Знак дурака: Прогрессирующая фантазия. Глава 20– Печенье и танцы

Каюты были тесными и уютными, с низкими потолками, поэтому Алексу пришлось наклониться, чтобы войти. В каждом из них была односпальная кровать с серым одеялом, которое выглядело изрядно поношенным. У изножья кровати стоял старый сундук с железным ключом в замке, готовый вот-вот повернуться.

В воздухе пахло намокшей соломой, остатками рыбных обедов и сушеной солью.

«Милый дом на пару дней». - сказал он, ныряя в дверной косяк.

«Тут странно пахнет», - прошептала Селина, следуя за ним, пока он бросал свой рюкзак на кровать. Она подошла к нему и отодвинула сумку, чтобы плюхнуться на кровать.

«Это ... мягче земли?» - с надеждой предложила она.

«Но пахнет не очень», - добавил он.

Она фыркнула.

Из коридора он услышал нытье Брута и понизивший голос Терезы, пытающийся его успокоить. Алекс сочувственно вздрогнул: если он и Селина учуяли запах, то как насчет бедного Брута с тремя чувствительными носами?

«Что ж, нам придется спать вместе». 

"Что? Неееет, - простонала она, и ее длинные каштановые волосы взлохматились, когда она запрокинула голову. «Ты слишком много поворачиваешься и пинаешься, когда спишь».

"Я не"

"Еще как пинаешься ". Она нахмурилась. «Я не хочу, чтобы ты ударил меня ногой. И ты слишком длинный…

Он снисходительно махнул рукой. «Да ладно, маленький гоблин, ты то размером с белку.

«Да, но все равно!»

«Я твой старший брат, и я говорю, что у нас все получится».

Она вздохнула, как заключенный, который только что узнал, что их приговорили к тому, чтобы провести остаток своей жизни в темнице. В подземелье замка, а не «подземелье, которое создает монстров».

Алекс нахмурился.

«Алекс ... могу я задать тебе вопрос?»

Ее голос стал очень серьезным, и он отвлекся от праздных мыслей.

«Что угодно, маленький гоблин, спрашивай». Он упал на кровать рядом с ней. "Что у тебя на уме? То, что случилось в пещере? »

«Да, в пещере…» Селина продолжила, когда он остановился. Ее глаза встретились с его; глаза брата и сестры Рот были идентичного зеленого оттенка. «… Почему вы с Терезой продолжали шутить?»

"Хм?"

«Вы хлопали друг друга по рукам и шутили, когда собирались сломать ядро, и… Не думаю, что это было очень смешно. Это было наоборот очень страшно ».

«Это правда, это было страшно».

«Тогда почему вы шутили?»

Он посмотрел на нее долгим взглядом. «Это… не… это не совсем шутки ». Ладно, честно говоря , я знаю, что ты имеешь в виду». Он развел руками. «Это странно, правда. Мы находимся в пещере, полной монстров, и это страшно, и мы не знаем, куда мы идем, а мы с Терезой будто бы начинаем веселиться ».

"Ммм!" Она кивнула. «Правильно, почему? В этом нет смысла ».

Он вздохнул. «Ну… иногда…» он почесал в затылке, пытаясь подобрать нужные слова. «Иногда это помогает немного отвлечься. Иногда мы смеемся, в моменты жуткого страха или грусти. Это что-то вроде защитной реакции…».

Он отвернулся, его взгляд упал на старый сундук, и он горько усмехнулся. Он был похож на тот, что стоял когда–то в спальне родителей.

«После того, как мама и папа ушли ... ты помнишь, каким я был?»

Она замолчала и покачала головой. «Нет», - сказала она тихим голосом.

Алекс коротко насмешливо рассмеялся. «Это к лучшему наверное. Ты помнишь, как прошлым летом Томас Гвент проиграл в карты? Ты помнишь, как ему было грустно? »

"Ага." Она кивнула. «Он все время плакал, плакал и плакал, и все время прятался один у яблони миссис Уолдер».

«Я чувствовал себя примерно так же, за исключением того, что это продолжалось намного дольше, и я обычно прятался в том старом доме у стены в полном одиночестве. Но однажды Тереза ​​и Брут выследили меня».

Он вспомнил. В тот день шел дождь. 

«Она принесла печенье». Он взглянул на сестру, которая внимательно наблюдала за ним. «Они с миссис Лу приготовили их по рецепту мамы. Они думали, что это поможет мне почувствовать себя лучше. Итак, Тереза ​​прошла под дождем до старого дома с этим печеньем, но я не хотел разговаривать ни с ней, ни с кем-либо еще. Но она не ушла. Она просто протиснулась внутрь, села рядом со мной, вся промокшая, и достала мокрое печенье».

"Гадость." Селина поморщилась.

Он посмеялся. «Это было действительно не очень: я не хотел есть это, но она не двигалась, пока я не попробовал. Я имею в виду, оно было не таким поганым на вкус, но пребывание в мокром мешке под проливным дождем испортит любое печенье. В общем, я выплюнул и сказал ей уйти, а она просто начала на меня кричать. А я разозлился и кричу в ответ, так мы и продолжали кричать друг на друга, да так громко, что сторож прибежал посмотреть, не убивают ли кого-нибудь ».

Он покачал головой, продолжая смеяться. «Он прогнал нас, было так неловко. Мы не сказали друг другу ни слова. Затем на полпути домой я начал думать: «Ну и дела, я голоден» и, даже не задумываясь, попросил у нее еще печенье ».

- Она тебя ударила?

«Нет, но она так посмотрела на меня:« Ты отказался когда я предлагала, чтобы попросить печенья прямо сейчас ». Я увидел ее взгляд, и просто начал смеяться и не мог остановиться, и она тоже. И знаешь, что?"

Он снова посмотрел на сундук. «В тот день боль хоть на миг но отступила. Остаток того лета я каждую неделю пек семейное печенье. Я откладывал пару штучек для нее из каждой партии, и я не позволял никому прикоснуться к ним, кроме нее.

"Я помню это!" Селина оживилась. «Они были… вкусными».

«Ха, я тогда еще учился». В то время он не совмещал кулинарные рецепты своей матери со всеми секретами Макхарриса.

Она нахмурилась. «Итак ... когда становится страшно или грустно, ты смеешься?»

«Главное, что бы кто-то смеялся вместе с тобой». Он постучал по голове. «Когда ты постоянно думаешь о чем-то ужасном, оно становитсья еще страшнее. Если начать мыслить иначе, это может помочь.»Он пожал плечами. «У нас с Терезой получается. Может быть, это работает не для всех. Но иногда, когда тебе страшно, то, что ты делаешь обычно, заставляет все казаться менее пугающим ».

«Хм», - проворчала она. «Я все еще не понимаю».

"Это нормально. Может, когда ты станешь старше, а может, наш путь и вовсе не для тебя. Но я думаю, ты поймешь, как справляться с собой, когда станешь старше ».

«Хорошо», - она ​​замолчала.

«У тебя есть еще вопрос?»

«Ммм». Она указала на его плечо: «Могу я… я могу посмотреть?»

Алекс кивнул. "Конечно же можешь."

Он взглянул на дверной проем. Он не слышал никого поблизости, но быстро подошел к двери и запер ее.

Когда он осторожно стянул рубашку со своего левого плеча, открылось ухмыляющееся лицо шута, которое, казалось, следило за Селиной. Маленькая девочка ахнула, ее пухлые руки потянулись к щекам. - Ого… - прошептала она, оглядываясь, как будто кто-то мог подслушивать. Она наклонилась вперед. "Больно?"

«Было, но сейчас уже нет», - прошептал он в ответ, опускаясь на одно колено, чтобы Метка оказалась на уровне ее глаз. «Если хочешь, можешь потрогать его ».

Она медленно протянула руку и ткнула пальцем, наблюдая, как тусклый свет исчезает под ее пальцем. «Это… круто, Алекс».

«Ха, у тебя забавный вкус, маленький гоблин». Нахмурившись, он посмотрел на свою тощую руку, и когда она закончила тыкать в Дурака, он снова натянул рубашку и посмотрел в пол. «Пора что-нибудь сделать с этими тощими руками», - подумал он и лег, прижав ладони к полу.

"Эээ, что ты делаешь?" - спросила Селина.

"Отжимаюсь." Он расправил плечи так, как его давным-давно научил старший брат Терезы. «У нас не так много дел, а я думаю, старший брат должен был сильным».

"Хорошо." Она странно посмотрела на него, прежде чем соскользнуть с кровати и направиться к двери. «Я проведать Терезу».

«Хорошо, развлекайся. Иди прямо в ее комнату и больше никуда, хорошо?

Селина остановилась у двери. «Алекс?»

"Ага?"

«Я люблю тебя.»"…Да, я тоже. Селина. Я тоже тебя люблю."Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, она выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь.

Алекс Рот долго следил за дверью после того, как она ушла, и когда он, наконец, начал отжиматься - сосредоточившись на Метке, чтобы привести его к правильной форме - слезы все таки проступили на его глазах.

*****

«Эк-у-Дари, мы посвящаем эту схватку тебе!» Фан-Дор взревел.

Он ударил по барабану прикладом копья.

«Эк-у-Дари, мы просим защиты от тебя!» - взревел Гель-Дор.

Он постучал по палубе веслом.

«Подобно тому, как дождь танцует, чтобы накормить море, мы танцуем танец рук и весла».

Они ударили в барабан еще раз, а затем подняли одновременно копье и весло. Близнецы смотрели друг на друга через палубу.

Они коснулись плоских частей копья и весла, затем повернулись друг к другу и повернулись лицом к наблюдающим. Экипаж и несколько пассажиров сидели вокруг них кругом и ели поздний ужин из сосисок и капусты: последний горячий обед из сухопутных продуктов перед началом короткого путешествия.

Поклонившись, близнецы начали танцевать.

Они двигались, наполняя воздух ритмичным топотом ног и размашистыми движениями рук, сохраняя свое тело идеально сбалансированным. Их ноги танцевали по кораблю идеально под бой барабана. Копье и весло вертелись и вспыхивали в их руках, а рукояти вращались в их пальцах. Они не наносили ударов, но - когда братья топали ногами по палубе, это выглядело впечатляюще.

Вращающаяся сталь отражала лунный свет, как океанские волны на ветреном море, и двое мужчин прыгали, как акробаты, прыгая и кружась, как вихри в полной гармонии. Затем танец изменился: больше не имитируя движения друг друга. Копье крутилось высоко, а весло медленно неспешно вращалось, а затем они поменялись местами. 

По мере того как танец продолжался, они, казалось, превращались из двух зеркально отражающих друг друга воинов в одного воина, обитающего сразу в двух телах.

Алекс не мог отвести взгляд. Тереза ​​приподнялась со своего места, ее глаза искрились в лунном свете. Все моряки с глубоким уважением наблюдали за тем, как Селахар, склонил голову в молитве.

Двое других пассажиров - пара, которая выглядела лишь немного старше родителей Терезы - улыбались и хлопали в ладоши под барабанный бой. Последний пассажир - человек еще худее, чем Алекс - обращал внимание только на свою еду, ел так, как будто голодал целую неделю. Рядом с ним уже стояли три пустые тарелки.

В последний раз капитан и первый помощник капитана мягко приземлились на палубу в унисон, при этом копье и весло были направлены в небо. «Мы превратились в шторм взамен тех штормов, которые Эк-у-Дари мог послать нам! Богиня, мы надеемся, что доставили вам удовольствие, и просим вашей доброты, и снисхождения! »

Корабль замолчал.

Тереза ​​внезапно вскочила на ноги и начала аплодировать изо всех сил. Алекс присоединился к ней сразу после того, как за ней последовала восхощенная Селина.

«И спасибо всем за участие в нашей церемонии». Капитан Фан-дор поднял копье. «И под« всеми вами »я имею в виду наших гостей. Моей команде лучше быть здесь, если они хотят получить свою зарплату ».

Команда засмеялась людьми, которые тысячу раз слышали одну и ту же шутку.

«Гости становятся свидетелями нашего обращения в шторм, и чем больше глаз будет свидетелем священного танца, тем больше Эк-у-Дари проявит свою доброту». Он подошел к пассажирам. "Вам понравилось?"

Он взглянул на тощего мужчину, который соскреб последние остатки еды со своей четвертой тарелки. «Ну посмотри на себя, набиваешь утробу, как будто у тебя кто-то грозился отобрать еду».

Пассажир поднял глаза и спросил что-то по-рейнски, на что капитан ответил.

Фан-Дор усмехнулся. «Очень голоден, - говорит он».

«Капитан, это была одна из самых красивых вещей, которые я когда-либо видела». На лице Терезы было мечтательное выражение.

«Тогда тебе следует увидеть кого-нибудь, кто действительно хорош в этом». - сухо сказал Гель-Дор. «Ты слишком замедляешься, брат».

«Только для того, чтобы ты мог идти в ногу со мной».  парировал Фан-Дор.

«Чтобы учиться, нужно много практики?» - спросил Алекс.

Капитан нахмурился. «Любой танец подойдет, мальчик, а танец с копьем и веслом более сложен, чем любой другой. Почему?"

«Ну, я просто подумал, что ... ну, я бы не прочь научиться чему-то».

Тереза ​​удивленно взглянула на него.

Фан-Дор нахмурился еще больше. «Слушай, если ты спрашиваешь, только потому, что твоя сестра плывет бесплатно…»

"Нет нет!" Алекс поднял руки. «Я просто подумал, что это будет ...»

Способ научиться уворачиваться от ужасных смертоносных тварей таким образом, чтобы не довести до истерики древнюю магическую метку дураков? Как, черт возьми, это сказать?

Затем Гел-Дор толкнул брата локтем и многозначительно посмотрел на Алекса и Терезу.

Капитан замер. Широкая улыбка расплылась по его лицу. "Хм. Как тебя звать? "

«Алекс».

" Иди сюда, и я тебе все расскажу, Алекс ».

Капитан оттащил Алекса в сторону и обнял его за тощие плечи. «Я вижу, что тебе действительно интересно».

"Хм?" Алекс склонил голову, пытаясь не отодвинуться. Дыхание Фан-Дор было зловонным. Пахло смесью копченых сардин и тухлых яиц, и вся эта вонь ударила ему прямо в лицо.

«Пытаешься понравиться подружке, не так ли?» Улыбка капитана стала шире.

"Что?"

«Хочешь произвести впечатление?»

"... неужели?"

«Хочешь научиться чему-то, что она точно оценит? Твоя подружка? " он оглянулся через плечо. «Кстати, хороший выбор. Немного невысокая, но вы, люди, склонны выбирать именно таких… кстати она широкоплечая для человеческой женщины. Вы вместе породите сильное потомство... или, по крайней мере...

Он посмотрел на тощее тело Алекса. «Ну, по крайней мере, ты высокий».

Весь румянец сошел с лица Алекса, когда он оглянулся на Терезу и заметил, что Гель-Дор отвел ее в сторону и тоже что-то ей шептал. Хуже того, пара постарше хихикала и шептала что-то друг другу, в то время как глаза тощего мужчины метались между Терезой и Алексом.

На какое-то безумное мгновение он решительно подумывал вырваться из хватки капитана и броситься в море.

«Ну, не волнуйся». Фан-Дор засмеялся. «У меня был хороший капитан, который научил меня основам, и тому как правильно производить впечатление на мою жену на Фестивале приливов, и я не из тех, кто не поступит так же».

Он осмотрел его с головы до ног.

"Ты когда-нибудь танцевал, мальчик?"

«Н-нет».

"Думаешь получиться?"

С помощью Знака, в ответ на это был очень сильный , может быть .

"Вероятно." Ответил Алекс.

«… Хорошо, хорошо, мы скоро узнаем, что означает это« вероятно» Встретимся здесь, когда прозвенит последний звонок. По крайней мере, я могу научить тебя первым трем шагам. У нас не будет времени на большее, но это должно дать тебе фору. … Однако тебе нужно подумать о своей собственной жемчужине для брака.

Хотя Алекс Рот был рад, что получил эту возможность, часть него, жалела о том, что Королева Улья не убила его.

Окончание главы