Шакал среди змей Глава 11– Первая охота львенка

Глава 11: Первая охота львенка

Элиас вышел из кареты у ворот Вендлбера, тщательно осмотрев улицы маленького городка. Он снял серую мантию Ордена Серой Совы, вместо этого надев традиционную бело-золотую одежду Дома Парбонов.

Некоторое время он гулял по улицам, в поисках знамени с золотым львом, а затем направился к людям, охраняющим ворота.

— Прошу прощения, — произнес Элиас, слегка коснувшись плеча одного из стражников. — Вы видели, как здесь проезжает большой отряд всадников со знаменем дома Парбонов?

Охранник немного испуганно дернулся на месте, затем, смутившись своей реакции, хотел начать ругаться, но, когда его взгляд упал на Элиаса…

— Эмм… Да, ваша благородие. Его светлость маркграф… э-э… наверное, я не должен говорить, — остановил себя стражник.

Элиас нахмурился. — Что значит не должен? Они здесь?

— Д-да, — кивнул охранник, решив не играть с судьбой. В конце концов ему не отдавали приказа хранить молчания. — Маркграф и его люди разбили лагерь за стенами. Хотя сам его светлость, кажется, поселился в гостинице на западной стороне. «Гремучий дождь», так она называется.

— Спасибо, — сказал Элиас, доставая золотую монету и передавая ее стражнику.

— Ой..! — охранник аж просветлел, тут же убеждаясь в правильности своего решения, — Удачной дороги, благородный господин!

— Ага, вам тоже, — Элиас повернулся и быстро зашагал туда, куда указал охранник.

— Спасибо! — продолжал кланяться охранник, но Элиас уже его не слушал.

Быстро идя по улицам, он следил за деревянными вывесками, висящими над дверными проемами. Заметив «Гремучий Дождь», он тут же остановился, отдышавшись, прежде чем войти внутрь. Несколько знакомых лиц тут же повернулись ему навстречу — они были рыцарями его отца.

— Здравствуйте, Лукаин. Мистл, — поприветствовал Элиас, подходя к ним. — А где--

— Элиас! — по таверне разнесся низкий грубый голос. Элиас повернул голову к лестнице, наблюдая, как его отец медленно спускается вниз. Маркграф выглядел растрепанным. Длинные рыжие волосы, небрежно рассыпанные по кольчуге, свисали вниз густыми сальными прядями.

— Отец, — сказал Элиас, двигаясь ему навстречу, чтобы поприветствовать. — Я пришел, как только узнал, что вы уехали из Парбона.

— Почему ты здесь? — сердито рычит маркграф Рейнхардт. — Ты должен быть в Башне Серой Совы!

— Сессия уже закончилась, и я сдал диссертацию, — быстро объяснил Элиас. Он полез за пазуху и вынул стальной значок с изображением совы. — Ее приняли. Теперь я волшебник!

Райнхард, казалось, не слишком обрадовался этим новостям. Мужчина навис над сыном, а затем ткнул его пальцем в грудь, заставив отступить. — И поэтому ты приехал сюда, вместо того чтобы вернуться в Парбон?

— А что, я должен был сидеть сложа руки, пока ты идешь на помощь дяде? — тон Элиаса стал агрессивнее. Его темперамент в полной мере соответствовал отцовскому.

Рейнхардт стиснул зубы, пряча сорвавшееся ругательство. Затем он шагнул вперед и внезапно сграбастал его в медвежьи объятья.

— Рад тебя видеть, сын!

Через мгновение они отстранились.

Маркграф крепко держал Элиаса за плечи.

— Поздравляю. Не думал, что мой сын когда-нибудь станет Волшебником, я горжусь тобой.

Элиас слегка улыбнулся. Казалось, это редкое выражение на лицах обоих мужчин.

Они отошли от лестницы и сели за одним из столиков в углу, одни.

— По правде говоря, я не думал, что догоню вас в Вендлебере, отец. Я полагал, что вы уже на подъезде к столице.

— Так бы и было, если бы мы не попали в беду… Эта хитрая змея! — обиженно бросил маркграф. — Я знал, что должен был взять виверну вместо Глейфлейдена!

— Что? Что-то случилось с Глейфлейденом? — Элиас сильно расстроился, предположив, что что-то случилось с любимым конем их семьи.

— Да! — его отец сгорбился на столе, — То есть нет! Это все этот ублюдок Аргрейв! — Рейнхардт посмотрел на свои руки. На его лице застыло мрачное и угрюмое выражение.

— Какой? Тот самый Аргрейв? — недоверчиво протянул Элиас. Он еще никогда не видел отца таким. Разве что после того большого поражения в прошлом… — Но он ведь обычный аколит. Он даже не достиг магии C-ранга. Как…?

— Его магия едва ли имела значение. А вот язык… Этот щенок обвел меня вокруг пальца, как последнего простака! Он путешествовал с дочерью герцога Монтиччи и дочерью Дома Веден. Э-э, как ее там…

— Мина, — напомнил Элиас.

— Верно, Мина… — Рейнхард кивнул, — Я думал взять ублюдка в заложники и использовать в столице. Но он внезапно сам согласился. Это заставило меня ослабить бдительность. Он всю дорогу полоскал мне мозги на тему того, как ненавидит лошадей, игрался со мной, разжигая мои сомнения, чтобы предстать слабым… Укоренил в моей голове мысль о своей ничтожности, а затем разгневал упоминанием твоей сестры. Я думал наказать его, заставив спать рядом с лошадьми, однако... — Маркграф стиснул зубы. — Этот ублюдок изначально это задумал! Он как-то запутал стражников и привел лошадей в бешенство. Маги в моем войске предположили, что это была магия иллюзий. Но мне то с того что? В тот момент, когда я узнал об этом, он уже оседлал мою лошадь и на полной скорости скакал к побережью! Мои люди еще несколько часов успокаивали лошадей и наводили порядок… — Рейнхардт слегка стукнул по столу.

Элиас молча откинулся на спинку стула, массируя виски.

— Этот парень обладает хитростью, присущей дому Васкеров. На их гербе змея – очень им подходит. Змея с серебряным языком, — продолжал жаловать Рейнхардт, опустошив пинту с пивом, — Мы потеряли много времени, гоняясь за лошадьми. Моему войску нужен отдых, как и животным. Отправимся в Дираччи завтра. Если собираешься пойти со мной, тебе тоже следует поспать. Ты наверняка устал с дороги, сын… Можешь взять любой свободный номер. Мы арендовали эту таверну на несколько суток.

— Ага, — рассеянно кивнул Элиас. — Отец, вы сказали, что Аргрейв поехал к побережью? Он направляется в Матет?

— Наверное, да. — Райнхардт выпрямился, откинувшись на спинку стула, пока тот не заскрипел. — Дочь герцога, похоже, была готова защищать его. Понятно, у кого он будет искать защиты. Кто бы мог подумать, что эта прелестная девочка попадет под влияние этого ублюдка…

— Но.. Вы послали за ним кого-то?

— Нет. Я не стал никого посылать. Я же сказал, к тому времени, когда я узнал о произошедшем, было слишком уже поздно. Бедный Глейфлейден…

— Понятно, — сказал Элиас с намеком на разочарование в голосе. — Тебе следует отдохнуть, отец. Я пока посижу. У меня слишком много энергии, к тому же, я еще не ел.

— Попроси хозяина. Он готовит довольно прилично, — сказал Рейнхардт, протягивая Элиасу несколько золотых монет из мешочка. — Встаем завтра, рано утром. И сын, — маркграф сделал паузу.

— Да?

— Я рад, что ты пришел. — Рейнхардт похлопал его по плечу и встал со стула, поднимаясь вверх по лестнице.

— … — Элиас не знал, что сказать. Он смотрел, как рыжие волосы его отца исчезают из виду, а остальные рыцари скрываются на втором этаже вслед за ним.

Элиас остался один.

Ну, может еще трактирщик, стоящий за барной стойкой в конце комнаты.

По прошествии нескольких минут Элиас встал и вышел из «Гремучего дождя». Он направился к городским воротам. Пока еще было светло, он хотел добраться до истины.

Он увидел нескольких рыцарей своего отца и последовал за ними.

Выйдя из Вендлебера, Элиас направился к пригороду, где были расположены конюшни. Там он увидел нескольких лошадей.  Элиас прошел к ним без проблем, так как большинство рыцарей узнавали его малиновые волосы, характерный признак прямых потомков Дома Парбон. Лошадей тщательно охраняли, но рыцари не осмелились мешать наследнику маркграфа.

Элиас внимательно осмотрел скакунов, выискивая наиболее подходящего. Белый метис с пятнами выглядел достаточно быстрым и сильным. Юноша подошел к нему.

— Э-э… юный лорд Элиас, — прервал его один из рыцарей. — Для меня большая честь видеть вас, но…

— Его светлость дал мне задание, — коротка сказал Элиас. — Мне срочно нужна лошадь.

— Ой! — воскликнул рыцарь, прежде чем поклонится и отойти в сторону. — В таком случае извините меня.

Элиас сел верхом на лошадь и после нескольких минут «адаптации» вывел ее из конюшен. Когда они были достаточно далеко, он пустил лошадь в галоп.

Простите, отец. В столице я вам не очень помогу, скорее помешаю. Я должен отправиться в Матет и найти Аргрейва. Он должен понести наказание за кражу нашей любимой лошади! Ну или, по крайней мере, вернуть Глейфлейдена…

В глубине души Элиас не мог не признать тот факт, что, вспоминая о Аргрейве, он в первую очередь думал о своей сестре. По правде говоря, Элиас чувствовал, что сердце ведет его к какой-то смутной попытке отомстить ему несмотря на то, что мозг ничего такого не планирует.

Волшебник подавил свои сомнения и наложил на лошадь заклинание [Устойчивость], поехав вперед к Матету.

Провидение тому виной или злой рок, но по совершенно дурацкому стечению обстоятельств, лошадь, которую Элиас взял без ведома отца, оказалась той самой, которую маркграф выбрал на замену своего любимого белого жеребца…

#

Был полдень. Аргрейв стоял в доках Матета, глядя на одно из зданий, расположенное «спиной» к морю. Он не сводил глаз с голубя, сидящего на верхушке крыши. Совершенно обычный белый голубь, но почему-то юноша испытывал четкое чувство, что птица наблюдает за ним осмысленным взглядом.

Голубь держался на приличном расстоянии, отказываясь есть и, с какого-то момента, постоянно следуя за ним.

Нет, это никуда не годится. Нужно что-то сделать с этой назойливой птицей, подумал Аргрейв, прежде чем развернуться и пойти прочь из доков.

Он заготовил пару карт, чтобы сыграть против надвигающихся приливов.

Герехтигкайт.

Что бы ни делал игрок в «Героях Берендара», его приход был неизбежен.

Он был своего рода санитаром, наводящим порядок и удаляющим болезнь.

С немецкого герехтигкайт означает «справедливость», другими словами, он был испытанием самого мира, направленным на то, чтобы определить достоин ли он существования или нет

Своего рода дарвинизм в масштабах всей планеты.

Как и в случае с другими бедствиями, метод суждения Герехтигкайта был донельзя простым. Кто сильнее – тот и прав.

Матет являющийся, вероятно, самым богатым городом на континенте Берендар и столицей герцогства Монтиччи, не обладал сильной военной мощью, а потому скоро подвергнется разорению.

Эта проблема только усугубится надвигающейся гражданской войной и кризисом престолонаследия, вызванным смертью короля Филиппа III.

Ни одно из этих событий еще не произошло, но они были неизбежны, поскольку без них невозможным было само начало сюжета.

Так или иначе, одной только личной силой Герехтигкайт было не победить. Тут нужна была по меньшей мере массовая мобилизация. Или профессиональная армия.

Почти как Родни Кинг. Нельзя убедить, невозможно поладить.

Аргрейв вздохнул, пробираясь через улицы хорошо знакомого города.

Он залез в нагрудный карман и достал оттуда свое бронзовое зеркальце, покрутив в руках, чтобы придать себе мотивации.

Захватчики, которые прибудут в Матет, были из далеких земель. Люди в Берендаре называли их «снежными эльфами», что было подходящим термином, основанным на их сути.

Они были эльфами по внешности и происхождению, но имели много отличий от обитателей лесов на юге. Их кожа была бледнее, волосы светлее, а сами они были в разы крупнее своих ушастых собратьев, и называли себя Вейдименами. Объединение бесчисленных племен, возглавляемых вождями, которые в свою очередь подчиняются патриарху.

Некоторые из этих снежных эльфов населяли Берендар еще до вторжения, будучи изгнанными из Вейдена. Другие переселялись сюда самостоятельно, в поисках более зеленых пастбищ и плодородных равнин.

Аргрейв находил их весьма интересными. Их общество было построено на откровенном милитаризме и ориентированно на честь, добываемую в битве или бою. Так, почти каждый член племени был превосходным бойцом.

Еще они уважали контракты. Любой договор виделся чем-то священным в их культуре. Его нарушение противоречило самому здравому смыслу этой расы.

В то же время они были непримиримы и абсолютно повернуты на завоевательных войнах, как друг с другом, так и с другими расами. Эти ребята считали их не просто необходимостью, а своей прямой обязанностью и долгом, возложенным на них богиней.

Аргрейв собирался встретиться с одним из таких эльфов.

Он был изгнанником и наемником.

Даже с Благословением Замещения Эрлебниса, Аргрейву требовалась надежная защита. Откровенно говоря, он не рассчитывал на свои шансы в бою против сколько ни будь умелого воина или волшебника.

А вот наемнику Вейдимена всегда можно было доверять, несмотря на расистские настроения, сохраняющиеся в Берендаре по отношению к эльфам.

Они никогда не откажутся от контракта, не бросят нанимателя, их нельзя перекупить или склонить на свою сторону. Их нельзя шантажировать. Они не откажутся от контракта даже в том случае, если врагом будет их собственный патриарх.

Эти воины верили, что в этом случае богиня осудит их на вечный «Echor udún», или холодный ад.

Возможно, так и было, Аргрейв не претендовал на знание таких тайн бытия. Если существует бог знаний, то почему не существовать Эльфийской богине и персональному эльфийскому аду?

Аргрейв остановился перед одним из зданий.

Даже на первый взгляд оно выглядело обшарпанным — со стен сыпалась каменная крошка, стекла были все в грязи и царапинах, а дверь не иначе как чудом до сих пор не слетела с петель.

Аргрейв чуть выше натянул перчатки, глядя на него. Ему, мягко говоря, не хотелось задерживаться здесь надолго. Но делать нечего, он осторожно схватил железное кольцо, потянул его на себя.

Хриплый скрежет заставил его уши свернуться в трубочку.

Аргрейв вошел в здание и закрыл за собой дверь, прежде чем замереть на пороге, оказавшись под наблюдением множества взглядом.

Он предполагал (и надеялся) что останется незаметным в этой одежде, но, похоже, все зря, он слишком выделялся.

К счастью, хоть обитатели дома и просканировали его подозрительными взглядами, они были слишком заняты своей едой и напитками, чтобы делать что-то еще.

Аргрейва тоже решил осмотреться.

Он с надеждой взглянул туда, где обычно сидел наемник из Вейдимена, но там никого не было.

Его беспокойство и разочарование росли.

Однако лишь до того момента, как на периферии зрения мелькнул знакомый черный шлем, похожий на таковой у викингов, и большой двуручный меч, прислоненный к одной из колонн у стены.

Аргрейв улыбнулся, пробираясь сквозь толпу, и изо всех сил стараясь никого не задеть. Он перешагнул через чей-то пролитый напиток и остановился именно перед тем мужчиной, которого искал.

— Галамон?

Мужчина, о котором шла речь, медленно поднял голову и скользнул по нему спокойным взглядом. У него была грива белых волос, похожих на тонкий шелк. Волосы ниспадали далеко за его острые уши и широкие плечи. Лицо у него было твердое и мужественное, а кожа гораздо бледнее, чем у Аргрейва. У него были почти полностью белые глаза, радужная оболочка отделялась от склеры лишь тонкой черной линией. В пику благородным чертам лица, его тело было невероятно развитым и бугрилось от мышц.

Он был одет в черную пластинчатую броню, которая, казалось, совсем не сковывала его движений, а его плечи покрывал плащ из серого меха. Снежный эльф неспеша пил что-то, напоминающее сидр, и точил кинжал точильным камнем.

— Галамон? Это ведь вы?… — повторил Аргрейв, когда его вопрос остался без ответа. — Я хотел бы нанять вас.

Мужчина поднял голову, и на этот раз смотрел на него гораздо дольше. После чего он указал на стул напротив своим кинжалом. — Садись.

Голос снежного эльфа был приятным и звонким, достаточно, чтобы его можно было перепутать с бардом.

Аргрейв убедился, что стул, куда ему предлагалось сесть, чист, а затем выполнил просьбу.

Его совершенно не обидела такая краткость Галамона, граничащая с грубостью.

Он прекрасно знал, это просто его характер, эльф не пытался его обидеть.

Галамон, тем временем, отодвинул кружку с сидром в сторону, и потянулся в свою сумку, достав флягу и сделав маленький глоток.

Вообще-то, такое могло отпугнуть потенциального работодателя, увидевшего, как небрежно ведет себя потенциальный наемник, но…

Дело в том, что это был не виски.

Это была кровь.

Галамон был изгнан из Вейдена, потому что стал вампиром.

— У меня есть предложение для вас. Контракт.

Окончание главы