Письма Чарли Чаплину 12. “Тройные неприятности”– “Лучший жилец”

Я думал, что Тед забыл о своем предложении провести "экскурсию", как он выразился, у себя дома, но, едва мы расплатились после еды, мужчина снова заговорил об этом.

- Ну что, теперь - в естественный музей?

- В какой-какой музей? - не понял я, еще витая в облаках после нашей неспешной беседы за обедом, - Я не припомню в нашем графике музеев...

- Ну как же? А атмосфера старых квартир? А призраки, которых ты собирался ловить?

Я неловко улыбнулся: вот уж не думал, что Тед сам об этом вспомнит... выходит, он действительно хотел мне показать свой дом, а не сболтнул в сердцах, из вежливости.

- Это не будет... неудобно?

Тед покачал головой и прищелкнул языком:

- Бо, Бо...Ты словно бы с другим человеком общаешься... это же я, твой Чарли Чаплин из мессенджера. А с ним ты так не церемонился, помнишь? Да и я никогда не предложил бы тебе чего-то, чего не хотел бы сам. Ну так что? Идем?

- Идем, - согласился я и довольно-таки многозначительно повторил, - МОЙ Чарли Чаплин.

Тед бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не сказал. Я заулыбался - ну надо же... не возразил! И хотя понятно, что это всего лишь взаимные шуточки, сам факт наличия таких шуточек - уже показатель терпимости мистера Уэстерли ко мне, глупому и влюбленому актеришке из Лос Анджелеса.

Да, я уже смело констатировал: влюбился.

Давно прошли те времена, когда я скрывал от себя собственные эмоции, осторожничал и думал: а может, это просто симпатия? Может, завтра оно пройдет? Может, вообще просто дружба? Но какая, к черту, может быть дружба, если тебя от человека уносит в заоблачные дали так, что ни рассудка, ни памяти, ни-че-гошеньки не остается в голове, кроме всепоглощающего ощущения восторга? Разве это дружба, когда единственное желание - видеть его, слушать его, если повезет - случайно дотронуться, и от этого "случайного" в животе что-то замирает и проваливается вниз, до самых пяток? Нет, я давно перестал себе врать. Влюблялся я достаточно редко, но - сразу. Мне не нужно было ходить неделями, присматриваться, принюхиваться, узнавать человека... Влюбленность накрывала меня с первого взгляда, и больше уже не отпускала, пока... пока меня не бросали. Моя первая школьная любовь бросил меня как-то неинтересно: он просто уехал, и все. Попрощался по смс. А вторая любовь... ну, можно сказать, он тоже меня бросил. И даже не попрощался...

Больше не получалось влюбляться. Не было того огненного комка в груди, который разрастался при одном взгляде на кого-то. Но сегодня утром этот комок появился, и мужчина, при виде которого все мое существо объявило о капитуляции, казался мне безумно интересным. И немного странным.

Вообще, все время возникло ощущение какой-то раздвоенности этого человека. Он переливался, как перламутровая пуговица, всеми цветами, и я никак не мог поймать его настроение и понять, какой он на самом деле, чего в нем больше. Вот он строг и сдержан - в полном соответствии со своим элегантным костюмом, взрослый мужчина, сотрудник издательства солидного журнала, господин Теодор Уэстерли. Его речь неспешна и уравновешена, он внимательно смотрит на собеседника из-под очков серьезными глазами. И вдруг спустя минуту превращается в бесшабашного подростка, который несется, вопя и размахивая руками, на велосипеде в какой-нибудь куст - беспечно топорщится вихор на затылке, глаза сияют насмешливо-задорным блеском, словно от господина Уэстерли оторвали кусок в добрых десять лет, и появился забавный юноша Тедди. Для меня этот самый Тедди был намного понятнее и ближе - видимо, я и сам не успел еще до конца повзрослеть, несмотря на возраст, только в отличие от Теда, умеющего концентрироваться, так и остался легкомысленным.

Эти два Теда менялись с головокружительной частотой, и я не успевал подстраиваться, попадая впросак, как с недавним вопросом про неудобство - только что мы говорили о чем-то серьезном, и когда из-за костюма и очков выглянул хитрый мальчишеский глаз, я не успел на него отреагировать.

- Даже не представляю, как я буду искать новое жилье, - говорил тем временем Тед, спокойно шагая рядом (на сцене снова, кажется, серьезный мистер Уэстерли), - я заполучил эту студию от своего уехавшего в другой город однокурсника, еще пять лет назад. Договор с тех пор не меняли, и хотя цены в Нью Йорке взлетели вверх, я продолжаю платить за самое сердце города смехотворную сумму...

- Да еще и с собственной атмосферой! - поддел я.

- И с личным привидением в ванной, - подхватил Тед, - правда, оно переедет вместе со мной. Бо, а как люди вообще сейчас ищут квартиры? Ты как свою искал?

Я замялся. Как искать жилье, я не знал - то, в котором я жил сейчас, принадлежало корпорации Даичи. Четыре года назад, во время объявленной на меня охоты папарацци я прятался в одной из служебных квартир семьи Ниши - а затем и арендовал ее уже на законных основаниях.

- Я не знаю, - сказал я, наконец, поняв, что мужчина все еще ждет ответа, - я живу в своей уже... давно, и арендовал ее у... знакомых. Наверное, нужно обратиться в какое-то агентство...

- И заплатить им огромную комиссию, - фыркнул Тед, - неееет, я не хочу делиться своими деньгами со всеми подряд. Слушай, Бо...

Мужчина прошел несколько шагов молча, словно не решаясь продолжать. Я не торопил его, спокойно разглядывая улицы, витрины, дома...

- Бо, может, ты передумаешь улетать сегодня вечером?

От неожиданности я даже споткнулся, перестав глазеть по сторонам, и уставился на Теда.

- А?...

- Не смотри так, - Тед отвернулся, - у меня возникает ощущение, будто я не про возвращение домой спросил, а предложил руку и сердце!

- Предложи, я не откажусь, - хмыкнул я и быстро добавил, пока мужчина не разозлился, - но... почему?

- Как тебе сказать... с тобой мне как-то спокойнее. Сам удивляюсь! Всю сознательную жизнь жил один, и никогда не жаловался... а ты приехал - и я впервые за последние полгода стал думать, что все будет хорошо. Что все мои де жа вю - просто дурные сны, и ничего страшного не произойдет. Я подумал, что если ты побудешь со мной... то есть, здесь… еще день или два, то оно все самой собой забудется. И еще с тобой я могу дурачиться, и ты не называешь меня за это ненормальным. Прости, это так эгоистично звучит... я даже не спросил о твоих планах, вдруг ты не можешь...

В моей душе умильно пел хор ангелочков, порхали разноцветные бабочки. Полдела сделано, самодовольно думал я, моему Чарли со мной хорошо. Ну и пусть это далековато от тех отношений, которых хотел бы я, но ему со мной хо-ро-шо! И он даже просит меня остаться! Мог ли я об этом мечтать, когда утром смотрел в ледяные глаза за стеклами очков? Может быть, не такая уж и непосильная задача - завоевать этого мужчину? Может быть, его "с тобой спокойнее" потихоньку перерастет в "не могу без тебя жить"? Нет, ну мало ли! Могу я помечтать, в конце концов?

Я замечтался и даже не заметил, как прошло минуты две, а я все еще ничего не ответил. Тед просто шел рядом, но его лицо становилось все холоднее и напряженнее: еще бы, можно сказать, вывернулся наизнанку, а в ответ - тишина...

- Я думал, что ты мной тяготишься, - нарушил я молчание, и Тед моментально расслабился, - поэтому хотел уехать побыстрее, чтобы не напрягать тебя. Но я буду рад провести в Нью Йорке еще денек...

- ... или два, - подсказал Тед.

- Или два, - согласился я.

- Или три?...

Я промолчал. Это как-то слишком уж хорошо, чтобы быть правдой. Уже завтра Тед узнает меня получше, и сказка закончится - я ему банально надоем. Поэтому лучше не питать слишком уж радужных надежд.

- Вот моя улица, - Тед махнул рукой, и я увидел действительно почти такие же дома, какие мы проходили по хайлайн: красно-кирпичные, не больше четырех этажей, с большими окнами и пожарными лестницами на фасаде... глядя на эти дома, я ощущал себя в каком-нибудь фильме начала пятидесятых: того и гляди, из окна второго этажа высунется Люси в косынке, завязанной кончиками вверх, и громко позовет Этель...

- И в самом деле, атмосферно, - признал я. Тед же напряженно смотрел на один из домов и начинал хмуриться. Я тоже повернулся туда: у входной двери выстроился ряд грузовичков, на которые люди, похожие на суетящихся муравьев, торопливо грузили мебель и какие-то пожитки в коробках.

Мы подошли именно к этому дому, и к Теду бросился лысоватый мужичонка лет пятидесяти, в заношенном костюме и круглых очках.

- Я звонил тебе на работу, но сказали, что тебя нет. Уэстерли, у тебя один день!

- Что-что?

- Сегодня приходила комиссия, осматривала дом. Нам дали один день на выселение, - мужичонка отдувался и утирал пот несвежим уже носовым платком, больше похожим на скатерть. Объяснял все это он уже явно не в первый раз, поэтому произносил слова привычной скороговоркой - видимо, мой Чарли был последним, кто еще не слышал сногсшибательную новость.

Тед растерялся и даже на шаг отступил, словно хотел сбежать от неприятного известия.

- Подождите, но... куда же можно так внезапно съехать? Вы обещали два месяца...

- Я же говорю - ко-мис-си-я, - повторил лысый, - Дом признан аварийным и опасным для жизни. Приказали - срочно. Видишь? Я и сам в спешке уезжаю!

- Но...

- Завтра к 18-00 в доме никого не должно быть, Уэстерли, дом опечатают, - лысоватый не стал больше ничего слушать и сорвался с места, подбегая к грузчикам, которые собирались уронить огромный диван, - держите! С этого бока! Упа... ах ты ж!...

Тед перевел на меня расширившиеся глаза.

- Я тебе говорил! Оно само! Само происходит так, что не отвертеться! Одно за другим!

- И правда, - согласился я, про себя подумав, что на месте Теда не стал бы ждать последнего срока, а переехал сразу же, как узнал про выселение, и все прекрасно бы избежалось, - у тебя много вещей?

- Не слишком.

- Мы можем снять отель. И пожить там, пока будем искать тебе новое жилье.

- "Мы"? Нет, Бо, я не буду тебя загружать своими проблемами, все в порядке, я сам справлюсь.

- То есть, теперь ты передумал оставлять меня на два-три дня? - притворно возмутился я.

- Когда я предлагал, я еще думал, что у меня есть, где тебя разместить, - пожал плечами Тед.

- То есть, сам по себе, без твоей любимой квартирки, я тебе не нужен? - продолжал делать оскорбленный вид я. Тед перестал, наконец, плавать в своих унылых мыслях и шлепнул меня ладонью по спине.

- Болтун! Пойдем внутрь. По крайней мере, один атмосферный вечер тебе еще гарантирован. Если я не придушу тебя, конечно, за твои театральные выступления.

Я довольно усмехнулся и следом за мужчиной вошел в дверь.

Окончание главы