Маленький гриб Глава 20. Судный день (20)

Глава 20. Судный день (20)

В тот момент, когда голос оператора затих, выражение лица Лу Фэна изменилось. Он повернулся и пошёл прочь, а исследователь с Маяка быстро последовал за ним, стараясь не отставать. В этот момент возле Станции обороны города припарковалась машина, и из неё выскочил молодой судья.

– Полковник!

Лу Фэн сказал ему:

– Останься и помоги Станции обороны города.

– Полковник, нам нужно вызвать Суд высшей инстанции?

Глаза Лу Фэна скользнули по редкому потоку людей.

– Закройте городские ворота и соберитесь в пятом районе.

– Да, – ответил судья. – Полковник, пожалуйста, обратите внимание на свою безопасность.

Лу Фэн не ответил. Он захлопнул дверь и запустил двигатель. Затем он вывернул руль, и чёрная машина, взвизгнув колёсами, быстро развернулась. Она двигалась, как стрела, в направлении центра рассеивания в первом районе. За ней следовали машина Говарда и тяжёлая бронемашина оборонительной станции.

На заднем сиденье исследователь, вооружённый коммуникатором, также разговаривал с людьми и отвечал на вопросы.

– Мы направляемся в центр рассеивания, – сказал исследователь. – И должны подготовиться к худшему.

– В настоящее время есть подозрения, что специальные полосы частот, используемые ультразвуковыми установками рассеивания, вытесняют членистоногих и птиц, но при этом привлекают подземных червей. Нет сомнений, что это преднамеренная атака.

– Да, с остальными станциями рассеивания сейчас связываются.

В это же время внезапно прозвучал сигнал с башни в центре города. Постоянные резкие и продолжительные звуки были оглушительными. Небольшое количество людей, находившееся на улицах утром, менялось в лице, слыша этот сигнал. Они смотрели друг на друга, прежде чем побежать к ближайшему зданию. Непрерывные длинные сигналы означают «аварийное убежище».

В это же время на улице началась трансляция. Мягкий механический голос произнёс:

«В ближайшее время в городе могут прозвучать сигналы тревоги из-за выхода из строя ультразвуковых рассеивающих устройств. На улицах в ближайшее время возможно появление насекомых, птиц и червей. Пока неполадки не будут устранены, пожалуйста, немедленно закройте двери и окна и прекратите передвижения. Обнаружив что-то подозрительное, пожалуйста, немедленно позвоните в экстренную службу и свяжитесь со Станцией обороны города. Военная база сделает всё возможное, чтобы защитить вашу безопасность».

«Предупреждение, из-за выхода из строя ультразвуковых рассеивающих устройств на улицах в ближайшее время возможно появление насекомых, птиц и червей…»

Со всех сторон из жилых зданий прозвучали многократные хлопки закрывающихся окон. Сотрудников и заключённых городского оборонительного поста быстро перевели в соседний жилой район. Из разных гарнизонов, где находились оборонительные сооружения города, выезжал непрерывный поток бронетехники, разделяющийся по всем направлениям.

Ань Чжэ, Босса Шоу и Поэта оставили в одной комнате. Станция обороны города прямо сейчас была слишком занята. Один из них виновен в подстрекательстве, один – в незаконной краже информации судьи, а третьего обвиняли в каких-то странных преступлениях. Одним словом, смертельных приговоров не будет, поэтому к ним не стали приставлять охрану. За ними только заперли дверь.

– Центр рассеивания удалённо управляет всеми установками во внешнем городе, – Поэт посмотрел в окно. – В дикой природе даже маленькое летающее насекомое может заразить человека. База использует специальный частотный ультразвуковой диапазон, чтобы разогнать их и обеспечить абсолютную безопасность жителей. Ничто не может залететь на базу. Если с центром рассеивания что-то не так, мы подвергнемся риску моментального заражения. Для насекомых в период размножения человеческая плоть является лучшим местом для откладывания яиц.

Ань Чжэ сел на голую кровать с поджатыми коленями и спросил:

– Что будет дальше?

Поэт протянул руку и сжал его шею.

– Предположим, что вчера вечером маленький жучок отложил яйца в твою кожу. Гены жука и человека сольются воедино. Самое большее через три дня ты превратишься в мешок с миллионами яиц внутри. Маленькие жучки начнут вылетать из твоих глаз и дыхательных путей и садиться на других людей…

Босс Шоу недовольно пробормотал:

– Прекрати пугать ребёнка.

Поэт медленно убрал руку.

– Я серьёзно.

Ань Чжэ вспомнил тот день, когда Лу Фэн разрезал желудок убитого разнородного на станции снабжения. Его брюшная полость и дыхательные пути были наполнены полупрозрачными яйцами. Он спросил:

– Тогда что делать?

Поэт покачал головой.

– Мы можем только молиться о том, чтобы в центре рассеивания не произошло серьёзных инцидентов или чтобы установки для рассеивания вскоре отремонтировали. В противном случае… – он тихо вздохнул. – В противном случае – либо вся база будет заражена, либо вновь настанет Судный день.

Ань Чжэ нахмурился и посмотрел в окно на пустые улицы. Затем он слушал, как Босс Шоу спрашивает:

– Ты знаешь о Судном дне?

– Я немного слышал об этом, – ответил Поэт.

Босс Шоу вздохнул.

– Я всегда думал, что смогу нормально жить до тех пор, пока честно остаюсь на базе.

– База оставалась в безопасности слишком долго, – Поэт всё ещё смотрел вдаль. – Я всегда забываю, что безопасность временна, а опасность – вечна. Жизнь – это не то, что мы заслужили. Жизнь – это подарок.

Ань Чжэ не понимал и не умел задавать вопросы.

У него был только один вопрос.

– Что такое Судный день?

Босс Шоу посмотрел на него:

– Я забыл спросить тебя. Что не так с твоей одеждой?

Ань Чжэ: «……»

На нём всё ещё был надет плащ Лу Фэна, а в кармане лежало руководство по работе и ручка Лу Фэна. Босс Шоу прищурился.

– Где ты был, пока мы с Поэтом оставались в палатке прошлой ночью? – спросил старик. – Ты спал с ним?

– Нет, – Ань Чжэ всегда чувствовал, о чём Босс Шоу спрашивал его, и прошептал: – Он не спал.

Босс Шоу усмехнулся.

– Откуда ты знаешь, что он не спал? Ты же спал с ним. Скажи уже это, наконец.

Ань Чжэ знал, что не может этого сказать, и притворился глухим.

– Что такое Судный день?

Поэт спросил его:

– Ты знаешь, как появился Судебный акт?

– Я не знаю, – ответил Ань Чжэ.

Поэт посмотрел на Босса Шоу.

– Этот старый джентльмен должен знать.

Босс Шоу гордо поднял голову.

– Я знаю.

Поэт задумался:

– Твой возраст?

Босс Шоу не ответил и просто сказал:

– Когда я был молодым, все поддержали этот законопроект.

Поэт сел на угол кровати к Ань Чжэ. Его серая тюремная форма протёрлась в некоторых местах, а длинные чёрные волосы были просто завязаны за спиной. Лицо его оставалось очень спокойным, но, когда он заговорил, в его голосе появилось какое-то разочарование. Возможно, это был тон, обычно используемый в профессии Поэта.

– Судебному акту почти семьдесят лет. Думаю, что Северная база очень благодарна за это, но я многого не знаю. На базе слишком мало стариков.

Интерес Босса Шоу, похоже, наконец, переключился с вопроса о том, где же спал Ань Чжэ, и он играл с маленькими кукольными деталями, которые достал из кармана.

– Я также слышал, как люди говорили об этом, когда был ребёнком.

Поэт попросил:

– Расскажи.

– Все были напуганы после того, как Юго-Восточная база пала. В то время степень гетерогенной мутации была не так велика, как сейчас. Когда люди возвращались из-за пределов базы, они просто проходили обследование всего тела, и было вполне достаточно, если не обнаруживалось ран и других ненормальных мест. В каждой части базы располагались солдаты, и как только обнаруживалась мутация, человека немедленно убивали, – Босс Шоу объяснил: – Ультразвуковые установки рассеивания ещё не изобрели, и летающие насекомые могли вызвать беспорядок на базе. Больших, с очевидными мутациями, тут же убивали солдаты. Маленьких невозможно было поймать, и на базе было полно ловушек для насекомых. Несовершеннолетним не разрешали покидать базу, поэтому они формировали команды по уничтожению насекомых и повсюду убивали их.

– Эра военного хаоса, – сказал Поэт.

– Почти, – Босс Шоу продолжил. – Я был ловцом насекомых, когда был ребёнком. Более десяти лет спустя появилась ультразвуковая установка для рассеивания, и больше ни одно насекомое не могло проникнуть на территорию базы.

– К тому времени Судебный акт был принят.

– Да, – ответил Босс Шоу. – Однако этот законопроект был внесён не из-за насекомых, а из-за одного видеонаблюдения. Проверяющий с водонапорной башни регулярно просматривал видео наблюдения и увидел, что что-то случилось в углу. Место оказалось слишком тёмным и неясным, поэтому никто не заметил этого в то время. В тот момент, посмотрев видео, проверяющий был напуган. Он никогда не мог представить себе такую сцену.

Ань Чжэ заинтересовался историей Босса Шоу, а потом увидел, что и Поэт слушает со всем своим вниманием.

Он услышал, как Босс Шоу продолжил:

– Он увидел человека в странной позе, идущего к очистному водоёму. Затем этот человек сел, как будто у него не было костей. Я слышал, что человек на видео выглядел как человекоподобная пиявка. Садясь, он вытянул ноги в бассейн.

Поэт спросил:

– Это был гетерогенный вид, загрязняющий воду выделениями?

Босс Шоу улыбнулся.

– Хе-хе, я не буду вас так пугать.

Поэт поднял брови.

– Нога этого человека стала полупрозрачной белой штукой и взорвалась. Большой кусок попал в воду. Это невозможно описать, – Босс Шоу покачал головой. – Затем всё тело этого человека также попало в бассейн, и уровень воды поднялся на дюжину пунктов. Я слышал, как люди говорили, что это были белые цветы, фаршированные мясом. Этот водный бассейн был частью системы циркуляции воды на базе. Вода, которая вытекала оттуда, являлась питьевой. Хуже всего оказалось то, что видео было записано более 20 часов назад.

Поэт слегка нахмурился. Его живот, казалось, сжался, и после того, как его кадык несколько раз дёрнулся, ему, наконец, удалось заговорить:

– Весь город был заражён.

– Да, – кивнул Босс Шоу. – Маяк предоставил результаты исследования и обнаружил, что это вид разнородности водного моллюска. Распространение в воде может быть его методом размножения. Короче говоря, на всей базе резко повысился риск заражения, и никто не был в безопасности. Сразу после этого законопроект приняли.

Поэт снова открыл рот и сказал:

– Существует информация, что судьи первого поколения и Суд высшей инстанции изначально не принадлежали к военным, а были подчинёнными Маяка.

– Это правда, что после вторжения водной разнородности учёные Маяка изучали гуманоидные формы и лучше понимали их характеристики. Они сформировали Суд высшей инстанции и организовали всеобщую проверку на базе в течение десяти дней. Ни у кого не было ран, но при этом любой мог заразиться. Не было никакого точного метода проверки, и они могли полагаться только на визуальное наблюдение и интуитивное суждение. Хотя ты ничего не делал, а только пил воду, если Суд высшей инстанции решал, что ты должен умереть, ты умирал, – Босс Шоу вздохнул. – В эти десять дней кровь действительно текла рекой. Говорят, что половина всей базы погибла.

– Примерно то же самое, что и в информации, которую я собирал ранее, – сказал Поэт. – Эти десять дней – легендарный Судный день.

– Что касается вас, которые играют с ручками и пишут всякое, вы говорите о тех десяти днях, которые были «Судным днём​​», и говорите, что это то, что Бог… – Босс Шоу нахмурился.

Поэт улыбнулся.

– В последний день весь мир будет судим перед Богом, и вы попадёте на небеса или в ад. Это Судный день.

– Кто знает? – Босс Шоу нахмурился, отряхнув грязь с рукавов. – База Вирджинии услышала об этом и выразила протест против решения нашей базы. Они отправили научно-исследовательские группы с машинами для выявления разнородных видов. Они также использовали беспилотники для повсеместного распространения оппозиционных листовок, упрекая Северную базу в отсутствии человечности и нарушении прав человека. Что случилось потом?

Поэт прошептал:

– Три года спустя гуманоидное морское гетерогенное существо вторглось на базу Вирджинии, и было объявлено о её падении.

– Благодаря глупости Вирджинии, Судебный акт официально закрепился. Любой судья теперь может стрелять и убивать. Если судья не может принять обоснованное решение, оно будет передано на усмотрение судьи, и они не будут нести ответственность за любые неправильные убийства. Судья – это Бог, – Босс Шоу ухмыльнулся. – Жаль, что Бог сходит с ума…

Через минуту Босс Шоу продолжил:

– Было так много убитых людей, что ничего нельзя было остановить. Ученые Маяка, ответственные за проверку, менялись один за другим. За десять лет трое сошли с ума, а двое – покончили с собой. Никто больше не хотел занимать эту должность, поэтому военные забрали её себе. Военные перемещались в пустыне на протяжении многих лет и видели много монстров. Их способность различать разнородные виды оказалась неплоха, и их психологические качества также считались странными. Частота смены судей уменьшилась: с одного сумасшедшего в три года до одного сумасшедшего каждые пять лет.

Лу Фэну было меньше двадцати, когда он стал судьёй. Я думал, что он слишком стар, и держал пари, что он не продержится даже три года, – Босс Шоу пожал плечами. – Я потерял много денег. К данному моменту он в этой должности уже седьмой год. Хаббард сказал, что он убил столько же людей, сколько все предыдущие судьи вместе взятые, и это число только умножается с каждым годом. Все знают, что он недалеко от безумия.

– Человек, которого судят, или человек, который судит, трудно сказать, на кого оказывается большее психологическое давление, – Поэт прислонился к стене. – Однако, поскольку полковник Лу настроен спать с ребёнком, похоже, он далёк от потери контроля. Нет, это неправильно, – закончив говорить, он нахмурился и изменил свои слова. – Для бездушного человека, такого как полковник Лу – это один из предвестников безумия.

Он подошёл поближе к Ань Чжэ и, со взглядом в глазах, напоминающим Босса Шоу, спросил:

– Как он? Он сделал тебе больно?

Ань Чжэ плотно завернулся в одежду и съёжился в углу, не желая с ними разговаривать.

*Шлёп!*

Прозвучал хлопок. Атмосфера в комнате замерла, и все трое посмотрели на источник звука. Разноцветный жук врезался в оконное стекло.

Окончание главы