Шакал среди змей Глава 7– Аргрейв знакомится с маркграфом

Глава 7: Аргрейв знакомится с маркграфом

Большая рука в перчатке протянулась вперед и легла на край окна.  Маркграф Рейнхардт был высоким мускулистым мужчиной с рыжими, как у его сына, волосами. Он спешился с лошади и заглянул внутрь. У него было свирепое и грубое лицо без шрамов, хотя из-за холодных рубиновых глаз его облик все равно казался устрашающим.

На нем была блестящая белая латная кольчуга, а с плеч свисал красный плащ.

Рейнхардт поднял голову и без особого интереса пробежался по внутреннему пространству кареты, его взгляд наткнулся за Аргрейва. В тот же момент лицо маркграфа исказила гримаса. «А? Что он здесь делает?».

Наглое ничтожество, которое искалечило его любимую дочь. Ему стоило вечно стоять на коленях, вымаливая себе прощение. Даже сама его жизнь была сохранена лишь потому, что так было необходимо для политических планов…

— Маркграф Рейнхардт, — с улыбкой поприветствовала Николетта, не подозревая о скрытом конфликте между ними. — Что привело вас сюда с таким огромным войском?

Маркграф даже не посмотрел в ее сторону, тем не менее, ответив, — Я и мои люди направляемся в Диррачи. Я думал засвидетельствовать свое почтение дочери моего друга, но, видя вашу компанию, начинаю сомневаться в правильности этого решения.

— Как грубо. Мина не так уж и плоха, — усмехнулся Аргрейв, смотря Рейнхардту в глаза.

Он увидел, как златовласая девушка напряглась при упоминании ее имени.

— Я не с тобой разговариваю, ничтожество Васкеров. — холодно заткнул его маркграф.

— Вот как? Жаль, ведь я обращался именно к вам, — Аргрейв улыбнулся, пряча за бравадой терзающую его тревогу.  — К тому же вы ошибаетесь, называя меня Васкером. Я всего лишь скромный бастард, оказавшийся здесь милостью герцогини.

Рейнхардт откинул голову назад, нахмурившись. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но Николетта, наконец ощутившая, что что-то не так, взяла слово первой.

— Маркграф Рейнхардт, но зачем вам столько рыцарей? Хотите устроить дворцовый переворот? — плоско пошутила она, с надежной перевести тему.

Мужчина наконец отвел взгляд от Аргрейва, повернувшись к Николетте. Однако он почему-то не улыбался, — Юная Николетта, мой родной брат был брошен в темницу. Здесь не над чем смеяться.

— … — Николетта испуганно прикрыла рот.

— Его обвинили в измене, — продолжал мужчина, хмуро качая головой, — Того, кто служил при дворе долгие десятилетия… Это смешно. Свора придворных змей! Их показания явно сфабрикованы, — голос маркграфа внезапно наполнился яростью, — Король, по всей видимости, забыл, что даже маленькая пчела может больно ужалить перед смертью.

— …

— Впрочем, кажется, судьба на моей стороне… — лицо Рейнхардта просветлело, — Кто бы мог подумать, что по дороге во дворец я встречу его драгоценного выродка. — Райнхардта немного вытащил свой меч, указав его рукоятью в сторону Аргрейва, выражение его лица не предвещало тому ничего хорошего.

— Драгоценного? Его светлость шутник.

— Молчи.

В руках мужчины оказался рог, который он стянул с седла своей лошади, а затем поднес ко рту, сотрясая воздух оглушительным шумом.

Грохот копыт замедлился. Тишина вскоре поглотила округу, оставив лишь слабый ветерок и отдаленное ржание лошадей. Аргрейв сглотнул. Его нервировал цокот копыт, но даже он казался приятным на фоне этого жуткого безмолвия.

— Что это значит, маркграф Рейнхардт? — Николетта была полна достоинства, но Аргрейв слышал в ее голосе нервозность.

— Этот бастард… — начал Рейнхардт медленно приближаясь к двери, — Должен поехать со мной. — закончил он, когда его лицо было вплотную к стеклу.

— Отказываюсь. Я немного занят, — пренебрежительно сказал Аргрейв.

Мина посмотрела на него как на сумасшедшего, а Николетта напряглась. Тем не менее…

— Я не знаю, почему вы так себя ведете, ваша светлость, но сейчас Аргрейв стал моим гостем, а значит всецело пользуется моей защитой.

Николетта внезапно сказала это.

Аргрейв не знал, что творится у нее в голове, однако был готов к тому, что его сдадут быстро. В конце концов он был обычным ублюдком – сохранение его жизни было ничем, по сравнению с благосклонностью драгоценного друга ее семьи.

Опять же, я не должен забывать, что большинство основных персонажей – хорошие, светлые люди. Я не должен удивляться ее благородному поведению. С другой стороны, даже если она пытается спасти меня, имею ли я право этим пользоваться?… думал Аргрейв, выпрямляясь.

— Ты защищаешь этого грязнокровку? — Рейнхард в сердцах сплюнул на землю.

— Именно, — без колебаний ответила Николетта, чей голос немного дрожал. — Честь Дома Монтиччи непоколебима. Мы защищаем тех, кого обещали защищать, и караем тех, кого обещали покарать. Ни больше, ни меньше.

Взгляд маркграфа, направленный на дочь его друга, стал значительно холоднее. — Вы уверены в своих словах, юная леди? Ваши слова – слова Дома Монтиччи?

— Так и есть. Моими устами говорит мой дом, — без колебаний ответила она, прежде чем продолжить еще более настойчиво, — Он мой гость, как хозяин я обязана обеспечить его безопасность. Этого требует моя честь, — она ненадолго остановилась, а затем вздохнула, — Дом Монтиччи и Дом Парбон были близки на протяжении долгих веков. Маркграф Рейнхард решил покончить с этим?

«Мой брат был несправедливо похищен и брошен в темницу. Даже тебе, девочка, я не позволю мне мешать. Если ценой отношениям между нашими домами является получение туза, способного обеспечить освобождение моего дорогого брата, что ж… Значит отношениям между нашими домами пора положить конец».

Внезапно голос подала Мина. — Не только Дом Монтиччи. Я тоже здесь — девятый ребенок графа Элгара, главы дома Веден.

— Мой ответ остается прежним, даже если здесь соберется весь свет Королевства. Моя имя не Рейнхардт, если я упущу такую возможность спасти жизнь своего брата! — холодный взгляд Рейнхардта дырявил голову Аргрейва. — А если жертвой станет скудородный ублюдок, покалечивший мою дочь, что ж… Так даже лучше.

— Скудородный? Ну да, разумеется. Его светлость, пытающийся развязать кровавую бойню внутри страны, намного благороднее жалкого бастарда, — Аргрейв усмехнулся.

— Довольно. Я не намерен тратить свое время на пререкательства с детьми, пока мой брат гниет в темнице, — сказал маркграф, положив руку на рукоять меча. — Делайте выбор, Николетта.

Дочь герцога ощутимо задрожала.

Сердце Аргрейва бешено колотилось.

Время растянулось на несколько секунд.

Что же делать? Он явно не отступит. Я больше не могу подставлять Николетту под удар. Судорожно рассуждал Аргрейв, чей мозг сейчас работал на износ. Тем не менее, все сводилось к самому очевидному…

— Что ж, ничего не поделаешь. Я отправлюсь с вами. Пришло время навестить родных, — спокойно сказал он, прежде чем оторваться от сидения и медленно встать, потянувшись к дверце.

Николетта внезапно перехватила его руку.

— Эй, вам не нужно- — начала она, пытаясь его остановить, но Аргрейв осторожно разжал ее пальцы и убрал ладонь.

— Не волнуйтесь. Со мной все будет в порядке, я делаю это по своей воле, — пожал плечами Аргрейв. — В конце концов, даже если вы попытаетесь защитить меня… В лучшем случае пострадает всего несколько ваших рыцарей. В худшем это происшествие вызовет сильные трения — возможно, даже настоящую войну между Домами. Я того не стою.

— Но… — нерешительно начала Мина.

— Молчи, кошка. — посоветовал Аргрейв, погрозив ей пальцем, — Этой мой выбор, не тебе решать.

— Кошка? Э-эй!

С этими словами он быстро схватил свое бронзовое зеркальце и сунул его в нагрудный карман, а затем уверенно открыл дверцу кареты и спустился на обочину. Ноги совсем затекли от долгого сидения, и он немного качнулся.

Рейнхардт молча ждал чуть поодаль, глядя на него с презрением.

— Тем не менее, тот факт, что герцогиня защищала меня несмотря на то, что мы, по сути, незнакомцы… Вы были храброй. Я этого не забуду.

— Храброй? Как вы можете…? — Николетте внезапно стало очень стыдно, что она думала о нем плохо, — Простите, Аргрейв, из-за моей слабости вы...

— Достаточно. Я уже сказал, это не ваша вина. — Аргрейв покачал головой.

Рейнхардт продолжал смотреть на Аргрейва. Его глаза все еще были холодными, но в них начало появляется что-то еще… возможно это было раздражение от того, что все происходит так долго, а может нечто иное, более оптимистичное.

Лишь бог знает, что было у него на уме.

Так или иначе, Маркграф безмолвно подошел к своей лошади и полез в седельную сумку, доставая веревку.

Аргрейв подошел к нему, — Боже милостивый. Его светлость намеревается меня повесить или четвертовать? — Сейчас ему было значительно легче. Он обнаружил, что тревога несколько угасла, и он даже может шутить. В конце концов, выбор сделан — и теперь ему остается лишь уворачиваться от камней по течению. Обратной дороги нет.

Что ж, по крайней мере, удалось избежать конфликта.

Одно это успокаивало его бьющееся сердце.

Маркграф протянул веревку. — Оберни вокруг туловища. Поскачешь со мной.

— Что? —  опешил Аргрейв. — Но я не умею ездить на лошади…

— До наступления темноты осталось несколько часов, — холодно сказал маркграф Рейнхардт. — Ты быстро научишься, или будешь бежать следом.

Далее Рейнхардт уже не слушал его возражений, подойдя с веревкой и начав оборачивать ее вокруг его тела.

— Нет, пожалуйста, лучше уж пешком… Лошади – ужасные существа, я не могу… — причитал Аргрейв, со страхом отодвигаясь от фыркающего животного, — Хы! — из его легких резко вышел весь воздух; это маркграф затянул узел, прежде чем подозвать одного из рыцарей и посадить Аргрейва к нему за спину.

— Сиди тихо, бастард. Голова от тебя раскалывается, — сказал он, в последний раз проверяя, чтобы ничего не развязалось, прежде чем забраться на своего скакуна, привычно погладив его малиновую гриву.

Маркграф снова поднес к губам свой боевой рог. Он дважды дунул в него, и рыцари отправились в путь, оставив за собой огромное облако из пыли и травы.

Вид худощавого, высокого человека, сидящего позади рыцаря, был весьма прискорбным. Жалобы на жестокое обращение с заложниками были проигнорированы, а тонкая спина постепенно отдалялись, пока карета с Николеттой и сопровождающими ее рыцарями не остались на обочине одни.

#

Николетта открыла дверцу кареты и вышла наружу, сложным взглядом проводив огромное облако пыли, медленно плывущее в направлении королевской столицы Диррачи. Настроение было странным, и это отражалось на ее лице. Она была рада, что здесь не пролилась кровь, но в то же время и опечалена, поскольку ценой этому стало шаткое положение знакомого ей человека.

Достаточно неплохого, как оказалось.

Аргрейв поступил благородно. Он поступиться собственной безопасностью и добровольно пошел в руки врага, хотя это было совершенно не обязательно, ведь она не врала про обычаи аристократов – ее намерение защитить гостя не право, а обязанность.

Это было совершенно на него не похоже… Он продолжал улыбаться и держался с достоинством, будто над его головой не было гильотины.

— Как ты можешь говорить, что храбрая - я, когда сам делаешь что-то подобное… — пробормотала Николетта.

Трудно было поверить, что в его жилах течет та самая кровь Васкеров, правящей семьи, которую в кулуарах называли не иначе, как «семейством змей».

Быть может, он именно поэтому всегда подчеркивал, что бастард. Вероятно он хотел этим показать, что не похож на королевскую семью.

— Ники, залезай обратно. Нам пора… На улице холодно, — поежилась Мина, потянув подругу за плечо. — Если тебе так важна его судьба, поговори с отцом. Уверена, он что-нибудь придумает.

Николетта повернулась к ней, поправляя за спиной свои черные волосы. — Бесполезно. Отец не станет вмешиваться в дела королевской семьи.

— Хаа, — Мина вздохнула, совершенно неблагородно почесав голову, — Если мы поднимем шум, им придётся отреагировать. Маркграф не имел права задерживать отпрыска короля…

— Ты сама в это веришь? — горько улыбнулась Николетта. — Скорее скоро начнется гражданская война.

— Впрочем… — она потерла подбородок, и целеустремленно направилась к карете. — Я определённо помогу Аргрейву. Не могу ничего не делать, после того, что здесь произошло. Я ему обязана.

— Вовсе нет, — возразила Мина, проскальзывая обратно в карету. — В конце концов именно он первопричина того, что это случилось. Хотя… Кажется он немного лучше, чем я ожидала.

Николетта открыла дверцу кареты и забралась внутрь. — Прекрати делать вид, что тебе все равно. Я же знаю, что ты тоже злишься.

— А?... С какой такой радости я должна переживать!? Этот наглец прилюдно назвал меня кошкой!…

— Сэр Рэнд, — перебила Николетта. — Выдвигаемся. Нужно поскорее вернуться в Матет…

— Сию минуту, леди Николетта, — поклонился Ранд, направив лошадь в начало процессии.

— … — Николетта почувствовала, что на ее сидении было что-то твердое. Она протянула руку и нагнулась под себя, вытаскивая небольшую книгу.

Книга была ей хорошо знакома, ведь она сама недавно изучала ее. В специальной графе даже стояло ее имя, говоря, когда и кем она взята из библиотеки.

Аргрейв интересуется магией барьеров D и C рангов?

Я обязательно верну ее, пообещала Николетта.

Впрочем, в глубине души девушка сомневалась в этом обещании. Возможно, у нее никогда не будет возможности вернуть книгу.

Люди снова умирают из-за нее… это уже случалось раньше.

Ей не хотелось, чтобы это случилось снова.

Я обязана что-то сделать… пока не стало слишком поздно.

Окончание главы