Знак дурака: Прогрессирующая фантазия. Глава 3–Метка

Он пришел в себя чуть позже.

Боль исчезла не оставив и следа, золотое сияние куда-то исчезло. Как только он снова смог думать, его мысли начали метаться со страшной скоростью. Смятение и страх ввели его в ступор, но он подавил их.

« Подумай », - выдохнул он. « Все можно обьяснить... ”

У был еще слаб.

Твоя мать ... ей было трудно привести тебя в этот мир.

Это то, что сказала миссис Лу; возможно, это означало, что роды его у его матери были тяжелыми. Если так, то по закону ему могло исполниться восемнадцать до восхода солнца.

Или поздно ночью.

И если все произошедшее сейчас… попытаться объяснить именно этим, то это будет означать только одно. Страх захлестнул его. Алекс не хотел проверять свои догадки, но должен был. Дрожащей рукой он потянулся к столу и нащупал нож.

Он с грохотом упал на пол. Черт!

Дрожа, он поднял его и медленно распорол плечо рубашки.

«Пожалуйста, пусть там ничего не будет, но если это действительно произошло, пожалуйста, пусть это будет Мудрец, пожалуйста, пусть будет Мудрец», - пробормотал он.

Закрыв один глаз и прищурив другой, он поднял нож, чтобы поймать отражение своего плеча в стали.

« Нет », - выдохнул он. Оба глаза широко распахнулись.

В отражении светился знак, который был отпечатался на его коже. Знак Героя, но не посох Мудреца и не рогатый шлем Чемпиона. На него смотрела насмешливая ухмылка искривленного лица шута с выпученными глазами и кепкой на голове.

Лезвие выпало из его пальцев.

Дурак.

Он так много работал. Он заставил себя попасть в величайшую школу волшебства во всем мире. Он потерял родителей. Он заботился о своей сестре. Он терпел насмешки и издевательства со стороны начальников более четверти своей жизни.

И для чего?

Ульдар спустился со своего трона наверху и заклеймил его как Дурака?

«Иди к черту», - прорычал Алекс.

Ярость обрушилась на него со всей силы, полностью подчинив себе. Разум не выдержал осознания происходящего с ним, и Алекс отключился.

*****

Считать. Приспосабливаться.

Его мантра вернула его к жизни, но он понятия не имел, как долго пролежал на земле, бросая все проклятия на Ульдара, которые когда-либо слышал. Но это было бессмысленно: боги не слышат смертных. Только он слышал свои яростные протесты.

И, может быть, это было чертовски хорошо.

"Ладно." Он схватился за стол и поднялся на ноги. "Хорошо. Давай все обдумаем по порядку. Давай подумаем о том, что мы знаем ». – говорил он сам себе.

Его сердце колотилось, с бешеной скоростью, когда он бросился на стул. Он вытер со лба холодный пот.

"Хорошо. Так. У меня есть Знак дурака. Худшая предназначение, которое можно получить ».

Он разговаривал сам с собой; это помогало ему сосредоточиться.

«Это означает, что некоторые церковные чиновники собираются затащить меня в столицу и заставить сражаться с монстрами с кучей мастерски обученных головорезов. Каждый из них будет выбран Ульдаром и будет обладать чертовски сумасшедшими способностями. Так что же мне остается? "

Ему нужно было это записать. Свечение Метки исчезло, и на его коже остался лишь потускневший контур. Ему нужно было немного света. Сосредоточившись, он начал создавать в своем внутреннем магическом ядре еще одно заклинание, чтобы вызвать еще один силовой шар.

Затем его мозг взорвался от боли.

Воспоминания хлынули прямиком в его сознание, заполнив его разум, будто голодные дикие собаки накинулись на кусок свежего мяса. Каждая ошибка, которую он когда-либо совершал во время занятий магией, возвращалась вместе с каждой неудачей и разочарованием. Они разрушили его концентрацию, и заклинание начало скручиваться.

«Вот дерьмо! - он схватился за голову. Заклинание искривилось. Его охватила паника: если волшебство сформировано такой изогнутой формой, то обратный удар по мане может привести к тому, что он потеряет сознание. Хуже того, цепь может сформироваться неправильно и из него вырвется какая-то дикая неподконтрольная человеку магия. Образ взрыва гостиницы Лу и образ того, как сгорает второй дом, чуть не заставили его в панике оборвать нити заклинания. Но он совладал с собой, и медленно потянулся внутренним взором к ядру, попутно успокаивая напряжение, которое поразило все нити волшебства. Заклинание угасло, прежде чем оно смогло нанести какой-либо ущерб.

Как только он влил большую часть своей маны, напрямую в точку, где рождалось заклинания, все прекратилось.

Он был озадачен внезапной тишиной.

"Что за черт?" Он медленно опустил руки. "Что это было?"

Нахмурившись, он попытался сказать слова силы, вложив на этот раз всего лишь малую часть маны.

Но все происходившее секунду назад, повторилось.

Каждое неправильное слово. Каждый неправильный жест. Каждая глупая ошибка, которую он когда-либо совершил, влетали в его голову, превращая его выстроенное по всем правилам колдовство в хаос, а слова в поток бесполезной тарабарщины.

Он скорчил гримасу. Остановив заклинание, его разум был спокойным. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы привести свои мысли в порядок. Затем его осенила ужасающая догадка. «О нет ... нет, нет, нет».

Он быстро схватил одну из своих свечей и зажег ее; когда крошечное пламя охватило фитиль, он вытащил книгу из сумки и швырнул ее на стол.

История наших героев и их противостояния Рейвенеру, Финниус Галлоуэй.

Алекс перешел ко второму приложению: каждое поколение героев было перечислено с указанием их родных городов, мест, где они погибли, и их самых важных дел. В самом конце, были записи о том , что представляет собой каждый знак, которые были составленны из описания нескольких героев предыдущих поколений.

Алекс открыл запись «Знак дурака» и начал читать вслух:

« Знак дурака - полезный, но жалкий знак. В то время как Чемпион наделен невероятной силой, скоростью и боевыми навыками всех его предшественников, запас маны Мудреца многократно увеличивается, а Святой получает божественную связь с самим Ульдаром, Дурак не получает больших даров. В некотором смысле это противоположность высшей отметке: Избранный. Могущественный Избранный получает меньшую силу трех предыдущих знаков, но имеет способность объединять их все, в то время как Дурак ничего не получает. Фактически, Знак Дурака активно препятствует любым действиям, связанным с Боем, Божественностью ...

"Нет нет нет." Кровь Алекса превратилась в лед.

« …Или Колдовством »

Его слова умолкли. Знак мешает заклинанию !? Он собирался в проклятый Ульдарский университет волшебников ! Он впился взглядом в то, что у него на плече. Тонкое сияющее лицо шута, казалось, хихикало над ним, полностью разрушая его жизнь.

Дрожа, он заставил себя дочитать. Не сделай этого, он мог бы тут же потерять рассудок:

«- но взамен Дурак получает значительно ускоренное обучение любым навыкам, не связанным с этими областями. Таким образом, Дурак может стать проводником Героев по пустыне, научиться управлять водным транспортом, быть разведчиком, ремонтировать оборудование (хотя они не могут создавать отличное оружие) и заботиться о лошадях. Такие вещи нужны в каждом походе. Предыдущие дураки также стали прекрасными художниками, фокусниками, музыкантами и овладели другими подобными навыками. И все же многие герои побеждали Рейвнера даже после того, как их Дурак был убит, предал их или по иным причинам отсутствовал. Ульдар, однако, безграничен в своей мудрости: дураки служат сердцем отряда Героев, и, возможно, именно поэтому такие знаки находят свой путь к молодым людям с добродушным и отзывчивым сердцем. Возможно, именно поэтому смерть предыдущих дураков так же мотивировала группы героев, как смерть и других участников. Таким образом, даже в отсутствии, дурак может принести пользу всем остальным. Если дурак читает это сейчас, я призываю вас не отчаиваться, потому что, если вы и не будете награждены упоминанием в легендах, выполнение своего долга само по себе является наградой ».

«Да, тебе легко сказать. Интересно, мистер Галлоуэй, многие ли из дураков думали, что мудрость Ульдара «безгранична». Алекс захлопнул книгу и с отвращением оттолкнул ее в сторону.

Вот значит как? Алекс Рот: старший брат, будущий волшебник, вынужден теперь играть роль няньки, клоуна и жертвенного ягненка? Этого он явно не хотел.

- Конечно, - горько пробормотал он. «Я просто брошу всю свою жизнь, чтобы писатели могли меня пожалеть, я могу умереть, и в конце концов они просто построят мне уродскую статую, взглянув на которую все будут отворачивать глаза."«И пока я рискую своей жизнью, я бросаю Селину и отказываюсь от всякой надежды поступить в Ульдарский проклятый университет волшебников! Подождите, кстати говоря о риске ...

Он подтащил книгу к себе, пролистывая записи предыдущих Дураков и подсчитывая количество записей, в которых было написано «исчезнувшие» или «трагически убитые во время…».

Он вздрогнул, когда добрался до конца.

Половина из них не пережила финального боя с Рейвенером, а выжившие.... Некоторые были искалечены, некоторые нажили состояние на искусстве или стали хорошими купцами, но репутация преследовала их всю оставшуюся жизнь. Так было со всеми героями, но иметь репутацию «эпического чемпиона» было намного лучше, чем быть парнем по имени «Дурак» и быть известным своей бесполезностью. Похоже, большинство из них уехали в другие страны.

Все лучше и лучше.

Ему пришла безумная мысль, он подумал о том, чтобы срезать отметину ножом. Но он немного подумав, он решил этого не делать. Сейчас главное сохранять трезвый рассудок.

Верно. Итак: « ускоренное обучение любым навыкам, которые не связаны с этими областями».

Ни божественности, ни магии, ни боя. Что это значит ? Он схватил ручку и открыл новую страницу в своей записной книжке: почерк на всех таблицах был неряшливым. Он мог бы быстро научиться писать красиво, но он не видел в этом никакого смысла, как бы его учителя ни пытались это исправить.

Он написал фразу: «Я, Алекс Рот, самый неудачливый человек во всем Королевстве Темеланд», и получилось, как курица, царапающая страницу после того, как сунула ноги в чернила. Сузив глаза, он снова начал писать ниже те же куриные царапины. На этот раз он сосредоточился.

Если он был прав…то..Воспоминания вернулись, но совершенно по-другому: каждый урок письма, который ему преподали. Каждый момент, когда он писал что-то немного аккуратнее. Каждый триумф возвращался в мельчайших подробностях, показывая, как он многого достиг в улучшении своего письма. В то время как воспоминания о его магических неудачах были хаотичными и нарушали всю структуру его волшебства, эти воспоминания аккуратно организовывались в его сознании, и направляли его руку, когда он писал.

К тому времени, как его перо поставило точку, он уже смотрел на самый красивый текст, который он когда-либо писал. Будто кто-то другой схватил его книгу и написал за него второе предложение. Он попробовал еще раз. Воспоминания вернулись. На этот раз к ним присоединились изображения, на которых он пишет только что произнесенную фразу; все, что он только что сделал правильно, всплыло в его голове, побуждая его сделать еще лучше.

Третье предложение было немного аккуратнее второго.

Он повторил эксперимент еще несколько раз, каждый раз постепенно улучшая свой почерк. Более аккуратные буквы также стало легче воспроизводить без особых усилий.

«Итак, вот как это работает», - заметил он и начал аккуратно записывать свои выводы:

Знак использует память.

Метка будет блокировать ваше сознание и отвлекать вас всякий раз, когда вы делаете что-либо, связанное с тем, что должны делать другие герои: сражаться, колдовать и выполнять священные ритуалы. Он делает это, используя каждую неудачу или ошибку, которую вы когда-либо совершали, и наполняет вас ими до тех пор, пока вы не сможете сосредоточиться.

Знак помогает вам, когда вы пытаетесь узнать что-то помимо этого: он дает вам все, что вы когда-либо слышали или делали правильно, и преподносит в самом лучшем виде. Это позволяет вам легко безгранично развить каждый свой успех и избегать вещей, из-за которых вы терпели неудачи в прошлом.

Он постучал пером по странице, вспоминая, что только что произошло. Он записал еще кое-что:

Вопрос: Делает ли это совсем невозможным использование магии?

Алекс сел в своем кресле и закрыл книгу. Дерево под ним скрипело. Он задул свечу, погрузив комнату во тьму. Меньше всего ему нужно было отвлекаться.

Он глубоко вздохнул и взял себя в руки.

Сосредоточившись, он снова начал строить заклинание. На этот раз медленно. Наваждение вернулось, обрушивая на него все до единой неудачи. Оно вошло в его разум, но вместо того, чтобы сопративляться, он позволил ему проникнуть внутрь себя, удерживая частично завершенное заклинание.

Считать. Приспосабливаться.

Он повторил свою мантру, позволив отвлекающим воспоминаниям скользнуть куда –то в самую глубину своей души, точно так же, как он сделал со всем горем последних четырех лет. Он терпеливо следил за потоком маны: по мере того, как каждое воспоминание пробивалось в его голову, он позволял им пройти дальше и строил заклинание крайне аккуратно и не спеша. Постепенно дело приближалось к завершению.

Затем он начал говорить слова.

Наваждение усилилось, мешая его речи.

Он сосредоточился. Нужно было очистить разум, так же как тогда, когда он впервые изучал заклинание. Наводнение было похоже на пекарню МакХарриса или гостиницу в напряженную ночь: было шумно, но если идти медленно и осторожно, никто не заметит и …

… и получиться пройти через это.

Затем у него возникла такая важная мысль, что она прорвалась через поток нескончаемого наваждения:

Что, если дело не только в том, чтобы избавиться от шума?

Когда он закончил со структурой, он стал внимательно следить за каждой ошибкой, которую могла совершить метка в попытках помешать ему. Он исследовал каждое воспоминание, пытаясь проанализировать их сквозь хаос. Некоторые мелькали слишком быстро, чтобы уловить их. Это был просто шум, но другие позволяли ему ясно видеть его неудачи.

Пусть он увидит, как он потерпел неудачу.

Несколько неудач, которые он уловил, он попытался осмыслить как прямую противоположность тому, что было в тех воспоминаниях.

Структура заклинания стала жестче, и когда он заземлил его и замкнул цепь, он почувствовал огромный прилив маны.

Бум .Он открыл глаза и увидел ярко-красное сияние, освещающее комнату. Еще один силовой шар поплыл на кончике его пальца, и он чуть не закричал от торжества.

Он был больше, чем все, что он делал до этого момента: примерно в полтора раза больше, и от него исходило более яркое и устойчивое свечение. Создавать заклинание в этот раз пришлось гораздо медленнее, но зато каков результат.

Он трясся от волнения; можно учиться и на неудачах .Алекс открыл книгу и написал под своим вопросом ответ:

Не исключено.

Колдовать сложно, но все же возможно. Он справится с этим. Работать на Макхарриса было тяжело, но он справился. Изучить магию начала из гнилых книг в церковной библиотеке было сложно, но он справился. Было тяжело помогать его сестре и семье Лу, когда он учился и сдавал все экзамены в церковной школе, но он это сделал.

Что было общего у всего этого? Он делал все это для себя и тех, кого любил . Он окинул взглядом учебник по истории. Что он может сделать для «Героев», которым он не нужен, или населения, которое будет считать его никчемным Дураком? Его сестра нуждается в нем. И он сам нуждается в себе.

Он все еще мог использовать магию; сейчас это было медленнее и сложнее, но это оказалось возможным лишь благодаря силе концентрации, которую он развил, справляясь долгие годы со своим горем. Ему нужно время, чтобы по-настоящему понять, как работает метка. Развить ее и себя, и использовать ее, чтобы узнать что-нибудь полезное.

У него не было бы на это времени, если бы он служил кучке зазнавшихся «Героев».

Остался один вариант: «Похоже, стоит написать « исчез »под записью для нового Дурака, Гэллоуэй». Он встал и сжал кулак. «Потому что я убираюсь отсюда к черту».

Окончание главы

отчет