Повелитель Тайн Глава 519 – Наречение именем

Золотистая жидкость была такая прохладная, освежающая, что Одри будто наслаждалась изысканно вкусным мороженым. А затем отпила шампанского, в котором постоянно поднимались мельчайшие пузырьки воздуха, тихонько лопающиеся, покалывающие во рту.

И внезапно её слух обострился, охватил такое расстояние, что она слышала разговор двух горничных на другом конце коридора – они жаловались на то, что никак им не попасть в фамильный замок и поместье Холлов в Графство Восточный Честер.

В эти мгновения Одри словно растворилась, став призрачным газом, стремительно расширяющимся. Наполняла собой всю комнату, наслаиваясь на волны моря, образуемого сознанием всех и каждого.

Изменилось у Одри и зрение. Всё, что она видела, было сверхъестественно гладким, словно превратилось в зеркало, отражающее её нынешний облик.

Он был такой красоты, которую можно назвать чистой, величественной, изощрëнно-изысканной; на видимых участках кожи медленно прорастали золотистые чешуйки, а изумрудно-зелëные радужки глаз стянулись, словно стремясь к вертикальности, и окрасились слегка золотистым.

Одри, увидев себя такой, вдруг в глубине души ощутила страх. Она не хотела, не собиралась превращаться из человека в чудовище!

В голове загудело, рассудок обратился в мутное пятно, а из-под кожи, словно что-то вылезало, буравя её, медленно и мучительно.

И в этот самый миг Одри услышала голос своей золотистой ретриверши Сьюзи.

– Не бойся, успокойся.

Не бойся, успокойся.

Одри вернулась в свои мысли и попыталась войти в состояние Зрителя.

Взволнованные чувства быстро успокоились, а дух, казалось, покидает тело. И тогда она взглянула на себя как Зритель.

Увидела, как заметно опадают золотые чешуйки, и изумрудные глаза её вернулись к прежнему состоянию.

И уже вскоре она снова могла управлять собственным телом и стала понимать, какие силы Потусторонних доступны были Психиатру и как их применять.

– К-как же страшно и опасно было только что... – Одри в страхе воздела руку. Кожа была светлая, нежная, совершенно не такая, как в сверхъестественном состоянии миг назад.

После того, как всё это произошло, она по-настоящему поняла, как ужасна возможность потери контроля над собой, о которой время от времени говорил мистер Шут. Одри глубоко прочувствовала, как сложно идти по стезе Потусторонних.

Даже способ действия не мог полностью устранить потенциальный риск!

– На одном собрании мистер Мир сказал, что Потусторонние – это кучка жалких развалин, постоянно борющихся с разными угрозами и с безумием... Прежде я понимала это только буквально. А теперь чувствую важность этих слов. Одри, не падай духом, не бойся. Отец, Мама и Брат всё ещё ждут, когда ты станешь их защищать. Получив этот опыт, ты уже не испугаешься сама себя и не станешь так легко терять контроль. Ты всё сможешь! – сжимая кулаки, подбадривала себя Одри.

Она на пару мгновений успокоилась, потом подошла к Сьюзи, села на корточки и крепко обняла золотистую ретривершу. Запустив руку в её мех, головой прижалась к тëплой собачьей щеке и бормотала в неё:

– Спасибо, спасибо тебе...

Сьюзи потëрлась об неё раз, потом другой и серьёзно спросила:

– Одри, так вот каково быть Психиатром?

– Мне очень нравится.

– ...

Одри вдруг растерялась, не знала, смеяться ей или плакать. Она тут же поджала губы и сказала:

– Сьюзи, мы будем отныне лечить друг друга. Да-да, психологические проблемы!

– Ага, гав! – радостно отвечала Сьюзи.

Только сейчас, придя по-настоящему в себя, Одри настроилась понаблюдать, как она продвинулась.

– Моё тело, кажется, стало крепче. Хоть нет явных мускулов, но сила и быстрота возросли намного...

Улучшилось у меня и зрение. Я даже могу ясно видеть предметы в темноте...

Обоняние моё различает теперь более тонкие запахи, а потому я могу уловить самые сокровенные, истинные чувства и мысли своей цели...

Наконец-то у меня есть силы Потусторонних в самом прямом смысле слова. Да, есть ещё Священный Страх. Могу нацелить его на одного человека или на нескольких в каких-то пределах. И эти люди вмиг запаникуют, станут вести себя беспорядочно, словно столкнулись с драконом.

Ещё одна сила – Буйство. Она задевает чувства и душевное равновесие цели и повергает её в буйство. Цель терпит сильный психологический ущерб, а порой может и потерять контроль над собой.

Ещё одна сила – Психологическая Зацепка. Особыми способами и словами, через медиум, я могу зацепить цель и повелеть ей без её ведома подчиняться моим распоряжениям. Или же цель будет послушно повиноваться по определëнному обету, данному в глубине души.

Ещё одна – Умиротворение, также называемое Психоанализом. Я смогу помогать Потусторонним на грани потери контроля сохранить рассудок и избежать опасности. Чем выше моя Последовательность, тем легче это сработает. Эта сила выравнивает различные психологические разлады и позволяет выстроить общение.

С помощью света свечей и различных экстрактов я буду вводить свою цель в частично гипнотическое состояние. Смогу напрямую связываться с их Телом Души и Разума, как и Гилберт Алукард проделывал со мной. Если бы не защищал меня ангел мистера Шута, у меня бы не было средств для обмана в таких положениях. Да... Нужно мне быть начеку, отслеживать такие техники. Нельзя позволять цели одурить тебя, и для этого есть немало средств...

Умиротворение и Телепатия, вкупе с некоторыми познаниями в психологии, позволят мне работать настоящим психиатром, таким, которому можно открыть собственную клинику.

Одри быстро стало лучше на душе. Девушка, наконец, почувствовала, что наступила зрелость, и она стала полноправной Потусторонней.

– Я Потусторонняя Средних Последовательностей! И вправду произошла качественная перемена! – Одри встала, приподняла юбку и стремительно-бойко прошагала кругом.

Очень скоро обнаружилось, что Психиатру не хватает способностей прямого нападения.

– К счастью, у меня есть вот что... – Одри встала у стола для опытов и открыла простой, невзрачный коричневый ящик.

В нём лежала серебряная полумаска – мистический предмет, что Одри продал Висельник.

Одри взяла предмет, положила на ладонь и несколько секунд рассматривала.

Затем простëрла свой дух и направила свои мысли так же, как делала над серым туманом.

Она увидела, как маска искривляется, заворачиваясь внутрь, и превращается в полую, довольно большую серьгу с тонкими узорами.

– Наверное, лучше бы было превратить её в ожерелье, – прошептала Одри.

Потом начала пробовать в деле различные свойства магического предмета. Осталась весьма и весьма довольна тем, что теперь могла тонко отлаживать свой облик.

– Жаль, что кроме Управления Огнём, нет больше никаких сил для прямого воздействия. Наверное, мне нужно иметь наготове револьвер, воздействующий силами Потусторонних... – думала Одри с некоторым сожалением.

Она быстро собралась и обратилась к мистическому предмету в своей руке, с возрастающей к концу фразы интонацией:

– Отныне твоё имя Ложь. Самая прекрасная ложь...

...

Щедроград Байам. Улица Кислого Лимона, 48, Гостиница Лазурного Ветра.

За окнами лил проливной дождь и бушевал ветер, но в роскошных апартаментах было тепло, спокойно и уютно.

Клейн сидел в своём кресле и молча наблюдал, как Даниц справлялся с тяжёлым переломом левой руки.

Дождался, когда Даниц закончит заматывать руку в клочья старой одежды, и поспешил спросить:

– Что за сокровище?

Со слов Даница, из-за какого-то сокровища Кровавый Адмирал Сенор хотел расправиться с Вице-адмиралом Эдвиной Эдвардс.

В окно доносился шум дождя и ветра. Даниц отхлебнул Ланти Пруфа из стоящей на столе бутылки и горестно, злобно засмеялся.

– Ох, эти придурки, чьи мозги съели зомби!

На нашей последней экспедиции мы нашли затонувший корабль. На нём не оказалось ничего ценного, но обнаружился гигантский чёрный железный ключ, нездешнего вида, не такой, какими пользуются люди. Представляете? Лежал под водой столько лет, и ничуть не заржавел.

– Да, – лаконично отвечал Клейн.

В мире, где сверхъестественное и таинственное переплеталось с реальным, чего не случится?

Некоторые люди из мёртвых воскресали, что и говорить обо всём остальном!

Даниц задыхался, замолк секунд на семь-восемь и, наконец, решил, что говорить дальше.

– Вероятно, среди нас находится предатель, и новость утекла. Бесчисленное множество пиратов поверили, что это Ключ Смерти, ключ, который может открыть сокровищницу, оставленную Смертью.

Я думал, что всё это прояснится очень быстро, и с радостью попросился на отдых. Даже Кровавый Адмирал вступил в ряды этих оголтелых пиратов. Я даже начинаю подозревать, что это Ключ Смерти, ключ, который может превратить обычного человека в истинного бога.

– Как глупо, – спокойно дал свою оценку Клейн.

И в области гаданий, и во взаимодействии с богами Клейну можно было доверять. А потому у него было своё понимание и уверенное толкование Ключа Смерти.

Он был уверен, что "ключ" был своего рода откровением, символом. То, что открывало сокровищницу Смерти, было на самом деле не в форме ключа, то был какой-то признак, какая-то наследственная черта или даже какие-то особые люди и их потомки.

Ошеломлëнный Даниц пару секунд помолчал, потом воскликнул:

– Ваши слова в точности совпадают с оценками, что дала тогда Капитан, вы даже выразились похоже. Она подозревает, что ключ весьма стар, родом из какой-то древней эры, до людей.

До Катаклизма в мире было ещё полно гигантов, драконов, эльфов и демонических волков. Форма ключа неявно указывает на те времена.

– Демонические волки... – Клейн вдруг вспомнил бредовые бормотания, что он часто слышал во время своих прошлых продвижений. В них слово "Флегри" означало древнего бога – Демонического Волка Разрушения.

– Сокровище, заставшее Вторую Эпоху? – Клейн сдержал любопытство, настроился на спокойный разговор и попросил:

– Запишите всё, что творил Кровавый Адмирал, в том числе и в связи со Стальным Мавети и его людьми.

Он памятовал о том, что Кровавому Адмиралу и его шайке в океане не было равных в дурной славе. Руки у них были в крови, чудовищные грехи лежали на их совести.

– Откуда мне помнить? Они не так красивы, как Капитан! – Даниц всплеснул руками. – Могу перечислить только самое главное и кое-какие подробности, что меня впечатлили. Подождите, что вы собираетесь делать?

Губы Клейна понемногу растянулись в улыбке, что вселила в Даница ужас.

– Если это возможно, я бы на них поохотился.

Окончание главы