Письма Чарли Чаплину 5.”Между двумя ливнями”

...однажды ночью ему приснилось, что он умер.

Ему приснилось, что все в его жизни полетело под откос: жена внезапно ушла к лучшему же другу, из журнала, где он пятый год вел популярные развлекательные странички, его почему-то уволили, и вдобавок разразился невиданной силы кризис, отчего все накопления быстро улетели в трубу, а нового места работы так и не образовалось…

И он тогда отчаялся.

Выбрал свой самый красивый галстук - шелковый, дорогой, надеваемый на самые важные мероприятия - и затянул петлю.

Он умер.

Все было так по-настоящему, Бо, так отчетливо и больно… мне не хватало воздуха, я физически чувствовал, как меркнет сознание, как расплывается перед глазами картинка, уходят куда-то далеко, в ватную глушь, все звуки и запахи, и еще почему-то… почему-то играл Реквием.

Тед умолк, а я ощутил, как медленно погружаюсь в ледяное оцепенение. Нет, рассказ про жену и кризис меня совсем не впечатлил, хотя и вызвал вполне понятное сочувствие, но… все остальное… все остальное меня вышибло из ставшего уже привычным кокона, который я на себя накрутил, спасаясь от воспоминаний. Достаточно было упомянуть проклятый Реквием, чтобы защитная корочка со старых ссадин разом слетела, снова открывая наживо содранную кожу.

Тогда ведь тоже играл Реквием.

Мне было действительно больно, Бо, понимаешь. Я не понимал, что это сон, я задыхался - и, кажется, по-настоящему умер. Так мне тогда показалось, по крайней мере. Все стихло, и потом… потом где-то вокруг меня, в пространстве, возник Голос, который я уже откуда-то знал…

… “Ладно, ладно, это я был виноват, - пробормотал Голос сварливо, но все же немножко виновато, - я действительно не должен был запихивать тебя в чужое пространство, да еще и воспоминания стирать. Считай, что я извинился и исправился. Заметь, я прилично поднапрягся, чтобы соединить пространства, твое - и того мальчика, который на каждую падающую звезду загадывает одно и то же желание. Ты только подумай, какой настырный оказался, а? Весь август, считай, с берега не уходил, каждую ночь все загадывал и загадывал… мне уже начальство всю плешь проело - что хочешь, говорят, делай, только останови этот нескончаемый поток обязательных для исполнения желаний, иначе он все звезды в одиночку переловит, и другим людям ничего не останется! И без того, мол, Персеиды на него одного теперь батрачат! Нет, ну а я что… мне приказали - я сделал. Долго возился, конечно, но зато - качественно. Воссоздал твой прежний мирок практически один в один! Только, уж прости, память я тебе все-таки подчищу. Такие правила, не взыщи - ты ничего не должен помнить про свою жизнь в другом пространстве. Но зато я бонус придумал! Я тебе твою ЭТУ жизнь присню. Захочешь - поверишь, не захочешь - плюнь, забудь и наступай на те же грабли заново, дело твое. Оцени мою доброту, а? Да, кстати… ты это… давай все-таки в этот раз без галстуков, а? Честное слово, я на тебя смотреть уже не могу, слишком часто ты у меня перед глазами мелькаешь. Если ты и в этот раз моих стараний не оценишь - клянусь, я тебя даже фонариком работать не определю, рассею к чертовой матери по пространству какой-нибудь улитки, и будешь ей вечно сниться. Не кривись, лучше запоминай как следует, а то ишь, моду взял - галстуки портить… Нет, серьезно, парень, на этот раз не подведи, а? Давай я тебе на реснички подую - и ты… все… за… бу… дешь…”

… - Я тогда насилу проснулся, Бо, - Тед заторопился, словно решился, наконец, до конца открыться кому-то и выговорить свой страх до самого донышка. Я молчал, судорожно сжимая и разжимая в кулаке скорлупу от грецкого ореха, не замечая, что острые осколки ранят кожу, - я думал, что уже не смогу проснуться - такой это был странный сон… сон, в котором я был кем-то другим. Или это был все-таки я, только через несколько лет? Почему все было так плохо? Жена, измена, кризис… какая жена, у меня же нет жены? И с работой полный порядок... И почему в этом сне я крутил в руках галстук, почему шелк так безжалостно сдавливал шею и не давал вдохнуть? Такое явственное ощущение, и даже, кажется, на самом деле долго саднило горло… Когда я немного пришел в себя, я встал и… выкинул все галстуки. Все до одного. А потом я перестал общаться с девушкой, которая на тот момент у меня была. Я испугался, что она-то и будет спусковым крючком, той самой женой, которая… ну, ты понял.

Тед замолчал и перевел дух.

Как твое полное имя? - вдруг спросил я, не узнав свой собственный голос.

Теодор… а какая разница?

Извини, я на секунду подумал, что “Тед” - это сокращение другого имени. Извини, я… я глупость спросил. Просто меня так поразил твой рассказ…

Ты не считаешь меня сумасшедшим?

Не считаю, - честно ответил я и усмехнулся про себя: иначе как бы ты угадал, мой дорогой Чарли, что именно я четыре года назад провел весь август на берегу океана, наблюдая за Персеидами и загадывая каждой одно и то же желание…

Я должен тебя увидеть, - твердо сказал я.

В моем рассказе что-то тебя заинтересовало? - осторожно уточнил Тед.

Я просто должен тебя увидеть, - повторил я.

Бо, я вообще-то не планировал встречаться ни с кем лично с того сайта, - осторожно напомнил Тед, и поспешно пояснил, - не обижайся, ничего личного, просто ты же помнишь, я всегда говорил, что хотел безличного общения…

Я помню, - подтвердил я и сделал вид, что сдался, - хорошо. Как скажешь.

Если мой Чарли не хочет меня видеть - что ж, я не имею права настаивать. Вполне возможно, его испугал мой рассказ про любовь к мужчине? Возможно, он опасается, что я воспылаю такой же любовью и к нему, и его жизнь серьезно осложнится? Глупый, глупый… Я так ценю наше общение, что не сделаю ничего, что могло бы ему помешать…

Но увидеть я его все-таки должен.

И я его увижу. В любом случае.

Ты не обижаешься? - виновато донеслось из телефона.

Нет, все в порядке, - я сделал над собой усилие и заговорил, как обычно, - я просто задумался над тем, что ты мне рассказал… что было потом?

Я очень странно себя ощущал пару дней после того сна… Словно завис между двумя мирами, и никак не разберусь, какой из них - настоящий. Я делал то, что не делал никогда в жизни, вел себя так, как никогда не вел… сразу после того, как я проснулся, я сидел на кровати и не мог понять, почему я плачу. Я полез в телефон и искал там контакты каких-то людей, но не помнил, кого я ищу… потом я набрал наугад какие-то цифры. Там ответил мужской голос, и я подумал, что схожу с ума, потому, что не знаю этого номера, он даже не нью йоркский, но голос все равно кажется знакомым... Я испугался и сбросил звонок, а потом долго ходил по комнате и искал… я не знаю, что я искал. На следующий день, задумавшись, начал постукивать пальцами по столу, словно играю на рояле… я не умею играть на рояле, понимаешь? Бо, я знаю, что это звучит очень страшно, и я сам засомневался тогда в своей нормальности, но прошло время, все как-то прошло, забылось… и сейчас уже все в порядке.

Нет, милый мой Чарли, думал я, изо всех сил сцепив пальцы в замок, чтобы не перебивать его вопросами, твоя нормальность была явно не при чем… Но бывают ли такие совпадения? Придется поверить, что бывают, объяснить как-то иначе все это не получится.

Я знаю, что все в порядке, мой хороший, я же говорю с тобой каждый день, и ты не показался мне сумасшедшим, - спохватился я, когда заметил, что пауза затянулась дольше, чем это дозволялось правилами вежливости, - но это и правда необъяснимо. Что еще ты делал? Может быть, ты… проверял что-то еще из сна?...

Да нет, как бы я мог проверить, - Тед хмыкнул, и мне снова показалось, что там, с той стороны, кто-то, кого я очень хорошо знаю, - да и нечего проверять… никаких особенных фактов я не помню… какой-то мальчик на берегу океана, какие-то пространства… звучало, как бред. А сейчас я уже и забыл половину… ведь тогда воспринял все это, как сон.

Жаль, - вырвалось у меня, и пришлось спешно придумывать продолжение, - может быть, ты написал бы сценарий к интересному фильму…

А это идея, - оживился Тед, - как думаешь, если я попробую изложить все это письменно - пусть не сценарий, но хотя бы рассказик-то получится?

Еще как получится, - воодушевленно поддержал я.

“Мне все равно, получится твой рассказ или нет, - ответил я мужчине мысленно, - Мне нужно, чтобы ты написал все, что сможешь вспомнить. До мельчайших подробностей. И черт меня побери, еще один такой “рояль” - и я действительно полечу к тебе в Нью-Йорк, хочешь ты этого или нет…”

Окончание главы