Сила притяжения Глава 46. Ша, ша, ша (11)

Глава 46. Ша, ша, ша (11)

Цзян Фан использовал несуществующий ключ, чтобы открыть существующую дверь перед ним.

*Щёлк* – Дверь комнаты общежития медленно открылась. Они вошли в обычное общежитие для мальчиков. Вещей было не так много: только одежда и несколько книг. Одеяло на кровати не было нормально сложено, и его отшвырнули к краю кровати. Одежда висела в беспорядке на спинке стула слоями, как матрёшка. Нижний край самой внешней куртки болтался почти у пола. Стул был переполнен и на первый взгляд выглядел так, как будто на нём сидит человек. Возле батареи стояли дешёвые разноцветные штанги. Рядом с ними незаметно поставили футбольный мяч.

Нань Чжоу стоял посреди маленькой четырёхместной комнаты, полной жизни. Он старался не доверять своим чувствам и не использовать выводы своих «чувств» как часть цепи мышления. Нань Чжоу спросил:

– Сколько человек живёт в этой комнате?

Цзян Фан ответил:

– Четыре.

Все четыре кровати застелены матрасами, и нельзя игнорировать тяжёлые признаки жизни.

Нань Чжоу снова спросил:

– Сколько должно быть людей?

Цзян Фан остановился и, казалось, кое-что понял.

– Четыре.

– Сколько имён вы видели на табличке на двери?

Ли Иньхан заметила, что Цзян Фан нахмурился, не отвечая, и была несколько озадачена.

– Четыре.

Нань Чжоу повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Кто именно?

Ли Иньхан использовала свои воспоминания из службы поддержки клиентов, чтобы быстро пересказать:

– Игрок по фамилии Се, Лю Шуоци, также есть Ю… что-то вроде того.

Нань Чжоу задал вопрос:

– Сколько там людей?

Ли Иньхан инстинктивно ответила:

– Четыре.

– Посчитай ещё раз.

Ли Иньхан показалось странным, но она опустила голову и внимательно пересчитала их.

– Один, два…

Она достигла отметки «три» и с ужасом осознала одну вещь. Она не могла вспомнить имя «четвёртого человека», существование которого она только что подтвердила.

Нань Чжоу повернулся, чтобы посмотреть на Цзян Фана. Лучший способ разрешить хаос – заявить о нём как о правде. Проблему в некоторых фактах, в которых они убеждены в глубине души, возможно обнаружить только после того, как они повторят их собственными устами.

Нань Чжоу задал вопрос:

– Так сколько же людей должно быть в этом общежитии?

Никто ему не ответил. Холодный ветер поздней осени дул через ширмы над окнами. Несколько вешалок, висящих на балконе, ударились о железные стеллажи для сушки, издав чистый звук, похожий на колокольчики.

Они втроём стояли в этом тёплом общежитии и вздрагивали.

_______________________

Трио «Пучины дракона» поспешно завершило своё обследование кабинета 403.

В тот момент, когда Нань Чжоу и остальные ушли, они храбро обошли комнату 403 несколько раз и ничего не получили. Они неизбежно впали в уныние. Затем они подумали о словах Цзян Фэна относительно Се Сянъюя, сказанные им, прежде чем он ушёл, и все трое почувствовали себя ещё более неуверенно.

Сунь Гоцзин инстинктивно не хотел иметь дело с группой Нань Чжоу, но после того, как Цзян Фан разбудил его, его впечатление о Се Сянъюе также стало плохим. Мысль о работе с этим человеком была такой же отвратительной, как поедание мухи.

Из-за всех переживаний ему пришлось попросить у товарищей спокойствия.

– Что нам делать? С кем мы будем работать?

Ци Тяньюнь молчал. Теперь он, очевидно, мог это видеть. На самом деле не имеет значения, с кем они работали. Судя по их способностям, они вообще не заслуживали разговора о «сотрудничестве». Не имело значения, инициатива это Се Сянъюя приблизиться и предоставить информацию или тёплые слова и советы Цзян Фана – все трое были слишком бесполезны. Этим двум группам людей нужны не партнёры, а «камень», чтобы бросить и узнать путь. О нет, их трое, значит, должно быть три камня.

Ци Тяньюнь подумал об этом, но ему никогда не приходило в голову, что одна команда просто пыталась сотрудничать с ними, потому что не хотела, чтобы они умирали, тем самым снижая оценку, которую могла получить их собственная.

Все трое пребывали в растерянности, когда Ло Гэ внезапно «шикнул» им. Он указал на дверь и жестом показал двум другим людям, чтобы они послушали.

*Скрип…*

Из-за двери раздался слабый звук царапанья ногтей о стену. Постукивание, царапание и трение. Очень тихий, но звенящий под рукой звук.

*Скрип…*

Ло Гэ посмотрел вниз. Под дверью зияла щель. Ночью гусино-жёлтый свет коридора часто проникал внутрь из-под двери. В этот момент пространство под ней было чёрным как смоль.

…Теперь что-то стояло за дверью!

Средь бела дня все трое покрылись потом. Сунь Гоцзин был напуган последовательными происшествиями и давно был не в себе. Его сердце находилось в беспорядке, и глаза парня широко раскрылись, когда он подошёл к двери и широким движением распахнул её. Движение было таким быстрым и мощным, что он чуть не ударил себя по носу.

Он громко крикнул:

– Кто?!.

У двери Цзян Фан наблюдал, как Нань Чжоу снимает табличку с именем. Он посмотрел на ошарашенного Сунь Гоцзина и вежливо кивнул.

– Привет, мы пришли проверить ключ к разгадке.

Сунь Гоцзин потерял дар речи.

Бля, если бы не их неспособность драться, он бы уже затеял драку.

_______________________

Нань Чжоу не любил разговаривать с ними, поэтому передал разговор Цзян Фану. Принимая во внимание хорошую работу по обнаружению ключа, проделанную им только что, Нань Чжоу наградил себя кокосовым хлебом. Он проглотил последний кусочек, пока Цзян Фан рассказывал об их результатах.

Двое из трёх вообще ничего не поняли. Ци Тяньюнь был единственным, кого это не смутило, и он спросил:

– Где доказательства?

Цзян Фан сказал ему:

– Руку.

Ци Тяньюнь был ошеломлён, прежде чем осторожно протянул руку. Цзян Фан что-то взял и положил на ладонь Ци Тяньюня. В следующий момент его ладонь слегка опустилась, как будто на неё действительно что-то положили. Ци Тяньюнь закрыл глаза и попытался прочесть закономерности осязанием, выглядя необычайно серьёзным.

…Это было похоже на комический спектакль без физических объектов.

Сунь Гоцзин с удовольствием наблюдал за этим. Что это? Слепые люди касаются слона?

В следующую секунду Ци Тяньюнь резко открыл глаза. Его лицо побледнело, и он быстро выбросил вещь, которую держал в руке, как будто она жгла его! Сунь Гоцзин не видел, чтобы что-то летело, и не слышал, чтобы что-то падало. Он спросил:

– Лао Ци, тебя обманули? Что ты видел?

Ци Тяньюнь сделал два вдоха, едва справившись с кратковременным удушьем, вызванным паникой. Он ответил:

– …Табличка.

– Хм?

Ци Тяньюнь поднял глаза и сказал подавленным голосом:

– Это табличка, взятая с нашей двери. На ней было имя.

Ци Тяньюнь почувствовал боль в горле, когда говорил об этом. Он стимулировал два глотательных движения только для того, чтобы обнаружить, что на кончике его языка нет слюны. Осталось просто горькое, кислое ощущение. Дуэт Сунь Ло увидел, что он научился держать людей в напряжении, и неизбежно злился.

– Скажи это! Что там написано? Что за имя?

Ци Тяньюнь тихо ответил:

– …Ху Ли. Мы находимся в том же общежитии, что и Ху Ли. Да… он оказался человеком из нашего общежития.

Сунь Гоцзин опешил на мгновение, а потом сказал:

– Что за чушь ты несёшь? В нашем общежитии нас всего трое.

Ци Тяньюнь указал на одну из двуспальных кроватей.

– Так почему у нас четыре одеяла?

Сунь Гоцзин был сбит с толку.

…Да. Похоже, они не обратили внимания на четвёртую кровать в комнате и полный комплект постельных принадлежностей на ней. Не обсуждалось, вернётся ли четвёртый сосед по комнате. Они не обсуждали, как будут ладить с ним, когда он вернётся. Почему он не вернулся ночью, тоже не обсуждалось. Даже когда Се Сянъюй попросил их сотрудничества и остался в их спальне, они не обсуждали, как объяснить, что незнакомец спал в его постели, если этот человек вернётся. Казалось, что в их сердцах какой-то голос уже определил, что этот лишний человек не может вернуться.

Сунь Гоцзин взглянул на свою руку. Он был весь в мурашках. Зубы Сунь Гоцзина начали стучать, но он всё ещё пытался найти объяснение этому.

– Возможно, он давно здесь не жил… О, может, он бросил школу, а эта кровать принадлежит Се Сянъюю. Разве мы не издеваемся над ним? Так что мы заставили его остаться здесь…

Ци Тяньюнь покачал головой и закрыл глаза от боли. Он прикоснулся к табличке, и на ней явно значилось имя Ху Ли. Тем не менее, как только он проинформировал Сунь Гоцзина об этой ситуации, он всё же получил опровержение от товарища.

– Невозможно! Может он уехал! У него просто не было времени убрать свои вещи или табличку…

То, с чем они столкнулись прямо сейчас, было слишком необычным. Сунь Гоцзин воображал, что худшим исходом для него станет смерть. Он определённо не исчезал один, чтобы никто не заметил. Исчезновение может означать «смерть» в игре. Да, в самом деле, мог ли он действительно хорошо провести время? Что, если он всё ещё в сознании? Если бы в то время его имя и вещи были забыты – даже если бы другие увидели это, они бы закрыли на него глаза…

Сунь Гоцзин ничего не знал. Он мог только сказать, что ужас происходил от необъяснимого «шороха». К данному моменту он пять раз слышал шорох. Дамоклов меч судьбы поразил Ху Ли и убил Цзо Цзямина. Теперь он висит и над его головой.

Следовательно, это предположение не может быть правдой. Как это возможно? Чем больше Сунь Гоцзин отрицал это, тем больше падала его ценность сан.

Ло Гэ увидел важное численное изменение своего товарища по команде и был взволнован. Как только кто-то столкнётся с непонятным и невыносимым ужасом, ценность сан упадёт до упора. Если он превысит порог 1 и упадёт до 0, их ум получит необратимый ущерб. Могут возникнуть аномальные явления, такие как когнитивное расстройство, выходящее из-под контроля поведение, спутанное мышление и так далее.

Когда оно достигало 0, это означало постоянное безумие. Другими словами, система определяла их как «сумасшедших».

Ло Гэ не мог контролировать Сунь Гоцзина, чтобы не думать об этом. Он увидел, что значение сан Сунь Гоцзина упало ниже 3, и быстро изменил свой тон. Он с тревогой крикнул Нань Чжоу и остальным:

– Подумайте о способе!

В настоящее время Нань Чжоу взял ещё один кокосовый хлеб. Он хотел открыть упаковку, но сопротивлялся и положил её обратно, готовый приберечь для позднего перекуса. Он услышал печальную мольбу Ло Гэ о помощи и встретился с пустыми глазами Сунь Гоцзина. Это заставило его слегка нахмуриться, и он обменялся взглядами с Цзян Фаном.

В настоящее время сердце Сунь Гоцзина потрясено неизвестным ужасом, который укусил и обвился вокруг него, как ядовитая змея. Он отказался поверить в их суждение. Он отказывался верить, что живой человек может исчезнуть из мира, как следы карандаша под ластиком. Неуверенность и недоверие сопровождались нестабильностью «а что, если это правда?»

Эти три силы собирались разорвать разум Сунь Гоцзина на три части.

Столкнувшись с Сунь Гоцзином, находящимся на грани краха, Цзян Фан и Нань Чжоу решили применить жестокое лекарство. Они хотели грубо и просто развеять две из этих сил. Они хотели за очень короткое время убедить Сунь Гоцзина в том, что полностью стереть человека из этого мира реально и возможно.

Цзян Фан вышел вперед и сказал Сунь Гоцзину:

– Мобильный телефон.

Сунь Гоцзин отреагировал медленно из-за быстрого снижения значения его сан. Он тупо посмотрел вверх, не в силах понять смысл слов Цзян Фана.

Цзян Фан только что поздоровался с ним. Он наклонился и достал телефон из кармана Сунь Гоцзина. Он вытащил руку этого человека, разблокировал экран с помощью отпечатка пальца и нажал на WeChat. Одним движением его большого пальца была открыта небольшая программа. Программа для чтения голоса.

Пальцы Цзян Фана были гибкими, когда он щёлкнул список друзей Сунь Гоцзина в WeChat и искал инициалы в столбце, начинающемся с буквы «Х». И Ху Ли, и Цзо Цзямин, возможно, забыты миром, но в них много вещей, которые объективно существовали в мире.

Например, ключ от общежития, потерянный Цзо Цзямином в жестяном шкафу. Например, табличка с названием двери с выгравированным на ней именем. Например, кровать, которая им принадлежала. Например…

История чата осталась на телефоне. Её просто не было видно.

Руки Цзян Фана обладали прекрасной памятью. Этой короткой операции ему хватило, чтобы овладеть всеми ключевыми позициями телефона Сунь Гоцзина. Он просмотрел список контактов в поисках Ху Ли, которого больше нет. Он искал Ху Ли в пробелах колонки, начинающейся с буквы «Х». Он снова и снова щёлкал окнами чата Сунь Гоцзина с другими людьми, терпеливо выходя снова и снова.

Наконец, он как раз ткнул пальцем в щель между двумя контактами на экране, когда экран телефона завис. Это было похоже на аварию. Телефон не реагировал при нажатии на имя другого человека. На экране телефона всё ещё отображался интерфейс контактов, но Цзян Фан знал, что обнаружил несуществующий пробел.

Цзян Фан быстро увеличил невидимую запись чата за несколько дней, вычисляя интервал между речевыми пузырями. Он скопировал несколько фрагментов информации и поместил их в программу для чтения текста.

Он хотел, чтобы программа для чтения могла подтвердить личность исчезнувшего человека. Через несколько мгновений все услышали механический неорганический мужской голос. Это был заданный голос, который прилагался к программе для чтения. Этот голос робота не мог уловить эмоции говорящего человека. Он не знал, в какой тревоге, панике и отчаянии был этот человек. Он столкнулся с пустым полем ввода и холодно повторил текст. Это были сообщения, которые Ху Ли отправлял своим дорогим друзьям, когда он ещё существовал.

«Ты видишь это?»

«Лао Сунь, у твоей кровати стоит мужчина!»

«Почему ты этого не видишь?»

«Разве ты не играешь со своим телефоном? Почему ты меня игнорируешь?»

Окончание главы