, дело было не в том, что ему не нравились эти мечи, просто он не мог вытащить ни один из них. 

Первоначально обычный меч как бы приклеивался к ножнам. Линь Жуфэй тянул, чтобы вытащить его, но тот не поддавался.

Лин Бяньюй был так зол, что чуть не сломал все эти мечи, которые не выказывали уважения его брату.

Но даже без меча это не должно иметь большого значения. Линь Жуфэй чувствовал, что ветка персика очень полезна, поэтому он утешил Линь Бяньюя, сказав, что со всеми духовными сокровищами, которые он ему дал, этого было достаточно.

Линь Бяньюй всё ещё расстраивался, говоря, что идея позволить Линь Жуфэю покинуть гору была предложена Ван Яо. Ван Яо сказал, что горы Куньлунь были для Линь Жуфэя просто лужей со стоячей водой и что шанс на жизнь юноши лежали у подножия горы. С этими словами и увидев, как младший брат победил Ван Тэна, старшие братья и сестра неохотно согласились позволить Линь Жуфэю спуститься с горы.

Однако у Линь Бяньюя было что-то тяжёлое на сердце. Цзянху был опасен, он боялся, что Линь Жуфэй не вернётся, как только уйдёт, и что он больше никогда его не увидит. 

Линь Жуфэй хорошо это понимал. Он улыбнулся Линь Бяньюю и сказал, чтобы он не беспокоился. Даже имея ещё несколько Ван Тэнов, он всё ещё мог дать отпор. Кроме того, в мире не так уж много Ван Тэнов.

Линь Бяньюй вздохнул и ничего не сказал.

За эти два-три дня пространственное кольцо Линь Жуфэя было набито до краев. Одежда, которую он носил, также была заменена духовными сокровищами. Даже его нижнее бельё представляло собой мягкую золотую броню, заставляя Линь Жуфэя чувствовать себя большой черепахой в полной броне. 

Судя по тому, как он был одет прямо сейчас, если бы он столкнулся с совершенствующимися, скорее всего, они не смогли бы разрушить даже самый внешний слой защиты Линь Жуфэя, не говоря уже о том, чтобы причинить ему вред.

Но старшие братья и сестра всё ещё очень волновались, и его предупредили о правилах в Цзянху. Говорили, что если посторонние предложили ему вино, принимать его не стоило. Если он встречал придорожных прохожих, которым нельзя было легко доверять, или если он встречал людей, которых не мог победить, немедленно следовало бежать. Предметов внутри его пространственного кольца было достаточно, чтобы вернуть его в горы Куньлунь. 

Три человека по очереди преподавали Линь Жуфэю уроки. Голова у него стала большая, как ведро, и ещё до того, как он ушёл, он уже сильно поник. Он сел на стул и быстро задремал.

В результате он снова проснулся от того, что Линь Вэйжуй потянула его за щёку, и она снова начала рассказывать уроки.

Линь Жуфэй не хотел брать с собой Фу Хуа и Юй Жуй. Когда две девушки услышали это, они замолчали и начали плакать. От Юй Жуй было легко отделаться, ему просто следовало засунуть ей в рот две кукурузные конфеты, и она больше не могла плакать. Но с Фу Хуа было нелегко. Она печально смотрела на Линь Жуфэя и плакала, готовя его вещи в дорогу.

Мозг Линь Жуфэй заболел от этого плача, и он спросил:

–  О чём ты плачешь?

– Фу Хуа заботится о молодом мастере более десяти лет. Когда молодой мастер уйдёт, кто знает, когда вы вернётесь. Вы всё ещё не позволяете Фу Хуа пролить слезу или две? – Фу Хуа подавила всхлип.

Линь Жуфэй знал, что был не прав, и поспешно замолчал.

Фу Хуа снова сказала:

– Почему молодой мастер не хочет взять нас с собой? Мы также можем позаботиться о молодом мастере по пути. Хоть мы и мало чем сможем помочь, но если что-то действительно случится, то будет по крайней мере кого послать за помощью.

Как только Линь Жуфэй собирался что-то сказать, Линь Миньчжи, сидевший рядом с ним, попросил Линь Жуфэя взять с собой Фу Хуа и Юй Жуй. Двое из них уже прошли пятый уровень совершенствования, поэтому они не будут сдерживать его. И если Линь Жуфэй будет болен, они также смогут хорошо о нём позаботиться.

Линь Жуфэй не мог отказать и был вынужден согласиться.

Так изначально запланированное рыцарское путешествие превратилось в весеннюю экскурсию знатного господина.

В день отъезда шёл небольшой дождь и горная тропа была немного раскисшей.

Линь Миньчжи и другие проводили Линь Жуфэя в город и наблюдали, как он садится в красивую ярко-красную карету. Фу Хуа была кучером. На ней была бамбуковая шляпа и соломенное пальто с мечом на талии, и в итоге она стала больше похожа на рыцаря, чем сам Линь Жуфэй. Линь Жуфэй был одет в белый весенний наряд, а его чёрные волосы были заколоты шпилькой из чёрного дерева. Сидя в карете, он поднял занавеску, чтобы посмотреть на Линь Миньчжи и двух других, стоящих на обочине.

У всех троих не было зонта, и дождь стекал с их волос, отражая мерцающие частички света. Они посмотрели на Линь Жуфэя с мягким выражением нежелания.

– Сяо Цзю – возвращайся пораньше, – голос Линь Бяньюя был хриплым.

– Да, возвращайся пораньше! – Линь Вэйжуй потёрла красные глаза. – Если ты столкнёшься с издевательствами, отправь нам сообщение!

– Уходи пораньше и возвращайся пораньше, – Линь Миньчжи также заговорил.

– Хорошо, подождите, пока я вернусь. – У Линь Жуфэя было кислое чувство в глубине души. Это был первый раз, когда он покинул дом за двадцать лет.

Фу Хуа щёлкнула кнутом, и повозка постепенно тронулась.

Линь Жуфэй не хотел опускать занавеску, наблюдая, как три фигуры постепенно становятся меньше, расплываются и, наконец, сливаются с бирюзовыми горами и лесами.

Дождь постепенно усиливался и с треском падал на крышу кареты.

Юй Жуй сидела напротив Линь Жуфэя. Никто не обращал на неё внимания, поэтому она постоянно ела кукурузную карамель, набивая щёки до выпуклости. Она была похожа на прожорливую мышку и говорила неясно:

– Молодой господин, мы сначала направляемся в Моюй?

– Да, мы собираемся увидеть Се Чжияо.

– Моюй находится недалеко от Куньлуня. Туда можно добраться на мече за полдня, но на повозке это займёт больше времени, может быть, день или два. – Юй Жуй продолжила: – Но всё в порядке, у нас много всего подготовлено. Даже если мы будем ходить по горам и лесам полгода, бояться нечего.

– Твоя кукурузная карамель не продержится шесть месяцев.

Когда Юй Жуй услышала это, она тут же сморщилась. Кукурузные леденцы были фирменным блюдом в городе под Куньлунем. Они были мягкими и липкими, сладкими и ароматными, и они нравились ей больше всего. Если бы кукурузных леденцов больше не было, это было бы большой проблемой. Однако… если она могла сопровождать своего молодого хозяина, то кукурузные леденцы не казались такими важными.

Когда её мысли остановились на этом, Юй Жуй снова была счастлива, и её рот продолжал жевать мягкую конфету:

– Не беспокойтесь. Если больше нет, то больше нет. Если я захочу есть, мне достаточно несколько раз посмотреть на молодого господина, и тогда я больше не буду голодна.

Линь Жуфэй рассмеялся.

Горная дорога была малолюдной и ухабистой. К счастью, на повозку был наложен особый талисман, поэтому сидящие внутри чувствовали, что дорога такая гладкая, как будто они шли по ровной поверхности. Линь Жуфэй чувствовал себя странно и любопытно по поводу своего окружения после своего первого спуска с горы, поэтому, сидя у окна, он не мог отвести взгляд до глубокой ночи. Юй Жуй вышла, чтобы поменяться местами с Фу Хуа, которая вошла отдохнуть. По настоянию Фу Хуа он был готов заснуть.

Ночью ветер был немного прохладным, поэтому Фу Хуа достала постельные принадлежности для Линь Жуфэя. Затем она зажгла горшок с древесным углём и подогрела воду, чтобы Линь Жуфэй умылся.

Линь Жуфэй закончил умываться и лёг в постель. Моргнув, он сказал:

– Кажется, это ничем не отличается жизни в горах.

Фу Хуа посмотрела на милое лицо Линь Жуфэя, завёрнутое в постельное бельё, и рассмеялась:

– Это только первый день, когда мы уехали. Молодой господин, не торопитесь.

Линь Жуфэй зевнул и постепенно погрузился в глубокий сон.

К середине ночи дождь постепенно усиливался. Горный ветер был холодным, заставляя лес шелестеть.

Однако к дождю и ветру, казалось, примешивался другой звук. Этот звук был похож на звук человеческой музыки, он не был неприятным, просто в этой тёмной ночи он казался чем-то призрачным.

Когда Линь Жуфэй, который уже спал чутко, услышал звук, он сразу же проснулся. Он увидел, что Юй Жуй лежит на столе и крепко спит, поэтому он тихо позвал Фу Хуа, и служанка ответила:

– Почему молодой мастер проснулся?

– Ты что-нибудь слышишь? – спросил Линь Жуфэй.

Фу Хуа на мгновение замолчала, а затем прошептала:

– Кажется, жители деревни, которые живут вокруг горной тропы, устраивают похороны.

Линь Жуфэй поднял руку и поднял занавес кареты. Действительно, на тёмной горной тропе он увидел вереницу ярких и мерцающих огней. Фигуры, идущие сквозь огни, были одеты в белое и держали факелы, когда шли по горной тропе. И несколько человек впереди, казалось, несли чёрный гроб.

– Узор на траурной одежде, которую носят эти люди, выглядит несколько знакомым, – пробормотала Фу Хуа. – Кажется, я где-то это видела.

Линь Жуфэй спросил:

– Узор?

– Да. – Фу Хуа сказала: – Семья Се очень особенная. Прошло много лет, а я до сих пор это точно помню… Уголки одежды этих людей действительно вышиты таким узором.

Семья Се была большой семьей. У них была строгая дисциплина и множество правил. Особенно когда дело касалось главной семьи. Еда, одежда, всё было строго по регламенту. Поскольку у этой группы людей на одежде был вышит узор семьи Се, скорее всего, у них были отношения с семьёй Се.

Поскольку эти двое всё ещё разговаривали, похоронные плакальщики на горной дороге заметили их, и свет огней на мгновение остановился, прежде чем быстро приблизиться к ним.

Фу Хуа нахмурилась. Она схватила меч сбоку от талии и сказала:

– Молодой мастер, подождите минутку, я спрошу их, что они хотят сделать.

Линь Жуфэй приказал:

– Не торопись, просто дай им подойти.

Эти люди действительно быстро подошли к горной дороге и окружили карету Линь Жуфэя.

– Кто вы? – суровым голосом спросил человек во главе группы. – Почему вы всё ещё находитесь на горной дороге в это время?

Когда Фу Хуа услышала его вопросительный тон, она сдвинула брови и сильно нахмурилась. Она собиралась атаковать, но заметила, как Линь Жуфэй качает головой, сигнализируя ей отступить. Линь Жуфэй поднял занавес и посмотрел на человека, остановившего карету:

– Я Линь Жуфэй, четвёртый сын семьи Линь секты Куньлунь. Глава секты приказал мне доставить приглашения на следующее соревнование по мечу семье Се.

Услышав это, мужчина выглядел поражённым и снова внимательно посмотрел, прежде чем сжал руку и поклонился:

– Извините, Линь Гунцзы. Это была наша грубость, но в последнее время этот район неспокойный, так что будьте осторожны на своём пути.

Линь Жуфэй поднял глаза и посмотрел на тёмный гроб. Он спросил:

– Если вы не возражаете, что я спрошу, вы…

Мужчина колебался, по-видимому, не зная, говорить или нет.

Линь Жуфэй также не заставлял его говорить:

– Всё в порядке, если вы не хотите говорить. Вы можете продолжать, я просто продолжу свой путь.

Мужчина стиснул зубы и всё же ответил:

– Мы хороним старшего сына семьи Се, Се Цунчэна.

Линь Жуфэй был ошеломлён:

– Се Цунчэн?

– Да, – подтвердил мужчина.

Когда Линь Жуфэй услышал это, он понял, что на этот раз у семьи Се, должно быть, большие проблемы.

Се Цунчэн был старшим братом Се Чжияо. Возможно, он был самым могущественным человеком в младшем поколении семьи Се, и с таким уровнем развития, как у него, никогда нельзя было умереть от болезни, а можно было только получить травму от внешних сил.

И глядя на жалкие похороны, которые семья Се устроила посреди ночи, скорее всего, это кровопролитие не было простой враждой соперничества.

Попрощавшись с семьёй Се, карета снова двинулась в путь. Дождь всё ещё шёл, делая весенний день несколько холодным.

_____________________

Автору есть что сказать:

Линь Жуфэй: «Что именно случилось со старшим мастером Се?»

Гу Сюаньду: «Человек ложится, накрытый белой тканью, вся деревня и дети ждут, когда его обслужат?»

Линь Жуфэй: «…………»

Окончание главы