Письма Чарли Чаплину 7. "Застигнутый в кабаре"

Скрываться больше не было смысла.

Я мог бы быстренько нажать на "отбой", а потом перезвонить и сделать вид, что мой телефон внезапно потерял сеть, завис, испортился - и еще сто сорок слов, которыми любил отмазываться от нежелательных разговоров. Может быть, удалось бы даже списать на помехи ту самую срезонировавшую сирену... Но это было бы враньем, а я считал ниже своего достоинства обманывать Чарли. Точнее, конечно, Теда.

И я не стал ему врать. Я просто молчал.

Я не видел лица Теда - он стоял ко мне спиной, застыв у витрины, но голос в наушнике прозвучал очень тихо - так тихо, что без наушника я бы его не услышал.

- Ты ведь где-то совсем рядом с моим издательством, да?

Я сглотнул. Тед до сих пор не подозревает, что я сижу в двух шагах от него, и предположил только, что я брожу по улице.

- Да. Я...

И тут он повернулся, демонстративно вытаскивая наушник.

Видимо, мужчина, наконец, обратил внимание на окружающий его мир, и напряженно ждал ответа на свой вопрос. И услышал его ближе, чем предполагал...

Он смотрел прямо на меня.

Я ощутил себя рыбой, выброшенной на берег - так обожгли меня его глаза. Они сейчас совсем не улыбались... умеют ли вообще такие глаза улыбаться?

Что я натворил, думал я отчаянно, что я наделал... ведь он не простит меня за это. Он просил меня не встречаться с ним, остаться безликим, а я... а я все-таки поступил по-своему. Я все испортил. Идиот... Неужели именно сейчас, вот здесь, вот так все и закончится?

Мужчина медленно шагнул к моему столику, опустился на стул напротив, откашлялся, не отводя глаз.

- Бо… ты застал меня врасплох.

- Я сейчас же уеду, - поспешно сказал я, - извини... я был неправ.

Тед молчал, в упор глядя на меня и даже немного прищурившись. Наконец, он приподнял бровь.

- Ты не сказал, что ты - тот самый. Из фильма.

- Не сказал, - признался я, понимая, что в этот момент действительно рушится все, чем я так дорожил, - сначала не успел, а потом... было уже неловко.

- Monsieur, Café Allongé, - донеслось от стойки, и Тед вздрогнул, отвел глаза, словно его отвлекли от медитации. Поднялся, забрал свой кофе, расплатился с какой-то наклеенной, вежливой улыбкой... Я сидел, не говоря ни слова и не шевелясь. Будь что будет, думал я. Если он сейчас просто выйдет из кафе и пойдет на работу, никогда больше мне не позвонив и не написав - что ж... виноват в этом я буду сам. Если сначала обругает, а потом уйдет - я хотя бы успею извиниться...

Мужчина снова сел за мой столик и откинулся на спинку стула, без улыбки изучая мое лицо.

Его глаза за стеклами очков казались холодными и строгими, да и все лицо, изящное, с точеными чертами, казалось немного застывшим, словно скованная льдом вода.

- Откуда же я тебя знаю, - вдруг пробормотал он себе под нос, - я ведь точно тебя знаю... но откуда...

Я вскинул брови, забыв, что еще секунду назад собирался каяться и вымаливать прощение на коленях.

- Знаешь?...

- Да. Я точно знаю, что... тьфу, чушь какая-то...

- Может быть, это из-за фильма? - неловко предположил я.

- Нет. Нет, не из-за фильма, я тебя по-другому знаю... как бы это сказать... чуть моложе...

Я выдохнул.

- Возможно. Четыре года назад я пару раз мелькнул в интернете.

Тед нахмурился, изучая мое лицо, как бактерию в пробирке, и неосознанно прикусил указательный палец. Я едва не задохнулся - так знаком был мне этот жест. Именно этот жест я представлял, говоря с ним по телефону. Но откуда же я взял этот образ, если увидел только сейчас?

- Четыре года назад? Хм... Может быть. Не помню. У тебя раньше была длинная челка? До носа? - он сделал движение кистью, словно поправлял длинные волосы, и я кивнул: именно таким движением я и отбрасывал от глаз мешающиеся прядки. Раньше. Тогда. В той жизни. До того, как... четыре года назад, в общем.

- Почему ты приехал?

Нет, он не обвинял, не злился и не запустил мне в лицо стаканчиком с кофе. Он просто сидел напротив и изучал меня глазами, стылыми, как ноябрьский океан. Значит, все закончится именно так: морозно. Но он хотя бы дает мне шанс объяснить... и если я не воспользуюсь этим шансом, чтобы сказать правду, другого у меня уже не будет.

- Ты сказал кое-что, от чего мне стало не по себе, - честно ответил я.

- И что же?

- Галстук. Реквием. Рояль. Звезды.

- Не понимаю, - растерянно моргнул Тед, и лед в глазах вдруг раскололся, пошел трещинами, открыл там, подо льдом, испуганно расплескавшийся черный кофе. Я молча нашел закладку в телефоне и протянул ему.

Это была моя тайна. Я не собирался раскрывать ее, по крайней мере пока, но... у меня не было другого выхода. Кроме, разумеется, выхода на улицу, что положило бы конец вневременной дружбе Моцарта и Чаплина.

Статье, которую я открыл, было четыре года. Печальное наследие скандального сайта “Паутина”, тогда же и прекратившего свое существование. В статье рассказывалось о мальчике-актере, который благодаря покровительству звезды попал на вторую главную роль в рейтинговый фильм - и заодно в постель самой звезды. Крупными широкими мазками автор рисовал картинку, в которой было все: и играющий на рояле танцовщик, и переделанный ради любовников сценарий, и даже Реквием Моцарта, который звучал в тот момент, когда звезда свел счеты с жизнью. С помощью - вот ведь удивительно! - темно-серого шелкового галстука.

Чем дольше Тед читал, тем бледнее становилось его лицо; брови сошлись на переносице, а глаза за стеклами очков испуганно заморгали.

- Я... не понимаю, - повторил он, судорожно сжав пальцами телефон и не глядя на меня, - что это?... откуда?... ты вставил мой сон в эту историю?...

- Посмотри на дату статьи, - кивнул я подбородком на интернет-страничку, и мужчина послушно опустил глаза.

- Четыре года назад?...

- Да. Теперь ты понимаешь? Ты рассказывал про то, что было на самом деле. Со мной. Это был я, тот самый “юный актер”... и мальчиком, загадывающим желания звездам, тоже был я. Но вот об этом не знал никто, ни один репортер. Я действительно сидел в августе у океана, и смотрел на падающие звезды. Когда ты рассказал мне свое... де жа вю, я просто обязан был тебя увидеть. Я хотел понять, кто ты. Почему тебе это снилось, и вообще... откуда ты узнал, что в тот вечер, когда играл Реквием, я все время звонил... ему?

Тед снял очки и потер пальцами глаза. Без очков его лицо стало каким-то до боли знакомым, хотя я готов был дать голову на отсечение, что мы никогда до сегодняшнего дня не встречались. Но его лицо... это выражение замешательства... ставшие беззащитными глаза... какие-то смутные образы шевелились в моей душе, но сколько я ни старался, ничего конкретного вспомнить не мог. Как такое может быть, чтобы в голове один и тот же человек разделился на знакомого - и незнакомого?...

- Бо, я правда ничего не понимаю. Я не знал эту историю, клянусь тебе. Я рассказал тебе свой сон, который видел полгода назад, и в нем все было именно так, как я говорил... ты мне веришь? - Тед поднял на меня взгляд. Теперь уже он, кажется, боялся, что я встану и уйду. Как быстро мы поменялись ролями...

Разумеется, я ему верил, ведь Чарли не знал Моцарта с картинки, когда делился с ним подробностями своего сна. Чарли не было смысла заниматься мистификациями - ради чего? Ради любви к искусству? Нет, за Чарли таких склонностей не замечалось. Но как тогда объяснить все это?

- Ты говоришь, что не знал эту историю? Но откуда ты тогда знаешь о моей челке? - я не пытался поймать его на лжи, просто недоумевал и хотел разобраться. Мужчина, кажется, это понял и выдохнул чуть свободнее.

- Понятия не имею... возможно, я видел тогда фотографии в интернете краем глаза, но не обратил внимания...

- А сон...?

- Не знаю. Вот этого - не знаю, - честно мотнул головой Тед и спохватился, - подожди, мне нужно позвонить на работу.

- Зачем?

- Не могу же я бросить тебя здесь и пойти работать, как ни в чем не бывало? - искренне удивился он.

И в тот момент я понял, что мой приезд в Нью Йорк вовсе не был ошибкой.

Окончание главы